Текст книги "Мрак наступает"

– Ну да, ну да, – ответила я. – Не будем уточнять.

На несколько мгновений снова повисла неловкая пауза, пока старик продолжал оценивающе нас разглядывать. Затем он проковылял чуть ближе:

– Я теперь стал глухой как пень, не то что раньше. Мне послышалось или вы сказали, что заселились в Шелби-хаус?

– Да, сэр, – ответила я.

Его и без того большие глаза округлились.

– Я бы на вашем месте поостерёгся, да. Крепко бы поостерёгся, – предупредил он.

– Почему? – спросила я. – Вы намекаете, что там живут привидения?

– Точно, – старик кивнул. – Привидения там и живут.

– Ой, только не продолжайте, – взмолился Кирэн. – Она уже свихнулась на этом.

– А и правильно, – взревел старик, брызжа слюной. – Не стали бы ваши родители этот дом покупать, если бы понимали, что творят. Уж я-то знаю.

– Расскажите нам всё, что знаете, – попросила я.

Старик задумался ненадолго, потом сказал:

– Только не тут, у порога. Ноги меня уже плохо держат, и мне надо присесть, так что, если хотите послушать, что я знаю, тогда вам придётся войти внутрь.

– Не вздумай, – зашептал мне на ухо Кирэн. – Вдруг он маньячелло. Нам же родители всегда говорили не доверять незнакомцам.

«Да он еле дышит, – подумала я. – Не выдумывай».

– Мы с радостью послушаем, что вы нам скажете, – сказала я вслух.

– Тогда вперёд, – прошамкал старик, направляясь к двери и помогая себе палкой. Он вошёл в дом, а следом мы: сначала я, а потом, серой мышкой, мой отважный брат Кирэн.

– Если хотите чаю, то наливайте сами, – проговорил он. – Я не грубиян, просто если сейчас не сяду, то грохнусь прямо тут. Чайник вон там, – сказал он, указывая скрюченным узловатым пальцем на кухонную стойку. – Чай в пакетиках и сахар в холодильнике рядом с молоком. Мне два кусочка сахара, чтоб вы знали.

Понимая, что именно мне придётся с этим возиться, я решила, что тоже выпью чашечку и вопросительно посмотрела на брата, но он покачал головой.

– В ногах правды нет, – сказал старик, махнув рукой. – Падайте.

Кирэн тут же уселся напротив него.

Я занялась приготовлением чая.

– Покамест вы не начали болтать, представлюсь, – сказал старик. – Меня зовут Реджинальд, но можно коротко – Редж.

– Я – Элла, – сказала я, доставая чашки из буфета. – А вон тот нахальный мальчишка – мой брат Кирэн.

– Сама ты нахальная, – огрызнулся он, улыбаясь и показывая мне язык.

– Да уж, все братья и сёстры докучают друг другу, – заметил Редж. – Так всегда было, и так всегда будет. Там в бочонке рядом с хлебницей есть печенье, если захотите. Шоколадные. Очень недурные.

Кирэн оживился, потому что очень их любил.

– Я точно не откажусь, – сказал он, потирая руки.

Я положила несколько штучек на тарелку.

Когда чайник закипел, я налила кипяток в белый заварник. Затем сложила всё на поднос и отнесла на столик. Не успела я поставить его, как Кирэн схватил печенье и захрустел им.

– Только не съедай всё, – заметила я ему. – Это будет невежливо.

– Я и не собирался, – возмутился мой брат.

Редж налил чай в чашку и, прихлюпывая, отпил.

– Крепко заварила, прям как я люблю.

Теперь, когда старик промочил горло чаем, он был готов, наконец, рассказать нам, почему наши родители сглупили, когда купили Шелби-хаус. И он не заставил нас ждать.

– Ну не будем тянуть кота за хвост. Перейдём прямо к делу. Там, куда вы переехали, жила одна тётка по имени Мод Беллингхэм. Если я скажу, что она была со странностями, то сильно приуменьшу. Не поймите меня неправильно, она всегда была вежливой и всё такое. Всегда здоровалась, когда мы встречались. Но встречались мы редко, потому что её дом далековато стоит.

– Мне так не показалось, – вмешался Кирэн.

– А когда тебе стукнет столько, сколько мне, то покажется.

Я одёрнула брата.

– Не перебивай, когда кто-то другой разговаривает.

– Беды никакой нет, – ответил Редж. – В молодости все порывистые. Кажется, что твой рот работает отдельно от мозгов. Я в его годы такой же шебутной был. Хотя память меня подводит, если я пытаюсь что-то вспомнить. Так о чём это я? Ах да. Как я уже говорил, мы с Мод иногда перебрасывались словечком-другим, но она была странной, уж вы мне поверьте. Помню, как она впервые тут появилась, когда переехала, лет девять тому назад. И тогда соседи ещё не начали перешёптываться о ней. Бредли, что жили чуть выше по улице, ближе к ней, рассказывали, что стали замечать за ней какие-то странности. Например, что растения у неё растут прямо на глазах. Грехам Бредли уверял меня, что в её саду целый ряд деревьев вырос как из ниоткуда. Любой, кто хоть чуточку в деревьях смыслит, знает, что нужны годы, чтобы они выросли. А тут, бац, и за неделю стволы футов двадцать[3]3
  Фут – единица измерения, принятая в Великобритании, равная примерно 0,3 метра. Здесь стволы примерно 6 метров в высоту.


[Закрыть] в высоту. Я не поверил и пошёл убедиться сам. И если бы только деревья. И пока я обретался у её забора, то заметил в саду растения, которых не видел ни до, ни после.

– Ну, может, она просто отличный садовник, – проговорил Кирэн с набитым ртом. – И что такого? Или, конечно же, тут постарался зеленоглазый монстр. Может, вы на неё наговариваете, потому что ваш сад не такой ухоженный, а?

– Ты права, с мозгами у него туго, – заметил Редж.

Я посмотрела на брата, желая прибить его на месте.

– Могу лишь извиниться за него. Хотите, дам ему пару подзатыльников, мне только в радость.

– По-моему, это уже лишнее, – заметил Редж. – Но если он помолчит хоть полминуты, это будет просто замечательно.

– А если не можешь молчать, иди на улицу, – сказала я брату.

– Ладно, ладно, – ответил он. – Чего ты сразу заводишься?

Кирэн махнул, чтобы Редж продолжал, что тот и сделал, не забыв перед этим прихлебнуть чаю.

– Так вот, как я уже сказал, эти Бредли заметили, что в жилище Мод всё со странностями. Но не только они. Тут ещё Смиты жили в двух шагах от Бредли. Они тоже такие небылицы про неё рассказывали. Именно их рассказы и не выходят у меня из головы, хотя я бы не прочь, чтобы они оттуда убрались. Роза и Питер, едва переехав, тут же решили познакомиться со всеми соседями и, естественно, пошли к Мод. Стучатся они в дверь, а им никто не открывает. Они уже было ушли, но тут Питер услышал какие-то стоны. Дёрнули они, значит, дверь, а она не заперта. Входят они вдвоём внутрь. Решили, что вдруг кому плохо стало. Так и представили себе, как хозяйка лежит на полу и стонет. Весь дом обошли, но никто на полу не лежал, и вообще никого не было. Тут снова стон слышат. Из подвала, значит. Роза напугалась, а Питер рискнул один посмотреть. И там-то Мод и увидел. Целёхонькая, будь спокоен. Сидит она, значит, на полу, а перед ней мелом нарисованная пентаграмма. И, значит, раскачивается она туда-сюда, стонет и бормочет что-то на непонятном языке. И тут перед ней фигура образовалась, полупрозрачная, и мерцает. Перепугался Питер, доложу я вам, и из подвала выскочил как ошпаренный.

– Это в нашем подвале такое было? – спросил Кирэн с таким видом, как будто сам увидел призрака.

– А я о чём твержу, – подтвердил Редж. – Ну и сами понимаете, Смиты тут надолго не задержались. Продали дом и дали дёру отсюда. Но всё же успели рассказать мне и Бредли всё, что видели. Слава богу, что не я тот призрак увидел, а то бы меня прямо так кондратий хватил. – Редж даже затрясся от такой мысли и сделал большой глоток чая, успокаиваясь.

– Именно это вы и пытались нам объяснить? – уточнила я. – Эта Мод была психопаткой? Она вызвала призрака, чтобы он преследовал жителей Шелби?

– Она вызывала кого-то, это точно, – сказал Редж. – Но я бы не стал называть её психопаткой. Скорее уж, кто-то навроде ведьмы.

– Ведьмы! – воскликнул ошеломлённый Кирэн. Он так напугался, что даже забыл о печеньках. – Как те старушенции, которые летают на мётлах, надевают остроконечную шляпу и превращают людей в жаб? Вы об этом?

– Ага, – кивнул Редж. – Врать не буду, я не видел, как она напяливает шляпу и слоняется вокруг верхом на метле. Это всё выдумки для детишек, я так считаю.

– А почему Смиты не позвонили в полицию, когда обнаружили Мод в подвале?

– Питер звонил, – ответил старик. – Он как только домой примчался, тут же давай им названивать. Понятно, Питер не стал им рассказывать всего. Просто сказал, что слышал странные звуки, доносившиеся из дома, и что кажется, что кому-то там плохо…

– А почему он не рассказал им о призраке? – спросил Кирэн.

Я сама ему ответила:

– Тут же всё ясно. Вот ты бы на месте полицейского поверил, если бы тебе позвонили и сказали, что видели призрака? Нет, и я тоже. Копы не станут расследовать заявление о привидении, но приедут на вызов, если кому-то плохо.

– В точку, – поддакнул Редж, улыбаясь мне беззубым ртом.

– Уверена, что, когда копы прибыли, они ничего не обнаружили, – продолжила я. – Кроме престарелой леди, которая очень удивилась появлению полиции в своём доме.

– Снова в точку, – сказал старик.

– А зачем она, по-вашему, призывала призрака? – спросила я, перефразируя вопрос, который задала перед этим, надеясь, что на этот раз он ответит.

Редж пожал костистыми плечами.

– Сам не знаю. Мы можем только догадываться.

– А вдруг она вызвала призрака, чтобы он помог в саду? – вклинился Кирэн. – Может быть, именно так она и вырастила деревья и те самые странные цветочки.

– Совсем не можешь прикусить язык? – спросила я. – Вечный шут и дурачок.

Кирэн нахмурил брови и надулся.

– Я не дурачок. Шут – да, но не дурак.

– Тогда не веди себя по-дурацки, – огрызнулась я.

И тут мне пришло в голову, что мой брат здорово напуган и ведёт себя так, чтобы справиться со страхом. Я была готова извиниться перед ним, но тут заговорил Редж.

– Как бы там ни было, не будем тянуть. Как я уже говорил, Смиты живо умотали отсюда, когда они поняли, что творится в соседнем доме. А следом за ними намылились и Бредли. Не могли смотреть и слушать того, что творится у них через дорогу. И никто из тех, кто селился в этих домах, надолго не задерживался.

– А сейчас кто-нибудь там живёт? – спросила я.

– Возле одного стоит табличка, что он продаётся, – ответил старик. – А другой купил молодой бизнесмен по имени Руфус, который там редко появляется. Теперь, после смерти Мод, некому больше отпугивать людей.

– Моя сестра уверяет, что видела странные вещи в нашем новом доме, – подал голос Кирэн. – Мерцающие глаза на чердаке, движение в окнах на втором этаже, когда там никого не было, и ожившую чёрную плесень, которая сползала по стенам в туалете. Я думал, что ей померещилось или что она чуток двинулась, но теперь я уже сомневаюсь.

– Она не спятила, – сказал Редж. – Я верю, что она видела вещи, от которых волосы встают дыбом. И дальше будет только хуже.

– Почему? – спросила я.

Редж отхлебнул чай из кружки, собираясь с мыслями, чтобы продолжить.

Я обхватила свою кружку ладонями и тоже сделала глоток. Глотать было трудно, потому что я вдруг обнаружила, что у меня комок застрял в горле. Я предчувствовала, что мне вряд ли понравится то, что собирается сказать старик.

– Пару лет назад у Мод начались трудности с денежками, – заговорил Редж. – Что там было, я точно не знаю. Знаю, что в Шелби зачастили коллекторы, требуя денег, а у неё нечего было им отдать. Тогда у меня был пёс Тимми, и тогда я не был такой развалиной, так что частенько гулял с ним в рощице, благослови его лапки. Пару раз, пока мы с ним бродили тут, я видел всякие дикости: громил на ступеньках её дома, размахивающих бумагами и выглядевших очень недружелюбно. Потом однажды появилось ещё больше громил, на этот раз на грузовике, и они выкурили её наружу и забрали всё, что было ценного. И вот тогда-то я отправился навестить её, чтобы узнать, что происходит.

– И после всего того, что случилось, и всего, что вы видели, вы всё-таки решились пойти к ней? – удивилась я и подумала, что он гораздо смелее, чем я. Или глупее. Надо бы определиться.

– Точно, – ответил Редж. – И знаете, что? Кажись, эта дама никогда в жизни так не радовалась единственному дружелюбному человеку в округе. Она была в расстроенных чувствах, и дом был почти пустой, эти громилы вынесли почти всё, но это бы ладно. Её уведомили, что решением суда у неё заберут дом и она лишится всего, если не найдёт за месяц крупную сумму денег.

Редж снова замолчал, чтобы сделать глоток чая, а мы с братом не произнесли ни слова, с нетерпением ожидая рассказа о том, что было дальше.

Но он только покачал головой.

– Хотел бы я ей помочь, но чем? Я человек небогатый, сами видите. То, что я мог ей одолжить, было песчинкой в море, чтобы покрыть её долги. Я понял это, когда увидел счета и итоговое решение у неё на кухонном столе.

– А она не работала? – спросил Кирэн. – Или она была на полную ставку устроена ведьмой? На работе, за которую не платят. И если она такая здоровская ведьма, то почему не наколдовала себе немного денег? Если у неё в саду деревья вымахали, то почему просто не достала денег из шляпы?

– Если бы она могла, – заметила я, – то наверняка бы так и сделала.

– Магия не во всём может помочь, – прошамкал Редж. – Но я вернусь к рассказу. Мод понимала, что ни за что не наберёт нужную сумму. Поэтому в тот последний месяц в Шелби её здорово подкосило. Она не могла смириться с фактом, что скоро станет бездомной. Единственное, что она мне сказала, что после неё в этом доме никто жить не будет. Она сказала это с такой мрачной убеждённостью, что меня до костей пробрало от ужаса. Мод сказала, что Шелби проклят и не будет покоя никому, кто там поселится.

– Вот видишь! – сказала я брату. – Я же говорила, что ничего не выдумываю. Этот дом с призраками! По правде! Теперь ты мне веришь?

Кирэн немного обдумал, потом заявил:

– Должен признать, что начинаю беспокоиться. Но… я верю только в то, что видел своими глазами, а до сих пор со мной такого ещё не случилось.

– А со мной случалось! – воскликнула я. – Я твоя сестра, и ты мне не веришь?

– Я не сомневаюсь, что тебе кажется, что ты что-то видела, – ответил мой брат.

Покачав головой, я повернулась к Реджу.

– А как мне убедить родителей, что нам надо убираться из этого места? Может, вы с ними поговорите и всё объясните?

– Хоть я с твоими родителями и не знаком, – отозвался старик, – но что-то мне подсказывает, что они мне не поверят. Решат, что я просто старый, выживший из ума дед.

– И что мне делать? – спросила я. – Не можем же мы просто жить там и надеяться, что ничего плохого не произойдёт!

– Да уж, вскорости ваши мама с папой поймут, как они ошиблись, – согласился Редж. – Будем надеяться, никто не пострадает, пока до них дойдёт.

– Просто супер! – сказала я, вскидывая руки от негодования. – Отличный план, ничего не скажешь. – Я прикрыла глаза, чтобы справиться с гневом, и потом извинилась перед ним: – Простите, не хотела повышать голос, но мне не по себе от всего этого. Дом проклят, и никто в моей семье мне не верит. Даже такой балбес, как мой брат.

– Сама ты балбес, – огрызнулся Кирэн. – Просто я этот, как его… реалист. Мама так однажды сказала, и мне понравилось.

И тут у него челюсть отвисла, потому что брат вспомнил то же, что вспомнила я, когда он упомянул маму. Кирэн посмотрел на часы.

– О, нет! Родители нас прибьют!

– Сколько нас не было? – спросила я.

– Двадцать пять минут.

– Ужас! – воскликнула я и резко вскочила со стула. – Нам нужно уходить. Чем скорее, тем лучше.

– Ага, – согласился Редж. – Есть у меня подозрение, что вам двоим не разрешали делать ничего, кроме как распаковывать вещи и помогать по дому.

– Именно это мы и должны были делать, – сказала я. – Спасибо за чай и печенье, но нам правда пора бежать.

– Благодарим вас за всё, что вы нам рассказали, – сказал Кирэн, непривычно стараясь казаться очень вежливым и воспитанным ребёнком. – И, конечно же, мы запомним ваш рассказ.

«Но ты по-прежнему не веришь», – подумала я о своём не шибко умном брате.

– Да уж поберегитесь, – поддакнул Редж. Глаза его расширились, когда он посмотрел то на меня, то на брата. – Случись чего… или что покажется… бегом к родителям рассказывать. А если не к ним, то бегом из дома. Усекли?

Я кивнула, полностью с ним соглашаясь. Кирэн кивнул следом:

– Обещаем.

Мы направились к двери, но напоследок Редж сказал ещё кое-что:

– Не стоит болтать родителям обо всём, что я тут вам рассказал. Я уже говорил, они решат, что я спятил или просто чудик. И тогда за мили[4]4
  Мера измерения расстояния, принятая в Великобритании и равная 1,6 км.


[Закрыть] заставят меня обходить. Я бы на их месте только так и поступил.

Я соединила указательный и большой пальцы вместе, а потом провела им по губам, как будто застёгивала молнию.

– Молчок, зубы на крючок, – сказала я.

– Спасибо за гостеприимство, – попрощался брат.

– Не за что, – откликнулся Редж. – Хорошо было встретить кого-нибудь для разнообразия. – Он помахал нам скрюченными пальцами, выпроваживая. – Всё, чешите отсюда живее. Если поторопитесь, то, может, и поспеете вовремя.

* * *

Не успели. Когда мы вернулись, родители уже поджидали нас у входной двери. Отец казался насмерть перепуганным. Мама, напротив, готова была наказать нас если не действием, то словом как минимум. И она не сдерживала свой порыв:

– Где вас носило? – прошипела мама, когда мы приблизились. – Я, по-моему, ясно и понятно объяснила, чтоб ни шагу из дома, пока вы не разберёте свои коробки, а мы не управимся с остальным. А теперь, полюбуйтесь на эту парочку, расхаживают по округе как ни в чём не бывало.

– Да мы просто вышли проветриться, – начал Кирэн. – Прости, это была моя затея. Мы просто немного потеряли счёт времени, вот и всё.

– Ничего себе «всё»! – взорвалась мама.

– Не самое лучшее начало первого дня здесь, – произнёс папа, скорее самому себе, чем кому-то ещё.

«Всё гораздо хуже, чем ты думаешь, – мысленно подтвердила я. – Ты себе даже не представляешь насколько».

Мама сделала шаг в сторону от двери, папа сделал шаг в другую, давая нам с Кирэном возможность пройти внутрь.

– А теперь оба наверх, – сказал папа непривычно суровым голосом. – Нам с мамой ещё очень многое нужно сделать, и чтобы вас даже слышно не было, пока не распакуете все вещи и не приведёте свои комнаты в порядок. Пару дней посидите дома под замком.

– За что?! – возмутился мой брат. – Но ведь там выходные, и мы хотели пройтись по округе.

– Надо было думать об этом раньше, когда вы улизнули без спроса, – ответила мама. – Может быть, в следующий раз вы будете думать, прежде чем что-то сделать.

Повесив головы, мы подчинились. Перед тем как скрыться в своей комнате, я принюхалась – пахло белизной.

– Наверное, папа всё вычистил, – заметил Кирэн, тоже принюхиваясь. – Посмотрим, появится ли плесень снова.

– Ставлю сотню фунтов[5]5
  Фунт (стерлингов, британский) – здесь валюта Великобритании, 1 фунт равен примерно 100 российским рублям.


[Закрыть], что обязательно появится.

– У тебя нет сотни фунтов.

– Сама знаю, к слову пришлось.

Снизу раздался громовой мамин голос:

– ХВАТИТ ПРОХЛАЖДАТЬСЯ! ПОРА УБИРАТЬСЯ! И ЧТОБЫ НИ ЗВУКА МНЕ!

Мы с Кирэном закатили глаза, а потом скрылись в своих комнатах и принялись за работу.

* * *

Вечером, когда мы покончили с делами, я спросила папу, не передумал ли он нас наказывать, и получила в ответ решительное «нет». Про маму и упоминать не стоит. Если уж я папу не смогла переубедить, то что говорить о ней? Нечего. Совершенно. Без толку. Не трать зря силы, Элла.

В девять вечера папа обессиленно рухнул на диван в гостиной, я сидела у него под боком, а Кирэн устроился с другой стороны. Он откинул голову и так захрапел, что нам с братом было не слышно телевизор.

– Послушай, если ты зажмёшь ему нос справа, а я слева, может, станет тише? – предложил брат.

– Попробуй, если так хочется, – ответила я, переключая пультом каналы. – Только без меня.

Я как раз наткнулась на тот эпизод «Мурашек»[6]6
  Канадско-американский сериал, главными героями которого являются дети, сталкивающиеся с разной нечистью.


[Закрыть], который происходит в жутком старом доме, населённом призраками.

– Серьёзно? Ты будешь смотреть это после всего, что нам рассказал тот старик? – возмутился мой брат. – Тогда я сматываюсь.

– Мне казалось, что ты не поверил ничему из его рассказа.

– Чему не поверил, в чьём рассказе? – спросила мама, появляясь в комнате. – О ком вы разговариваете?

– Да так, ни о чём, – ответила я, стараясь быстренько что-нибудь придумать. – Так… один парень из старой школы нам рассказывал кое-что, о чём мы знаем, что это неправда.

– А что именно? – не отступала мама.

Мама никогда не шла на попятную, так что если уж начинала спрашивать, то самое время попрактиковаться в выдумывании.

– Ну… о мировом рекорде по коротким прыжкам вверх за тридцать секунд. Джейд из класса Кирэна уверял, что это сто тридцать пять, а Кирэн утверждал, что это неправда, и я с ним соглашалась.

Какое-то мгновение мама подозрительно меня рассматривала.

– Ты в курсе, что врёшь уже почти так же хорошо, как и твой брат? – проговорила она, наконец.

Ну да, но не рассказывать же правду. Я отчётливо помнила последние слова Реджа о том, что не стоит пересказывать родителям всё, что мы от него узнали. Но проблема была в том, что ничего подходящего в голову не приходило. Я не умела соображать так быстро, тем более под маминым пристальным взглядом.

– Эй, – воскликнул Кирэн, изображая обиду. – Мама, ты о чём? Я вру намного лучше, чем она.

– Единственное, в чём вам сейчас стоит соревноваться, – это кто быстрее доберётся до кровати, – сказала мама, жестом показывая, чтобы мы уходили из гостиной. – Живо наверх. Оба. И не забудьте почистить зубы перед сном. Кирэн, не забывай, тебе завтра рано вставать на футбол.

Мой брат очень переживал из-за долгожданной пробной игры с местной командой, которую ему организовал папа. (Запрет на выход из дома явно не распространялся на это.)

В другой раз мы с Кирэном поныли бы, что хотим посидеть подольше, но нас и так наказали, поэтому мы решили не испытывать судьбу и подчинились. Брат бросился вверх по лестнице, как будто действительно собирался бежать со мной наперегонки. Но мне было всё равно на то, кто придёт первым, поэтому я поплелась следом.

Когда я проходила через холл, то бросила взгляд на туалет в коридоре. Я не заходила туда после того, что там увидела, да и желания не было. Выбор у меня был небольшой: сходить либо в туалет в ту розовую жуть на втором этаже, либо никуда. Так что я понимала, что мне придется собрать волю в кулак и ходить в розовую мерзость (хотя мама всё вычистила до блеска, и ванная стала куда приятнее).

И после всего того, что Редж рассказал о подвале, меня в дрожь бросало от одной мысли об этом месте. Но, чувствуя прилив храбрости, я открыла его дверь и пробежала глазами по каменным ступенькам, ведущим в темноту. На стене был выключатель, но щёлкай им, не щёлкай, результата ноль, только щелчки. Я раздумывала, может, принести с кухни фонарик и глянуть с верхней ступеньки. О том, чтобы спуститься вниз, я и подумать не смела. Не сейчас. И уж точно не в одиночку.

Входная дверь открылась, отчего я подпрыгнула на месте. В холл вошёл папа.

– Что с тобой, дорогая? – спросил он. – Ты как будто привидение увидела.

«Успею ещё», – подумала я.

– Ты меня застал врасплох, – ответила я.

– Прости.

Я закрыла дверь подвала, и в этот момент из гостиной вышла мама.

– Ах, ты, наконец, дома, – сказала она папе. – И от тебя за милю несёт пивом, должна заметить. А кто уверял меня, что никакого алкоголя сегодня не будет и что будет отсутствовать не дольше часа? А сколько сейчас времени?

– Да всего-то кружечку, – оправдывался папа, стараясь задобрить её виноватой улыбкой, которая, он сам должен был понимать, вряд ли могла спасти его. – Я просто не смотрел на часы. Мы с Дейвом заигрались в домино, а когда я посмотрел на часы, то ахнул. Просто досадное недоразумение.

– Ну, ещё бы, – произнесла мама с невероятным сарказмом и тут же переключилась на меня. – А ты почему до сих пор здесь? Будешь опять рассказывать небылицы в своё оправдание или всё-таки наконец поднимешься наверх, как я и просила?

Я предпочла второй вариант.

Наверху, в комнате брата, я поделилась своими страхами.

– Я боюсь оставаться одна, – сказала я. – Можно я посплю в твоей комнате?

– Ну уж нет, – ответил он. – Не буду я спать с тобой в одной кровати.

– Не нужна мне твоя кровать. Я посплю на полу, так что ты меня даже не заметишь.

– А что, если мама заметит? Как ты ей это объяснишь?

– Ну… скажу… скажу, что валяюсь на полу в твоей комнате в первую ночь, потому что… потому что это круто. – Пожала я плечами.

– Думаешь, она поверит?

– Вряд ли. Тогда расскажу ей всё как есть. Расскажу, что до смерти напугана, потому что здесь водятся призраки и что мы в смертельной опасности, пока отсюда не съедем.

Кирэн покачал головой.

– Не надо тебе оставаться в моей комнате. Ты напротив живёшь, так что если закричишь, уверен, что услышу. Если тебе будет легче, я оставлю дверь открытой. Идёт?

Ничего другого не остаётся.

– Я тоже оставлю свою дверь открытой, – сказала я.

Пока мы чистили зубы, Кирэн брызгал в меня водой, надеясь рассмешить, но это не помогало. Я была уверена, что ночью что-нибудь обязательно произойдёт. Не ясно пока, что. Чёрная плесень сползёт по стене и поглотит меня, пока я сплю? Или в темноте я опять увижу светящиеся глаза? Или та тень оживёт и протянет ко мне свои холодные липкие руки? Я потрясла головой, стараясь отогнать подобные мысли.

Когда Кирэн выходил из ванной, я крикнула ему вслед:

– Ты же оставишь дверь открытой? И придёшь, если я закричу?

– Да, – вздохнул он, закатывая глаза. – Подскочу как заведённый.

«Сомневаюсь», – подумала я, глядя, как он скрывается в своей комнате.

Заслышав шаги на лестнице, я метнулась к себе и нырнула под одеяло. Вскоре папа заглянул ко мне в комнату и, пожелав спокойной ночи, собрался выключить свет.

– Нет, – попросила я. – Не выключай, пожалуйста.

– Почему? – удивился он. – Ты же раньше не боялась темноты.

– Я и не боюсь. Я просто хотела… почитать немного перед сном.

– Правда? С каких это пор ты читаешь в постели? И где твоя книга?

– Эмм… – протянула я, ругая себя за то, что не взяла первую попавшуюся с полки. – Я ещё не решила, что буду читать.

Папа у меня, конечно, тугодум, но не настолько, чтобы поверить в явную ложь.

– Это всё из-за того, что случилось раньше? – спросил он. – Из-за того что, как тебе показалось, ты видела? Глаза на чердаке, ожившая плесень в ванной комнате.

Моё молчание говорило само за себя. Отец присел на краешек кровати, взял меня за руку, сжав в ладонях, и сказал, что всё устроится.

– Мы уже заселились, – сказал папа. – Так что всё осталось в прошлом. Через пару недель ты сама будешь смеяться над своими страхами.

«Вряд ли», – подумала я. Но не стала спорить, чтобы не расстраивать его.

– Наверное, ты прав, – произнесла я. – Одну ночь потерпеть, и всё будет в порядке. А потом пережить первый день в новой школе. Скоро понедельник, и мне не по себе.

И я не притворялась. Я сильно волновалась из-за этого.

– Помню, как я первый день пришёл в большую школу, – сказал папа. – Помню, как меня трясло, так сильно я переживал. И знаешь, что случилось? Когда уроки закончились, у меня уже была куча друзей, и я понял, что зря так волновался. – Он снова сжал мою руку, потом посмотрел на книги, которые я грудой сложила на полу. – Чтение поможет тебе отвлечься. Что может быть лучше, чем погрузиться в хорошую книгу? – Он встал и начал проглядывать корешки книг, среди которых больше всего было детской фантастики. – Например, вот в такую, – сказал он, протягивая мне книгу с розовым драконом на обложке. – Судя по всему, неплохая. Попробуешь?

Я решила, что так и быть.

Отец улыбнулся и отдал мне книгу, потом потрепал меня по голове и чмокнул в щёку.

– Только не зачитывайся слишком долго, – сказал он. – Даже если очень понравится.

– Не буду.

Папа вышел и собрался закрыть дверь.

– Постой, – сказала я. – Не надо закрывать. Можно она останется открытой, пожалуйста? И можешь проверить, что и у Кирэна тоже открыта.

Папа недолго смотрел на меня, тревожно хмуря брови, а потом сказал:

– Если тебе так будет лучше, солнышко, то конечно.

Когда он спустился вниз, я немного почитала. Оказалось, что книжка и правда неплохая, но не настолько, чтобы перебить сон.

Когда я открыла глаза, вокруг было темно. Кто-то, может быть мама или папа, выключил свет. И дверь была закрыта. В ужасе я откинула одеяло и потянулась, чтобы включить лампу у кровати, но случайно смахнула её рукой, и она стукнулась об пол.

– Только не это! – простонала я, поднимая лампу и возвращая её на место. На ощупь я нашла выключатель и нажала на него. Комнату наполнил спасительный свет.

Мама просыпается от любого шороха, так что я была уверена, что стук разбудил её, и прислушалась, ожидая, что вот-вот она влетит в комнату, требуя объяснить, чем это я здесь шумлю. Но ничего такого не случилось. Было тихо. Видимо, все остальные спали.

Я перевела взгляд на потолок. В углу комнаты над самой дверью я заметила пятнышко плесени, которого раньше там не было. От ужаса я замерла, и казалось, что каждый мускул во мне закоченел.

– Нет, нет, нет! – забормотала я.

И тут до меня дошло, что никакая это не плесень, а просто пятнышко грязи. Хорошо, что криками я не перебудила весь дом. Даже страх отступил, когда я представила, что сказала бы моя семья, если бы они проснулись от моего истошного вопля. Мама сыграла бы такой бум на моих барабанных перепонках.

Выскользнув из постели, я на цыпочках прокралась через комнату и вышла в коридор. Половицы скрипели под ногами, хотя я изо всех сил старалась ступать тихо. И я совсем не удивилась, когда увидела, что дверь в комнату брата тоже закрыта. Толкнув её, я заглянула в тёмную глубину комнаты. Кирэн крепко спал, укрывшись одеялом, и негромко похрапывал. Мне совсем не хотелось возвращаться в комнату и снова оставаться наедине с собой. На меня снова накатило ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Как только я оказывалась в этом доме, у меня тут же возникало чувство, что некто или нечто следит за каждым моим шагом. Но при этом я представляла, как взбесится Кирэн, когда обнаружит меня спящей на полу, так что выбор у меня оставался такой же как и прежде. Нужно оставить дверь брата открытой и вернуться в свою комнату. Так я и сделала.

Снова забравшись под одеяло, я потянулась к лампе, чтобы выключить свет. Мои пальцы нащупали выключатель, но тут я задумалась, хочу ли я, чтобы комната погрузилась в кромешную тьму. Потом решила, что не хочу, и убрала пальцы.

Я взбила подушку, устроилась поудобнее, и мне стало интересно, сколько потребуется времени, чтобы заснуть. Сна не было ни в одном глазу. Ни капельки. Я решила, что глупо вот так валяться с открытыми глазами и лучше спуститься вниз и посмотреть телик. Но сразу поняла, что идея так себе. Если мама услышит, то она покажет мне, где раки зимуют, а я не готова отправиться так далеко.

Сверху послышался шум, и я посмотрела на потолок. Хлопающий звук. Тот же, который я слышала прежде, когда открыла дверь на чердак и взглянула в темноту. Прошло несколько минут, а я так и лежала, сжавшись под одеялом и леденея от ужаса. Потом я приподнялась на локтях и прислушалась. Я действительно что-то услышала или мне показалось? Непонятно.