Текст книги "Медитация: сокровенный опыт взаимодействия с Божественным посредством созерцательных практик"

Великое шоу космического света

Я почувствовала неладное еще до того, как прочла электронное письмо от подруги. Оно стало пресловутым телефонным звонком среди ночи, только в более технологичной версии. Подруга писала, что ее брат страдает от болей в животе и беспричинно теряет вес.

«Мне не нравится цвет его кожи», – добавляла она.

Это насторожило меня: желтуха вкупе с другими симптомами подходит под хрестоматийное описание признаков рака поджелудочной железы. Я семейный терапевт и редко встречаю пациентов с этим заболеванием, но знаю, что это может оказаться оппозиционно-вызывающим злокачественным образованием, которое зачастую сопротивляется традиционному лечению – хирургии, химиотерапии и облучению, – продолжая распространяться. Никогда не знаешь, когда и где оно проявится в следующий раз.

В случае с братом подруги исследования показали, что рак проник в печень – биопсия это подтвердила.

«Прошу, помолись об исцелении брата, о его жене и детях, – писала подруга. – Помолись об утешении и силе, о милости и благодати».

Мне очень хотелось выполнить просьбу, но была одна проблема: похоже, мои молитвы работают не слишком хорошо. Большинство людей, которых я знаю, верят в силу обращения к Богу, но я привыкла не ждать ответа. Мой скептицизм зародился много лет назад, когда отец отправился в больницу ради операции на ноге – у него была заблокирована артерия. Я думала, что через пару дней он вернется домой, и не предполагала, что он умрет от послеоперационных осложнений, в реанимации, окруженный помпами и мониторами.

Я сидела у его койки, смотрела на трубку в горле и иглы капельниц в руках и шее, молила Бога исцелить его. Я молилась, чтобы его кровяное давление стабилизировалось, легкие поправились, глаза открылись, чтобы все стало хорошо.

Я молилась, несмотря на безнадежность ситуации: меня учили, что Бог властен даже вернуть зрение слепцу. Если бы Он пожелал, Он мог бы ответить на мои молитвы… Но Он не ответил. Он позволил отцу страдать, а мне – наблюдать за этим. По крайней мере, так я это воспринимала. Я видела, как сердце отца сдавало, легкие наполнялись жидкостью и отказывали почки.

Попрощавшись с отцом, я рассталась и с молитвой.

В последующие годы я занималась поисками других ответов. Я изучала буддизм, уделяющий особое внимание внутренней трансформации, состраданию ко всему живому и свободе от привязанности к мирским вещам. Я постигала даосские учения о единстве и тайне Вселенной, святости жизни и гармонии с природой. Встречалась с энергетическими целителями и училась петь, визуализировать ауры и дышать. Читала о том, что говорит квантовая теория о природе и власти сознания. Я посвящала каникулы йоге и медитационным ретритам, во время которых ощутила первые проблески веры и надежды, покоя и радости. С тех пор я желала этого всем людям – а теперь с особой силой хотела, чтобы эти чувства испытали подруга и ее брат.

Он прошел первые четыре цикла химиотерапии и собирался на повторное обследование, чтобы выяснить, работает ли лечение. Если оно оказалось неэффективным, опухоль выросла или продолжила распространяться, это означало, что предстоит перейти к рискованным экспериментальным методам или вообще сдаться.

Я сделала все, что было в моих силах. Я связалась с четырьмя самыми святыми женщинами из тех, кого знала, и попросила их помолиться. В десять часов утра, когда брата подруги повезли на обследование, они встали на колени в церкви, а я, скрестив ноги, села на камне в своем саду и начала медитировать. Я устремила свои помыслы к больному, желая ему утешения и силы, успокоения и смирения, исцеления.

Сделав несколько медленных глубоких вдохов, я освободилась от напряжения в животе и горле, отпустила привычные сомнения и ожидания, которые лелеяла всю жизнь… и стала ждать.

А затем увидела фейерверк, великое шоу космического света.

Поток за потоком, сверкающее белое сияние наполняло мое сердце и взрывалось, искры падали и таяли, звеня, как колокольчики на ветру, пока не осталось ничего, кроме тишины.

Я откуда-то знала – просто знала, – что каждый тускнеющий уголек – это отмирающая раковая клетка.

Осознав это, я представила, как это огненное шоу должно выглядеть на компьютерной томографии. Короткое замыкание? Электрические помехи?

Глубже погрузившись в это успокоительное виде́ние, я улыбнулась и подумала о том, какой начнется хаос, когда обрадованный врач позовет коллег, покажет им снимки, все замрут в ошеломлении и изумлении, ничего не понимая.

Несколько дней спустя позвонила подруга – рассказать о результатах обследования. Мое горло сжалось, сердце заколотилось, я приготовилась услышать дурные вести.

– Он ушел, – медленно и уверенно произнесла она.

– Погоди. Что?

– Он ушел, Джанет. Печень чиста, следов рака нет.

На меня нахлынул прилив облегчения и благодарности.

– Доктора не знают, что и думать об этом. Они никогда не видели ничего подобного. Это чудо!

Подруга решила, что это произошло благодаря всем тем молитвам, что месяцами возносились к небесам. Я, будучи врачом, склонялась к тому, что оказалась эффективной современная химиотерапия. Но, как ученый, я не исключала и возможности того, что наша благородная квантовая Вселенная как-то поучаствовала в исцелении. Я допустила, что наши мысли могут определять реальность.

После той медитации я осознала, что в судьбу брата подруги вмешалась какая-то благожелательная сила. Назовите ее синхроничностью, судьбой или просто удачей – но тогда кого мне благодарить? Звезды? Некое силовое поле? Ритм приливов?

Кому-то ведь нужно сказать спасибо. Если к этому приложил руку Бог, следует поблагодарить Его. Возможно, мне стоит со смирением вернуться к молитве. Я так до конца и не разобралась в случившемся, но одно мне кажется несомненным: мы стали свидетелями чуда – или даже сами его сотворили.

Джанет Чинкотта, доктор медицины

Высший совет

Я сидела на камне в саду, скрестив ноги и подложив под себя коврик для йоги. Мягкий летний ветерок ласкал кожу, а утреннее солнце омывало лицо. Из наушников лилась нежная неземная музыка, глаза сами собой закрылись. Прекрасные краски и формы начали мелькать перед моим внутренним взором. Музыку дополняло радостное пение птиц, и я медленно погрузилась в медитативное состояние.

Обычно мои медитации сводятся к тому, что я просто тихо сижу, позволяя энергиям земли и неба наполнить и обновить меня. Временами я ощущаю приближение духа – в такие моменты я приучила себя задавать вопрос: «Кто твой Господь?» – как в отрывке из Первого послания к Коринфянам.

Я росла христианкой и целые годы посвятила церкви, изучению Библии и следованию Иисусу. Он являлся мне в нескольких ярких снах еще до того, как я достигла духовного пробуждения, возвысившего мои чувства. В силу религиозного воспитания я старалась следить за тем, чтобы только посланники Бога приходили ко мне в моих медитациях.

В тот день, когда я сидела, с закрытыми глазами наблюдая калейдоскоп цветов и форм, виде́ние вдруг изменилось – появился поросший травой утес под ярким голубым небом и пушистыми белыми облаками, которые подгонял ветер. Высокая трава колыхалась волнами, словно танцуя под взмахами ангельских крыльев.

Я увидела круг из двадцати четырех почтенных старейшин, сидевших на высоких деревянных стульях с прямыми спинками, в простых белых одеяниях с лентами и мантиями различных текстур и цветов. Двенадцать мудрых и седобородых, но при этом полных энергии старцев с левой стороны круга излучали властный дух. Я поняла, что они символизировали двенадцать племен иудейских. Через подлокотники они склонялись друг к другу и с улыбкой вели беседу.

Другие двенадцать по правую руку выглядели моложе, хотя и у них были бороды. В них ощущалось нечто значительное – они, казалось, были польщены и благодарны за то, что находились там. Присмотревшись, я поняла, что передо мной двенадцать учеников Иисуса.

Появилась стройная женщина с золотистой кожей в сапфирово-синем одеянии – она обратилась к каждому старейшине с вопросом, не нужно ли ему что-нибудь. Затем подошла ко мне, стоявшей у края круга.

– Кто твой Господь? – спросила я.

– Иешуа – мой Господь, – ответила она без колебаний.

Я вспомнила, что Иешуа – еврейская или арамейская версия имени Иисус.

– А кто ты, позволь спросить?

– Я Сепфора, – она тепло улыбнулась мне, словно я знакомилась с соседкой. Ветерок мягко откинул ее длинные темные волосы от зацелованного солнцем лица. Я сразу же подумала о библейской Сепфоре, дочери жреца мадианитян Иофора и жене Моисея.

– Ты жена Моисея?

– Да, это так.

– Тогда как может статься, что твой Господь – Иешуа? Ведь ты жила за много веков до его рождения.

– О, все мы здесь знаем и высоко чтим его. Ты бы хотела его увидеть?

Не сомневаюсь, что на моем лице она прочитала шок.

– Пойдем, Стейси, – она взяла меня за руку и провела в центр круга, где возвышался изящный стул со сложным резным узором.

Вожди племен иудейских располагались полукругом со стороны спинки, а ученики сидели перед ним. На этом великолепном стуле восседал мой возлюбленный Иисус! Я не могла оторвать взгляд от сияющей бронзовой кожи его лица, темных волос, сверкающего белого одеяния и… глаз, смотревших прямо в мою душу. Я ощутила мягкость и сострадание, которые он излучал, и у меня перехватило дыхание.

Он жестом попросил меня приблизиться, и я рванула вперед, упав к его ногам. Любовь струилась из каждой клетки моего существа. Слезы лились ручьем, я целовала его ноги, но он поднял меня и посадил к себе на колени, как ребенка.

Любовь, которую я ощущала в тот момент, была столь глубока, чиста и сильна, что она затмила все остальное. Мне хотелось лишь одного – сидеть с ним, тонуть в его взгляде, слушать его голос.

– Ты проделала большой путь, – произнес он. – Тебе пора в семинарию.

После этой медитации я ощутила покой и благодарность за моменты, проведенные с Иисусом.

Честно говоря, до этого я не задумывалась о семинарии. После конфирмации у меня мелькнула идея стать священником, но мне сказали, что женщинам это не дозволено, и я больше не возвращалась к этой мысли.

Для поступления в семинарию потребовалось еще несколько настоятельных призывов от Иисуса, но именно те слова, которые я услышала от него во время медитации, указали направление к пробуждению. Теперь я рукоположенный межконфессиональный священник и продолжаю неотступно следовать по пути, который открыл мне Иисус.

Преп. доктор Стейси Гофорт

Мои поиски мира во всем мире

Несмотря на то что большинство окружающих всегда считало меня светлым и веселым оптимистом, с одиннадцатилетнего возраста я боролась с депрессией.

Ее не ослабила даже успешная карьера в Microsoft, которую я сделала в двадцать с небольшим: к хронической депрессии добавилось еще одно деструктивное знакомство, имя которому – тревога. Я слышала, что в таких случаях помогает медитация, но, как и многие люди, занятые в сфере высоких технологий, не могла выкроить время, чтобы научиться медитировать.

Все изменилось, когда трагедия 11 сентября пошатнула мир и мои отношения с ним. Противоречивые последствия этого события ошеломили меня – они открыли мне глаза на страшный конфликт и страдания человечества. В тот день я осознала, насколько до этого была самодовольна, и поклялась посвятить свою жизнь тому, чтобы помочь привнести на эту планету покой и сострадание. Я выбрала медитацию как способ осознать помраченность своего примитивного разума и обратиться к слепым пятнам, которые до сих пор не позволяли мне разглядеть коллективное человеческое страдание, включая мое собственное.

Спустя всего несколько дней после 11 сентября я уволилась – покинула безопасную «гавань» корпоративной Америки, чтобы обратиться к новому образу жизни и, как надеялась, исцелиться. Первым шагом на пути к внутреннему покою стал для меня курс по медитации випассана. Инструктор открыл три главных слова, ставших краеугольным камнем моей практики: расслабься, наблюдай, позволяй. С их помощью я научилась смотреть на свой разум со стороны и выявлять негативное мышление, которое зачастую негативно влияет на психическое здоровье. С наблюдением я разобралась, а вот расслабляться и позволять оказалось сложнее. Я не знала, как перестать судить других и реагировать на происходящее, что добавляло в жизнь драматизма – как для меня, так и для людей вокруг. Я втайне ненавидела себя за это и отчаянно хотела измениться.

Хотя я была настроена одолеть обороняющееся эго, которое с таким трудом выстроила за годы карабканья по корпоративной лестнице, мой ум был готов на что угодно, кроме медитации. Проходили дни, недели, месяцы, я все не сдавалась и даже трижды повторила курс – и наконец стала ежедневно практиковать внимание. На подушке для медитации меня удерживало напоминание самой себе, что речь идет о чем-то большем, чем я; суть – привнести в мир больше покоя и сострадания.

Однажды, когда я медитировала в своем плавучем доме на Лейк-Юнион в Сиэтле, я внезапно ощутила, как во мне возникла и ширится энергия, вынуждая вибрировать каждую клетку внутри. Я почувствовала, будто мое тело до этого было сдувшимся шаром, а теперь что-то закачивает в меня свежий воздух, позволяя расшириться и полноценно жить той жизнью, которая мне предначертана.

Пока эта таинственная сила охватывала меня, голова запрокинулась, рот непроизвольно открылся, будто эта энергия сверху вливалась через него. Тело бесконтрольно стало совершать круговые движения. По лицу текли слезы – я испытала воссоединение с чем-то, что казалось запредельным, будучи одновременно частью меня. В пространстве, в котором я очутилась, не было ни депрессии, ни тревоги, ни ненависти к себе. Я чувствовала покой, будто я дома.

Что это за энергия? Чем бы она ни была, эта сила казалась исполненной блаженства и благодати, и мне хотелось большего.

После недолгого сидения в позе медитации начала болеть шея, и я выпрямилась. Раскачивание прекратилось, и экстатическое переживание закончилось, практически мгновенно сменившись разочарованием и смятением.

– Боже, это был ты? Что мне теперь делать? – спросила я вслух.

Ответа не было, но я не теряла надежды и закричала:

– БОЖЕ, ЭТО БЫЛ ТЫ? ЧТО МНЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?

Осознав, что я одна в своем плавучем доме, я почувствовала, что ответа ожидать глупо. Отчаявшись его получить, я взялась за чашку чая, который заварила перед медитацией, и вдруг ощутила порыв прочитать надпись на чайном пакетике.

«Живи светом. Неси свет. Распространяй свет. Будь светом».

Неужели этот обычный чайный пакетик был ответом Бога на мой вопрос? Быть светом – моя жизненная миссия? Как это соотносится с привнесением мира и сострадания на планету? Как это связано с карьерой? Пробивающаяся внутри меня личность типа А хотела это знать.

Но даже не получив ответа, после той медитации я стала другим человеком.

Периодически подобные переживания повторялись в последующие месяцы, и во время медитации я часто ощущала уже знакомую энергию пространств. Если это действительно был Бог, то он был слишком велик, чтобы я смогла облечь его в какие-либо концепции. Поэтому я назвала эту силу «Большая Эм» – я чувствовала, что она похожа на меня, но в ней заключено больше божественного. Временами энергия Большой Эм обнимала мое тело – как если бы я надевала любимую старую рубашку. Лишенная системы координат, я стала воспринимать ее как свое высшее «Я», собственную душу. В моменты посещений она, казалось, обновляла меня.

Ощущать эту уже привычную, но неописуемую энергию в периоды медитации само по себе было достаточно странно, но однажды все приняло более неожиданный поворот. Сидя на подушке, я ощутила еще одно явственное присутствие – это было похоже на встречу с давним другом в продуктовом магазине. На этот раз это была не Большая Эм – это оказался Иисус Христос!

Поскольку я была воспитана в католической вере, мой Иисус явился в самом узнаваемом для меня облике: в белом одеянии, с темными волосами до плеч, с сострадательным, но решительным лицом. Увидев его, я неудержимо разрыдалась, тело сотрясалось от радости – настолько живо перед моим мысленным взором происходило это неожиданное воссоединение.

Иисус продолжал приходить и давать конкретные наставления о том, что я должна предпринять, чтобы стать уникальным посланником мира. В числе прочего это оказалась волонтерская работа в Департаменте мира США. Я не ощущала в себе достаточно уверенности и способностей, чтобы лететь в Вашингтон и выступать в Конгрессе США во имя мира, и Иисус пришел ко мне в медитации. Будто прочитав мои мысли, он показал мне виде́ние: моя крошечная фигурка стоит рядом с Капитолием. Я стала настаивать, что недостойна этого, и вместо ответа Иисус стал постепенно увеличивать мою фигуру до тех пор, пока я не стала в два раза выше здания. Тогда я осознала, что, сливаясь с душой Большой Эм, я обретала достаточную силу, чтобы справиться со своей задачей. И вот я уже в самолете, направляющемся в столицу.

Во время одной невероятно яркой и осязаемой встречи Иисус подвел меня по коридору к двери. Он протянул руку, чтобы открыть ее, но перед дверью вспыхнуло пламя, грозившее нас спалить. Огонь разгорался всякий раз, когда Иисус пытался потянуть за ручку, и мы не могли попасть в комнату. После третьей попытки Иисус спокойно закрыл дверь и посмотрел на меня.

«Этот неконтролируемый жар – твоя злость. Ты не сможешь узнать ничего нового, пока настолько разгневана, – сказал он. – Когда ты справишься со своей яростью, мы попробуем снова». С этими словами он исчез.

Я не считала себя злым человеком, но, поразмыслив, поняла, что Иисус был прав. Моя защитная ярость скрывалась под оболочкой доброты, ожидая случая полностью захлестнуть меня – и любого, кто окажется рядом, – волной жгучего пламени.

Признав это, я стала еще больше работать над собой. Для этого потребовались советы и поддержка, и я обратилась к терапии. Это было крайне тяжело – проговаривать, ощущать и заново переживать неисцеленные внутренние травмы, из-за которых во мне сохранялся подавленный гнев и которые, скорее всего, были причиной депрессии. Я долго лечилась, а затем Иисус вернулся в мои медитации, и мы легко вошли в дверь, когда-то объятую пламенем.

Все последующие годы я продолжала медитировать, ощущая благословение свыше и испытывая благодарность за то, что решила променять карьеру в сфере высоких технологий на подушку для медитации. Эта практика улучшила мое психическое здоровье и вселила уверенность: я могу выполнить свое обязательство, данное после 11 сентября, – принести на эту планету больше мира и сострадания. Я знаю, что моими действиями руководит сам Князь Мира.

Эмили Хайн

Обезьяна с золотым ключом

Я сделала несколько приятных глубоких вдохов, и освежающий соленый воздух наполнил мои легкие. Напряжение таяло с каждым выдохом, я чувствовала, как оживает мое истощенное тело. Медленно открыв глаза, я с восхищением смотрела на безлюдный пляж Малибу и безмятежный величественный Тихий океан. Откинувшись в любимом синем шезлонге, в тени разноцветного зонта, я погрузила пальцы ног в песок и ощутила бодрящие пенные волны, омывающие ступни.

В этот день я потратила час на дорогу от своего дома в Лос-Фелис в восточной части Лос-Анжелеса, чтобы обрести ясность, сосредоточиться и нащупать направление дальнейшего движения после разрушительного жизненного кризиса. Меня переполняли отчаяние, смятение и печаль, я не чувствовала поддержки близких и была разгневана на духовных наставников.

Ощущения одиночества и отчужденности глубоко проникли в мое сознание и вынуждали сомневаться в верности принятых решений – в том числе решения отказаться от спокойной жизни в Канаде двумя годами ранее. Я выбрала путь сочетания современной и духовной жизни, но не осознавала, насколько сложным окажется путешествие.

Каждый день после пробуждения я соблюдала ритуал: занималась пранаямой, джапой, делала записи в дневнике и молча медитировала. Такое сочетание зачастую давало заряд энергии и приводило в согласие ум и сердце. Однако я не могла освободиться от тирании своего беспокойного «обезьяньего» ума. Я постоянно мыслила как жертва, а не как победитель.

В то утро я сидела перед алтарем со множеством божеств, но на этот раз безрезультатно. Ответом на просьбу о руководстве и передышке стала пронзительная тишина, и это разозлило меня. Тогда я отправилась на священную землю Малибу – идеальное место для обновления. Вглядываясь в океан, я часто размышляла: действительно ли наука права в том, что жизнь зародилась в морских глубинах? Поэтому глубоко в подсознании мы ощущаем зов наших отдаленных предков? Вода всегда приводила меня в благоговейный трепет и изумление.

Коренные жители Калифорнии – индейцы чумаши – веками жили здесь, совершая многочисленные священные ритуалы и церемонии. До Озерного святилища Общества Самосознания, основанного моим двоюродным прадедушкой Парамахансой Йоганандой, по Тихоокеанскому шоссе от пляжа было всего несколько миль. Год назад я открыла для себя эти умиротворяющие места – и ощущала их своим домом, безопасным укрытием, светлым порталом, ведущим к чистоте и исцелению.

Я продолжила созерцать великолепие волнующегося океана, и сердце вняло гармониям набегающих пенистых гребней. Вскоре я снова закрыла глаза, сосредоточившись на третьем глазе. Спустя минуту физические чувства исчезли, и я вошла во врата, ведущие к божественному свету.

Погрузившись в таинственное и вневременное измерение, я оглядываю пространство и осознаю, что нахожусь в пестрой, тускло освещенной комнате. Ее стены сделаны из камня и побеленного дерева, а с металлических перекладин свисают многочисленные гобелены. Пылающий камин освещает два дубовых трона с высокими спинками в центре комнаты, окруженные восковыми свечами. В воздухе разлит сладкий древесно-цитрусовый аромат, словно я в ашраме или церкви.

Неожиданно мягкий, но властный голос доносится из центра помещения.

– Раджпрем! Шах! Суджон! Придите! – восклицает женщина.

Я делаю несколько осторожных шагов по направлению к трону и с изумлением вижу прекрасную женщину, грациозно восседающую на нем. Свет от камина выхватывает ее фарфоровую кожу, большие хрустально-зеленые глаза, волны каштановых волос и очаровательную улыбку. Ее хрупкая, элегантная фигура облачена в шелковистое белое одеяние. На голове – корона с цветами ромашки, а запястья и шею обвивают пурпурно-синие украшения из самоцветов с вкраплениями семян рудракши.

Изящество и красота этой женщины околдовывают меня. Я никогда не ощущала такой любви, которая исходит от нее. Все мое существо хочет танцевать под ее музыку, с обожанием обнять ее и страстно погрузиться в ее душу. Каждая клетка ее тела излучает благоговение. В ней явно есть что-то знакомое, что я не могу разгадать. Кто она – моя мать, сестра или возлюбленная? Богиня, жрица или просто посланница Бога?

Это великолепное существо указывает мне на противоположный трон и заговаривает со мной на незнакомом языке, который я, однако, понимаю.

– Я – София, – произносит она и начинает открывать мне ошеломляющие истины.

Я смотрю на нее во все глаза, ее небесный магнетизм притягивает меня, и я хватаюсь за каждое слово, которое она произносит. Затем София открывает мне, что она один из моих ангелов-хранителей:

– Мы провели много жизней вместе не только на этой планете, но и в мирах за пределами Млечного Пути.

Наша краткая беседа с Софией наполняет меня живительной благодатью и мудростью. Ее удивительная внешность переменчива: глаза меняют цвет, форму и размер, когда она описывает различные наши встречи в прошлом.

София создает перед моим мысленным взором вишнево-красный деревянный ящик с двумя резными лебедями на крышке. Ее бесплотные руки открывают этот сундук, и я вижу сияющий золотом ключ с изогнутым стержнем и головкой в форме короны. София объясняет мне смысл этого особого дара:

– Пусть этот ключ растает у тебя в руке. Замочная скважина – в твоем сердце. Послания, хранящиеся в твоей душе, откроются и направят тебя на земном пути. Когда тебе понадобится совет, просто помести ладонь над сердцем. Помни: в своем путешествии ты никогда не одинока.

Я достаю ценный подарок из ящика и кладу его на правую ладонь. Спустя несколько секунд тяжелый ключ тает в руке, а по спине пробегают мурашки. Виде́ние теряет очертания, вместе с ключом исчезает и София.

Спустя, кажется, целую вечность я опять оказываюсь в шезлонге.

Открыв глаза, я снова увидела серо-зеленые волны. Еще пара минут – и ко мне вернулись все чувства, а сама я снова очутилась в физической оболочке.

Мое существо кажется легким и воздушным, когда я вспоминаю свой путь к космосу. Эта счастливая медитация подняла мою энергию на новые высоты. Позволив себе побыть в тишине, я оказалась щедро вознаграждена. Хотя я и не получила конкретных ответов на свои вопросы, я обрела надежду, веру в будущее и огромную поддержку. Я осознала, что моя судьба – в моих руках и сердце.

Вернувшись к реальности, я решила прогуляться по пляжу, чтобы окончательно вернуться в тело. Когда я встала с шезлонга, все вокруг казалось кристально чистым и восхитительным. Я свежим взором рассматривала величественные горы Санта-Моники, пронзительно кричащих чаек, людей, загорающих на пляже, и манящий пирс Малибу. Я прошлась вдоль самого берега, и вода смыла с моих ног весь песок.

Подойдя к пирсу, я увидела двух молодых людей, шедших навстречу и увлеченных беседой. Когда они приблизились, я не поверила собственным глазам: у одного на футболке была изображена мультяшная обезьяна с точно таким же ключом, какой я только что видела в медитации.

Я решила, что сама София посылает мне подтверждение реальности нашего разговора и божественной гармонии. Проходя мимо этих ничем не примечательных парней, я покачала головой и почувствовала, как мое лицо расплывается в широкой улыбке.

– София! – вырвалось у меня.

В моем сердце вспыхнула чистая радость.

Суджон Датта