Текст книги "Хождение нахов к пророку"

Глава 6
Важная встреча

На дне терпения оседает золото.

Имам Шамиль

Итон-Кхаьл – один из красивейших уголков мироздания. Живописные места приводили в небывалый восторг любого, кто оказывался здесь впервые. Чудесной красотой изысканной природы этого края можно любоваться бесконечно. Величавые горы под вечными снегами. Лесистые горы, покрытые разными породами деревьев, плодовых кустарников, будто собранных здесь из разных уголков земли для сохранения. Луга с обилием разнотравья, на основе которого создаётся лекарственное сырьё. Местное население, особенно жрецы, испокон веков пользуются этими дарами для врачевания. В свойствах лечебных трав разбирались и воины, которые при любых ранениях должны были оказать быструю врачебную помощь товарищу.

Несведущему новичку, впервые оказавшемуся в этих местах, при виде этих гор кажется, что до них рукой подать и можно легко взобраться. Но не тут-то было: только взберёшься на одну, а там уже другая гора начинается. Вот так вереница горной цепи приводит человека, если хватит сил, к вершинам скалистых и лесистых гор.

Сама земля давала возможность горцам достойно защищать свой край от врага. Многие захватчики после долгой осады и невозможности вести открытый бой уходили ни с чем, при этом уничтожая всё на своём пути. И даже это отступление для врага было нелёгким, так как в тактике ведения ночных боёв при невидимых условиях нахи не имели себе равных. Воины могли напасть в любое время суток, нанести существенный урон противнику и так же внезапно раствориться во мгле ночи в непроходимых лесных чащах. Иногда противник, видя, что за ним идут по пятам, нанося огромный ущерб, мог остановиться, чтобы дать отпор на заре. Каково же было его удивление, когда удар наносили с тыла, то есть за короткое время ночи нахские воины могли переместиться, преодолев любое расстояние на любой местности.

…В Итон-Кхаьле их уже ждали. Сурхо заранее послал гонца сообщить об их прибытии. Это должно было ускорить задачи послов, особенно в переговорах с Алимбеком.

На краю аула они спешились и дальше пошли пешком, держа коней под уздцы. Не полагалось подъезжать к дому верхом на коне, особенно если среди встречавших жителей были старики, тем более родственники. Ватага ребятишек бросилась навстречу гостям. Почти все родственники Айтулы ждали на улице. Подойдя во дворе к встречающим на правах старшего, Шадид поздоровался, поднимая правую руку. Хозяева также приветствовали гостей поднятием правой руки. Это был ритуал приветствия у нахов. Подача руки друг другу – обычай, совершавшийся в особых случаях: перемирие кровников, враждующих сторон, заключение договоров, сделок и иных соглашений. Подтверждение клятвы или верности данному слову сопровождалось другим жестом – прикладыванием сжатой в кулак правой руки к сердцу.

После приветствия, расспросов друг друга о здоровье родных и близких всех пригласили к застолью.

Канташ чувствовал себя как дома. Все его знали, ждали, он пользовался у родных особой любовью. Ему не терпелось поскорее увидеться с Алет. Как будто разгадав его мысли, подошёл Шадид.

– Канташ, сам знаешь, у нас мало времени. Я договорился с твоим дедушкой о встрече с Алимбеком. Он скоро будет здесь, а пока навещает своих родственников. Я и не знал, что твой дедушка и он – друзья. И Сурхо нас не предупредил. А ты знал?

– Конечно, знал, все об этом знают, – ответил Канташ.

– А я почему не знаю? – возмутился Шадид.

– Я думал, если все знают, и ты знаешь.

– Хорошо. Ты иди, нужно встретиться с Алет. Разговор с ней должен быть прямым и ясным. Думаю, дело это решённое. Но ведь женщины есть женщины, что у них в голове, никто не знает. Так что заручись её согласием.

Канташ смущённо опустил голову. Шадид был намного старше, и ему неудобно было говорить с ним на эту тему.

– Ты меня понял? – спросил его Шадид, отлично понимая его состояние.

– Понял, – выдавил из себя Канташ.

– Тогда идите. Парней с собой возьми, пусть тоже присмотрятся. Я слышал, здесь много красавиц. Айту-ла сказала, что Алет уже предупредили, она пойдёт за водой.

* * *

Подъезжая к роднику, Канташ и его друзья спешились. Это был не столько родник, сколько источник, который струёй вырывался из-под горы. У Канташа от волнения забилось сердце. Он издали заметил Алет.

Она была с подругой и невесткой – женой своего брата. Воду набирала подруга, а Алет с кувшином стояла рядом. Конечно, она заметила Канташа и его друзей, но виду не подавала, тем более на её лице не было заметно и тени радости от приезда возлюбленного. Такие скромность и сдержанность были свойственны горским девушкам.

Вперёд вышел Солта (как друг, представляющий интересы жениха) и за всех поздоровался с теми, кто был у родника. В ответ все тоже поздоровались. Местные молодцы, видя, что подошли гости, как положено, в знак особого уважения предложили свои услуги в случае, если будет нужна какая-то помощь. Гости с благодарностью отказались.

Соблюдая приличное расстояние, Солта подошёл и первым заговорил с Алет. Она, опустив голову, слушала, изредка посматривая в сторону Канташа, который стоял рядом и не отрывал от неё своего взгляда.

– А что Канташ молчит? – с улыбкой спросила Седа, подруга Алет, заметив, что Канташ стоит весь красный от волнения.

– Он у нас очень стеснительный. Ждём, когда придёт в себя от радости, что увидел Алет, – пошутил Солта.

Все улыбнулись. Канташ тем временем стоял как вкопанный и молчал. Столько хотел сказать при встрече, ночами придумывал нежные слова, а сейчас всё вылетело из головы. Даже достойно поздороваться не смог. Солта между тем, понимая состояние друга и спасая его достоинство, продолжил, как хитроумный и ловкий сват.

– Алет, прошу нас правильно понять, мы сегодня с особым поручением. Вы давно пришлись по душе друг другу, об этом знают и наши, и ваши. Как близкий друг Канташа я знаю больше. Наши отцы и деды так жили, и мы должны так жить. Стало быть, пришло время вам соединиться. Вы оба подошли к этому важному событию, Канташ и потерял дар речи. Я считаю, что это очень хорошо, потому как это говорит о его истинных чувствах к тебе, и не хочу сомневаться в том, что это взаимно. Просим тебя, Алет, из любви к нам и к Канта-шу ответить согласием.

Алет стояла молча, опустив голову. На какое-то время воцарилась тишина, слышались лишь негромкие слова других, таких же влюблённых, которые вели беседы между собой у родника. Чувствовалось, что девушка сильно волнуется, как и Канташ. В разговор вступила Седа:

– Может быть, вы торопитесь? Не успели приехать, толком поговорить – и сразу такое предложение.

– Почти каждый раз, за редким исключением, я приезжаю сюда с другом, – ответил Солта. – Этому знакомству почти два года. Канташ о других девушках и слышать не хочет, поэтому не считаю, что торопимся. Канташу, как и всем, пора приходить домой, к своему очагу. С твоего согласия, Алет, мы хотим прислать сватов. Наши родители обо всём знают. Решение – за тобой. Поверь, мы не хотим на тебя давить, но ответ нам нужен сегодня, – решительно заявил Солта.

Алет молчала. Канташ не понимал, почему она молчит. Ему всегда казалось, что она ждёт того дня, когда он сделает ей предложение. Наконец она подняла голову и посмотрела на Канташа. Их глаза встретились, сердце Канташа забилось учащённее, руки вспотели. В её глазах тоже были видны волнение и какая-то непонятная тоска.

– Я не могу вам сейчас ничего ответить, – дрожащим голосом произнесла Алет и опять опустила голову.

Канташ взревел внутри себя, кулаки сами по себе сжались. Единственная мысль – не оборачиваясь, уехать отсюда. Он всякого мог ожидать, но только не этого.

– Подожди! – тоже не понимая, что происходит, воскликнул Солта. – Как это? Что случилось? Ты нас ставишь в неловкое положение.

Между тем Седа вплотную подошла к Алет и что-то нашёптывала. Видно было, что и подруга её не поняла. Что-то сказала и невестка, которая часто приходила с ней по воду и была свидетельницей, как и Седа, их встреч и бесед.

– Может быть, я и неправа, – продолжила Алет, – но у меня в прошлом году погиб двоюродный брат. Я хочу дождаться года со дня его смерти.

– Это не разговор, – вырвалось у Солты. – Мы знали твоего брата Юту. Он был мужественным воином. Вместе с ним в бою погиб и брат Канташа Мутуш. Выходит, ты поступаешь правильно, а мы не чтим память нашего родича? Если ты это говоришь, чтобы уклониться от ответа, то ты неправа. Подумай хорошо.

– Я не ожидал от тебя такого, – в разговор вступил Канташ. – Это не причина для отказа. Лучше скажи правду. Если у тебя появился кто-то другой, то беспокоить и осуждать я не буду…

– Нет у неё никого, – перебила его Седа. – Я сама не понимаю, что с ней. С утра, когда узнала, что вы едете, высматривала дорогу. Это у неё от волнения, смущается.

– Сейчас не время для смущения, – сказал Солта. – В прошлый раз, когда мы встречались, ты подарила Канташу серебряный кулон. Сказала, что он достался тебе от покойной бабушки. Что может быть для человека дороже? Или ты забыла, что по нашим обычаям такой шаг равносилен помолвке? Это даёт нам право забрать тебя прямо отсюда и прислать сватов.

– Только не это. Вы её простите, это она от радости оробела, – ответила за девушку невестка.

– Я жду от тебя ответа, Алет, – повторил Солта.

– Я не знаю, что вам сказать. Я не готова вам дать сейчас ответ, – промолвила Алет.

Все стояли, не понимая, что делать. Солта не унимался. Канташ был растерян. Седа с невесткой пытались объяснить девушке, что так нельзя. Так и не услышав от Алет внятного ответа, Седа сказала за неё, что они могут присылать сватов. Никто ничего не понимал.

А дело было в её отце. Тута, когда узнал, что дочь видится с сыном Сурхо, велел порвать эти отношения. Супруге дал понять, что и среди аккинцев женихов достаточно. Он ничего не имел против Сурхо и его сына. Более того, Тута был близким другом Шаида, отца Айтулы, но породниться с ними в его планы не входило.

– Хорошо, пусть это будет на твоей совести, – резко бросил Канташ, от злости скрипнув зубами. – Я против, чтобы сватов посылали. Я такого отношения к себе не заслужил. Не ожидал от тебя…

Канташ резко повернулся и, к удивлению всех, ушёл. Солта окликнул его, но тот уже ничего не слышал. Алет тем временем закрыла руками лицо и заплакала. Все поторопились за своим другом и командиром. Солта быстро догнал Канташа.

– Ты что, брат, такой быстрый? Я узнал от их невестки, в чём дело.

– И в чём? Решила при всех меня унизить? – возмущался Канташ. – Мне и в голову не могло прийти, что всё так обернётся. Знай я это, ни за что сюда не приехал бы. Надо мной теперь весь Итон-Кхаьл будет смеяться.

– Да послушай…

– Не хочу ничего больше слышать об Алет.

– Хочешь вот так сразу сдаться?

– При чём тут это? Она меня при всех оскорбила. Ты это понимаешь?!

– Я всё понимаю, но хочу, чтобы ты меня выслушал, – уже повысил голос Солта. Остальные товарищи тоже уговаривали Канташа не горячиться.

– Извини. Я тебя внимательно слушаю.

– Тут какая-то тайна. С выводами торопиться не будем. Когда ты ушёл, Алет заплакала. Ты когда-нибудь видел, чтобы девушка при всех проявляла такую слабость? Я уверен, что сегодня ей пришлось вести с нами такой разговор помимо своей воли. Почему-то против нашего союза её отец Тута. Мне сказала Седа, и их невестка подтвердила это. Так что сейчас придём и всё расскажем Шадиду, спокойно обсудим и найдём решение.

– Я ничего решать не хочу, – не мог успокоиться Канташ. – Алет меня оскорбила при всех. Лучше бы она прислала кого-то и сказала, что не может прийти к источнику. Но вот так, при всех отказать мне…

– Что ты такое говоришь? Она разве отказала? – прервал его друг. – Вовсе нет. Просто сказала, что сразу ответить не может, и я уверен, что она ничего лучше не могла придумать, кроме того, что хранит память о Юте. Это повод. Она не хочет тебя потерять. Поверь мне, я точно знаю.

Так, споря, парни подошли к дому. Шадид ждал их во дворе. Все насторожились – не случилось ли чего. Они и подумать не могли, что суть их разговора у родника уже знали все домочадцы.

– Всё в порядке? – удивлённо спросил Канташ. Больше всего он боялся за мать, но увидел её на крыльце.

– Всё хорошо, Канташ. Иди к матери, она хочет с тобой поговорить, а мы здесь потолкуем с Солтой.

Канташу стало неловко. Он понял, что речь пойдёт о нём. В голове не укладывалось, как это так быстро все всё узнали. Единственное, чего он сейчас хотел, – это сесть на коня и умчаться подальше отсюда. Не говоря ни слова, он пошёл к дому. Мать зашла внутрь, Канташ последовал за ней. В комнате с матерью они остались вдвоём.

– Нана, извини меня, речь обо мне? – спросил Канташ.

– Да, сынок. Мы всё знаем. Соберись, возьми себя в руки и не торопись сердиться на Алет. После нашего последнего приезда здесь произошли кое-какие изменения. Тута не знал, что у нас серьёзные намерения. Он хотел засватать Алет за сына ближайшего друга Алимбека. Кстати, по велению судьбы они тоже приехали сюда, чтобы познакомиться. Тута, кроме того, ярый сторонник того, чтобы аккинцы роднились между собой. Твой отец об этом знает. Это я уговорила его, чтобы дал своё согласие на этот союз.

– Что об этом теперь говорить. Пусть будет, как они хотят, – опустив голову от стыда, что его дела явны для всех, сказал Канташ. – Между нами всё кончено, Алет отказала.

– Сынок, за счастье надо бороться. Она в растерянности и не знает, как ей быть. Воля отца у нас – закон, ты это знаешь, но обойти это тоже можно, если захотеть.

Твой отец, когда узнал, что меня сватают за другого, похитил меня через окно и увёз. А ты сразу – всё кончено.

Ничего не кончено, всё только начинается. Пока вас не было, Шадид поговорил с моим отцом. Ты знаешь, как дедушка тебя любит. Он всё уладит. О наших намерениях не знает и Алимбек. Если он узнает, думаю, решит это дело в нашу пользу, он ведь сильно уважает твоего отца.

Правда на нашей стороне, вы почти два года видитесь и уже помолвлены. Я рассказала даде про кулон. Знаю, что тебе тяжело, но не горячись. Немного терпения – и Алет будет наша. А теперь иди, отдохни, развейся с друзьями, родственников навести. Ты же почти никого не видел. Обратно нам сегодня уже не успеть, поэтому заночуем и поедем утром. Всем юношам передай, что в честь вас хотят устроить синкъерам[46]46
  Синкъерам (чеч.) – вечеринка.


[Закрыть].

* * *

Тем временем Шадид отвёл в сторону Солту. Остальные, не зная, что делать, стояли в ожидании распоряжений. Все понимали, что сватовство пошло не так. Шадид нервничал.

– Солта, расскажи подробно, что случилось.

– Что тут рассказывать, ты уже знаешь, что Алет нам ясного ответа не дала. Придумала, что хочет подождать годовщину смерти двоюродного брата. Но это просто причина, чтобы оттянуть время. На самом деле, как мы и догадывались, Тута против…

– Это я уже знаю, – прервал его Шадид.

– Алет, чувствуется, очень переживает, она заплакала, когда рассерженный до неузнаваемости Канташ ушёл, – продолжил Солта. – Потом мне подруга объяснила, что Тута против такого союза и якобы хочет отдать её за сына лучшего друга Алимбека. Нехорошо как-то получается.

– Я так понял из разговора с Шаидом, Алимбек не знает, что Сурхо хочет породниться с Тутой. Шаид, когда узнал все подробности, пообещал всё уладить ради внука. Он как юрт-да[47]47
  Юрт-да (чеч.) – глава поселения (дословно – отец аула).


[Закрыть] поселения пользуется здесь большим авторитетом. С Алимбеком они в хороших дружеских отношениях. Думаю, даже в родственных. Так… потом поговорим, вот и Алимбек подъехал.

Действительно, пока они разговаривали, к дому подъехал целый караван. Впереди на гнедом коне сидел Алимбек. Все спешились. Молодёжь подбежала, чтобы забрать у гостей коней и привязать в специально отведённом месте. Шаид, как старший дома и юрт-да, вышел навстречу гостям. Алимбек, подойдя поближе, приветствовал всех, а с Шаидом обнялся. После приветствия Шаид представил Шадида как дорогого гостя от Сурхо.

– Как почтенный Сурхо поживает? – спросил Алимбек.

– Хорошо, здравствует. Просил всем передать приветствие и пожелать здоровья.

– Отчего сам не приехал? Мы были бы рады его видеть и как нашего зятя, и тем более как вождя. Шаид представил тебя, не ведая, что мы друг друга давно знаем.

– Я в этом не сомневался, но на всякий случай представил, – сказал Шаид, не дав ответить Шадиду. – Как не знать самого близкого человека Сурхо и такого воина? Теперь прошу всех в дом, об остальном поговорим там. Шадид приехал с важным поручением от Сурхо.

– Да? Это интересно. Сурхо просто так ничего не делает, – ответил Алимбек и пристально посмотрел на Шадида. – Надеюсь, что поручение приятное, я не вижу на твоём лице волнения.

Шадид не знал, что и ответить, удивлённый проницательностью дорогого гостя.

Все вошли в дом. Через некоторое время со своими людьми подъехал и Тута. Его встретили и тоже провели в дом.

Канташ не находил себе места. Друзья понимали его и старались отвлечь, но он вроде и слушал их, а голову сверлили мысли о сегодняшнем разговоре с Алет. Хотя он и согласился с доводами матери не торопиться с решением, но думал только об одном: распрощаться с Алет и поскорее уехать.

После ужина Канташа и его друзей пригласили на вечеринку. Канташ старался не подавать виду, что переживает, пытался веселиться со всеми. Иногда это удавалось, когда к нему кто-то обращался, особенно из числа девушек. Алет на вечеринке не было, видимо, не меньше его взволнована, а то и страдает. Вечеринка закончилась уже за полночь, молодёжь разошлась, а в доме Шаида всё ещё продолжали пировать. Домочадцы не спали, ожидали окончания переговоров. Гость для горцев – это святое, и любое его желание должно быть претворено в жизнь. Каждая семья, независимо от сословия и состоятельности, при строительстве дома обязана выделить отдельную кунацкую комнату для гостя. Даже если в доме будут трудности с едой, последние крохи надо отдать гостю и так, чтобы он не заметил, что ему отдают последнее.

Вскоре в доме начались суета, движение. Через некоторое время все стали выходить. Впереди всех вышел Шадид и стал смотреть по сторонам, словно искал кого-то. Канташ тем временем спрятался за своими друзьями, чтобы не попасться на глаза никому из гостей, особенно Туте. За Шадидом стали выходить и остальные гости в сопровождении хозяина. Двор осветили специальными факелами. Когда гости разъехались, Канташ подошёл к Шадиду.

– Давай не грусти уже, – сказал Шадид. – Всё хорошо. Айтула тебе все подробности расскажет, а я говорю, что дело наше вроде бы решено. Я не думал, что могу так искусно вести переговоры. Конечно, мне здорово помог Шаид. Я не стал ходить вокруг да около, а прямо, как есть, рассказал, с чем мы приехали. Короче, на рассвете выезжаем, чтобы подготовить и прислать сватов. Так что взбодрись.

– Как? – от удивления Канташ дар речи потерял.

– Вот так, твой дедушка после моих слов подробно объяснил суть вопроса. Алимбек, когда нас выслушал, сразу стал уговаривать Туту, чтобы тот и не думал. Так и сказал: баьчча[48]48
  Баьчча (чеч.) – военный предводитель, буквально – командир сотни.


[Закрыть] нашего народа – сам Сурхо хочет с тобой породниться, это честь. Когда он услышал, что вы с Алет встречаетесь почти два года, то даже устыдил Туту.

– А что Тута сказал? – невольно спросил Канташ.

– Что удивительно, долго молчал. Сначала извинился перед Шаидом, якобы он не знал, что ваши отношения имеют давний срок. Я-то ему не поверил, он всё знал. После долгих переговоров, убеждений и доводов со стороны Шаида, Алимбека и других гостей (некоторых из них я видел впервые), что это хороший союз, он дал добро на то, чтобы мы прислали сватов. Но было видно, насколько трудно ему это решение далось. Задание Сурхо я тоже выполнил, но об этом доложу ему самому. А теперь идём отдыхать.

Глава 7
Предсвадебная суета

Любовь соединяет в себе все добрые качества человека.

Оноре де Бальзак

Второй день небо хмурилось тучами, все ждали, что вот-вот пойдут дожди. Гулял пронизывающий ветер. Всё кругом замерло. Только иногда можно было услышать лай собак. Даже птицы перестали летать. Грачи хоть и прилетели по весне, но их мало было видно, видимо, ждали солнечного дня. С таянием снега всё увязло в грязи. Ходить во многих местах было тяжело. Хорошо было тем, кто ходил по скалистым горным дорогам, которые уже почти просохли.

Люди в такие дни в основном устремлялись вниз, на равнинную часть – в Семендер или Магас, а то и в другие города, где можно было торговать. Но центром всеобщей торговли оставался Семендер. Горцы торговали кто чем: от съестных припасов (фруктов, ягод, овощей, зерна, сушёных плодов и другой провизии), заготовленных осенью, до ремесленных товаров, в том числе и оружия, которое имело особый спрос. Велись как торговля, так и натуральный обмен. Горцы славились своими мастерами во многих направлениях.

Сурхо, как обычно с утра, сидел на пеньке, часто вглядываясь вдаль на дорогу, надеясь увидеть возвращающихся родных. Он понимал, что они приедут только к полудню, но беспокойное сердце не унималось.

Его тревожил вопрос, который волновал его в последнее время, – поездка в дальнюю страну. Он поговорил со многими из знатных тайпов. Вот что теперь скажет Алимбек? Немаловажный вопрос и женитьба сына, но тут вся надежда Сурхо была на Айтулу и авторитет её отца Шаида.

Смущала и погода, которая вот-вот могла измениться. Только никто не знал, будет ли это дождь, снег или дождь со снегом. При любом ненастье передвигаться в горах было невозможно. Приходилось пережидать в ближайшем поселении, а затем продолжать путь. Ещё сложнее приходилось, если непогода заставала путника на открытой местности, вдали от человеческого жилья. В таком случае горца спасали укрытие в виде пещеры под какой-нибудь скалой и специальная войлочная бурка. Горцы, особенно воины, имели при себе всё необходимое. Особую сложность испытывали сопровождающие обоз. Запрягали только быков, которые передвигались с малой скоростью и которым часто приходилось давать передохнуть в пути. Потому эти поездки в разные города по сто и более вёрст совершались за несколько дней.

– Доброе утро, Сурхо, – подошёл Олхазар. – Ты что это в такое ненастье на дворе сидишь?

– Доброе утро, Олхазар, – Сурхо встал и поздоровался с другом. – Как обычно, не спится.

– Я вышел посмотреть, как невестка и Эски по хозяйству справляются, и увидел тебя.

– Меня тучи на небе беспокоят, как бы дождь не хлынул, – с волнением ответил другу Сурхо.

– Как видишь, люди не стали сегодня выгонять скот, но до полудня вряд ли что изменится, – успокоил друга Олхазар. – Как у нас в народе говорят: путник по весне в солнечное утро вышел в рубашке, а после полудня замёрз в снежной пурге. Хотя наши жрецы многое знают, но всё предугадать сложно. Всё в руках богов. Ты не волнуйся, парни опытные, и не в таких переделках бывали, до полудня, думаю, вернутся. Ведь с ними же и Чика, он уж точно не даст им расслабиться. Ты лучше скажи, когда собираешься созвать Мехк-кхел?

– Думаю, что тянуть не буду, – ответил Сурхо. – Вот приедут, Шадид доложит о переговорах с Алимбеком, тогда и приму решение.

– Принимать решение надо при любом раскладе. Не будешь же ты менять свои планы из-за Алимбека?

– Так-то оно так, но аккинцев много, и их роль в решении любого вопроса, касающегося нашего народа, для меня лично важна, как и гIалгIай. С ними-то у меня разговор состоялся, и я получил от них положительный ответ. Мы должны заручиться согласием всех тукхумов и тайпов.

– Ты прав, Сурхо, но имей в виду, тебе будет очень сложно убедить всех.

– Я это понимаю, Олхазар, не волнуйся. Сам паччахь Сайради будет присутствовать на съезде, и его мнение также важно для многих.

– Хорошо, поживём – увидим. Пойдём ко мне. Холодно и ветер пронизывающий, нам с тобой немало лет, надо беречь здоровье.

– Спасибо, друг, лучше давай ко мне.

– Благодарю за приглашение, Сурхо, но мне надо идти. Пойду проверю, как там молодые справились со своими обязанностями. Не волнуйся, твои вернутся до полудня. Я потом зайду, мне интересно, как они съездили.

Надеясь, что он успокоил друга, Олхазар ушёл.

Проводив его, Сурхо вошёл в дом. Мысли в голову лезли всякие. Плохие старался по возможности отгонять, а о хорошем не думать, чтобы не сглазить. Прилёг и задремал…

– Сурхо, ва Сурхо, где ты там? – раздался голос Олхазара с улицы.

– Вай, сейчас выйду. Что случилось, друг?

– Вон, едут, – радостно произнёс Олхазар. – Я же говорил тебе, что до полудня прибудут.

– Спасибо, друг, за радостную весть. Тебя можно в клан жрецов перевести, – с облегчением пошутил Сурхо и стал всматриваться в даль. Впереди ехали Канташ и Шадид.

– Шутишь, какой из меня жрец? Просто иногда предчувствие не обманывает.

Подъехав к дому, все спешились. Коней для привязи отдали молодым и вошли во двор.

– Добрый день, Сурхо, – за всех поздоровался Шадид.

– Добрый день, – ответил он и пристально смотрел то на одного, то на второго.

Айтула тем временем молча пошла в дом, мельком посмотрев на мужа. Сурхо, разглядывая всех, не увидел ни у кого в глазах тревоги. На душе стало немного легче. Он и сам не заметил, как во дворе оказалось много народа. Родственники, соседи подошли спросить, как съездили, все ли там здоровы и так далее. После беседы со всеми Сурхо дал указание Шадиду следовать за ним, пригласил и Олхазара. Сурхо с Олхазаром сели удобнее, а Шадид, как и положено, стоял.

– Садись, Шадид, – Сурхо показал, куда ему сесть. – Надеюсь, удачно съездили?

– Да, Сурхо, всё хорошо. Я выполнил твоё поручение. Правда, без приключений не обошлось.

– Что случилось?

– По дороге на стоянке медведь чуть на Айтулу не напал, но мы вовремя спохватились и убили зверя.

– Это хорошо, Шадид! – воскликнул Олхазар. – Это подвиг. Медведь – это не шутки. Скольких наших охотников, в том числе опытных, звери разорвали на куски. Молодец.

– Да никакого тут подвига нет. Всё делалось, как нас учили, – скромно ответил Шадид, пожалев, что рассказал об этом.

– Хвалю и обязательно вознагражу всех. Я рад за вас, знал, кого посылаю, – похвалил Сурхо. – А как там наши дела?

Шадид подробно изложил суть поездки, поведал о трудностях, с которыми они столкнулись, и о результатах, которых они с Шаидом добились.

– Я чувствовал, что Тута начнёт извиваться и постарается уйти от ответа, – задумчиво сказал Сурхо и тут же спросил: – Когда посылаем сватов?

– Я объяснил, что время не терпит, поэтому мы все убедили Туту, и он дал согласие, чтобы прислали сватов в ближайший кIиран-де[49]49
  КIиран-де (чеч.) – воскресенье.


[Закрыть].

– А как там Алимбек? – спросил Сурхо. – Не ожидал, что он так рьяно примет нашу сторону. При встрече надо поблагодарить его.

– Я только хотел об этом доложить. Он очень внимательно меня выслушал и согласился на созыв Мехк – кхела. Единственное, спросил – для чего это нужно, не война ли? Я его успокоил и постарался объяснить суть, – Шадид сделал паузу, внимательно посмотрел на реакцию Сурхо и продолжил: – Он просил передать пожелание, что не стоит совмещать свадьбу с Мехк – кхе-лом, если это важный вопрос. Более того, два раза подряд съезд проводили в Нашха, хотя и времени прошло немало, но теперь следовало бы устроить в другом месте. Он предложил их град ГIазар-гIала.

Сурхо, опустив голову, внимательно его слушал, как и рядом сидящий Олхазар. Наступила небольшая пауза.

– Может, он в какой-то мере и прав, – высказал своё мнение Олхазар.

– Я как раз об этом и думаю, – ответил Сурхо. – Так же считает и Сайради, он предложил провести совет в Магасе. Не хочу обидеть Алимбека, но устроить Мехк-кхел в столице будет правильнее.

– Я тоже поддерживаю это решение, – сказал Олхазар.

– Спасибо, Шадид, за хорошие вести. Я в тебе не сомневался. Олхазар, у меня к тебе просьба.

– Слушаю.

– Надо готовиться. До кIиран-де осталось четыре дня.

– Мы готовы, хоть сейчас, – торопил мысли Олхазар.

– Вам вместе с Шадидом нужно пойти к старцу Доку и передать ему мою просьбу возглавить сватов, если он не болен. С ним поедет и Чика, без жрецов вопрос не решим. Молодёжь возглавит Шадид.

– Не торопим ли мы события? – спросил Олхазар.

– Нет, не торопим. Нет времени думать, – после этих слов Сурхо обратился к Шадиду: – Сходи, пригласи сюда мать. Послушаем, что удалось сделать ей. В этом деле у женщин свои хитрости, нам этого не понять.

Шадид тут же вскочил и вышел. Через некоторое время вернулся вместе с Айтулой. Она спокойно выслушала супруга и стала объяснять, что устроила она. Все спокойно слушали.

– Айтула, мы тут обозначили день поездки – ближайший кIиран-де. Не торопимся ли мы? – спросил Олхазар.

– По женской части все договорённости имеются. Лишь бы вы, мужчины, между собой пришли к согласию. Тута – сложный человек, но от своего слова не откажется. Меня беспокоят тучи на небе. По дороге есть места, которые не проехать в непогоду. Вы не хуже меня это знаете.

– Знаем, и что там медведи гуляют, тоже знаем, – пошутил Олхазар.

Айтула засмущалась и посмотрела на Шадида.

– Я думала, это конец, – вымолвила она. – Мы даже одуматься не успели, как Шадид с ним расправился. Как вспомню, и сейчас в дрожь бросает.

– Хорошо, что всё обошлось, – уже серьёзно сказал Олхазар. – Желаю, чтобы ничего такого с тобой никогда не случилось.

– Спасибо.

– Ну что, на этом и остановимся, – продолжил Сурхо. – Не будем терять время. Подкрепимся – и за дело.

– Дождь начинается, – сказала Айтула.

– Тогда тем более, Олхазар, надо торопиться, пока светло.

– Поесть всегда успеем, сейчас и поедем.

– Нет, с пути и Шадиду надо подкрепиться. Время ещё есть.

После трапезы Сурхо проводил с напутствием Олхазара и Шадида и стал ждать их с новостями. Конечно, он, зная Доку как очень достойного человека и дальнего родственника, не сомневался в том, что он согласится поехать в качестве свата. Уважая старца, Сурхо и сам бы мог сходить к нему. Но, учитывая его возраст, хотя сам уже давно не молодой, Сурхо посчитал неприличным вести с Доку речи о семье, детях. Обычай требует сохранения уважения и почтения к старшим, даже если разница в возрасте всего один год, а тут целое поколение…

Доку, как самый старший в Нашха, давно стал для всех родным отцом и третейским судьёй. Его даром убеждения пользовались не только в Нашха, но и во всём нахском народе. Все вопросы решались через него. Столетний мудрец, немало повидавший на своём веку, имел огромный опыт в решении человеческих судеб. Отличительными чертами Доку были исключительная честность и справедливость. Он умел утешить, примирить, сосватать и сказать правду любому в лицо. Его решение было окончательным, и все споры на этом заканчивались без обсуждения. Вдобавок все жрецы тоже обращались к нему по всякому вопросу. Мудрость и благоразумие горцев во многом помогали нахам жить в мире и согласии. Самым тяжёлым делом для старейшин было примирение на почве кровной мести.