Текст книги "Всегда, когда любишь"

И лишь когда Адам схватил ее и бросил поперек седла впереди себя, девушка поняла, насколько бессмысленной была ее попытка бежать. Ведь она полностью во власти своего похитителя и никуда от него не денется. К тому же сама виновата в том, что он подобным образом с ней обращается.

Осознав свою полную беспомощность, Саванна сделала вид, будто признала свое поражение, и Адам направил лошадь к месту стоянки. Лежать поперек седла было очень неудобно, а о том, чтобы сопротивляться, и говорить нечего. И Саванна молчала, хотя седло упиралось ей в живот, причиняя боль, а голова и ноги болтались в воздухе.

Наконец Адам осадил лошадь, грубо опустил Саванну на землю, но, против ожидания, не обрушил на нее поток ругательств, которых она ждала, и не стал ее бить, а, соскочив с лошади, сухо сказал:

– Не бойся, я не стану тебя наказывать, не в моих это правилах.

Она украдкой наблюдала, как он проверял лошадей, как рылся в седельных сумках. Затем как ни в чем не бывало бросил ей пакет и сказал:

– Оглянись. В здешних местах чистая вода – редкость. Не знаю, как ты, а я предпочитаю мыться в чистой воде.

Саванна обернулась, и у нее вырвался вздох восхищения, когда она увидела небольшое продолговатое озеро. Вода там действительно была необычайно прозрачная, лишь на противоположной стороне темнели островки с камышовыми зарослями и виднелись упавшие в воду деревья, а в бирюзовой глубине время от времени лениво проплывали рыбы и черепахи. В некоторых местах со скал, подходивших к самому берегу, низвергались маленькие водопады, а вокруг в тесном соседстве росли карликовые пальмы и папоротники.

Забыв о своих страхах и вообще обо всем на свете, Саванна медленно, словно очарованная, вошла в прохладное озеро и шла, не в силах остановиться, до тех пор, пока вода не коснулась губ. Наслаждаясь мыслью о том, что сейчас избавится от покрывавшей ее тело грязи, Саванна крикнула:

– Дай мне мыло!

Адам рассмеялся, достал из пакета мыло и, держа его осторожно, словно драгоценность, медленно подошел к воде. Здесь он поднял мыло над головой так, чтобы Саванна не смогла его достать, и сказал:

– Давай заключим перемирие. Хотя бы на время. Мне не доставляет ни малейшего удовольствия приковывать тебя даже ненадолго и следить за каждым твоим движением, пока я моюсь. Так что обещай, что не сбежишь, пока мы здесь.

– Обещаю, – не задумываясь, ответила Саванна, не сомневаясь в том, что он ей не поверит, тем более что не собиралась держать данное обещание.

Должно быть, ее мысли были написаны у нее на лице, потому что, взглянув на нее, Адам усмехнулся и сухо заметил:

– Что ж, пусть будет по-твоему. – Он привлек ее к себе, выронив мыло, и улыбнулся своей дьявольской улыбкой, всегда пугавшей Саванну. Глаза их встретились, и он в своей обычной манере, растягивая слова, произнес: – Мы давно могли прийти к согласию, но раз тебе нравится все усложнять, я постараюсь получить от этого удовольствие.

И не успела Саванна опомниться, как он расстегнул ей платье и одним движением спустил его с плеч. Трепет пробежал по телу девушки, и, вместо того чтобы возмутиться, она стояла не шелохнувшись, пока он с нескрываемым восхищением жадно ее разглядывал. Никогда еще Адам не видел такой белой шелковистой кожи, таких розовых грудей и таких нежных сосков. Она была похожа на статуэтку в ореоле золотых волос. Адам был буквально сражен ее красотой, ее изящными плечами, гибкой шеей и роскошной пышной грудью, к которой его взгляд возвращался снова и снова. Казалось, Адама подменили, можно было подумать, что он впервые раздел женщину и готов кричать от восторга.

– Господи! Я и не представлял себе, до чего ты прекрасна! – только и мог он произнести, не в силах отвести взгляд от всех ее прелестей. «А каковы должны быть на вкус эти чарующие соски-бутончики», – подумал Адам, и у него перехватило дыхание.

В этот момент, к ужасу Саванны, бутончики вдруг набухли, словно собираясь раскрыться, что вызвало на губах Адама довольную улыбку. Сопротивляться ему не имело смысла, поскольку он крепко ее держал.

– Может, хватит пялиться на меня, болван, – тоном, полным презрения, заявила она.

– Вспомни, прелесть моя, – ответил он, криво усмехнувшись. – Я дал тебе шанс, но ты упустила его. И теперь, впервые с момента нашей встречи, я по-настоящему наслаждаюсь.

Глаза Саванны угрожающе блеснули, и она бросилась на него, но после короткой схватки потерпела сокрушительное поражение. Подмяв ее под себя, Адам самодовольно улыбнулся, глядя на ее разъяренное лицо, пока она пыталась высвободиться из его цепких рук.

– Знаешь, – сказал он, – характер у тебя прескверный, но под этой тряпкой, называемой платьем, скрывается тело, о котором может мечтать каждый мужчина. Недаром Майкейя тебя терпел. Но еще не все твои прелести передо мной, и я просто умираю от желания увидеть остальное.

С этими словами Адам сдернул с девушки платье и прямо-таки остолбенел при виде плоского живота, длинных стройных ног и треугольника огненных завитков между ними. От неистового желания у него пересохло во рту, и сейчас ему уже было не до шуток. Он представил себе, как раздвигает ее бедра, медленно входит в нее и тела их сливаются. Его словно обожгло огнем. Такое с Адамом происходило впервые, хотя в подобных делах он был докой.

Глаза его затуманила страсть, и Саванне стало не по себе. Инстинкт подсказал ей, что может произойти самое страшное.

– Не смей ко мне прикасаться, негодяй! Не то убью! – предупредила она, в исступлении колотя его кулаками.

Ее слова вернули Адама к действительности, и он мрачно улыбнулся, без особых усилий уклоняясь от ее ударов.

– Попробуй. Только вряд ли это тебе удастся, – сказал он, справившись наконец с собой, и с такой силой оттолкнул Саванну, что она, потеряв равновесие, плюхнулась в воду, подняв целый фонтан брызг.

Место было неглубокое, и Саванна, отплевываясь, тотчас поднялась, но, вспомнив, что она совсем голая, быстро опустилась на корточки и прижала колени к груди.

Ее рваное мокрое платье валялось у ног Адама, и он швырнул его девушке, подцепив носком ботинка:

– Выстирай эту тряпку, а пока она будет сушиться, вымоешься сама. Я дам тебе мыло.

Саванна поймала на лету платье, отошла на почтительное расстояние, вошла в воду и огляделась в раздумье. Одежда при ней, хоть сама она и голая, а Адам на берегу. Если переплыть на другую сторону и скрыться в лесу, прежде чем он успеет опомниться…

Она вздрогнула, когда неожиданно раздался его голос, и задрожала от страха, увидев, что он целится прямо в нее из винтовки.

– Вот так-то, любовь моя, – произнес он невозмутимым тоном. – Даже думать не смей о побеге! Я вышибу эту мысль из твоей прелестной головки. Не успеешь доплыть до противоположного берега, как я выстрелю! Убить не убью, но поумерю твой пыл – несколько дней не сможешь сидеть. – И он недобро усмехнулся.

С тоской посмотрев на противоположный берег, Саванна с платьем в руке погрузилась в воду настолько глубоко, насколько это было возможно, и поплыла к маленькому водопаду, ни разу не оглянувшись на Адама. Там она постирала свое платье, достаточно чисто, если учесть, что у нее не было ни горячей воды, ни мыла, и бросила его на камни.

– Теперь ты доволен? – ехидно спросила она, повернувшись к Адаму.

– Пока не совсем, – ответил он, кривя губы в улыбке, – но скоро, надеюсь, мое желание сбудется.

Аквамариновые глаза Саванны вновь приобрели зеленый оттенок и потемнели. Она проклинала себя за свой дурацкий вопрос, спровоцировавший его на двусмысленный ответ, что неизменно выводило девушку из себя.

Адам положил мыло у самой воды и, тихо бросив: «Бери, злючка», – направился к лошадям.

Несколько секунд Саванна смотрела ему вслед, затем быстро подплыла к берегу и схватила мыло, все еще опасаясь, что он обернется и снова начнет пялиться на нее. Но этого не случилось, и, сбитая с толку, она поплыла обратно. Постепенно неприятные мысли сменились приятными. Девушка расслабилась в чистой, прозрачной воде, вдыхая исходивший от мыла тонкий аромат лаванды.

Прогретая солнцем вода в глубине была холодной, бодрящей, и Саванна блаженствовала, намыливая свои спутанные волосы и покрытое грязью тело. В этот момент она напрочь забыла о Майкейе, Адаме, обо всех своих злоключениях, даже не подозревая, какая ей грозит опасность. Она плавала и резвилась в самом глубоком месте, словно золотая рыбка, как вдруг усльшала совсем рядом голос Адама, вернувший ее к действительности.

– Может, отдашь мне мыло, – сухо сказал он, – а то от него ничего не останется.

Обернувшись, Саванна, к своему ужасу, увидела Адама почти рядом с собой. Волосы его были мокрыми, могучие плечи выступали из бирюзовой воды. Девушка опустила глаза и сквозь прозрачную воду увидела, что он, как и она, совершенно голый. Только у нее тело белое, шелковистое, а у него грудь и живот покрыты темными волосами, узкой дорожкой уходившими вниз. Не в силах удержаться от соблазна, девушка скользнула взглядом в направлении этой дорожки и обмерла, увидев, что Адам прямо сейчас готов ринуться в бой.

Саванна быстро подняла глаза, в которых можно было прочесть осуждение, когда она встретилась с его насмешливым взглядом.

– Я не виноват, этот шалунишка очень непослушный, – заявил он. – Так что не дразни его.

В следующий момент мыло уже было в руках у Адама, а Саванна отошла на безопасное расстояние.

– Всегда бы так. – Адам улыбнулся. – А то ведь ты тоже непослушная. Как мой шалунишка.

Саванна инстинктивно почувствовала опасность, не стала спорить и снова принялась резвиться в воде. Она старалась не думать об Адаме, но он так бурно выражал удовольствие, которое получал от купания, что девушка невольно возвращалась мысленно к его мужественному телу и его копью, которое он так нежно называл шалунишкой.

Тут Саванна на себя рассердилась. Вместо того чтобы составить план побега, она не перестает думать об этом презренном совратителе. Адам между тем старался держаться поближе к берегу, где лежали ее платье и все их припасы, так что о побеге и думать было нечего. Но дело было не в Саванне.

Кто-нибудь вроде Майкейи мог застать их врасплох, и Адам спрятал поблизости свою одежду, винтовку и нож. Если бы даже Саванна вдруг набросилась на него… Тут Адам усмехнулся, вспомнив выражение ее лица, когда она увидела его совсем рядом в воде. Это было так забавно! Она возбуждала его с той самой минуты, как он увидел ее, и в своем воображении он уже не раз занимался с ней любовью, испытывая ни с чем не сравнимое, утонченное наслаждение.

Вдруг в кустах послышался шорох. Адам выскочил на берег, схватил винтовку и в следующий момент увидел громадного медведя. Трудно было сказать, кто из них больше был удивлен – человек или зверь, только медведь почему-то поспешил скрыться в лесу.

Адам обернулся и посмотрел на Саванну, которая все еще не могла прийти в себя от изумления, в то время как сам он положил винтовку и с улыбкой покачал головой: мол, испугался какого-то там медведя.

Пока Саванна плескалась в воде, Адам развесил на кустах ее одежду, а свою постирал, прежде чем мыться, и спрятал. Поэтому она не успела высохнуть, и Адаму пришлось надеть еще влажные бриджи и рубашку. Поморщившись от неприятного ощущения, он натянул ботинки, прицепил к поясу нож, взял винтовку и, подобрав мыло, которое обронил на берегу, неторопливо направился к лошадям. Порывшись в седельной сумке, он отыскал бритву, чтобы избавиться наконец от щетины, которой заросло лицо.

Все это время он не сводил глаз с Саванны, даже когда намыливал щеки. Мало ли что взбредет ей в голову. По солнцу Адам определил, что сейчас около полудня, значит, до темноты еще уйма времени. А поскольку они и днем и ночью находились в седле, делая лишь короткие передышки, Адам решил устроить настоящий привал, с обедом из бобов и свинины, благо вода была рядом. Саванна, похоже, не собиралась выходить на берег, и Адаму пришлось делать все одному.

Он набрал дров, развел костер, налил в котелок воды из источника, бросил туда бобы, посолил и поставил на огонь. Затем вытряхнул спальную подстилку и, подойдя к озеру, бросил ее Саванне.

– Постирай, к ночи высохнет, – сказал он, поморщившись, такой грязной была подстилка. – Побей ее хорошенько о камни!

«Только этого не хватало», – подумала Саванна, но возражать не стала. После стирки подстилку было не узнать, и Адам повесил ее сушиться на дерево. А Саванна, пробыв еще какое-то время в воде, решила, что пора наконец выходить.

Глава 9

Удобно устроившись в тени раскидистого дуба, Адам украдкой наблюдал за Саванной, которая никак не могла решиться выйти из воды совершенно голая, и эта ее нерешительность забавляла его.

В данный момент девушка стояла по грудь в воде, забыв о том, что вода прозрачная, а воображение и без того рисовало Адаму весьма пикантные картины. Ему пришлось признать, что более восхитительного создания он еще никогда не видел. Огненные локоны обрамляли ее лицо, изящные плечи казались еще белее на фоне бирюзового озера. Сквозь прозрачную воду виднелись ее роскошные груди, осиная талия и стройные бедра. Залюбовавшись ею, Адам снова почувствовал дискомфорт между ног, как уже бывало не раз, чертыхнулся и быстро поднялся.

До каких пор он будет реагировать на нее как мальчишка, впервые увидевший обнаженную женщину?! Хоть бы оделась скорее. Адам схватил добытые накануне бриджи и рубашку, подошел к самому краю воды и, бросив их, пренебрежительно сказал:

– Вот, возьми!

– Я не выйду из воды, чтобы ты пялился на меня, пока я буду одеваться. И не надену то, что ты мне принес. Мое платье наверняка давно высохло.

– Высохло не высохло! Какое это имеет значение? Ты наденешь рубашку и бриджи! А не хочешь – ходи голая! Черт с тобой. Поняла?

Выражение его лица и ледяной тон не предвещали ничего доброго, и Саванна решила не дразнить его. Да и почему, собственно, не надеть бриджи и рубашку? Ведь в них гораздо удобнее. А она ни с того ни с сего заупрямилась, как ослица. Но как бы то ни было она не станет при нем одеваться.

– Если ты отвернешься, так и быть, надену эти чертовы штаны и рубашку, – сказала она, в надежде спасти хотя бы остатки своей гордости, но тут Адам неожиданно закричал:

– Выходи быстрее из воды! Быстрее! – Было что-то в его голосе, что заставило девушку обернуться, и тут ее пробрала дрожь: к ней приближались огромные змеи. Девушка сразу их узнала, поскольку родилась и выросла в непосредственной близости от рек. Это были водяные мокасиновые змеи. Очень агрессивные. Их укусы смертельны.

Саванна так блаженствовала, купаясь в озере, что совершенно забыла об опасных мокасиновых змеях и аллигаторах, которые водились в субтропиках юга Соединенных Штатов. Девушка быстро поплыла к берегу, моля Бога, чтобы не появился еще крокодил!

Забыв, что она голая и что Адам пялится на нее, она с ужасом ждала, что вот сейчас одна из змей вонзит свое ядовитое жало ей в ногу, а может, и обе змеи сразу. Она проклинала себя за свою беспечность и, добравшись до мелкого места, где ей было по колено, подгоняемая страхом, вскочила на ноги и устремилась к берегу.

Но к ее изумлению, на полпути сильные руки Адама подхватили ее и высоко подняли, избавив от смертельной опасности. Змеи все приближались, но Адам забыл о себе, думая лишь о Саванне.

Он уже ступил на берег, когда одна из змей едва не укусила его. Реакция Адама была мгновенной. Он изо всех сил ударил змею каблуком по голове и, пока она дергалась в предсмертных судорогах, осторожно опустил Саванну на землю. После этого он взял нож и, как только к берегу подплыла вторая змея, быстро прикончил ее.

Саванна все еще дрожала от страха, совершенно не заботясь о том, что до сих пор не оделась. Ее полные ужаса глаза были устремлены на змей. Только сейчас она поняла, что была на волосок от смерти. Даже зубы стучали, и, чтобы унять дрожь, она обхватила себя руками.

Теперь, когда опасность миновала, Адам обернулся и посмотрел на Саванну. Боже! Как она испугалась! Он привлек ее к себе, обнял. Она уткнулась ему в плечо, а он ласково прошептал ей на ухо:

– Все в порядке, Саванна, не бойся. Ты в безопасности.

Ощущая тепло его тела и гладивших ее ласковых рук, Саванна почувствовала, как постепенно отступает страх. По крайней мере страх перед змеями. Но его место занял другой, более сильный. Прикосновения Адама. И даже не столько сами прикосновения, как их действие на нее. Адам между тем продолжал ласково ее успокаивать, но как только она перестала дрожать, желание с новой силой охватило его.

Это особенно было заметно сейчас, когда он стоял рядом с обнаженной Саванной. Однако состояние это уже стало для него привычным. Он хотел эту девушку с той самой минуты, как впервые заглянул в ее удивительные аквамариновые глаза. И сейчас держать ее в своих объятиях, да еще совершенно голую, было выше его сил. Обругав себя негодяем за то, что пользуется моментом, он взял ее за подбородок и прильнул к ее губам. Исступленно. Со всей сдерживаемой до сих пор страстью, которая сейчас выплеснулась наружу. Горячими были не только его губы, но и все его тело, охваченное огнем желания. Жажда обладать ею была так сильна, что он с трудом владел собой, предвкушая тот восхитительный миг, когда тела их сольются в экстазе. И это непременно случится, Адам в этом не сомневался.

Саванна продрогла и, чтобы согреться, прильнула к нему. Он не мог оторваться от ее нежных, податливых губ, раскрывшихся навстречу его языку, в то время как сам Адам обхватил руками ее бедра и так прижал к себе, что у Саванны закружилась голова, когда она почувствовала, как сильно он ее хочет.

Темные завитки волос на его груди щекотали ей соски, и Саванна уже готова была уступить ему, охваченная жарким пламенем страсти, однако ей удалось овладеть собой и удержаться, не переступив некую невидимую грань. Ведь он ее враг! Убийца ее отца. Она должна его ненавидеть. И это вовсе не она жаждет его объятий и поцелуев, его страстных ласк. Конечно же, не она. Это ее тело. Предательское тело. Оно стремится к этому ужасному человеку и отвечает на его поцелуи. И млеет от его прикосновений, и готово отдаться ему. Да, да. Не она готова отдаться этому негодяю, а ее тело. И Саванна решила дать этому чертову телу бой.

Оторвав губы от губ своего искусителя, она закричала:

– Не трогай меня! Я не хочу! Я не хочу тебя! Слышишь?

Синие глаза Адама потемнели, когда он посмотрел на раскрасневшуюся Саванну, задержав взгляд на ее губах, слегка припухших от поцелуев и очень напоминавших бутон.

Девушка откинула назад голову и смотрела на него, ожидая, что будет дальше. Он не выпускал ее из объятий и все так же страстно смотрел на нее, а когда остановил взгляд на груди, соски затвердели и стали торчком, что повергло Саванну в панику.

– Обманщица! – ласково произнес Адам, кривя губы в улыбке. – Ты хочешь того же, что и я. Мы оба этого хотим с того самого момента, как наши глаза впервые встретились.

– Нет! Я ничего не хочу! – завопила Саванна, стараясь не смотреть на его красиво очерченные, чувственные губы и всеми силами скрывая сладостную истому, вызванную теплом его рук, обнимавших ее, и бушевавшую в ее предательском теле страсть. Ох, это чертово тело! Ему нет никакого дела до того, что Адам – негодяй, хладнокровный убийца, подлый похититель. Саванна ни за что не призналась бы себе в том, что этот негодяй уже занял какое-то, пусть самое крохотное, место в ее сердце и, похоже, собирается полностью им завладеть. И с этим было труднее бороться, чем с телом. Труднее, чем противиться объятиям и поцелуям. Стоит ей отдаться ему, и тело успокоится. Но как успокоить сердце? Справится ли она с этой внезапно возникшей болью?

Адам не сводил с Саванны глаз. Она буквально околдовала его. Он чувствовал себя неопытным мальчишкой, и, хотя в его объятиях побывала не одна красотка, ему казалось, что такой пышной груди, таких сосков и таких бедер он никогда не видел. А как она задрожала, когда он прижал к ней своего шалунишку!

– Обманщица! – повторил он, целуя ее. – Ведь ты хочешь меня! Только делаешь вид, что не хочешь! Не думаешь ли ты, что пора от разговоров перейти к делу?

И Адам стал решительно действовать. Вряд ли стоит говорить, что с его опытом ему было легко заставить неискушенную в любви девушку потерять голову, и когда наконец она со стоном обвила его шею руками, он, изнемогая от желания, нежно провел пальцем по ее распухшим губам и прошептал:

– Ты, возможно, и не хочешь меня, но твое тело хочет.

Она и сама так думала. Виновато ее проклятое тело. Никакого сладу с ним нет.

Адам подхватил ее на руки, словно пушинку, отнес в тень, уложил на мягкий зеленый ковер из травы и, к ее великому удивлению, стал раздеваться.

Саванне и раньше приходилось видеть голых мужчин, но ни один из них не мог сравниться с Адамом. Высокий и стройный, он стоял в лучах солнца, падавших на него сквозь просветы в листве. О таком мужчине могла мечтать самая опытная женщина. И Саванна уже в который раз, млея от восторга, любовалась его мужественной красотой. Он был само совершенство, этот негодяй, этот убийца, этот похититель, с могучей грудью и длинными, стройными ногами, не говоря уже о плоском животе и потрясающе красивых бедрах. Бедная Саванна! Сердце ее билось как пойманная птица. Грудь высоко вздымалась.

Адам Сент-Клэр и в самом деле был чертовски привлекательным. Даже в одежде. А уж без одежды и говорить не приходится. Однако природа наградила его не только великолепным телом, но и удивительно красивым лицом с тонкими чертами и постоянно сохранявшимся на нем выражением высокомерия и превосходства. Неудивительно, что Саванна потеряла голову. Тут любая искушенная кокетка не осталась бы равнодушной. Особенно сейчас, при взгляде на его бедра. Точнее, на то, что было между ними.

Что уж говорить о невинной девушке. Тем более что при всей своей наивности Саванна не могла не понимать, что именно она довела его до такого состояния. Он весь был как в огне, когда неистово ласкал ее. А Саванна, забыв о том, что должна ненавидеть этого негодяя, этого убийцу, этого похитителя, отвечала на его ласки. Конечно, отвечала не она, а ее тело. Но это уже не имело никакого значения. Да и до рассуждений ли ей было, когда его язык касался ее языка так нежно, что она от восторга готова была его проглотить, а его пальцы гладили ее соски. Нет! Ей этого не вынести. Девушка всем телом извивалась в его объятиях, все крепче и крепче прижимаясь к нему, и искала его губы, если на какой-то миг они отрывались от ее губ. Ощущения, вызванные ласками Адама, поражали Саванну своей новизной и были прекрасны. Ничего подобного девушка никогда не испытывала.

Охваченная пламенем, она все более страстно обнимала Адама, завороженная его мужской силой. Шалунишка превратился в настоящего воина и рвался в бой, чтобы полностью овладеть Саванной, готовой сдаться на милость победителя. Оставив в покое ее губы, Адам стал целовать грудь, и Саванна испытала что-то похожее на мучительную и в то же время сладостную боль, которая довела ее до полного изнеможения. Господи! Она хочет его! Как она его хочет!

В том, что Саванна хочет его, Адам не сомневался с первой их встречи. Он тоже хотел ее, но не ожидал, что эта девчонка вызовет в нем такую бурю страсти. Каждый поцелуй, каждое прикосновение буквально сводили его с ума. Губы ее были слаще меда, кожа нежнее шелка. Он готов был ласкать ее до бесконечности, чтобы с ним она забыла всех мужчин, с которыми была когда-то близка. Впервые в жизни Адам испытал что-то похожее на ревность. Сама мысль о том, что к Саванне прикасались другие мужчины, была невыносима сейчас, когда он открывал для себя одну за другой тайны ее восхитительного тела.

Он не уставал ласкать ее и был так же бессилен перед нахлынувшими на него чувственными ощущениями, как и Саванна. Их бедра двигались в унисон, его руки скользили по ее телу, в то время как сам он наслаждался его удивительным ароматом. Ни у одной женщины, казалось Адаму, нет такой тонкой талии, таких изящных бедер, такого плоского живота. А уж о том, что ниже живота, и говорить нечего… Он слегка коснулся пальцами огненно-рыжего треугольника, сначала Саванна изогнулась, испытав ни с чем не сравнимое наслаждение, однако на какой-то миг инстинкт самосохранения вернул ее к реальности, и она, оторвав губы от его губ, уперлась руками ему в плечи:

– Адам! Пожалуйста! Не надо! Прошу тебя!

Его сапфировые глаза блеснули, прядь черных волос упала на лоб, прекрасное лицо дышало страстью. А губы! О! Эти губы! Саванна забыла обо всем на свете и затаив дыхание смотрела Адаму в глаза. В них она прочла нечто большее, чем чувственность. Он слегка коснулся губами ее губ и простонал:

– Я только хотел доставить тебе удовольствие, сделать приятное, любовь моя.

Саванна в этом нисколько не сомневалась, однако подумала, что все имеет свои пределы. И удовольствие тоже. Но не успела опомниться и возразить, как Адам снова завладел ее губами. Перед его поцелуями невозможно было устоять, и Саванна полностью отдалась его мужским чарам, окончательно потеряв контроль над собой и млея от его прикосновений. Все тело ее изнемогало в сладкой истоме, порой казавшейся болью. Возбуждая ее все больше и больше, Адам стал осторожно поглаживать огненный треугольник между ее бедер, и она, постанывая от наслаждения, вся извивалась, лаская его широкую спину своими нежными пальчиками, в то время как он то впивался губами в ее губы, то щекотал языком ее соски, то легонько покусывал их.

Саванне казалось, что она больше не выдержит этих сладких мучений, но тело ее жаждало еще чего-то, о чем девушка могла лишь смутно догадываться. Инстинкт самосохранения молчал, Саванна больше не молила Адама о пощаде, каждым своим движением побуждая его завершить начатое.

Но Адам всеми силами сдерживал себя, чтобы дать Саванне возможность полностью насладиться его ласками, почувствовать вкус его поцелуев и вместе с ней достигнуть вершины наслаждения. И лишь когда убедился в том, что долгожданный момент настал, перешел к решительным действиям. Охваченная страстью, Саванна была словно в тумане, когда Адам раздвинул ей ноги, собираясь ринуться в бой. Ему казалось, что он умрет, если прямо сейчас не овладеет Саванной, но она и не думала защищать свою территорию.

Напротив. Она уступила победителю. Такой потрясающей любовницы у Адама еще не было. В настоящий момент в ней сосредоточился весь мир. Своенравная, упрямая и в то же время нежная и страстная, эта женщина словно околдовала его, и он стонал от наслаждения, когда она извивалась в его объятиях. Ощущения были настолько острыми, что Адам даже опасался, как бы шалунишка не подвел его в решительную минуту, когда он войдет в теплое, нежное лоно Саванны. На какой-то миг Адам замер, но опасения его оказались напрасными. Саванна чуть приподнялась и помогла шалунишке, теперь уже настоящему воину, овладеть ее территорией, когда он слегка задержался у пушистого треугольника огненно-рыжих волос. Адам снова прильнул к губам Саванны, вложив в этот поцелуй всю силу долго сдерживаемого желания, но тут… на пути его неожиданно возникло препятствие. Адам не задумываясь преодолел его, а когда понял, что это было за препятствие, пришел в отчаяние. Однако было поздно. Слишком поздно…

Счастью Саванны не было границ, когда он вошел в нее. Она испытала настоящее блаженство. Тем острее показалась вдруг нахлынувшая боль именно в тот момент, когда тела их слились. Первым ее побуждением было высвободиться из его объятий и бежать куда глаза глядят. Но об этом не стоило даже мечтать. Адам придавил ее к мягкой траве всей тяжестью своего тела и, бормоча что-то бессвязное, все глубже и глубже проникал в нее, поскольку препятствий на его пути больше не возникало. Саванна двигалась с ним в унисон, и боль постепенно стихала, пока не превратилась в наслаждение, которое выплеснулось наружу вместе с восторженным криком Адама. Это была вершина блаженства. Они достигли ее вместе и теперь лежали, умиротворенные и усталые, хотя Саванна все еще вздрагивала. «Так вот, оказывается, что толкает мужчину и женщину на самые безрассудные поступки», – думала она. Волна эмоций схлынула, и сердце Саванны стало биться ровнее. Тело тоже утихомирилось.

Оба молчали. Только сейчас Саванна полностью осознала, что произошло между ними, и с отчаянием посмотрела на Адама, однако не прочла в его взгляде ни раскаяния, ни растерянности.

Он продолжал лежать на ней, только чуть-чуть приподнялся на руках. Дыхание его пришло в норму, и он уже был в состоянии трезво оценить ситуацию. Все еще не в силах оторваться от ее теплого, нежного тела и любуясь ее раскрасневшимся личиком, он в то же время не мог простить себе, что, как последний идиот, угодил в сети, ловко расставленные этой бестией. Она сыграла с ним шутку. Старую как мир шутку. Эта девчонка вскружила ему голову!

В нем боролись два чувства. Ничем не оправданная радость от того, что до него у Саванны не было мужчин, и злость на самого себя за то, что опростоволосился. Кто бы мог подумать, что такая красотка, как Саванна, да еще при ее образе жизни, окажется девственницей! Адам готов был поклясться, что эта рыжая бестия спала с Майкейей… Он поморщился. Прожженный волокита и дамский угодник, он в то же время считал бесчестным связываться с невинными девушками, какого бы происхождения они ни были, высокого или низкого, чтобы не создавать себе лишних проблем, одна из которых – вынужденная женитьба. Неудивительно, что близость с Саванной повергла его в шок. При малейшем намеке на такой поворот событий он и пальцем не прикоснулся бы к ней. Но эту мысль тут же опровергла другая: девственница она или не девственница, он ни за что не отказал бы себе в удовольствии обладать ею. И он испытал это удовольствие. И его тело все еще было охвачено сладкой истомой. С какой легкостью удалось этой наглой девчонке лишить его самообладания, вовлечь в омут страсти! Ее ласки действовали на него как наркотик, он не в силах был устоять перед ее чарами. И это приводило его в бешенство. Тем более что и сейчас, опьяненный ее ласками, он готов был повторить все сначала.

– Я понятия не имел, что ты девственница! Какого черта ты ничего не сказала? – Он подозрительно посмотрел на нее и тихо добавил: – Итак, чего ты теперь от меня хочешь? Как я должен возместить тебе нанесенный ущерб? Ну же, говори! Как это делается?

Саванна была ошеломлена. Не таких слов она от него ждала. И смотрела на него с нескрываемым удивлением. Надо же, он еще злится! Но разве не он силой завладел ее телом? И уж если кто и должен злиться, так это она. Только она.