Текст книги "Академия грёз. Вега и магическая загадка"

Глава 2

– Нет, нет, нет, нет! – раздражённо сказала Леона, топая ногой с такой силой, что её золотые серёжки зазвенели. – Вы все играете не то. Не то, ясно? – Она с досадой запустила пальцы в густую копну своих золотых кудряшек.

Вега прикусила губу, уже жалея, что не прогуляла сегодняшнюю репетицию. И, судя по выражениям лиц остальных участниц группы, жалела об этом не она одна.

Леона круто повернулась к ведущей гитаристке.

– Сэйдж, – заявила она, – ты играешь слишком медленно. Ради всех звёзд, у нас ведь репетиция рок-группы, а не тех, кто играет в процессиях Завершения круга жизни!

Прежде чем Сэйдж успела ответить, Леона уже повернулась к Либби.

– А ты со своей клавитарой вступаешь слишком рано, – сердито насупилась она.

Либби втянула щёки и сумрачно уставилась на клавиши своего инструмента.

Вега затаила дыхание, робко надеясь, что гнев Леоны минует её, но надежда не оправдалась. Леона повернулась к ней и некоторое время сердито смотрела на неё, прежде чем заговорить.

– А ты, Вега, играешь не в том ключе. – Она приблизила к ней разгневанное лицо. – Не делай так больше.

Вега почувствовала, как жарко краснеют её щеки. Обычно яркий и несколько шумный характер Леоны ей нравился, а её внезапные вспышки она находила даже полезными для дела. Однако сегодня она была склонна считать, что их солистка – просто грубиянка, которая слишком много себе позволяет.

Покосившись на Либби, она заметила, как та сделала глубокий вдох, зажмурилась, стёрла с лица хмурое выражение и снова открыла глаза.

– Леона, – мягко сказала Либби. – Может, тебе нужна небольшая передышка?

Но эти слова разозлили Леону только сильнее.

– Не нужна мне никакая передышка! – завизжала она. – Мне нужна новая группа!

Кловер, которая и так довольно неохотно согласилась заменить Скарлет, когда та не явилась на прошлую репетицию, вскинула палочки и оглушительно ударила по тарелкам.

– Ну всё, с меня хватит, – сказала она, резко поднявшись. – Знаешь что, Леона? Я не обязана всё это выслушивать. Я, между прочим, оказала тебе услугу. Но больше ты меня здесь не увидишь. – Она сунула палочки в задний карман и выбежала из студии.

Леона в отчаянии закружилась на месте, воздев руки.

– Отлично, просто отлично, – выпалила она. – Мы снова остались без ударника. А ведь проблема вовсе не в ней. Проблема в вас троих!

Либби, Сэйдж и Вега переглянулись. Никому не хотелось вступать в споры с разбушевавшейся примадонной. Но Либби всё же прервала затянувшееся молчание.

– Леона, – сказала она, касаясь ладонью её локтя. – Мы все понимаем, что ты очень переживаешь. Но попробуй взглянуть на вещи и с нашей стороны. Мы разучиваем новые песни и очень стараемся. Тебе стоит проявить немного больше терпения к нам. Никто не захочет быть в твоей группе, если ты будешь без конца на нас орать. А мне кажется, ты вряд ли желаешь, чтобы мы тоже ушли. Верно?

На Вегу эти слова произвели большое впечатление. Она в который раз восхитилась, как хорошо Либби умеет рассмотреть любую спорную ситуацию с обеих сторон и высказать своё суждение – ясное и непредвзятое. И Леона, похоже, тоже к ней прислушивалась.

– Точно, – кивнула Вега. – Потому что тогда тебе снова придётся проводить прослушивание. А вдруг Вивика тоже на них придёт?

Вивика, главная соперница Леоны, до сих пор злилась, что Леона одержала над ней победу в борьбе за место ведущей вокалистки новой группы. Начинать всю процедуру отбора заново было действительно немыслимо. Плечи Леоны уныло поникли.

– Ты права, – пробормотала она. – Просто я ужасно расстроена, вот и срываюсь постоянно на вас… – Её голос стих.

– Конечно, ты расстроена, – успокаивающе заговорила Сэйдж. – Послушай, всё обязательно наладится. У нас хорошая группа, правда! Не забывай, что Ранжир выбрал именно нас среди всех студенток, которые пришли на прослушивание. Может быть, нам стоит приостановить репетиции, пока ты не оправишься после… – Вега заметила, что взгляд Сэйдж невольно обратился на бледное пятно на запястье Леоны, где раньше она носила свой волшебный амулет в виде браслета. Действительно, раз взглянув на эту непривычную пустоту, отвести от неё глаза было почти невозможно. Вега усилием воли заставила себя посмотреть в лицо Леоны. – В общем, после всего того, что случилось, – неуклюже закончила Сэйдж.

– Ладно, – тихо сказала Леона, уставившись в пол: посмотреть в глаза подругам было выше её сил. – Я дам вам знать, когда приду в норму. – Она печально улыбнулась. – Простите меня.

Все трое молча смотрели, как Леона развернулась и зашагала из студии в сторону Общежития Большой Медведицы – чуть более просторного и нарядного жилого корпуса, в котором обитали студентки третьего и четвёртого курсов.

Наконец Вега повернулась к остальным.

– Ну ничего себе, – выдохнула она. – Как думаете, она когда-нибудь вообще оправится после случившегося? Она ведь стала совсем на себя не похожа.

– Лучше бы ей поскорее взять себя в руки, – покачала головой Сэйдж. – Иначе она растеряет всех оставшихся друзей. Если они у неё ещё остались. – Она пожала плечами. – Ладно, увидимся позже. Я собираюсь сегодня встретиться с приятельницами и послушать музыку в Светлой гостиной.

Она торопливо ушла.

– А ты что думаешь? – спросила Вега у Либби. Но та, тряхнув ярко-розовыми волосами, подняла палец, прося Вегу подождать минутку: она как раз отправляла кому-то голосообщение. Вега терпеливо замолчала.

– Так что ты думаешь обо всём этом? – снова задала она вопрос, когда Либби отложила старзап.

– Что я думаю? Я думаю, что если мы хотим сохранить нашу рок-группу, нам нужно как можно скорее отыскать Скарлет, – усмехнулась Либби. – Поскольку они с Леоной давно не ладят, Леона в основном пререкается с ней, а к нам почти не придирается. К тому же Кловер, кажется, всерьёз разозлилась. Не думаю, что она вернётся.

– А что, никто так и не видел Скарлет… с того дня? – спросила Вега.

– Тесса сказала мне, что Скарлет перестала появляться на занятиях по астрономии, – покачала головой Либби. – И это очень странно. Её вообще никто не видел. И никто не знает, где теперь её новая комната – и есть ли она вообще. Полнейшая тайна.

Старзап Либби нежно пиликнул, извещая о прибытии голосообщения. Либби прочла его, улыбнулась, уложила свою гитару в розовый футляр и звучно захлопнула его.

– Адора ждёт меня в Садах спокойствия, – поделилась она. – Так что я сплаваю туда и побуду там до ужина. Не хочешь пойти со мной?

Вега подумала и отказалась. Она очень любила эти сады – цепочку островов звёздчатой формы посреди Лучезарного озера, соединённых подвесными пешеходными мостиками. Это было очень красивое место с сочной буйной растительностью, изобилующее высокими, как башни, деревьями, уютными укромными уголками, цветущими кустами и вьющимися лианами. А уж сколько там было цветов – даже сосчитать невозможно! Воздух повсюду был густо напоён их ароматом. Однако было возле Академии и ещё одно место, которое нравилось Веге даже больше.

– Тогда увидимся за ужином, – кивнула на прощание Либби, удаляясь в сторону Лучезарного озера. Вега знала, что её путь лежит к лодочной пристани на Блистающем берегу, где желающие попасть в Сады спокойствия брали воздушные каноэ. Сама же она забросила свою гитару за плечо и направилась к зелёному лабиринту – её самому любимому месту во всей Академии. Его причудливо извивающиеся дорожки, ведущие к приятному тихому уголку со скамейками в самом центре, были окружены высокими стенами живой изгороди, так что нельзя было заранее увидеть, что ждёт тебя за поворотом. Однако этот лабиринт был особенным: его дорожки постоянно перемещались, создавая бесконечное множество маршрутов, так что пройти по нему дважды одним и тем же путём было невозможно. И это было самое интересное! По крайней мере для Веги. А остальные студентки в этом лабиринте впадали в растерянность и пугались, так что Вега не сомневалась, что её одиночество никто не нарушит. Правда, недавно в этот лабиринт добавили аварийные выходы – после того как одна первокурсница забрела внутрь без своего старзапа и так долго плутала, что ей пришлось даже заночевать среди живых изгородей. Теперь в каждой зелёной стене имелся специально посаженный огнецветик; в случае необходимости достаточно было сорвать его, и тогда в живой изгороди мгновенно появлялось отверстие выхода. Но Вега никогда не прибегала к этому средству. Искать выход среди постоянно меняющихся дорожек лабиринта было куда увлекательнее.

Ступив на тенистую дорожку между высокими изгородями, Вега ощутила, как вся досада и раздражение минувшего дня покидают её. Она с наслаждением коснулась подстриженных веток изгороди, густо одетых листвой, и запрокинула голову, любуясь голубым небом в обрамлении зелени. Она считала, что ей лучше всего думается именно тогда, когда она бродит по запутанным переходам лабиринта.

Переключив старзап в режим голо-видео, она нажала кнопку записи. Ей нравилось записывать события дня, а потом пересматривать их перед отходом ко сну. После первого поворота ей нужно было сделать выбор: направо или налево. Она без колебаний свернула на левую дорожку. Поворот за поворотом, она кружила среди зелёных стен, пока не оказалась в самом центре лабиринта. Сегодня его украшала клумба из лаллабелий – разумеется, в форме звезды. Рядом стояли качели, увитые плетями зельдацвета, которые сейчас были сплошь усыпаны душистыми цветами. Она села и принялась потихоньку раскачиваться, наслаждаясь обдувающим лицо ветерком.

Достав из-за спины футляр с гитарой, Вега раскрыла его, накинула на шею голубой расшитый ремень и принялась неторопливо перебирать струны инструмента, наигрывая гаммы; как обычно, начав с тональности до-мажор. Её пальцы легко порхали над ладами. Гаммы всегда успокаивали её и поднимали настроение, что сейчас было ей совершенно необходимо: всё-таки сегодняшняя вспышка Леоны на репетиции всерьёз вывела её из душевного равновесия. И не только потому, что та устроила разнос своим подругам по музыкальной группе (а Вега вообще не выносила, когда на неё орут, тем более без всякой веской причины), но и потому, что ей тяжело было видеть всегда такую уверенную в себе Звёздную Посланницу в столь подавленном состоянии. К тому же её не оставляла в покое мысль: даже если они в конце концов разыщут Скарлет, удастся ли им уговорить её вернуться в рок-группу? Если Леона и дальше будет вести себя подобным образом – вряд ли. Следующая мысль была такой: а может ли она, Вега, сделать что-нибудь полезное? Мягко покачиваясь взад-вперед, она перебирала струны, погрузившись в раздумья, и вдруг её осенило: ну конечно! Она должна послать голосообщение Кесси! Кесси и Леону связывала удивительная, но тёплая дружба. Удивительным в ней было то, что Кесси была ровно настолько же застенчивой и сдержанной, насколько сама Леона – шумной и самоуверенной. Однако, как ни странно, в их случае противоположные характеры нашли опору друг в друге. Вегу снова кольнуло чувство вины. Ведь когда-то и они с Пайпер тоже могли считаться подругами, несмотря на разницу в характерах…

Она тут же достала из кармана старзап и набрала сообщение: «Я в зелёном лабиринте. Найдется у тебя минутка, чтобы поговорить о Леоне?»

Ответ пришёл почти мгновенно: «Буду через десять звёздоминут».

Удовлетворённо кивнув, Вега снова погрузилась в гаммы, одновременно размышляя о Леоне, Скарлет и Пайпер. Бросив случайный взгляд на лежащий рядом старзап, она вдруг заметила, что десять звёздоминут почти истекли. Она снова уложила гитару в футляр и направилась к выходу из лабиринта. Старзап вдруг пискнул, высветив на экране маленькую иконку с изображением лица её матери. Иконка была помечена красной звёздочкой: напоминание, что Вега так и не ответила на мамин голозвонок два звёздодня назад. Вега собиралась перезвонить ей при первом же удобном случае, но… до сих пор не чувствовала себя готовой к разговору. Она знала, что мама (уже в который раз) станет уговаривать её приехать погостить домой, а Веге придётся (уже в который раз) выдумывать предлог, чтобы отказаться от этого визита. Она успела перебрать всё, что только можно: День воссияния подружки-студентки, который она никак не могла пропустить, матч с участием «Звёздных львов» и даже особо трудное и ответственное, но полезное для учебной карьеры задание преподавателей. На этом все разумные отговорки у неё кончились, и Вега чувствовала себя очень неловко. Она и сама толком не понимала, почему её отношения с мамой вдруг стали такими сложными, но у неё было ощущение, что это случилось в то время, когда они как будто поменялись ролями. Едва достигнув возраста призвания, Вега вдруг в одночасье повзрослела, превратившись из беззаботного ребёнка в очень серьёзную и ответственную студентку, любящую доводить любое дело до конца, а результат – до совершенства, и одержимую успехом и хорошими отметками. Она твёрдо решила поступить в Академию грёз любой ценой и полностью сосредоточила все свои усилия на учёбе. В итоге она выдержала вступительный экзамен целых пять раз, чтобы получить самый высокий балл и гарантировать себе поступление. Хорошо ещё, что всевозможные тесты её не пугали и даже, пожалуй, ей нравились: она тоже рассматривала их как своего рода игру. Возможно, как раз в это время её мама, Вирджиния, вдруг осознала, что ей больше не нужно беспокоиться о Веге, и превратилась из вечно озабоченной и нервной матери, в одиночку воспитывающей дочь, в спокойную и беззаботную женщину, любящую повеселиться. С тех пор мать и дочь редко сходились во взглядах, и Вега поочерёдно то страшно скучала по маме, то радовалась, что теперь они живут далеко друг от друга.

Свернув на очередную дорожку лабиринта, Вега заметила Кесси: та с растерянным видом топталась на месте, явно не зная, куда идти дальше.

– Эй, Кесси! – окликнула её Вега.

Кесси встрепенулась, повернув в её сторону очень хорошенькое, но бледное и взволнованное личико. Сегодня она была одета в похожее на кукольное полупрозрачное белое платьице, расшитое серебряной тесьмой, белые лосины длиной до щиколоток и белую маечку на бретельках. На ногах у неё были изящные серебряные сандалии.

– О, вот ты где, – сказала Кесси слегка дрожащим голосом и уставилась на Вегу сквозь свои очки со стёклами в форме звёзд. Её серебристо-белые волосы были уложены в скрученные по бокам головы косички-бублички. Вега невольно улыбнулась.

– Прекрати, – выпалила Кесси.

– Прекратить что? – невинно переспросила Вега.

– Опять разглядываешь меня, как фарфоровую куклу, – проворчала Кесси. – Ты же знаешь, что я терпеть этого не могу.

– Прости, – смущённо улыбнулась Вега. Это была правда, и она ничего не могла с собой поделать: Кесси была такой хрупкой, такой миленькой, даже когда хмурилась…

– Ладно, хорошо, что я тебя наконец нашла, – сменила тему Кесси. – Знаешь, меня этот лабиринт просто с ума сводит.

Вега уже открыла рот, чтобы напомнить, что вообще-то это она её нашла, но непривычное раздражение на бледном кукольном личике Кесси заставило её удержаться и промолчать.

– Я рада, что ты прислала мне это голосообщение, – сказала Кесси, пока девочки вместе шагали к выходу из лабиринта.

Они дошли до места, где дорожка разделялась, уходя вправо и влево, и Кесси уже повернула направо, когда Вега похлопала её по плечу.

– Нам сюда, – сказала она, указывая в противоположном направлении.

– Как скажешь, – пожала плечами Кесси. – Ты же у нас эксперт по лабиринтам. Так что, – продолжила она, покосившись на Вегу, – была сегодня Скарлет на репетиции?

Вега помотала головой.

– Все это так странно, – разочарованно проговорила Кесси. – Никто из нас так и не видел её с того ужасного дня… – Её голос стих.

Вега болезненно поморщилась, вспоминая стянувший её внутренности тоскливый страх, когда им всем стало ясно, что леди Стелла вот-вот объявит, что одной из них придётся покинуть ряды Звёздных Посланниц. После всех трудов, которые она положила на то, чтобы добиться успеха в Академии, это стало бы для неё тяжелейшим ударом. Она едва не оцепенела от ужаса от одной только мысли, что директриса может назвать её имя. Но когда она огляделась по сторонам, ей стало ясно, что остальные одиннадцать девочек, собравшихся в директорском кабинете, испытывают те же самые чувства.

– Я до сих пор ощущаю себя виноватой из-за того, что так обрадовалась тогда, что это не я, – тихо сказала Кесси, не поднимая глаз.

– Как и мы все, – согласно кивнула Вега.

Губы Кесси тронула кривоватая улыбка.

– Все, кроме Леоны, – заметила она. – Мне кажется, она рада, что Скарлет ушла. – Её улыбка пропала. – Но теперь у Леоны полным-полно собственных проблем. – Кесси подняла глаза на Вегу. – Ты об этом хотела со мной поговорить?

Вега сделала глубокий вдох.

– Понимаешь, Леона теперь сама на себя не похожа.

Она коротко посвятила Кесси в подробности сегодняшних событий на репетиции.

– Плохо дело, – покачала головой Кесси, покусывая губу. – Она ведь очень любит свою группу. Вот досада-то.

Вега обхватила ладонями лоб.

– Мы должны как-то помочь ей справиться с этой историей. Тогда всё снова вернётся в норму. Вот только я понятия не имею, как это сделать. Поэтому и понадеялась на тебя. Вы ведь с ней такие подруги. – Мысль о том, чтобы покинуть группу, причиняла Веге большое огорчение. Она ко всему относилась чрезвычайно серьёзно – к урокам, к научным изысканиям, к еде (чтобы она была полезной и питательной), к режиму сна (чтобы всегда приходить на занятия со свежей головой) и даже к своим обожаемым играм, всегда скрупулёзно следуя всем правилам. И только играя на своей бас-гитаре, она могла по-настоящему расслабиться и побыть собой. И она совсем не хотела лишиться этой отдушины.

Кесси поморщилась.

– Мы были подругами, – сказала она, – но потом она замкнулась в себе и мы почти перестали общаться. Похоже, единственный человек, с которым она сейчас охотно проводит время, это её новая соседка по комнате, Офелия. – Она немного поразмыслила и кивнула сама себе, словно придя к какому-то решению. – Я попробую поговорить с Леоной после ужина, – сказала она. – Хочешь пойти со мной?

– Конечно, – ответила Вега, пожимая плечами.

Настроение Кесси заметно улучшилось, и Вега задумалась, почему бы это, – то ли потому, что теперь у них был план действий, а может, просто потому, что впереди уже был виден выход из лабиринта. Как только стены живой изгороди остались позади, у Кесси вырвался вздох облегчения. По другую сторону площади уже было видно Небесное кафе, и в животе Веги забурчало в тот самый момент, когда над его дверями зажглась большая звезда – знак того, что наступило время ужина. Вот и прекрасно; туда-то девочки и направились. В просторном обеденном зале, залитом тёплым уютным светом, играла приятная спокойная музыка, звучали приглушённые голоса мирно болтающих студенток, негромко позвякивали по тонкому фарфору столовые приборы. Девочки направились прямиком к столу, который давно уже неофициально закрепился за Звёздными Посланницами. Из окна позади него открывался фантастический вид на Хрустальные горы. Для всей остальной Академии собиравшаяся за столом группа девочек – четыре первокурсницы, четыре второкурсницы и четыре третьекурсницы – состояла из студенток, которые посещали занятия наравне с остальными, но при этом ещё нуждались в дополнительных уроках, которые проводились специально для них в последний звёздочас каждого учебного дня. Только сами Звёздные Посланницы, а также леди Стелла, директриса Академии, леди Кордиал, глава приёмной комиссии да горстка профессоров знали, кто они такие на самом деле. Вега со временем обнаружила, что некоторые студентки выделяют её из прочих: немногие проявляли насмешливое пренебрежение, а остальные относились к ней, скорее, с сочувствием. Впрочем, подавляющее большинство её соучениц вроде бы не обращали внимания на то, что она «особенная». Откуда же им было знать, что Вега, как и прочие Звёздные Посланницы, действительно особенная – в самом лучшем смысле! Для Веги пересуды и косые взгляды не имели значения: её не очень заботило, что думают о ней другие студентки. Ей было важно сознавать, что её сочла достойной личность, которая уже давно вызывала у неё глубочайшее восхищение – леди Стелла. Ещё раньше, когда Вега только мечтала поступить в Академию грёз, она жадно проглатывала любую голостатью о директрисе, которая появлялась в голопечати.

За столом ещё оставалось три свободных места, так что Кесси и Вега сели рядом. Правда, сегодня им не досталось стульев с видом на сияющие Хрустальные горы, но садящееся за горизонт солнце озарило своими последними лучами горные пики, и эти лучи распались в кристаллах хрусталя на сотни ярких маленьких радуг, которые отразились от бокалов на столе и осветили лица всех сидящих.

– Как сегодня прошло занятие по теории желаний, Адора? – поинтересовалась Вега, раскладывая на коленях мягкую тканую салфетку. Звёздные Посланницы всегда тщательно выбирали самые невинные темы для разговоров, когда их мог увидеть или услышать кто-то из посторонних. Леди Стелла множество раз напоминала им, что дело, которым они занимаются, надлежит держать в строжайшей тайне. Даже большинство преподавателей Академии понятия не имели, чем занимается группа мнимых отстающих студенток.

– Такая скукотища, – уныло хмыкнула Адора. Профессор Иллюмия Викс любила, чтобы студентки сами вели обсуждение темы, и иногда это было очень здорово – кроме тех случаев, когда в классе оказывался кто-нибудь очень говорливый. – Эта девица, Лунария, трещала просто не умолкая. Никому не дала и слова вставить.

Вега сочувственно покивала. Краем глаза она заметила, как в кафе вошла Тесса. Увидев, что единственное свободное сиденье осталось рядом с её соседкой по комнате, Адорой, она наклонилась к сестре и что-то зашептала ей на ухо. Джемма закатила глаза и пересела на место возле Адоры, освободив Тессе сиденье рядом с Леоной. Вега обратила внимание, что Кесси открыто наблюдает за Леоной, которая всё время что-то шептала на ухо Офелии. Леона вела себя непривычно тихо, и остальные девочки то и дело поглядывали на неё: они уже успели привыкнуть, что она частенько развлекала их во время еды: то заводила какую-нибудь песенку, которую подхватывали все остальные, то затевала игру в «испорченный голофон». Однажды она запустила в игре фразу: «Блистай! Звёзды в душе – твоё вдохновение!» Но к тому времени, когда она обошла вокруг стола, последняя в очереди, бедняжка Кесси, пропищала: «Глотай! Пушистики – объедение!», отчего все, разумеется, покатились со смеху. Кесси же почему-то ужасно смутилась и расстроилась из-за своей ошибки – куда больше, чем оно того стоило, по мнению Веги. Но она так и не сумела понять почему.

Астра подалась вперед.

– Что-то ты сегодня такая тихая, Леона?

Леона в ответ только мотнула головой: выражение её лица ясно говорило: «Оставь меня в покое». Астра, похоже, собиралась продолжить свои приставания, но тут Кесси ткнула её локтем в бок.

– Ой, – поморщилась Астра, потирая рёбра. Они с Леоной обе любили находиться в центре внимания и, как правило, получали заметное удовольствие от своего дружеского соперничества, хотя иногда оно приводило к жарким перепалкам. Однако они почти никогда не злились друг на друга подолгу, и сейчас Астра выглядела весьма озадаченной.

В конце концов Кесси наклонилась к ней и что-то объяснила тихим шёпотом. Вега не могла разобрать её слов, однако было нетрудно догадаться, о чём она говорит: «Оставь Леону в покое, она сейчас такая уязвимая». Астра тут же помрачнела, вот только Вега не могла сказать точно отчего: то ли из сочувствия к Леоне, то ли от огорчения, что она лишилась возможности позадирать её.

Догадаться о чувствах Кесси, когда она наблюдала за тем, как Леона шепчется с Офелией, было непросто: её снедали то ли ревность, то ли тоска, а может, просто любопытство. Вега перевела взгляд на Офелию. Та застенчиво улыбалась, и её головка с тугими оранжевыми косичками то и дело склонялась ближе к Леоне, чтобы расслышать её шёпот. На вид это была очень милая, спокойная и тихая девочка, и Вега вдруг пожалела, что эта новая соседка досталась Леоне, а не ей. Потом она сообразила, что условием для этого стало бы исключение Пайпер из числа Звёздных Посланниц… и она тут же молча укорила себя за недостойные мысли.

Оказалось, что аппетит Веги от всех её переживаний ничуть не уменьшился: она полностью очистила тарелку суфле из зелената, закусив пышной булочкой с начинкой из лунного сыра, а когда ботбот-официант убрал со стола опустевшую посуду, заказала чашку горячего зинга и ломтик коколунникового торта со взбитыми сливками. Еда в Академии грёз была просто превосходной, и хотя Вега не так увлекалась вкусненьким, как Тесса (которая не смогла сделать выбор между двумя десертами и заказала оба), она ценила хорошие блюда – особенно после тех бесчисленных вечеров, когда её мама уходила на дежурство, а ей приходилось довольствоваться разогретыми в духовке готовыми порциями какой-нибудь «Искроеды». Мама Веги, сестра милосердия, проводила в больнице долгие часы и не могла оставить свой пост, кроме как в случае крайней необходимости. Вега с детства усвоила, что «крайняя необходимость» случается не так уж часто. Она вздохнула, снова вспоминая тоскливые вечера, когда ей приходилось ужинать в одиночестве, сидя за кухонным столом над заданными уроками. Потом она подняла голову, огляделась по сторонам и улыбнулась. Наверное, именно поэтому сейчас она так рада быть одной из Звёздных Посланниц. Так приятно чувствовать себя частью большой дружной компании, с которой можно делить не только интересные дела, но также обеды, завтраки и ужины.

Отправив в рот последний кусочек десерта, Вега залпом допила свой зинг и поднялась, отодвинув кресло от стола. Пора было приступить к разговору с Леоной, и она обернулась к Кесси, чтобы позвать её за собой. Но Кесси сама вцепилась ей в руку.

– Подожди немного, – зашептала она. – Давай сначала посмотрим, куда пойдёт Офелия. Я бы хотела поговорить с Леоной наедине.

Они незаметно вышли из кафе следом за подругами. Действительно, едва оказавшись за порогом, соседки разошлись в разные стороны.

Леона вскоре заметила их присутствие и кивнула с тусклой улыбкой.

– Привет, девчонки.

Кесси подошла и пригляделась к ней повнимательнее.

– Леона, а ты принимала сегодня искристый душ? – озабоченно спросила она. Вега сморгнула, неожиданно осознав, что кожа Леоны и впрямь в значительной мере лишилась своего золотистого мерцания. Она в который раз пожалела, что не обладает наблюдательностью Кесси, которая всегда примечала малейшие детали. Все жители Звёздного мира от рождения обладали светящейся кожей и ежедневно подновляли её мерцание, принимая невесомый искристый душ. Это был прекрасный способ начать новый день: вдобавок к приятному мерцанию, искристый душ бодрил и освежал тело, поднимал настроение и улучшал самочувствие. Некоторые звёздномирцы принимали его даже дважды в день, но, на взгляд Веги, это было уже чересчур: один раз в день – как раз то, что нужно. Как странно: Леона, с её золотыми волосами, всегда имела пристрастие к ярким краскам и броской блестящей одежде, и уж она-то всегда следила за тем, чтобы её кожа сияла как следует. Но только не сегодня.

– Да, конечно, – рассеянно ответила Леона, а потом помолчала, нахмурив брови. – То есть… наверное, да. Скорее всего, – неуверенно добавила она.

Кесси и Вега обменялись безнадёжными взглядами. Леона всегда исключительно заботилась о своей внешности, и сейчас её было просто не узнать.

Космический транспортёр доставил их к перекрёстку между двумя жилыми корпусами. Студентки первого и второго курсов жили в Общежитии Малой Медведицы, а студентки третьего и четвёртого курсов – в Общежитии Большой Медведицы. Кесси явно рассчитывала, что Леона пригласит их к себе, но та, похоже, не собиралась принимать гостей. Она вопросительно посмотрела на девочек, которые смущённо переминались с ноги на ногу.

– Ладно, увидимся поз… – начала прощаться Леона.

– Эй, а может, мы зайдём к тебе ненадолго? – перебила её Кесси. – Я так давно у тебя не была.

– Да, конечно, – неохотно уступила Леона.

Они вошли в здание и снова ступили на дорожку Космического транспортёра, которая вилась по просторным коридорам общежития, ссаживая студенток у дверей их комнат. До комнаты Леоны они добирались в полном молчании, которое очень смущало Вегу. Ни ей, ни Кесси никогда раньше не приходилось мучительно выдумывать тему для разговора, когда рядом находилась Леона. Транспортёр доставил их троих к нужной двери, и Леона прижала ладонь к сканеру в её центре. Казалось, даже это простое движение потребовало от неё больших усилий.

– Добро пожаловать, Леона, – искренним голосом поприветствовал её ботбот.

Сканер вспыхнул голубым, и дверь скользнула в сторону. Вслед за хозяйкой девочки переступили порог комнаты.

– У меня тут немного неприбрано, – неловко обронила Леона. – Что-то я последнее время очень… гм… занята.

Немного! Прямо-таки звёздное преувеличение. Состояние комнаты повергло Вегу в полнейший шок. Вообще-то в Звёздном мире все помещения – офисы, жилые комнаты, публичные заведения, учреждения, школьные классы, рестораны и магазины – обладали свойством самоочищения. О таких вещах, как мытьё, подметание, чистка, полировка и прочее, в Звёздном мире даже не слышали, вот почему такие миржеланские приспособления, как мётлы, веники, швабры, щётки, чистящие средства и в особенности столь шумное и громоздкое устройство, как пылесос, приводили звёздномирцев в полное замешательство. Однако это не значит, что жители Звёздного мира совсем были чужды понятия «уборка»: им всё равно приходилось развешивать свою одежду, раскладывать по полкам голо-книги и выбрасывать мусор в специальные баки, откуда он бесследно исчезал. Сейчас было видно, что Леона давно ничем этим не занималась. Вега поёжилась от отвращения, глядя на разбросанную по стульям одежду, перегоревшие лампы над трельяжем и кучку подсохших джуждутовых корок на полу. Большая круглая кровать, поднятая на возвышение, стояла неубранная. Возле неё лапами вверх валялся небрежно брошенный Звёздный львёнок – мягкая говорящая игрушка Леоны, знаменитая тем, что он никогда не повторял одних и тех же слов дважды. Кесси подобрала его и перевернула.

– Сияй в полную силу, яркая звёздочка! – промурлыкал плюшевый зверь. Кесси бережно положила его на полку и погладила его золотую гриву.

Вега продолжала разглядывать комнату. Горячо любимая сцена Леоны – золотая эстрада в форме звезды, предназначенная для домашних выступлений, была вся замусорена какими-то игрушками в виде пухлых звёздочек, подушками и голо-журналами. Диско-шар, который обычно вращался под потолком, озаряя всю комнату мерцающими звёздчатыми бликами, сейчас был выключен. Большой сундук, в котором Леона хранила свои броские золотые наряды, стоял с откинутой крышкой, совершенно пустой, а его поблёкшее содержимое кучами громоздилось на полу. Немыслимый кавардак, царивший на половине Леоны, создавал разительный и ещё более удручающий контраст с другой половиной комнаты. От беспорядка Леоны у Веги разболелась голова, но та часть, где обитала Офелия, выглядела ещё печальнее. Не то чтобы она была не убрана… там просто нечего было убирать. Её жилище было совершенно пустым, если не считать простой соляриниевой кровати с обычным белым матрасом. Приткнувшийся рядом комодик свидетельствовал о том, что одежды у неё совсем немного. Единственным ярким штрихом на половине Офелии была тонкая оранжевая ленточка, которой были обшиты подушка и одеяло.