Текст книги "Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России"

Как и в Казани, в Крыму остро стоял вопрос землевладения. После присоединения Крыма перераспределение земель было проведено в спешке и бессистемно425425
  Лашков Ф. Ф. Исторический очерк крымско-татарского землевладения. С. 131–136; Jobst K. S. Die Perle des Imperiums. S. 99.


[Закрыть]. Князь Потемкин раздал своим приближенным почти 15% территории: обычно это были небольшие, но дорогие наделы, принадлежавшие эмигрировавшим ханам или мурзам426426
  Таким образом было отдано более 350 000 десятин земли: Лашков Ф. Ф. Исторический очерк крымско-татарского землевладения. С. 13; Загоровский Е. А. Организация управления Новороссией при Потемкине в 1774–1791 годах. С. 68. В целом площадь полуострова составляла 2 360 425 десятин. Однако, поскольку большая часть этой территории состояла из бесплодных степей, гор и воды, процент плодородных земель, распределенных столь непотическим образом, был значительно выше.


[Закрыть]. Кроме того, он привлек в новую администрацию многих татарских дворян. Примерно в то же время, что и казанские татары, крымские беи и мурзы были включены в табель о рангах и, таким образом, получили те же права, что и другие аристократы, пусть и только на бумаге; и хотя некоторым из них было трудно доказать свое дворянское происхождение из‐за отсутствия документов, другие получили большие земельные наделы427427
  Williams B. The Crimean Tatars. P. 83–85; Jobst K. S. Die Perle des Imperiums. S. 95, 101–104.


[Закрыть]. Татары продолжали владеть достаточным количеством земли, чтобы с ними приходилось считаться: в начале XIX века они по-прежнему составляли три четверти от всех представителей элиты, владевших заселенной землей в Крыму428428
  O’Neill K. A. Claiming Crimea. P. 197.


[Закрыть].

Простые татарские крестьяне, напротив, в большинстве своем находились в тяжелом экономическом положении. После 1783 года как русские, так и татарские землевладельцы начали присваивать сопредельные территории. Они знали, что, хотя подобные земельные захваты являлись незаконными, нарушителей не преследовали429429
  Харизоменов С. Формы землевладения у крымских татар // Юридический вестник. 1887. № 5. С. 62, 75.


[Закрыть]. Более того, если до российского завоевания крестьянские наделы существовали практически в каждом поместье, то новые (особенно русские) землевладельцы не привыкли к такому порядку и стали налагать на крестьян (в основном татарских) обязательства, которые мало чем отличались от крепостного права430430
  Utz V. Die Besitzverhältnisse der Tatarenbauern im Kreise Simferopol. S. 93, 96–98.


[Закрыть]. Также было много случаев, когда татарские земли обозначались как «пустые», что позволяло на них претендовать. Эта практика была настолько распространена, что власти были вынуждены осудить ее отдельным указом (1796)431431
  Ibid. S. 74.


[Закрыть]. В некоторых случаях крестьянские общины принудительно переселялись432432
  Löwe H.-D. Poles, Jews, and Tartars. P. 57; Лашков Ф. Ф. Исторический очерк крымско-татарского землевладения. С. 135–136.


[Закрыть].

Многие земельные вопросы в Крыму оставались нерешенными вплоть до середины XIX века. В период с 1802 по 1848 год земельными спорами занималась специальная земельная комиссия. Хотя она рассматривала большое количество споров между людьми самого разного социального положения, в ней преобладали представители дворянства, и она была склонна служить их интересам433433
  Завадовский А. Г. Сто лет жизни Тавриды, 1793–1883. С. 168; O’Neill K. A. Claiming Crimea. P. 187–188.


[Закрыть]. Татары также могли обращаться в существующие суды в Симферополе для рассмотрения своих земельных претензий, но эти сословные суды имели репутацию медленных и коррумпированных, к тому же они комплектовались из служащих администрации434434
  O’Neill K. A. Claiming Crimea. P. 187–188; Воропонов Ф. Среди крымских татар. С. 152.


[Закрыть].

Однако в некотором смысле положение сельского татарского населения в Крыму было лучше, чем в Казани435435
  Kozelsky M. Christianizing Crimea. P. 32–35.


[Закрыть]. После присоединения полуострова крымские татары получили ряд привилегий. Они освобождались от уплаты подушной подати, и до 1874 года их не могли призвать в армию. Если у крымских татар были средства, они могли владеть землей и продавать ее, менять своих помещиков или переезжать на казенные земли. Декрет, принятый в 1827 году, подтвердил многие из этих привилегий436436
  Положение для Татар-поселян и владельцев земель в Таврической губернии // ПСЗ II. Т. 2. № 1417. 28 сентября 1827 года.


[Закрыть]. Тем не менее сохранялись и ограничения (например, на количество земли, которую можно было продать или сдать в аренду), а некоторые привилегии зачастую существовали только на бумаге.

Начиная с 1830‐х годов Петербург стал критичнее относиться к традиционной политике имперского строительства в Крыму. До сих пор она была направлена на обеспечение стабильности путем принятия разнообразия и местных особенностей, однако теперь отдельные аспекты местной элитарной культуры стали восприниматься более негативно, а татарское влияние было постепенно снижено437437
  O’Neill K. A. Claiming Crimea. P. 42, 110, 269–277.


[Закрыть]. Крымская война и ее последствия вновь изменили демографическую ситуацию. Все больше татар уезжало в Османскую империю, в то время как прибывали новые славянские поселенцы. К концу 1860‐х годов процесс стирания местных особенностей шел полным ходом. На смену запутанному множеству прежних административных и правовых институтов пришла гораздо более централизованная и единая система, которая действовала на большей части территории империи. Начался заключительный этап интеграции Крыма в состав России.

В этой главе Крым и Казань были рассмотрены как промежуточные территории. Несмотря на то что восприятие, управление и местная специфика Крыма и Казани во многом отличались от ситуации в центральных регионах империи, к началу реформ они уже не могли считаться типичными приграничными землями. Во многих районах Казани и почти во всех районах Крыма среди жителей сельской местности по-прежнему преобладало нерусское население, однако в обоих регионах оно было вытеснено с наиболее доходных земель. В городах русское население либо уже находилось в большинстве, либо постепенно становилось доминантным. И в Крыму, и в Казани Российская империя нашла свое воплощение как в архитектуре, так и в разделении и организации земель и прочно вписалась в систему общественной организации.

В большинстве случаев этот процесс быстрее развивался в Казани; однако в некоторых вопросах инфраструктуры и организации земельных отношений Крым был более интегрирован в структуру имперского управления (в шестой главе этот вопрос подробно рассматривается применительно к землевладению). Так или иначе, оба региона двигались по разным траекториям как относительно своей роли в общеимперском воображении, так и в вопросах управления. К 1860‐м годам крымские города Симферополь и Севастополь, а также южное побережье полуострова начали процветать, в то время как Казань постепенно теряла свое формально привилегированное положение среди других городов региона. Проявление татарской идентичности в Поволжье было, возможно, менее заметным, чем в Крыму, по крайней мере в городской среде, но она при этом была более стабильной, а отток населения из региона был незначительным. Что касается Крыма, то здесь татары преобладали и численно, и социально, однако в течение XIX века их влияние несколько ослабло.

То, что перемены в Казани эпохи реформ были столь ощутимы, во многом связано с новыми социальными, образовательными и правовыми институтами, которые помогли развить только зарождавшуюся публичную сферу. Частичная политизация общественной жизни, усиление социальной дифференциации и смешение социальных групп были одними из ключевых последствий. Расширение университета и профессионализация правовой сферы не только способствовали этим процессам, но и дали толчок социальной интеграции и правовой унификации. В этой главе упоминается тот факт, что татары были частью формирующейся публичной сферы; эта тема будет развита и в следующих главах, особенно в той части, которая касается участия в правовой жизни.

Светская жизнь дворян в Крыму в основном ограничивалась общением на курортах и в санаториях, здесь было мало салонов, театров и прочих культурных мест. Не было и университета, как в Казани, или другого учебного заведения, которое могло бы способствовать развитию среднего профессионального класса. Большинство жителей полуострова не имели необходимой подготовки для административной работы, не говоря уже о судебных должностях. Среди татар было мало богатых купцов и предпринимателей, которые могли бы стимулировать экономический рост и способствовать дифференциации мусульманского общества – среди них преобладали землевладельцы и безземельные рабочие. Тем не менее, внедряя новые институты и методы управления, имперское государство постепенно проникало в местное общество. Путешественники отмечали, что к началу 1870‐х годов многие мужчины из числа крымских татар уже могли изъясняться на русском языке, а некоторые даже свободно владели им438438
  Remy F. Die Krim in ethnographischer, landschaftlicher und hygienischer Beziehung. Odessa; Leipzig: Emil Berndt, 1872. S. 70.


[Закрыть]. Среди причин частого общения на русском языке были земельные споры. Как мы увидим в следующей главе, потребность в точных землеустроительных работах и правовом регулировании – одна из причин, по которой введение новой судебной системы в Крыму считалось необходимым.

Глава III
ПРОВЕДЕНИЕ ПРАВОВЫХ РЕФОРМ: НОВЫЕ СУДЫ В КАЗАНИ И КРЫМУ

В данной главе обсуждается география распространения правовых реформ, а также дискуссии вокруг их реализации и переговоры по их проведению в Крыму и Казани. Для лучшего понимания контекста, в котором проводились реформы, сначала рассматриваются изменение пореформенного политического климата и политизация, пусть все еще и слабая, зарождающейся публичной сферы, которая также коснулась таких губернских городов, как Казань. Прагматические соображения относительно ресурсов и инфраструктуры сыграли не менее важную роль, чем политические и идеологические вопросы, связанные с властью и распределением полномочий. Реформа требовала тщательного согласования на губернском и местном уровнях, при этом, поскольку ряд лиц и учреждений продвигали свои позиции и отстаивали конкретные интересы, процесс проведения реформ периодически прерывался в результате разнообразных споров. В главе описывается как сам переговорный процесс, так и конкретные противоречия, возникавшие между сторонами, а также составляется подробный этнографический портрет коммуникаций и административного взаимодействия в пореформенной России.

НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО КЛИМАТА

Середина 1860‐х годов была необычным временем. После проведения Великих реформ либералы в российской политической и интеллектуальной элите, казалось, наконец-то добились своего. Во множестве победоносных статей, речей и иллюстраций ключевые политические и культурные деятели прославляли Александра II, альтруистичного «царя-освободителя», как поборника гуманности и справедливости. Однако, хотя реформы и привели к отмене крепостного права, увеличили участие населения в работе государственных учреждений и создали независимую судебную систему, они не были направлены на построение открытого, демократического общества. Реформы не предоставили ни свободу мысли, ни свободу слова, поэтому запугивание, цензура и аресты тех, кто критиковал власти, и особенно царя, оставались обычным явлением. Александр II преподносил свои реформы не как законодательное расширение прав, а как проявление христианской любви и благочестия, и, согласно этому видению, в реформах не было места ни для политической демократизации, ни для создания представительных учреждений439439
  Wortman R. S. Scenarios of Power. P. 68–78.


[Закрыть].

Неоднозначный характер эпохи реформ также отразился на устройстве и деятельности политической полиции. Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, учрежденное в 1826 году для выявления и устранения угроз императорской власти, в середине века расширилось, вызывая страх у жителей крупных городов империи; тем не менее до 1880‐х годов в нем работало лишь несколько десятков сотрудников. В период Великих реформ Третье отделение все еще нельзя было в полной мере считать профессионально сформировавшимся ведомством440440
  Daly J. W. Autocracy under Siege. P. 16–17.


[Закрыть]. Более того, во время правления Александра II обязанности Третьего отделения, Отдельного корпуса жандармов (также занимавшегося раскрытием и расследованием политических преступлений) и полиции так и не были до конца расчерчены и скоординированы441441
  Для анализа их взаимодействия см. также: Lieven D. The Security Police, Civil Rights, and the Fate of the Russian Empire, 1855–1917 // Civil Rights in Imperial Russia / Eds O. Crisp, L. H. Edmondson. Oxford: Clarendon Press, 1989. P. 235–262.


[Закрыть]. Жандармерия была создана в 1811 году и выполняла широкий спектр функций, от поимки разбойников и беглецов до подавления беспорядков442442
  Исторический очерк образования и развития полицейских учреждений в России. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1913. С. 15.


[Закрыть]. В 1867 году сеть жандармских управлений по всей стране значительно расширилась (с 12 до 60). Тем не менее к началу 1880‐х годов проблемы финансирования и связи с другими полицейскими учреждениями все еще оставались нерешенными. Центральная комиссия, созданная в 1881 году, сочла жандармерию компетентнее обычной полиции и собиралась расширить ее обязанности и включить в компетенцию жандармов расследование обычных преступлений443443
  Там же. С. 32–33.


[Закрыть]. Однако ситуация в губерниях не позволила осуществить эти планы. В Казани полиция уже была усилена всего тремя годами ранее, в основном для борьбы с угрозой революционной деятельности444444
  Там же. С. 25–26.


[Закрыть]. Отчет о состоянии полиции в Волго-Камском регионе, представленный в центр в 1881 году, подтвердил, что местная жандармерия была недофинансированным и устаревшим институтом:

Не говоря о губерниях Уфимской и Оренбургской, где политических дел почти нет, в губернии Казанской, в особенности по городу Казани, где такие дела возникают и могут возникать, я не нашел за последние три года ни одного сколько-нибудь серьезного дела, которое было бы обнаружено жандармским управлением445445
  РГИА. Ф. 1317. Оп. 1. Д. 2. Л. 7.


[Закрыть].

Автор отчета, сенатор Михаил Ковалевский, пришел к выводу, что Жандармский корпус должен быть объединен с обычной полицией. Однако это слияние так и не произошло, и поэтому путаница и противоречия в юрисдикции сохранялись446446
  Для примера, иллюстрирующего продолжающееся отсутствие коммуникации между жандармерией и уездной полицией, см.: ГААРК. Ф. 483. Оп. 4. Д. 33. Особенно: Л. 2 – 5 об. В данном случае жандармерия задержала и допросила татарского крестьянина за оскорбление царя, не уведомив об этом судебную палату. Когда палата пожаловалась в Симферопольский окружной суд, что ее не уведомили об этом ранее, симферопольские юристы обратились в уездную полицию с жалобой, что они тоже не были осведомлены об этом деле. Полиция, в свою очередь, сообщила суду, что делом занималась жандармерия, которая не поставила полицию в известность.


[Закрыть].

Несмотря на всю неопределенность пореформенного периода, со временем произошли ощутимые изменения. Покушение на жизнь императора 4 апреля 1866 года, совершенное в Санкт-Петербурге двадцатипятилетним бывшим студентом Дмитрием Каракозовым, стало ударом по дальнейшим реформам. Консерваторы расценили это покушение как свидетельство существования в России мощных антицаристских сил, которым якобы способствовал либеральный климат447447
  Venturi F. Roots of Revolution: A History of the Populist and Socialist Movements in Nineteenth-Century Russia. London: Weidenfeld and Nicolson, 1960. P. 331–353; Gleason A. Young Russia: The Genesis of Russian Radicalism in the 1860s. New York: Viking Press, 1980. P. 324–330.


[Закрыть]. Поскольку мало кто ожидал покушения на любимого царя, сам факт нападения потряс императорский двор и образованное общество до самого основания. Кроме того, улики, найденные в вещах Каракозова, привели следователей к выводу, что покушение не было делом рук одного человека – следствие утверждало, что были найдены доказательства революционного заговора, сеть которого простиралась по всей Российской империи и европейскому континенту448448
  Verhoeven C. The Odd Man Karakozov. P. 7, 21–22.


[Закрыть]. Насколько организованной была эта сеть на самом деле, остается под вопросом. Независимо от того, существовала ли она, само заявление о ее существовании и ее публичное обсуждение оказались мощным политическим инструментом.

Недовольство консерваторов якобы слабыми правительственными мерами против революционеров быстро принесло свои плоды: так как вера царя в любовь и преданность подданных пошатнулась, Александр II сделался замкнутым и подозрительным. В своем указе от 13 мая он заявил о необходимости усилить роль морали и религии в образовании, чтобы сохранить строгий нравственный порядок449449
  Высочайший рескрипт, о главных началах, которыми должны руководствоваться Министры и Главноуправляющие отдельными частями при управлении вверенными им ведомствами // ПСЗ II. Т. 41. Разд. 1. № 43298. 13 мая 1866 года.


[Закрыть]. Либеральные министры просвещения и юстиции Александр Головнин и Дмитрий Замятнин были заменены консерваторами Дмитрием Толстым и Константином Паленом, которые быстро ввели более жесткий контроль над системой образования и попытались усилить власть полиции и прокуратуры. Новый шеф жандармов и главноуправляющий Третьего отделения Петр Шувалов (назначенный 10 апреля) провел кадровые чистки среди реформаторски настроенных сотрудников министерств. Он усилил полицейский надзор и предпринял шаги по расширению полномочий губернаторов450450
  Wortman R. S. Scenarios of Power. P. 113.


[Закрыть]. Жандармерии было поручено расширить свои привычные функции и следить за школами, народными чтениями и книжной торговлей. С 1871 года и по крайней мере до 1904 года правоохранительные органы могли рассматривать дела о преступлениях против государства в административном порядке, минуя суд, когда речь шла о государственной безопасности. Эти полномочия были расширены в 1878 году, когда жандармы получили право проверять «политическую благонадежность» любого человека и рекомендовать ссылку «неблагонадежных»451451
  Daly J. W. Autocracy under Siege. P. 24.


[Закрыть].

На фоне принятия подобных законов и произошедших кадровых изменений выстрел Каракозова отозвался погребальным колоколом по всем прогрессивным тенденциям, которые еще сохранялись в пореформенной России. Некоторые историки особо отмечают меры, принятые правительством для защиты от предполагаемой угрозы: с этой точки зрения полицейские аресты в крупных городах империи были не чем иным, как государственным террором, перед лицом которого никто не чувствовал себя в безопасности452452
  Verhoeven C. The Odd Man Karakozov. P. 16–18, 45.


[Закрыть]. Однако это был лишь один из аспектов происходящего. Жители провинциальных городов, а тем более деревень были в меньшей степени затронуты этими событиями. В местных архивах практически нет свидетельств широкой охоты на ведьм на территории Казанской и Таврической губерний. Архив казанской прокуратуры содержит значительное количество дел, связанных с «революционной деятельностью» в 1870‐х и 1880‐х годах, часто против студентов Казанского университета. При этом казанский губернатор вел обширную секретную переписку о деятельности студенчества453453
  В фонде 390 в НАРТ хранятся документы прокуратуры. О секретной переписке губернатора см.: РГИА. Ф. 1317. Оп. 1. Д. 1. Л. 204.


[Закрыть]. В то же время цензоры закрывали либеральные газеты, такие как «Камско-Волжская газета», в середине 1870‐х годов. Однако либеральный дух начала 1860‐х годов сохранялся в новых правилах судопроизводства, штатном расписании и постепенном распространении и работе новых судов, которые нередко мешали полиции и администрации поступать так, как им заблагорассудится.

Кроме того, сомнительно, что местные власти вообще были способны проводить политику репрессий в провинции: в их распоряжении было лишь небольшое число офицеров, коммуникации были замедленными, к тому же они не спешили выполнять приказы из центра. При этом репрессивные меры в 1860–1870‐х годах, как правило, уравновешивались либеральными. Шувалов, например, считал, что свобода печати поможет укрепить монархию, поэтому цензура продолжала применяться избирательно. Пален был сторонником гласного суда, который, по его мнению, помогал публично обличить революционеров в совершении преступлений – во всяком случае он придерживался этой точки зрения до тех пор, пока процесс по делу Засулич (1878) не поставил его логику под сомнение454454
  Хотя обвиняемая революционерка Вера Засулич стреляла и тяжело ранила губернатора Санкт-Петербурга, ее умелый адвокат сумел представить власти в роли главного злодея и тем самым убедил присяжных оправдать ее. Подробнее см.: Pipes R. The Trial of Vera Z. P. 44.


[Закрыть]. Консерваторы также считали, что реформы воспитают уважение к порядку и в итоге убедят образованных людей осудить революционные действия455455
  Wortman R. S. Scenarios of Power. P. 145.


[Закрыть]. Другие предупреждали царя, что усиление репрессий и отступление от реформ только спровоцирует возмущение и будет способствовать смуте456456
  Daly J. W. Autocracy under Siege. P. 20.


[Закрыть].

В целом Великие реформы вряд ли были просто кратковременным всплеском либеральных идей, за которым последовали новые репрессии, вылившиеся (после убийства Александра II 1 марта 1881 года) в проведение контрреформ 1880‐х годов. Реформы не привели к созданию либеральной системы, однако и правительство в последующие десятилетия не стремилось восстановить систему полицейско-государственного произвола. С середины XIX века репрессивные меры сосуществовали, порой нестабильно, но обычно без особых трудностей, с либерализованной судебной системой и государственной политикой, направленной на мобилизацию и интеграцию простого народа. Формы и степень этого сосуществования действительно менялись, но не произошло такого радикального поворота, который оправдывал бы трактовку событий с 1860‐х по 1880‐е годы как период реформ и последующих контрреформ.

МЕЖДУ ПЕРЕМЕНАМИ И ПРЕЕМСТВЕННОСТЬЮ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЮРИДИЧЕСКИХ ОБЩЕСТВ И ПОЛИТИЗАЦИЯ ПУБЛИЧНОЙ СФЕРЫ

О сочетании преемственности, изменений и неопределенности на протяжении всего правления Александра II свидетельствует отношение империи к тайным обществам. Реформы 1860‐х годов не обеспечили свободу собраний. Уложение о наказаниях 1845 года определяло членство в тайных обществах как преступное деяние, и поскольку в ходе реформ оно осталось нетронутым, «нелегальные сходбища» продолжали рассматриваться как потенциальный вызов социальному и политическому порядку. Более того, после покушения Каракозова требования к несогласованным собраниям были только ужесточены.

В Уложении о наказаниях 1845 года создание и членство в тайных обществах квалифицировались как разные преступные деяния, при этом различались общества, созданные для нанесения ущерба «спокойствию и целостности государства», общества, ставившие своей целью изменения в государственных учреждениях, и общества, которые просто были объявлены незаконными по тем или иным причинам457457
  Ст. 347–353 (разд. IV. Гл. VI) Уложения о наказаниях // ПСЗ II. Т. 20. Разд. 1. № 19283. 15 августа 1845 года.


[Закрыть]. Лица, признанные виновными в членстве в тайном обществе первого типа, приговаривались к смертной казни, а тем, кто не сообщил о существовании такого общества, грозило лишение всех прав, телесные наказания и пожизненная ссылка в Сибирь. Членство в обществе второй категории или предоставление члену общества укрытия также наказывалось лишением всех прав и сибирской ссылкой, а не заявившие подлежали заключению в крепость на срок до одного года. Для людей, относящихся к третьей категории, применялись более короткие сроки заключения и ареста.

То, что местные правоохранительные органы не всегда следовали этим правилам, иллюстрирует случай с тайным юридическим обществом, основанным в Казани весной 1864 года. В начале марта тогдашний казанский губернатор Михаил Нарышкин сообщил городской полиции, что до него дошли слухи о том, что в доме помещика Николая Мергасова недавно было основано тайное общество458458
  НАРТ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2040. Л. 1 – 1 об.


[Закрыть]. Он поручил полиции проверить эти слухи, объяснив, что создание любого общества, товарищества или братства без ведома или одобрения правительства противозаконно. Затем он настоял на том, чтобы, если слухи окажутся правдой, полиция обратила внимание Мергасова на соответствующее положение закона и указала на несовместимость его действий с законом459459
  Там же. Л. 1 об.


[Закрыть]. Никаких указаний взять кого-либо под стражу, а тем более применить более суровое наказание, не было. Полицейское расследование подтвердило, что 12 марта 1864 года в большой, специально подготовленной комнате в доме Мергасова собралось до пятидесяти человек с целью создания общества для обсуждения предстоящей судебной реформы (утвержденной 24 ноября того же года)460460
  Там же. Л. 2 – 3 об.


[Закрыть].

Среди учредителей были казанский губернский прокурор, несколько профессоров права Казанского университета (в том числе Александр Чебышев-Дмитриев, Александр Соколов и Николай Нелидов) и Василий Головинский, помещик из Симбирска и брат Александра Головинского, председателя Казанской палаты уголовного суда461461
  Там же. Л. 2 об., 4 об.


[Закрыть]. 14 марта полицейский доложил губернатору, что он объяснил Мергасову ситуацию с точки зрения закона и тот пообещал, что впредь не будет устраивать подобных сборищ. Полицейский также предложил выслать из Казани Головинского, одного из выборных секретарей общества; он утверждал, что Головинский вызывает подозрения, поскольку за ним уже следила тайная полиция, и что такая мера предосторожности необходима «для предотвращения могущих возникнуть здесь каких-либо беспорядков»462462
  Там же. Л. 3.


[Закрыть]. 18 апреля пристав направил губернатору записку, в которой говорилось, что утром того же дня он проводил Головинского на пароход и таким образом выслал его из Казани463463
  Там же. Л. 6.


[Закрыть].

Этот случай показывает, что даже на пике проведения реформ ни одно общество, обсуждавшее социально-правовые и политические вопросы без ведома правительства, не допускалось даже в провинциях и даже под началом выдающихся экспертов. Это также свидетельствует о том, что на практике губернаторы и полиция сами решали, как поступать с тайными обществами, независимо от положений и предписаний уголовного кодекса. Казанская группа принадлежала ко второй категории тайных обществ, определенных уголовным кодексом. Тем не менее, вместо того чтобы арестовать ее членов (не говоря уже о ссылке в Сибирь), полиция просто сделала им замечание за нарушение закона. Мергасову, в доме у которого проходила первая встреча тайного общества, пришлось лишь пообещать больше не предоставлять свой дом для проведения подобных собраний. В результате он не получил судимости, а в другом деле указано, что через пять лет Николай Мергасов был даже назначен почетным мировым судьей Казанского уезда464464
  НАРТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 1437. Л. 42 об.


[Закрыть]. Административные меры были применены только к одному из руководителей общества, и то лишь потому, что он ранее находился под полицейским надзором.

Другими словами, хотя государство и не допускало существования независимых обществ, обсуждавших правовые и политические изменения, оно также не преследовало их и не прибегало к поголовным задержаниям их членов. Правоприменение кардинально отличалось от предписаний закона. Конечно, среди обвиняемых по этому делу были влиятельные люди, что могло заставить губернатора действовать осторожно. Казанский профессор права Чебышев-Дмитриев, например, на момент происшествия входил в комиссию, занимавшуюся подготовкой судебной реформы. Лекции Чебышева-Дмитриева во время поездки по волжским губерниям в 1861 году посетил сам великий князь Николай Александрович, наследник российского престола465465
  Барсуков Н. П. Жизни и труды М. П. Погодина. Т. 18. С. 202.


[Закрыть]. Тем не менее в переписке между губернатором и полицией нет никаких упоминаний о том, что дело должно быть улажено более деликатно. В этом не было необходимости. Было достаточно того, что полиция действовала как обычно.

Этот случай также указывает на некоторые изменения. Он демонстрирует растущее участие юристов и университетских профессоров в социально-правовых и политических процессах. Правовая реформа стала предметом горячих споров на быстро растущем юридическом факультете Казанского университета. Как свидетельствует Сергей Фролов, казанские юристы снабжали комиссию по подготовке судебной реформы мнениями по отдельным вопросам, а профессора права обсуждали содержавшиеся в реформе концепции на открытых лекциях466466
  См.: Фролов С. А. Отношение казанского общества к судебной реформе 1864 г. Неопуб. канд. дис. Казань: Казанский университет, 2000.


[Закрыть]. В последующие десятилетия у преподавателей сложились тесные отношения с новым окружным судом, и многие судьи, прокуроры и адвокаты, позднее занявшие ключевые позиции в Казанском окружном суде, были выпускниками местного университета.

Попытка создания тайного юридического общества была не только результатом повышенного интереса к правовым дискуссиям, но и симптомом политизации общественной жизни Казани. Столкнувшись с постоянно растущим числом студентов, власти неоднократно убеждались в революционном потенциале университета. Тайные общества, время от времени выпускавшие брошюры или устраивавшие акции протеста, процветали, а работники правоохранительных органов даже не удивились, узнав, что несколько профессоров участвовали в попытке создания тайного юридического общества. Некоторые из них уже заслужили репутацию нарушителей сложившихся порядков. Например, в период с 1845 по 1855 год Дмитрий Мейер в своих лекциях в Казанском университете осуждал крепостное право и призывал к созданию судов присяжных, а также организовывал «юридические клиники» с бесплатными юридическими консультациями для малоимущих467467
  Пекарский П. П. Студенческие воспоминания о Д. И. Мейере. С. 220–221, 231; Гольмстен А. Дмитрий Иванович Мейер. Его жизнь и деятельность. С. VIII–IX, XI.


[Закрыть]. Однако до эпохи реформ подобные высказывания скорее были исключением. В реакционный период, последовавший за европейскими революциями 1848 года, университет был в значительной степени аполитичен. Большинство студентов были сосредоточены на вхождении в аристократическое общество: они посещали балы, приемы и другие великосветские мероприятия, и лишь немногие открыто высказывались о политике, а о публичной критике не могло быть и речи468468
  Боборыкин П. Д. За полвека. С. 58–59, 62–65, 69–70, 73, 80–81.


[Закрыть].

В начале 1860‐х годов ситуация стремительно менялась. В атмосфере реформ Казанский университет стал площадкой для политических дебатов. Так, молодой профессор права Нелидов без колебаний принял участие в панихиде, устроенной казанскими студентами и профессорами в апреле 1861 года для выражения скорби и недовольства по поводу кровавого подавления крестьянского восстания правительством в соседнем селе Бездна469469
  До 350 безоружных людей были убиты или тяжело ранены, когда царские войска открыли огонь по большой толпе крестьян, настаивавших на том, что Манифест об отмене крепостного права освободит их от обязательств перед помещиками. Участие Нелидова в панихиде было прямо указано в полицейском отчете: НАРТ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2040. Л. 2 об.


[Закрыть]. На панихиде также выступил профессор русской истории Афанасий Щапов, который воспользовался случаем и призвал к созданию «демократической конституции»470470
  Речь А. И. Щапова после панихиды по убитым в с. Бездне крестьянам // Красный архив. Исторический журнал. 1923. Т. 4. С. 410.


[Закрыть]. С момента своего назначения в 1860 году Щапов оспаривал традиционное изложение русской истории, открыто обсуждал восстания против власти и идею конституционного устройства российских регионов471471
  Лаврский [Л. О.] К. В. Из воспоминаний Казанского студента. С. 409–413.


[Закрыть]. Несмотря на то что он почти сразу стал кумиром в казанских студенческих кругах, в 1861 году он был арестован и сослан в Сибирь472472
  Подробнее о крестьянском восстании и его последствиях в Казанском университете см.: Воробьев Н. И. История Татарской АССР. С. 314–331. Восстание и последующие беспорядки в Казанском университете также описаны в: Барсуков Н. П. Жизни и труды М. П. Погодина. Т. 18. С. 66–75, 210–257.


[Закрыть]. Нелидов, окончивший юридический факультет в Казани в 1856 году, напротив, стал профессором государственного права и продолжал преподавать в Казанском университете до середины 1880‐х годов473473
  Загоскин Н. Николай Константинович Нелидов. Некролог // Ученые записки Императорского Казанского Университета по юридическому факультету за 1888 год. Казань: Тип. университета, 1889. С. 5–9.


[Закрыть].

Таким образом существование тайного юридического общества было практически немыслимо, но и создание юридического общества, одобренного государством, было скорее нежелательно. В отличие от исторических, географических и археологических обществ, которые начали массово возникать в середине XIX века, подобное общество, состоящее из юристов и правоведов, могло затронуть деликатные политические вопросы474474
  О растущем значении Русского географического общества см.: Берг Л. С. Всесоюзное Географическое Общество за сто лет. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1946; Knight N. Science, Empire and Nationality: Ethnography in the Russian Geographical Society, 1845–1855 // Imperial Russia: New Histories for the Empire / Eds J. Burbank, D. L. Ransel. Bloomington, IN: Indiana University Press, 1998. P. 108–142; Weiss C. Wie Sibirien unser wurde: Die Russische Geographische Gesellschaft und ihr Einfluss auf die Bilder und Vorstellungen von Sibirien im 19. Jahrhundert. Göttingen: Vandenhoeck & Rupprecht, 2007.


[Закрыть]. Поэтому лишь после многолетних дискуссий, в ноябре 1878 года, Министерство просвещения официально утвердило юридическое общество при Казанском университете475475
  НАРТ. Ф. 977. Оп. Совет. Д. 6041. Л. 1, 22. По иронии судьбы, когда общество, наконец, открылось, оно имело лишь умеренный успех. В «Казанских губернских ведомостях» утверждалось, что «большинство лиц, юридически образованных или известных своею практическою юридическою деятельностью, живущие в г. Казани, заявили желание быть членами Юридического Общества при Казанском Университете» (Несколько слов о юридическом обществе // Казанские губернские ведомости. 1879. № 26. 31 марта). Однако общий энтузиазм по поводу нового правового порядка угас к концу 1870‐х годов. Прежнее чувство свободы и прогресса уступило место утомительным спорам о необразованности присяжных и высоком проценте оправдательных приговоров. К 1882 году Казанское юридическое общество практически бездействовало, а попытки возродить его провалились, когда осенью 1884 года для обсуждения его будущего собралось не более четырех членов. См.: Юридическое общество // Волжский вестник. 1884. № 114. 27 сент.; № 116. 2 окт.; № 124. 21 окт. Тем не менее позже деятельность общества была возобновлена, хотя и в ограниченном объеме. См.: Письмо в редакцию // Казанский телеграф. 1896. № 931. 8 февр.; Заседание юридического общества // Казанский телеграф. 1896. № 947. 24 февр.


[Закрыть]. Возможно, власти медлили еще и потому, что некоторые из соучредителей общества, включая Александра Соколова, принимали участие в тайном собрании в 1864 году. Примерно в то же время (1876–1877) подобные общества были основаны в Киеве и Санкт-Петербурге. Хотя государство и дало разрешение на создание университетского юридического общества в Москве несколько раньше (1865), после покушения Каракозова оно стало с подозрением относиться к любым политическим кружкам, тайным или существовавшим легально.

Покушение на жизнь императора в 1866 году заставило законодателей ужесточить меры по борьбе с тайными обществами. Во-первых, согласно указу от 22 июля 1866 года, губернаторы получили право закрывать любые общественные собрания, клубы или артели, которые, по их мнению, представляли угрозу государственному порядку, общественной безопасности или нравственности476476
  О пространстве и пределах власти губернаторов // ПСЗ II. Т. 41. Ч. 1. № 43501. Пункт IV. 22 июля 1866 года.


[Закрыть]. Во-вторых, в марте 1867 года из уголовного кодекса были удалены различия между видами тайных обществ. Теперь любое тайное общество, а также группы и кружки, скрывавшие свои истинные цели при подаче заявления на регистрацию, считались «противозаконными сообществами» и сурово наказывались477477
  О противозаконных сообществах // ПСЗ II. Т. 42. Ч. 1. № 44402. 27 марта 1867 года.


[Закрыть]. В Поволжье власти были особенно внимательны еще и потому, что Каракозов был бывшим студентом Казанского университета и на допросах выяснилось, что его тайное общество планировало развозить листовки по Волге на лодках478478
  Verhoeven C. The Odd Man Karakozov. P. 19–20.


[Закрыть].

Казань, несомненно, была центром культурной и политической жизни. Студенты, крестьяне, включая восставших в Бездне, и другие члены местного общества все чаще выходили на улицы, заявляя о своих претензиях, в то время как представители власти придерживались срединного курса: иногда они прислушивались к требованиям местных жителей и удовлетворяли их, иногда наказывали тех, кто нарушал правила, а порой отвечали запретами или грубой силой. И все же для многих жителей Казани середины XIX века повседневная жизнь не была связана с революционной борьбой и противостоянием государству. Уделение особого внимания реакционному и бессистемному законотворчеству в столице и революционерам «на местах» скрыло бы тот факт, что большинство людей воспринимали Казань и другие губернские центры совсем по-другому. Эти города были тихими, заурядными местами, кому-то казавшиеся суетливыми, а кому-то слишком спокойными, большинство населения которых в основном имело дело с законом и обращалось в полицию, решая гражданские споры и мелкие уголовные дела. С конца 1860‐х годов характер этого взаимодействия резко изменился.