Текст книги "Леденцовая банда ищет приключений"

Шарлотта Инден
Леденцовая банда ищет приключений

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Главный редактор Лана Богомаз

Руководитель проекта Ирина Останина

Арт-директор Таня Галябович

Художественный редактор Аля Щедрина

Леттеринг и обложка Аля Щедрина

Литературный редактор Александр Кабисов

Корректор Зоя Скобелкина

Компьютерная верстка Стефан Розов

Die Lolli-Gäng sucht das Abenteuer

© 2023 Carl Hanser Verlag GmbH & Co. KG, Mü

© ООО «Альпина Паблишер», 2024

* * *

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Оскару, Эмилю и Лени –

моим Отчаянным

Трое Отчаянных скучают

Ничего не происходило.

Наша маленькая улочка стояла совсем пустой среди полуденной жары.

С неба палило солнце. Герани по соседству повесили головы. Бумажная обёртка от леденца на палочке валялась в пыли. Не было ни ветерка, который сдул бы обёртку с булыжной мостовой.

Трое Отчаянных лежали на траве в смертельной скуке.

– Пф-ф, скукота, – сказал мой младший брат Том, по прозванию Буффало Том.

– Такой скукоты ещё никогда не бывало, – подтвердил я. Меня называли лучшим следопытом всего Запада, Востока и остального мира тоже. Вообще-то меня зовут Тео, всего лишь Тео. – Не-е, такой скукоты до сих пор не бывало. Разве что вчера.

И я толкнул Тома, просто так, от скуки. И он меня толкнул, потому что ему тоже было скучно. Да, можно толкаться и лёжа.

– Машина, машина! – воскликнула наша младшая сестра Лотти, также известная как Лассо-Лотта. И от волнения так стиснула своего резинового единорога, что выдавила из него весь воздух.

– Да-да, с чего бы вдруг машина? – не поверили мы.

Но тут мы и сами услышали: действительно приближалась машина. И это при том, что по нашему переулку машины почти не ездят. Что же могло случиться?!

– Готовься к бою! – крикнул Буффало Том.

Мы вскочили и ринулись к забору.

– Я тоже хочу! – вопила нам вдогонку Лассо-Лотта.

Я дал ей водяной пистолет. Маленький, красный.

Буффало Том перевернул большое ведро, чтобы Лотта встала на него.

– Водой – огонь! – скомандовал я.

Лассо-Лотта сосчитала:

– Лаз, два, пять.

Мы прицелились. Мы попали. Мы ликовали.

Тут взвизгнули тормоза.

Машина остановилась.

Мы спрятались за забором и втянули головы.

Кто-то ругался. Хорошо было слышно через окно автомобиля с опущенным стеклом.

Открылась водительская дверца. Вышел мужчина.

Это мы смогли определить по большим, чёрным, блестящим ботинкам, посмотрев в щель под забором.

– Ой-ой, – выдал Буффало Том.

Лассо-Лотта весело захихикала.

– Кто это сделал? – прозвучал грозный мужской голос.

– Мы! – крикнула Лассо-Лотта и захихикала ещё громче.

– Бессовестные! – ярился человек с грозным голосом. И ноги в чёрных ботинках начали неистово подпрыгивать. Каблуки при этом стучали по булыжной мостовой. – Сейчас же выходите, безобразники!

Лассо-Лотта посмотрела на Буффало Тома.

Буффало Том посмотрел на меня.

Я побежал за мамой.

Мама проявила миролюбие.

Мужчина – нет. Он продолжал ругаться.

– Какая наглость! Как вы воспитываете детей? – И, наконец, он сказал: – А хуже всего эти водяные пятна на моём лаке.

Мы посмотрели на его машину. Она была такая же чёрная и блестящая, как и его ботинки.

– Это вы серьёзно? – спросила мама.

– В конце концов, я только что с мойки. Заплатите мне двадцать евро, чтобы я ещё раз заехал на автомойку. – И он требовательно протянул руку.

– Вот уж точно нет, – сказала мама. – До свидания.

И она снова закрыла калитку. Со стуком.

Мужчина за забором продолжал ругаться. Но без мамы ему, видимо, было скучно. И он снова сел в машину. Чёрные ботинки ещё раз блеснули перед тем, как дверца машины захлопнулась. И он уехал.

– Мама, а что этот человек делает, когда идёт дождь? – спросил я.

– Ругается, – ответил Буффало Том.

Мама сделала глубокий вдох. И выдох. И ещё раз. И сказала:

– Тео! Том!

– Да, мама?

– Не стреляйте в людей. И в людей на машинах, если у них опущены стёкла.

– Окей, мама.

И она снова ушла в дом.

А мы снова стали смотреть через забор.

Трое Отчаянных всё ещё скучают

Ничего не происходило.

Наша маленькая улочка стояла совсем пустой среди полуденной жары.

С неба палило солнце. Герани по соседству повесили головы. Бумажная обёртка от леденца на палочке валялась в пыли. Не было ни ветерка, который сдул бы обёртку с булыжной мостовой.

– Слушай, а это ведь твоя обёртка? – спросил я Буффало Тома. – От твоего послеобеденного леденца?

– Нет, – соврал Буффало Том.

– Нет, твоя, – сказала Лассо-Лотта.

Буффало Том вдруг заволновался. Но не потому, что ему стало стыдно. А потому, что он увидел большого тигрового кота со сверкающими глазами. Мы часто видели, как он крадётся по заборам. Как гуляет по крышам. Он и в нашем дворе появлялся.

– Киса, киса, – сказала Лассо-Лотта.

– А коты любят воду? – спросил Буффало Том.

– Нет, – ответил я.

– Но они ведь тоже становятся грязными, – рассуждал Буффало Том.

– Да, – подтвердил я.

– Ну, тогда ведь им как-то надо приводить себя в порядок, – сказал Буффало Том и прицелился из своего водяного пистолета.

То ли он был такой меткий, то ли ему повезло, но он попал в цель: кот фыркнул и совершил удивительный прыжок. Выглядело очень смешно.

– Злюка Том, – осудила его Лассо-Лотта.

– Да, – сказал я. – Верно, Лотти. Злюка Том.

Том вышел из себя.

– С чего это? – воскликнул он. – Мама же сказала только в машины не стрелять.

Я пошёл в дом, позвать маму.

Том кричал мне вслед:

– А как быть коту, если идёт дождь? А? Скажи!

Мама дала мне колбасы для кота. В качестве примирительного дара.

Я открыл калитку, и мы с Томом и Лотти вышли на улицу.

– Пх-х, – фыркнул Том. – Здесь ещё жарче, чем у нас во дворе.

– Ай! – пискнула Лотти, ступив босой ногой с нашего газона на горячий булыжник мостовой.

Она быстро юркнула назад и побежала обуться в сандалии.

Потом она вернулась и заревела, потому что мы покормили кота без неё. Кто же знал, что кот может так быстро есть. Ам – и салями как не бывало.

Мне пришлось опять бежать за колбасой. Чтобы Лотти покормила кота самолично.

Покончив с колбасой, кот блаженно закрыл сверкающие глаза, потёрся о ноги Лотти, вспрыгнул на соседский забор и скрылся за ним.

– Э-эх, – огорчилась Лотти.

Мы огляделись в переулке.

Трое Отчаянных по–прежнему скучают

Ничего не происходило.

Наша маленькая улочка стояла совсем пустой среди полуденной жары.

С неба палило солнце. Герани по соседству повесили головы. Бумажная обёртка от леденца на палочке валялась в пыли. Не было ни ветерка, который сдул бы обёртку с булыжной мостовой.

Буффало Том поднял смятую обёртку.

Я сказал:

– Мне кажется, эти цветы умирают от жажды, – и взвёл свой водяной пистолет.

– Что, правда? – спросил Буффало Том.

Я кивнул.

Буффало Том и Лассо-Лотта с восторгом подняли свои пистолеты. Лассо-Лотта сосчитала:

– Лаз, два, пять.

Мы прицелились. Мы попали. Мы ликовали.

Тут в окошке за геранями показалось лицо.

– Так-так, – сказала старая дама, хозяйка этого лица. – Что это тут за дикое воинство?

Лассо-Лотта вцепилась в мою штанину, Буффало Том втянул голову в плечи. Я перестал дышать и замер.

– А, – сказала дама. – Вы же соседские трое.

Я вздохнул и покорно сказал:

– Сейчас пойду позову маму.

– Зачем? – спросила дама.

Я растерянно моргал:

– Из-за цветов?..

– Да, у меня их много, и все надо полить, – сказала она. – И в саду за домом. Будьте так добры?

Её сад располагался за забором. Там росли деревья, их было видно. И розы свисали через ограду, жёлтые, розовые и красные. Над розами гудели пчёлы. В заборе была калитка. За этой самой оградой и скрылся тигровый кот.

– Если вы готовы зайти, то сперва спросите разрешения у мамы.

Я побежал. Спросить у мамы.

Мама знала эту даму.

– Правда? – удивился я.

Мы-то с Томом и Лотти ещё никогда не сталкивались с ней.

А дама жила здесь испокон веков. И уже была тут, когда мы сюда переехали в прошлом году. Так сказала мама.

И она уже не самая молодая. То есть надо себя вести прилично.

– Вы умеете себя вести? – спросила мама.

– Да, мама, – сказал я и выбежал из кухни, где мама сидела со своим ноутбуком и работала.

– И Том пусть ведёт себя прилично! – крикнула мама мне вдогонку.

– Да, мама! – бросил я через плечо на бегу.

– Тео!

Я обернулся уже у ворот:

– Да, мама?

– И присматривайте за сестрой.

– Чтобы тоже вела себя прилично?

– Чтобы вы её не потеряли.

– Да, мама! – крикнул я и хлопнул калиткой. Поэтому не расслышал, что она сказала ещё. Я остановился: – Что, мама?

– Удачи, – повторила мама.

В джунглях

У этой дамы было куда больше тени, чем у нас. Ведь у неё было куда больше деревьев и кустов. И розы, всюду розы. Так много, что они вились по стене дома вверх, перебирались через ограду и крались по дорожкам. Там у неё было как в джунглях.

Не хватало только обезьян.

И пары попугаев.

Зато были пчёлы, бабочки и золотые рыбки.

Там был пруд для золотых рыбок.

И овощная грядка.

И тигровый кот.

Тигровый кот следил за нами с садовой скамьи. Сощурив от солнца свои огненные глаза до узких щёлочек.

– Хотите воспользоваться своими фантастическими водяными пистолетами? – спросила дама. – Или вам всё-таки предпочтительнее мой садовый шланг?

Садовый шланг!

Мы совсем чуть-чуть поспорили, кому первому достанется его держать. И даже почти вообще не дрались.

Победил Том. Он всех отталкивал и крепко цеплялся за шланг даже тогда, когда я уже думал: «Ну вот сейчас это уже слишком, дама вышвырнет нас отсюда». И я отпустил шланг.

Том победно поднял шланг вверх. И струя ударила в кухонное окно.

Мы в испуге посмотрели на нашу соседку.

– Хорошо, хорошо, – сказала та. – Окнам это как раз необходимо. Может, заодно и эти помоешь?

Том мыл окна так, что только брызги летели.

– Теперь надо бы их протереть, – сказала наша соседка. И даже пальцем не пошевельнула. – Чья теперь очередь?

Лотти уже открыла рот, чтобы поднять крик, но я сказал:

– Лотти пусть.

Лотти поливала розы. С полминуты примерно. Потом сказала:

– Готово.

Бросила шланг и села на скамью рядом с котом. А шланг метался по газону, выплёвывая воду и шипя как змея.

– Эх, Лотти, – сказал Том.

Я быстро нагнулся к извивавшемуся шлангу и укротил его.

Ни дать ни взять егерь, смотритель диких прерий.

Укротитель чудовищ.

Супергерой.

Я встал в позу победителя.

– Пх-х! – фыркнул Том.

Нет другого такого, как я, – ловкого и быстрого, кого все называют лучшим следопытом всего Запада, Востока, а также непроходимых джунглей.

Я устроил благодатный дождик над огородом, полил бобы, морковь и картошку. И ещё… а это что такое?

– Это ревень, – сказала дама.

В брызгах воды образовалась радуга. Ступни мои стояли в мокрой траве.

Том упал рядом со мной, вытянув конечности во все четыре стороны.

Даже в экспедиции по тропическим джунглям можно сделать небольшой перерыв.

– Красота! – довольно сказал руководитель экспедиции Том.

Я согласился.

Бесстрашная Фредерика

А солнце с неба всё ещё пекло.

И по-прежнему не было ни ветерка.

Но садовые джунгли дымились от влаги.

Дама угостила нас лимонадом. По-настоящему холодным. Мы пили его в тени яблони.

Лотти всё ещё сидела рядом с котом. Так близко, насколько хватало смелости.

Хладнокровная Лотта. К которой ластятся тигры.

И которая бегает наперегонки с гепардами.

– А как тебя зовут? – спросила Лотти даму. Это было правильно, потому что до сих пор мы забывали об этом спросить.

– Меня зовут Фредерика, – ответила дама.

– Фредерика, а ты знаешь, что на машине могут появиться пятна от воды? – спросил Том. – Если по машине выстрелить водой. – И он показал на крошечный красный пистолетик Лотти.

Фредерика рассмеялась. Да так громко. «Ха-ха-ха».

– Это славно, – сказала она, насмеявшись вдоволь. – Это и впрямь хорошо.

Том обрадовался.

– А по сколько вам лет? Если позволите спросить.

– Лотти – три, а нам – семь и шесть, – сказал я.

– А тебе? – спросил Том.

– Мне много больше, – сказала Фредерика. – Но только снаружи. Вот, видишь? – И она показала на свои седые волосы. – А у вас сейчас каникулы?

Мы кивнули.

– Ну и? Как вы их проводите?

Мы пожали плечами.

– Понятно, – сказала Фредерика. – Скучно вам?

Мы снова кивнули.

– Мне тоже. – Фредерика вздохнула.

– Тебе не с кем поиграть? – спросил Том.

– Ну да, – ответила Фредерика. – Разве что с Тигром.

Тигровый кот расслабленно свесил лапу со скамьи. Рядом так же расслабленно болтались босые ноги Лотти. И если лапа задевала ногу, Лотти счастливо хихикала.

Ей же всего три года, Лотти, в её возрасте такому радуешься.

Но Фредерике наверняка уже под сто лет.

Мы с Томом переглянулись. И с интересом посмотрели на джунгли.

– Мы можем завтра снова прийти, – предложил я.

– Хм, – задумалась Фредерика. – Хорошо, но только если вы мне дадите пострелять из водяного пистолета, – и показала не на крошечный красный пистолетик Лотти. А на «Супербластер 2000» Тома, с супербольшим бачком для воды.

– Или из пистолета Тео? – с надеждой спросил Том.

А у меня такой же «Супербластер 2000», только зелёный, а не синий.

– По очереди, – сказал я.

– Окей, – согласился Том. – По очереди.

– Значит, договорились? – спросила Фредерика.

– Договорились, – сказали мы.

– Только чтоб ты знала, – предупредил я. – Движущиеся цели, конечно, интереснее, чем герани.

– Но в сердитого дядьку нам больше нельзя стрелять, – сказал Том. – К сожалению.

– В сердитого дядьку? – переспросила Фредерика.

– Да, – сказал я. – У которого чёрная блестящая машина. И в машину тоже нельзя стрелять.

– Иначе он опять будет требовать денег за пятна от воды на лаке, – сказал я.

– И опять будет ругаться с мамой, – сказал Том. – Нахал.

– Так вот что он делает, – сказала Фредерика, сложив ладони на животе. – Ну, пусть только попробует это со мной.

Фредерика бесстрашная, подумал я.

И потом мы пошли домой.

Мушкетёр против осы

Наконец-то на нашу улочку упала тень.

И на наш двор тоже.

Мы собрались там поужинать.

Папа сказал:

– Никаких игрушек за столом, пожалуйста, Лотти, сокровище моё.

Лотти возмутилась:

– Какая же это иглушка? Это мой Пони!

– Не пони, а единорог, – сказал мой брат Том. – Это единорог.

– Но я зову его Пони, – заявила Лотти.

– Хорошо, – сказал папа. – Но не хочет ли твой единорог Пони на время нашего ужина постоять у себя в стойле?

– Нет, – сказала Лотти.

– Папа, Лотти не может обойтись без единорога, – объяснил я. – Вдруг придётся скакать по прерии. Тащить по джунглям палатку. Или охранять добро от воришек.

– И всё вынюхивать, – добавил Том.

Лотти в подтверждение тут же понюхала единорога между плюшевых ушей.

Папа вздохнул.

– Понимаю, – сказал он. – Кто-нибудь ещё хочет арбуз?

– Да, – сказал я. – Осы.

Мы сидели за нашим шатким деревянным столом. Босые. На толстых подушках. И всё было хорошо. Но стоило маме вынести из дома сосиски и арбуз, как налетели осы откуда ни возьмись.

– К бою! – крикнул Том, мушкетёр его величества, и начал неистово размахивать своей салфеткой. – Кто сразится со мной?

Осы разлетелись врассыпную. Стакан Тома с водой опрокинулся. Всё промокло.

Лотти крикнула:

– Мой единолог!

Я возмущённо крикнул:

– Том, ну ты совсем?!

А Том, мушкетёр, крикнул:

– Я же не нарочно!

Мама только вздохнула и ничегошеньки не крикнула.

Папа это, конечно, заметил.

– А как прошёл твой день? – спросил он, пытаясь устроить из салфетки дамбу для потока.

– Превосходно! – сказала мама. – Я не могла толком сосредоточиться ни на работе, ни на наших детях.

– Вот это жаль, – сказал папа.

– Хорошо, что ты это говоришь. Я ведь решила, что завтра ты поработаешь из дома. А я пойду в офис с кондиционером, – ответила мама.

Папа так и замер, раскрыв рот.

Тут же подлетела оса.

– Папа, осторожнее! – крикнул я.

– Вот тебе, каналья! – крикнул Том-мушкетёр, размахивая салфеткой как шпагой. И попал-таки. По осе. И по папе.

Осу отшвырнуло в сторону.

А папа схватился за щёку и быстро закрыл рот.

– Да? – спросила мама. – Ты что-то хотел сказать?

– Ничего, – заверил папа. – Завтра должен быть дождь. Наверное. Кто-нибудь хочет десерт? Я купил мороженое.

– Да! – ликовали мы.

А мама спросила:

– А лимон у нас есть?

– Да, – сказал папа. – Лимон тоже есть.

Просто слишком жарко

На следующий день солнце по-прежнему пекло.

На всём небе ни единой дождевой тучки.

Наш переулок был как вымерший.

Никто не выходил из дома.

Даже кот.

И мы не выходили.

Просто было слишком жарко.

Ещё жарче, чем вчера.

– Это просто невозможно, – стонал Том.

– Возможно, – возразила Лотти. И, к сожалению, была права.

Дом у нас небольшой. На первом этаже помещаются только гостиная и кухня. Наши спальни под крышей, прямо под стропилами. И там было в этот день так жарко, что мы вспотели, ещё даже не пошевелившись.

– Смотлите! – сказала Лотти.

И мы смотрели, как капля пота скатывается у неё по лбу, по носу, а потом падает на пол.

– Плюх, – сказала Лотти и засмеялась, хотя и потела.

А Том потел и ругался.

– Дурацкая жара. Дурацкое лето. Дурацкие каникулы, – проклинал он всё на свете.

– А школа, по-твоему, лучше? – спросил я.

– Не-е, – сердито ответил Том, которому после каникул идти в первый класс. – Дурацкая школа.

– Всё-то тебе дурацкое? – спросил я.

– Да! – крикнул он и ткнул меня в бок.

Я его тоже пихнул.

Да, бывает так, что пихаешь своего брата, хотя злишься на что-то совсем другое.

– Дулацкий Том! – крикнула Лотти. – Дулацкий Тео!

– Сама дурочка, – сказал я.

И Лотти разревелась.

Том тоже разревелся.

– Мой нос! – вопил он.

Потому что я невзначай задел его локтем по носу.

Потом я и сам заревел:

– Мой живот!

Потому что Том намеренно двинул мне кулаком в живот.

И тут в дверях возник папа и посмотрел на нас сверху вниз.

Потом он сказал:

– А не хотите ли сходить за мороженым?

– Да! – крикнула Лотти и уже хотела бежать надевать сандалии.

– У нас ещё в морозилке есть мороженое, – сказал я. – С вечера осталось.

– Да! – крикнула Лотти и уже хотела бежать, чтобы достать из морозилки мороженое.

– Никакого мороженого до обеда, так говорит мама, – напомнил я.

Лотти снова принялась реветь.

– А разве при почти сорока градусах в тени не наступают исключительные обстоятельства? – спросил папа.

– Спроси у мамы, – ответил я.

– Тогда купите себе у Карлоса по леденцу на палочке. Как вы на это смотрите?

Мы смотрели на это положительно.

И про леденцы ведь мама ничего не говорила.

Лотти надела сандалии и зажала под мышкой своего единорога. Том воткнул себе за пояс красный водяной пистолетик, я прихватил свою рогатку.

Настоящие искатели приключений никогда не выходят неподготовленными.

Папа дал мне денег.

– Лотти тоже пойдёт с нами? – спросил я.

– Разумеется, – удивился папа. – В этом же весь смысл!

А я-то думал, что весь смысл в леденцах.

– И надо, конечно, следить, чтобы она не потерялась?

– Да уж, – сказал папа, ещё больше удивившись. – Хорошо бы.

И я послушно кивнул.

– И не торопитесь, – крикнул папа нам вдогонку. – В такую жару вредно ходить слишком быстро.

Он ещё раз помахал нам и закрыл за нами калитку.

Мы идём покупать леденцы

Наш переулок был словно вымерший в такую жару. И ни облачка. Солнце палило с синего неба.

Но соседские герани больше не вешали свои головы. И в пыли не валялась обёртка от леденца на палочке.

– Лотти, Том, – сказал я. – Пожалуйста, больше не бросайте на дорогу обёртки от леденцов, окей?

– Окей, – сказала Лотти.

– Да-да, – сказал Том.

Маленькое заведение Карлоса находилось в конце переулка. На самом углу. Его имя красовалось над входом, написанное большими витиеватыми буквами. Перед входом на тротуаре стояли три синих столика – с двумя стульями каждый. А в проходе висел занавес из бисерных шнуров. Бисер был разноцветный – зелёный, розовый и жёлтый.

Нам нравился этот занавес. Он закручивался и раскручивался, когда мы подходили к стойке. Внутри было темнее и прохладнее, чем снаружи. Приятно.

– А, вот и Леденцовая банда! – сказал Карлос, увидев нас. – Привет, соседи.

– Привет, – сказали мы с Томом.

– Привет, сеньорита принцесса, – обратился Карлос отдельно к Лотти, с испанским акцентом.

Лотти, принцесса, милостиво помахала ручкой, задержавшись в мантии бисерных шнуров. Ей недоставало только короны.

Карлос с улыбкой помахал ей в ответ.

– Ах, – сказал он нам, – какой милый ребёнок, какая хорошенькая досталась вам сестра.

Мы кивнули. Да-да. Мы уже знали, ведь нам это говорили все.

– Как обычно? – спросил Карлос и показал на леденцы в вертящейся карусели. – Или сегодня тапас с собой? – Он подмигнул.

– Нет, – вежливо ответил я. – Как обычно. Спасибо.

– Земляника, вишня и малина?

– Да, земляника, земляника! – крикнула Лотти. Она наконец оставила в покое бисерные шнуры, чтобы забрать свой леденец. И встала с ним у большого окна, где светлее, пытаясь самостоятельно содрать обёртку.

Мы с Томом ещё не выбрали для себя сорт леденцов, стояли у карусели и держали военный совет.

– Я хочу теперь попробовать другого цвета, – сказал Том. – Не всё же время красный.

Мы как раз обдумывали вариант со вкусом колы, мне хотелось попробовать его, но Том хотел апельсиновый и находил крайне глупым, что я не хочу апельсиновый. Как вдруг проём двери заслонила чья–то тень.

Там, позади бисерного занавеса, кто–то стоял.

И тут я увидел внизу, под концами бисерных шнуров, блестящие чёрные ботинки и сразу опознал их.