Текст книги "Точки и линии"

4

В отделе он обо всем доложил инспектору. Касаи поддержал его.

– Хорошо, проверим. Всего, говоришь, сто сорок три человека, – он просмотрел списки. – Больше половины столичные жители, остальные – из провинции. Ну что ж, токийцев разделим между всеми нашими сыщиками. А провинциалы… Придется обратиться к соответствующим управлениям полиции.

Сразу же перешли к делу. Сыщики переписали фамилии и адреса.

– У многих есть телефоны, дома или на работе. Можно сразу позвонить, пусть подтвердят, что летели именно этим рейсом.

Потом инспектор повернулся к Михаре.

– Но это еще не все. Впереди самая большая трудность.

– Вы имеете в виду пароходные бланки?

Действительно, эта стена пока стоит неколебимо. Этакий гигант, от которого отскакивают все атаки Михары.

У Михары мелькнула одна мысль. Списки пассажиров самолетов… Пароходные бланки. Между ними есть сходство. И в том и в другом случае имена пассажиров регистрируются… Или он опять ошибается? Надо быть осторожным. Зачастую внешнее сходство может привести к ошибочным выводам.

Михара молчал и поглядывал на Касаи.

– Ну, что у тебя еще?

– А как с тем делом? – спросил Михара.

– Н-да… Вчера меня вызывал прокурор, – инспектор понизил голос, следствие, кажется, зашло в тупик. Основная помеха – самоубийство Саямы.

Ведь помощник начальника отдела – основная фигура в практических делах.

Заведующие отделом в оперативную работу не вникают, полагаются на помощника.

Да, по правде говоря, по-другому и быть не может, так как они в этом просто ничего не смыслят. А помощник начальника обычно долго сидит на этой должности и досконально знает всю механику.

В результате из него получается как бы опытный ремесленник. На более высокие посты его не пускают. Ему только и остается, что смотреть, как более молодые чиновники с университетским дипломом лезут вверх по служебной лестнице. В конце концов махнешь рукой, а что же еще делать? Про себя можешь возмущаться сколько угодно, а если начнешь бунтовать в открытую, так тебе больше не работать в государственном учреждении, – инспектор отпил глоток чая. – Но если случится, что на такого обратит внимание начальство, тут уж он из кожи вон лезет. Появляется крохотная надежда попасть в тот мир, о котором можно только мечтать. Ему кажется, что перед ним открылся путь к карьере. В результате – собачья преданность начальству и лошадиный труд. А что делает начальство? Иногда действительно вознаграждает за усердие и отличную работу. Но если хорошее отношение вызвано просто желанием использовать подчиненного в своекорыстных целях, тогда бедняга попадает в капкан. Начальнику ведь, какое бы высокое положение он ни занимал, невозможно обойтись без квалифицированного, преданного помощника. Тут хочешь не хочешь, а дари человека своей благосклонностью. Одними приказами не обойдешься. Вот помощник ради карьеры и начинает подыгрывать начальству. Это же в человеческой натуре. Кстати, о человеческой натуре. В таких учреждениях почти все отношения строятся на личных симпатиях.

– То же самое и в этом деле. Все упирается в помощника начальника отдела Саяму. Очевидно, он отлично знал свое дело и был прекрасно обо всем осведомлен. Прокурор больше всего жалеет о том, что Саяма умер. Его смерть крайне затруднила следствие, можно сказать, даже завела в тупик. Все нити, ведущие к начальству, держал в руках Саяма. И вот он умер. Чем дальше подвигается следствие, тем больше увеличивается эта брешь. Зато, конечно, высшее начальство испытывает чувство облегчения.

– Заведующий сектором Исида в их числе? – спросил Михара.

– Уверен, что он просто хохочет от радости. Подумать только, какое благородство у этого самого помощника начальника отдела! Берет на свои плечи ответственность за все министерство и кончает счеты с жизнью. Обычная история. Стоит раскрыть крупное дело о взяточничестве, как, глядишь, какой-нибудь чиновник класса помощника начальника отдела раз-раз и покончил с собой.

– Значит, и Саяма…

– Видишь ли, такие люди обычно накладывают на себя руки в одиночку. Во всяком случае, до сих пор было так. А Саяма прихватил на тот свет женщину.

Это новый вариант. Вся история получила любовный оттенок.

Инспектор угрюмо замолчал. Михара прекрасно понимал, над чем задумался Касаи. Но он ничего не сказал. Значит, и прокурор, и начальник сыскного отдела, и инспектор поддерживают его линию. Михара почувствовал прилив бодрости.

В этот день он тщательно просмотрел все материалы о самоубийстве влюбленных. Описание места происшествия, заключение судебно-медицинской экспертизы, фотографии, показания свидетелей и родственников. Он изучал все заново. Не пропустил ни одной буквы, ни одной запятой. Мужчина и женщина умерли от отравления цианистым калием. Они лежали рядом, чуть ли не обнявшись. Ничего нового в деле он не нашел. Все то же, что читал и видел десятки раз. Никаких подозрительных моментов.

Михара попытался представить себе место происшествия. Где стоял Ясуда? Он был там, был! Ведь не зря же он так тщательно подбирал свидетелей отъезда двух влюбленных.

Через три дня закончилась проверка пассажиров самолетов. Среди фамилий не оказалось ни одной вымышленной. Все пассажиры трех самолетов существовали в действительности. Список был абсолютно точным.

Все сто сорок три человека в один голос заявили: "Да, я летел этим самолетом".

Михара испытал нечто вроде нервного шока. Снова он сжимал голову руками.

Снова мучился.

ПИСЬМО ДЗЮТАРО ТОРИГАИ

1

Господин помощник полицейского инспектора Михара! Простите, что долго не подавал Вам вестей. Вот уже три месяца, как мне посчастливилось познакомиться с Вами, но прирожденная лень все мешала взяться за перо.

Сердечное спасибо за Ваше письмо. Вместе с извинениями приношу свою глубокую благодарность.

Как быстротечно время! Когда я впервые Вас увидел, была еще ранняя весна, с моря дули холодные ветры, а теперь уже вторая половина мая, на солнцепеке очень жарко. Как всегда, в начале месяца у нас весело прошел местный праздник, значит и лето уже недалеко. Кстати, если у Вас выпадет свободное время, приезжайте к нам в Хакату на один из таких праздников.

Судя по Вашему письму, вы, очевидно, по-прежнему заняты трудным делом. Я даже позавидовал Вашей молодости и неукротимой энергии. Эх, был бы я помоложе! Простите за эти никчемные жалобы на судьбу!

Поверьте, когда я узнал, что расследование этого дела о самоубийстве влюбленных, за которое я было взялся и не довел до конца из-за отсутствия поддержки моих старших коллег, благодаря Вашему опыту и настойчивости может привести к раскрытию крупного преступления, меня охватила искренняя радость.

Очень благодарен Вам за подробное сообщение о ходе Вашей работы.

Представляю, какие трудности возникают у Вас на пути! Вы любезно предлагаете мне высказать мои соображения по этому поводу, если таковые имеются. Но боюсь, что мой ум, из-за преклонного моего возраста, утратил свою гибкость, только и остается выразить восхищение Вашим усердием.

Нечего и говорить, что для сотрудника полиции, посвятившего себя сыску, огромное значение имеют внутренняя убежденность и желание довести дело до конца. Прочитав эти строки, Вы, наверное, подумаете, что старик начал доказывать прописные истины, но, зная Ваше хорошее отношение, надеюсь, что Вы меня простите.

Ведь я сам уже двадцать лет служу в полиции, и за это время мне пришлось расследовать такое множество дел, что всех и не перечислишь. Но не все преступления мне удалось раскрыть. И поверьте моему опыту, чаще всего причина этого кроется в недостаточной настойчивости наших сотрудников.

Сошлюсь на один пример из моей практики. Двадцать лет назад в местечке Хирао, пригороде Фукуоки, был обнаружен разложившийся труп старухи. Ссадины на шее свидетельствовали о том, что она была задушена. Нашли ее в мае.

Полицейский врач установил, что смерть наступила около трех месяцев назад.

Такому заключению, помимо всего прочего, способствовало то, что на убитой была ватная безрукавка, то есть зимняя одежда. Мое подозрение пало на одного человека. Но оказалось, он приехал с Тайваня и поселился недалеко от старухи в начале апреля. Выходило, что в то время, когда было совершено преступление, он еще жил на Тайване. С февраля месяца старуху никто не видел, ее дом находился в довольно глухом месте, и, естественно, мы предположили, что в феврале ее и убили. Казалось, все доказывало полное алиби подозреваемого мною человека. Я не решился возбудить против него дело, и преступление так и осталось нераскрытым.

Теперь я задним числом припоминаю, что у этого полицейского врача была склонность увеличивать срок, прошедший после наступления смерти. Конечно, когда имеешь дело с сильно разложившимся трупом, очень трудно определить, когда именно было совершено преступление. Все зависит от искусства врача.

Ватная безрукавка тоже сыграла здесь некоторую роль. Теперь, когда я мысленно возвращаюсь к этому делу, я думаю, что ватная безрукавка не является доказательством того, что старуху убили зимой. В начале апреля тоже бывают сильные холода, и она могла вытащить ее из корзины, куда уже спрятала теплые вещи.

Вот и выходит, что преступление вполне мог совершить тот человек, которого я подозревал. Теперь остается лишь сожалеть о моей тогдашней ошибке. Прояви я настойчивость, преступник был бы уличен.

Я привел Вам лишь один пришедший на ум пример. А таких примеров множество.

Иными словами, если Вы убеждены, что преступление совершило данное лицо, Вы должны быть настойчивым. Иногда на человека оказывает воздействие предвзятое мнение, и он проходит мимо очень важных фактов, на первый взгляд кажущихся само собой разумеющимися. Это страшная ошибка. Мне кажется, в ходе расследования необходимо несколько раз проверить и проанализировать все факты.

Ваше предположение, что человек по имени Тацуо Ясуда подстроил очевидцев отъезда Саямы и О-Токи с Токийского вокзала, кажется мне очень интересным.

По-моему, Ясуда имеет прямое отношение к самоубийству влюбленных. Даже больше, я согласен с Вами, что он присутствовал при самоубийстве на Касийском взморье и играл в нем какую-то роль.

В связи с этим мне вспомнились две пары, появившиеся вечером 20 января на станциях Касии и Западный Касии. Теперь я почти уверен, что это были две разные пары: одна – Саяма и О-Токи, другая – Ясуда и неизвестная нам дама.

Обе пары почти одновременно сошли с поезда и направились на взморье.

Возникает вопрос, какую роль могла играть женщина, сопровождавшая Ясуду.

Очевидно, ему понадобился какой-то сообщник для выполнения задуманной операции, без этой женщины он не смог бы осуществить свой план.

Но что делал Ясуда? Получив Ваше любезное письмо, я снова отправился на Касийское взморье. И выбрал вечернее время. Дул прохладный ветер. На берегу гуляло несколько пар, все молодые люди, видно, послевоенного поколения.

Огни городка были далеко, я видел только черные силуэты людей. Что ж, удобное местечко для влюбленных! Простите, опять начал по-стариковски брюзжать! Просто я подумал, что в тот вечер, 20 января, Саяма и О-Токи тоже казались черными тенями на этом побережье. Кроме того, когда расстояние между парами превышало пять-шесть метров, они уже не видели друг друга. К моему величайшему сожалению, пока что не могу сказать ничего более определенного. Кое-какие смутные подозрения копошатся в голове, но слишком уж смутные.

Теперь относительно интересовавшего Вас вопроса о гостинице. Я испробовал все пути, но, к сожалению, не удалось установить, останавливался ли ночью 20 января в одной из хакатских гостиниц человек по имени Тацуо Ясуда.

Во-первых, это было уже давно. А во-вторых, масса людей называет чужую фамилию. Кроме того, есть и такие подозрительные гостиницы, где вообще не регистрируют фамилий постояльцев. Конечно, я попытаюсь продолжить расследование, но боюсь, что надежды на успех почти нет.

Далее. До сих пор я был убежден, что вечером 20 января О-Токи позвонила Саяме по телефону, и после этого он ушел из гостиницы. Теперь мне пришло в голову, что это могла сделать и та женщина, которая сопровождала Ясуду.

Разумеется, никаких определенных оснований для такого предположения у меня нет. Но если Ясуда знал, что Саяма проживает под фамилией Сугавара, он мог попросить свою спутницу позвонить и вызвать Сугавару-сана. Так что вполне допустимо, что звонила не О-Токи.

Если дальше развивать эту мысль, то можно предположить, что Саяма целую неделю ждал вестей от этой таинственной дамы. Тогда становится понятным, почему О-Токи не доехала до Хакаты, а сошла в Атами или в Сидзуоке, как Вы считаете. То есть, я хочу сказать, что роль О-Токи заключалась в том, чтобы сопровождать Саяму в поезде от Токио до какой-нибудь определенной станции.

Если принять это предположение за истину, тогда ясна роль очевидцев отъезда Саямы и О-Токи. Ясуде нужно было показать посторонним людям, что эти двое уехали вместе. Повторяю, это лишь мои рассуждения, не основанные ни на каких определенных фактах.

Но если эти рассуждения правильны, возникает вопрос: где была О-Токи, сошедшая в Атами или в Сидзуоке? Где была и что делала до 20 января, когда вместе с Саямой покончила самоубийством на Касийском взморье? Если удастся это установить, наша версия обретет более четкие контуры. Мне кажется, что счет вагона-ресторана с помети кой "обслужен один человек", найденный в кармане Саямы, служит достаточным доказательством того, что О-Токи сошла, не доезжая Хакаты. Об этом я уже имел удовольствие говорить Вам лично. Если принять присутствие Ясуды на месте самоубийства 20 января за непреложную истину, то исключается возможность его прибытия в Саппоро 21 января на экспрессе "Маримо". А если, как Вы пишете, нет никаких данных, что он воспользовался самолетом, то, очевидно, чего-то мы тут недоучли. Ну, скажем, так же, как в том моем случае с ватной безрукавкой. Очень, очень Вас прошу, будьте настойчивы, проверьте еще раз все факты, которые на первый взгляд кажутся неопровержимыми.

Простите за это длинное, бестолковое письмо. Уж очень я обрадовался, получив от Вас весточку. Да, вся моя писанина очень смахивает на стариковское ворчание. Что ж поделать, я старая рабочая лошадь, вот и лезет всякая чепуха в голову, даже совестно стало. Не сердитесь на меня за это, сделайте скидку на мой возраст.

Если что-либо еще заинтересует Вас в префектуре Фукуока, рад служить по мере моих сил.

От души желаю, чтобы Ваши старания увенчались успехом. Когда Вы закончите это дело, буду бесконечно рад, если надумаете погостить у нас на Кюсю.

С искренним уважением Ваш Дзютаро Ториган.

2

Михара окончательно замотался. Снова перед ним была глухая стена. Она не поддавалась его ударам, разрушить ее он не мог.

Сунув в карман письмо Торигаи, он вышел из департамента полиции и пошел в свой любимый кафетерий выпить кофе.

Время было послеобеденное, в зале было много народу. Ни одного свободного столика. Знакомая официантка отыскала место и провела Михару. За столиком сидела девушка и пила чай. Только здесь и было свободное место. Михаре стало неловко. Он пристроился на краешке стула и стал пить кофе без всякого удовольствия. Сам чувствовал, какое у него несчастное лицо.

Конечно, письмо Торигаи вселило в него некоторую бодрость. Но уверенности еще не было. В письме содержались лишь намеки.

Да, действительно, догадка о существовании таинственной дамы очень интересна. Если бы это было так, то 20 января на станциях Касии и Западный Касии проходили две разные пары. Но, как говорит сам Торигаи, никакими фактами это пока не подтверждается. Ведь очень может быть, что эти две пары просто случайно сошли на разных станциях примерно в одно и то же время и не имеют никакого отношения друг к другу. А может быть, это одни и те же мужчина и женщина. Ведь их видели разные люди в разных местах. Обе станции находятся близко друг от друга, они вполне могли успеть дойти. Сам Торигаи проверил такую возможность.

Михара почти уже не сомневался, что Ясуда присутствовал на месте самоубийства и даже сыграл в нем какую-то роль. Но еще и дама… Это кажется слишком уж фантастическим. Михара считал, что вдвоем при таких обстоятельствах действовать труднее.

И все-таки допустимо предположение Торигаи, что Саяме звонила не О-Токи, а некая неизвестная женщина. Версия, правда, очень зыбкая, построенная только на показаниях людей, видевших на разных станциях две похожие пары.

Михару больше заинтересовало предположение Торигаи, что Ясуде понадобились очевидцы на Токийском вокзале для подтверждения близости Саямы и О-Токи. Зачем это подтверждать? Да потому, что между ними не было никакой близости. Они не были любовниками. Вот что получается. Именно поэтому Ясуда показал нейтральным лицам, как Саяма и О-Токи вместе сели в поезд. Вот выходит, что они похожи на любовников, отправляющихся в путешествие. Но… ведь эти двое действительно вместе покончили с собой по сговору, как влюбленные. Здесь нет никаких сомнений. Вот и начинаются противоречия. Зачем людям умирать вместе, если между ними нет близких отношений? Снова всплывала фигура Ясуды.

Конечно, есть и другая неясность – почему О-Токи сошла в Атами или в Сидзуоке. Но это еще не установлено. Это предположение Торигаи, основанное на том, что счет вагона-ресторана был выписан на одно лицо. Конечно, суждение Торигаи очень интересно с точки зрения психологии влюбленных, но фактических данных здесь тоже нет. Все остается в пределах домысла. Чутье у старого сыщика острое, но в этом и его слабость. Предлагает проверить, что делала О-Токи в Атами или в Сидзуоке, но ведь теперь установить это очень трудно, а скорее всего вообще невозможно.

Михара пил кофе, а с его лица не сходило выражение горького раздумья.

Вдруг он почувствовал, что рядом кто-то стоит. К девушке за столиком подошел молодой человек и опустился на соседний стул.

– Прости, опоздал, – сказал он.

Девушка, до сих пор такая скучная, сразу просияла.

– Что ты возьмешь? – спросила она оживленно, заглядывая молодому человеку в лицо.

– Кофе, пожалуйста, – сказал он официантке. Потом улыбнулся девушке. Долго ждала?

– Почти сорок минут. Уже и кофе пила и чай.

– Ну, извини меня, пожалуйста! Автобуса все не было и не было. Вообще на этой линии автобусы ходят нерегулярно, вечно я мучаюсь. Иногда на целых двадцать минут опаздывают.

– Ну, что ж поделать, если автобус виноват! – сказала девушка. Ее голос звучал радостно. Она взглянула на ручные часы.

– Мы уже опоздали к началу. Скорее пей кофе и пойдем.

Михара рассеянно слушал этот разговор. Самый обычный разговор между девушкой и парнем. Пока Михара закуривал сигарету, парень выпил только один глоток кофе, и они ушли.

Михара облегченно вздохнул и уселся поудобнее. Их чашки остались на столе. Одна почти полная.

"…Автобусы нерегулярно ходят… Видно, этот парень живет в пригороде, подумал Михара. – Парень… автобус… Что за чушь?.."

Однако это дало новый толчок его мыслям.

Ясуда в телеграмме просил Каваниси ждать его в зале ожидания вокзала, а не встретить у поезда. Ну конечно, Ясуда учел, что самолет может опоздать из-за погоды.

Михара застыл и уставился невидящим взглядом на картину, висевшую на стене.

Для Ясуды было бы гораздо удобнее, чтобы Каваниси встретил его на платформе у поезда. Ведь он прибыл, как и рассчитывал, на экспрессе "Маримо". Но он этого не сделал, зная, что самолеты иногда опаздывают. А если бы самолет опоздал, то и он бы не успел проделать весь этот номер с поездкой в Отару и обратно в Саппоро. Если бы Каваниси встречал его на платформе, он стал бы свидетелем того, что Ясуда не приехал на экспрессе "Маримо". Значит, дальновидный Ясуда учел даже такие непредвиденные случайности, поэтому и просил в телеграмме, чтобы его встретили в зале ожидания.

Глаза Михары заблестели от радости. "Молодец!" – похвалил он сам себя.

Получается, что Ясуда этой своей комбинацией сам доказал, что летел на самолете.

Михара вышел на улицу возбужденный. Солнце сияло нестерпимо ярко.

Интересно, откуда Ясуда отправил эту телеграмму?..

3

Первым долгом необходимо выяснить факты, связанные с поездкой на Хоккайдо. Во всем так и чувствовалось, что Ясуда принял все меры на случай проверки. Сюда же относится и встреча в поезде с чиновником губернаторства Хоккайдо. Но главный козырь – Каваниси, зал ожидания на вокзале в Саппоро.

Каваниси сказал, что никаких срочных дел не было, встреча могла состояться и на следующий день. Итак, откуда отправлена эта телеграмма? К сожалению, Каваниси выбросил ее, не обратив внимания, откуда она отправлена.

Утром 21 января Ясуда вылетел из Фукуоки. Не оттуда ли он ее послал? Нет, такой осторожный тип, как Ясуда, не станет этого делать. Скорее всего телеграфировал из Токио. До самолета на Саппоро в его распоряжении был целый час.

Впрочем, нет, получается бессмыслица. Ведь в аэропорте он уже знал, что самолет вылетает точно по расписанию, значит можно успеть попасть на экспресс "Маримо". Просьба встречать его в зале ожидания теряет смысл. Ведь гораздо целесообразнее, чтобы Каваниси видел его сходящим с поезда.

Михара достал записную книжку и просмотрел свою запись, сделанную со слов Каваниси: "Эта телеграмма, по-моему, была простая, не "молния", и получил я ее около 11 часов 21 января".

Если получил в одиннадцать… Телеграмма из Токио до Саппоро доходит вместе с доставкой за два часа. Значит, отправил в 9 часов утра 21 января.

Но в это время Ясуда находился в самолете. Пролетал где-нибудь над префектурами Хиросима или Окаяма. Очевидно, кто-то другой отправил телеграмму из Токио.

А если все-таки он послал ее из Фукуоки? Из Фукуоки до Саппоро телеграмма тоже идет примерно два часа. Если Ясуда отправил телеграмму из Фукуокского аэропорта Итацуки до восьми часов, то Каваниси мог получить ее около одиннадцати. По времени совпадает.

Неужели он поступил так неосторожно? Ведь место отправки телеграммы сразу могло вызвать подозрение. На всякий случай Михара все же решил запросить управление полиции Фукуоки, пусть проверят.

Вернувшись в департамент, Михара поделился своим планом с Касаи.

– Что ж, хорошая мысль, – сказал инспектор, улыбаясь только глазами, теперь мы знаем, почему Ясуда просил Каваниси ждать его в зале вокзала.

Пошлем в Фукуоку запрос относительно телеграммы. С другой стороны, кто-то ведь мог телеграфировать из Токио по поручению Ясуды.

– Да, – Михара кивнул, – я как раз хотел об этом сказать. Надо проверить все телеграфы столицы.

– Что ж, давай! – начальник отпил чай и засмеялся. – Я смотрю, ты куда-то ходишь пить кофе и каждый раз приносишь интересные идеи.

– Вот именно! Видно, тамошний кофе хорошо на меня действует, – весело ответил Михара. Он вдруг почувствовал необыкновенную легкость.

– Все это так… Но есть одно "но". Допустим, мы узнаем, что телеграмма отправлена из Токио. Это ведь ничему не поможет. Вот если ее отправили из Фукуоки, тогда другое дело. Это уж прямая улика в том, что в то утро Ясуда находился в Фукуоке. Это было бы отлично, но…

– Нет, – перебил его Михара, – если телеграмма отправлена из Токио, это тоже интересно. Ведь отправили ее часов в девять, а в это время Ясуда не мог быть в Токио. Вот и хотелось бы узнать, кто отправил телеграмму.

– Может быть, служащий фирмы.

– Нет, не думаю.

– Почему?

– Ведь, по всей вероятности, Ясуда ушел из своей конторы часа в два двадцатого числа и сказал, что отправляется в Саппоро. Было бы странно, если бы он попросил отправить телеграмму на следующий день да еще указал бы время – около девяти утра. Ясуда ведь тщательно взвешивает и продумывает все мелочи. К тому же он, очевидно, предполагал, что его действия могут быть проверены.

Через несколько дней сыщики доложили, что в указанный день ни один телеграф столицы не принял к отправке телеграммы такого содержания.

Ответ фукуокского управления полиции был аналогичным.

Михара терялся в догадках.

Не могли же Каваниси доставить телеграмму, которая вообще не была отправлена! Откуда же Ясуда ее отправил?