Текст книги "Английская роза"

Глава 2

При взлете Бетси невольно задержала дыхание. После проливных дождей, вызвавших наводнение, наступил ясный солнечный день – на голубом небе не было ни облачка.

– Ты что, боишься летать? – Карлос непринужденно устроился на роскошном кресле напротив. В отличие от Бетси он выглядел совершенно расслабленно.

– Я не большая любительница полетов, – призналась она.

От его низкого голоса мурашки побежали у Бетси по спине. Неожиданно она ощутила прилив желания. Разумеется, странная реакция никак не была связана с полетом на вертолете. Она чувствовала себя как школьница на первом свидании.

– Ты когда-нибудь летала на вертолете? – спросил он.

– Только в детстве, когда навещала отца. Он получил лицензию пилота и поселился в отдаленной части Канады, куда можно было попасть только на вертолете.

– Почему ты не жила с ним постоянно?

– Мои родители развелись, когда мне было восемь лет. Опеку надо мной присудили матери, но по соглашению я могла проводить какое-то время с отцом.

Бетси отвернулась от Карлоса и посмотрела в иллюминатор. На нее нахлынули воспоминания. После развода они с мамой поселились в Лондоне, но на каникулах ее сажали на самолет до Торонто, чтобы она могла навестить отца. Ближе к концу одного визита Дрейк Миллер повез ее на маленький аэродром, где они сели на вертолет.

«Нас ждет приключение, – сказал ей отец. – Мы с тобой исследуем один из самых диких районов Канады – только ты и я».

«А мама не против? – Бетси стало не по себе. – На следующей неделе начинается школа… мне нужно будет вернуться в Англию».

«Детка, по правде говоря, твоя мама больше не хочет, чтобы ты с ней жила. – Дрейк нахмурился, когда Бетси заплакала. – Эй, к чему слезы? Разве ты не хочешь пожить со стариком отцом?»

Конечно, хочет, поспешила заверить его Бетси, вытирая слезы. Она любила обоих родителей. Тогда она подумала: наверное, она сделала что-то ужасное, раз мама отказывается от нее…

Полгода спустя в бревенчатый дом в отдаленной части Британской Колумбии, куда отец увез Бетси, прибыли представители канадской полиции, и Бетси узнала правду. Дрейк ее похитил. Он солгал, сказав, что мама больше не хочет с ней жить. Он уверял, что поступил так потому, что не мог жить без своей единственной дочери. Но Бетси подозревала, что он прятал ее назло, из-за непрекращающейся войны с ее матерью.

После такого детства она прониклась глубоким недоверием к романтической любви в принципе.

Себастьяну надоело сидеть тихо. Он попытался слезть с коленей матери. Бетси то и дело ловила на себе задумчивый взгляд Карлоса. Он наблюдал за ними. Может быть, пытался понять, хорошая ли она мать?

Материнство стало для нее суровой школой, тем более что она ни от кого не получала помощи. Да, когда Себастьяну было шесть недель, мама прилетала навестить ее из Лос-Анджелеса, куда переселилась. Но Стефани сразу дала Бетси понять: она не чувствует себя достаточно старой для того, чтобы быть бабушкой, и, если кинопродюсеры узнают, сколько ей лет на самом деле, на ее карьере актрисы можно ставить крест.

Бетси не стала напоминать маме, что у нее много лет не было крупных ролей в кино. Позже, после нескольких бокалов вина, Стефани призналась, что у нее проблемы с деньгами.

– Жаль, что я не могу тебе помочь, дорогая, но у меня сейчас туго с финансами. Надеюсь, отец поможет тебе, ведь он получает гонорары от продажи книг, – с горечью продолжала она. – Похоже, его триллеры пользуются в Северной Америке большим успехом, хотя странно, что у него еще остаются силы на то, чтобы писать. Его последняя жена всего на год-другой старше тебя.

Бетси не была знакома с третьей женой отца. Она отдалилась от него после того, как он женился во второй раз. Она позвонила отцу, когда родился Себастьян, и он послал ей поздравительную открытку, но ни разу не видел внука.

– Деньги от Дрейка мне не нужны, – сказала она тогда матери. – У меня все больше заказов на портреты домашних любимцев. Кроме того, я подрабатываю в деревенском пабе.

Теперь она сомневалась, что ей удастся вернуться за барную стойку.

Ее подруга Сара, владелица паба, сказала, что паб сильно пострадал от наводнения. И из домика придется съезжать, хотя у нее на чердаке есть студия…

Себастьян захныкал, и Бетси убрала челку с его лба.

– Уже скоро, милый, – сказала она, пытаясь его утешить, и покосилась на Карлоса: – Далеко еще?

Он спросил пилота, когда они будут возле отеля.

– Прилетим через несколько минут.

Бетси гадала, как Карлос отреагирует, когда получит доказательство своего отцовства.

Больше всего он боится, как бы ребенок не навредил его репутации. Такая история отрицательно скажется на его деловых интересах. Но газетный репортаж через несколько дней забудется.

А она не собиралась просить Карлоса о финансовой поддержке. Она не первая женщина, которая послушала не разум, а сердце, а потом ей пришлось справляться с последствиями.

Внутри у нее все сжалось, когда она вдохнула пробудивший воспоминания пряный аромат одеколона Карлоса. И в ней вновь проснулось желание, когда мысли вернулись к единственной проведенной с ним ночи. Прикосновение бархатной обивки дивана показалось ей необычайно чувственным, когда Карлос опустил ее на подушки… Она не сознавала, что он раздевает ее и раздевается сам, пока не кольнули жесткие волосы у него на груди. Его руки творили чудеса с ее грудями, ласкали бедра… Она изошла соком, когда он раздвинул ей ноги и ввел пальцы внутрь, проверяя, готова ли она…

Она помнила, каким большим и твердым показался ей его член, когда она до него дотронулась, и позже, когда он вошел, точнее, ворвался в нее. Он заполнил ее целиком, довел до блаженства. Едва она вспомнила о том, что было два года назад, как почувствовала влагу между ног, и покраснела. Стоило ей взглянуть на Карлоса, и ее тело превратилось в желе.

Бетси покраснела еще гуще, заметив, что смотрит на него в упор. У Карлоса на скуле дернулась жилка – впрочем, может, ей только показалось. Бетси напомнила себе, что он встречался с несколькими самыми красивыми женщинами на планете. Вряд ли он заинтересуется такой простушкой, как она.

– Сейчас сядем, – без выражения сказал он.

«Возьми себя в руки!» – велела себе Бетси через несколько минут, идя за ним следом по вертолетной площадке возле отеля. Внушительный особняк напоминал типичную загородную усадьбу. Вот где лучше всего останавливаться в Дорсете! Перед тем как они отправились в путь, Бетси успела переодеться. И все же, войдя в элегантный вестибюль, сразу заметила, как неодобрительно косится портье на ее потертые джинсы и маечку на узких бретелях.

Карлос повел ее к лифту, который поднял их в пентхаус. Там их уже ждал врач. Он взял мазки у всех троих.

Выполнив нехитрую процедуру и упаковав ватные палочки, врач ушел. У Карлоса зазвонил телефон, и он пошел в спальню, чтобы ответить.

Для Себастьяна пришло время дневного сна, но он капризничал и громко хныкал, когда Бетси меняла ему подгузник. Она поискала в сумке его любимую игрушку, но не могла ее найти и в отчаянии высыпала содержимое сумки на пол.

Карлос вернулся в гостиную, когда вопли Себастьяна достигли крещендо.

– Что с ним?

– Устал, – сухо ответила Бетси. – А еще… наверное, я оставила его любимого кролика в доме.

– Если Себастьян устал, он уснет и без игрушки.

Карлос успел сменить запачканный костюм на черные джинсы, черную рубашку поло и кожаную куртку в тон. От его вида у нее захватило дух.

– Что ты понимаешь в уходе за детьми? – парировала она, повышая голос, чтобы перекричать Себастьяна.

Ее накрыла усталость. Ночь выдалась тяжелой; она не спала и прислушивалась к тому, как вода заливает дом. Не сразу до нее дошло, что она осталась без крыши над головой. Себастьян плакал, потому что хотел вернуться в привычную обстановку и свою кроватку. Думая о том, что ей теперь делать, Бетси тоже едва не расплакалась.

– Попробуй успокоиться, тогда Себастьян тоже перестанет капризничать, – негромко заметил Карлос. – Ему наверняка передается твое напряжение.

– Я напряжена из-за тебя! – Бетси смерила его гневным взглядом. – Мне кажется, будто меня изнасиловали!

– Почему? – Он нахмурился.

– Унизительно, когда чужой человек лезет ватной палочкой за щеку мне и Себастьяну, – воинственно ответила она. – Хотя мы с тобой провели вместе всего одну ночь, я шесть недель была твоей экономкой, и за то время мы успели довольно хорошо узнать друг друга. С чего ты взял, что я готова солгать, что ты – отец Себастьяна?

– Через двадцать четыре часа мы узнаем правду. Сегодня я проведу ночь в Лондоне. Вы с Себастьяном можете остаться здесь, ведь в твоем прежнем доме жить невозможно. В спальне есть детская кроватка. Завтра я с тобой свяжусь.

– Буду ждать с нетерпением, – язвительно хмыкнула Бетси, унося Себастьяна в спальню.

Мальчик перестал плакать и заснул почти сразу же, как только она уложила его в кроватку.

Когда Бетси вернулась в гостиную, Карлос уже ушел. Она злилась на себя за то, что испытала разочарование. При нем она чувствовала себя настоящей женщиной… Кроме него, такое не удавалось никому. Бетси вздохнула. Она старалась отвлечься от мыслей о Карлосе. Теперь надо понять, как жить дальше.

Ей позвонил домовладелец и сообщил, что хочет продать дом. Побродив в Интернете по сайтам агентств недвижимости, Бетси поняла, что поблизости нет ничего подходящего и доступного ей по деньгам. Им повезет, если она найдет жилье, где будет достаточно места для мольберта, думала она, читая описание очередной убогой полуподвальной квартирки.

Бетси включила телевизор и стала смотреть местные новости. Диктор сказал, что вода в окрестностях Фраддлингтона пошла на спад, и главная дорога снова открыта для проезда. Может быть, ей удастся вернуться в домик, чтобы забрать любимую игрушку Себастьяна и упаковать картину, которую она как раз закончила и могла бы передать заказчику.

– Мы поедем на автобусе, – сообщила она мальчику, когда тот проснулся.

Хотя Себастьян ее не понял, он просиял, и сердце у Бетси растаяло. Но стоило им выйти из отеля, как их тут же обступили фотографы.

Какой-то журналист сунул ей в лицо микрофон.

– Мисс Миллер, отец вашего сына – в самом деле легенда тенниса Карлос Сегарра?

– Давно у вас отношения с Карлосом?

– Это правда, что вы занимались сексом с Карлосом на знаменитом Лондонском теннисном корте?

– Конечно, неправда, – сердито ответила Бетси, крепче прижимая к себе Себастьяна.

Акулы пера все ближе обступали их. Мальчик захныкал и спрятал лицо у нее на груди.

– Пожалуйста, пропустите меня! – обратилась она к фотографам. Вокруг защелкали затворы камер, засверкали вспышки. Она почувствовала себя кроликом в лучах фар на оживленной трассе.

– Мисс Миллер, пожалуйста, сюда!

Услышав спокойный голос, Бетси развернулась к прилично одетому мужчине, который проталкивался в толпе папарацци.

– Брайан Уоринг, управляющий отелем, – представился он, взял ее под руку и быстро провел назад в отель.

К облегчению Бетси, фотографы за ними не последовали.

Управляющий проводил ее до лифта.

– Рекомендую вам не покидать территорию отеля. Гулять можно в парке. Там представители прессы вас не побеспокоят. Мистер Сегарра лично просил меня позаботиться о том, чтобы у вас и вашего сына было все необходимое. Я распоряжусь, чтобы обед доставили вам в номер.

Она прикусила губу.

– Я не знаю, как журналисты выяснили, что я здесь.

– Папарацци славятся тем, что используют любые средства, лишь бы написать сенсационный материал, – негромко пояснил управляющий. – Насколько мне известно, таблоиды готовы платить тысячи фунтов за фото знаменитостей или близких к ним людей, особенно если чуют хотя бы намек на скандал.

Значит, ее сынишка – скандал!

Бетси передернуло при мысли о том, что теперь ее имя у всех на слуху и репортеры могут раскопать историю о печально знаменитом разводе ее родителей. У нее зазвонил телефон, и она настороженно посмотрела на экран. Сара! Она вздохнула с облегчением.

– Бетси, я только что видела газетные заголовки. Мы все время были очень заняты, выносили все из паба, и я не заходила в соцсети, но Майк зашел в магазин и купил газету…

– То же самое у меня, – уныло ответила Бетси. – Я обо всем узнала, только когда ко мне домой явился Карлос и показал газету.

– Боже мой! Что он сказал о Себастьяне?

– Потребовал доказательства того, что он – его отец.

– Понимаешь… – смущенно продолжала Сара. – По-моему, в том, что статья появилась, виновата я…

– О чем ты?!

– Ты ведь помнишь, как мы последние несколько дней все время старались укрепить участок, надеялись, что паб не затопит? Честно говоря, тогда я думала только об одном – как спасти дело, ради которого мы с Майком столько трудились. Так вот, в паб пришел какой-то журналист и сказал, что пишет о наводнении. Он показался мне довольно симпатичным, даже предложил помочь двигать мебель и перетаскивать ковры наверх. – Сара вздохнула. – Я чувствую себя такой идиоткой, что поверила ему! Он уверял, что знает тебя по Лондону. По его словам, он знал, что отец Себастьяна – Карлос Сегарра. Сохрани я хоть остатки здравомыслия, наверное, я бы отнеслась к его словам более настороженно. А я брякнула что-то вроде того, что, мол, пора бы и Карлосу взять на себя ответственность за сына. Но после статей в сегодняшних газетах я вспомнила, как ты говорила, что я – единственная, кому ты доверилась! Бетси, прости, прости меня! Как ты?

– Не слишком, – призналась Бетси и рассказала, что произошло, когда она попыталась выйти из отеля.

– Вокруг твоего домика тоже толпятся папарацци. А все я и мой длинный язык! – Сара вздохнула и попыталась утешить подругу. – Ничего, не сомневаюсь, через несколько дней репортеры забудут о тебе и переключатся на что-нибудь другое.

Бетси подумала: какая разница, все уже сделано… Завтра Карлос получит доказательство того, что он – отец Себастьяна. Судя по его поведению, такая новость его совсем не обрадует.

Вечер тянулся медленно. Бетси пыталась развлечь Себастьяна. Роскошный номер отеля превратился в тюрьму. К счастью, она захватила запасную одежду для сынишки, а также упаковки с детским питанием и банку с молочной смесью.

Уложив его на ночь, она налила ванну и щедро плеснула в воду душистую пену. Насладившись теплой водой, она завернулась в махровый отельный халат.

Ужин доставили в номер, но Бетси была так взвинчена, что не могла есть. Прежде она неплохо справлялась, но за последние сутки ее жизнь перевернулась с ног на голову. Она потеряла дом и студию, и в ее жизнь снова неожиданно ворвался Карлос. Но сегодня она все равно ничего не может поделать, – устало подумала она, сворачиваясь калачиком на диване и включая телевизор. Показывали какой-то политический детектив, и она никак не могла сосредоточиться…

Бетси проснулась, как от толчка; вначале она не могла сообразить, где находится, но потом вспомнила: она в номере отеля. Что-то ее побеспокоило, и она вскочила с дивана. Телевизор по-прежнему был включен – может быть, ее разбудил звук. Нет, тут что-то другое… Вдруг она поняла, что в спальне, где находился Себастьян, кто-то есть.

С бешено бьющимся сердцем она вбежала в спальню и увидела, что над кроваткой склонилась какая-то фигура.

– Карлос? – Она вздохнула с облегчением и прислонилась к дверному косяку, когда он развернулся и она увидела в свете настольной лампы его красивое лицо. – Как ты меня напугал! Я подумала, что фотографу удалось проникнуть сюда.

Карлос нахмурился.

– Неужели папарацци здесь побывали?

– У входа в отель стояла целая толпа. Я хотела съездить домой, но они обступили нас, и Себастьян испугался. А ты что здесь делаешь? – спросила она.

Прежде чем выйти, он бросил взгляд на детскую кроватку. Следом за ним она вышла в гостиную и закрыла дверь.

– Я согласен, что Себастьян – мой сын.

Сердце у Бетси екнуло.

– Ты говорил, что результаты теста придут только завтра.

– Из клиники еще не звонили.

– Вот как?! – Она не скрывала потрясения.

– Я не могу игнорировать очевидное. Себастьян очень похож на меня. Я понимаю, что Себастьян мог быть зачат в то время, когда я находился в Англии и готовился к турниру. – Глаза Карлоса полыхнули гневом. – Никогда не прощу тебя за то, что ты скрывала его от меня! Я имел право знать, что я – его отец!

Его слова разбудили эмоции, которые Бетси долго гнала от себя. В глубине души она понимала, что, узнав о своей беременности, должна была хотя бы попытаться связаться с Карлосом. Но он переспал с ней и уехал, и она чувствовала себя дурой, потому что доверилась ему.

– Ты публично заявил в интервью, что не хочешь детей, – воинственно возразила она.

Карлос произнес что-то по-испански; судя по свирепому выражению его лица, вряд ли он сказал комплимент.

– Ты должна была мне сказать, а не играть в судью и присяжных. У Себастьяна двое родителей, но ты намеренно лишила его отца!

В голове у Бетси зазвучал голос из прошлого. Она вспомнила, что говорил судья на процессе, когда ее отца обвинили в похищении дочери.

«Вы намеренно и жестоко лишили вашу дочь матери», – сказал судья, обращаясь к Дрейку.

Она тяжело вздохнула, стараясь отогнать неудобные мысли, которые кружили в голове, и не желая встречаться с суровым взглядом Карлоса.

– Чего ты хочешь? – хрипло спросила она.

– Моего сына. – Он говорил мрачно, бескомпромиссно. – Себастьян – Сегарра. Ты украла первые пятнадцать месяцев его жизни, но отныне он будет жить со мной в Испании.

Глава 3

– Ты угрожаешь отнять у меня Себастьяна? Ты не имеешь на него никаких прав!

Карлос услышал страх в голосе Бетси и успел заметить, как дрожат ее губы.

– Я намерен принимать полное участие в жизни моего сына, – хрипло парировал он. – Я уже поговорил с адвокатом; он посоветовал, получив доказательство отцовства, обратиться в суд за постановлением о родительских правах. Такое постановление даст мне право голоса в вопросах, связанных с воспитанием Себастьяна.

Потрясенное выражение на лице Бетси доставило Карлосу некоторое удовлетворение. «Значит, ей тоже не нравится, когда у нее выбивают почву из-под ног», – подумал он.

На приеме в Лондоне он не мог думать ни о чем другом. Он все больше убеждался, что мальчик – его сын. Карлос много месяцев готовил открытие английского филиала своего агентства спортивного менеджмента, и все же, извинившись перед своим компаньоном, он рано ушел с приема, чтобы как можно быстрее вернуться в Дорсет.

– Я… рада, что ты веришь, что Себастьян твой сын. – Голос у Бетси был совсем не радостный; она говорила так, словно проглотила стекло. – Я не стану возражать, если ты захочешь участвовать в его жизни. Может быть, когда подрастет, он сможет проводить каникулы у тебя в Испании. Но его дом – в Англии, со мной.

– В твоем доме нельзя будет жить еще долго после того, как ликвидируют последствия наводнения. Несомненно, таблоиды хорошо заплатили тебе за рассказ о том, что я – отец Себастьяна, – мрачно продолжал он. – Но сумма, которую ты получила, – лишь крошечная доля моего личного состояния. Я могу обеспечить Себастьяну достойный его образ жизни и преимущества. У меня есть большой красивый дом в Толедо, где он сможет расти и развиваться. Я предоставлю ему возможности, которые выходят далеко за рамки того, что можешь предложить ему ты.

Бетси посмотрела на него в упор:

– Себастьян – мой мир, моя жизнь. Я могу дать ему все, что нужно, а его потребности пока просты. Ему нужны не большой дом и куча денег, а любовь, спокойствие и безопасность.

Халат на ней распахнулся, и Карлос мельком увидел светлые холмики ее грудей. Он разозлился на себя, потому что тело тут же отреагировало на нее. Его как будто ударило током прямо в пах. Он по-прежнему не мог понять, почему рядом с этой женщиной, обладательницей красивой, но далеко не супермодельной внешности, у него все сжимается внутри, а пульс учащается.

Но не смог удержаться от искушения и шагнул к ней.

От нее божественно пахло. Она распустила медово-карамельные волосы, и они мягкими волнами падали на плечи. Карие глаза смотрели настороженно, губы были плотно сжаты. Ему захотелось впиться в нее страстным поцелуем и ласкать, пока она не начнет издавать тихие гортанные стоны, которые он по-прежнему помнил.

Два года назад он решил, что она для него слишком молода и неопытна, и все же оказалось невозможно игнорировать Бетси, которая по утрам подавала ему завтрак, а по вечерам готовила ужин. Через неделю он сказал ей, что глупо есть раздельно, и настоял на том, чтобы они ужинали вместе. Они с Бетси говорили почти обо всем на свете. Правда, они не рассказывали друг другу о своих семьях. Бетси лишь сообщила, что дом принадлежит ее тетке, а она сочетает обязанности экономки с учебой на факультете искусствоведения.

В финале турнира он показал лучшую игру в жизни. А когда он взял в руки трофей, ему показалось, будто он спит. Но эйфория сочеталась с чувством вины, потому что он знал, что его амбиции разрушили семью. Больно было оттого, что на трибуне, среди болельщиков, не было отца.

Карлос улыбался фотографам и целовал трофей, но в глубине души он охотно променял бы успех на жизнь мамы.

В тот вечер он рано ушел с бала участников турнира и поспешил к Бетси. Ему требовался выход для бурных эмоций, с которыми он не в состоянии был справиться.

Уже несколько недель их неудержимо влекло друг к другу, и, когда он заключил ее в объятия, ему показалось, что вокруг них вспыхнуло пламя…

Карлос негромко выругался, заставляя себя переключиться на настоящее. Сжав зубы, подошел к мини-бару.

Он покосился на Бетси:

– Выпить хочешь?

– Почему бы и нет? Для храбрости. – У нее срывался голос, и Карлос невольно поежился. Как он ни злился на нее, не хотелось думать, что она его боится.

Он наполнил два бокала до половины, протянул ей бокал и первым направился к дивану, стоящему возле кофейного столика. Бетси села в самое дальнее от него кресло, и он бросил на нее насмешливый взгляд. Она отпила глоток виски и закашлялась.

Два года назад ее неискушенность забавляла Карлоса, казалась ему живительной, а теперь он не мог понять, на самом ли деле она так неопытна или прикидывается. Может быть, она ловко провела репортеров?

Как будто прочитав его мысли, она тихо сказала:

– Журналист, который приезжал в деревню, раньше видел меня в Лондоне… Он, конечно, только предположил, что Себастьян – твой сын. Узнав, что я подрабатываю в пабе, сказал владелице, что мы с ним знакомы по Лондону. Уверял, что знает, будто ты – отец Себастьяна. Сара, не подумав, подтвердила его слова, потому что думала только о том, как спасти паб от наводнения.

Карлос готов был поверить, что Бетси говорит правду.

– Даже если то, что ты говоришь, – правда, как владелица паба могла подтвердить Вейну, что я – отец Себастьяна? – холодно спросил он.

Лицо Бетси пошло пунцовыми пятнами.

– Сара – моя ближайшая подруга… и я ей во всем призналась.

Карлос выругался.

– Когда я показал тебе статью, ты уверяла, что никому ничего не говорила! Значит, снова солгала, – процедил он. – Я должен был узнать о нем первым, а не выяснять, что я отец, из какой-то жалкой газетенки!

– Но как, когда я могла тебе что-то сказать? Когда я выяснила, что беременна, или после рождения Себастьяна? Ты вернулся в Испанию на следующий день после того, как мы переспали, и я никак не могла с тобой связаться!

– Неправда. К браслету, который я послал тебе в подарок, я приложил записку со своим телефоном и приглашением приехать ко мне в Испанию.

– Какое приглашение? Какой браслет? – Бетси недоуменно смотрела на него.

Он нахмурился.

– Хочешь сказать, что ты не получила пакет? Он был адресован тебе, и курьерская служба сообщила, что пакет доставили в дом твоей тетки.

– После твоего отъезда я не получала от тебя никаких вестей. Откровенно говоря, не верю, что ты мне что-то посылал. Ты все выдумываешь, чтобы не казалось, будто ты меня бросил.

– И это ты обвиняешь меня во лжи?! – Карлос не верил собственным ушам; он стремительно терял самообладание.

– Что, не нравится? – холодно спросила Бетси.

От ее дерзости он стиснул зубы и все же против воли почувствовал уважение к ней. Два года назад Бетси благоговела перед ним, звездой большого тенниса, но материнство превратило ее в львицу, готовую любой ценой защищать своего детеныша.

Лжет ли она, уверяя, будто не получила браслет?

Карлос провел рукой по волосам. Неожиданный оборот раздосадовал его. Удивление Бетси казалось подлинным. Обвинение, будто он ее бросил, имело бы смысл, если бы она не получила его подарок.

Тогда его задело, что она не ответила, и он больше не пытался связаться с ней. Но это не оправдывает ее за то, что она умолчала о ребенке.

Собственная злость его даже обрадовала. Безопаснее злиться, чем признаться себе, что ему очень хочется распахнуть на ней халат и насладиться ее восхитительным телом.

– Хочется верить, что ты не продалась таблоидам, – отрывисто проговорил он. – Наверное, в каком-то смысле я должен быть благодарным за то, что все стало известно. Ты что, вообще никогда не собиралась рассказывать мне о сыне?

Она прикусила губу.

– Не знаю. Я хотела, но понятия не имела, как ты к этому отнесешься. Утром, когда… ты ворвался ко мне в дом, ты реагировал именно так, как я боялась.

Карлосу пришлось признать, что утром он вел себя не лучшим образом. При виде Себастьяна он испытал потрясение, смешанное со страхом.

Но Себастьян – его сын. И может быть, думал Карлос, ему представилась возможность искупить прошлое и безвременную кончину мамы.

В голове Карлос слышал голос отца: «Ты убил ее…» По лицу Родериго Сегарры текли слезы.

Ужас того дня никогда не покидал Карлоса – как и воспоминание об отцовском приговоре. Вот почему он изолировал свои эмоции от всех – даже от сестры, которая была совсем маленькой, когда осталась без матери. Из-за него…

Карлоса снова охватил страх. Он не заслуживал участия в жизни малыша. Что, если он погубит Себастьяна, как погубил все остальное доброе и чистое? Будет лучше… безопаснее… если он купит Бетси дом в Англии и назначит ей щедрое пособие, чтобы она могла все время посвящать уходу за Себастьяном.

Ему стало стыдно, когда он вспомнил, в какой бедности она живет.

– Кто присматривает за Себастьяном, когда ты работаешь в пабе?

– Когда он был совсем маленьким, я оставляла его спать в коляске в комнате за баром. Там он был в полной безопасности, – добавила Бетси, увидев, как нахмурился Карлос. – Но сейчас он уже большой и в коляске не спит. К счастью, сестра Сары вызвалась присматривать за ним в те вечера, когда я работаю. Я всегда стараюсь делать все возможное для того, чтобы у нас была крыша над головой, а Себастьян был одет и сыт. Да, по вечерам я стою за барной стойкой, зато днем, когда Себастьян спит, занимаюсь рисованием. У меня все больше клиентов. Да, у меня своя компания, я рисую портреты животных.

– Что?!

– Я рисую портреты домашних любимцев. Главным образом собак и кошек, но пришлось изобразить и нескольких кроликов… а также одну бородатую ящерицу. Конечно, состояние на этом не сколотишь, но дела идут неплохо. – Она вздохнула. – Из-за наводнения я какое-то время не смогу брать новые заказы. Я устроила себе студию на чердаке, но из теперешнего дома придется съезжать. Не знаю, где и когда я снова смогу рисовать.

Бетси отпила еще глоточек виски и наморщила нос. Она выглядела очень юной, особенно в слишком большом для нее махровом халате. Карлос не мог отвести взгляда от ее груди, приоткрывшейся в вырезе халата. Проклятие! Он снова пришел в полную боевую готовность. Кровь прилила к паху. Желать мать своего ребенка – ненужное осложнение, ведь ему предстоит решить более важные задачи.

Он ужаснулся, услышав, как трудно приходится Бетси.

– Я могу решить все твои проблемы.

– Как? – Бетси смерила его настороженным взглядом.

Карлос понимал, что его сердце бьется слишком быстро. После смерти мамы он избегал всякой ответственности и обязательств. Он старался соответствовать публичному образу плейбоя, потому что так от него никто ничего не ожидал. Но сейчас все настолько важно, что он не может уклониться от своего долга.

– Выходи за меня замуж. Я позабочусь о тебе и о нашем сыне, и все твои заботы останутся позади.

– Конечно же, я не выйду за тебя замуж, – запинаясь, проговорила Бетси, когда после первого потрясения к ней вернулся голос.

Предложение Карлоса больше напоминало приказ. Кроме того, она не сомневалась: он нисколько ее не любит. Зато, как ни поразительно, он любит своего сына.

– В двадцать первом веке не обязательно жениться из-за того, что у тебя есть ребенок.

– А я женюсь. Я так хочу. – Он говорил мрачно, непреклонно. Сердце чаще забилось в груди у Бетси, когда она поняла, что Карлос с огромным трудом сдерживается. – Я не допущу, чтобы мой сын рос незаконнорожденным. Ты не имеешь права лишать его ни законной фамилии Сегарра, ни его испанских корней.

– Ты спятил. – От страха все сжалось у нее внутри. Карлос говорил так, словно не шутит. Словно в самом деле ожидает, что она выйдет за него. – Я не хочу замуж. Но против твоих отношений с Себастьяном не возражаю…

Карлос перебил ее:

– Откуда мне знать, не сбежишь ли ты с ним? Как я могу тебе доверять?

– Я задела твою гордость, и ты поэтому так завелся? Ты не можешь просто войти в жизнь Себастьяна, когда тебе захочется, и снова исчезнуть, когда поймешь, что отцовство не сочетается с твоим образом жизни плейбоя, о которой взахлеб пишут все глянцевые журналы, – язвительно заметила она.

– Я польщен. Судя по всему, ты живо интересуешься моей личной жизнью.

Несмотря на насмешливый тон, Бетси понимала, что он в ярости.

– Не хочу получать разрешение, чтобы общаться с сыном, или видеться с ним лишь время от времени. Я хочу видеть его каждый день, а каждый вечер укладывать спать. – Он заметно помрачнел. – Мне важно, чтобы Себастьян знал: я буду с ним рядом и поддержу его, что бы ни случилось.

Несмотря ни на что, слова Карлоса задели какую-то струну в душе Бетси. Но плач из спальни дал ей предлог отвести взгляд от Карлоса. Она поставила бокал и выбежала из гостиной.

Судя по красным щечкам, у Себастьяна резался очередной зуб. Бетси взяла его на руки и попыталась утешить.

– В сумке есть гель для прорезывания зубов, – сказала она Карлосу, когда тот следом за ней вошел в спальню.

Он протянул ей тюбик, и она втерла немного геля в десны малыша, но тот не унимался.

– Дай мне его.

Карлос протянул руки. Поколебавшись с минуту, Бетси передала ему мальчика.

– Ш-ш-ш, мой хороший… – приговаривал Карлос, прижимая Себастьяна к плечу.

К горлу Бетси подступил ком при виде того, как ее мальчика утешает отец. Она поняла, что не имеет права лишать Себастьяна отца, а Карлоса сына. Но замуж за него она не выйдет. Ни за что!