Текст книги "Неповторимый"

И вот пришел день, и впервые в жизни Ястреб влюбился. Эта женщина помогла ему справиться с болью потери. Голубая Звездочка. Ее звали так из-за голубых глаз – удивительных, сияющих, точно звезда. Мать ее – белая женщина – была захвачена в плен совсем юной, а отцом стал храбрый воин по имени Горящая Стрела. Ее брат, Черный Орел, с которым Ястреб был очень дружен, рассказал обо всех событиях, что происходили, пока его не было, всех стычках между белыми индейцами сиу, а также сиу и другими племенами.

Ястреб женился на Голубой Звездочке и теперь делил свое время между отцом и семьей жены. Вскоре у них родился сын, мальчик, наполнивший жизнь Ястреба счастьем. Маленький Ястреб – так индейцы называли его. Будущий лорд Даглас Эндрю – дать ребенку это имя попросил Дэвид.

Ястреб часто размышлял о том, какая судьба ждет его сына, да и его самого тоже. Но размышлять пришлось недолго. Оспа унесла жизни Голубой Звездочки, ее отца и жизнь сына, которому только-только исполнился месяц.

И снова боль, настолько сильная, что Ястреб не замечал ничего вокруг.

Ястреб находился среди родных жены, когда пришло известие о том, что армия белых намерена напасть на индейскую деревню со стороны реки.

В тот день он дрался с белыми солдатами. Боль и ярость, казалось, притупили все чувства. Он хотел лишь одного: защитить жителей деревни, не дать погибнуть никому. О себе он не заботился, дрался, одержимый отчаянной решимостью. Солдаты вынуждены были отступить.

А после Ястреб свалился от слабости. Он потерял много крови и, когда пришел в себя, обнаружил, что находится в доме отца. Дэвид был рядом все время, пока он болел. Не сдержавшись, Дэвид мягко упрекнул его: «Сын мой, ты ведь знаешь, что за горе испытывает отец, когда теряет ребенка. Неужели тех же страданий ты хочешь и мне?»

Дэвид был прав. Теперь, после выздоровления, Ястреб стал мудрее, рассудительнее. Часами он сидел с отцом, пытаясь примириться с болью потери родных. Шло время, стереть из памяти то, что произошло, оно, конечно, не могло, но боль немного поутихла.

В Блэк-Хиллз стали находить золото. Экспедиция Дэвида Дагласа принялась разрабатывать одну из самых богатых золотоносных жил.

Все больше поселенцев – шахтеров, маркитантов, лавочников с женами и детьми, девочек-танцовщиц – тянулись на земли, когда-то принадлежавшие племени сиу.

Ситуация с каждым днем становилась все более и более напряженной, и Ястребу пришлось нелегко. Друзья детства теперь были его худшими врагами. Когда-то они с Бешеной Лошадью гоняли по холмам и лесам, вместе набирались знаний, слушая речи Мудрого Быка – не только храброго воина, но и человека святого, а сейчас… Ястреб понимал их чувства.

Тогда-то отец и решил уехать на восток. И домой ему было вернуться не суждено.

Его тело должно было скоро прибыть сюда для захоронения. Ястреб как раз отправился в придорожный трактир к старине Рили со своими тремя двоюродными братьями выяснить, когда же его привезут.

И вот тут-то Ястреб впервые увидел ее. Дилижанс должен был уехать с первыми лучами солнца, но из-за сломанного колеса пришлось задержаться.

Она провела в гостинице при трактире ночь и теперь спустилась вниз, в обеденный зал, где как раз в это время за одним из дальних столиков сидел Ястреб в компании братьев, обсуждая последние новости, продвижение армии и опасность, которая грозила им. Вошел кучер – Сэм Хагерти – и обратился к этой женщине, назвав ее леди Даглас. Ястреб слышал, как она спросила, долго ли добираться до Мэйфэйра – поместья за Блэк-Хиллз, а затем сладким голоском пропела, что совсем не хочет, чтобы на шахте прекращались работы, ведь надо же чем-нибудь поддерживать поместье, нужны деньги и для дома, ведь наверняка его придется заново обустраивать. Индейцы? Нет, она совсем их не боится, да и лорд Даглас убеждал, что опасаться нечего.

Тут встал старина Рили и брякнул, что ей надо бы для начала поискать самого лорда Дагласа, но Ястреб мигом одернул его и заставил сесть.

Ястреб понял, что просто обязан выяснить, кто она такая, что задумала и почему называет себя леди Даглас. Если связана как-то с отцом, хотелось бы узнать, как и во что втянула старика. Господи, такая юная, раза в три, наверное, моложе отца! Хоть Ястреб и пытался убедить себя, что отец был человеком умным и вряд ли дал бы одурачить себя, мысль о том, что эта красивая молодая женщина обвела его вокруг пальца и женила на себе, не давала ему покоя.

Соблазнила, заставила жениться, а потом… убила.

Вовсе не с помощью ружья или ножа, нет, ей достаточно было лишь взмахнуть густыми ресницами. Еще бы, такая красотка. Тонкое лицо, рубиновые губы, негромкий смех. А какая улыбка! Грудь! Сколько грации в движениях!

Да, такая могла вызвать у старика сердечный приступ. Ястреб знал, как бешено бьется сердце от одного ее вида: дух захватывает, как хороша.

Если попробует сказать, будто хочет стать ему доброй мачехой, ни за что не поверит – понятно, что у нее на уме. А уж если сердечный приступ у Дэвида случился из-за нее, тогда… Только Бог ей поможет. Здесь могло быть одно из двух: либо она самозванка, либо убийца.

В тот день ему с братьями не составило труда незаметно улизнуть, переодеться в кожаные штаны и гетры, раскраситься самим и разукрасить лошадей и отправиться следом за каретой женщины.

Встретить ее надо достойно. А что может быть лучше небольшого спектакля с нападением индейцев? Отличный способ застать врасплох. Пусть знает, где находится, – здесь ведь не что иное, как линия фронтира.

Подкупить старого Сэма Хагерти, кучера, оказалось не слишком трудно, хоть он был и не в восторге от затеи попугать немного его пассажирку – «сладкую штучку». Но он был не меньше других озадачен заявлением, будто она самая что ни на есть леди Даглас.

Итак, Сэм помог им изобразить нападение на дилижанс. Это оказалось совсем несложно…

Вот только Ястреб не ожидал, что золотоволосая пленница будет сопротивляться столь отчаянно. Ей удалось надавать ему немало увесистых тумаков, а потом она с помощью его собственного ножа едва и в самом деле не сделала себя вдовой. Кем бы ни была, она настоящий боец, вот уж в чем сомневаться не приходилось. «Качество, достойное уважения», – нехотя признал он.

Но стоило Ястребу подумать, что она могла сделать с отцом, как сердце сжималось от боли. Он понятия не имел, как все произошло на самом деле, но был решительно настроен выяснить. Дэвид Даглас мертв, а она явилась сюда, вознамерившись прибрать к рукам и имя, и титул, и собственность отца.

Ну что ж, замечательно, тогда ей придется испытать на себе всю силу его гнева. Пусть только попробует посягнуть хоть на деревце, хоть на травинку, хоть на песчинку золота, и тогда он ей покажет, что к чему.

Ястреб отвернулся от камина и подошел к кровати. Он решил не тревожить ее поначалу, но теперь чувствовал, что больше не в силах ждать. К тому же уж слишком тихо она лежит. Он легонько похлопал женщину по щеке. Она не шелохнулась. Тогда Ястреб налил в кружку виски, присел на кровать и, приподняв ее голову, попытался влить немного жидкости в рот. Она закашлялась и открыла глаза. Но едва увидела его, как завопила от ужаса и принялась яростно отбиваться.

– Черт! – невольно выругался Ястреб, силой удерживая ее на кровати. – Предупреждаю, все это мне уже порядком поднадоело!

Она похлопала ресницами и изумленно уставилась на него. Ястреб понял, что она еще никак не сообразит, в чем дело, по-прежнему думает, будто попала в плен к индейцам. Ну тот, кажется, наконец вспомнила, глаза сверкнули холодным огнем.

– Я не верю, что ты лорд Даглас, – проговорила она, встретив его скептический взгляд. Взгляд, столь похожий на взгляд его отца.

– Ты лжешь. Тебе отлично известно, что я именно тот, за кого себя выдаю, а вот ты… думаю, тебе нужно хорошенько подумать, как лучше назваться, верно? Где ты достала бумаги? – требовательно спросил он.

– Какие бумаги? – не поняла она.

– Свидетельство о браке.

– Так ты посмел обыскивать меня?.. – возмущенно начала она.

– Посмел. Так где ты их взяла?

– В Балтиморе! – выпалила женщина.

– Когда выходила замуж за лорда Дагласа?

Она, скрипнув зубами, смерила его уничтожающим взглядом.

– Вот именно, когда выходила замуж за лорда Дагласа.

– Что, и церемония была? Она ответила не сразу.

– Да.

– Но я видел тут доверенность. Лорда Дагласа там не было!

– Лорд Даглас сказал, что неважно себя чувствует. Мистер Пайк, владелец гостиницы, присутствовал на церемонии за жениха. Судья сказал, что все совершенно законно. Раз есть доверенность с подписью Эндрю Дагласа, значит, он согласен. Мне нужно было только принести клятву и поставить свою подпись. – Она отчего-то вспыхнула. – Лорд Даглас настоял, чтобы все прошло именно так. Я могла только согласиться с его решением, он хотел, чтобы я сопровождала его как жена…

– Так, значит, ты признаешь! Соблазнила его, уговорила жениться, – мягко произнес Ястреб. Однако слова его прозвучали, точно удар хлыста.

Женщина сверкнула глазами.

– Думай что хочешь. Никого я не соблазняла, ты там не был и не можешь знать, как все случилось на самом деле и почему…

– Я знаю, о чем ты думала. Решила, будто вышла за старого человека, который отдал концы в день свадьбы.

Женщина резко села на кровати, прислонившись к спинке и плотнее запахнув халат.

– Снова повторяю: думай что хочешь.

Ястреб встал и поднял с пола свидетельство о браке.

– Выглядит вполне настоящим.

– Оно и есть настоящее! Но…

– Ты думала, что стала женой старого человека, так? Скайлар вскинула на него глаза, ресницы затрепетали.

– Я…

– Да или нет?

– Да, черт возьми! Но если…

– Моего отца звали Дэвидом.

– Но те солдаты называли тебя Ястребом.

– Верно, называли, но мое христианское имя – Эндрю.

Женщина уставилась на него так, словно увидела перед собой не индейца, а дьявола, точно у него вдруг выросли рога и хвост. Ястреб рассмеялся, видя столь откровенное изумление на ее лице.

– Ах, моя милая леди Даглас! Вы так надеялись одурачить бедного старика. Очаровали, свели с ума, уговорили жениться. Довели больного человека до того, что с ним случился сердечный приступ, а теперь изображаете из себя скорбящую вдову и надеетесь зажить веселой жизнью, прибрав к рукам все его богатства! Похоже, вы жестоко обманулись, старик вас перехитрил. Не обольщайтесь, вы совсем не богатенькая вдова. Вы – жена дикаря. Вполне живого к тому же. Которому принадлежит все, что вы хотели так отчаянно заполучить.

– Боже! Как может человек быть столь самонадеянным! – воскликнула Скайлар. – Я никому не причинила вреда. Просто согласилась выйти замуж…

– И приехали сюда вовсе не затем, чтобы завладеть поместьем? Шахтами? Понимаю, вы согласились стать женой лорда Дагласа потому, что были безумно в него влюблены, – скептически усмехнулся он.

– Да как ты смеешь! Я любила его! – возмутилась она.

– Ну разумеется. Целый час, наверное, перед тем как отправить его на тот свет.

– Ах ты, мерза…

– Поосторожнее с оскорблениями. Если бумаги законные, то ты теперь не вдова вовсе, а замужняя женщина, – грубо оборвал он ее, усмехнулся и присел на край кровати, однако не сделал попытки коснуться. – Жена дикаря, если угодно, которому от тебя ничего не нужно.

Пытаясь сохранять спокойствие, Скайлар отодвинулась как можно дальше. Гордо вскинула голову и наградила его презрительным взглядом.

«Ах, какие мы благородные! – возмутился Ястреб. – Но что касается изумительной выдержки, этого у нее не отнять».

– Причин для беспокойства у вас нет, лорд Даглас. Эндрю Даглас, – намеренно отчетливо произнесла она его имя. – Уверяю, мне, как и вам, ничего от вас не нужно.

– Да что вы говорите!

– Что слышите.

«Вот так бы взял да и влепил ей пощечину, – подумал Ястреб. – Как она смеет разыгрывать передо мной оскорбленную невинность после того, что сделала с отцом?» Ему хотелось душу из нее вытрясти. Стереть в порошок. Нетрудно понять, почему отец поддался ее чарам… и умер.

– Ну что ж, – обманчиво мягким голосом проговорил он и, протянув руку, коснулся ее бедра и нагнулся ближе. – Мне очень жаль, но тебе не повезло, моя дорогая женушка, я передумал, кое-чего я от тебя хочу. Хочу, чтобы ты заплатила за то, что сделала с моим отцом.

Скайлар скрипнула зубами. Она старалась молчать, не ввязываться в бессмысленный спор, в который он ее намеренно втягивал.

– Пошел вон! – холодно процедила она. Ястреб усмехнулся:

– Ну уж нет. Только не сейчас, когда я понял, что приобрел жену.

– Я тебе не приобретение!

– Но согласно документам, именно так и есть.

– Согласно документам я совершенно законно вышла замуж…

– За меня.

– Что ж, произошла ошибка.

– Что сделано, то сделано. И все это меня в немалой степени… забавляет.

– А не надо бы!

– Ну почему же? Ведь вы так страстно стремились поскорее выскочить замуж, стать леди Даглас. Мятежный дух ваш жаждал приключений. Новые земли открыты перед вами. Да и неисчислимые богатства готовы вот-вот упасть прямо в руки. Что касается богатств, мадам, возможно, здесь вы и не ошиблись, кое-что вам перепадет. Но, клянусь именем отца, даром, законная женушка, ты их не получишь. Можешь не сомневаться.

Глава 5

– Не смей угрожать мне! – воскликнула Скайлар, нагнулась, выскользнула из-под его рук и соскочила с кровати. Ястреб невозмутимо встретил ее взгляд, только кривая усмешка расползлась на губах.

– О, леди Даглас, это не просто угрозы, я намерен пойти значительно дальше. – Ястреб встал, но попытки приблизиться не сделал, просто стоял по другую сторону кровати и смотрел. – Советую подумать хорошенько, прежде чем принимать какое-нибудь необдуманное решение, пока меня не будет. Убежать, например. Здесь, в хижине, ты будешь в безопасности, но только пока находишься внутри.

– Ты… уходишь? – изумленно спросила она, чувствуя, как в душе поднимается надежда.

– Вернусь, не беспокойся.

– Но зачем? Куда?

Ястреб удивленно вскинул бровь.

– Мои дела тебя не касаются.

– Но ведь ты похитил меня, силой увез…

– Так ты говоришь, свидетельство о браке подлинное?

– Да, но…

– Тогда считай, что ты у себя дома и привез тебя сюда твой законный муж.

– А что случилось с кучером дилижанса?

– Стариной Сэмом?

– Мистером Хагерти, – поправила Скайлар.

– Полагаю, он уже вернулся в трактир, как мы и договаривались.

– Ах ты… самонадеянная свинья! – напустилась на него Скайлар.

Взгляд Ястреба обдал ее холодом.

– Надеюсь, мадам, вы поймете меня. Вдруг некая особа заявляется сюда, говорит, будто она леди Даглас, и собирается забрать себе все то, что по праву принадлежит мне. Не слишком приятное известие, не так ли?

– Совсем не обязательно было набрасываться на меня.

– То, что мой отец, по всей видимости, связался с тобой и вскоре после этого умер, подсказало мне, как лучше действовать. Хочу предупредить еще раз: там, за дверью, полно всякого зверья – медведей, волков, да не забудь еще про диких индейцев.

– Не думаешь же ты, что я буду покорно сидеть и ждать твоего возвращения!

– Конечно, будешь.

– Я хочу уехать…

– В Мэйфэйр? Ты ехала как раз в поместье, верно?

– Все, что я хочу, – это вернуться в цивилизованный мир!

– Здесь никакой цивилизации, леди Даглас, вам не найти.

– Если сгинешь с глаз долой, то найду, – взорвалась Скайлар.

Ее слова вызвали у Ястреба усмешку.

– Ты ведь направлялась на земли, принадлежащие лорду Дагласу? Так вот, хочу сообщить, что ты находишься во владениях Дагласов. Этот охотничий домик мой. А пока меня здесь не будет, считай, что обрела свой «цивилизованный» мир и достигла цели путешествия. Наслаждайся цивилизацией, пока можешь, ведь я скоро вернусь.

Скайлар стояла, не в силах двинуться с места, не говоря ни слова, пока не увидела, что индеец достал одежду из сундука. Бессильная ярость душила ее. Выставил ее полной дурой, обозвал искательницей приключений, а потом и того хуже – убийцей. Разыгрывает перед ней тут комедию. Устроил, видите ли, картинное нападение индейцев на карету! Куда уж дальше! Боже, как она ненавидит этого негодяя! Готова пустить ему стрелу промеж глаз, да что там, скальп с него снять собственными руками.

Индеец отвернулся, без всякого стеснения скинул халат и принялся натягивать штаны. Скайлар почувствовала, что вспыхнула вся, до корней волос, от смущения, и поспешно отвернулась. Заставить себя сохранять спокойствие было крайне нелегко.

– И как долго мне придется ждать?

– До тех пор, пока я не выясню, является ли твое свидетельство о браке подлинным.

– Вот уж в чем можешь не сомневаться, – процедила Скайлар сквозь зубы, не поворачиваясь. – Но…

– Проверить все же не помешает. Еда здесь есть. Кофе найдешь, виски – тоже, если захочешь. Пойду позову Волка, чтобы присмотрел за тобой.

– Волка? Один из твоих приятелей-налетчиков, надо полагать? – спросила она, резко развернувшись.

Индеец уже успел одеться: темные кожаные штаны, высокие черные сапоги и рубашка из оленьей кожи, отделанная бахромой. Волосы стянуты сзади в хвост. Высокий, удивительно пропорционально сложенный, было в нем что-то невероятно привлекательное и одновременно отталкивающее. Белый?.. Да, он вполне мог бы показаться белым, вот только уж слишком зверское выражение лица и блеск глаз недобрый.

– Волк – мой пес. Он наполовину волк, потому я так и зову его. Он либо защитит тебя, либо перегрызет глотку, если захочешь уйти. Думаю, тебе надо поспать немного. Завтра вечером вернусь. – Он повернулся, собираясь покинуть хижину. – Да, чувствуй себя здесь как дома. Как я уже сказал, ты во владениях Дагласов.

– Постой! – начала было Скайлар, но он уже ушел, захлопнув за собой дверь. Собрав последние силы, она бросилась за ним, но едва подлетела к двери, как услышала его слова:

– Хороший пес, сидеть! Не спускай с нее глаз, она слишком опасна.

Пес в ответ громко залаял. Скайлар отступила назад. Нет-нет, неблагоразумно. Устало прислонившись спиной к двери, женщина уставилась ненавидящим взглядом в стену. Ее вдруг начало трясти. Ни за что не позволит она какому-то индейцу снять с себя скальп! По крайней мере до тех пор, пока сама того не захочет. Характерец у него, конечно, ужасный, и не похоже, что боится, если придется отвечать за какой-нибудь опрометчивый поступок. Однако совершенным дикарем его не назовешь.

Скайлар опустилась прямо на пол и покачала головой. Никого она не пыталась провести. И за лорда Дагласа вышла совсем не корысти ради. Да она вообще, похоже, вышла совсем не за того человека, которого знала. А стала женой его сына.

Точнее будет сказать, одурачили ее саму. Обхватив щеки ладонями, не зная, как унять дрожь, Скайлар вскинула глаза к потолку, словно видела там самого Господа Бога.

«Почему?» – прошептала она. Хорошо, что зеленоглазый дикарь не видит ее сейчас, не слышит ее всхлипы.

Она не заслуживает такой участи. И замуж она вышла только затем, чтобы избежать опасности! Так что же прикажете ей теперь делать? Что за жестокие шутки! Только и жди подвохов со всех сторон. А ведь, казалось, судьба к ней стала благосклонна и удача улыбнулась…

Гостиница мистера Пайка была для Скайлар местом, где она находила спасительное уединение. Гостиница эта, совсем небольшая, была открыта еще со времен революции прадедом мистера Пайка. Отец Скайлар и нынешний владелец гостиницы были очень дружны. Сюда, в ресторан, приходили благородные дамы со своими дочерьми, место считалось вполне престижным, так что, когда юная девушка говорила матери, что отправляется туда якобы на встречу с подружками, у той никогда не возникало подозрений. Лорд Даглас часто останавливался здесь в течение многих лет: гостиница была достаточно высокого класса, чтобы в ней могли жить состоятельные люди, оказывающиеся в городе проездом. Мистер Пайк описал этого человека как эксцентричного англичанина, живущего на самой линии фронтира, который бывал на востоке лишь наездами, только по делам. Иногда Скайлар перебрасывалась с ним парой ничего не значащих вежливых фраз. Но когда у него случился сердечный приступ, именно она оказалась рядом. Именно она поддерживала его, настояла на том, чтобы позвать доктора. Никогда ей не забыть, как он сказал после ухода доктора, что ему совсем недолго осталось жить, но попросил не говорить об этом никому.

Он был таким милым, добрым, благородным, прекрасным. Тогда Скайлар поняла, что ей одной во всем мире известно, как тяжело он болен. Испытывая к этому человеку безграничное доверие, девушка открыла ему свою печаль. Она рассказала ему то, о чем никогда не говорила. Прошло всего несколько дней, а ей уже казалось, будто они знакомы всю жизнь. Он понял всю серьезность и запутанность ситуации, в которую попала Скайлар, и предложил уехать вместе с ним. Но так просто уехать она не могла, просто не осмелилась бы.

А потом была та страшная ночь, после которой она не осмелилась появиться дома. И он предложил выход из положения…

Скайлар встала и принялась расхаживать по комнате. Аннуляция. Ей необходимо аннулировать этот брак. Если она и в самом деле стала женой этого жуткого дикаря. А потом она уедет. Вернется на восток.

Нет, это – безумие чистейшей воды. Она не может вернуться! Ни за что! Назад пути нет. Замуж выходила вовсе не из-за денег, хотя, конечно, деньги сейчас ой как нужны.

Поленья в камине догорали. За окном стемнело. Должно быть, уже очень поздно. Совершенно одна, вокруг никакого жилья, ни одной живой души, только мерзкий кровожадный пес поблизости. Поблизости? Хорошо бы, если бы так. Мало ли какие звери бродят рядом…

Нет, нельзя бояться, она не должна, убеждала себя Скайлар. Слава Богу, усталость валит ее с ног, и она почти ничего не чувствует. Бедняжка опустилась на кровать. В голове, не переставая, крутилась одна и та же мысль, от которой становилось все тоскливее и тоскливее. Возвращаться нельзя.

Так что же делать?

Скайлар взбила подушку. А что, если индеец не вернется? Кто умрет первым? Она или собака-волк? Истерический смешок готов был вырваться из горла. Ах, как же она устала, как хочется спать! Вот и глаза закрываются. Пленница поудобнее устроилась и заснула.

Голд-Таун, небольшой шахтерский городок, который в последние годы стал стремительно разрастаться из-за находящихся поблизости – в районе Блэк-Хиллз – месторождений золота, точнее было бы назвать большой, хоть и процветающей деревней. Генри Пьерпонт вел дело достаточно прибыльное, чтобы содержать на Мэйн-стрит солидную адвокатскую контору, обставленную мебелью, привезенной сюда с востока, – дорогие кожаные кресла, диваны, книжные шкафы красного дерева. Был у него и секретарь – Джим Хиггинс. Молодой человек появился в этих местах, как и большинство других, из-за золота, но вскоре сменил шахтерское снаряжение на перо и чернила. Едва Ястреб вошел в контору, Джим был уже на ногах.

– Ястреб… ох… лорд Даглас! Генри ждет вас, лорд Даглас. Ястреб кивнул и направился к кабинету адвоката. Взявшись за ручку двери, он помедлил.

– Джим, – повернулся он к секретарю.

– Да, сэр, лорд Даглас.

– Мой отец родился в Англии. Когда его называли лордом, это было вполне понятно. Но мне больше подходит имя Ястреб, ты так не думаешь?

Джим застенчиво улыбнулся.

– Так гораздо удобнее.

Ястреб снова кивнул и вошел в кабинет Генри Пьерпонта. Генри, рано полысевший, болезненно-худой человек с очками в металлической оправе на носу, поднялся навстречу посетителю. Он неловко задел чашку с кофе, что стояла на столе, и теперь пытался вытереть лужу платком.

– Здравствуй, Ястреб. Тело твоего отца должно прибыть сегодня к Рили уже вечером. Сколько можно, его везли на поезде, но ты же знаешь, не все железнодорожные компании предоставляют такого рода услуги. Да к тому же не забывай, это тебе не столица. Но тут с последней почтой пришло одно сообщение, и дело это меня очень беспокоит… – Он замолчал, качая головой, вид у него был крайне расстроенный и даже несчастный.

Ястреб положил свидетельство о браке ему на стол и сел в кресло напротив.

– А не связано ли это дело с женщиной, утверждающей, будто она леди Даглас? – спросил он.

Генри на мгновение застыл, а потом опустился в свое кресло.

– Ты должен понять. Я вел дела твоего отца.

Ястреб ничего не сказал, лишь продолжал внимательно смотреть на адвоката. Генри схватил со стола карандаш, но через секунду раздался треск, и сломанный карандаш полетел в мусорную корзину.

– Я предупреждал его: не стоит связываться с доверенностями, ни к чему хорошему это не приведет.

– Ты составлял для него доверенности?

– Составлял.

– Генри, черт возьми…

– Прости, Ястреб, хоть я и составлял документы, но ведь подписывал-то их ты.

– Потому что меня никогда не интересовали земли отца! Все принадлежало ему, он и должен был ими распоряжаться! Слава Богу, был в здравом уме и, казалось, ни на что не жаловался.

– А сколько ему было лет, помнишь? – осторожно прервал его Генри. – Я хотел связаться с тобой и дать знать, что он решительно настроен женить тебя, но Дэвид, повторяю, был моим клиентом, и я выполнял его волю. Ну разумеется, сейчас ты лорд Даглас, а значит, и мой клиент.

– Дэвид был знаком с этой женщиной до того, как уехал на восток?

Генри покачал головой:

– Нет. Понятия не имею, где он ее отыскал… – Он замолчал, пораженно глядя на Ястреба. – А тебе откуда это известно? Его письма и копии документов пришли совсем недавно, с последней почтой. Дама, должно быть, еще не успела приехать…

– Успела, успела, – пробормотал Ястреб. Он нагнулся через стол, пристально глядя на адвоката. – Только скажи мне: неужели это законно?

– Ну не беспокойся так, можно сразу подать на аннуляцию, если обе стороны согласны…

– Еще раз спрашиваю: этот брак законный? – требовательно проговорил Ястреб.

– Он… ну… в общем, да, – запинаясь, ответил Генри. Ястреб тяжело вздохнул.

– Не могу поверить, что отец так поступил со мной.

Генри осторожно прочистил горло.

– Боюсь, это еще не самое страшное.

– Не самое страшное?

Генри с трудом сглотнул и снова прочистил горло.

– Если она первая подаст прошение о том, чтобы брак был признан недействительным, то не получит ничего, кроме регулярно выплачиваемой небольшой суммы денег, даже в случае, если пожелает уехать обратно домой. Если останется жить здесь в качестве твоей жены, половина дома соответственно будет принадлежать ей. – Генри, чувствуя, что тугой крахмальный воротничок давит на горло, расстегнул верхнюю пуговичку.

– Продолжай.

– Если первым подашь прошение ты…

Ястреб усмехнулся и встал.

– Отец лишит меня наследства?

– Не совсем так. Речь шла о поместье Мэйфэйр и прилегающих к нему землях.

Тысячи акров в районе Блэк-Хиллз, подаренные Дэвиду либо приобретенные им за деньги, но так и оставшиеся во владении индейцев сиу. Дэвид даже не пытался как-то использовать их, он оставил все как есть, потому что земли эти принадлежали семье его жены, семье его сына. Земли, которые он должен был охранять.

Ястреб рос среди индейцев, набрался их мудрости. Его учили, что благородный человек должен делиться всем, что у него есть, с другими, а потому накапливать богатства – грех. Но сейчас Ястребу эти земли были жизненно необходимы. Особенно когда война грозила разразиться в любой момент.

Он снова сел, качая головой. Отец очень хорошо знал его, знал все его слабые и сильные стороны и умел повлиять на него. Он отлично помнил, что владения в Шотландии сына нисколько не интересуют, равно как и земли на восточном побережье Америки. Если б можно было ради того, чтобы избавиться от нежеланной жены, отдать их, Ястреб сделал бы это не задумываясь. Но когда речь заходила о землях индейцев сиу… Острая боль сжала сердце.

– Я так любил его, – тихо проговорил он.

– Дэвид… он тоже любил тебя. Уверен, все, что он сделал, ради твоего же блага. Не исключено, конечно, что он был очарован той молодой особой, которую встретил, раз решил включить ее в свое завещание.

– Да уж, должно быть, слишком был очарован.

– Так, значит, ты уже встретился со своей… хм… женой?

– Да, я столкнулся с ее дилижансом. По правде сказать, произошло это чисто случайно. Я ехал как раз к Рили, выяснить, как там и что.

– Ну и какая она? Ничего?

– В каком смысле?

Генри заерзал в кресле, явно нервничая.

– Я имел в виду… ну… черт тебя дери, Ястреб. Она хорошенькая? Или она, о Боже… с ней ничего, надеюсь, такого?

Ястреб усмехнулся:

– Она само очарование. Но скажи мне: ты уверен, что брак действителен? Все же церемония совершалась по доверенности.

– Половина браков в половине шахтерских поселений совершается по доверенности, – устало проговорил Генри. – Как, по-твоему, все здешние парни обзавелись женами? Какая честная молодая женщина потащится в такую даль, не будучи чьей-то законной супругой?

– Какая честная молодая женщина… – начал было Ястреб, но не договорил.

– В любом случае знай: я всегда сделаю для тебя все, что нужно, – сказал Генри. – Помни, отец твой был в совершенно здравом уме, когда решил все это устроить. Что я мог поделать? Я был связан по рукам и ногам.

Ястреб опустил голову. Так и вертелось на языке: «А что, если она соблазнила, окрутила старика, а потом взяла и убила?» Ничего вслух он, конечно же, говорить не стал. Еще надо доказать, что она как-то причастна к смерти отца. Он не мог даже объяснить Генри, что Скайлар Конор вообще ничего не знала и была убеждена, что вышла замуж за отца Ястреба, а теперь соответственно является его вдовой. Вдовой, жаждущей как можно скорее вступить во владение всеми его богатствами.

– Какое бы решение ты ни принял… – начал Генри.

– Мои земли она не получит. Можешь не сомневаться! – воскликнул Ястреб, вставая с кресла. Ярость его была настолько сильна, что, выходя из кабинета Генри, он едва не сорвал дверь с петель.

Ястреб направился прямиком к привязанной у входа лошади, но не успел вскочить в седло, как чей-то голос окликнул его по имени. Это был Черное Перо, старый друг Ястреба из племени хункпапа, который торговал шкурами, несмотря ни на какие запреты белых. Высокий, прекрасно сложенный человек с резкими чертами лица и грубой обветренной кожей подошел к Ястребу, и тому ничего не оставалось, как только постараться умерить свой пыл и обменяться с другом крепкими рукопожатиями.

– Здравствуй, Черное Перо. Как охота?

– Охота плохая. Белые убивают целые стада бизонов из окон своих поездов. Для них это игра. Кровавая игра. – Он передернул плечами. – Я хороший охотник. Торгую шкурами в обмен на порох. – Он заговорил тише. – Приходи в деревню своего деда. Много друзей, кто не может подойти близко к селению белых, хотят попрощаться с тобой, потому что скоро переберутся на север.

– Собираются присоединиться к Мудрому Быку? – спросил Ястреб.

Черное Перо кивнул.

– У нас есть только два пути. Позволить белым согнать нас всех вместе, как скотину, или бороться за то, чтобы жить, как мы хотим. С этим не поспоришь.