Текст книги "Поцелуй багрового змея. Часть 1"

Глава 2

В этот момент я не думала о будущем. На улице стоял поздний вечер, и, по-хорошему, не следовало приходить в академию Самоцветов в такой час. Однако прием документов был еще утром, а я на него опоздала. Дорога с предместий Шейсары заняла гораздо больше времени, чем я полагала, и в результате я просто не успела.

Чтобы не пролететь завтра и мимо вступительных испытаний, мне следовало отдать бумаги с информацией о себе как можно быстрее.

Именно поэтому я была вынуждена явиться в академию, когда солнце над златоглавой Шейсарой уже полностью зашло, а теперь стремительно уносила ноги под светом холодной серебристой луны.

Внутри все пылало, щеки горели, в висках стучало так громко, что я едва замечала, что вообще творится вокруг.

Яд мирая действовал безупречно. Я не переставала видеть перед глазами смуглое лицо Багряного змея, все еще чувствовала кожей его прикосновения, хотя его самого уже давно не было рядом.

Сумасшествие не отпускало.

Интересно, если бы я приехала вовремя, случилось бы это все со мной?

Наверняка нет.

Осознание этого простого факта почти доводило меня до отчаяния. Я стиснула зубы, обхватив руками плечи и заставляя себя держаться.

Нет уж, так просто меня не взять… Подумаешь, яд мирая! В конце концов, это не смертельная отрава, по крайней мере в моем случае. Мое имя – Фиана Шиарис, и я не сдаюсь легко!

Впрочем, это и не было легко…

Едва передвигая ноги и чувствуя себя так, словно меня вот-вот прикончит скорпионья лихорадка, я стремительно пересекала парк академии. Если мастер Астариен не догнал меня в здании, то наверняка уже и вовсе бросил затею ловить. Поэтому я снизила темп, рассматривая красивые шестигранные плитки, которыми были выложены дорожки академии, и искоса бросала взгляды на прекрасные цветы и пушистые деревья, которые, по слухам, сажали и выращивали феи.

К сожалению, любоваться всеми этими красотами я была совершенно не в состоянии. Однако, как ни странно, я особенно сильно чувствовала их запах. Это был дивный аромат цветов, листьев, сухого камня и чуть влажного мха.

Несмотря на бешеный стук крови в ушах, я впервые в жизни, кажется, ощущала окружающий мир так ярко. Настолько, что один элемент всего этого великолепия показался мне немного странным. Он словно резанул сознание, обострившееся от яда.

Где-то глубоко-глубоко внутри себя, будто под самой кожей, я почувствовала смутное узнавание. Словно рядом было что-то близкое, родственное…

Что-то в саду вокруг меня было настолько неправильным и несвойственным этому месту, что я даже остановилась, чтобы осмотреться.

Сердце в груди все еще стучало как ненормальное, гоняя кровь по венам, словно шампанское. Но я ухватилась за возможность отвлечься. За единственный шанс забыть о поцелуе мастера ядов…

И внезапно заметила чуть в стороне от дороги, прямо на темно-изумрудной траве, что-то белое. Словно тончайшие нити, что ртутью блестели в лунном свете.

Я была настолько удивлена увиденным, что свернула с тропинки, наклонилась и осторожно коснулась руками подозрительной субстанции. Она влекла и манила меня, этим самым фактом вызывая внутри безотчетную тревогу.

Белая субстанция напоминала тончайшие частички хлопка. Однако стоило мне дотронуться до них, как буквально в пальцах они растворились, превратившись в пыль. И уже через пару мгновений у меня на ладони ничего не осталось. Как и на траве под ногами.

Впрочем, прямо под ней обнаружился след человеческой ноги. Довольно маленький и аккуратный, и, что самое любопытное, он был всего один-одинешенек.

Не может же человек прыгнуть на одной ноге в сторону от дорожки, разбросать вокруг какую-то белую ерунду, а затем улететь в небо?

Или может?.. В конце концов, в академии учатся далеко не только люди…

Сдвинув брови, я поднялась с колен и продолжила путь, стараясь не обращать внимания на странную находку. Мало ли следов от ботинок или туфель может быть на такой огромной территории? Да не перечесть! И пускай прямо у меня в руках растворилась какая-то белая вата, вдруг это просто галлюцинации от яда мирая?

Неприятное предположение вернуло меня к воспоминаниям об Астариене Рише, и снова под самым желудком начало жечь. Я скривилась, приложив руку к животу, и, быстро перебирая ногами, убралась прочь с территории Самоцветов.

К сожалению, спать мне было негде и идти тоже некуда. То, что осталось от моего дома после смерти родителей, находилось в трех днях пути отсюда. А тратить деньги на ночлег в придорожном трактире я не могла себе позволить.

Впрочем, мне было не впервой сталкиваться с трудностями. И ночевкой на улице такую, как я, не напугать.

Я проверила, находится ли на месте мой небольшой саквояж с пожитками, который я привезла с собой. Все было в порядке – он все так же лежал спрятанным внутри одного из розовых кустов, что росли вокруг забора академии. Завтра утром, если меня зачислят и я окажусь в числе этих самых “самоцветов”, как называли тут всех учащихся, останется только взять саквояж и перенести его в общежитие. Мне, как живущей на окраине царства, обязательно должны выделить жилье.

Дождаться этого счастливого момента осталось совсем недолго.

– Терпи, Фиана, – проговорила я себе, стараясь глубоко дышать, чтобы уменьшить силу яда. – Каких-нибудь восемь-десять часов – и ты получишь почетное звание академистки и станешь на один шаг ближе к исполнению мечты.

С этими мыслями я прилегла на одну из скамеек аллеи Звезд, что простиралась неподалеку от моего будущего учебного заведения, накрылась газетой, которую оставил тут кто-то из прохожих, и попыталась уснуть.

Но не тут-то было.

Людей в такой поздний час на улицах уже почти не осталось, и я не боялась, что на меня кто-то нападет. Красть у меня нечего, а сторонники черных культов не появляются так близко от сердца Шейсары – Царских кущ. Именно там располагался Рубиновый дворец, где обитала царская семья. Это всего в паре кварталов отсюда. А значит, в этой части города сосредоточено больше всего гвардиаров, охраняющих покой граждан. Преступность тут просто возмутительно низка по сравнению с остальными частями царства, что мне в эту ночь очень на руку.

Я рассчитывала хорошенько выспаться на своей вполне удобной скамейке, чтобы к завтрашним вступительным испытаниям выглядеть свежей и бодрой, полной сил и стремлений к знаниям. Однако… план прогорел на корню.

Мало того, что всю ночь меня сжигало изнутри чудовищное пламя, рожденное укусом мастера ядов. Мало того, что всю ночь от заката до рассвета я вспоминала его взгляд и прикосновения рук и меня бросало то в жар, то в холод. Так какому-то незадачливому мужичку в грязной куртке и рваных штанах, по всей видимости, привиделось, будто у меня под подолом затаились несметные сокровища.

– Деточка, – прохрипел он прокуренным наркотическими смолами голосом, подбираясь прямо ко мне, едва я на минутку прикрыла глаза, – сымай-ка свое тряпье да покажи, что у тебя под ним припрятано.

И ладошки свои потные к моим ногам протянул. В одной из них, кстати, сверкнуло нечто, напоминающее лезвие.

– Ты что, дед, ослеп совсем? – прорычала я, и так доведенная до белого каления ужасным состоянием. – Да что у меня там может быть спрятано? Чай, не царевна я, раз пытаюсь уснуть на скамейке, а? Как ты думаешь? Глупая твоя голова!

Мужик явно собирался что-то возразить, потому что уже схватился за мою юбку и плотоядно облизнулся. Как пить дать решил, что у меня там под ней не меньше, чем булочки с ветчиной.

В общем, я уже была в таком бешенстве от всего происходящего, что лягнула мужика каблуком от туфель, а пока он выл, хватаясь за голову, по которой и пришелся удар, я выбила хлипенький нож у него из руки и схватила его за ухо, прошептав туда всего несколько слов.

Негодяй выпучил глаза и взглянул на меня так, словно увидел отравленную змею перед самым своим носом. Затем пробубнил с какой-то обидой:

– Так бы сразу и сказала, чего лягаться-то… – и поковылял прочь, явно не претендуя больше на мои подъюбочные сокровища.

Я фыркнула в ответ и улеглась обратно на скамейку, пытаясь устроиться поудобнее и возмущенно пыхтя:

– Мои булочки, может быть, вообще еще никто в жизни не щупал…

Впрочем, почти сразу перед глазами снова возникло лицо мастера ядов, а на коже вспыхнули следы его прикосновений.

Ну что ж, похоже, я слегка слукавила. По крайней мере, один мужчина мои булочки все-таки щупал. Но бродяге я об этом не скажу.

Больше за всю ночь меня так никто и не побеспокоил. Полагаю, что дружище «потные ладошки» передал мое послание своим друзьям. Ну и тем лучше для него.

Под утро, когда огромное янтарное солнце поднялось над горизонтом, играя драгоценными золотыми бликами на куполах древнего царства, я чувствовала себя разбитой и злой. Мне не удалось сомкнуть глаза ни на миг.

К счастью, оттого, что сон так и не явился, платье мое не слишком помялось. Поэтому к тому моменту, как я вместе с небольшой толпой прочих академистов влилась в сверкающие позолотой ворота “Самоцветов”, мой внешний вид не слишком бросался в глаза.

Впрочем, я очень быстро поняла: для того чтобы выделиться из всей этой пестрой гаммы людей и нелюдей, мне пришлось бы сильно постараться.

Я пыталась делать вид, что нисколько не удивлена, что внутри у меня не сжимается от переживаний и не подрагивает от легкого страха. А еще я надеялась, что мои глаза со стороны не выглядят как огромные блестящие блюдца.

Вокруг меня двигались десятки нелюдей. Дракайны со сверкающими, как черные бриллианты, кожистыми крыльями. Василиски, чья кожа на лице и теле больше напоминала змеиную, чем человеческую, и на руках у которых выделялись длинные черные когти. Тролли, ростом и шириной плеч напоминающие небольшие скалы, с серо-зеленоватой, как мох, кожей. Страшно взглянуть!

Но были тут и существа, выглядящие в точности как люди. Признаться, я очень надеялась на то, что это люди. Однако шестое чувство подсказывало, что ошибаюсь.

Вот, например, стайка весело смеющихся девушек, что прошла мимо меня, очень настораживала ярким изумрудно-зеленым цветом волос и какой-то жемчужной кожей. А чуть вдали у высоких парней из-под коротких бархатных камзолов торчали хвосты.

В моей провинции, расположенной на юге Шейсары, почти не встречалось нелюдей. Помню, работал у нас башмачником один старый василиск да в море иногда видели хвост русалки. И на этом все!

Здесь же, в центре Шейары, за одни сутки я уже увидела столько, что впору струсить и передумать поступать в академию.

Но трусить – это не про меня.

Поэтому оставалось надеяться, что ближайшее знакомство с диковинными расами у меня пройдет спокойно. В особенности с нагами, которые в Шейсаре много лет и до сих пор считались высшей кастой несмотря на то, что царь Торриен провел множество реформ в этом отношении.

Вчерашнюю встречу с мастером ядов я за знакомство с расой нагов не считала и вовсе старалась о ней не вспоминать. Мгновенно становилось стыдно и неловко. И екало где-то глубоко в груди. Приходилось принимать это за остаточное действие яда и не обращать внимания.

Войдя в здание академии вместе с остальными учащимися, я замерла в нерешительности. Судя по объявлению в самом центре холла, вступительные испытания для новичков проходили на пятом этаже в некоем зале Фиалок ровно в девять утра. До назначенного времени оставалось всего пять минут, поэтому я поспешила занять свое место в числе поступающих.

Пока я сворачивала к нужному залу, что, как оказалось, полностью оправдывал свое название тысячей нарисованных цветов, за углом мне почудился знакомый мужской профиль. Я повернула голову и с ужасом обнаружила, что Астариен Риш, в этот раз выглядящий полностью как человек, стоит, опершись плечом о какую-то колонну. Сперва мне даже показалось, что я обозналась, настолько иначе он смотрелся без своего длинного хвоста.

Впрочем, я так и не успела вчера разглядеть, какой он – хвост истинного Великого змея. Мне все время было страшно и неловко, а потому в этот миг изумление скорее основывалось на том, что мастер Астариен казался обычным человеком. Просто… крайне привлекательным. Кроме того, сейчас ко всему прочему он разговаривал с какой-то дивно красивой женщиной! Они весело смеялись и, кажется, вообще не замечали ничего вокруг.

Не знаю почему, но у меня внутри все перевернулось.

Сердце бешено забилось, а время, кажется, стало замедляться.

Почему, почему он разговаривает с ней? Она ему нравится?..

В голове рождались вопросы независимо от моего желания.

А затем мастер ядов вдруг начал поворачивать голову в мою сторону. Время замедлилось, словно под воздействием какой-то особенной магии, которая случается, когда все вокруг теряет смысл.

Сердце забилось в глотке.

Я мгновенно развернулась и помчалась прочь так, словно за мной гналась стая гессайлахов, остановившись лишь тогда, когда оказалась в месте назначения.

Зал фиалок встретил меня новой толпой народу, и, лишь затерявшись среди поступающих, я почувствовала себя лучше. Будущие академисты здесь выбирали из списков на столе интересующий их факультет, а затем расходились по соответствующим аудиториям, двери в которые располагались со всех сторон зала.

Я последовала примеру остальных, нервно выискав взглядом тот факультет, о котором мечтала последние несколько лет. А затем прошла в требуемую аудиторию, на которой был изображен блестящий черный камень.

Сердце все еще неконтролируемо торопилось куда-то, клокоча в ушах.

Вот оно – место, где решится моя судьба…

Как оказалось, внутри помещения уже вовсю шли вступительные экзамены. Я успела в самый последний момент.

Около двадцати претендентов расселись полукругом на мягких подушках с золотыми кисточками, а прямо перед ними стоял, распахнув громадные, искрящиеся черными бриллиантами крылья, мужчина.

Дракайн.

Я задержала дыхание, любуясь нечеловеческой красотой этого существа, на рубашке которого была приколота карточка с именем и должностью: “Рейнариш-шер-Рессел, ректор академии Самоцветов”.

Я была так восхищена его статью и спокойным, добрым лицом, что сперва и не поняла, что крик, прозвучавший почти в полной тишине аудитории, предназначался мне:

– Человеческая девчонка? Ты двери-то не перепутала? Факультет “Черный гематит” для настоящих бойцов, а не для слабеньких пустышек вроде тебя. Проваливай подобру-поздорову, пока не придавили!

Стало чудовищно стыдно.

А еще я сильно разозлилась.

Повернув голову и выискав среди двух десятков мужчин говорившего, с трудом, но признала в нем гарпия. Это была одна из редких рас, что двадцать лет назад явились в Шейсару из межмировой бреши[1]1
  Прочитать историю Иллианы и Золотого змея, а также мильеров и межмировой бреши можно в романе “Рубин царя змей”.


[Закрыть]. Для людей и нагов, что составляли в то время единственное население древнего царства, это был большой сюрприз, но пришельцев никто не стал прогонять. Ведь, по легендам, тысячелетия назад именно так в наш мир явились первые боги. Поэтому гостям, которых стали звать “мильерами”, что со змеиного переводится как “неожиданные”, помогли устроиться, выделили рабочие места и даже создали новый район – Средняя Шейсара. Это было место между Верхней Шейсарой, где исконно жили наги, и Нижней – городом людей. Мильеры стали чем-то, что соединяло нас и делало все царство богаче и разнообразней. Интересней и многослойней.

Хотя, конечно, по сравнению с коренными жителями, пришельцев все еще было ничтожно мало.

Я и вовсе думала, что в академии будет не более чем один представитель мильеров на десять поступающих. Однако, попав сюда, поняла, насколько ошибалась.

Это людей здесь почти не было. А вот нагов, дракайнов, василисков, троллей, горгон и прочих рас тут оказалось бессчетное количество.

И вот один из них имел наглость меня унизить. При всех.

У него были короткие волосы, падающие на раскосые карие глаза, длинные руки и странные мелкие перья, поблескивающие на широких, мощных плечах. Он смотрел на меня с вызовом, и его явно радовал тот факт, что я прямо сейчас должна начать страшно смущаться.

В общем, едва я открыла рот, чтобы сказать ему, где его место, как сперва раздался голос с другой стороны “полукруга нелюдей”:

– Фу, какой мужлан, оставь девушку в покое!

Я повернула голову, с удивлением обнаружив, что среди двух десятков мужчин, которые собрались поступать на такой желанный для меня факультет, оказалась-таки одна девушка. Это была очень странная девушка внушительного роста и разворота плеч. Длинное платье до пола скрывало ноги и мягко обтягивало маленькую грудь на широких ребрах. Волосы у моей защитницы были распущены и спускались вниз густым орехово-золотистым водопадом. Глаза под широкими очками в пол-лица поблескивали умом и хитростью.

В целом, я бы, наверно, приняла ее за женщину из троллей, но у нее была светлая кожа. Возможно, так выглядят женщины-дракайны или передо мной была нагиня в человеческом обличье – я так и не смогла распознать. Но на человека она походила очень мало.

После ее слов какой-то парень рядом тоже подал голос, тряхнув копной черных волос:

– Не слушай его, конфетка, чем больше девушек, тем лучше, – и весело подмигнул мне.

Я даже почувствовала себя неловко. У меня всегда так было: на очевидную агрессию я отвечать умела, а вот на неловкие шуточки или знаки внимания… увы, это оставалось моей слабой стороной.

И вот теперь я действительно покраснела. Кто-то со второго ряда подушек задорно присвистнул.

– Так, ну-ка тихо! – приказал всем замолчать тот дракайн, на карточке которого значилось “ректор”.

Я повернула к нему голову, снова вчитавшись в имя и благодарно кивая. Глава академии указал мне на свободную подушку, приглашая сесть, а сам рявкнул остальным:

– И чтобы никаких оскорблений и сальных шуточек в этих стенах!

После его слов черноволосый парень снова улыбнулся и подмигнул мне, а я заметила, как красиво поблескивает на его шее черно-золотая чешуя, переходящая на плечи.

– И нечего тут ухмыляться! – добавил ректор так же грозно, на этот раз осадив этого красавчика.

– Но, отец, я же ничего плохого не… – воскликнул тот, однако стоило мильеру Ресселу ударить кулаком по стене, обитой угольным деревом, как все окончательно притихли.

Я же поняла, что среди кандидатов в академисты есть по крайней мере один отпрыск самого ректора.

– Итак, давайте начнем, – проговорил дракайн, сдвинув брови и вчитываясь в список претендентов на учебу на факультете “Черный гематит”. Где-то там должно быть и мое имя. – Как вы наверняка уже поняли, я, основатель академии Самоцветов, ее ректор и по совместительству сенатор Средней Шейсары, собственнолично представляю на вашем вступительном испытании факультет “Черный гематит” по одной простой причине.

Он обвел всех присутствующих сильным и властным взглядом человека, который привык управлять и прекрасно умел это делать.

– Это один из самых сложных и почетных факультетов нашей академии. И каждый, кто поступит на него, будет не только все шесть лет обучения являться лицом Самоцветов и нашей гордостью, но и после окончания сразу же окажется зачислен в Элитное царское подразделение гвардиаров по защите от черных культов.

Каждое слово мильера Рессела я слушала, затаив дыхание. Потому что то, о чем он говорил, действительно было моей давней мечтой.

Не просто царская служба с одним из самых высоких жалований в Шейсаре, не просто работа, которая сделает меня богатой и обеспеченной до конца жизни, но и нечто гораздо более важное.

Шанс найти виновников смерти моих родителей. Черных культистов, полностью уничтоживших и превративших в пепел мою жизнь десять лет назад.

Сегодня в этом кабинете решалась моя судьба, все, ради чего я существовала последние годы. А потому я слушала слова ректора академии, даже не чувствуя, как дрожат кончики пальцев. Не замечая, что едва дышу.

– Однако, несмотря на то, что вы наверняка готовились к каким-то испытаниям, прямо сейчас я не буду заставлять вас выполнять хитрые трюки, придуманные моими коллегами специально для этих целей, – неожиданно спокойно продолжил дракайн. – Я всегда говорил, что смысл академии Самоцветов в том, что каждый из наших учащихся – уникален. Как в природе уникален каждый камень…

Я невольно заслушалась его стройной и складной речью, его уверенными словами, которые, казалось, проникали сразу в сердце, минуя уши. Рейнариш-шер-Рессел словно умел говорить напрямую с душой, и этим невозможно было не восхищаться.

Все присутствующие давно притихли, ловя каждое слово. А я наконец нашла возможность рассмотреть ректора поближе. Внимательно изучить мощную грудную клетку, затянутую в темно-синюю рубашку и кожаную жилетку. Разглядеть орехово-осенние волосы с легким золотистым оттенком. И, наконец, остановиться на мужском лице, которое выглядело молодым, но имело тонкие морщинки в уголках глаз и слишком жесткую линию подбородка. Все это вместе давало понять: главе академии уже много лет.

И, конечно же, я не могла отвести взгляд от огромных алмазно-черных крыльев с глубокими следами шрамов. Словно… они были порваны много-много лет назад.

Я вздрогнула, боясь представить, с чем же пришлось столкнуться этому мильеру, что он едва не лишился крыльев. Дракайны, говорят, крайне сильная и выносливая раса. Кто же мог настолько глубоко ранить одного из самых ярких ее представителей?..

Впрочем, ответ на этот вопрос был сейчас не самым важным в моей жизни. Важнее оказалось то, что прямо в этот момент ректор закончил:

– Чтобы быть зачисленными на наш факультет, вы должны показать мне свои сильные стороны, – звучал его мощный голос, одновременно жесткий, как удар хлыста, и спокойный, как штиль. – Настоящий “гематит” – этот тот, кто способен защитить царя от любого из трех смертоносных ударов – магического, физического или умственного. Гематит – это воин, умеющий в первую очередь защищать. Гематит – черный, как ночь, и совершенно непрозрачный, как и злая магия, с которой каждый из вас должен будет научиться бороться. Гематит символизирует кровь, волю и силу. Поэтому вы должны продемонстрировать мне любые ваши умения по крайней мере двух типов из трех, озвученных мной.

По кабинету прокатился испуганный и нервный шепот:

“Магический…”

“Физический…”

“Умственный…”

А я громко сглотнула.

Дело в том, что мне почти нечего было показать. Я надеялась, что вступительное испытание будет проходить в виде теста или списка вопросов. Например, на знание рас Шейсары, может быть – особенностей черных культов или даже тонкостей аромалогии нагов. Все это я идеально изучила в теории! А на практическом занятии я могла продемонстрировать, например, что умею быстро бегать, приседать и даже подтягиваться так, как не умели многие мужчины в моей провинции. Я обладала прекрасной физической подготовкой и была полностью готова к стандартному набору испытаний, какие проводились в обычных человеческих учебных заведениях.

Вот только, похоже, мильер Рессел не был приверженцем стандартного подхода…

В то время пока я в ужасе размышляла, что делать, кандидаты на учебу в академии уже начали демонстрировать свои “фокусы”. Дракайны летали, распахнув огромные крылья, с разным успехом стреляли огнем из растопыренных пальцев. Гарпии их догоняли и блестящей кожей, напоминающей перья, отражали пламя, от которого я сгорела бы за пару секунд. Парень с зеленоватой кожей тролля, тряхнув серыми волосами, щеголял прочной, превращающейся в камень кожей и умением драться так, что от одного его удара в стороны разлетелись сразу три дракайна.

А мильер Рессел только кивал и, щелкая пальцами, указывал кому-то в углу кабинета на формуляр со списком всех присутствующих.

Вот только там никого не было!

Я сперва удивилась и только затем заметила, что, прикрытое кипой бумаг на столе мильера ректора, в воздухе витает стальное чернильное перо. Частично оно было охвачено языками пламени, а его кончик быстро и умело скользил по пергаменту.

Вот только это была не вся странность. Ко всему прочему внутри огненных язычков горели два глаза…

– Ух-с-с-с, – затрещал этот огонек, высунувшись над стопкой бумаг и заставив половину кабинета повернуть к нему головы. – Что дают пареньки-с-с-с…

– Хекс, не отвлекайся, – бросил Рейнариш, даже не взглянув на него. Махнул рукой, и испытания продолжились. Хотя я видела, что не одну меня поразило это удивительное явление (живой, говорящий огонь прямо в кабинете!), всем соискателям на место в академии пришлось вернуться к своим занятиям.

Меня же вновь охватила прежняя паника. Я сидела на своей подушке, боясь произнести хоть слово и отсчитывая минуты до того момента, когда придется встать и дать понять всем, что мне совершенно нечего показать.

Я ведь была человеком! А люди даже к магии не расположены. Несмотря на разные теории о том, чем мы могли бы обладать, как правило, волшебства в нас почти нет.

Но неужели все было зря? Моя поездка сюда, ужасное опоздание… чудовищный укус мастера ядов, от которого меня до сих пор потряхивает? Неужели меня ждал провал?

– Что, боишься, да? – раздался голос откуда-то слева.

Я вздрогнула, нервно повернув голову, и встретилась с любопытным взглядом той странной девушки. Она глядела на меня из-под очков с дымчатыми стеклами, оправа которых оказалась инкрустирована блестящими самоцветами. Я даже подозревала, что это настоящие драгоценные камни, но не слишком разбиралась, какие именно. Белые, желтые, розовые… Неужели бриллианты с рубинами?

– Не переживай, все боятся, – кивнула она и посмотрела перед собой.

Ее испытание уже прошло, а я, признаться, была ужасно увлечена собственными страхами и даже не заметила, что она показывала.

Кем же была эта странная особа, которая размерами превышала меня раза в два?

Впрочем, это имело мало значения, ведь она заступилась за меня. После этого я была готова пережить даже тот факт, что она оказалась бы нагиней. Ведь после встречи с мастером ядов, от которого кожа до сих пор оставалась болезненно чувствительной, я стала испытывать к нагам некоторое предубеждение.

Кивнув девушке, я благодарно улыбнулась.

– Меня зовут Ханна, а тебя? – Она коснулась сердца кончиками длинных сильных пальцев, а затем чуть склонила голову в традиционном для Верхней Шейсары приветствии.

Выходит, она живет где-то здесь, поблизости…

Я слегка напряглась, внимательнее приглядываясь к своей новой знакомой, снова пытаясь различить в ней нагиню.

Однако через мгновение расслабилась, решив, что имя “Ханна” не слишком подходит женщине Великих змеев, как и простое желтое платье без выдающихся узоров.

– А меня – Фиана, – улыбнулась в ответ, повторив приветствие. – Я только вчера приехала из пятнадцатой провинции Нижней Шейсары и, признаться, слегка поражена всем, что мне довелось увидеть здесь.

– О, понимаю, – проговорила моя новая знакомая, чуть шире открыв глаза, чересчур ярко поблескивающие под стеклами очков. – Человеческая девушка с окраин в самом сердце древнего царства… Полагаю, тебя многое удивляет. У тебя на родине было не так много мильеров и мираев, верно?

Я чуть замешкалась с ответом, но потом все же призналась:

– За всю жизнь кроме людей я видела лишь одного старого василиска.

– Что, правда? – ахнула Ханна, наклонившись ко мне и коснувшись рукой единственного украшения, которое на ней было кроме сверкающих очков, – бархатного ошейника с мелкими золотыми ромбами по контуру.

Я вновь оглядела девушку, на этот раз вблизи. И, несмотря на ее довольно внушительные размеры, была вынуждена признать, что Ханна оказалась вполне привлекательной. Девушка приковывала взгляд какой-то необычной, резкой и сильной красотой, нестандартной для человека. И мне это нравилось.

В этот миг я окончательно уверилась, что она принадлежит либо мираям, либо мильерам. Но кому именно?

И спросить-то как-то неловко…

Впрочем, мне вдруг пришла в голову неожиданная хитрость:

– А ты, случайно, не знаешь, почему здесь, среди поступающих на факультет Черного гематита, нет ни одного нага? – спросила я, внимательно глядя на Ханну.

Ну вот! Если она нагиня, то тут же признается в этом! А я буду держаться от нее самую малость подальше – чтобы ненароком не цапнула.

Как мастер ядов…

По спине прокатилась прохладная дрожь. Я помотала головой, чтобы вытрясти оттуда вновь возникшее перед глазами лицо Багрового змея, и посвятила все свое внимание собеседнице.

– Ты не видишь здесь ни одного нага, потому что для них в академии Самоцветов есть свой факультет, – невозмутимо ответила Ханна. – Это элитное подразделение под названием “Огненный рубин”. Как намек на божественное происхождение всех мираев.

– Ну надо же, – негромко проговорила я, замечая, как снисходительно ухмыльнулась девушка.

– Да, с тех времен, когда наги считались венцом творения и людям даже запрещено было смотреть им в глаза, прошло уже несколько десятков лет, – все с той же усмешкой говорила она, а я неожиданно уловила в ее тоне легкое пренебрежение. При этом ее глаза за стеклами очков оставались теплыми и блестящими…

Впрочем, что вообще можно понять по глазам, если их едва видно?

– Но несмотря на минувшие годы, – продолжала она, – в Верхней Шейсаре все еще сохранились некоторые предрассудки.

– Правда? Какие?

Ханна окинула меня внимательным взглядом, словно оценивала, не лгу ли я. Но я и правда была совершенно не осведомлена о нравах, царящих в сердце древнего царства! Я-то жила так далеко отсюда, что до моей родины ни один наг ни разу не добрался.

– Я думаю, ты скоро сама все увидишь, – произнесла она наконец. – Не хочу расстраивать тебя раньше времени.

– Но… – хотела я узнать все побыстрее.

Однако не вышло. В этот момент, как оказалось, все претенденты на обучение на факультете “Черный гематит” уже показали свои способности. Пока я тут весело болтала, маленький янтарно-желтый огонек задокументировал результаты и теперь смотрел с немым ожиданием и потрескиванием прямо на меня. На меня!!!

Как и ректор Рессел…

– Мусьора Шиарис, мы ждем вас, – сказал наконец дракайн, указав в центр кабинета широкой загорелой ладонью, что местами блестела чешуей.

А меня вновь объял ужас, до поры до времени притихший благодаря беседе с Ханной. Я поднялась с подушки и на негнущихся ногах дошла до указанной точки.

Ну… вот и все. Мои минуты позора начали свой отсчет.

Сердце подскочило к горлу, кровь ударила в виски, и я почувствовала, как голова закружилась.

– Что вы хотели бы нам показать, Фиана? – спросил мильер ректор, внимательно глядя на меня. А затем подошел ближе и, расположившись спиной ко всем остальным поступающим, внезапно закрыл меня от них огромными черными крыльями, искрящимися алмазной пылью. – Честно говоря, я впервые встречаю человека, который намеревается стать одним из гематитов, – добавил он едва слышно, так, чтобы понять могла только я. – Люди, как правило, не обладают или почти не обладают магией, а значит, просто-напросто не способны окончить обучение на нашем факультете, где изучение защиты от черного колдовства – одна из основных наук. Быть может, вы ошиблись факультетом, мусьора Шиарис?