Текст книги "Нечестивец"

Алекс, стараясь сохранить перед ней свое достоинство, гордо вздернул подбородок:

– Отлично. У Хантера свой экипаж. Можно, конечно, спасаться и там, если вам все равно – вкусно или гнусно.

– Алекс, Хантер… – тихо сказала она, но не успела продолжить, поскольку дверь снова распахнулась.

Явился Обри Сайзмор – последняя спица в колесе их слаженного рабочего экипажа: знаний имел немного, да и образован не блестяще, но страстно увлекался египтологией, был трудолюбив и усидчив. Довольно крупный мужчина, тридцати с чем-то лет, лыс, как бильярдный шар, но с накачанными мускулами. Он легко справлялся с тяжеленными ящиками и был удивительно аккуратен, когда ему приходилось выполнять деликатную работу на раскопках.

Сайзмор уставился на Камиллу, словно перед ним был некий артефакт, внезапно оказавшийся лучшей находкой века.

– Вы прибыли сюда вместе с графом Карлайлом? – требовательно спросил он.

Камилла вздохнула, устав от объяснений, и просто сказала:

– Да.

– Так он снова вышел из замка!

– Да, похоже.

– Вот как! – произнес Сайзмор. – Ну и ладно. Нам же лучше – деньги польются рекой, если он догадался к нам пожаловать. Надо же! Верно, задумал снова покопать. Знаете, физический труд в песчаных пустынях весьма способствует прояснению мозгов.

– Экспедиции его уже не занимают, у него иные планы, – едко заметил Хантер.

– Однако… – пробормотал Обри, разглядывая Камиллу.

– В чем еще вы нуждаетесь, Обри? – спросил Хантер.

Обри скривился:

– А тот скрюченный тип, бес ему в ребро, что перешел к нам из азиатского отдела, – вы видели его?

Все недоуменно посмотрели на него.

– Наш новый коллега. Он бегает где-то у нас, вот уже час. Вспомнил – Арбок, вот как его зовут! Старина Джим Арбок, не видали его?

– Нет, мы не видели такого, – раздраженно ответил Хантер. Он недолюбливал Обри, хотя у того были все необходимые качества для работы в их отделе: груб и силен.

– Я сто раз говорил сэру Джону, что нам нужен работник на полный день! – пояснил Обри. – Мне плевать, что он там подметает за деньги. Главное – время!

– Тогда вы и сами успевали бы везде, – ввернул Хантер.

Обри едва не зарычал на него, но, вспомнив про Камиллу, улыбнулся ей:

– Молодчина, Камилла! Вернули нам такого знаменитого клиента! Нам нет дела до его подмоченной репутации. Может, парня просто обломали. – Он подмигнул ей и вышел за дверь.

Едва он ушел, появился сэр Джон.

– Что здесь происходит? – спросил он начальственным тоном. – Алекс, полагаю, Камилла вполне способна самостоятельно справиться с этим барельефом. Хантер, возможно, вы и член попечительского совета, однако вам не к лицу отвлекать моих сотрудников посторонними разговорами в рабочее время. Лорд Уимбли прибудет к нам с минуты на минуту, и я не желаю, чтобы он застал весь наш отдел за светской беседой – будто нам делать больше нечего!

Алекс обиженно насупился. Хантер лаконично пожал плечами.

– Камилла, поговорим позже, – бросил он и зашагал к двери, приоткрыл ее, собираясь выйти, но внезапно замер на месте.

Обернувшись, он окинул всех троих быстрым взглядом, и затем его темные глаза томно уставились на Камиллу.

– Похоже, кто-то еще присоединится к нашей светской беседе.

– И кто же? – напряженно спросил Алекс.

– Брайан Стерлинг, граф Карлайл, – произнес Хантер, не отрывая взгляда от Камиллы. – Нам следует подготовиться к появлению этого сказочного чуда-юда!

Глава 5

За неплотно притворенной дверью зашикали, но Брайан услышал удивленные восклицания и – неужели? – встревоженный шепоток.

– Лорд Стерлинг? – произнес ошеломленный сэр Джон.

– А я думал, он ушел, – бездумно высказался Алекс Миттлмэн.

– Как видно, нет. Смотрите, я вас…

Не досказав свое предупреждение, сэр Джон вышел в холл и заговорил в полный голос, являя бодрое радушие своим тоном:

– Брайан! Какая честь для нас! Надо же, сто лет не виделись, а сегодня… какая честь для нас!

– Полно вам, сэр Джон, вы меня смущаете, – ответил он, пожимая ему руку.

– Так он… и не уходил никуда! – тихо пробормотал Хантер на ухо Камилле Монтгомери.

Брайан видел ее растерянный взгляд – в ее глазах была та же мысль.

Этот закуток, где все они столпились, явно был рабочим местом Камиллы. Она стояла рядом с Хантером Макдональдом. Алекс нахохлился, как петух на ристалище, настроенный защищать свою территорию до последней капли крови. Даже сэр Джон принял защитную позу. Однако – Брайан мысленно усмехнулся – он готов, хотя и неохотно, уступить графу свою прелестную инженю, раз уж она смогла снова привлечь его к музею. Интересно…

Хантер выступил вперед:

– Брайан, дьявол вы этакий! Нам так не хватало вас, старина.

И снова – голый энтузиазм и напускная бодрость, одни слова. Они вместе служили и хорошо знали друг друга. Бывало, даже по пабам разгуливали вместе. Приятели, можно сказать. Хантеру нравилось подавать себя как великого путешественника, незаурядного искателя приключений, он гордился своим успехом у дам. Женщин он любил всяких и без разбору.

Сейчас Брайан смотрел на него недоверчиво, словно подозревая в нем возможного убийцу. А может, просто потому, что он стоял рядом с Камиллой? Брайан и сам не знал, откуда вдруг возникла в нем эта нездоровая ревность. Ему хотелось подойти и выдернуть женщину из-под опеки этого ловеласа. Известно ли ей о его похождениях и соответствующей репутации – заработанной и заслуженной? Неужели они любовники?

Камилла всего лишь переночевала в его замке. И он мало ей доверял. В конце концов, она сама пришла в его дом. К тому же работает в музее. Испытывает он только недоверие по отношению к ней или нечто еще? Он уже определился со своей дальнейшей жизнью. И она успела войти в нее. Брайан стоял, наблюдая за ней: оказывается, она красива, необычны и цвет ее волос, и живость ясных глаз. В самом деле, даже этот рабочий халат и несколько выбившихся из прически прядей не портили ее редкой грации и достоинства, ей даже была присуща некая… чувственность.

Брайан не верил, что она в близких отношениях с Хантером. Нет, хуже: ему не… нравилась эта мысль.

– Лорд Стерлинг! – воскликнул Алекс, выходя вперед.

На первый взгляд Алекс мог показаться добряком и мямлей, на самом деле он был не менее опасен.

– Лорд Стерлинг! – повторил он, отважно протягивая руку для рукопожатия.

Брайан пожал ее:

– Алекс, старик. Рад видеть тебя. – Он бросил взгляд на Камиллу. – Я вижу среди вас, трутней, единственную усердную труженицу! – поддразнил он.

Камилле нисколько не польстили его слова. Она принужденно улыбнулась:

– Лорд Стерлинг! Приятно видеть возрождение взаимных интересов!

– Слишком долго я был затворником, – тихо сказал он. – Удивительно, правда? Дни идут и складываются в месяцы. Год прошел – как и не бывало. Все словно в тумане. И затем – нежданная встреча, по странному стечению обстоятельств. Подумать только – дорожное происшествие перед вратами моего замка. Пострадавшим оказывается некий джентльмен, опекающий свою единственную красавицу, труженицу музейного отдела древностей! Правда, я будто спал – и меня… разбудили!

Он неприкрыто насмехался. Даже сэр Джон, желая оградить милый образ от посягательств, шагнул ближе к Камилле.

– Камилла и в самом деле подлинное воплощение красоты, наше открытие, – сказал Хантер, тщательно подбирая слова. – Любимое дитя.

Граф заметил влажный блеск в глазах Камиллы и понял, о чем она думает. Гм. Новая лакомая крошка. Он знал жаргон этих джентльменов. Ей повезло, что попала на эту работу, в музей. Правда, ее могли взять из-за красоты и обаяния, а вовсе не потому, что она преуспела в науках…

Гнев охватил Брайана, и, сколько бы ни твердил себе, что это полное безрассудство, он не мог перебороть свои чувства. Казалось, его жилы раздулись от напряжения: он не имел никакой власти над этой женщиной, разве что мог сулить ей награду или угрожать бесчестьем. Она вольна была говорить ему чистую правду – или нагло врать и запираться. Но сейчас его захлестнули собственнические желания по отношению к ней, доводя до исступления.

Сэр Джон внезапно откашлялся.

– Вы, наверное, желали поинтересоваться чем-либо из нашей работы?

– Не сейчас. Я видел лорда Уимбли внизу. Мы встречаемся за ланчем чуть позже. Сейчас он делает заказы для нашего торжественного застолья.

– Да, ему нравится нагружать себя такими обязанностями.

– Как я понял, здесь мало что изменилось, – сказал Брайан и нахмурился: – Я что-то не вижу Обри.

– Так он работает, разумеется! – ответил сэр Джон.

– Разумеется. Передайте ему привет от меня. – Брайан снова взглянул на Камиллу: – Итак, мисс Монтгомери, вы работаете над образцами, которые были присланы в музей моими родителями.

Он не думал, что его высказывание прозвучало как обвинение, но ее глаза расширились и застыли.

– Да, это так. Полагаю, сэр Джон пригласил вас посмотреть на эту работу?

– Как приятно, когда приглашают, – пробормотал граф и заметил, что Камилла покраснела, поняв, что ему не требуется разрешений, он сам имеет право требовать. – Я обещал поразить лорда Уимбли новоявленным Персеем, так что мне надо успеть обернуться. Спасибо.

Он повернулся, едва сдерживая улыбку, понимая, что все пристально смотрят ему в спину.

– Мисс Монтгомери, моя карета будет подана, как обещано, – напомнил он ей.

– Бог ты мой! – послышался чей-то голос, глубокий и рокочущий.

Все обернулись.

Пожаловал сам лорд Уимбли.

– Всем – вольно! Моя команда в сборе, а работа стоит! – сказал он, но улыбнулся.

Лорд Уимбли, казалось, не старился с годами и теперь выглядел точно так же, как и в те годы, когда Брайан был еще ребенком: густые белоснежные седины и серые глаза, ясные и проницательные. Он был высок и строен, аристократ – от макушки до пяток.

– Каюсь, это моя вина, – сказал Брайан. – Ужасно бесцеремонно с моей стороны внезапно заявиться после долгого отсутствия и отнять столь много времени.

– Но вы все же заявились – и мы весьма довольны! – парировал сэр Джон.

– Действительно, – сухо проронил Хантер. Его темные глаза встретились с глазами Брайана: пожалуй, приятель мог бы посмотреть на него и не так ревниво. – Вы вовремя вернулись к нам, – сказал он. – В конце концов, вы – граф Карлайл, и ваша поддержка весьма важна для нашей работы.

– Благодарю.

Лорд Уимбли звонко хлопнул Брайана по спине:

– Да-да, мой мальчик. Если бы не проклятые раны. Хотя твой выбор маски…

– Лорд Уимбли! – вмешался сэр Джон, ужаснувшись.

Брайан громко рассмеялся:

– Мне нравится моя маска.

– Но, мальчик мой, кругом шепчутся и называют тебя чудовищем, – вполголоса пояснил лорд Уимбли.

Да, вот они все – вся их стая. Сэр Джон, Хантер, Алекс и лорд Уимбли с ними. Эти четверо работали в Египте с его родителями. Они видели, как шли раскопки. Они видели смерть самых дорогих ему людей. А теперь, похоже, радуются, что он снова проявил к ним интерес. Встретили на ура, по-дружески участливо увенчали лаврами – учености им не занимать. Однако кто-то из них – убийца.

– Знаете, я наслаждаюсь своей неприглядной репутацией, – сказал он, внимательно глядя на Камиллу. – Но вы, возможно, правы. Пора почтить память родителей – мне надо вернуться к их работе.

– Курс верный! – отозвался сэр Джон. – Вам следует стряхнуть печаль одиночества и занять достойное место в обществе – равным среди равных, во главе пэров-попечителей, надзирающих за наукой и… образованием.

– И за бедняками, – прошептала Камилла. Она тут же потупила взгляд, спрятав ясные, с искоркой, зеленоватые глаза тигрицы.

Все в замешательстве посмотрели в ее сторону. Похоже, коллеги не очень-то рвутся обуздывать разгул бедности в Лондоне, подумал Брайан. Недавно им влепили звонкую пощечину нашумевшими убийствами Джека-потрошителя, так что они теперь ученые. Предпочли с головой погрузиться в науку, особенно в египтологию – и на этом умыли руки.

Наука ради науки, или возможность обрести богатство и славу, – вот их цель в жизни.

– Да-да, блеск и нищета нашей бедной страны, – проворчал лорд Уимбли. – Дел – непочатый край, а, Брайан? – Он снова похлопал ладонью по спине Брайана. – Ну-ну, мой мальчик, мы не сдрейфим? – спросил он.

Тот кивнул, оглядывая всю компанию и улыбаясь сквозь маску.

– Джентльмены, я вскоре присоединюсь к вам. Камилла, мне будет приятно увидеться с вами сегодня вечером.

– Разумеется, приношу вам глубокую благодарность, – прошептала она. – Надеюсь, однако, что мой опекун будет уже в состоянии отказаться от вашего великодушно-любезного приюта.

– Да что вы, нельзя поторапливать выздоравливающего! – отозвался Брайан.

– Вы безмерно добры.

– Отнюдь. Я только подтверждаю, что вы облагодетельствовали замок Карлайл своим присутствием. Лорд Уимбли? Извольте.

– Сэр Джон, я с воодушевлением буду держать вас в курсе событий – уже завтра, с утра пораньше. Ах, как великолепно все складывается! Просто великолепно! Ну на что не пойдешь ради благого дела! Полагаю, лорд Карнарвон присоединится к нам вместе с коллегой, которому он благоволит… Карвер или Картер, что-то вроде этого.

– Картер. Говард Картер,[2]2
  Упомянутые имена, судя по хронологии событий романа, никак не относятся к известному тандему археологов. Говард Картер (1874–1939) в 1891 г. вступил в Британскую организацию археологических исследований Египта. В 1906 г. познакомился с археологом-любителем и коллекционером древностей лордом Карнарвоном, выделившим средства на дальнейшие археологические изыскания профессионального коллеги. В 1922 г. в Долине царей близ Луксора ими была открыта гробница Тутанхамона.


[Закрыть] – подсказал Алекс.

– Да-да, он самый! С нами будут все самые надежные и преданные – я уж не упоминаю про тех, кто и так непосредственно заинтересован вкладывать сюда деньги, из дальних краев. Не забудьте, нас ожидают заказы на частные туры. Все пройдет безукоризненно – так, сэр Джон?

– Безукоризненно, – отозвался сэр Джон, без особого энтузиазма.

– Тогда до встречи, так держать! – сказал лорд Уимбли.

Брайан слегка поклонился и последовал за лордом Уимбли. Он снова почувствовал взгляды, впившиеся в его спину. Нечего и сомневаться – едва они с лордом Уимбли выйдут, их стройные ряды тут же сомкнутся и языки зачешут. Его размажут по стенке! Он сам постарался.

* * *

– За работу, трутни! – распорядился сэр Джон, пресекая праздные разговоры.

Камилла обрадовалась возможности улизнуть в свой уголок без назойливого участия Хантера или Алекса.

– Действительно, сэр, – завел было Алекс, но сэр Джон отрубил:

– За работу! Мы и так запаздываем. Алекс, разберите те груды ящиков – они загромождают помещение. Надо все привести в порядок, чтобы ненароком не повредить наши артефакты. Хантер, посидите со мной в кабинете?

Сэр Джон был сама деловитость. Алекс и Хантер разом посмотрели на Камиллу, в их взглядах читалась неподдельная тревога и явное нежелание покидать ее. Она робко улыбнулась им в ответ, затем прошла в свой закуток и закрыла дверь.

Сердце ее колотилось. Кто-то был там, в подвалах, когда она спустилась туда с сэром Джоном. Нарочно пришел подслушать их разговор. Проследить за ними.

Мог ли сам Брайан Стерлинг, чудовище Карлайла, тихо пройти в запасники, чтобы послушать, как она и сэр Джон обсуждают смерть его родителей?

Девушка повернулась к столу, к своему барельефу и почувствовала мурашки по спине. «Вот тебе и заговор проклятия!»

Она вообще-то не верила в проклятия, но знала, что люди могут быть одержимы завистью и злобой.

И если так, граф имел полное право искать такого злоумышленника.

Камилла закрыла глаза. Мысли неслись чередой. Она думала о друзьях-коллегах – по крайней мере, знакомых по общей работе, – которые только что собрались за общей беседой. Лорд Уимбли? Господи помилуй, нет! Сэр Джон? Никогда. Хантер? Очаровательно портит девушек, но убийца ли?.. Конечно же нет! И Алекс, благородный Алекс…

Все это казалось бредом. Она вновь принялась за работу. После всего того, что выслушала сегодня утром от ученых мужей века просвещения, верования древних египтян казались вполне естественными и разумными!

* * *

Тристан Монтгомери проснулся на просторном – нет, на роскошном! – ложе в замке Карлайл. Кровать огромная и мягкая, простыни снежной белизны, одеяла изящные и теплые.

Он слегка поежился, припомнив, что они – гости этого монстра.

В дверь постучали.

– Да? – на всякий случай отозвался он.

Дверь открылась. У порога стояла женщина, похоже экономка.

Тристан подтянул на себя одеяла и подумал, отчего же он так засмущался, увидев ее? Стыд и срам! Ну, положим, ему есть чего стыдиться. Сколько лет он сводил концы с концами, полагаясь лишь на свою сообразительность. Подбирая крохи со стола богачей, где только можно. Но не из эгоизма и не по злобе же! Когда он нашел Камиллу, плачущую над телом матери, он решил взять ребенка на воспитание. Так что его можно было считать кем-то вроде Робин Гуда – крал у богачей, делился с бедными. Нет, он не ожидал чьей-то благодарности, ни за что!

– Мистер Монтгомери, – произнесла женщина ровным тоном.

Прево… Прапор… нет, Прайор – вот как ее зовут. Она поплыла к нему, шелестя шелками и неся с собой волну аромата духов, подтянутая, как всегда, и смотрела на него так, словно он… в общем, хуже, чем на самом деле!

Тристан подтянул одеяла до самого подбородка.

– Как вы себя чувствуете?

Вполне сносно, подумал он. Но на всякий случай застонал.

– Все болит, все кости ломит. – Тристан поколебался. – Моя девочка, моя Камилла… она была здесь. – Внезапно он подскочил и сел в постели, сразу забыв о всех своих притворных болячках. Его обуяла нешуточная тревога. – Она была здесь! Так вот, если то чудовище посмело тронуть ее хоть пальцем, я… я вытрясу из него душу, я покажу ему! – храбро пообещал он.

Миссис Прайор чуть склонила голову. Тристан набычился, в полной уверенности, что она втихомолку смеется над ним.

– Если этот человек причинил Камилле хоть малейший вред!..

– Полно вам, мистер Монтгомери. Граф Карлайл не чудовище, что бы там ни болтали.

– Да ну? Значит, тот парень надул меня, – прошептал Тристан. – Где она?

– Полагаю, все еще на работе.

Тристан нахмурился:

– Но она была здесь?

– Да, была и еще вернется.

– Сюда? – снова нахмурился он.

– Разумеется. Она будет навещать вас, пока вы находитесь в замке, мистер Монтгомери. Вам просто повезло. Вы для нее – все.

Миссис Прайор прошла в комнату, раздвинула шторы, и спальня наполнилась солнечным светом. Тристан глубже зарылся в одеяла и подумал, что на его щеках многодневная щетина и он, верно, похож на старого пропойцу. Были, конечно, обстоятельства, однако…

– Одному Богу известно, за что она вас так ценит! – сказала миссис Прайор, подходя к нему и рассматривая при свете дня.

Тристан удивленно изогнул бровь:

– А что, граф Карлайл подсылает вас сюда допрашивать меня, когда сам занят делом посерьезнее?

Миссис Прайор тихо рассмеялась. Ему почему-то было приятно слышать ее смех.

– Сэр, вы штурмовали стены его владений, словно заурядный воришка.

– Клянусь – свалился. Только и всего.

– Достойно восхищения! Какая у вас, однако, сноровка.

Он и сам вдруг улыбнулся:

– Ловок, как кот, мэм. Правда, хоть кого спросите.

– Но вам же больно, когда вас спрашивают.

– Потому и смущаюсь, что больно. – Тристан отчего-то вздохнул. – Если граф пожелает вызвать полицию, пусть вызывает, пожалуйста. Все лучше, чем еще одну ночь жариться здесь заживо, с таким хозяином, как граф! Боже мой! Можно подумать, я искал сокровища британской короны!

– Если бы вы искали сокровища британской короны, граф не стал бы сильно гневаться, – подумала миссис Прайор вслух.

– Боже праведный! Я и знаю-то всего о паре хороших египетских вещиц от своей подопечной. Девочка дока в этом деле, у нее все династии как на ладони. А мне ни к чему эти связки жалких трупов, прикованных к презренному золоту: они угробились за него, так и не докопавшись до пользы жизни. По правде говоря, я знаю, что за хорошую вещичку можно выручить приличную сумму, но вы меня, верно, подозревали чуть ли не в покушении на убийство!

– Примерно, – прошептала миссис Прайор, направляясь к дверям. – Все же я верю, что граф не имеет намерения подавать иск, тем более что вы до сих пор страдаете. Вам больно, верно?

Тристан нахмурился. Миссис Прайор не спрашивала, а приказывала. Но в замке в самом деле восхитительно. Он никогда в жизни не спал в таком комфорте, даже когда был моложе, даже когда служил в войсках ее величества в Индии и был удостоен дворянского звания за проявленную храбрость. А что касается здешней еды…

Он окинул миссис Прайор придирчивым взглядом. Умная женщина, это понятно, и понимает гораздо больше, чем простая экономка. Болен он или ранен – пока лучше остаться. Ей надо, чтобы он остался.

Его сердце забилось чаще, и разумные мысли с трудом поспевали в такт. Как знать, может, и были времена, когда такая женщина могла принадлежать ему. Ах, как давно это было. Сейчас, верно, она смотрит на него как на корабельную крысу, с тем же уважением, не иначе. И все же…

Он сел в постели, приосанился.

– Я жизнь отдам за эту девочку. Я не позволю ей отвечать за мои грехи перед этим чудовищем! – торжественно поклялся он.

К его удивлению, миссис Прайор подошла и присела у его кровати, тихо и серьезно заговорила с ним:

– Хочу вас предупредить: граф скор на расправу. Но жизнью клянусь, он не посмеет обидеть вашу подопечную. Он не животное. Он просто хочет кое-кого изобличить. Как ни странно, сэр Тристан, но вы, возможно, оказали нам услугу, свалившись с той девятифутовой стены.

– Я не позволю подвергать мою девочку опасности.

– Она красавица, сэр Тристан. У нее есть и душа и сила. Разве можно считать опасностью то, что она, красиво одетая, появится на балу под руку с одним из самых влиятельных людей в нашей стране?

– Власть и богатство ничто, если человек – животное.

– Внешность может быть обманчива.

– Ну да, рычит, как тигр.

Миссис Прайор снова улыбнулась. Затем, к изумлению Тристана, она умоляюще сложила руки.

– Дайте мне несколько дней. Всего несколько дней, – попросила она.

Он смотрел на нее, сдвинув брови.

– Клянусь вам, я все сделаю, чтобы она не пошла по скользкой дорожке, – пообещала женщина.

Легкий ветерок от ее движения донес до Тристана тонкий волнующий аромат. Он неотрывно смотрел ей в глаза.

– Значит… Камилла вернется сюда, – произнес он вкрадчиво. – А что с моим слугой, Ральфом? Его держат в темнице этого средневекового замка?

– Не смешите.

– Здесь нет темницы?

– Есть, конечно, и темница, но вашего человека мы там не держим. Ему отвели удобное место для работы, он помогает слугам графа.

– Принудительный труд?

– Полагаю, он несколько разболтался без дела, а может, ему особо и нечем было заняться. Нет, сэр Монтгомери, кнут и цепи нам ни к чему! Все, что нам нужно, – это время. Несколько дней!

– Несколько дней, – настороженно повторил Тристан.

Миссис Прайор встала:

– Сейчас распоряжусь насчет ванны и пришлю горничную побрить вас. И наверняка отыщу в запасах чистой одежды что-нибудь подходящее. Вы высокий и худощавый, как отец лорда Стерлинга.

Миссис Прайор величественно улыбнулась ему и пошла к двери.

Тристан заложил руки за голову и откинулся на подушки. Он предстал здесь заурядным вором, испытывающим терпение графа. И вот теперь они сами предложили ему остаться. Он невольно улыбнулся:

– Миссис Прайор?..

Она уже стояла у порога, но все же оглянулась.

– Я могу выбрать еду?

– Ростбиф или рыбу?

– Гм… разве что попробовать оба блюда?

Она склонила голову:

– Как пожелаете.

Миссис Прайор вышла, шелестя шелком, и дверь за ней закрылась. Тристан не мог сдержать довольной улыбки от уха до уха, но вдруг помрачнел. Он вспомнил сказку братьев Гримм о ведьме, которая прикинулась доброй феей, любящей деток, Гензель и Гретель, потому что… Потому что она откармливала их, чтобы затем убить и съесть.

* * *

Лорд Уимбли настаивал, чтобы они с Брайаном пообедали в клубе. Родители Брайана часто посещали это заведение, и он поддерживал семейную традицию. Но после их смерти избегал заходить туда, поскольку изящные кожаные диванчики и стулья столовой напоминали ему о том, как они сидели здесь вместе за обедом.

Слишком долго он выжидал. А Эвелин проявляла настойчивость, да и Камилла Монтгомери подвернулась под руку – или не подвернулась, а впуталась в это дело по некоему умыслу, – так что пора ему выйти в свет и взять на себя все это дело.

Старые друзья и знакомые, официанты и персонал, все, кто знал родителей Брайана, приветствовали его. Одни рассматривали его маску, другие старались ее не замечать. Несколько старых вояк, израненных, лишившихся руки или ноги, не преминули выразить соболезнования, а некоторые эксцентричные стариканы вроде Уимбли предлагали ему украсить голову чем-нибудь попроще и прикрывались ладонью, прежде чем сообщить ему на ухо, что теперь его называют чудовищем.

Карлайл был любезен и уверял, что весьма тронут их предложениями, однако должен признаться, что заслуженное одиночество его вполне устраивает.

Узнав его, виконт Леджер, старый кавалерист, воскликнул:

– Пора хватать быка за рога! Еще никогда Англия не была столь могущественной империей, как теперь! А вы, приятель, все грустите о прошлом. Я слышал, с вами держит совет сама королева. Она хорошо отзывается о вас и отмахивается от тех зануд, что беспокоятся о вашем затворничестве. Но наша первая леди в скорби. О господи, я хотел сказать, что она сама находит в трауре способ выжить. Брайан Стерлинг, вы молоды, и пусть прячете от всех свое лицо, что с того? Посмотрите на себя! Красивый, высокий, здоровый мужчина!

– И вполне обеспечен, – добавил сэр Бартоломью Грир, стоящий рядом.

– Да, богат. Это решает все, не так ли? – прошептал лорд Уимбли, о чем-то задумавшись.

– У меня самого дочь на выданье, – заметил сэр Бартоломью.

– Страшна как черт, поверьте! – шепнул Брайану виконт Леджер.

Сэр Бартоломью, должно быть, услышал эти слова, потому что сразу вытянулся, как кочерга, и чопорно произнес:

– Как ни грустно, но боюсь, наш дорогой лорд Стерлинг маскируется не без причины.

– Счастлив сообщить, – бросился на защиту лорд Уимбли, – что Брайан – граф Карлайл.

– Да… титула не отнимешь, – сказал сэр Бартоломью и снова выпрямился и погрустнел. – Извините меня, Брайан, но сейчас вы под защитой маски.

– Вы же английский граф, и граф состоятельный, – вставил виконт Леджер, подкручивая усы. Он шумно вздохнул: – Честно, Брайан, будь вы стары, как мир, отвратны, как ад, и смердели бы при каждом движении – все равно найдете себе приличную партию, сами знаете.

Он усмехнулся, взял с подноса бокал с бренди и благодарно кивнул молчаливому официанту.

– Не имеет значения, что я и кто я, если я – граф Карлайл. Состоятельный, – добавил он тише. – Пока не отваживаюсь на поиски подходящей невесты. Полагаю, не вполне готов к этому, хотя, должен признаться, если и решусь, то предпочту выбрать ту, которая полюбит меня, а не мое поместье.

– Бог ты мой, но свет не объедешь! – заметил виконт Леджер.

– Свет светом, но у каждого есть право на личную жизнь. Разве я не прав? – тихо спросил Брайан. – Однако сейчас я вознамерился снова покинуть свои пределы – хочется поближе познакомиться с Лондоном и Англией. Если судьба наделила меня таким богатством, как вы изволили заметить, мне надлежит избрать наилучший для себя путь служения отечеству.

Брайан обрадовался, что на этом их разговор прервался, поскольку хозяин клуба сдержанно сообщил, что стол накрыт. Он и лорд Уимбли, извинившись, раскланялись с собеседниками.

Их усадили за стол, и лорд Уимбли счел нужным еще раз выразить свое удовольствие тем, что Брайан решил снова увлечься музеем.

– Даже если на ком-то и лежит проклятие – что с того? Человеку с такими возможностями и ответственностью, как у вас, нельзя из-за этого все дни напролет отсиживаться в средневековом бастионе! – отчитал его лорд Уимбли. – Брайан, Британская империя сейчас на подъеме! А французы не дремлют, так что нам чрезвычайно важно утвердиться в Египте.

Брайан пригубил красное вино из бокала – превосходный французский кларет!

– Лорд Уимбли, – напомнил он, – без помощи французов мы вряд ли обрели бы Розеттский камень, и до сих пор могли бы не знать о сокровищах, оказавшихся в нашем распоряжении.

– Да-да, тоже разумно… Разделяй и властвуй, мой мальчик. Империя – везде и всегда! – Он поднял бокал.

Затем Уимбли заговорил о потрясающей работе, проделанной родителями Брайана в Египте, о том, какие знания они обретали, чему учились у египтян.

– И находили сокровища, – негромко заметил Брайан.

– Еще бы! Трагично, однако, – жизнь выше всех сокровищ. Они были так красивы, так талантливы.

Сияли, как звезды! Именно вам надлежит поднять упавшее знамя, в их память.

Брайан улыбнулся. Он надеялся услышать за ланчем нечто большее, нежели воспоминания о былом и замечания о том, что ему надлежит делать. Подали счет, и лорд Уимбли не возражал, когда Брайан сказал, что сам заплатит за обед.

В гардеробной они распрощались. Брайан, стоя за спиной лорда Уимбли, краем уха услышал, как кто-то вполголоса осведомлялся у лорда о некоем долге.

Лорд Уимбли ответил почти так же тихо, но непринужденно.

– Да-да, мой благодетель. Какая досада! Я и думать забыл о своей казне! Но нашу игру еще помню. – Он быстро оглянулся.

Брайан сделал вид, будто рассматривает прекрасную гравировку на одном из окон прихожей.

– Но мы еще сыграем. Можно удвоить ставку или поверить на слово, а? – сказал он и от души рассмеялся.

Пока игрок, прихрамывая, шел от лорда Уимбли к выходу, Брайан постарался лучше рассмотреть его желтоватое лицо. Видимо, бывший военный, некогда служивший в британских войсках на Ближнем Востоке: загорел и обветрен и, возможно, был ранен. Брайану он был незнаком.

И все же, покидая клуб, Брайан был почти уверен, что эти события значили больше, чем могло показаться на первый взгляд. В конце концов, этот протокольный ланч прошел не впустую.

* * *

Камилла откинулась на спинку стула, почувствовав, что пора изменить позу. Плечи ее затекли, и она встала, потянулась, оглядывая свой малюсенький кабинет. Пока что эти письмена не открыли ей ничего нового.

– Я не верю в проклятия! – вслух сказала она.

Камилла вышла из комнатушки. Сэр Джон отсутствовал, и она сняла халат, решив немного погулять по музею, прежде чем снова окунуться в работу, и направилась в залы с египетскими экспозициями. Как водится, вокруг мумий толпились восхищенные экскурсанты. Музей поработал на славу: выставленные образцы позволяли ясно представить традиции разных египетских династий. Некоторые мумии были полностью обнажены, другие частично или полностью забинтованы, были и закрытые саркофаги.

Розеттский камень – один из ее любимых экспонатов – также привлекал немало любопытствующих. Но обычно около него задерживались недолго. В конце концов, этот камень мало что мог сказать непосвященным. К тому же камень – не живое существо, он никогда не дышал, не смеялся, не плакал и не любил. Мумии – совсем другое дело.

В одном из залов была экспозиция, посвященная Клеопатре. Эта страстная, властная красавица древности вызывала немалый интерес. И хотя ее мумией музей не располагал, имелась отлично выполненная восковая фигура царицы Нила плюс многое из того, что характеризовало ее жизнь и эпоху, и в завершение обзора – гвоздь программы – египетская кобра, точь-в-точь тот аспид, который сыграл свою историческую роль в жизни царственной женщины.