Текст книги "Ты боишься темноты?"

Сидни Шелдон
Ты боишься темноты?

Sidney Sheldon

ARE YOU AFRAID OF THE DARK?

© Sidney Sheldon Family Limited Partnership, 2004

© Издание на русском языке AST Publishers, 2015

* * *

Атанасу и Вере – с любовью

Моя особая благодарность моей помощнице Мэри Ленгфорд за ее неоценимую помощь

Пролог

Берлин, Германия

Соня Вербрюгге и не подозревала, что это будет последний день ее жизни. Да и кто бы на ее месте думал о таком?

Поэтому она энергично протискивалась сквозь толпу туристов, наводнивших этим летом и без того оживленные тротуары Унтер-ден-Линден.

Только не паниковать, твердила она себе. Главное – оставаться спокойной.

Но как оставаться спокойной, когда на экране компьютера появилось ужасающее сообщение от Франца?

«Беги, Соня! Доберись до отеля «Артемизия». Там ты будешь в безопасности. Пережди, пока не услышишь о…»

Сообщение на этом обрывалось. Почему Франц не закончил его? Что происходит?

Вчера ночью она слышала, как муж говорил кому-то по телефону, что Приму нужно остановить любой ценой. Что это за Прима?

Фрау Вербрюгге приближалась к Бранденбургишештрассе, где находился отель «Артемизия», принимавший на постой исключительно женщин.

Подожду, пока не приедет Франц. Надеюсь, он объяснит мне, что все это значит.

Едва Соня Вербрюгге подошла к перекрестку, загорелся красный свет. Соня послушно остановилась у обочины, но тут кто-то из толпы толкнул ее, да так, что она вылетела на мостовую.

Проклятые туристы!

Лимузин, стоявший во втором ряду, неожиданно свернул к Соне и задел ее достаточно сильно, сбив с ног. Вокруг упавшей женщины мгновенно собралась разноязыкая толпа.

– Что с ней?

– Она в порядке?

– Она может встать?

В этот момент проезжавшая мимо машина «скорой» остановилась. Оттуда выскочили два санитара с носилками и поспешили к пострадавшей.

– Мы позаботимся о ней, – заверил тот, что повыше.

Соня почувствовала, как ее поднимают и несут к машине. Дверца закрылась. Мотор взревел, и «скорая» умчалась прочь.

Соня попыталась сесть, но обнаружила, что пристегнута к носилкам ремнем.

– Я в порядке, – запротестовала она. – Ничего страшного не случилось. Я…

Один из санитаров наклонился над ней:

– Все хорошо, фрау Вербрюгге. Расслабьтесь, лежите спокойно.

Но вместо того чтобы последовать его совету, Соня, сама не понимая почему, встревожилась:

– Откуда вы знаете мое…

Договорить она не успела. Только почувствовала, как в руку вонзилась острая игла шприца. Еще минута, и она безвольно канула в поджидавшую тьму.

Париж, Франция

Марк Харрис в одиночестве стоял на площадке обозрения Эйфелевой башни, не обращая внимания на внезапно разразившийся ливень. Время от времени зигзаг молнии разбивал дождевые капли на сотни слепящих бриллиантовых водопадиков.

Где-то там, на другом берегу Сены, за туманной мглой, маячили дворец Шайо и площадь Трокадеро, но Марку было не до них. Сейчас он был способен только лихорадочно вспоминать те поразительные новости, которые вот-вот станут известны всему миру.

Обезумевший ветер взвихрил дождевые потоки, бросив в лицо Марку пригоршню воды. Марк, прикрывая запястье свободной рукой, взглянул на часы. Похоже, они запаздывают.

И почему настаивали на встрече здесь в полночь?

Он встревоженно нахмурился, но тут же услышал шорох открывшейся дверцы лифта. Два темных силуэта двинулись к нему, с трудом преодолевая свирепые порывы ветра.

Узнав пришедших, Марк с облегчением вздохнул.

– Вы опоздали.

– Прости, Марк, это все чертова погода.

– Ничего, лучше поздно, чем никогда. По крайней мере вы тут. Совещание в Вашингтоне, надеюсь, состоится?

– Об этом мы и хотели потолковать с тобой. Видишь ли, сегодня утром мы долго обсуждали, как лучше решить эту проблему, и наконец договорились…

Пока первый продолжал объяснять, второй зашел за спину Марка. Дальше события развивались стремительно. Тяжелый тупой предмет врезался в его затылок, и в следующее мгновение он, уже теряя сознание, ощутил, как его поднимают и переваливают через ограду. И он полетел вниз, к твердому, неподатливому асфальту, черневшему тридцатью восемью этажами ниже, под струями холодного дождя.

Денвер, Колорадо

Гэри Рейнолдс вырос в неприветливом канадском городке Келоуна, недалеко от Ванкувера, и там же изучал летное дело, поэтому привык летать над предательской гористой местностью. Сейчас он управлял «Сессной-ситейшн-II», то и дело настороженно поглядывая на видневшиеся внизу бесчисленные снежные пики.

Кабина пилота была рассчитана на двоих, но сегодня место второго пилота пустовало.

Только не в этом рейсе.

Он представил в аэропорт Кеннеди фальшивый план полета. Никто не подумает искать его в Денвере. Он проведет ночь в доме сестры, а утром отправится на восток, где будут ждать остальные. Все меры по устранению «Примы» приняты, и…

Голос диспетчера ворвался в его мысли:

– «Ситейшн» один-один Лима Фокстрот, это контрольно-диспетчерский пункт международного аэропорта Денвер. Ответьте, пожалуйста.

Гэри Рейнолдс нажал кнопку связи.

– Это «Ситейшн» один-один Лима Фокстрот. Прошу номер посадочной полосы.

– Один Лима Фокстрот, передайте ваши координаты.

– Один Лима Фокстрот, я в пятнадцати милях к северо-востоку от денверского аэропорта. Высота – пятнадцать тысяч футов.

Гэри заметил пик Пайка, выросший справа. Небо было ярко-синим, погода – ясной.

Хороший знак.

После короткой паузы снова раздался голос диспетчера:

– Один Лима Фокстрот, взлетная полоса два-шесть свободна. Повторяю, два-шесть.

– Один Лима Фокстрот, вас понял.

И тут совершенно неожиданно самолет резко дернулся и подскочил, как на невидимой выбоине. Гэри удивленно глянул в окно. Откуда-то налетел резкий ветер, и уже через несколько секунд «сессну», оказавшуюся в зоне турбулентности, стало безжалостно швырять из стороны в сторону. Гэри потянул на себя штурвал, стараясь набрать высоту. Бесполезно. Его закрутило в бешеном водовороте. Самолет потерял управление. Гэри швырнуло на приборную панель. Он сам не понял, как удалось нажать кнопку рации.

– Это один Лима Фокстрот. У меня ЧП.

– Один Лима Фокстрот, объясните подробно, какого именно характера ваше ЧП?

– Я попал в область шквалистого ветра! – заорал Гэри в микрофон. – Опасная турбулентность! Я в самом центре чертова урагана!

– Один Лима Фокстрот, вы всего в четырех с половиной минутах от денверского аэропорта, и на наших экранах нет ни малейшего признака турбулентности.

– Да плевать мне на ваши экраны! Говорю вам… – Голос пилота перешел в панический визг. – Мэйдей! Мэй[1]1
  Мэйдей – международный сигнал бедствия. – Примеч. пер.


[Закрыть]…

И диспетчер с ужасом увидел, как светлое пятнышко на экране радара погасло.

Манхэттен, Нью-Йорк

На рассвете с полдюжины полицейских в мундирах и детективов в гражданской одежде толпились под Манхэттенским мостом через Ист-Ривер, окружив труп, лежавший у самого края воды. Тело, очевидно, сбросили с моста, так что голова болталась в воде чудовищным поплавком, подвластным капризам прилива.

Старший в группе, детектив Эрл Гринберг из отдела по расследованию убийств полицейского департамента Южного Манхэттена, заканчивал официальные, требуемые законом следственные процедуры. До этой минуты никому не позволяли приблизиться к мертвецу, пока не будут сделаны снимки, а сам Эрл дописывал протокол осмотра места преступления, пока полицейские искали вещественные доказательства. Руки жертвы были обернуты чистыми пластиковыми пакетами.

Карл Уорд, медицинский эксперт, завершил обследование трупа, встал, смахнул прилипший к брюкам сор и повернулся к детективам. Эрл Гринберг считался крепким профессионалом с весьма впечатляющим послужным списком. Второй, Роберт Прегитцер, седовласый, вечно небритый и взъерошенный, стоял с безразличным видом человека, видавшего и не такое.

– Он в вашем распоряжении целиком и полностью, Эрл, – объявил Уорд Гринбергу.

– И что мы имеем?

– Причина смерти – перерезанное горло. Рассечена сонная артерия. Коленные чашечки разбиты, и, похоже, несколько ребер сломано. Кто-то здорово над ним поработал.

– Как насчет времени смерти?

Уорд задумчиво уставился на волны, плескавшиеся у головы мертвеца.

– Трудно сказать. Думаю, его сбросили в реку где-то после полуночи. Точнее скажу, когда мы доставим тело в морг.

Гринберг снова оглядел труп. Серый пиджак, темно-синие брюки, светло-голубой галстук, на левой руке – дорогие часы. Гринберг встал на колени и принялся обыскивать карманы жертвы. Пальцы наткнулись на острый угол сложенной вдвое бумажки. Он вытащил ее, стараясь держать за край.

– Написано на итальянском. – Он осмотрелся. – Джанелли!

– Да, сэр! – откликнулся один из полицейских. – Иду, сэр!

Гринберг протянул ему записку:

– Можешь перевести это?

– «Последний шанс, – медленно прочитал Джанелли. – Жди меня у семнадцатого пирса с остальной дурью – или будешь кормить рыб».

Он отдал записку Гринбергу. Роберт Прегитцер удивленно качнул головой:

– Мафиозные разборки? В таком случае с чего это они бросили его тут, на открытом месте?

– Хороший вопрос, – кивнул Гринберг, продолжая рыться в карманах трупа. Обнаруженный бумажник оказался набит банкнотами.

– Во всяком случае, охотились они не за его денежками. А вот и карточка. Убитого звали Ричардом Стивенсом.

– Ричард Стивенс? – пробормотал Прегитцер. – Постойте, это не о нем что-то было в газетах?

– О его жене, – поправил Гринберг, – о Дайане Стивенс. Она дает показания в суде по делу об убийстве. Ответчик – Тони Алтьери, неужели не помнишь?

– Ну как же, – оживился Прегитцер. – Она посмела давать показания против крестного отца.

И оба вновь повернулись к телу Ричарда Стивенса.

Глава 1

В деловой части Манхэттена в зале заседаний номер тридцать семь суда по уголовным делам на Сентр-стрит, дом сто восемьдесят, шли очередные слушания по делу Энтони (Тони) Алтьери. Большое, просторное помещение было набито до отказа представителями прессы и просто любопытными.

На скамье подсудимых, в инвалидном кресле, скорчившись, сидел Энтони Алтьери, походивший на бледную жирную жабу. На одутловатом лице, казалось, жили только глаза, и каждый раз, когда их взгляд устремлялся на Дайану Стивенс, сидевшую на местах для свидетелей, она поеживалась, ощущая силу его ненависти.

Рядом с Алтьери сидел Джейк Рубинштейн, защитник. Рубинштейн славился хорошо известной в узких кругах клиентурой, состоявшей в основном из членов различных мафиозных кланов, и огромным количеством оправдательных приговоров, вынесенных в результате его усилий, этим самым членам различных мафиозных кланов.

Смуглый коротышка с острым логическим умом и живым воображением, Рубинштейн старался каждый раз обставить свое выступление в суде как занимательный спектакль. Бесконечные выходки в зале суда, можно сказать, были его «торговой маркой», и он каждый раз с блеском исполнял свою роль, достигнув больших успехов в актерском ремесле. Ко всему прочему, он умел с первого взгляда оценить своих противников и обладал потрясающей способностью обнаружить слабости каждого. Иногда Рубинштейн представлял себя львом, медленно надвигавшимся на ничего не подозревающую жертву, готовым к прыжку, или хитрым пауком, плетущим паутину, которая рано или поздно свяжет добычу по рукам и ногам, оставив ее беспомощной…

Порой он представал в образе терпеливого рыбака, мягким движением закидывавшего леску в воду и медленно подергивавшего поплавок, пока доверчивый свидетель не хватал наживку.

Адвокат внимательно изучал вызванного свидетеля. Дайане Стивенс было чуть за тридцать. Аура элегантности. Аристократические черты. Мягкие струящиеся светлые волосы. Зеленые глаза. Прекрасная фигура. Само воплощение нравственной чистоты. Одета в шикарный приталенный черный костюм. Джейку уже было известно, что вчера она произвела благоприятное впечатление на жюри. Следовательно, нужно действовать осторожно. Главное – не спешить.

«Значит, рыбак», – решил он, неспешно приближаясь к свидетельскому месту.

– Миссис Стивенс, – мягко начал он, – вчера вы заявили, что в указанный день, четырнадцатого октября, вы направлялись на юг по автомагистрали Генри-Хадсонпаркуэй и, заметив, что спустила шина, свернули с шоссе у съезда на Сто пятьдесят восьмую улицу на боковую дорогу, ведущую в Форт-Вашингтон-парк?

– Да, – негромко, с безупречным произношением ответила Дайана.

– Что заставило вас остановиться именно в этом месте?

– Я уже сказала. Спущенная шина. Пришлось покинуть шоссе, и, кроме того, я увидела между деревьями крышу какого-то строения и подумала, что могу получить там помощь. У меня не было с собой запаски.

– Вы член автоклуба?

– Разумеется.

– И в вашей машине есть телефон?

– Да.

– Так почему же вы не позвонили в автоклуб?

– Подумала, что это займет слишком много времени.

– Конечно, – сочувственно кивнул Рубинштейн. – А дом был прямо перед вами.

– Именно.

– И поэтому вы направились к дому, чтобы получить помощь?

– Совершенно верно.

– На улице все еще было светло?

– Да. Еще не было пяти часов дня.

– И поэтому вы могли все видеть ясно?

– Могла.

– И что вы видели, миссис Стивенс?

– Я увидела Энтони Алтьери…

– Вот как? Значит, вы знали его раньше?

– Нет.

– Почему же были так уверены, что это Энтони Алтьери?

– Мне встречались его снимки в газетах, и…

– Следовательно, на снимках вы видели человека, похожего на Энтони Алтьери?

– Понимаете…

– Итак, что вы видели в том строении?

Дайана Стивенс прерывисто вздохнула и медленно заговорила, восстанавливая в памяти сцену, которую наблюдала:

– В комнате было четверо. Один из них был привязан к стулу. Двое стояли по бокам, а мистер Алтьери, кажется, допрашивал его. – Ее голос дрогнул, и она поспешно сжала кулаки, чтобы взять себя в руки. – Мистер Алтьери выхватил пистолет, крикнул что-то и выстрелил этому человеку в голову.

Джейк покосился на присяжных. Поглощенные рассказом Дайаны, они зачарованно слушали.

– И что вы сделали потом, миссис Стивенс?

– Побежала к машине и позвонила в полицию с сотового.

– А дальше?

– Уехала.

– На спущенной шине?

– Да.

Пришла пора взбаламутить тихие воды.

– Почему же не подождали полицейских?

Дайана бросила взгляд на скамью подсудимых. Алтьери с нескрываемой злобой смотрел на нее. Дайана отвела глаза.

– Я… я не могла остаться, потому что… боялась… а вдруг кто-то выйдет из дома и наткнется на меня.

– Все это вполне понятно. – Голос Рубинштейна внезапно стал жестким. – Непонятно другое: почему, когда приехавший на ваш вызов полицейский патруль вошел в строение, там не только не оказалось ни единой души, но не было и ни малейшей улики, указывавшей на такое преступление, как убийство, не говоря уж о том, что на полу не заметили ни капли крови.

– Ничего не могу поделать. Я…

– Вы художница, не так ли?

Дайана с недоумением нахмурилась, явно застигнутая врасплох вопросом.

– Да, я…

– И достаточно успешная?

– Полагаю, что так, но какое это имеет…

Пришло время подсечь рыбку.

– Немного лишней рекламы никогда не повредит, верно? Вся страна видит вас в ночных новостях по телевизору и на первых страницах газет…

Взбешенная, Дайана резко вскинула голову:

– Я не делаю подобных вещей ради рекламы! И никогда не обвинила бы невинного человека…

– Ключевое слово «невинный», миссис Стивенс. И я, без всякого сомнения, докажу, что мистер Алтьери невиновен. Спасибо, с вами на этом покончим.

Дайана Стивенс проигнорировала двусмысленность фразы. Возвращаясь на свое место, она кипела от гнева.

– Я свободна? – прошептала она обвинителю. – Могу идти?

– Да. Я пошлю кого-нибудь вас проводить.

– Совершенно ни к чему. Благодарю вас.

Она направилась к двери и вышла к парковке. В ушах звенели слова защитника.

Вы художница, не так ли? Немного лишней рекламы никогда не повредит…

Какое унижение!

И все же она была довольна своими показаниями и тем, как прошло сегодняшнее заседание. Она рассказала присяжным, как было дело, и у них нет причины сомневаться в ее словах. Энтони Алтьери должен быть осужден и провести остаток дней в тюрьме.

И все же при мысли о темных змеиных глазках Алтьери ее пробрала дрожь.

Дайана отдала квитанцию служащему парковки и пошла к своей машине.

Вскоре она уже выезжала на улицу, направляясь на север. К своему дому.

На перекрестке загорелся красный свет. Дайана нажала на тормоза, и стоявший у обочины хорошо одетый молодой человек, шагнул к ней.

– Простите, я заблудился. Не могли бы вы…

Дайана опустила окно.

– Как проехать к туннелю Холланд? – спросил он с итальянским акцентом.

– О, это очень просто. Поезжайте до первого…

Мужчина поднял руку, в которой был зажат пистолет с глушителем.

– Вон из машины, леди. Быстро!

Дайана побледнела.

– Хорошо. Пожалуйста, не…

Она приоткрыла дверь, едва не задев незнакомца, и тот невольно отступил. Дайана, не теряя времени, надавила на газ, и машина рванулась вперед. Дайана услышала, как разлетается заднее стекло. Пуля просвистела мимо уха и ударила в ветровое стекло. Вторая пуля попала в багажник.

Сердце колотилось так сильно, что не хватало воздуха.

Дайана читала об угонах машин, но все это словно пролетало мимо нее. Относилось к тем неприятностям, которые обычно происходят с другими людьми. А этот человек пытался ее убить. Неужели грабители и на такое способны?

Дайана потянулась к сотовому и набрала 911. Прошло не меньше двух минут, прежде чем ей ответили:

– Служба спасения. В чем дело?

Еще не начав объяснять, что случилось, Дайана поняла: ее положение безнадежно. Киллер, разумеется, давно скрылся.

– Я пошлю полицейского на место происшествия. Могу я узнать ваше имя, адрес, телефонный номер?

Дайана продиктовала все, что требовалось.

Бесполезно, подумала она и, посмотрев на разбитое стекло, передернулась. Ей отчаянно хотелось позвонить Ричарду на работу, рассказать, что случилось, но она знала, что он работает над важным проектом. Если она позвонит и расскажет, что произошло, муж расстроится и примчится к ней, а она не хочет, чтобы он нарушил сроки. Пусть вернется домой, и тогда они поговорят.

И тут вдруг ее пронзила леденящая сердце догадка.

Итальянец ждал именно ее, Дайану, или это всего лишь совпадение?

Она вспомнила, как Ричард предупреждал ее перед началом суда:

Не думаю, что тебе стоит давать показания. Это опасно, Дайана, пойми же!

Не волнуйся, дорогой, отмахнулась она тогда. Алтьери будет осужден. Его упрячут за решетку на всю оставшуюся жизнь.

Но у него есть друзья и…

Ричард, если я не сделаю этого, просто не смогу жить спокойно.

Нет, это все же совпадение, решила Дайана. Алтьери не настолько безумен, чтобы решиться на такое, особенно во время суда.

Свернув с шоссе, Дайана ехала на запад, пока не остановилась у многоквартирного дома на Восточной Семьдесят пятой улице. Прежде чем поставить машину в подземный гараж, она осторожно посмотрела в зеркальце заднего вида. Все выглядело как обычно. Ничего подозрительного.

Квартира была двухуровневой, с внутренней лестницей, просторной гостиной, окнами от пола до потолка и большим мраморным камином. В гостиной были расставлены диваны и кресла, обитые ситцем в цветочек, имелись большой встроенный шкаф и телевизионный экран едва ли не во всю стену. На других висели картины: Чайлд Хассам, Жюль Паскин, Томас Берч, Джордж Хичкок – и работы Дайаны.

На втором этаже располагались хозяйская спальня, ванная, вторая, гостевая, спальня и залитая солнцем мастерская, где Дайана рисовала. Несколько ее картин висели и тут. На мольберте, в центре комнаты, стоял неоконченный портрет.

Придя домой, Дайана первым делом поспешила в мастерскую, сняла портрет с мольберта, поставила на его место чистый холст и попыталась нарисовать лицо человека, едва не убившего ее сегодня. Но руки тряслись так, что пришлось отступиться.

По дороге к дому Дайаны Стивенс детектив Эрл Гринберг пожаловался:

– Больше всего на свете ненавижу делать именно это.

– Лучше пусть узнают от нас, чем из вечерних новостей, – покачал головой Прегитцер. – Сам скажешь?

Эрл Гринберг угрюмо кивнул, вспоминая историю детектива, которого послали сообщить миссис Адамс, жене патрульного, что ее муж был убит.

Она очень чувствительна, предупредил детектива шеф. Уж вы там как-нибудь поосторожнее.

Не волнуйтесь, я справлюсь, заверил детектив. И поехал выполнять задание.

Постучал в дверь Адамсов и, когда жена погибшего полицейского открыла, с ходу спросил:

– Это вы вдова Адамс?

Дайана вздрогнула, услышав резкий звонок в дверь. Женщина растерялась. Она никого не ждала.

– Кто там? – спросила она, подойдя к домофону.

– Детектив Эрл Гринберг. Мне хотелось бы поговорить с вами, миссис Стивенс.

Дайана решила, что речь пойдет о попытке ограбления. Странно, что полицейские добрались к ней так быстро.

Она нажала кнопку. Гринберг вошел в коридор и шагнул к ее двери.

– Здравствуйте.

– Миссис Стивенс?

– Да. Спасибо, что приехали сразу же. Я начала рисовать портрет этого человека, но… – Дайана перевела дыхание. – Смуглый, с глубоко посаженными светло-карими глазами и маленькой родинкой на щеке. Пистолет был с глушителем, и…

Гринберг озадаченно уставился на нее:

– Простите. Не понимаю, о чем вы…

– Об угонщике автомобилей. Я позвонила в полицию, и… – Только сейчас она обратила внимание на выражение лица инспектора и осеклась. – Речь идет не об ограблении, верно?

– Да, мадам. – Гринберг чуть помедлил. – Я могу войти?

– Пожалуйста.

Детектив шагнул через порог. Дайана непонимающе хмурилась.

– В чем дело? Что-то не так?

Слова упорно не шли с языка.

– Да. Мне очень жаль. Я принес плохие новости. Это насчет вашего мужа.

– Ч-что с ним? – выдавила Дайана.

– Несчастный случай.

Дайане отчего-то стало холодно.

– Какой именно?

Гринберг набрал в грудь побольше воздуха.

– Прошлой ночью он был убит, миссис Стивенс. Мы нашли его тело под мостом, в Ист-Ривер, сегодня утром.

Дайана долго смотрела на него, прежде чем покачать головой:

– Тут какая-то ошибка. Мой муж сейчас на работе, в лаборатории.

Похоже, дело оказалось еще труднее, чем предполагал Гринберг.

– Миссис Стивенс, ваш муж приходил домой прошлой ночью?

– Нет, но Ричард часто работает сутками. Он ученый, – объяснила Дайана, все больше волнуясь.

– Миссис Стивенс, вы знали, что ваш муж был связан с мафией?

Дайана побелела.

– Мафия? Вы с ума сошли!

– Мы обнаружили…

Дайана начала задыхаться.

– Позвольте ваше удостоверение личности.

– Разумеется.

Детектив вынул из кармана карточку и протянул ей.

Дайана взглянула на нее, отдала обратно и отвесила Гринбергу звонкую пощечину.

– Разве город платит вам за то, чтобы вы шлялись по чужим домам и пугали честных граждан? Мой муж жив! Он на работе! – закричала она.

Гринберг взглянул в ее глаза и увидел в них шок и нежелание принять очевидное.

– Миссис Стивенс, хотите, чтобы я прислал кого-нибудь присмотреть за вами?..

– Это за вами нужно присмотреть! А теперь убирайтесь!

– Миссис Стивенс…

– И немедленно!

Гринберг положил на стол визитную карточку:

– На случай, если захотите поговорить со мной, там мой телефон.

Идя к двери, он подумал, что «блестяще» провел операцию. Ничего не скажешь, отличился! С таким же успехом мог с порога спросить:

– Это вы вдова Стивенс?

После ухода детектива Гринберга Дайана заперлась и бессильно прислонилась к стене.

Идиот! Врывается в мой дом и пытается меня запугать. Следовало бы пожаловаться на него начальству!

Она направилась было в мастерскую, но, случайно взглянув на часы, спохватилась. Пора готовить ужин. Скоро придет Ричард.

Ничего, сегодня она сделает паэлью, любимое блюдо мужа.

Дайана побежала на кухню и принялась за стряпню.

Помня о секретной работе мужа, Дайана никогда не звонила ему в лабораторию, а если и он не звонил, знала, что это означает. Ричард вернется поздно.

В восемь паэлья была готова. Дайана попробовала ее и удовлетворенно улыбнулась. В точности как любит Ричард!

Когда же муж не пришел и в десять, Дайана поставила паэлью в холодильник и приклеила записку на дверцу:

«Дорогой, ужин в холодильнике. Приходи и разбуди меня».

Ричард вернется усталым и голодным. Значит, обрадуется любимому блюду.

Внезапная усталость навалилась на Дайану. Она разделась, натянула ночную рубашку, почистила зубы, легла и мгновенно заснула.

В три часа ночи она проснулась от собственного крика.