Текст книги "Забытый роман"

Глава 2

После ухода англичанки Казимиро некоторое время сидел неподвижно. Потом он в очередной раз перечитал речь, в которой заявлял об отречении от престола в пользу младшего брата.

Справившись с неожиданно нахлынувшей на него волной грусти, Казимиро встал и подошел к огромному окну, выходившему в дворцовый сад. Какой великолепный вид открывался отсюда: нежные розы и апельсиновые деревья, фонтаны, а на заднем плане – море. Этот пейзаж был знаком королю с детства. Казимиро вырос при дворе – считалось, что наследника престола нужно обучать править с юных лет. В архивах библиотеки даже хранились старые фотографии – он, еще маленький, играет под столом, за которым отец подписывает Родосский договор. Когда матери не стало, отец посвятил всего себя воспитанию старшего сына. Казимиро подозревал, что его младший брат Ксавьеро чувствовал себя заброшенным и страшно тосковал по матери, с которой был очень близок. Но члены королевской семьи не должны были поддаваться горю и демонстрировать его.

Раньше Казимиро никогда не сомневался в роли, отведенной ему судьбой. Он прислушивался ко всем наставлениям отца, когда был принцем, а затем, взойдя на престол, с радостью делал все, что мог, ради процветания Заффиринтоса. Он провел целый ряд реформ, добившись для своего народа процветания и благоденствия. Но после несчастного случая радость от его успехов как правителя стала омрачаться горьким осознанием того, скольким ему пришлось пожертвовать. Его величие вгрызалось в его жизнь и пожирало ее, как ненасытный хищник. И Казимиро стал мечтать о свободе. У него имелась еще одна причина оставить трон: в результате падения пострадала память – многие куски прошлого словно выпали, оставив лишь зияющие дыры. Он хранил это в тайне ото всех, так как гордость не позволяла признаться в слабости двору и народу. Он страдал оттого, что не мог вспомнить целый фрагмент своей жизни, возможно, очень важный фрагмент. Существовало лишь одно решение проблемы, простое и очевидное, – передать бразды правления брату, который всегда мечтал взойти на трон. Кроме того, теперь у Ксавьеро есть наследник. Брат станет королем, а Казимиро – свободным человеком. Сегодня вечером он возвестит об этом миру.

Казимиро взглянул на часы, убрал со стола бумаги и отправился в душ. В мыслях неожиданно всплыл образ англичанки, и это заставило его застонать от внезапно нахлынувшего вожделения. Казимиро закрыл глаза и постарался прогнать наваждение. Почему возбуждение приходит в моменты, когда нет возможности его удовлетворить? Он будто смотрел на морскую гладь в жаркий летний день, вместо того чтобы раздеться догола и броситься в прохладную и бодрящую воду и плыть, борясь с волнами и ветром.

Он представил себе Мелиссу: странно призывный запах лилий, обольстительный блеск губ… Казимиро включил ледяную воду.

Выйдя из душа, король облачился в парадный костюм и положил листок с речью в карман.

Ровно в восемь вечера Казимиро в сопровождении своей свиты появился в бальном зале под звук аплодисментов. Взгляды всех присутствующих были сосредоточены на нем. Прекрасные женщины, увешанные драгоценностями, в платьях от лучших дизайнеров, старались обратить на себя его внимание. Каждая из них отдала бы все что угодно за возможность стать любовницей Казимиро. Считалось, что даже замужней даме не зазорно проявлять интерес к королю Заффиринтоса.

Но правителя больше волновал блеск зеленых глаз англичанки, неотрывно наблюдавшей за ним с противоположного конца зала. На ее лице застыло странное выражение, и у Казимиро снова возникло ощущение, будто он когда-то знал ее.

Затем появился юный принц, и зал взорвался приветственными возгласами. Казимиро видел, что англичанка по-прежнему смотрит на него. Он должен был бы разгневаться из-за подобной наглости, но, как ни странно, не испытывал желания злиться, скорее был заинтригован. Король вдруг обнаружил, что внимательно разглядывает Мелиссу, пытаясь запомнить мельчайшие детали ее облика, хотя понимал, что она этого не заслуживает, в отличие от остальных женщин.

Мелисса была одета очень просто: в черное шелковое платье с неглубоким вырезом. Подол прикрывал длинные ноги.

– Простушка, – пробормотал Казимиро, наблюдая за тем, как камеры репортеров нацеливаются, точно глаза хищников, на маленького принца. – Просто обслуживающий персонал.

Она напоминала кусок хлеба с сыром на роскошно накрытом столе. Нечто столь обыденное, что невольно привлекает внимание.

И все-таки король ощущал непонятное беспокойство под ее пристальным взглядом.

Казимиро с трудом выдержал долгий ужин – у него совершенно не было аппетита. Изысканные блюда, дары его благодатной земли и кулинарные шедевры дворцовых поваров, привлекали его не больше чем принцесса, которая сидела рядом с ним и делала неуклюжие попытки флиртовать. Король чувствовал, как его сердце окутывает мрак, и единственным светлым пятном была англичанка, скромно стоявшая в нише в другом конце зала и по-прежнему пристально наблюдавшая за ним.

Казимиро привык к заинтересованным взглядам женщин, но в глазах Мелиссы читалось такое обожание, что он невольно смутился. Интересно, как она смогла так долго продержаться на рабочем месте при дворе? Разве она не понимает, что может нарваться на неприятности? Через несколько мгновений он, к своему удивлению, заметил, что Мелисса пробирается сквозь сверкающую толпу к нему с выражением решимости на лице.

Казимиро нахмурился. Неужели она сочла, что их краткая беседа дала ей право приближаться к нему? Неужели она думает, что может говорить с ним, когда пожелает?

Уголком глаза он увидел, как Орсо сдвинулся с места – большой, мускулистый, грозный. Он быстро приблизился к Казимиро и прошептал:

– Ваше величество желает, чтобы я вывел ее из зала?

Первым порывом короля было ответить согласием, но вдруг ему стало интересно, зачем она так стремится нарушить строгие правила. Кроме того, снова всплыло воспоминание – он уже видел подобное выражение на ее лице раньше, много месяцев назад. Поэтому Казимиро решил выслушать Мелиссу. Кроме того, он откровенно скучал – ему надоело бесцельное сидение за столом и пустая болтовня придворных и гостей. Листок с речью, лежащий в кармане, жег его – ему вдруг безумно захотелось произнести наконец речь и покончить со всем.

– Нет, она меня заинтересовала – пусть выскажется. Возможно, она хочет о чем-то меня предупредить.

– Но, ваше величество…

– Пусть подойдет, Орсо. Внимательно следи за ней.

– Да, ваше величество.

Мелисса с сильно бьющимся сердцем, чувствуя, как ладони покрываются потом, шла к королю. Она сама с трудом верила, что решилась на подобный поступок, но молчать больше не могла – она долго ждала подходящего момента, но затем осознала, что если не предпримет каких-либо действий, то ничего не добьется.

Неожиданно перед Мелиссой выросла огромная фигура Орсо, – скорее всего, ему было приказано задержать ее. Она хотела резко обогнуть служащего, броситься к Казимиро и выпалить ему в лицо всю правду прежде, чем кто-нибудь сможет остановить ее. Но Орсо оказался проворнее, чем можно было предположить, глядя на его массивную фигуру. Сделав незаметное движение, он крепко схватил Мелиссу за руку и сильно стиснул ее.

– Вы хотите говорить с королем? – спросил он.

– Да…

– О чем?

Посмотрев Орсо в глаза, Мелисса вздрогнула – в них читалась угроза. Она постаралась взять себя в руки и произнесла:

– Я не могу вам ответить. Я хочу поговорить с королем лично.

– Тогда вам надо сделать это незаметно, – сказал Орсо, неодобрительно покачав головой. – Если, конечно, вы не хотите, чтобы вас выгнали из зала за нарушение этикета.

– Конечно, не хочу, – пробормотала Мелисса.

– Тогда идите со мной, – приказал Орсо.

Он провел Мелиссу туда, где в окружении знатных особ сидел Казимиро. Она смотрела на изящные и мягкие плечи благородных и прекрасных дам, на их драгоценности и спросила себя, как король вообще может помнить о ее существовании среди всего этого великолепия. Но он неожиданно повернулся и обжег ее янтарным пламенем своих глаз, поощрив ее величественным кивком.

Интересно, заметил ли кто-нибудь, что она забросила все свои дела – она следила за порядком в зале и старалась не допустить мелких неприятностей, которые неизбежно возникали на подобных мероприятиях. Она должна была помогать Стефану, а не заниматься решением собственных проблем. Но сейчас ей было все равно. Ее не волновала даже перспектива потерять работу.

– Вы не отличаетесь скромностью, – заметил Казимиро, когда Мелисса подошла достаточно близко, чтобы расслышать его шепот. Он неодобрительно смотрел на нее. – Вы похожи на тигрицу, готовую сожрать меня живьем.

– Простите меня, ваше величество.

Казимиро снова почувствовал аромат лилий и ощутил непонятное родство с ней. Он нахмурился. Ему было и страшно и интересно.

– Вы всегда так ведете себя на работе? – спросил король.

Мелиссу охватило возмущение: неужели она ничего для него не значила, неужели была настолько бесполезной и безликой, что Казимиро забыл о ней сразу же, как только покинул постель?! Она верила, что они вместе проводили ночи, потому что любили друг друга, но похоже, для короля они были всего лишь очередным развлечением, приятным времяпрепровождением.

– Обычно я так себя не веду. Вероятно… Вероятно, ваше величество в этом виноваты.

– Извините?

– Вы ничего не помните, правда? – прошептала Мелисса.

Ее слова словно пронзили Казимиро кинжалом – англичанка нашла его ахиллесову пяту.

– Что я должен помнить? – резко спросил он.

Посмотрев Казимиро в глаза, Мелисса вспомнила прошлое, мысленно вернулась к их страстным ночам. Воспоминание об их сладости и нежности никогда не покидало ее. Все началось во время открытия выставки мраморных статуй, найденных археологами на Заффиринтосе, в одном из крупнейших музеев Лондона. Банкет по случаю мероприятия проходил в доме одного из членов королевской семьи. На торжестве присутствовал и сам правитель острова – Казимиро специально ради этого прибыл в Лондон и привлек к себе больше внимания, чем сама выставка. Вызывающе красивый молодой король сразу завоевал симпатии прессы и стал всеобщим любимцем.

Увидев Казимиро во время осмотра музея, Мелисса поняла, почему все газеты Европы пестрели его портретами, а все дамы высшего света мечтали заполучить его в качестве гостя на своих приемах. Король был невероятно красив – аристократические черты лица, золотистая кожа и янтарные глаза. Именно тогда Мелиссе впервые пришла в голову мысль, что он сам похож на произведение искусства. За спокойными, величественными движениями чувствовалась какая-то скрытая дикость, первобытная неукротимость хищника.

Тот вечер имел для Мелиссы особое значение – была годовщина смерти ее матери, погибшей в автомобильной катастрофе. Она словно заново переживала потерю самого близкого человека и чувствовала себя невыносимо одинокой. Мелисса весь вечер скрывала свои чувства, но под конец, не в силах больше сдерживать себя, спряталась в гардеробной и дала волю слезам. Выйдя через некоторое время в коридор, она столкнулась с высоким человеком. Мелисса быстро опустила голову в надежде, что незнакомец не заметит ее покрасневших глаз и припухшего носа, и сделала попытку обойти его.

– Эй! – окликнул ее приятный голос.

Мелисса была так занята тем, что вытирала заплаканные глаза платком, что не поняла, кто перед ней.

– Куда вы так спешите?

– Отойдите! – всхлипнув, воскликнула Мелисса.

Тут она осознала, с кем говорит, подняла голову и в ужасе уставилась в лицо королю. Он смотрел на нее так, будто еще не решил, злиться ему или восхищаться ее смелостью: с ним никто еще не разговаривал подобным тоном. Затем Казимиро внимательно оглядел Мелиссу с ног до головы, и она внезапно осознала, как плохо сейчас выглядит.

– Вы плакали, – немного удивленно заметил он: в его присутствии люди старались сдерживать свои эмоции и не показывать слабости.

«Первый приз за наблюдательность», – грустно подумала Мелисса.

Внезапно она почувствовала себя хрупкой и беззащитной по сравнению с ним.

– Да, плакала, – произнесла она, спросив себя, что король может делать здесь и почему он не наверху с гостями.

– Почему?

– Это не важно.

– Нет, важно, я хочу знать. – Его янтарные глаза блеснули, а губы растянулись в насмешливой улыбке. – А мое желание – закон.

На минуту Мелиссе показалось, что король шутит. И, возможно, он действительно шутил. Но она видела, что он ждет ответа, и вдруг решила рассказать ему – пусть ему потом будет стыдно.

– Сегодня годовщина смерти моей матери.

Лицо Казимиро вмиг посуровело.

Их окружало множество звуков: голоса гостей, доносившиеся из столовой, стук капель дождя по стеклу… Король бросил взгляд на дешевые туфли Мелиссы, которые, несомненно, промокнут в ту же секунду, как только она выйдет за дверь, и произнес:

– Хотите, я подвезу вас домой?

– Вы?!

– А кто же еще? Или на улице вас ждет друг с машиной?

Она подозрительно посмотрела ему в лицо. Он что, издевается?

– Нет, меня никто не ждет.

– Как же вы собираетесь попасть домой?

– На метро.

– Ехать на метро вам не следует. Я буду снаружи. Но не заставляйте меня ждать слишком долго.

С этими словами Казимиро развернулся и пошел к выходу, а Мелисса смотрела ему вслед, не в силах двинуться с места. Сам король предложил подвезти ее домой! Разве такое может случиться в реальной жизни? Покончив с последними делами на кухне, переодевшись в джинсы и кофту и сверху накинув дождевик, Мелисса пришла к выводу, что произошедшее в коридоре ей померещилось.

Но оказалось, это не было игрой ее воображения: у входа стоял черный лимузин, а шофер уже вышел, чтобы открыть перед ней дверь. Внезапно она подумала о предупреждениях многочисленных программ о преступниках, которые похищают людей. Мелисса остановилась в нерешительности. Казимиро, очевидно потеряв терпение, крикнул с заднего сиденья автомобиля:

– Вы садитесь или будете стоять и мокнуть?! Или вы думаете, что я сейчас наброшусь на вас?! Вы что, считаете себя такой неотразимой?!

Сейчас в его словах явственно слышалась издевка, но Мелиссе было уже все равно: за эти несколько мгновений под проливным дождем она промерзла до костей.

– Почему вы так поступаете? – спросила она, оказавшись рядом с ним на мягком кожаном сиденье. – Вам стало жаль меня?

Последовала пауза. Взгляд Казимиро был таким тяжелым и мрачным, что Мелиссе показалось величайшей бестактностью даже смотреть ему в глаза.

– Я знаю, как это тяжело – потерять мать, – тихо произнес он.

Вот тогда все и произошло. Два человека, пережившие одинаковое горе, оказались вместе дождливой ночью, и глубокое сочувствие друг к другу объединило их – две разные судьбы. Они стали любовниками.

Казимиро с грустной улыбкой рассказывал Мелиссе о том, как ему нравилось при любой возможности удирать и прятаться от своих помощников. Пять дней он играл со своими охранниками в прятки, уверяя их, что с ним ничего не случится, и имел достаточно свободы, чтобы жить согласно своим желаниям.

Сидя в маленькой кухоньке Мелиссы, король, с самого детства привыкший к деликатесам, с удовольствием впервые ел тосты с бобами, пил дешевое вино и заваривал сам себе чай в кружке. Казимиро арендовал маленькую лодочку, и они вдвоем катались по реке, он ездил на верхнем этаже красного лондонского автобуса, и никто не узнавал его. А вечера они проводили в постели, слушая далекий шум машин и биение собственных сердец. Он говорил ей, что она пахнет лилиями, а ее глаза сверкают как изумрудные звезды.

Их роман оборвался, едва начавшись. Она ожидала этого, и Казимиро никогда не делал вид, что может быть иначе. Пять дней пролетели как одно мгновение, но Мелиссе показалось, будто за это время она прожила целую жизнь.

– Ты ведь знала, что это ненадолго, правда? – прошептал он, когда они последний раз лежали вместе в постели и его ловкие пальцы нежно ласкали ее.

– Конечно, – тихо ответила она, моля Бога, чтобы голос ее не сорвался.

Впервые Мелисса ясно осознала, что была обречена расплатиться великой болью за мгновения блаженства. С большим трудом ей удалось сдержать слезы, пока они не попрощались. А когда Казимиро ушел, она ощутила невероятную пустоту в душе. Ей было плохо и одиноко.

– Что я должен помнить?

Резкий голос короля вторгся в ее мысли и вернул в реальность. Мелисса вспомнила, где находится.

Глаза Казимиро холодно блестели, во взгляде застыл вопрос.

– Мы… мы уже встречались, ваше величество.

– И что?

Мелисса смущенно моргнула:

– Значит, вы… вы помните?

Казимиро нетерпеливо щелкнул пальцами и достал листок с речью, собираясь прогнать ее.

– Вы представляете себе, со сколькими людьми я вынужден встречаться? – резко спросил он. – И каждый из них помнит мельчайшие подробности нашей встречи, в то время как я даже не запоминаю лиц большинства из них. Где мы встречались? На официальном приеме, который вы помогали организовать? В каком-нибудь училище, которое я посетил?

– Нет, вы не понимаете.

Мелисса заметила, как поразился Казимиро тому, что какая-то служанка позволяет себе спорить с ним, но неожиданно страх отступил – больше шансов ей не представится.

– Чего я не понимаю? – с угрозой в голосе произнес он.

– Все было по-другому.

Казимиро напрягся. У него мелькнула мысль, что, возможно, Мелисса принадлежит к числу охотниц за знаменитостями и не сделал ли он глупость, позволив ей приблизиться. Но что-то в ее взгляде заставило его сердце забиться сильнее. Он посмотрел туда, где стоял Орсо, готовый прекратить этот разговор по первому его знаку, на стражу, которую мог подозвать в любую секунду.

– Продолжайте.

Все собравшиеся смотрели на короля, и бальный зал был не лучшим местом для подобного признания.

– Если вы не возражаете… Я отошла бы куда-нибудь, – тихо произнесла Мелисса.

– Не надейтесь, – мягко ответил Казимиро. – Я и так уделил вам достаточно времени. У вас есть еще две минуты, чтобы открыть страшную тайну. – Его лицо посуровело.

Собравшись с силами, Мелисса проговорила дрожащим голосом:

– Все произошло два года назад, в то лето, когда мраморные статуи с Заффиринтоса выставлялись в музее Англии. Между нами кое-что произошло. У нас был короткий роман, и его последствием… – Она увидела злость и недоверие в янтарных глазах Казимиро, взгляд которых резанул ее, словно кинжал, и торопливо закончила: – И его последствием стало появление на свет ребенка. Я хочу сказать, у вас есть сын, ваше величество.

Глава 3

Казимиро, едва сдерживая ярость, впился глазами в бледное лицо Мелиссы. Он – отец ее ребенка? Как она смеет?! Ему хотелось схватить ее за плечи и вытрясти из нее признание во лжи. Но король понимал, что взгляды всех присутствующих устремлены на него.

Царственные особы не имеют права открыто выражать свои эмоции, поэтому сейчас Казимиро не мог выплеснуть свою злость на нахальную англичанку. Он сжал кулаки под столом и, находясь в почти невменяемом состоянии, даже не заметил, как при этом смял листок с речью. Он немного наклонился к Мелиссе.

– Вы с ума сошли? – едва сдерживая ярость, прошептал он так, что услышать его могла только Мелисса. – Вы из тех корыстных девиц, которые всюду рассказывают, что какой-то богач или аристократ сделал им ребенка?

Мелисса отшатнулась от Казимиро, словно он ударил ее.

– Конечно нет. Я говорю вам правду.

– А я вам не верю.

– Почему же? – спросила она, оскорбленная его реакцией.

– Неужели я должен объяснять вам?

Король хотел сделать ей больно, наказать Мелиссу за безумную выдумку, дать выход своей ярости – как посмела эта наглая англичанка лгать ему прямо в лицо! Он обвел рукой зал, указывая на толпу женщин в роскошных платьях и сверкающих бриллиантах:

– Я могу позволить себе любую женщину из этого зала. Они каждый день толпами бросаются в мои объятия. Подумайте сами, милочка, – произнес он холодно. – Если я могу взять самую красивую женщину в мире, зачем мне связываться с кем-то вроде вас?

Мелисса сглотнула – на этот вопрос у нее не было ответа. Ей и самой казалось невероятным, что Казимиро заметил ее и сделал своей любовницей. Она не могла винить его за брошенные в ярости слова, не считала себя вправе обижаться. Но и он не должен был обвинять ее во лжи.

– Значит, вы даже не помните меня? – уточнила она спокойно.

Орсо, заметив, что беседа готова перерасти в ссору, приблизился к Казимиро и Мелиссе и произнес:

– С позволения вашего величества я провожу мисс Магвайер на кухню. Согласно расписанию, вы должны сейчас произнести речь.

Король бросил взгляд на мятую бумажку с речью, затем посмотрел на англичанку: на ее лице читалась решимость. Он никак не мог понять, сошла ли Мелисса с ума или просто хочет шантажировать его. Но надо было признать, что действовала она смело, а запах лилий был до странности приятным и знакомым и вызывал какие-то смутные воспоминания. Как много она знает? Или предполагает? Затем на Казимиро внезапно накатила волна спокойствия. Сначала он даст понять выскочке, в чьих руках находится вся власть, а затем убедится, что Мелисса – обыкновенная лгунья.

– Да, уведи ее, – приказал Казимиро. – И я начну.

Она сделала еще одну попытку:

– Ваше величество…

– Уходите! – твердо произнес он. – Уходите!

Мелиссу так потряс его недобрый тон, злоба, сквозившая в одном слове, что она покорно замолчала и последовала за Орсо.

Дойдя до одной из ниш, Мелисса резко остановилась. Служащий повернулся и обдал ее враждебным взглядом.

– Вы никогда больше не будете пытаться заговорить с королем, – холодно произнес он. – Никогда. Вы поняли?

Мелиссе хотелось сказать Орсо в ответ что-нибудь резкое, но у нее уже не было сил спорить. Кроме того, она не могла рисковать – если служащий узнает о романе между ней и Казимиро, немедленно прогонит ее из дворца. Если уж сам король не поверил ни единому ее слову о Бене, значит, никто не поверит. Она действительно не соответствовала образу брошенной королевской любовницы.

Мелисса наклонилась, чтобы поднять выпавшую из длинной гирлянды розу. До нее донеслись обрывки речи короля: он поздравлял своего брата с браком и рождением сына. Она слышала, как его глубокий голос произносил такие слова, как «празднование» и «новая жизнь», и от них ее боль стала еще острее – если это возможно.

– Я прошу вас поднять бокалы в честь моего дорогого брата Ксавьеро и его прекрасной жены, принцессы Кэтрин.

Мелисса взглянула на принцессу, которая светилась от счастья и радостно смеялась, и ощутила нечто, весьма похожее на зависть, но тут же упрекнула себя за столь низменные чувства.

С трудом продержавшись до конца банкета, в полночь она попросила у Стефана разрешения уйти. Вероятно, Мелисса была слишком бледна или что-то в ее голосе встревожило начальника – он нахмурился, спросил, не заболела ли она, и посоветовал немедленно лечь в постель.

– Не забудь, мы уезжаем завтра рано утром, – напомнил он.

Как будто она могла забыть! Мелисса мысленно пообещала себе, что больше никогда не вернется на этот остров, а Бен не узнает отца. Никто не посмеет ее упрекнуть в том, что она не пыталась позаботиться о будущем сына. Но однажды ей предстоит тяжелый разговор с Беном, и она вынуждена будет открыть сыну всю правду. Как она сможет посмотреть ему в глаза и признаться, что просто испугалась и не нашла сил прийти к королю? Мелисса представила реакцию Бена – в глазах цвета светлого янтаря читается укор, губы растянуты в пренебрежительной усмешке. Ей стало по-настоящему страшно.

Мелисса вернулась в отведенный ей домик в дворцовом парке, но не сразу легла в кровать – ей было очень неспокойно и не хотелось спать. Она соскучилась по Бену, размечталась о том, как вернется в родную Англию, возьмет сына на руки, станет петь ему колыбельную и укачивать.

Мелисса уложила в небольшой чемодан единственное нарядное платье, джинсы, майки, потом решила насладиться предоставленной в ее распоряжение роскошью и пошла в душ. Завтра ей предстоит мыться тоненькой прохладной струйкой в тесной ванной. Хотя в подобных обстоятельствах ей вряд ли удастся порадоваться теплой воде и ароматному шампуню – первоначальный план рассказать всю правду Казимиро с треском провалился, а запасного у нее не было.

Помывшись, Мелисса вытерлась мягким полотенцем, надела майку, которая была ей так велика, что могла служить ночной рубашкой, и вскипятила воду, чтобы заварить крепкого чая.

Неожиданно раздался стук в дверь. Она посмотрела на часы и нахмурилась – почти два часа ночи. Стефан вряд ли станет навещать ее так поздно. Мелисса подошла к двери и спросила:

– Кто там?

– А вы как думаете, черт побери?! – послышался голос Казимиро.

Он произнес это отнюдь не по-королевски, и когда Мелисса, открыв дверь, увидела его, выглядел он тоже не как король: в потертых джинсах и черной футболке, обтягивавшей его могучую грудь, он скорее походил на безработного киноактера.

Казимиро вошел, резко захлопнув дверь ногой, даже не пытаясь скрыть своего нетерпения. От него волнами исходила ярость. Он посмотрел на Мелиссу, и в это мгновение она осознала, как неподобающе выглядит: ее влажные волосы висели неряшливыми прядями, на ней было какое-то бесформенное одеяние – футболка большого размера с нарисованным на груди огромным телефоном и надписью: «Ты на связи?» Казимиро отметил всю странность и смехотворность подобного наряда – он просто не мог найти привлекательной такую женщину. И тем не менее он чувствовал, как в нем просыпается страсть.

Сегодня на приеме он настолько разозлился, что даже отложил приготовленную речь. Эта англичанка позволила себе попытку так дешево и нагло обвести его вокруг пальца. Как она посмела?

– Что вы тут делаете? – спросила Мелисса, глядя в сверкавшие от гнева янтарные глаза Казимиро.

– Я хочу знать, что вам от меня надо, – требовательно произнес он.

– Чтобы вы стали частью жизни вашего сына.

– Нет. – Король покачал головой. – Вы, кажется, не понимаете, что ваша забавная выдумка – пустая трата времени. Будьте же реалисткой. Поймите, вы – последняя, кто мог бы стать матерью моего сына.

Мелисса смущенно опустила глаза:

– Что… что вы имеете в виду?

– Вы не слышали, что я сказал вам раньше? – Он зло усмехнулся. – Если я хочу завести любовницу, то обычно выбираю женщину из высших слоев общества. Вам ясно, дорогая?

«Не обращай внимания на его оскорбления, – сказала она себе, – он только этого и добивается. Призови на помощь весь свой самоконтроль».

Пусть Казимиро говорит все, что хочет, а она от своих слов не откажется. Сейчас она сражалась за сына, как разъяренная тигрица за своего тигренка. Мелисса гордо вскинула подбородок и смело встретила взгляд короля, сверкающий яростью. Выражение неприязни в янтарных глазах больше ее не смущало.

– У вас нет иных доводов в свою пользу, кроме несоответствия моего социального статуса месту в постели монарха? – спросила она холодно.

– Как же, есть, и вполне достаточно, – произнес он ехидно. – Во-первых, мне нравятся блондинки с пышными формами. Во-вторых, я люблю, чтобы они одевались со вкусом. Женщины, с которыми я схожусь, носят тонкое кружевное белье. – Он выразительно посмотрел на ее футболку. – Они не одеваются как подзаборные бродяги.

Казимиро хотел задеть ее, но Мелисса продолжала сохранять хладнокровие. Внезапно она осознала, что герой, о котором она грезила все это время, существовал лишь в ее воображении. Настоящий Казимиро – просто мерзкое, злобное ничтожество.

– Значит, у меня волосы не того цвета, я не так сложена и одеваюсь как бродяга. – Мелисса помолчала, потом смело спросила: – Вы больше ничего не упустили?

Казимиро нахмурился – ее стойкость удивила его. Она должна была бы уже вознести ручки кверху и рассказать ему, всхлипывая, какую-нибудь печальную историю о том, как ей нужны деньги. Например, на нее возложена благородная миссия по сохранению редкого вида бабочек, так как через традиционные места их обитания прокладывают железную дорогу, или по спасению детского дома, который хотят снести, а бедных сирот выкинуть на улицу… Ей стыдно, что она придумала такую нелепую сказку, но она была в отчаянии… Казимиро бы легко поверил в любую из подобных историй – сколько раз ему приходилось выслушивать людей, пытавшихся за счет его жалости обеспечить себе материальное благополучие. Очевидно, Мелисса – такая же шарлатанка, мечтающая выманить из короля деньги.

– Но кое-что я все-таки упустил, – неожиданно произнес Казимиро. – Я всегда пользуюсь презервативом, когда занимаюсь любовью. – Он увидел, как порозовели ее щеки, и спросил себя, достаточно ли этой грубой правды, чтобы заставить ее признаться во лжи.

Мелисса помолчала минуту, чтобы дать рассеяться неприятному впечатлению от этого наглого замечания, а потом спокойно спросила:

– Так зачем вы здесь?

И опять спокойствие, с которым она противостояла его очевидному раздражению, еще больше сбило его с толку. Действительно, зачем? Если бы он действительно считал ее дешевой аферисткой, то не приблизился бы к ней на сотню миль. Почему же, наблюдая за ней, он чувствовал нечто знакомое, родное и теплое? Ее волосы, таинственный свет зеленых глаз, соблазнительный запах… Казимиро внезапно ощутил привкус опасности, витавшей в воздухе и завораживающей его. Он услышал смутный и далекий зов, который невозможно было игнорировать.

Казимиро медленно провел кончиком языка по верхней губе.

– Может быть, я пришел за своей памятью, – тихо произнес он и приблизился к ней.

Король притянул Мелиссу к себе, а она, несмотря на обиду и разочарование, ощутила невероятное блаженство оттого, что вновь оказалась в объятиях возлюбленного. Ее тело запело, а сердце учащенно забилось. Но в глубине души Мелисса понимала всю абсурдность ситуации.

– Черт возьми, что вы делаете? – выдохнула она.

Ее робкий протест разозлил и разжег его одновременно – Казимиро почувствовал новый приступ вожделения. Он отбросил с лица Мелиссы прядь шелковистых волос и посмотрел в чистую зелень ее сверкающих глаз.

– Решайся, дорогая моя, – хрипло произнес он. – Ты сказала, что мы были любовниками…

– Я так сказала, потому что это правда!

– Тогда ты поможешь мне вспомнить…

Казимиро коснулся губами ее губ, и Мелисса задрожала: поцелуй был крепок и не имел ничего общего с нежностью, но ее тело отвечало на его зов – она так долго жаждала этого…

– Казимиро, – прошептала она.

Он почувствовал, как ее губы уступают его напору и раскрываются для него. Король осознал, что его защитные барьеры рушатся, он не был готов к мгновенно вспыхнувшему пожару ее страсти. Ожидал ли он, что Мелисса станет сопротивляться? Он даже хотел, чтобы она сопротивлялась, чтобы ему пришлось поцелуем заставить ее сдаться и отказаться от своего безумного утверждения. Но она подчинялась. Ее тело отдалось его объятиям, маленькие прекрасные груди напряглись, ее вздох наслаждения, легкое дрожание губ были неотразимы. Казимиро мысленно выругался.