Текст книги "Этномодернизм в знаковой вышивке Зейналхана и Ботакоз Мухаметжан"

Шайзада Тохтабаева
Этномодернизм в знаковой вышивке Зейналхана и Ботакоз Мухамеджан

Традиционное вышивальное искусство казахов – неисчерпаемое по красочному многообразию, глубине и масштабности историко-философского содержания оказывает вдохновляющее воздействие на отечественных ремесленников и профессиональных художников прикладного искусства, среди которых заметное место занимает творчество Зейналхана Мухаметжана – члена Союза художников РК.

Зейналхан родился и прожил юношеские годы в Монголии. В детстве он часто наблюдал за матерью, которая искусно шила одежду, а из обрезков изготовляла тканевые мозаичные изделия құрақ. Художественное чутье мальчика во многом сформировалось под воздействием многообразия красок, ритмов геометрических узоров, образующих эти домашние мозаичные полотна. Жизнерадостность их образного строя приводила мальчика в восторг. Уже тогда Зейналхан, как носитель традиционной казахской культуры, впитывал визуальные образы произведений ручного творчества, смысловое содержание сакральных предметов, нормы этноэтикета, ценностные ориентиры казахов со всей органикой обычаев, обрядов и ритуалов. Словом он воспитывался в сопряжении всего кладезя народной мудрости. К этому фундаменту – мощному пласту казахской традиционной культуры Зейналхан добавил профессиональное образование, полученное в училище изобразительного искусства в г. Улан-Батор, которое закончил в 1978 г.

Некоторое время Зейналхан потратил на поиск своего творческого пути. Испробовав возможности дерева, глины, гобеленного искусства, Зейналхан никак не мог ощутить волнующего трепета при самопогружении в работу, что привело бы к полному удовлетворению от художественного процесса. Все это время в его подсознании постоянно пульсировала мысль о силе художественного потенциала многовековых традиций вышивального искусства казахов с его красочной декоративностью и мощью орнаментальной стихии.

В один из таких дней, наблюдая, в который раз, привычную бытовую сцену как жена Гульжай, поглощенная своими мыслями, уходила в мир традиционного вышивания, Зейналхан вдруг воскликнул: «Эврика!». Оказалось, что истина всегда была с ним рядом! Его пронзила мысль: «Какие же цвето-пластические возможности таит в себе обычный стежок нитью!» Ведь его можно сгущать, разряжать, давая дыхание полотняной основе, утончать либо утолщать нити. Если соединить воедино разные цвета нитей, то можно образовать потрясающее колористическое богатство. Стежок можно направлять в самые разные стороны, производя им головокружительную ритмическую игру. Художник понял, что именно вышиванием он сможет отобразить всю полноту фантазии, переполнявшую его сознание.

С 1986 г. и начались лабораторные эксперименты с техникой вышивания, цветовым обогащением нитей, поиском приемов художественного воплощения разных идей, отмечавших путь восхождения автора на свой «творческий пик». Раздвинув эстетико-идеологические задачи техники вышивания и выведя образно-смысловые задачи на новые горизонты, Зейналхан, по сути, стал родоначальником нового направления в изобразительном искусстве, которое можно обозначить как вышивальная «живопись».

Традиционную технологию тамбурного шва біз кесте, что выполняется крючком с использованием обычных фабричных нитей, автор словно преобразует в «мазок кистью». Такого эффекта он достигает за счет своего феноменального видения красочных тонов. Соединяя нити разного цвета, автор добивается нужного колорита, акцентируя контур вышитого рисунка, имитирует его рельеф. Располагая вышитые линии определенных цветов, автор показывает тончайшие светотени, умело создает визуальную иллюзию цветовых разводов, объемов, перспективы, т. е. добивается художественных эффектов, достигаемых обычно письмом масляными красками.

1а. Солнце. Күн

1б. Астрагалы. Асықта

Под впечатлением художественно-семантической содержательности казахских узоров Зейналхан создает впечатляющие абстрактные композиции. К примеру, автор в одном полотне с геометрическими узорами размещает в центре цветочную розетку, символизирующую, согласно традиционному мировоззрению, солнце күн, в других полотнах художник строит композицию за счет противопоставления геометрических фигур и пластики астрагалов – казахских игральных костей. Эффект углубляющейся геометризированной спирали автор словно ассоциирует с прошлым кочевым образом жизни казахов.

1в. Кочевка. Көш

Намечая лишь символы: грузового транспорта – верблюда, юрты – решетчатого купольного свода шанрақ, а также стада овец, обозначаемого в виде рогообразных мотивов, заполняющих все остальное пространство, автор передает лаконичный образ традиционной казахской кочевки көш. Такие работы демонстрируют современное видение ритма с его ассиметрией, образуемого из геометрических фигур, различающихся по цвету, фактуре. В большей мере такие работы напоминают коллажи, орнаментальные калейдоскопы. Насыщение композиций ярко-голубым цветом, отсутствующим в традиционном прикладном искусстве казахов, вносит своеобразную колористическую остроту в образы изделий.

2а. Кентавры

2б. Муза

2в. Древо жизни. 2005

2г. Печальные звуки кобыза

Нить, связывающая творчество автора с традициями казахского вышивального искусства, приводит к осмыслению им орнамента как всеобъемлющей категории, пронизывающей все бытие казахов. Это определило некоторые пристрастия автора: вкраплять в композиции отдельные орнаментальные фрагменты, воспроизводить рисунки на фоне разнообразно интерпретируемого узора – легкого и разряженного, плотного и статичного с цветовой насыщенностью. В целом, полотняный фон, заполненный казахским узором, дал импульс для введения, порой, фантастических образов: динамичных кентавров, восходящих к древнегреческой мифологии, свободно парящей скрипачки в работе «Муза».

Порой, автор воспроизводя образы из древнего искусства, вызывает ассоциации с традиционным предметным миром казахов, тем самым подчеркивая культурно-генетические связи далекого прошлого и нового времени. К примеру, воспроизведенный объект «Древо жизни» с птицей на вершине, представляющего собой декоративный фрагмент головного убора сакского царевича из казахстанского кургана Иссык, удивительным образом перекликается с конструктивным образом сакрального казахского предмета – традиционной вешалкой адалбақан. Такой же сакральностью наделялся в сознании казахов воспроизведенный автором музыкальный инструмент қобыз. Специфика звучания кобыза характеризуется печальной тональностью, отображающей трагические явления в казахской истории, что и определило монументальность образной характеристики инструмента.

Испробовав потенциальные возможности традиционной вышивки казахов, Зейналхан выходит на новую ступень художественного самовыражения. Автор меняет художественный язык, используя другие технико-декоративные приемы. Отказавшись от орнаментальности, автор начинает вышивать разные участки фона определенным цветом (серо-синим, терракотовым и т. д). Подбирая невероятно изысканные оттенки, автор придает выразительную осмысленность рисунку целой серии полотен. Можно сказать, что сам фон представляет собой самостоятельное произведение искусства, вызывая эмоциональное впечатление.

Со временем, автор приходит к объемному изображению фигур. Многие зрители стремились коснуться фактуры полотна, чтобы ощутить рельеф рисунка, который на самом деле отсутствует. Это вызывает чувство удивления и восхищения. Не веря своим глазам, начинаешь проникать в структуру вышивки, обнаруживая тончайшие переходы «цветового мазка», который создает иллюзию объема. При детальной и тщательной проработке каждого сантиметра полотна, автор объединяет все компоненты в удивительно целостную композицию. Тонкое видение цвета и виртуозность рисунка достигают того предельного совершенства, когда сила их эмоционального звучания оказывает на человека ошеломляющее впечатление.

3а. Композиция

3б. Рыба и черепаха. Балықпен тасбақа

Играя цветом, автор неожиданно смог создать впечатляющую иллюзию золотого металла с блеском и солнечным сиянием. Он почувствовал декоративно-семантические эффекты этого цвета, обладающего помимо художестве

...

конец ознакомительного фрагмента