Текст книги "Золотые желуди"

Подростком мне хотелось каких-то невероятных сильных страстей. Меня стало тянуть к противоположному полу. Но… даже странно это говорить… это тоже были выдуманные женщины. Однажды – кажется, мне было шестнадцать – я попал на выставку. И очень хорошо запомнил этот день. После выставки я ходил как пьяный. Такое мощное впечатление на меня произвели картины. Это были картины британского художника Джека Веттриано. Вы видели когда-нибудь его картины? – блестя глазами, спросил Роберт окружающих, и только Тесс качнула головой утвердительно. – О! Его картины реально потрясают. Они просты и гениальны одновременно. Каждая картина – маленький эпизод чужой жизни, когда так хочется узнать: что же было до этого? А что будет дальше?! Сколько же там чувственности… В его картинах – жизнь: там шумит ветер, пахнет духами и сигаретным дымом, звучит музыка… Его женщины красивы. Они такие разные. Иногда целомудренные, иногда – порочные. Но каждая – со своей загадкой и историей. Мужчины… О-о-о! Это настоящие мужчины… Они такие самоуверенные и брутальные. Как хотелось бы быть похожим на них! А какие на его картинах поцелуи?! Мурашки бегут по спине… Я переходил от картины к картине, не уставая восхищаться этим гениальным художником и тем, как раз за разом, элегантно и в то же время просто, несколькими мазками, он изображает на каждой своей картине одно – любовь. Вот такую любовь я хотел бы пережить. Наверное, тогда я был бы счастлив…

– Так удивительно слышать это от человека твоего возраста… Сколько тебе лет, Роберт? – спросила Тесс.

– Мне девятнадцать.

– Просто невероятно. Ты получишь именно такие страсти, раз ты их ищешь. Но любовь – это всегда оголённый нерв. Это жизнь без кожи. И это не всегда приятно. Хотя сейчас ты меня не поймёшь.

– А мне сразу захотелось посмотреть на эти картины, – сказала София.

– И мне… И мне… – подхватили другие.

– Начните с картин «Воспоминания о погибшем адмирале» и «Поющий дворецкий», – посоветовал Роберт.

– Вы посмотрите их позже. У нас ещё не говорила Анна, – остановила их Тесс.

– Вы все красиво говорили. Я так не умею, – потухла Анна. – У вас всех были такие захватывающие моменты… А мне… мне нечего вспомнить… Кроме криков родителей и тумаков отца. Я была рада, когда он напивался и засыпал, потому что тогда он меня не трогал. Но я не была тогда счастлива. Вы видите, что у меня необычная кожа. Это витилиго. Оно не заразное. Но в детстве дети меня дразнили, и я очень стеснялась.

– Анна, твоя кожа ничуть тебя не портит. Но неужели ты совсем не можешь вспомнить счастливые моменты? – спросила Тесс.

– Наверное, когда мне крёстная подарила на Рождество набор: розовую шапку с помпоном, шарфик и варежки. Варежки были очень мягкие. На них были вышиты серебряные снежинки. Я боялась их потерять. И даже дома порой накидывала на плечи этот шарф, как будто шаль, и чувствовала себя королевой. Потому что тогда мне казалось, что такие красивые вещи носят исключительно королевы… Ложась спать, я клала этот набор под подушку. Но это какая-то глупая история… – Анна задумалась. – Пожалуй, я точно была счастлива, когда у меня появился Пушистик. Это случилось, когда мне было семь лет. Мои родители завели четырёх кроликов. И у одной крольчихи в марте родились двое малышей. Но через две недели, когда я помогала отцу чистить клетки и наливать животным воду, он увидел, что один из крольчат хилый и вялый. Отец выкинул его из клетки со словами: «Ещё перезаразит других, и все подохнут. Надо его скормить собакам». Кролик упал в грязь. Я подняла его и попросила отца разрешить мне забрать его себе. Он рассердился, но мать выскочила из дома и стала меня защищать. Они поругались, но кролика мне взять всё же разрешили. Я отмыла его в тазике, потом долго сушила его шёрстку. Поила его молоком. Положила спать в коробке, выстланной соломкой, рядом со своей кроватью. И всё время боялась за его здоровье. Часто просыпалась и смотрела, дышит ли он…

Мне удалось его выходить. Я назвала его Пушистиком. Когда он окреп, то превратился в красивого большого белого кролика, который прыгал за мной везде. Когда я уходила, ждал меня на крыльце… Я была очень счастлива тогда. Он был мне единственным другом. Теперь я уже и не помню жизни без Пушистика… Летом я уходила с ним в поля, ложилась в траву и гладила его мягкую шёрстку. А зимой мы сидели с ним на чердаке, если папа ругался с мамой. Я прижималась к нему, и мне не было страшно. Он такой умный! Почему-то считается, что кролики глупые, но Пушистик особенный… А теперь он остался дома. Мать пообещала кормить его. – Анна замолчала. – А можно я принесу его сюда? У меня есть клетка, он бы никому не мешал! Я очень скучаю по нему.

– Конечно, можно, Анна, – Тесс погладила Анну по голове. – Скажите, что вы думаете по поводу рассказов о счастливых моментах друг друга?

– Ну, даже не знаю… Интересно, конечно, как по-разному бывают счастливы люди, – размышлял Дэн.

– Да. Но сейчас я не об этом. Разве вы не видите, как вы гениально дополняете друг друга? Как многому можете научиться друг у друга? Вы – пять граней одного целого. Вы – особенные. Я собрала вас познать этот мир и его законы. Чем люди познают мир? – Тесс оглядела ребят и вытянула перед ними руку, загибая пальцы. – Зрением – Роберт, осязанием – Анна, обонянием – София, вкусом – Сара и слухом – Дэн. Вы – одно целое. В каждом из вас его качество развито до предела. И каждый из вас передаст это остальным… Вам только предстоит понять, что пахнут не только предметы. Пахнут чувства и цвета радуги. Что цвет бывает и у болезней или состояний человека. И что можно потрогать то, чего не видишь…

Ребята, потрясённые, глядели друг на друга.

10

Первое занятие закончилось. Было удивительно, как за какие-то несколько часов ребята стали так близки друг другу. Все вместе они отправились на кухню обедать, но решили перенести трапезу на улицу.

Юноши выносили стулья на площадку заднего двора, девочки таскали посуду и еду. Последним водрузили на стол разрезанный арбуз.

Это был душевный обед. Все много смеялись, говорили ни о чём, и каждый думал: «Как хорошо, что я сейчас здесь. Со мной происходит нечто прекрасное!»

Даже Роберт был весел. Впервые в жизни он принимал участие в беседе по собственной воле. Обычно разговаривал он мало, а если отвечал, то очень кратко. Но не здесь и не сейчас.

Анна любила всех за этим столом. Они все стали ей мгновенно родными и близкими. Как братья и сёстры. И внутри у неё вспыхивали такие фейерверки счастья, что от них перехватывало дыхание.

Дэн и София о чём-то спорили, но было видно, что словесная пикировка доставляет обоим большое удовольствие.

А Сара сидела и думала, как бы она хотела приготовить для них для всех что-нибудь вкусное. Ей пришла мысль, что обязательно когда-нибудь она придумает в их честь какой-нибудь десерт, состоящий из пяти ингредиентов. И назовёт его «Пять стихий».

Тесс была полностью удовлетворена. Она наблюдала за ребятами, за резвящимися тут же котятами и понимала, что всё идёт как надо.

… Вечером в доме долго не стихали разговоры. Роберт достал свой ноутбук и показывал ребятам картины. Все бурно их обсуждали. Потом Дэн поставил музыку, и они слушали Баха. После него ребята включили музыку полегче и снова говорили, смеялись и что-то обсуждали.

Тесс всё это время сидела у себя в кабинете и звонила по телефону. Она проговорила целый час с Джеком, потом с детьми. Рассказывала любимым, как она встретила учеников, как прошёл первый день занятий.

Когда в десять вечера Тесс зашла к ребятам в гостиную и отправила их спать, все разошлись с неохотой. Но ещё долго продолжалась беготня по коридорам – кому надо было в туалет, кому в ванную.

Тесс закрыла дом и пошла к себе в комнату. Вытащила из комода пять свечей и поставила их в подсвечник. Зажигая их по очереди, каждый раз она шептала: «Добрых снов». Постояла у открытого окна, глядя на луну, потом забралась под одеяло и сладко заснула.

… Проснулась Тесс в семь утра. Свечи к этому времени догорели. Она умылась в ванной, радуясь тому, что тогда, давно, после пожара, они с мужем устроили себе на втором этаже вторую личную ванную с выходом прямо из спальни. Теперь это очень пригодилось. Тихо спустившись вниз, Тесс обнаружила там Анну.

– Ты уже не спишь?

– Да, и Сара тоже встала – мы обе рано встаём по привычке. Сара обычно с утра помогала матери в пекарне, а я в это время на ферме кормила животных.

– Прекрасно, тогда вы сможете готовить для всех завтраки. Анна, зови Сару. И буди других.

Опять начались шум-гам-беготня.

Анна и Сара накрыли на стол, а после завтрака София и Роберт убрали посуду. Дэн накормил котят и птиц.

Ровно в девять начались занятия. Тесс принесла в гостиную большую грифельную доску на ножках и мелки. Но начала она с того, что задала вопрос:

– Что вам снилось? Сегодня вы увидели своё будущее.

– Мне снился очень яркий сон, – сказала Сара, – будто я взбираюсь на большую отвесную гору. И чем я выше, тем сильнее шумит ветер в ушах и тем прохладнее воздух. Одной рукой я цепляюсь за скобы, по которым взбираюсь, а другой умудряюсь собирать в карман разные предметы, как будто играю в какую-то игру. И мне на высоте не только не страшно, а даже весело. Хотя на самом деле я боюсь высоты.

– Сара, этот сон говорит, что ты достигнешь в жизни немалых высот. И будешь заниматься самыми разными вещами.

– А я, – вступила в разговор Анна, – во сне плавала в чистой прозрачной воде. Потом увидела на берегу три старые могилы и отмель, тоже покрытую чистой тёплой водой. В ней резвились три рыбки. Одна была очень большой и так сверкала и переливалась, как будто золотая!

– Ты много чего переживёшь, Анна, но, самое главное, у тебя будут трое детей. Один из них будет очень известным человеком.

– Ух, ничего себе, – вздохнула Анна.

– Я видел себя в большой красивой библиотеке. И как будто все эти книги написал я. А ещё за моей спиной была женщина. Я боялся к ней обернуться. Но чувствовал её дыхание. А потом я зашёл в другую комнату. И там мне навстречу поднялся человек, один из вас. Но я не хотел бы его называть.

– Роберт, ты и не обязан это делать. Возможно, ты и вправду напишешь много книг. И многое повидаешь. Как я тебе и обещала, ты переживёшь сильную страсть. Но большую роль в твоей жизни сыграет тот человек, которого ты видел.

Роберт покраснел и опустил голову.

– А я, наверное, и сам могу расшифровать свой сон, – сообщил Дэн. – Я смотрел в зеркало. И видел всё очень хорошо. Но потом у меня из одного глаза начала идти кровь. Я испугался, стал тереть его, брызгать водой. Боялся посмотреть на себя, ожидая чего-то страшного. Когда я смыл кровь, то увидел два здоровых глаза. Это, наверное, опять мои страхи?

– Не совсем. Дэн… – Тесс напряглась. – Но ведь в итоге ты остался зрячим. Значит, ты будешь видеть. Больше тебе ничего не снилось?

– Снилось. Я сажал семена. На огромном поле. Шёл босиком по тёплой земле. А когда обернулся, поле было зелёным. Я очень радовался этому.

– Дэн, ты никогда не думал о преподавании? – спросила Тесс.

– Нет, никогда.

– А ведь ты в итоге станешь учителем.

– Да ну… – с недоверием протянул Дэн.

– А мне снилась страшилка, – сказала бледная София, – как будто я в комнате с прекрасным мужчиной. И очень люблю его. И он любит меня. Но потом он наклоняется надо мной, и я вижу не лицо, а обгорелый череп. Мужчина стискивает меня руками, я задыхаюсь, пытаюсь вырваться, кричу; из его глазницы на меня падают какие-то ошмётки. Он всё сильнее и сильнее давит на меня. И тут его кто-то от меня отбрасывает. И я просыпаюсь.

– Ну и страсти тебя ждут, София, – сказал Дэн, оскалившись и склонившись над ней, – сейчас съем тебя.

– Дурак, – засмеялась София.

– София, это будет неприятное жизненное переживание. Но в итоге тебя выручат и помогут тебе… Что ж, интересно вас было послушать. Чаще обращайте внимание на сны. Мы будем учиться их расшифровывать. Это очень вам пригодится в будущем. А сегодня мы поговорим о Человеке.

Тесс подошла к доске и нарисовала фигурку человека.

– Вся эзотерика строится на принципе троичности человека. Что это значит? У каждого человека есть тело. Вы его можете потрогать и увидеть. Надеюсь, никому из вас не надо это доказывать? Тело состоит из органов. Пока вы меня слушаете, в ваших телах происходят тысячи процессов. Каждая клетка дышит, питается, обновляется. Выделяются гормоны, враги побеждаются – многие войны в вашем организме заканчиваются, так и не начавшись, потому что слаженно работают все системы. И всё это контролирует, фиксирует, запоминает ваш головной компьютер – мозг. Какие-то клетки мозга сейчас контролируют ваше сердцебиение. Какие-то регулируют формулу крови. И делают ещё много-много всего. Это огромный завод – ваше тело. Но чем вы думаете?

– Мозгом, – ответил Дэн.

– Нет, Дэн. У мозга и без этого есть куча работы: следить, чтоб ты вовремя вдохнул воздух или, когда надо, опорожнил свой мочевой пузырь. Это всё то, о чём мы только что говорили… Мозг и без этого принимает миллионы сложных решений в отношении вашего жизнеобеспечения… Но кто стоит за вашим головным компьютером? – снова спросила Тесс.

Все молчали.

– Хорошо. Пока оставим это без ответа. Вот ещё один вопрос. Поговорим о психических заболеваниях. Давайте отсечём заболевания психики, вызванные мутациями ДНК. Также пока вычеркнем психические заболевания, вызванные сбоями в работе мозга. Но есть большая группа психических заболеваний или отклонений, когда ни один терапевт мира не найдёт проблемы в теле. Анализы идеальны, тело прекрасно работает. Однако психиатр ставит диагноз. Что болит у этого человека? Где сбой? Болит душа. Сбой в душе. Наверное, поэтому раньше психических больных называли душевнобольными. У каждого человека есть душа.

Тесс нарисовала внутри человеческой фигуры сгусток.

– У животных тоже есть душа, но человеческая гораздо сложнее по структуре. Животное тоже может испытывать любовь, тоску, но это привязано к его инстинктам. Многие приводят в пример истории преданности животных. Вспомним того же Хатико. Но есть одно важное НО. Животное никогда не будет испытывать преданность тому, кто ему делает больно, кто его бил, обижал… А люди способны на это. Вы встретите множество примеров, когда человек влюблён, хотя никогда даже не видел объекта своей любви.

У человека инстинкты отделены от чувств. А у животного – нет. Это не делает их хуже. Это делает их, пожалуй, даже лучше нас. Им не дано страдать от любви к безразличному или жестокому человеку. При первой же возможности они сбегут от такого монстра.

Как жаль, что так же, на инстинктах, не действуют многие люди. И годами терпят скотское к себе отношение, которое не потерпело бы ни одно животное.

Вы думаете душой, как бы странно это ни звучало. Вы ею живёте. Тело всего лишь оболочка вашей души. Оно бездушно, по сути.

В вашем теле многие процессы построены на электрическом импульсе. Вспомним хотя бы реанимационный разряд тока, который способен завести остановившееся сердце. И как любое физическое тело, наше тоже излучает электромагнитное поле. Можно назвать его нашей невидимой оболочкой. Но на данный момент уже давно существуют приборы, способные его фиксировать. Это то, что называют аурой. Или биополем. Вы видели на иконах нимбы святых? Это не что иное, как изображение их сильнейшего электромагнитного поля.

Итак, любой человек троичен по сути – он имеет душу, тело и электромагнитную оболочку.

Тесс нарисовала вокруг человечка свечение.

– Насколько различны наши видимые тела – ведь мы все очень разные, – настолько различны и души людей, и биополя.

Есть люди, у которых душа болеет. Есть и такие, у которых она недоразвита. И тогда её заменяют инстинкты тела. Такой человек только ест, спит и выполняет другие свои инстинктивные надобности.

Биополе человека, прежде всего, выполняет функцию защиты души. Именно им вы чувствуете присутствие живого объекта рядом, даже если вы его не видите, или чей-то взгляд. У одних биополе очень сильное – как у вас. У других – слабое.

Есть эзотерики, которые чувствуют и общаются напрямую с душами. Те, кто читает по телу, умеют считывать по линиям ладоней, стоп, ушных раковин. Они знают расположение и обозначение родинок и иных знаков… Есть и те, кто видит биополя, разбирается в их цветах.

Все три человеческих тела связаны между собой. Они пронизаны друг другом. Когда на каждом уровне гармония, то человек полон сил. Его душа спокойна. Его тело работает как часы, а аура светлая и сильная.

Но если где-то поселится хаос, то он затронет в итоге все три уровня. Душа будет волноваться и страдать, тело отреагирует болью и нездоровьем, биополе ослабнет и поменяет цвета. Но точно так же, воздействуя на один уровень, мы влияем сразу на все три.

– А мы научимся видеть ауры? – спросил Роберт.

– Я дам вам и эти знания. Но научить… Роберт, ты понимаешь, что я могу объяснить суть балета и даже разучить с вами па. Но чтобы исполнить танец, тебе нужно будет очень многое узнать и долго тренироваться. Вот так и здесь. Мы, конечно, попробуем всё – чтобы каждый из вас нашёл свой инструмент. Чтобы понял, каково его призвание и его орудие…

– А что это за инструменты, я не совсем поняла, – растерялась Анна.

– У одного это карты, у другого – руны, третий – ясновидящий… По ходу занятий мы будем узнавать и пробовать различные направления магии. Сегодня вечером у нас будет первое практическое занятие. А пока вот вам ваши первые магические тетради. – Тесс дала каждому по объёмной тетради. – Оформите их как считаете нужным и, пожалуйста, после обеда найдите себе удобное место в доме. Зарисуйте и запишите в них всё, что я вам сегодня говорила. Сейчас девочки идут готовить обед. Посмотрите в холодильнике, какие вам могут понадобиться продукты, и проявите фантазию. А мальчики пойдут со мной, помогут подготовиться к вечернему занятию. На практику наденьте свободную одежду.

Девочки стайкой побежали на кухню, а мальчишки пошли слушать распоряжения Тесс.

Сара нашла в кладовке пачку пшеничных тортилий и предложила сделать такое со свининой. Анна и София помогали ей.

Мальчики притащили с чердака тяжёлые плотные шторы. Они занавесили ими в гостиной окна и двери так, что сквозь них не проникало ни одного луча света. Теперь при выключенном свете в комнате становилось абсолютно темно. Потом Тесс попросила их сдвинуть всю мебель в угол. В итоге большой ковёр на полу полностью освободился. Когда Дэн и Роберт закончили приготовления, девочки как раз накрыли на стол.

Все дружно и с аппетитом поели. Такое получились на славу.

После обеда Дэн и София устроились на крыльце заднего двора, Роберт расположился в спальне, Анна примостилась на кухне за столом, а Сара – на переднем крыльце. Все оформляли свои тетради.

Быстрее всех эту работу закончил Дэн и, надев наушники, насвистывая, болтался по округе.

Дольше всех трудилась Анна. Она, по-детски высунув от напряжения язык, что-то старательно закрашивала в тетради.

Тесс сделала пару звонков, поработала с расписанием дел и набрала Джека:

– Милый, привет. Ты ещё не соскучился по мне?

– Жду завтрашнего дня. Мечтаю о том, что мы будем делать! Сначала я хотел встретиться в городе, но потом понял, что ждать не смогу, поэтому с утра я у тебя!

– Целую тебя, дорогой! У тебя всё хорошо?

– Если не считать того, что рядом нет тебя, то да.

– До завтра!

– До завтра, милая, скучай по мне!

Улыбаясь, Тесс распечатала материалы для своих учеников, чтобы полностью освободить выходные для любимого.

Подошло время вечерней практики. Все в нетерпении собрались возле гостиной. Тесс уже ждала их у самых дверей.

– О чём мы сегодня говорили утром?

– О троичности человека, – отозвалась Сара.

– Да, так. Конечно, каждый слой подразделяется на несколько подуровней. Но нам пока с вами не обязательно вникать так глубоко. На сегодняшней практике мы попытаемся увидеть биополе. Для этого надо убрать главную помеху – наше зрение. Потому что увидеть ауру можно только внутренним взглядом. Поэтому мальчики подготовили нам тёмную комнату. Там зрение нам мешать не будет. Заходите и садитесь на ковёр – так, чтобы вам было удобно. Старайтесь сидеть подальше друг от друга. Когда вы будете готовы, я выключу свет.

Ребята расселись на ковре.

– Для полной гармонии нам нужно расслабиться. Для тела нужна удобная комфортная поза, для души – мелодичные звуки, поэтому я включу тихую музыку. Кстати, именно поэтому для обращения напрямую к душе во многих религиях приняты различные песнопения, ритмичные стуки, мантры. А для ауры нужно пространство…

Тесс включила музыку и выключила свет. Наступила кромешная тьма. От страха Анна расчихалась.

– Анна, не бойся… Можете закрыть глаза, но если вам пока трудно, то просто расслабьтесь и послушайте меня.

Тесс облокотилась о косяк, глядя на учеников, окутанных тьмой. Она-то их видела хорошо. Но немного боялась, получится ли у них.

– Не надо напрягаться и пытаться что-то разглядеть. Постарайтесь полностью расслабиться, слушайте музыку. Ауру вы увидите как свечение. Она разных цветов. Цвета могут меняться в зависимости от состояния здоровья, настроения и мыслей человека. Даже еда способна изменить цвет ауры. Например, когда человек потребляет много неполезной пищи, аура становится мутной.

Она замолчала и стала ждать. Тесс так хотела, чтобы они сами всё почувствовали и увидели! Своё желание она выплёскивала на них подобно журавлю, подталкивающему детёныша к полёту. «Ну же, ну…»

Прошло довольно много времени.

У Роберта затекли ноги от напряжения. Он очень старался увидеть. Сначала усердно закрыл глаза. Потом открыл. Перед его взором были мутные тусклые алые круги – и больше ничего…

– Вижу! ВИЖУ! Тесс, я вижу тебя, – закричала от волнения София, – ты словно букет цветов!

– Ия вижу, – спокойно сказал Дэн. – Тесс прозрачная и светится изнутри фиолетовым, бледно-жёлтым, розовым и изумрудным.

– Да. Фиолетовый там, где голова, а зелёный и розовый – где сердце, – подхватила Сара. – Во время поездки на Север я видела северное сияние, и это так на него похоже. Господи, как же красиво!

– А Дэн тоже зелёный и прозрачный… Какой ты красивый, Дэн! – подала голос Анна.

– Да, я такой! – парировал радостно Дэн.

Все засмеялись.

– Дэн, у тебя внизу на спине бурое красное мутное пятно, – заметила Анна.

– Дэн, у тебя болела спина? – спросила Тесс.

– Да, я недавно ударился копчиком. Но сейчас уже почти всё прошло.

– Когда вы видите вот такие хорошо очерченные пятна, это уходящая боль. Если вы видите серо-коричневый сегмент, там располагается хроническая болезнь. Сейчас пока просто старайтесь отчётливее разглядеть цвета друг друга. Я специально пока не говорю их значений, чтоб не отвлекать вас.

– А… Что это?… Что это? – охрипшим от волнения голосом спросила Анна.

Все поняли, о чём она. В ауре Роберта, на уровне груди, разгорался алый шар. Он поднимался до уровня шеи и как будто взрывался… Аура мгновенно стала мутной.

– Роберт болен? – растерялась София.

– Нет. Я думаю, он сам всё объяснит. Роберт, не переживай, – подбодрила молодого человека Тесс.

Тот, однако, и не думал успокаиваться. Вместо этого он вскочил и закричал:

– А я ничего не вижу. Всё это чушь. Слышите, чушь! У меня же зрение лучше всех, Тесс. Ты же сама говорила, что я – это Зрение. А я ничего не вижу. И не собираюсь врать, как это стадо. Всё чушь и ложь!

Он бросился к двери, наступая кому-то на ноги. Рванул штору, освобождая проход.

– Подожди, Роберт. Успокойся: не обязательно сразу у всех получается, – пошла следом за ним Тесс.

– Но по логике у меня должно было получиться раньше всех, ведь я – Зрение! – упрямо повторял Роберт, не останавливаясь и поднимаясь по лестнице.

– Вот оно-то как раз тебе и мешает. Надо всего лишь подождать. Ты увидишь, у тебя получится.

– Нет! Я сейчас же звоню родителям, и пусть они меня отсюда забирают. Не хочу. У меня должно было получиться. Но не получилось… Значит, всё это чушь.

– Роберт, тебе надо просто потренироваться.

– Получается, я хуже всех? Почему у всех получилось, а у меня нет?

– Ты ведёшь себя как ребёнок. Просто попробуй ещё.

– Нет! – И Роберт хлопнул дверью своей комнаты.

Тесс слышала, что он собирает вещи и кому-то звонит. Она спустилась вниз к притихшим ребятам.

– На сегодня практика закончена. Тот, кто хочет, может поехать домой или остаться до утра.

– А как же Роберт? – спросила Анна.

– Я думаю, с ним всё будет хорошо. Он устал и разочарован. Но таков уж наш Роберт. Надо оставить его в покое.

– Тесс, а можно моя мама заберёт нас с Анной и мы вместе поедем ко мне на эти выходные? – спросила Сара. – Анна уже договорилась со своей матерью. Только в воскресенье мы съездим к ним на ферму забрать Пушистика.

– Конечно, если вы уже всё решили, – устало ответила Тесс. – Дэн, когда поднимешься в комнату, скажи Роберту, что занятия начнутся в понедельник, в девять. Пусть не опаздывает.

– А мы с родителями тебя подвезём, если хочешь, – обратилась София к Дэну.

– О, было бы здорово!

Через два часа, почти одновременно, уехали все, кроме Роберта. Тесс не поднималась к нему. Она сидела в кабинете.

Чуть позже Тесс увидела в окно, как подъехал большой роллс-ройс и водитель вышел из машины. Видно было, что он кому-то звонит. Вскоре послышались шаги сбегавшего вниз Роберта.

Он притормозил у кабинета Тесс, из-под двери которого выбивалась полоска света. Немного постоял, но так и не решился зайти. Хлопнула входная дверь.

Тесс сидела за столом, как статуя, уткнув лицо в сложенные перед собой, словно в молитве, ладони.

Когда дом опустел, она подняла глаза и медленно вслух прочла слова, висевшие на стене прямо перед ней: «Всё проходит, и это тоже пройдёт. Соломон». Затем не спеша звонко хлопнула в ладоши три раза, концентрируя силу. Несколько раз глубоко вздохнула. Ещё немного посидела и набрала номер телефона:

– Джек, а я уже свободна.

– Как здорово! Я думал о тебе только что. Через час закончу и приеду.