Текст книги "Возмездие"

Глава 8

Полицейская машина стояла на тротуаре в самом начале улицы. Проезжая мимо, Сьюзен Хэкет обратила внимание на сидевших в машине полицейских. Подъехав к дому, она невольно зажмурилась – вокруг мигало множество красно-синих огней, которые плотным кольцом окружили все подъезды. Стояла здесь и санитарная машина. Все это напоминало сцену из какого-то боевика. Сью нахмурилась: ей хватило секунды, чтобы осознать наконец, что машины съехались именно к их дому.

– О Господи! – прошептала она, резко затормозив.

Выбравшись из машины, она поспешила по тротуару к группе полицейских, охранявших выходы из соседних домов. Сью видела свет в окнах соседей, видела лица, озабоченно выглядывавшие из окон. Когда она увидела двух людей в белых халатах, входивших в ее дом, ее охватил безотчетный страх. Сью бросилась вперед, оттолкнув полицейского, пытавшегося преградить ей дорогу.

Когда она добежала до входной двери, навстречу ей вышли еще двое полицейских.

– Что происходит?! – набросилась она на дородного сержанта, выросшего у нее на пути. – Пожалуйста, пропустите меня! Я здесь живу. Там моя дочь.

В дверях появился третий человек, лет тридцати пяти, в коричневом пиджаке и серых брюках. Этот наконец заговорил.

– Миссис Хэкет? – спросил он.

– Да, а что произошло? Пожалуйста, скажите мне, что здесь случилось?!

Не дожидаясь ответа, Сью поспешила в дом. Ее тотчас ошеломил запах – вонь. Зловоние экскрементов и медного купороса, как ей показалось. Дорогу Сью снова преградил мужчина в коричневом пиджаке. Она попыталась было обойти его, но он, крепко схватив ее за руки, удерживал на месте. Лицо его было бледно, подбородок зарос щетиной. Даже в эти напряженные мгновения Сью заметила, как пронзительно глядят его голубые глаза, взгляд которых, казалось, проникал в самую душу.

– Пожалуйста, скажите мне, что случилось?! – умоляла она, пытаясь вырваться.

– Вы миссис Сьюзен Хэкет? – повторил он свой вопрос.

– Да, я же сказала. Пожалуйста, говорите, что произошло?! – закричала Сью. – Где моя дочка?

В этот момент появились люди в белых халатах, и Сью еще острее ощутила ужасный запах, так потрясший ее при входе в дом.

Носилки, которые санитары вынесли из гостиной, прикрывала простыня, когда-то белоснежная, а сейчас пропитанная чем-то красным – кровью, как поняла Сью в следующее же мгновение. Вытаращив глаза, она как безумная ринулась к носилкам.

Человек в коричневом пиджаке пытался удержать ее, но она, выдернув руку, вцепилась в простыню, чуть стащив ее с носилок.

– Нет! – пронзительно завопила она.

Санитары поспешно прикрыли окровавленное тело Кэролайн Фернз, и Сью почувствовала, как к горлу ее подкатывает горький комок. Она все же успела заметить обезображенное лицо Кэролайн с иссеченными губами, провалившимися в зияющее на месте рта широкое отверстие. Волосы девушки слиплись от крови, сочившейся из многочисленных ран.

Мужчина в коричневом пиджаке попытался увести Сью на кухню, подальше от тела Кэролайн, но, поскольку Сью сопротивлялась, он едва ли не вынес ее из прихожей на руках.

– Где Лиза? – задыхаясь, вымолвила Сью, чувствуя, что вот-вот лишится чувств.

– Миссис Хэкет, я сержант Спенсер, я…

Но ее не интересовала личность полицейского.

– Где моя дочь?! – в отчаянии выкрикнула Сью.

– Ваша дочь мертва, – печально отозвался Спенсер.

Еще мгновение он удерживал ее, затем она, вырвавшись, резко покачнулась и тяжело опустилась на стоявший рядом стул.

– Нет! – пробормотала Сью, глядя прямо перед собой остановившимся взором. – Нет!

– Мне очень жаль, миссис Хэкет, – сказал сержант, взяв ее за руку.

– Где она? – спросила Сью, белая как мел.

– Наверху, – сказал сержант и тут же поспешно добавил: – Мы пытались связаться с вашим мужем, но…

– Я должна ее увидеть, – перебила его Сью. – Вы должны мне ее показать. Пожалуйста…

Сью поднялась, но Спенсер вновь преградил ей дорогу.

– Дайте мне пройти! – закричала она. – Я должна увидеть ее!

Спенсер, притворив кухонную дверь, привалился к ней спиной.

– Вы ничего не сможете поделать. Ваша дочь умерла.

Сью почувствовала, как холодеют ее руки, ноги. Громко застонав, она лишилась чувств.

Глава 9

Когда Хэкет подъезжал к дому, у тротуара стояла лишь одна полицейская машина. Мельком взглянув на нее, он подошел к входной двери, шаря по карманам в поисках ключей. Вспомнив, что оставил их в другом пиджаке, нажал кнопку звонка.

Дверь открыл Спенсер.

Хэкет стоял на пороге, изумленно глядя на полицейского. Тот отступил в сторону, пропуская его.

В доме напротив шевельнулась занавеска, из-за которой выглядывали любопытные лица.

– Мистер Джон Хэкет? – спросил Спенсер.

Учитель кивнул, решившись наконец переступить порог. Входная дверь за ним захлопнулась.

– Вы кто? – слегка запинаясь, выдавил из себя Хэкет.

Спенсер представился.

– Не понимаю, что здесь, собственно, произошло.

Хэкета проводили на кухню, где находился еще один полицейский в штатском. Второй мужчина назвался инспектором Мэдденом. Он был лет на пять старше своего подчиненного. Его тронутые сединой виски представляли разительный контраст с черными как смоль усами и сходившимися над переносицей бровями, придававшими его лицу довольно хмурый вид. Тем не менее говорил он любезно и благожелательно, что явно не вязалось с его внешностью. Инспектор предложил Хэкету присесть, и тот повиновался. Перед ним неожиданно появилась чашка чая.

– Кто-нибудь мне скажет, что здесь происходит? – раздраженно спросил Хэкет. – Что с женой? Где моя жена?

– Ваша жена у соседей, – деликатным тоном произнес Мэдден. – Ей дали успокоительное. Она сейчас спит.

– Успокоительное? Да что же, черт бы вас побрал, все это значит? Что случилось? – Его взгляд перебегал с одного полицейского на другого.

– Сегодня вечером на ваш дом был совершен налет, – ровным тихим голосом произнес Мэдден. – Мы обнаружили два трупа. Один из них, как мы понимаем, принадлежит девушке по имени Кэролайн Фернз, другой – вашей дочери. Они обе мертвы, мистер Хэкет. Мне очень жаль…

– Мертвы… – В глазах у Хэкета потемнело. От раздражения его не осталось и следа. – Вы сказали, мертвы? – прохрипел он.

– Увы, мистер Хэкет. Мне очень жаль, – тихо проговорил Мэдден.

Хэкет сидел, вцепившись руками в край стола, тупо глядя на дымящуюся чашку с чаем. Полицейские молча переглядывались.

Наконец, нарушив тишину, учитель произнес:

– Когда?

– Мы полагаем, между семью и восемью вечера.

Хэкет заскрежетал зубами.

– О Господи! – хрипло простонал он. Сжав ладонями виски, прикрыв глаза, зашевелил губами, но не издал ни звука. Наконец выдохнул: – Почему?! Почему их убили?

Вопрос прозвучал по-детски наивно, даже как-то глуповато.

Мэдден выглядел смущенным.

– Похоже на то, что в дом вломились с целью ограбления, – сказал он. – Когда грабители обнаружили вашу дочь и юную девушку, они… – Он не договорил.

– Как? Как их убили? – спросил Хэкет, не решаясь взглянуть на полицейских.

– Не думаю, что вам нужно знать подробности, мистер Хэкет, – ответил Мэдден.

– Я спрашиваю, как они это сделали? – прорычал Хэкет, в бешенстве вскинув глаза на детектива. – Я имею право знать!

Мэдден колебался.

– Ножом, – тихо ответил он.

Хэкет кивнул и снова уставился в пол.

В наступившей тишине гулко тикали настенные часы.

Наконец Спенсер смущенно кашлянул и, взглянув на своего шефа, заговорил:

– Мистер Хэкет, боюсь, потребуется официальное опознание трупа вашей дочери.

Хэкет страдальчески поморщился.

– О Господи!

– По возможности, это нужно сделать в течение двадцати четырех часов, – продолжал Спенсер извиняющимся тоном.

– Хорошо, – едва слышно прошептал Хэкет. – Пожалуйста, не говорите об этом жене. Я не хочу, чтобы она увидела Лизу.

Спенсер кивнул.

– Я заеду за вами завтра утром, около одиннадцати.

– Мистер Хэкет, может, оставить на ночь у вашего дома одного из моих людей? – предложил Мэдден. – Он не доставит вам хлопот.

Хэкет покачал головой.

Над ними вновь нависла та же гнетущая тишина. На сей раз ее нарушил Мэдден:

– Нам придется просить и вас покинуть дом до тех пор, пока судебные эксперты не проведут осмотр. Это займет день или два.

Хэкет молча кивнул.

– Только дайте мне взглянуть… – пробормотал он.

Полицейские озадаченно переглянулись.

– Где это произошло, – пояснил учитель. – Я должен посмотреть, где это произошло.

– Зачем вам мучить себя?

Хэкет повернулся к Мэддену.

– Я должен посмотреть, – упрямо повторил он.

Полицейский кивнул. Хэкет вышел из кухни и направился в гостиную. Остановившись на пороге, он замер в изумлении.

По комнате будто пронесся смерч.

Вся мебель была перевернута, вазы вдребезги разбиты, телевизор и видеомагнитофон разломаны и выпотрошены. Но не бессмысленные разрушения повергли Хэкета в состояние шока. Он ошеломленно смотрел на пятна крови на ковре, аккуратно прикрытые пластиковой пленкой. Тяжело опустившись на стул, он уставился в одну точку невидящим взором. Минута проходила за минутой, а Хэкет все сидел так же отрешенно. Потом наконец поднялся и побрел в прихожую.

У подножия лестницы Хэкет помедлил, словно прикидывал, хватит ли у него сил, а может быть, он страшился зрелища, которое должно открыться его глазам. Но все же, вцепившись в перила, он принялся взбираться по ступенькам.

Достигнув верхней площадки, Хэкет вновь остановился, глядя на плотно прикрытую дверь в комнату Лизы. Затем трясущейся рукой взялся за дверную ручку.

Вошел.

Еще больше пластиковой пленки.

Еще больше крови.

Особенно на постели.

Он почувствовал, как по щекам его заструились слезы. Повернувшись, чтобы выйти из комнаты, он на что-то наступил. Это оказалась одна из дочкиных игрушек. Хэкет наклонился и поднял с пола плюшевого мишку. Подержав его в руках, поставил на шкаф.

Взгляд его вновь обратился к постели.

К постели, залитой кровью.

По щекам его по-прежнему катились слезы.

Ей было очень больно?

Она кричала?

Он сжал кулаки. Каждый из этих вопросов обжигал мозг раскаленным железом.

Как долго она мучилась?..

– Какое теперь это имеет значение? – прошептал он.

Если бы он был здесь, а не у Никки…

Эта мысль занозой впилась в его мозг. Он повернулся и прикрыл за собой дверь, утирая с лица слезы.

Быстро раздевшись, он скользнул под одеяло и прижался к ней, ощущая тепло ее тела. Она во сне что-то пробормотала, когда он нежно обвил рукой ее шею.

Внезапно проснувшись, словно вынырнув из кошмара, она тотчас увидела его. Хэкет же поразился мертвенной бледности ее лица. Даже в темноте он различал непросохшие слезы на ее щеках.

– Джон! – прошептала она жалобно.

Он крепко обнял ее, так крепко он прежде никогда ее не обнимал. Почувствовав у себя на груди ее слезы, Хэкет снова испытал горечь утраты.

– Если бы только я была дома! – всхлипнула она. – Если б только не больница и не твое собрание…

Он кивнул.

– Мы не должны себя винить, Сью, – сказал он и тотчас же возненавидел себя за эту ложь.

– О Господи!.. – прохрипел он.

И они словно растворились друг в друге, связанные общим горем.

10 сентября 1940 года

Голоса снаружи становились все громче.

Он узнал один из них. Второй казался незнакомым. Говорили сердито, раздраженно. Наконец дверь с шумом отворилась, и он поднялся навстречу вошедшим.

– Я пыталась остановить его, Джордж, – сказала Маргарет, жена Лоуренсона. Она беспомощно смотрела на мужа.

Тот, чуть улыбнувшись, кивнул ей.

– Ничего, – успокоил он ее, подозрительно поглядывая на незнакомца. – Можешь оставить нас.

Мгновение она колебалась, затем вышла, прикрыв за собой дверь. Лоуренсон тут же изменился в лице.

– Кто вы? – резко проговорил он. – Как вы смеете врываться в мой дом подобным образом?

Перед ним стоял высокий, крепко сбитый мужчина. Даже грубая ткань форменной одежды не скрывала мощи его мускулатуры. Его продолговатое изможденное лицо с ввалившимися щеками – лицо, наводившее на мысль о постоянном недоедании, – совершенно не вязалось с мощной фигурой атлета. Не сводя с хозяина взгляда своих серых глаз, незнакомец шагнул к столу и представился:

– Майор Дэвид Кэтлин. Разведка.

Лоуренсон не предложил присесть, но Кэтлин и не ждал разрешения.

– По какому случаю это вторжение? – сухо проговорил Лоуренсон.

– Я здесь по заданию министерства внутренних дел. В связи с проектом «Генезис».

Лоуренсон смерил его настороженным взглядом.

– Ваша работа над проектом приостановлена с сегодняшнего дня, – продолжал Кэтлин, в упор глядя на доктора.

– Но почему?! – воскликнул Лоуренсон. – Работа идет полным ходом. Достигнуты огромные успехи. Что, назначили кого-нибудь другого?

Кэтлин покачал головой.

– Проект закрывается полностью.

– Вы не можете так поступить! Не должны! Я уже близок к цели. Кое-что, конечно, требуется совершенствовать, я понимаю…

Майор перебил его:

– Доктор, проект аннулируется. И я понимаю почему.

– Армия, министерство внутренних дел – все меня поддерживали с самого начала, – запротестовал Лоуренсон.

– До тех пор, пока не увидели результаты, – невозмутимо заметил Кэтлин. – Лоуренсон, послушайте! Если общественность дознается, с чем связана ваша работа, не избежать грандиозного скандала. Никто не встанет на защиту проекта, особенно если за вас возьмется пресса. Вы представляете себе последствия, если газетчикам удастся раздобыть и выставить на всеобщее обозрение несколько фотоснимков, иллюстрирующих вашу работу? – Он безнадежно покачал головой. – Работа… В данном случае это не самое подходящее слово, согласитесь…

– Но ведь правительство поддержало проект «Генезис», – настаивал Лоуренсон, сверля взглядом майора. – Они финансировали мои исследования.

– Финансирование приостановлено, – отрезал Кэтлин.

– Что ж, обойдусь без них.

– Послушайте, Лоуренсон, я проделал путь в сорок миль не для того, чтобы давать вам советы. Поймите, это приказ.

Слабая улыбка тронула губы доктора.

– Я не в вашей армии, майор. Вы не можете мне приказывать.

Офицер поднялся со стула.

– Вы должны немедленно прекратить работу, вам понятно?

– Я работаю в лабораторных условиях всего лишь месяц, даже меньше. Еще рано судить о результатах. В конце концов, это некорректно.

– А то, чем занимаетесь вы, – бесчеловечно! – отрезал Кэтлин.

Мужчины враждебно смотрели друг на друга. Наконец Лоуренсон отвел глаза. Подойдя к окну, он посмотрел на свой обширный сад. Здесь, среди мирной загородной тишины, трудно было поверить, что в сорока милях отсюда, в Лондоне, вскоре начнутся приготовления к ночному налету люфтваффе.

– Что более бесчеловечно, майор: моя работа или бессмысленная бойня, в которой мы участвуем?

– Звучит весьма философично, доктор. Но я прибыл сюда не для обсуждения положительных и отрицательных сторон войны.

Лоуренсон пристально взглянул на майора.

– Я не остановлю свою работу, – заявил он упрямо.

– Вы что, не понимаете, почему необходимо немедленно прекратить все работы над «Генезисом»?

– Когда я начинал проект, все поддерживали меня. И нарекли спасителем. – Лоуренсон криво усмехнулся. – А теперь, образно выражаясь, меня ждет та же участь, что и первого Спасителя.

– Да осознайте же весь риск, – настаивал Кэтлин. – Если подробности вашей деятельности станут известны, случится катастрофа. Поэтому вы должны отказаться от него.

Лоуренсон упрямо покачал головой.

– Скажите в министерстве, передайте вашему начальству, сообщите самому премьер-министру, что я намерен продолжать работу.

Кэтлин пожал плечами:

– В таком случае я снимаю с себя ответственность за то, что может с вами произойти.

– Вы угрожаете мне, Кэтлин?

Майор молча повернулся и направился к выходу. Лоуренсон последовал за ним.

Офицер прошагал к парадной двери мимо Маргарет, вышедшей в просторный холл.

Лоуренсон нагнал его уже на выходе, прорычав вдогонку:

– Передайте им всем, чтобы убирались к дьяволу!

Майор быстро шагал по усыпанной гравием дорожке, направляясь к ожидавшей его машине. Водитель завел мотор, и офицер уселся на заднее сиденье.

– Держитесь от меня подальше, Кэтлин! – закричал Лоуренсон, когда машина уже тронулась с места.

Наблюдая за автомобилем, пока тот не исчез из вида, доктор размышлял о том, кем мог быть тот человек, что сидел рядом с майором. Кем был мужчина, так пристально смотревший на него из-за стекла?

Глава 10

Господи, чего бы только он сейчас не отдал за сигарету!..

Хэкет в который уже раз взглянул на висевший в комнате ожидания плакат, гласивший: «Не курить!»

В другое время, при иных обстоятельствах, его позабавило бы это строгое предупреждение: сигаретный дым едва ли мог повредить клиентам этого специфического заведения.

Он сидел у входа в морг, глядя на дверь, за которой минутой раньше исчез сержант Спенсер. Однако Хэкету казалось, что он сидит здесь уже по меньшей мере час. Он чувствовал себя бесконечно одиноким – возможно, причиной тому были малые размеры помещения. Стены, выкрашенные унылой серой краской, такие же серые пластиковые стулья… Даже на полу серый линолеум. И посреди той безжизненной серости алели буквы: «Не курить!»

Снова взглянув на плакат, он беспокойно заерзал.

Снаружи раздался вой санитарной машины. Куда она направлялась? Несчастный случай? Дорожное происшествие?.. Или очередное убийство?

Поднявшись со стула, Хэкет принялся мерить шагами комнатенку. Даже журналов никаких здесь не было. Ни старого номера «Ридерз дайджест» или «Вуменз оун»…

Ни с того ни с сего ему припомнился старый анекдот. Беседуют в приемной врача двое. И вот один из них и говорит: «Я был недавно у врача и прочел в приемной газету. Ужасная трагедия произошла с „Титаником“, не правда ли?»

Ужасная трагедия…

Хэкет снова полез в карман за сигаретами, на сей раз проигнорировав предупреждение. Прикурив, жадно затянулся и выпустил к потолку густое облако. Он думал о дочери, лежавшей в эти минуты на анатомическом столе.

В голове вдруг промелькнула мысль: а кто-нибудь из семьи Фернз уже опознал труп девушки? Как они себя чувствуют? Так же, как и он? Стояли ли они уже в этой комнате, терзаясь мыслями, страшась того, что предстоит увидеть?

В последний раз затянувшись сигаретой, он бросил ее на пол, придавив окурок каблуком.

Его подташнивало. Он приложил ладонь ко лбу, почувствовав, как лицо покрывается испариной. Рано утром он позвонил в школу и сообщил, что его не будет несколько дней. Но никаких подробностей. Сказал лишь, что умер родственник. Он не хотел лишних вопросов. Они скоро и так все узнают из газет. Вот тогда и настанет черед вопросов и соболезнований. Хэкет вздохнул и снова посмотрел на дверь. Наконец-то она отворилась, и появился Симпсон, приподнявший одну бровь, что следовало понимать как приглашение войти.

Хэкет, с нетерпением дожидавшийся этого момента, желавший поскорее покончить с процедурой, теперь много бы отдал за то, чтобы как можно дольше оставаться в серой приемной с ее серыми стульями. Сделав над собой усилие, он направился к двери.

Морг оказался не таким просторным, как он предполагал. Здесь не было ни холодильных камер, ни толпы лаборантов в белом. В помещении стоял лишь оцинкованный стол, на котором лежало нечто, покрытое белой простыней.

Приблизившись, Хэкет покачнулся, лицо его приобрело мертвенно-бледный оттенок, гортань сжал спазм.

Симпсон шагнул к нему, пытаясь поддержать, но Хэкет, помотав головой, приблизился к столу.

Коронер, коротышка с мощным подбородком и голым черепом, изобразил сочувственную улыбку, в его исполнении скорее напоминавшую неприятный оскал. Он взглянул на Спенсера, и тот кивнул.

Коронер откинул простыню.

– Это ваша дочь, мистер Хэкет? – как можно деликатнее осведомился сержант.

Хэкет, выдохнув со страшной силой, поднес к горлу руку, вперившись в лежавшее перед ним крохотное тельце.

– Мистер Хэкет…

Труп был белый, цвета молока, – по крайней мере там, где его не обезобразили порезы и кровоподтеки. Однако лицо и шея – почти сплошной синяк – приобрели желтовато-зеленый оттенок. Поперек горла пролегал глубокий порез, края которого чуть загибались вверх, напоминая ухмыляющийся рот, захлебнувшийся кровью.

– Почему глаза открыты? – прохрипел Хэкет.

– Трупное окоченение, – пояснил коронер, понизивший голос почти до шепота.

– Это ваша дочь, мистер Хэкет? – повторил Симпсон свой вопрос.

– Да.

Детектив кивнул. Коронер собрался было снова накрыть тело, но Хэкет остановил его.

– Нет, – запротестовал он. – Я хочу на нее посмотреть.

Коронер поколебался, затем беспомощно опустил руки, предоставляя Хэкету возможность рассмотреть нанесенные его дочери увечья.

Грудь и живот Лизы также покрывали темные пятна и глубокие порезы. Область ниже паха была огненно-красной, бедра же почти черные от синяков. Хэкет смотрел на труп дочери, и теперь лицо его ничего не выражало. Потрясенный увиденным, он словно внутренне оцепенел.

– Как это происходило? – спросил он, не отрывая взгляда от тела дочери. – Вы произвели вскрытие?

Коронеру, видимо, не просто было отвечать. Он вопросительно взглянул на Симпсона, тот пожал плечами.

– Я задал вам вопрос, – настаивал Хэкет. – Как ее убили?

– Вскрытие еще не произвели, но, исходя из внешнего осмотра, можно заключить… ну, я пришел к выводу, что смерть наступила в результате кровоизлияния.

– А что это за кровоподтеки? – Хэкет указал на бедра, затем между ног. – Вон там…

Коронер не отвечал.

Хэкет посмотрел на него вопросительно. Затем перевел взгляд на Спенсера.

– Вы не имеете права ничего скрывать. Она была моей дочерью.

– Нам хотелось избавить вас от лишних потрясений, мистер Хэкет… – подал голос Спенсер.

Но учитель не дал ему договорить.

– Вы полагаете, мне может быть хуже, чем сейчас?! – с горечью воскликнул он. – Скажите, расскажите мне все.

– Это следы сексуального надругательства, – сказал Спенсер.

– Ее изнасиловали? – допытывался Хэкет.

– Да, – подтвердил детектив. – Есть явные свидетельства этого.

– До и после смерти, – добавил коронер, видимо решив выложить все до конца.

Хэкет заскрежетал зубами.

– Она сильно мучилась? – спросил Хэкет.

Симпсон устало вздохнул.

– Мистер Хэкет, ну зачем вам это?

– Я должен знать, – произнес он сквозь зубы. – Она сильно мучилась?

– Трудно сказать, – признался коронер. – Во время изнасилования – да, хотя, возможно, к тому времени она уже потеряла сознание из-за большой потери крови. Порез на горле мог привести ее в состояние травматического шока. Так что все могло закончиться довольно быстро.

Хэкет кивнул, оторвав наконец взгляд от крохотного тельца.

Коронер накинул на труп простыню. Хэкет в сопровождении Симпсона вышел из морга.