Текст книги "Эребус"

Глава 7

Рональда Фабера разбудил звонок. Он машинально потянулся к будильнику, но звон уже прекратился. Фабер и не думал подниматься, он неподвижно лежал под простынями, плотно прикрыв глаза, лежал, словно кто-то припечатал его к дивану. Прикрыв ладонью лицо, он пробормотал что-то невнятное. Простыни под ним были влажны от пота. Наконец, собравшись с духом, он вскочил на ноги. Откинул со лба пряди спутанных волос и вдруг закашлялся, в тревоге схватившись за грудь. Все тело его сотрясалось в приступе кашля, это не был кашель курильщика. В свои сорок два года он ни разу не прикасался к этому проклятому зелью. Приступ прошел, и он медленно выпрямился. Его беспокоила ноющая боль в животе. Тихонько поглаживая свое огромное брюхо, он подошел к окну и выглянул во двор.

Яркий свет ударил в глаза, и Фабер болезненно прищурился, отпрянув от подоконника. Внизу просыпалась главная улица Вейкли, по которой шныряли взад-вперед первые утренние торговцы. Кое-где деловые люди уже открывали двери своих контор и торговых заведений. Фабер прекрасно знал, что и ему надлежало открыть свою лавку ровно в девять, как он делал это ежедневно последние двадцать лет.

Единственный владелец фирмы «Фабер и Менсвир», он чрезвычайно гордился тем, что за все эти годы не пропустил ни единого трудового дня – Ни по болезни, ни по какой-либо иной причине. Но сегодня он отдал бы все на свете, лишь бы не спускаться к себе в лавку.

Рональд Фабер был крупным мужчиной – весил стоунов двадцать, – и одежда с трудом сходилась на его громадном животе. Его редкие темные волосы прилипли к влажному от пота черепу. Он ощущал во рту неприятную сухость, и ему казалось, что язык распух, стал чуть ли не вдвое больше. Он медленно прошел в ванную комнату и уставился в зеркало, не на шутку обеспокоенный своим видом. Кожа его была мелочно-белого цвета – и лицо, и все тело. Даже темная родинка на подбородке казалась высохшей и посветлевшей. Он медленно поднял руку, притронулся к щеке, слегка потер ее. Глаза его прищурились, потом вдруг широко раскрылись: он почувствовал под пальцами мелкие катышки кожи. Выглядело это так, как будто он обгорел на солнце и с него слезала кожа. Ногти его покрылись тонкими трещинами. Губы распухли, толстые, мучнисто-белые. А когда он открыл рот, из горла его вырвался сдавленный крик.

Расстегнув пуговицы, он увидел, что кожа с груди сходит огромными белыми лоскутьями. Ему казалось, что с отшелушившейся кожей он выглядит как-то непристойно, точно пресмыкающееся, сбрасывающее шкуру, чтобы заменить ее другой. И все тело – точно сметана, нигде ни кровинки. Он ополоснул лицо и задрожал, заметив в раковине отшелушившиеся кусочки кожи.

– О Боже, – прохрипел он.

Пошатываясь, он прошел в туалет. Рональд Фабер едва удержался от крика, когда первые струи кровавой мочи забрызгали белый фаянс унитаза. Глаза его в ужасе таращились на ярко-красную струю. Он уловил вдруг запах меди и тогда понял: это не моча цвета крови – это и есть кровь. Он закричал.

Глава 8

Снаружи комплекс вполне можно было принять за концентрационный лагерь – недоставало только пулеметных гнезд. Комплекс зданий фирмы «Ванденбург кемикалз» был расположен в сельской местности, на площади тридцать акров, на расстоянии мили от главной магистрали Вейкли – Аркхэм. Составлявшие комплекс монолитные сооружения были обнесены оградой из колючей проволоки высотой двенадцать футов. Ограда эта, и без того достаточно устрашающая и неприступная, находилась под сигнализацией. Надпись, выполненная по трафарету огромными красными литерами, гласила: «Опасно для жизни, через проволоку пропущен ток». А пониже, на том же деревянном щите перед оградой, – надпись помельче: «Территория патрулируется сторожевыми собаками» – информация, очевидно, рассчитанная на безумцев, игнорирующих высоковольтный ток.

Джо Вард, надев солнцезащитные очки, окинула оценивающим взглядом высившиеся перед ней фортификации. Она ехала вдоль ограждения, поглядывая на него то через ветровое стекло, то через открытое боковое окно. В машину задувал прохладный ветерок, за что она ему была безмерно благодарна. Уже пылало солнце в безоблачном небе, заливая ярким светом сельский ландшафт. Джо ехала медленно, ее «чеветт» то и дело подпрыгивал на многочисленных ухабах дороги. «Итак, – размышляла она, – это та самая фирма, где работает Джеффри Андерсон». Она мысленно произносила его имя, всякий раз удивляясь – какого черта он ее разыгрывал прошедшей ночью?..

Несколько обстоятельств не давали ей покоя, вызывали недоумение... Ей показалось, она слышала, как сняли трубку домашнего телефона Андерсона. И еще одно: исчезнувшая из машины лампочка. Она взглянула на то место, где раньше была лампочка с патроном. Кому это потребовалось? И зачем? Необъяснимо...

Джо надавила на педаль акселератора, увеличивая скорость. Чем быстрее она увидит Андерсона, тем лучше. Кроме того, она испытывала какое-то странное беспокойство – что именно он собирается ей сообщить?.. Еще несколько минут езды, и она оказалась перед одним из заграждений – высоченным забором, опутанным поверху колючей проволокой. Однако вход был открыт и только узкий желтый барьерчик отделял ее от длинной подъездной дороги, ведущей к комплексу «Ванденбурга». Джо сняла свои темные очки, провела рукой по волосам и дважды просигналила, пытаясь привлечь внимание мужчин в синей униформе, сидевших в будке слева от барьера. Они пили чай и весело болтали, не обращая на нее ни малейшего внимания. Наконец один из них вышел наружу и стал прогуливаться неподалеку от барьера, сдувая пылинки с рукава своего кителя и потихоньку приближаясь к ее машине. Когда он наконец-то подошел к ней, Джо разглядела на его нагрудном кармане серебристо-красный фирменный знак «ВК».

– Доброе утро, – сказала Джо.

– С добрым утром, мисс, – ответил охранник, осмотрев сначала машину, а уж потом взглянув на нее. Его внимание явно привлекала ложбинка между грудей, заметная в вырезе ее белой блузки.

– Мне назначена встреча с мистером Андерсоном, – сказала Джо.

– Ваше имя? – осведомился охранник.

Она назвала.

– Зачем вы хотите его видеть? – Он пытливо посмотрел ей в глаза.

Ложь была заготовлена заранее:

– Я представляю компанию, заинтересованную в сотрудничестве с Ванденбургом. Мистер Андерсон сказал мне, что сведет меня с нужными людьми.

Охранник облизал губы, вновь вперившись взглядом в вырез ее блузки. Затем нахмурился. Только бы он не заметил, как судорожно вцепилась она в рулевое колесо, – пластик стал влажным и липким под ее вспотевшими ладонями. Джо выбросила свой козырь:

– Позвоните ему, у вас там должен быть его телефон. – Она указала на желтую будку.

Охранник отступил на шаг. Джо почувствовала, как колотится ее сердце.

– Как называется ваша компания? – спросил он, взглянув на нее недоверчиво.

– Это должно оставаться между нами. Между иной и мистером Андерсоном, – ответила Джо, открывая дверцу машины. – Давайте я сама его вызову.

Охранник, оценивший представившуюся возможность увидеть ее в полный рост, одобрительно кивнул, когда она выбралась из машины. Он предупредительно подал ей руку.

– Хорошо, мы вас пропустим, – сказал он.

Джо проворно скользнула за руль, переполненная ощущением триумфа и тревогой, по-прежнему ее не оставлявшей. Преграда была преодолена, она проехала мимо желтого барьера, улыбаясь охраннику. Дорога со щебеночным покрытием была настолько широкой, что на ней поместилось бы четыре машины в ряд; через минуту Джо поняла, зачем такая ширина. Многотонный грузовик «скания» мчался, как ей казалось, прямо на нее; металлическая цистерна сверкала под лучами солнца. Еще мгновение – и колесница Джагернаута прогромыхала мимо. Движение стало довольно оживленным. Через главные ворота выезжали один за другим огромные грузовики. Наконец она добралась до комплекса зданий и затормозила у главного корпуса. Здесь стояло множество машин, припаркованных неподалеку от входа. Она поставила свой «чеветт» прямо напротив дверей, ведущих в главную приемную. Внутри было прохладно, и Джо с удовольствием ощущала этот холодок своей разгоряченной зноем кожей. Два больших вентилятора у дверей, включенные на полную мощность, обеспечивали помещению надлежащий комфорт. Ее высокие каблуки утопали в пушистом ковре, когда она подходила к конторке, за которой сидела молодая женщина примерно одного с ней возраста, в синей юбке и такого же цвета жакете – в костюме, напоминавшем форму стюардессы. Отличие состояло в уже знакомой Джо фирменной эмблеме на нагрудном кармашке. Кроме того, на лацкане синего жакета имелся ярлычок с ее именем и фамилией. Женщину за конторкой звали Джулия. Она одарила приблизившуюся к ней Джо вполне профессиональной улыбкой.

– Доброе утро, – сказала Джо. – Я бы хотела повидать Джеффри Андерсона, прощу вас.

– Назначена ли вам встреча? – спросила Джулия с застывшей на лице улыбкой, не исчезавшей даже когда она говорила.

– Он меня ждет.

– Как о вас доложить?

– Меня зовут Джоанна Вард.

Джулия нажала кнопку автоответчика. Раздался громкий гудок, напоминающий вой сирены.

– В приемной находится Джоанна Вард, – сказала Джулия в трубку, по-прежнему улыбаясь. – Она говорит, что желает видеть мистера Андерсона.

Наступила минутная пауза, Джулия слушала чье-то невнятное бормотание на другом конце провода. Джо имела возможность осмотреться.

По приемной сновало множество людей, входивших и выходивших из коридоров. Кто-то шел в одиночку, некоторые – по двое или по трое. И все были в темно-синей фирменной униформе или же в белых кителях, а иные даже в белых халатах. Мимо прошли два молодых человека лет двадцати, окинувшие Джо одобрительным взглядом. Даже на халатах у служащих фирмы имелась серебристо-красная эмблема «ВК». В приемной пахло средством для чистки ковров и полиролем. Непрерывный треск пишущих машинок сливался с постоянным хлопаньем дверьми, – все время кто-то куда-то входил и выходил.

– Пожалуйста, обождите минутку, – сказала Джулия, поворачивая переключатель на консоли в "положение «выключено». – Не желаете чашечку кофе?

Воспользовавшись ее предложением, Джо уселась с чашкой кофе в одно из кожаных кресел недалеко от лифтов. Только она устроилась, как из ближайшего к ней лифта вышел высокий седовласый мужчина в костюме. Обувь его – она сразу это заметила – была давно не чищенной. Он направился прямо к ней, словно они были старыми знакомыми, хотя, конечно, он лишь по цивильной одежде распознал в ней посетителя. Он приблизился. Она поднялась.

– Мисс Вард? – спросил он с улыбкой.

Он протянул ей руку, покрытую коричневатыми пятнами. Рука его была сухой и теплой. Джо взглянула на него с тревогой. Ему было лет пятьдесят, может побольше, но блеск его синих глаз словно опровергал почтенный возраст. Лицо его было изрезано морщинами, двойной подбородок чуть подрагивал – даже во время рукопожатия.

– Чем могу быть полезен? – осведомился он.

– Вы тот парень, который звонил мне прошлой ночью? – спросила она удивленно.

Он улыбнулся:

– Нет, мое имя Гленденнинг.

– Но я хотела повидать Джеффри Андерсона...

– Да, я в курсе.

Он молча направился к одной из дверей, она пошла следом. Они оказались в небольшом кабинете, точнее сказать, кабинетике: огромный письменный стол и шкафы с выдвижными ящиками почти совсем не оставляли в нем свободного пространства. Он предложил ей сесть, сам же занял место по другую сторону стола. Вероятно, комната была «звуконепроницаемой», потому что, когда Гленденнинг закрыл дверь, стало абсолютно тихо, из приемной не доносилось ни звука.

– Так вот, я в курсе, что вы хотели бы повидать Андерсона, – сказал он. – Но могу ли я узнать – зачем?

– Я журналист, – ответила Джо. – Он позвонил мне прошлой ночью и сказал, что ему нужно со мной поговорить.

– В самом деле? – Улыбка Гленденнинга заметно поблекла. – Но как вам удалось проехать мимо охраны? Инструкции у них строжайшие – не пропускать представителей прессы.

– А вам есть что скрывать? – осведомилась Джо.

– Уверяю вас, у вас нет причин для беспокойства, мисс Вард, – усмехнулся Гленденнинг. – Дело все в том, что мы лишь недавно начали нашу деятельность, а потому неодобрительно относимся к преждевременным публикациям о нас. Наши спонсоры также.

– Кто ваши спонсоры?

Он улыбнулся:

– Скажите, ваши репортеры каждое утро покидают свою редакцию в поисках материалов?

– Стараемся.

Гленденнинг кивнул. Он сидел, упершись локтями в письменный стол, подпирая кулаками подбородок.

– Что ж, мисс Вард... Весьма сожалею, но здесь имеет место недоразумение. Мистер Андерсон у нас больше не работает. Он перешел недавно на другую работу.

– Он говорил со мной отсюда прошлой ночью, – запротестовала Джо.

– Это невозможно. Кроме того, здесь нет аппарата для вызова, все аппараты, как вы видите, с мониторами.

– Вы имеете в виду – с подслушивающими устройствами?

– Нет, нет, – поспешил ответить Гленденнинг. – Это просто для надежности.

Джо не выдержала, дала выход своему раздражению:

– Простите за резкость, но вы морочите мне голову. Он звонил мне отсюда прошлой ночью, около одиннадцати, возможно чуть раньше.

Гленденнинг покачал головой.

– Служащие фирмы покидают главное здание в семь часов вечера, – сказал он. – Это абсолютно исключено, чтобы кто-то работал здесь в столь поздний час. К тому же, как я вам только что сказал, мистер Андерсон уже некоторое время не работает в нашей фирме.

– Что значит, по-вашему, «некоторое время?» – спросила Джо.

Сидевший перед ней седовласый мужчина пожал плечами:

– Неделя-другая, я полагаю...

Американка недоверчиво покачала головой:

– Еще раз прошу прощения за резкость, мистер Гленденнинг, но я убеждена, что вы морочите мне голову. Какой-то парень звонит мне прошлой ночью, называет себя Андерсоном. Говорит, что ему необходимо встретиться со мной. А вы утверждаете, что он уже несколько недель здесь не работает...

– Весьма сожалею, но я больше ничем не могу быть вам полезен, мисс Вард.

Гленденнинг поднялся из-за стола. Подошел к двери и открыл ее – жест достаточно красноречиво свидетельствующий о том, что разговор окончен. Джо поднялась и вышла следом за ним в приемный зал.

– Вы мне так и не сказали, как вам удалось миновать охранников, – спросил ее с улыбкой Гленденнинг.

– Я их обманула, – ответила Джо. – Это часть нашей работы.

Он ухмыльнулся, и они расстались, посмотреть со стороны – расстались как добрые друзья. Гленденнинг закрыл за ней дверь, и улыбка его сменилась хмурым сосредоточенным взглядом.

– Ушел несколько недель назад... валяют дурака, сукины дети... – бормотала Джо раздраженно, нащупывала в кармане пачку «Мальборо».

Прикурив, она с жадностью затянулась. За сиденьем у нее хранился листок бумаги с домашним адресом Джеффри Андерсона. Как бы там ни было, а она разыщет его.

Глава 9

Корова попыталась подняться, но снова рухнула наземь, подогнув под себя длинные и тонкие передние конечности. Подняла голову и зафыркала, словно застонала, бока и шея ее были взмылены, а шкура – вся белая, будто присыпанная мукой. Моча ее была кремового цвета. В амбаре стоял застарелый запах соломы и навоза. Корова бешено стегала себя хвостом, словно отгоняя слепней, и, наблюдая за ней, Тайлер вдруг заметил кровь, сочившуюся у нее из заднего прохода.

– Ветеринара вызвал? – спросил он взволнованно, оборачиваясь к Расселу Дженкинсу, подносившему бадью с горячей водой и кусок материи.

– Он сказал, что будет здесь через десять минут, – ответил Дженкинс, поставив бадью.

Тайлер опять посмотрел на корову.

– Дай Бог, чтобы она дождалась, – пробормотал он.

Животное опять попыталось встать на передние ноги – неуверенно, пошатываясь, выпучив от боли глаза. Живот и задняя часть туловища вспучились, раздулись, и, присмотревшись, Тайлер заметил судорожные волнообразные движения под кожей. Теленок обещал быть крупным, вскоре ему предстояло появиться на свет. Подойдя к корове, Тайлер положил руку ей на морду, лишь сейчас он заметил, что из ноздрей у нее сочится кровь. Судя по всему, это было внутреннее кровоизлияние.

– Господи, когда же появится этот Харлей?! – раздраженно выдохнул он.

– Может, мы пока сами что-то можем сделать? – спросил Рассел Дженкинс, с тревогой наблюдая, как подгибаются задние конечности животного, словно они были не в состоянии удерживать этот огромный вес. Тайлер попытался заставить корову лечь, но это оказалось невозможным. Огромный живот и раздавшаяся задняя часть туловища не позволяли ей этого сделать. Казалось, несчастное животное накачали воздухом, воспользовавшись пневматическим насосом. Волнообразные движения ускорялись, корова неистово мотала головой, обдавая Тайлера клочьями слетавшей с ее взмыленных боков пены. Они услыхали шум подъезжающего автомобиля. Дженкинс, хлопнув дверью, бросился во двор. И тут же вернулся в сопровождении Дэна Харлея, ветеринара. Харлей открыл черный чемоданчик и достал оттуда стетоскоп.

– Поднимите ее, если можете, – сказал он, расстегивая на себе рубаху.

Он подошел к больной корове и прижал стетоскоп к ее раздувшемуся боку. Сердце едва билось. Он присел на корточки и попытался определить местонахождение головы теленка, по-видимому еще живого, потому что бока коровы пульсировали с прежней интенсивностью. Харлей стащил с себя рубашку, быстро вымыл руки в ведре с горячей водой, затем вновь приблизился к задней части коровы, поддерживаемой Тайлером и Дженкинсом.

– Что с ней происходит, черт возьми? – спросил Тайлер, утирая со лба пот.

– Видимо, теленок застрял не в том положении, – ответил Харлей. – Попробуем выправить. Только держите ее покрепче.

Не обращая внимание на тошнотворный запах, исходящий от стонущего животного, Харлей просунул сначала одну, затем и другую руку в окровавленное отверстие, нащупывая головку теленка.

– Подайте тряпки, быстро, – скомандовал он, вытаскивая наружу окровавленные руки.

Тайлер поспешил на другой конец амбара и оторвал кусок плотной пеньковой ткани, чуть не сбросив при этом вилы с полки. Выругавшись, он швырнул тряпье Харлею.

– Почему ты меня не вызвал раньше, Вик? – спросил ветеринар.

– Потому что еще минут двадцать назад все было не так уж плохо, – ответил Тайлер.

– Пойдите сюда, – сказал Харлей. – Поможете мне... Надо вытащить теленка.

Он просунул руки в утробу коровы, стараясь захватить петлей передние ноги теленка. Харлей неистово ругался. Пот лил с него градом. Ветеринар был рослым, полным, статным мужчиной и прекрасным специалистом, в чем через минуту Тайлер убедился, заметив на его лице легкую улыбку, – ему наконец-то удалось захватить петлей ноги теленка.

– Держи ее голову, – приказал ветеринар Дженкинсу.

Корова взревела от боли. Рев этот их ужаснул – хриплый душераздирающий вой, подобия которому Тайлеру слышать еще не доводилось. Дженкинс отскочил в сторону, удивленно тараща глаза.

– Держи же, черт бы тебя побрал, – прорычал Харлей, но в следующую секунду и он отступил, увидев хлынувшую потоком кровь.

– О Господи, разорван проток Миллера! – воскликнул в отчаянии ветеринар. – Скотина издохнет от потери крови...

– Можете ли вы что-нибудь сделать? – спросил Тайлер.

– По крайней мере, можно попытаться спасти теленка, – ответил Харлей.

Снова раздался вой, еще ужаснее прежнего, – казалось, завывали и стены, и крыша амбара, и даже воздух сотрясался от этого дикого воя. Когда агония стихла, послышался другой звук, похожий на треск разрываемой материи: плоть животного разорвалась, кровь хлынула потоком, а секундой позже в образовавшемся разрыве показалось нечто, напоминающее копыто. Тайлер в ужасе отшатнулся. И даже Харлей стоял как вкопанный, ошеломленный жутким зрелищем: уже мертвая корова дрожала, по телу ее словно пробежала судорога; затем раздался хруст и скрежет – коровью тушу разорвало почти пополам, кровь, смешанная с экскрементами, ударила фонтаном, и из растерзанного брюха появилась голова на длинной змееподобной шее. Это была голова теленка, но такого, какого им еще не доводилось видеть. Теленок вопросительно уставился на них, выгнув шею. И тут коровья туша словно взорвалась, выталкивая из себя теленка.

Тайлер с Харлеем отпрянули, залитые кровью, вытаращив в изумлении глаза. Теленок, рвущийся наружу, был огромный, и он яростно боролся, высвобождаясь из разорванного тела матери. Еще несколько секунд корова и теленок как бы составляли одно целое, и зрелище это походило на какой-то чудовищный акт размножения: рвущийся на свободу новорожденный урод и разорванное на части тело матери.

– Что за чертовщина? – произнес Дженкинс, ошалело уставившись на теленка.

Новорожденный был высоченным, не менее четырех футов. Воплотившийся кошмар. Бред безумца. Все его тело покрывали странные выпуклости и наросты, голова же – на длинной тонкой шее – представляла собой что-то вроде односторонней опухоли. Тайлер вдруг понял, ужаснувшись, что чудовище это – трехглазое, и в какой-то момент ему даже показалось, что оно двухголовое. Жуткое это существо стояло неподвижно, оно смотрело на людей. Затем двинулось на Дженкинса, открыло рот, обнаружив полный набор крупных крепких зубов. Дженкинс отскочил, буквально впечатавшись в стену амбара. Тайлер, бросившись в противоположную сторону амбара, ухватил вилы.

– Не трогай его! – закричал Харлей; и в тот же миг мерзкая тварь обратила морду в сторону ветеринара, яростно выпячивая губы. Теленок издал низкий гортанный звук, необычайно громкий для его возраста.

Заскрежетав зубами, Тайлер бросил вилы, целясь в грудь животного. Не обращая внимания на брызжущую на него струю крови, он высвободил вилы и вновь всадил их в тело теленка, на сей раз в бок, проталкивая зубья все глубже, до тех пор, пока не повалил его. Он навалился на древко всей своей тяжестью, прижимая животное к земле. Скотина билась, яростно брыкалась, пытаясь высвободиться, оттолкнуть острые зубья, пригвоздившие ее к земляному полу, точно бабочку к доске. Теленок вытягивал свою змеиную шею, стараясь укусить своего мучителя, но Тайлер, отступив на шаг-другой, снова схватил вилы и, размахнувшись, вонзил их в голову издыхающего монстра. Раздался жуткий хруст, и, скорчившись в последний раз, животное затихло.

Тайлер, задыхаясь, отшатнулся, с отвращением глядя на теленка и обезображенную коровью тушу. Повсюду темнела кровь, воздух наполнился зловонием медного купороса.

– Что за чертовщина? – вновь пробормотал Дженкинс, глядя на распростертое перед ним тело. Харлей склонился над издохшим теленком.

– Какая-то мутация, – сказал он. И добавил, повернувшись к Тайлеру: – Я должен произвести вскрытие. Тайлер кивнул, отирая кровь с лица.

– Что заставило его вырасти до таких размеров? – спросил он хриплым шепотом.

– Пока не знаю. До вскрытия не знаю... – ответил Харлей.

– Будет что сообщить – зови меня.

– Мне кое-что понадобится, – сказал ветеринар.

– Рассел! – Тайлер указал на соседний амбар, и Дженкинс вышел за тряпьем, чтобы завернуть издохшее чудовище.

– Ни разу в жизни не видел ничего подобного, – признался Харлей, указывая пальцем на теленка. – Мутации я, конечно, видел, но не такие же...

– Может быть, это отечность? – спросил Тайлер.

– Я подумал об этом. Отечность – оно, конечно... Но не таких размеров, в особенности голова. – Ветеринар взглянул на выпуклость над третьим глазом теленка. – А с каким быком скрестили корову? Он-то в порядке?

– Я тебе говорил, Дэн, за тридцать минут до начала кровотечения с коровой ничего необычного не происходило. Я думал, повреждены яичники, но чтобы такое...

– Придется обследовать и корову. Возможно, здесь какого-либо рода генетическое отклонение. У коровы или у быка. Изменение ДНК, перемещение хромосом... – Он вздохнул. – Я ничего не могу сказать, пока не произведу вскрытие.

Мужчины надолго замолчали. Они стояли, уставившись на жуткого мутанта.

– Возникали ли у вас еще какие-либо проблемы с разведением? – спросил Харлей.

Тайлер уловил нотку беспокойства в голосе ветеринара.

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Просто из любопытства.

– У меня появились поросята и ягнята вдвое крупнее, чем им положено по возрасту, – сказал Тайлер.

– И не только у вас, Вик, – хмуро заметил Харлей. – Вы знакомы со Стюартом Николсом? И старым Беном Терстоном? У них то же самое.

Тайлер выглядел озадаченным.

– Но у них не мутации? – спросил он.

Харлей пожал плечами. Они опять с недоумением уставились на деформированного теленка с его третьим остекленевшим глазом. Тайлер тяжело вздохнул, взглянув на руки, которые были по локоть в крови.