Текст книги "Адмирал. В открытом космосе"

Шон Дэнкер
Адмирал. В открытом космосе

Пролог

– Все в порядке?

Я совершил много ошибок.

– Не могу справиться с запонками, – сказал я, продолжая неуклюже их теребить.

– Они весьма коварны. Вам помочь?

– Да, пожалуйста, – отозвался я.

Девушка скользнула в примерочную и ловко застегнула мне запонки.

Я отдернул шторку и вышел в коридор.

Стояла тишина, других покупателей не было. Единственными источниками движения во всем магазине были голографические дисплеи и анимированные манекены. Сильно пахло цветами и парфюмом, и меня это начинало раздражать.

На секунду мой взгляд застыл на входной двери, затем я повернулся обратно к продавщице и развел руки в стороны. Она их опустила и проверила застежки моего пиджака. Обошла вокруг меня, скрестив руки и положив один палец на подбородок. Затем остановилась и оценивающе меня оглядела сверху донизу.

– Я бы внесла пару изменений, – сказала она. – У вас отличная талия, так что мы могли бы немного ушить бока, таким образом сделать на ней акцент, и еще я хотела бы немного подправить брюки, чтобы подчеркнуть ноги. Также при вашем телосложении можно немного подобрать вот здесь, – она коснулась моего плеча, – чтобы сделать акцент на форме. – Она сделала руками V-образное движение.

– Сколько времени это займет?

– Тридцать секунд.

– Я в вашем распоряжении.

Она щелкнула пальцами, и андроид сделал шаг вперед.

– Пожалуйста, не шевелитесь, сэр.

Я послушно вытянул руки и замер. Андроиду понадобилось всего несколько мгновений, чтобы подшить мою форму, следуя указаниям продавщицы. Он закончил с брюками и убрал руки с моих лодыжек. Швейные инструменты задвинулись обратно в его ладони, и продавщица заняла его место прямо передо мной.

– Позвольте напомнить, что такого покроя однотонный костюм смотрится немодно. – Она напоминала мне об этом уже раз в четвертый. – Особенно черный. Кто-то умер?

– Пока нет.

– К тому же перчатки не сочетаются с данным ансамблем.

Я повернулся, чтобы посмотреть на себя в дисплее. Давно я не видел своего отражения.

– Что-то не так? – спросила продавщица.

– В Империи, когда заканчиваешь обязательное обучение, тебе выдают униформу. Этот костюм напомнил мне ее. Не цветом, а стилем. Мы называли их болванками.

– Болванками? – озадаченно переспросила продавщица.

– Потому что они очень простые. Обычно серого или синего цвета. Помню, как примерял свой. – Я поправил воротник, пристально глядя на дисплей. – Я тогда был с другом. Ему не особо нравилась сама идея получать болванки. Он даже не хотел их брать.

– Почему?

– Считал их подачкой. Для него это был вопрос чести.

Продавщица пожала плечами.

– Я всегда думала, что эвагардцы живут за счет Империи.

– Так и есть. Я ведь не сказал, что друг был прав.

– Вам идет, сэр. На самом деле ваше лицо мне кажется знакомым. Думаю, вы немного похожи на Принца Далтона. – Я последний раз посмотрел на свое изображение на дисплее. Робот-портной исчез, но андроид, стоявший у входа, все еще был там. Я улыбнулся продавщице.

– Я часто это слышу.

Андроид врезался в меня, когда я выходил из магазина. Я не обратил на него внимания и пошел дальше. Я не почувствовал укола. Ни щекотки, ни зуда. Ни даже самого прикосновения. Я вообще ничего не ощущал. Хотя нет – я почувствовал себя оскорбленным.

Я был не в главной галерее станции; это был всего лишь длинный коридор с магазинами и лавками, предлагавшими путешественникам минимальные услуги. Ярко светили огни. Внизу на полированном мраморе я видел свое отражение в виде размытой черной фигуры. Но это было не так, просто у меня помутнело в глазах.

Я не заметил укола, но знал, что он был. Чувствовал, как яд разливался по организму. Я слегка ошибся в своих ожиданиях. Активировал голограмму и коснулся экрана, чтобы перейти к списку контактов. Там было лишь одно имя. Я коснулся его, отправляя заготовленное сообщение.

Я старался не торопиться, чтобы не выдать себя, но было сложно перебороть тревогу. Эвагардскому яду не нужно много времени, чтобы убить меня, так что надо спешить.

На стене неподалеку висело расписание вылетов. Мне нужно было успеть на шаттл, но смерть не будет ждать.

Сердце резко сжалось; было трудно проигнорировать это ощущение. В довершение всего на станции играла песня Принца Далтона. Песня настоящего Далтона, а не моя. На самом деле это была одна из последних песен, которую настоящий принц успел написать и исполнить, прежде чем я убил его.

Я споткнулся, но удержался на ногах и дошел до скамейки, на которую и рухнул. Прохожие с любопытством косились на меня. Может, дело было в моем поведении. Может, в костюме. Периодически из туннеля доносился шум.

Я слушал, как Принц Далтон пел о разбитых сердцах.

Второй приступ. Я беззвучно материл свое сердце. Оно никогда не получало того, что хотело раньше, почему сейчас все должно быть по-другому? В самом крайнем случае оно могло принять удар как мужчина и не быть нытиком. В конце концов, разве оно слышало, чтобы я скулил? Нет. Смерть была частью жизни. Куча людей уже умирала, включая меня. Это неизбежно.

Рано или поздно.

Но помирать здесь не годится. Только не на глазах у людей.

Я с трудом встал, покачиваясь. Бо́льшую часть жизни я принимал отличное здоровье как должное. В эту ловушку легко угодить, особенно в эвагардских мирах. Похмелье и яд преподали мне урок: если у тебя нет здоровья, у тебя ничего нет. Голограмма на моем запястье просканировала мой организм и спросила, не хочу ли я вызвать медицинскую помощь. Я проигнорировал ее. Впереди была станция скорой помощи, но я туда не собирался.

Шатаясь, бросился к стене туннеля, нескольким людям пришлось отбежать в сторону. Я был не особо учтив.

Я ударился о стену и прислонился к рекламе программного обеспечения для голограммы, обещавшей упростить повседневную жизнь занятым жителям галактики. Чуть дальше была голограмма, указывавшая на туалет. Не самый идеальный вариант, но там можно скрыться от посторонних глаз. Я кое-как пробрался к нему и вошел внутрь. Облокотившись на умывальник, подумал, взорвется ли мое сердце буквально. Такие вещи звучат ужасно романтично, но на практике выглядят не очень приятно. И подобных вещей в моей жизни было много.

Я хотел бы облить свое разгоряченное лицо холодной водой, но мне не представилось такого шанса.

Я попытался посмотреть на часы. Несмотря на смерть, мне еще нужно было успеть на встречу.

Глава 1

Шаттл слегка покачнулся, и я ухватился за поручень. Пол был синим, сиденья были синими. Даже иллюминаторы были синего цвета. Как будто, если синий не прожжет сетчатку твоего глаза, в следующий раз ты можешь полететь с другой компанией. Особенности галактического брендинга. Этим людям незнакомо такое понятие, как чувство меры. Ужас, правда.

Обслуживающий робот шел по проходу, в руках у него был поднос со стаканами. Я отошел в сторону, чтобы пропустить его, а затем сел рядом с Салмагард.

Она резко посмотрела на меня, и стало ясно, что она была вся на нервах. Она машинально улыбнулась, как миллион раз до этого, абсолютно безжизненной улыбкой.

После того как роботоподобная улыбка сошла с ее лица, она снова уставилась на свои руки, лежавшие на коленях, а следом медленно подняла на меня взгляд во второй раз. Я не настолько изменился. Если она не узнала меня, значит, она была еще сильнее погружена в мысли, чем казалось.

– Это я, – сказал я, собравшись с мыслями. Последний раз, когда я видел Тессу Салмагард, она была мертва и я пытался уложить ее тело в стазис, чтобы вернуть к жизни. Это было почти три недели назад. Часть меня ожидала, что здесь, в цивилизации, она будет другой – и она была. На той планете, где нужно было беспокоиться о таких вещах, как кислород и ксеносы, Салмагард приходилось использовать исключительно военные навыки.

В местах вроде этого в них не было никакой необходимости.

– Ты изменился. – Ее голос был таким же музыкальным, каким я его запомнил.

– Так я больше похож на самого себя. Хотя я все еще сильно его напоминаю, не так ли?

Она кивнула.

Я вздохнул.

– Но хотя бы мы больше не идеальные близнецы. Не думал, что увижу тебя снова.

В конце концов, видеться со мной для нее было опасно.

– Ты спас мне жизнь, – сказала она, будто это было очевидно. Будто ей было плевать на опасность.

Может, так и было. Смелость была главным достоинством Салмагард. Отчасти потому что она была представительницей аристократии и с детства приучена смотреть свысока на всех и на все, включая опасность – все в интересах своей родословной. А отчасти благодаря военным тренировкам, которые научили ее, по сути, тем же вещам, разве что за исключением того, что вместо своих интересов армия заставляла ее приносить славу Императрице.

Она относилась к опасности не так, как большинство людей. Для многих аристократов опасность и риск – вещи, которые случаются с другими. Салмагард же погибла в бою, так что ей было лучше знать. Может, это закалило ее еще сильнее. Она уже умирала, что еще хуже могло произойти? Снова умереть? Это вряд ли. Встреча со мной угрожала ее карьере, а не безопасности.

Может, она так рассуждала. Такая она – жизнь аристократки.

– Только не говори, что ты здесь потому, что чувствуешь себя обязанной, – сказал я.

Салмагард покачала головой. Правда ли это? Я никогда не узна́ю. Было видно, что она не была уверена, приду ли я. Это не особо ранило мои чувства. Хотя бы она не расстроилась, что я пришел. Это хороший знак.

На ней было красное платье айсаканского кроя с красивым ремешком, которое ей невероятно шло. Темные волосы, украшенные заколками с драгоценными камнями, выглядели еще более шикарно. Она явно постаралась. Я был польщен. Конечно, я тоже принарядился, но мой новый черный костюм уже был изрядно потрепан. Жаль, ведь я купил его всего час назад.

– Насколько? – спросила она. – Насколько это безопасно?

– Ни насколько. – Я пожал плечами. – Но вполне выполнимо, потому что есть несколько плохих новостей, – сказал я. – Угроза нарастает. Имперской службы безопасности стало меньше, и я больше не на вершине их списка. Я бы не стал использовать слово «безопасность», но я не особо посвящен в детали.

– Что происходит?

– Очевидно, есть доказательства того, что Новое Содружество что-то замышляет. Имперская служба безопасности и эвагардская разведывательная служба на нервах из-за всех этих разговоров о мире. Все имперские агенты в Пространстве свободной торговли находятся в состоянии полной боеготовности. Так что люди, которые могли охотиться за мной… Скажем так, сейчас им не до меня.

Салмагард нисколько не удивилась. Война еще не закончилась; наступило перемирие, и оно было очень хрупким. Императрица мечтала о настоящем мире, а Салмагард знала, что внушали каждому эвагардцу: если Императрица чего-то желала, Новое Содружество мечтало о противоположном.

Из этого следовало, что эвагардские силы были больше заинтересованы в предотвращении террористических атак, чем в погоне за мной.

Но я не хотел говорить о террористах, и уж тем более о Новом Содружестве.

– Думаю, нам повезло, – сказал я.

– А как насчет автоматических охранных систем? – Она имела в виду системы распознавания личности и ДНК-сканеры.

– Мне их теперь можно не бояться, – сказал я. – У меня теперь другая внешность, так что системы, ищущие Далтона, на меня не отреагируют. Плюс не осталось никаких свидетельств того, кем я был раньше.

– У тебя поддельное удостоверение личности? – очень тихо спросила она и оглянулась, будто кто-то мог услышать. Ее реакция меня озадачила, однако неудивительно, что в ее голосе слышалось осуждение. В мире Салмагард – по крайней мере, до того, как она пришла на службу, – нарушение закона было чем-то немыслимым.

Но наши сиденья были огорожены, да и другие пассажиры шаттла были заняты своими делами. Некоторые разговаривали; большинство уткнулось в свои голограммы. А одна женщина вообще надела браслет виртуальной реальности и отключилась на все время полета.

– Я не могу прийти в эвагардское консульство, но могу легко перемещаться по Пространству свободной торговли. Правда, если бы я захотел отправиться в имперское пространство, мне пришлось бы изменить свою ДНК.

– Значит, ты свободен, – сказала она, глядя на меня.

– Я и раньше мог перемещаться, только в менее комфортных условиях, – ответил я. Подошел обслуживающий андроид, и я взял маленькую чашку чая. – Итак, что я пропустил?

– Лейтенанта Дейлани перераспределили.

Я вспомнил высокого врача. Я познакомился с Дейлани в тот же день, что и с Салмагард, и она сыграла важную роль в нашем побеге с Нидароса. Вообще я люблю путешествовать, но у меня нет непреодолимого желания снова возвращаться на эту планету.

Салмагард тут же узнала во мне принца Далтона. Дейлани – нет.

– И где она теперь? – Я отставил чашку в сторону и внимательно посмотрел на Салмагард. Над головой раздался предупреждающий сигнал, и шаттл снова покачнулся, но всего на мгновение. Обычное дело, но такие моменты каждый раз захватывали мое внимание.

– На Деменисе, – озабоченно сказала она. – Не знаю подробностей. Должно быть, что-то произошло. Я виделась с ней, прежде чем приехать сюда, но, похоже, она не могла об этом рассказать.

Я поморщился.

– Наверное, это моя вина, – сказал я. – Точнее, нет. Это ее вина. Но все из-за меня.

– Что произошло?

– Мы столкнулись с ней на станции Пэйн сразу после того, как выбрались с Нидароса. Дело было в общественном пространстве, и хотя там вряд ли велась аудиозапись, в отчетах зарегистрировано, что она виделась со мной. Помнишь, все ведь думают, что я из плохих парней, так что оказаться замеченным рядом со мной не лучший способ продвинуться по карьерной лестнице. Кстати, еще не поздно отступиться, – добавил я.

Салмагард покачала головой. Если уж она осмелилась зайти так далеко, то теперь так просто не отступит. И к тому же не даст с ходу перевести тему.

– Тогда почему ее перераспределили? Почему не провели расследование? Или не убрали?

В чем дело? Салмагард переживала за Дейлани? Конечно, переживала. В конце концов, так она и погибла – пытаясь выиграть время для лейтенанта. Полагаю, это был ее долг, но все же. Дейлани была ужасно грубой во время кризиса, но Салмагард не обращала на это внимания. У нее было большое сердце.

– Уверен, они ее проверяют. Но она ничего не знает. С ней все будет хорошо.

– Она не обрадовалась тому, что ее перераспределили. Когда я увидела ее совсем недавно, не знаю… она казалась другой.

– Зря она тогда бросилась ко мне, – сказал я. – В этом есть доля моей вины, но в остальном она сама виновата. Она не глупа. Она знала, что это не лучшая идея.

Салмагард слегка улыбнулась.

– Это на нее не похоже.

Она действительно переживала.

– Что насчет Нилса? Как он?

Энсин был почти в том же дерьме, что и Салмагард, когда мы выбрались с Нидароса. Я к тому времени был ужасно изможден; из всех нас только Дейлани держалась на ногах.

– Он практически не поддается лечению. Он на Миккельгарде. В университетской больнице в административном центре провинции. Не могу выговорить название.

– Звучит серьезно. Надеюсь, он скоро выкарабкается.

Салмагард кивнула. Мои часы запищали. Поморщившись, я достал из кармана шприц и сделал укол. Салмагард наблюдала за моими действиями, но ни слова не сказала. Очевидно, такие люди, как она, никогда не могли позволить отразить на своем лице такие грубые эмоции, как осуждение или презрение.

Я поколебался, затем поднял пустой шприц.

– Это антидот. Смотри сама.

– От чего?

– Мне сказали, это называется клейанский стрихнин.

– Что это?

– Своего рода яд.

Ее глаза расширились.

Я убрал шприц в карман.

– Не смотри на меня так. Отчасти благодаря этому я могу свободно передвигаться. Я позволил эвагардцам добраться до меня.

На самом деле у эвагардской разведывательной службы ушло немного больше времени на мои поиски, чем я рассчитывал.

– И они тебя отравили?

– Они сделали это дистанционно, через андроида. Немного неосмотрительно, но у них там не было своих людей, так что и выбирать особо не приходилось. Если я появляюсь, им приходится атаковать меня тем, что есть под рукой. – Я пожал плечами. – Я не стал ничего предпринимать, чтобы показатели жизнедеятельности остались на прежнем уровне, и они подумали, что я мертв. Они должны подтверждать такие вещи. В туалете меня ждал парень, который должен был оживить меня. Здесь можно купить что угодно. Все прошло довольно гладко, полагаю. Раз уж я здесь. – Я размял шею и плечи. – Теперь я знаю, каково это. Думаю, ты тоже.

Она сглотнула, затем откинулась на спинку сиденья.

– А если бы они пристрелили тебя, вместо того чтобы отравить?

– Мне нравится думать, что я знаю, чего ожидать от этих ребят. Теперь некоторое время они будут думать, что я вне игры.

– Почему ты мне сразу все не рассказал?

– Не думал, что твой внутренний переговорщик одобрит эту идею.

Салмагард была специалистом по безопасности. Защита была ее главной задачей, так что план, согласно которому я должен был позволить себя убить, вряд ли показался бы ей идеальным. Потому как он кардинально отличался от мировоззрения, которое служба так яро старалась ей навязать.

Она облизнула губы.

– Ты поступил смело.

– Вот с кем ты проводишь свой отпуск, – сказал я.

– Это обязательный перерыв. Я только что закончила отчет по Нидаросу.

– Правда? На это ушло так много времени? – Я вскинул бровь.

– Я ведь погибла.

– Полагаю, они восприняли это слишком серьезно. Я так понимаю, ты легко пережила свою смерть.

– Более или менее. А ты?

Я махнул рукой.

– Бывало и похуже.

Повисла пауза. Она пристально смотрела на меня. Я не сводил с нее глаз, хотя знал, что ей от этого не по себе. Она немного поерзала, словно выжидая чего-то.

– Куда мы направляемся? – спросила она наконец.

– Почему ты спрашиваешь? Все зависит от тебя. Я всего лишь бедный парнишка из Коенгарда, которого ты подобрала на Нидаросе. Потому что ты фанатка Принца Далтона, а я оказался похожим на него. Как-то так.

Она улыбнулась.

– Это наша легенда?

– А как еще это объяснить? – Я откинулся на сиденье. – Мы направляемся в имперский Поинт, так что я подумывал о Ред Йондере. Но ты у нас главная. Я и думать не могу о том, чтобы пойти тебе наперекор. Это было бы не по-эвагардски.

Менее чем на долю секунды на ее лице появилось удивление – я думал, что видел его, – но оно исчезло так быстро, что я не мог быть уверенным.

– Думаю, я слышала об этом месте, – медленно протянула она.

– Я бывал там несколько раз в качестве Далтона. Неплохое было время. – Я не мог не заметить, как она на меня посмотрела. – Что? Мне пришлось. От меня этого ждали.

– Я не об этом. Думаю, тут нечему удивляться. Самообладание – одно из главных твоих качеств. – Она сказала это с легким холодком в голосе. На самом деле мне больше нравилась эта черта, но я не ожидал увидеть ее такой здесь и сейчас. Что я сделал не так?

– И правда, спасибо. Погоди, – сказал я, прищурившись. – Ты… ты… готова поспорить, что ты не то слышала о Ред Йондере. Там не только то, о чем ты думаешь. Да, это там тоже есть, но не только оно.

– Я слышала о башне.

Разумеется, слышала. Имперцы всегда любили ужасаться царящей в галактиках безнравственностью. Как правило, когда эвагардцы слышат о Ред Йондере, они запоминают только про башню, известную своими развлечениями для парочек, которые, по слухам, выходят за все рамки, но при этом довольно увлекательны.

Вообще-то я не планировал вести Салмагард туда.

Я сглотнул.

– Как я сказал, это там есть. Но и не только.

Она не поверила, хотя то, что я сказал, было чистой правдой.

– Можем отправиться куда-нибудь еще.

– Нет. – Ее лицо снова стало равнодушной маской. – Поехали на Ред Йондер.

Я видел, как она отвернулась и стала смотреть в иллюминатор. Я уже знал о самообладании и смелости Тессы Салмагард.

Но когда мы встретились на Нидаросе, мне не представилось возможности лицезреть ее гордость.

– Уверена? – с невозмутимым лицом спросил я.

– О да, – ответила она. – Ты определенно преподносишь больше сюрпризов, чем другие мои воздыхатели, – пробормотала она.

– У тебя есть другие воздыхатели?

Похоже, ее сбило с толку то, что я напрямую задал такой вопрос. Она откашлялась.

– Ну, да.

– Я имею в виду – на «Джулиане» они наверняка есть. Вы там путешествуете с имплантами?

– Всегда.

Я содрогнулся. Служба сама по себе подразумевает раздражающе структурированную среду. И находиться в этой среде, когда твои гормоны и репродуктивные функции подавляются, – по мне это просто жестоко.

– Оу. А как же все веселье?

– Такая уж у нас служба, – сказала она слегка сурово.

– Мне ничего об этом не известно. Но шпионы тоже люди, у нас попросту нет всех этих правил. Так, если на корабле нельзя веселиться, откуда берутся воздыхатели?

Она вздохнула.

– Теперь с этим более проблематично, потому как фактически я участвовала в боевых действиях. Моя семья пытается воспользоваться этим по максимуму.

– Это увеличивает твою ценность?

– Существенно.

– То есть то, что ты служишь и участвовала в бою, дает тебе преимущество перед первой дочерью в соседнем дистрикте, которая все это время заботилась только о своем личике?

Салмагард медленно кивнула.

– Небольшое преимущество, да.

– Так я и думал. Твои воздыхатели знают обо мне? Ведь я, по сути, наемный убийца. Что, если я не люблю конкуренцию?

Она прикрыла рот ладонью, затем закатила глаза.

– После своего воскрешения я получила немало заявлений.

– Они должны подать заявление, чтобы жениться на тебе? – Эти вещи отличались от провинции к провинции, от планеты к планете. Никто не мог знать всех традиций, а мне было интересно. – Я думал, это ты должна делать им предложение.

– Так и есть. Но они должны попросить письменного разрешения у моей семьи, чтобы их пригласили на торжественное мероприятие, где у них появится возможность встретиться со мной, – сказала она, очевидно, находя все это неприятным. – По традиции, они также должны преподнести подарки.

– То есть они покупают себе билет на эти вечеринки. А затем им нужно найти способ заинтересовать тебя. И тогда уже твой выход.

– Это если вкратце. Более или менее. Да.

– Знаешь, у нормальных эвагардских женщин прямо противоположная проблема. Они сами должны делать всю грязную работу. А к тебе очередями выстраиваются.

– Это да, – с горечью сказала Салмагард.

– Есть нормальные варианты?

Она странно на меня посмотрела, словно пытаясь понять, пошутил ли я.

– Некоторые новые перспективы потенциально более выгодны, чем мои предыдущие виды, – медленно сказала она, тщательно подбирая слова. – Так что можно сказать, что мой опыт на Нидаросе оказался для меня в этом смысле полезным. Но, как я уже говорила раньше, я никогда не страдала от излишней эмоциональности.

– Я бы так не сказал.

– Так странно сидеть здесь и разговаривать с тобой.

– Почему? Моя минута славы истекла. Ты больше никогда не увидишь меня на сцене. Теперь я лишь еще один террорист. – Разумеется, она говорила не об этом.

– Все произошло так быстро, – сказала она, не сводя с меня глаз. – Менее чем за день. Воспоминания кажутся выдумкой. Но ты действительно здесь.

– Так ты и правда фанатка Далтона. Я знал.

Салмагард немного похолодела.

На Нидаросе слишком много всего происходило, слишком много было неопределенности, но здесь нельзя было ошибиться в ее взгляде. Она не просто была удивлена тем, что снова увидела меня, человека, которого она встретила на Нидаросе, ее волновало то, что она сидела рядом с галактической знаменитостью.

Она действительно думала, что сможет скрыть это от меня? Или она принципиально хранила это в секрете? Может, любить галактического клоуна было ниже ее достоинства? Возможно, не в обычное время, но в период войны. А Эвагард как раз находился в состоянии войны с Ганрайским королевством, так что члену семьи с чистейшей кровью не пристало открыто наслаждаться музыкой ганрайского принца.

– Да, – ответила она.

Я не собирался давить на нее. Проще забыть об этом и сменить тему, однако мне было интересно, повлияла ли ее любовь к Далтону на решение защитить меня от Дейлани на Нидаросе. Тогда ведь она была уверена, что я – это он; она не знала, что я двойник.

Я улыбнулся.

– Откуда ты родом? Мне становится любопытно, когда ты рассказываешь о всех своих воздыхателях. Я помню, что ты со Старой Земли.

Она посмотрела на меня.

– Поместье моей семьи находится в Марокко. В месте под названием Касабланка.

– Где это?

– В Африке.

– Значит, ты представительница девятого поколения своей семьи, старшая дочь… эта земля – лакомый кусочек?

– Еще какой, на самом деле. Правда, только земля, не само поместье.

– Значит, эти ребята серьезно настроены жениться на тебе? Или просто пытаются наладить нужные связи?

Когда-то я хотел быть таким, как Салмагард, – родом из знатной семьи. Много лет назад.

– Всего по чуть-чуть. Самые влиятельные просто хотят установить связь. – Салмагард скромничала. Или нет? Была ли она кем-то особенным для парней из ее круга?

– Они видели твою фотографию? – спросил я.

Она склонила голову набок.

– Конечно. По крайней мере, компания по сбору данных должна была ее предоставить.

– Лишним не будет.

Она одарила меня ледяным взглядом, затем отвернулась и принялась смотреть в окно. Я взял свою чашку с чаем и сделал глоток. Мне доводилось видеть ее робость на Нидаросе. Не самая любимая мной ее черта, но, тем не менее, я не возражал.

– Как скоро мать передаст тебе фамильное древо?

– По традиции, после рождения моего первого ребенка. Но я могу его и не получить.

– Почему?

– Выбор может пасть в пользу моей сестры. Я говорила и делала вещи, которые могли подпортить мою кандидатуру.

– Например?

– Например, прийти сюда, вместо того чтобы отправиться домой на встречу со своими женихами и доказать, насколько я ответственно подхожу к тому, чтобы передать фамилию Салмагард следующему поколению.

Я слегка отстранился. Салмагард говорила мягко, как всегда, но на секунду ее голос стал ужасно холодным. Никто нас не слышал, но мне стало интересно, почувствовали ли другие пассажиры, как потянуло прохладой.

– Когда мы разговаривали в последний раз, ты не была настроена так воинственно, – сказал я.

– Это было до того, как я увидела «Джулиана» изнутри.

– Не впечатлена лучшим из лучших?

Она пожала плечами.

– Дома я могу с этим справиться, но, если я стану главой рода, если осилю это, все станет только хуже.

Ее спокойствие было таким убедительным, что до сего момента я даже не замечал, какая внутри ее бушевала война. Похоже, я обратился к ней в беспокойное время. Интересно, не это ли помогло ей решиться на такой глупый поступок, как принять мое приглашение?

Салмагард переживала серьезный личностный кризис. В этом я ей ничем помочь не мог. Решит ли она идти по семейным стопам или протоптать свою собственную дорожку – это ее выбор.

Однако я мог ее хоть немного отвлечь. Возможно, именно это ей сейчас и было нужно.

– Это первое твое путешествие. Предки, наверное, ожидают, что ты будешь тут вовсю веселиться.

– Веселиться, – повторила она. – Звучит слишком туманно. В какой-то степени, думаю, да. Но они знают, что я покидаю эвагардское пространство. – Она погладила подлокотник сиденья. – Как это объяснить?

– Абсолютно чистое любопытство? Ну, или девочка из аристократичной семьи наконец вырвалась на свободу и готова к безответственному бунтарству и разврату?

Она перевела взгляд на меня, затем снова отвернулась к иллюминатору.

– Именно так они и подумают.

– Прости. Я не знал, что все настолько серьезно.

– Уже хотя бы поэтому меня не сделают главой рода.

– Ты уверена, что сама не пытаешься перекинуть свои обязанности на сестру?

Мне понадобилась большая часть полета на шаттле, чтобы понять, что Салмагард отчаянно искала любой повод, любой предлог, чтобы скрыть свои нервы. Она оказалась достаточно смелой, чтобы согласиться на Ред Йондер и, может, даже посмотреть его. Но если она и соглашалась на все, это не означало, что ее не беспокоило чувство тревоги.

Я предположил, что она нервничала, потому что покидала имперское пространство или потому что делала это в компании с человеком, оказавшимся в такой ситуации, как моя. Но, может быть, все было немного проще. Возможно, она просто стеснялась находиться со мной вдвоем. В конце концов, на этот раз нам не грозила опасность.

Только я и она.

Ей легко удавалось бороться с внутренним кризисом благодаря лучшей подготовке и генам, но была ли она так же хорошо подготовлена к романтическому побегу? В конце концов, уверенность в себе включает намного больше аспектов.

Но все это были только мои догадки. Ее не так просто понять, к тому же мы знакомы меньше одного дня.

Имперский Пойнт был первым пунктом назначения в Пространстве свободной торговли, куда можно было легко попасть из системы Трессгарда, где Салмагард высадилась с «Джулиана» и отправилась в отпуск. В плане расстояния путь был очень далеким, но короткий путь от Трессгарда до Пространства свободной торговли был таким узким, что только специальные шаттлы могли преодолеть это расстояние за хорошее время. Более крупным кораблям приходилось лететь другим путем или по старинке – трехнедельное путешествие с пассажирами в спальниках.

Наш полет длился немногим более часа.

Мы с Салмагард оказались в просторном вестибюле Гильдии туризма в Пространстве свободной торговли. В Имперском Пойнте я бывал только в образе Далтона, чтобы посетить Ред Йондер, одно из любимейших направлений ганрайского принца.

По меркам Пространства свободной торговли, Имперский Пойнт был небольшой станцией, однако народу было много. Здесь было четыре или пять миллионов постоянных жителей и еще миллион людей проездом в любую заданную точку времени. Ее основным залогом популярности было одно из крупнейших имперских иммиграционных бюро, а также то, что Имперский Пойнт являлся главным перевалочным пунктом для людей, желающих побыстрее попасть из Пространства свободной торговли в системы Эвагарда. Помимо туристов там была куча состоятельных галактических специалистов со свежими визами, с нетерпением ожидающих чартерных шаттлов, идущих в имперских направлениях.

Залы были просторными, ярко украшенными и праздничными. Людей было много, хотя Имперский Пойнт еще не достиг того уровня перегруза, когда там будет не продохнуть – скоро так и будет, особенно теперь, когда враги отступили и галактическая торговля снова приходила в норму.

Я наблюдал за Салмагард, пока она шла рядом со мной. Мне следовало быть начеку, чтобы не попасться имперцам, но в тот момент она была важнее. Сразу стало ясно, что она никогда не бывала на больших станциях. Очевидно, ее до неприличия правильная семья не хотела, чтобы она оказалась в таком окружении, и бо́льшую часть времени между событиями на Нидаросе и сегодняшним днем Салмагард провела в больнице или на борту «Джулиана».