Текст книги "Все или ничего"

– Но фото она по крайней мере удалила?

– Нет. Оно по-прежнему там, насколько мне известно. Все это вызывает у меня бурю эмоций. Знаешь, у какого количества людей индустрия готового платья сформировала комплексы?

– Ну… все это для меня в новинку.

Вид у нее был уже не такой грустный, и это его радовало.

– Когда начали массово выпускать одежду стандартных размеров. И женщины стали думать, что проблема в них, потому что одежда им не подходила. Но проблема была в одежде. Полное безумие.

– Действительно.

Его тронула страстность, с которой она все это рассказывала.

– Для меня это больная тема, ты же знаешь, – сказала Лексия и покраснела.

Это прозвучало так, словно Адам должен был знать, о чем она говорит.

– Прости, что ты сказала? – спросил он, вырываясь из воспоминаний о поцелуе в «Стурехофе».

– Что я вешу слишком много.

Он инстинктивно обвел взглядом пышную грудь, соблазнительные бедра, все достоинства Лексии Викандер и с трудом вспомнил, что она уже говорила что-то подобное в баре. Но это звучало настолько абсурдно, что он не стал воспринимать это всерьез. Адам понятия не имел, что на это сказать. Как ее начальник, он не мог сказать, что она чертовски горяча и что он восхищается ее фигурой. Это было бы непрофессионально. И пауза затянулась.

– Я не знаю, что сказать, – честно признался он.

Лексия склонила голову и какое-то время молчала.

– Мне надо закончить работу. Спасибо за кофе, – нейтральным тоном произнесла она.

– И тебе спасибо, – ответил Адам. Ему хотелось добавить еще что-то о том, что он ценит ее доверие, что те, кто над ней издевался, настоящие идиоты. Что она само совершенство. Верх совершенства.

– Я редко об этом говорю, – добавила она, вся еще красная от смущения.

– Жозефина Ужасная… – произнес Адам, которого внезапно осенило.

– Что?

– Одна из тех, кто дразнил тебя в школе, не так ли?

Лексия закусила губу. Вид у нее был озадаченный.

– Ты это запомнил?

– Ага.

Адам помнил все, что произошло в тот вечер. Его взгляд остановился на ее губах. И некоторые вещи он помнил отчетливее других.

– Мне не стоило этого говорить. Если бы я знала, кто ты такой на самом деле, то держала бы язык за зубами.

– Прости, – извинился он, хотя и не считал себя виноватым. Если бы Лексия знала, кто он, она бы его не поцеловала.

– Жозефина замужем за Лео.

– Да, я догадался.

– Это было непрофессионально с моей стороны. Я прошу за это прощения. И за то, что слишком много наговорила сегодня. Извини.

– Лексия, я твой начальник, мне ты можешь все рассказать, – сморозил глупость Адам. Это прозвучало так, словно в его рабочие обязанности входит вызывать у нее доверие.

Лексия моргнула.

– Я хотел сказать, что я всегда готов тебя выслушать, – добавил он, но это снова вышло неловко. Раньше с Адамом такого не случалось. Он общался с женщинами абсолютно спокойно. Видимо, это все стресс. Голова медленно соображает.

– Конечно.

Лексия допила кофе, поставила чашку в мойку и робко промолвила:

– Я пошла.

– Хорошо.

Она вышла из кухни и вернулась к компьютеру. Адам тоже вернулся в кабинет и сидел там, пока Лексия не погасила лампу и не надела пальто.

– Увидимся завтра, – крикнула она на прощание перед тем, как выйти. Обычное проявление вежливости, ничего особенного, но все равно, вернувшись домой, Адам долго не мог заснуть. Он лежал и думал обо всем, о чем они говорили, о том, как вкусно от нее пахло, и о том, какое желание ему пришлось подавлять. Желание прижаться к ее нежным губам в поцелуе.

– 11 —

Лексия

– Такси приехало, – крикнула Лексия, повязывая шарф, одолженный (без разрешения) утром у Сири. У Сири был более смелый и дерзкий стиль, и сегодня Лексии тоже захотелось стать такой. Вот почему она «одолжила» шарф. Яркие цвета Лексии шли. Они подчеркивали цвет глаз и контрастировали с белой кожей. Высокий каблук, черное платье, скрывающее живот и подчеркивающее грудь, и изрядная доза уверенности в себе.

К ней подошел Лео. Небритый, растрепанный. Запустил руку в кудри и застыл в таком положении. Он часто принимал эту позу, наверно, считал, что она придает ему интеллектуальный вид. Она давно подозревала, что Лео считал, что его место в Голливуде среди знаменитых кинорежиссеров, а не во второразрядном рекламном агентстве в Швеции. Он поработал над питчем спустя рукава. С одной стороны, это раздражало, с другой – дало Лексии возможность продвинуть собственные идеи. Но как ему не стыдно выезжать за счет других людей?

– В чем дело? – спросил он раздраженно, поймав ее взгляд.

– Я подумала, что для следующей рекламы шампуня мы пригласим тебя.

– Хорошо, что хоть один из нас годится для таких целей.

– Ну, разумеется, в нашей паре ты – внешность, а я – мозги, – отшутилась Лексия.

Лео поджал губы. За ним возник Адам, высокий, серьезный, не нуждающийся ни в чьем одобрении мужчина. Парням из рекламного мира до него было далеко. С другой стороны, Адама было слишком много. Его присутствие подавляло. Вчера у них состоялся странный разговор. Она чувствовала себя такой ранимой и неуверенной в себе. Позже она пожалела, что опять наговорила лишнего уже во второй раз, затронув тему лишнего веса. Совершенно некстати. Лексия решительно натянула тонкие кожаные перчатки, выпрямила спину и приняла вид взрослой деловой женщины. Адам Нюланд был ее начальником. Она выставила себя перед ним дурой, не зная, кто он, а это непоправимая ошибка. Кто знает, кого он уволит следующим. С этого момента она будет держаться профессионально и не болтать на личные темы. Она не из тех, кто наступает на одни и те же грабли. Она серьезная. Компетентная. И не важно, что ее бросает в жар при виде начальника, лицо заливает краской и что она боится встретиться с ним взглядом. Какая нелепость. Даже не будь Адам ее шефом, этот мужчина все равно играет в другой лиге. И она не его тип женщины. А он не ее тип мужчины. Нет. Совсем нет. Такие мужчины, как он, только заставляют ее нервничать.

– Все хорошо? – спросил Адам.

– Абсолютно.

Она выдержала взгляд серых глаз и улыбнулась, изображая эффективного и амбициозного сотрудника. Вчера между ними снова пробежала искра, и теперь он смотрел на нее теплее, но Лексия не настолько глупа, чтобы думать, что она теперь в привилегированном положении. Девушка уже совершала подобную ошибку в прошлом. Больше это не повторится.

– Идем, – позвал Адам.

В офисе «Оффи О» их провели в конференц-зал, увешанный постерами со звездными моментами из спортивной карьеры Офелии, культовыми фотографиями и вырезками из газет в рамочках. Сразу чувствовалось, что это высшая лига. Но Лексия решила, что это не должно ее смущать. Это вызов, который она обязана принять. Лексия обожает питчи. Она больше всего на свете любит ощущение, когда ты отлично подготовлен и готов показать клиенту свое видение проекта.

Лексия и Лео разложили вещи, а Адам присел рядом с представителями клиента. В последнюю секунду перед началом в комнату вошла Офелия Оскарссон. Она поздоровалась с Лексией и Лео. Лексия чуть не ахнула при виде этой высокой серьезной женщины. Девушка была не из тех, кто падает в обморок при встрече со знаменитостью, но она не могла отрицать, что Офелия произвела на нее сногсшибательное впечатление. Она была настоящей звездой. От нее веяло успехом.

– Спасибо, что пригласили нас, – поблагодарила Лексия.

– Вам повезло. Другие агентства нас разочаровали. Надеюсь, с вашим этого не произойдет.

Лексия тоже на это надеялась.

В зале было около двадцати человек. И ей нужно будет очаровать их всех.

Но когда они закончили, Лексии было трудно истолковать реакцию присутствующих. Она переводила взгляд с мужчин на женщин, не осмеливаясь взглянуть на Офелию. Они вежливо смеялись в нужных местах, но невозможно было угадать, понравилось им или нет. Конкуренция очень большая. Самые престижные агентства страны с деньгами и ресурсами будут бороться за право делать рекламную кампанию «Оффи О». Правда, Офелия сказала, что другие презентации ее разочаровали. Лексии это придало энергии. Она знала, почему ей так нравится работать в мире рекламы. Здесь всегда находилось место чудесам. Порой реклама помогала изменить мир к лучшему. Зарабатывать деньги и выигрывать призы – это одно, но менять мир, улучшать его – это совсем другое. Офелия вышла не попрощавшись. Но это ничего не значит, утешала себя Лексия.

– Как все прошло? – спросила их Дина по возвращении.

На ней был бархатный костюм горчичного цвета. Волосы розовые. В руках собачка. Их тут же окружили другие сотрудники.

– Сложно сказать. У Оффи был какой-то кислый вид.

– Решительный, – возразила Лексия. Если женщина не улыбается и не кокетничает, это еще не означает, что она в дурном настроении. – У меня хорошее предчувствие. Нас внимательно слушали.

– Как скажешь.

– Я думаю, мы получим заказ, – крикнула Лексия коллегам. Кто-то радостно присвистнул.

– Хорошая работа, – похвалил Адам. – Замечательный питч. Лучший из тех, что я видел.

– И единственный? – поддразнила Лексия.

– Это так. Но вы молодцы.

Дина вопросительно взглянула на Адама, тот дал ей какой-то сигнал, и девушка выпустила собаку и захлопала в ладоши, привлекая внимание собравшихся.

– В холодильнике шампанское, – сообщила она громко. – Сегодня будем праздновать. Приказ Адама.

Народ притих. Раздались робкие «ура», кто-то начал аплодировать, но быстро перестал. Сотрудники все еще робели перед новым боссом. Но один из продажников включил на компьютере музыку, и напряжение спало.

– After work![2]2
  После работы!


[Закрыть] – объявила Дина по-английски. Раздались хлопки открывающихся бутылок. В помещении стало шумно. Экраны компьютеров погасли. Народ расслабился. Если рекламщики в чем-то и знали толк, так это в вечеринках.

Краем глаза Лексия наблюдала за Адамом. Он закатал рукава рубашки и был необычайно хорош. Ее взгляд задержался на мускулистых загорелых предплечьях. У нее была слабость к таким. Она присмотрелась. Что это там на руке? Татуировка? Раньше она ее не видела. Что-то прямо под закатанным рукавом. Она потупила взгляд. Нельзя смотреть на него, нельзя фантазировать о его руках, груди или других частях этого умопомрачительного тела. Кто-то вручил ей бокал шампанского, и Лексия позволила себе расслабиться после тяжелого дня. Поводила плечами, расслабляя мышцы, чокнулась с коллегой, рассмеялась шутке и настроилась на веселье. Когда она в следующий раз посмотрела в сторону Адама – ее взгляд сам собой обратился туда, – их взгляды встретились. И Лексия утонула в его глазах. Ее словно затягивало в омут. Она подняла бокал, придавая себе профессиональный вид и сдерживая волнение в груди. Боже, как же он сексуален. Адам после секундного колебания двинулся в ее сторону. Это было неожиданно. Но если не пытаться его поцеловать и не болтать о своем весе, может, все и обойдется.

– Какие ощущения? – спросил он, протиснувшись через толпу. Коллеги явно вознамерились выпить все шампанское разом. Музыка оглушала, и Лексия придвинулась ближе, чтобы Адам мог ее расслышать. Ее ноздри уловили аромат его парфюма, и у нее закружилась голова. Она была не в состоянии устоять перед его руками, возможными татуировками и исходящим от него ароматом.

– Я чувствую себя непобедимой, – призналась она.

Лексия мысленно похвалила себя за спокойный тон голоса. Она справится. Адам может подавлять ее сколько угодно, но она крутая городская девчонка, которая справится со всеми препятствиями.

– Приятное чувство, – ответил он.

Серые глаза уже не были такими холодными, как в предыдущие дни. Будь осторожна, Лексия, – призвала она себя.

– Наверно, все дело в шампанском, – продолжила девушка, поднимая бокал.

Он поднял свой, и они звонко чокнулись. И выпили, глядя друг другу в глаза. Просто обычная вежливость, подумала она, отказываясь признать, что в животе у нее запорхали бабочки от близости его мускулистого тела. Надо. Взять. Себя. В. Руки.

Адам не спешил уходить, и Лексии ничего не оставалось, как продолжить их вежливое профессиональное общение. Лексия отпила холодного шампанского, улыбнулась шутке коллег. Музыка вибрировала. Адам по-прежнему стоял рядом. И смотрел прямо на нее.

– В чем дело? – спросил он.

Она наклонилась к нему, Адам тоже склонил голову, и Лексия оказалась так близко, что ощутила жар его кожи.

– Я обожаю эту работу. И этот заказ может оказаться суперуспешным.

Они снова чокнулись. Снова.

Лексия пригубила шампанское.

– Сегодня ты была на высоте, – похвалил Адам.

– Спасибо.

Как хорошо, что они говорят о работе.

– Было одно удовольствие смотреть, как ты выступаешь. Вы с Лео произвели хорошее впечатление. И на меня, и на публику. Думаю, представителям «Оффи О» все понравилось.

– Спасибо, – поблагодарила она снова и покраснела.

Они притихли.

– Это ведь ты устроила, чтобы нас пригласили сделать питч? – спросил он.

– Кто тебе это сказал?

– Я прав?

Лексия пожала плечами.

Адам улыбнулся уголком рта. От улыбки вокруг глаз образовались тонкие морщинки. Улыбка ему идет.

– Я так и знал. Я все знаю.

– Не может быть, – сказала она.

Но он выглядел таким довольным, что ей пришлось в который раз напомнить себе, что ей нельзя с ним флиртовать. Нельзя. Нельзя. Нельзя.

– Ладно. Не всё. Но это я знал. Никто ничего не сказал, сам догадался, потому что я умный.

Он отставил бокал. Лексия усмехнулась:

– Это командная работа. Питч, я имею в виду.

– Но это благодаря тебе мы получили приглашение. Не отпирайся.

Если бы она только не была так падка на комплименты от Адама… Но для Лексии они были как сливки для кошки – невозможно оторваться.

– Мне не хотелось хвастаться, – призналась она. – Я не из тех, кто любит выставляться. Но ты прав.

– Конечно, я прав. В чем?

Лексия махнула рукой.

– Я не умею говорить «нет» и защищать свои права.

Она осеклась.

– Это хорошо удается мужчинам, – заметил Адам.

– Я этого не говорила. Я не это имею в виду.

– Знаю. Я это сказал, и это правда. Моя работа – следить, чтобы подобного не происходило. Командная работа важна, но и индивидуальные заслуги тоже.

– Спасибо, – снова поблагодарила Лексия, радостная и смущенная.

Сердце колотилось в груди. Невозможно было сохранять спокойствие, когда он так близко.

– Хорошо, что ты тоже присутствовал сегодня.

Неплохая реплика. Искренняя и безопасная.

– Разумеется. Хотел посмотреть, как все пройдет. Надеюсь, мое присутствие вас не смущало.

– Нет, – честно ответила она.

Она чувствовала поддержку с его стороны. Лексия уже успела забыть, что недолюбливала его и считала хладнокровным психопатом. Сейчас, когда они непринужденно болтали и он с интересом слушал ее, он был похож на того другого Адама, с которым она познакомилась в баре.

– Что это? – спросила она, кивая на татуировку, исчезающую под рукавом.

– Ошибки молодости, – ответил он и не стал пояснять.

Она покосилась на его предплечье. Татуировка была едва заметной, похожей на черную стрелку. Какие же красивые у него руки. Адам поднял глаза, и между ними пробежала искра. Шум вечеринки отошел на второй план, пространство между ними наэлектризовалось, наполнилось… она не знала, чем именно. Может, все это было только в ее воображении. Может, ей только кажется, что он нагибается ближе, заглядывает в глаза, подносит руку к ее лицу… Лексия затаила дыхание. Адам коснулся кончиком пальца ее щеки.

– У тебя что-то на лице, – сказал он.

Она не могла пошевелиться, не могла моргнуть. Поразительно, какой мощный эффект оказало на нее это неожиданное и интимное прикосновение. Его шершавый палец коснулся ее кожи на долю секунды, но она успела ощутить его тепло. Лексия стояла затаив дыхание. Он был так близко. Внезапно она словно увидела их со стороны: высокий темноволосый начальник и его растерянная светловолосая подчиненная. В голове пронеслись миллионы мыслей и исчезли, оставив один только воздух.

– Теперь все в порядке? – выдохнула она, по-прежнему ощущая жар в том месте, где он ее коснулся.

Адам кивнул, не отрывая от нее взгляда. У него были красивые глаза. Сердце колотилось. Адам склонил голову. Она стояла неподвижно. Он был так близко. Она ощущала его близость. Его тепло, запах. Их тела почти касались друг друга. Ее безумно влекло к нему. Лексия вытянула шею…

Внезапно рядом с ними раздался хлопок. Это была пробка от шампанского, за которым последовали радостные крики. Адам сделал шаг назад и нахмурил брови. Вид у него был такой, словно он сам не понял, что только что произошло.

– Прости, – выдохнул он.

– Ничего страшного, – выдохнула она. Это прозвучало слишком резко.

Он сунул руки в карманы.

– У тебя было что-то на лице.

– Да, ты сказал. Теперь все в порядке?

– Это блестки…

Он достал руку из кармана и показал на ее лицо:

– Теперь чисто, но мне не стоило…

Он замолк, оглянулся по сторонам, с озабоченным видом почесал подбородок. Это могло бы показаться смешным, если бы Лексия в этот момент не чувствовала себя такой дурой.

– Ничего страшного, Адам.

– Хорошо.

– Но можно сказать тебе одну вещь?

– Да?

– Ты мой начальник. Тогда в баре… – Она почувствовала, что краснеет, но это нужно было сказать. – В баре я не знала, кто ты. Нам стоит вести себя профессионально. Нам обоим.

Адам сжал челюсти. Лексия испугалась, что он воспримет это как критику.

– Я не имела в виду… – начала она, но Адам перебил:

– Разумеется. Ты права. Я полностью согласен. Надеюсь, у тебя нет никаких сомнений на этот счет. Прости, мне пора пообщаться с другими коллегами.

– Конечно, – выдохнула Лексия. – Мне тоже.

– Хорошо. Спасибо за сегодняшний день. За хорошо проделанную работу, я имел в виду.

И он ушел.

Лексия смотрела ему вслед.

Мда. Хорошо же она справилась.

– 12 —

Адам

В субботу Адаму удалось проснуться пораньше, позавтракать, пролистать утренние газеты, совершить пробежку по Юргордену, запустить стирку и прибрать письменный стол, ни разу не думая, как он вчера чуть не поцеловал Лексию. Снова. Несколько часов ему удавалось избегать мыслей о ней, но, вынимая яблоко из холодильника, он на секунду утратил контроль над собой. Воспоминания нахлынули на него. Вонзившись зубами в твердое зеленое яблоко, он уставился в окно на морской залив. Какая банальность. Изголодавшийся по сексу начальник целует молодую красивую блондинку. Но до поцелуя дело не дошло, напомнил себе Адам. Он вовремя остановился. Флиртовать с сотрудницей – это не только неэтично, но еще и глупо. А Адам не дурак, и ему было важно, чтобы никто не считал его таковым.

Он продолжил бороться с жестким яблоком. Оно было недозрелое и кислое. Перед глазами стояла Лексия. Смотрела на него бирюзовыми глазами. Пышная грудь приподнималась при каждом вдохе. Светлые волосы окружали личико. Бокал с шампанским подрагивал в руке. Музыка пульсировала в жилах. Быстрая песня о том, что жить нужно здесь и сейчас и что любовь – это все. Адама словно зачаровали. Он не мог думать ни о чем другом, кроме того, чтобы притянуть Лексию к себе и слиться в страстном поцелуе. Адам вырвался из транса и посмотрел в окно, где низкое осеннее солнце освещало город. По-осеннему свежий воздух взбодрил его во время пробежки. В лесу пахло дымом, опавшей листвой и грибами. Адам чувствовал, что не сможет усидеть спокойно, ему нужно сделать что-то с собой, со своим беспокойством. Может, пойти еще побегать? Он вышел в комнату, которую недавно покрасил. Может, покрасить еще одну? Общение ему бы не помешало, но Башир работал в выходные, а больше ему ни с кем не хотелось встречаться. Кроме, пожалуй, одного человека. И снова его мысли вернулись к запретной теме – Лексии. Адам покрутил телефон в руках. Она жила далеко, в Сольне. Одна? Может, она соврала, что ни с кем не встречается? Люди часто врут. Он отложил телефон и пошел выбрасывать огрызок. Не важно, одна она или нет. Его помешательство на Лексии – просто идиотизм. Это скоро пройдет. Чем меньше он будет о ней думать, тем лучше. Адам снова полез в холодильник. Там было пусто. «Что тебе действительно нужно, так это секс», – подумал Адам. Он взял еще одно ядовито-зеленое яблоко. Вспоминать, когда у него в последний раз был секс, он не осмеливался. Ему стоит чаще ходить на свидания, смеяться, заниматься сексом. Перестать быть трудоголиком без личной жизни.

Зазвонил телефон. Это мог быть только Рой. Когда его жизнь стала такой? Единственный, кто звонил Адаму по выходным, был его шестидесятипятилетний начальник-тиран.

– Да? – ответил Адам, убирая яблоко обратно в холодильник.

Может, ему заняться каким-нибудь хобби? Купить моторку? Начать что-нибудь коллекционировать?

– У тебя странный голос.

– Я думаю о хобби.

Рой фыркнул:

– Хобби – это для пенсионеров. И для женщин. Мы с тобой мужчины, настоящие мужчины. Мы работаем. На нас зиждется общество. Кто-то должен брать на себя ответственность, когда ПК-элита пытается все разрушить.

Рой был помешан на политической корректности. У Адама же не было никакого мнения по этому поводу, но он подозревал, что речь идет об обычных мужчинах.

– У тебя что-то важное или ты звонишь пожаловаться?

Они созванивались постоянно. Это нормально?

– Можешь прийти в офис?

Это был приказ, замаскированный под вопрос. Рой никогда ничего не просил – он приказывал.

– Когда?

Была суббота, а в субботу у Адама теоретически и практически был выходной.

– Сейчас?

Разумеется, ему нужно прочистить голову, отвлечься от мыслей о… о том, о чем ему не стоит думать. И Рой не просто его начальник. Не важно, что Рой неотесанный деревенщина, не умеет признавать свои ошибки и считает слово «феминист» ругательством. К Адаму он всегда хорошо относился. У Роя доброе сердце. И потом он уже пожилой человек. У него было трудное детство. Нельзя его за это осуждать.

– Что-то случилось?

– Приходи, и я все расскажу.

Адам хотел было запротестовать из принципа, но передумал. Новую жизнь можно начать завтра. Бросив взгляд на часы, он сказал:

– Буду через пятнадцать минут.

Может, работа пойдет ему на пользу. Его планы на «Сандельман и Дюр» были предельно четкие: агентство должно приносить концерну деньги. И его задачей было следить, чтобы цель была достигнута. Адам ничего не имел против. Именно это ему удавалось лучше всего, думал Адам, ища телефон, кошелек и ключи. Это он и будет делать. А не флиртовать с коллегами. И тем более, целовать их. Только в прошлом месяце он уволил одного менеджера в Лондоне за секс с практиканткой. Нет, он даже думать не будет о коллегах в этом плане. Он выше банальных офисных интрижек.

Довольный принятым решением, Адам пешком пошел на площать Стуреплан и вошел в старинное здание постройки XIX века. Дом построил один богач во время индустриального расцвета. Потом тут находился главный офис корабельной компании, позднее финансовая контора – до того, как «Кастнэс» выкупил все здание и Рой полностью его модернизировал в начале двухтысячных. Сегодня от старинных интерьеров не осталось и следа. Это был помпезный вульгарный офис – вполне в стиле Роя Ханссона.

На ресепшен было пусто. Даже Рой не мог заставить секретаршу выйти в выходной. Адам отыскал Роя в его угловом кабинете с видом на площадь. Несмотря на большой офис в Лондоне, эта контора оставалась сердцем империи Роя.

– Адам!

Рой поднялся ему навстречу из-за гигантского стола.

Мужчины пожали друг другу руки. Рукопожатие Роя было крепким, как обычно. Это было его способом показать, что он мужественнее, но Адам прощал шефу эти слабости. Отец Адама избивал его, называл ничтожеством и много раз вышвыривал на улицу. Рой же в него верил. Он дал ему работу и помог ему построить карьеру. И если Рой хочет считать себя сильным мачо, даже за счет Адама, он ничего не имеет против. На загорелом морщинистом лице Роя ярко сияли голубые глаза. Седые волосы были зализаны назад. Пряжки на ковбойских ботинках позвякивали при движении. Рой обожал называть себя финансистом и напоминать всем о том, что он с десяти лет сам зарабатывал себе на жизнь.

– Все в порядке? – спросил Адам.

– Присаживайся. Хочешь чего-нибудь? Кофе?

Адам покачал головой.

– Так о чем ты хотел поговорить? – спросил он, садясь напротив Роя. Стол между ними был просто огромным. Его привезли из усадьбы Кастнэс Горд в Даларне, давшей название империи Роя. Добротный стол был сделан из шведского грецкого ореха на века.

Рой родился в деревне в Даларне. Семья его жила в нищете. Отец пил и был не в состоянии прокормить нескольких детей. Разбогатев, Рой начал окружать себя дорогими вещами. При этом ему свойственны были деревенская жадность и желание экономить на мелочах. В один день он мог разориться на машину за миллион, а в другой – требовать скидки на вчерашний сэндвич. Рой был полон контрастов. Это импонировало журналистам. Держался он всегда надменно. Рой послал больше людей к черту, чем Адам мог упомнить, и оскорбил столько графов и практикантов, что не сосчитать. Но при этом был до ужаса сентиментальным. Прочитав про больного ребенка или оставленного умирать питомца, он, не моргнув глазом, жертвовал огромные суммы на благотворительность.

– Я смотрю тут одну продюсерскую компанию. – Рой кивнул на папку на столе.

Адам потянулся за папкой. «Кастнэс» занимался покупкой среднего размера компаний и их развитием. Часть они оставляли себе, часть перепродавали.

– Телевидение?

– Я бы хотел иметь свою собственную. Глянь на цифры и скажи, что ты думаешь.

Адам проглядел документы.

– Я могу поспрашивать людей, если хочешь.

Выглядело неплохо, но Рою были свойственны импульсивные поступки. Адам предпочитал все тщательно обдумывать и просчитывать.

– Давай. Возьми документы – потом почитаешь. А теперь расскажи мне о рекламном агентстве. Как идут дела?

Адам собрал документы.

– Мы были на связи всю неделю. Вчера ты получил отчет.

Рой отмахнулся.

– Ты же знаешь, что я не мастак читать. Я хочу все услышать лично от тебя.

Адам подвел итоги первой недели своего пребывания в агентстве. Они уже все это обсуждали, но он все равно рассказал про подчиненных, про Лео, про тех, кого уволил и кого оставил. «И еще там есть женщина-копирайтер. Ее зовут Лексия», – закончил он рассказ как можно более нейтральным тоном. Но один звук ее имени вызывал в нем воспоминания о запахе ванили.

– Дочь Дитера? Пышная блондинка?

Рой изобразил в воздухе песочные часы.

– У нее светлые волосы, да. Нормальное телосложение, – коротко ответил Адам.

Рой ухмыльнулся.

– Нет ничего странного, что я ее запомнил. Я с этим ничего не могу поделать. Биология. Животный инстинкт.

– И?

– Она способная?

– Да, насколько мне известно.

Ему вспомнилось, как Лексия сидела за компьютером, погруженная в работу. Он совершенно не разбирался в копирайтинге, но то, что он читал из написанного Лексией, ему понравилось.

– Старые владельцы. Ты их знаешь, не так ли? Расскажи побольше.

Рой нахмурился:

– Сандельман-старший и Дитер Дюр. Свиньи. Идиоты. Придурки.

Адам едва не закатил глаза. Это он слышал уже тысячу раз.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты же купил агентство не только потому, что тебе не нравятся его владельцы? Ведь нет?

Роя этот вопрос нисколько не смутил.

– Не только поэтому, – признался он без зазрения совести. – Это была хорошая сделка. Мне нужно было рекламное агентство. Знаешь, сколько лондонское рекламное агентство запросило за новый логотип? Баснословные деньги. Теперь у меня есть собственное агентство, которое сделает нам логотип. Пусть эти избалованные юнцы поработают на благо концерна. Принесут хоть какую-то пользу. – Рой потер руки. – И Ребекка может там работать. Одним выстрелом я убил двух зайцев.

– Ну да…

– Что?

– Не бери в голову. Но почему ты их так ненавидишь? Основателей компании? Это не доставит нам хлопот?

– С чего бы это? – спросил Рой, закидывая ноги на стол.

– Совершать сделки из мести не лучшая идея. Мне действительно нужно это объяснять?

Всегда находился кто-то, кто обижал Роя и кому он хотел потом отомстить. Впрочем, Адам своими глазами видел, как люди смотрели на Роя свысока, смеялись за его спиной, и отчасти понимал мотивы поступков начальника. У них с Адамом было много общего – обоих считали чужаками. Шведская финансовая элита состояла из снобов, презиравших рабочий класс. Рой часто сталкивался с презрительным отношением и старался никому этого не спускать. Например, Кастнэс был лучшей усадьбой в родной деревне Роя. Этой усадьбой владела одна и та же родовитая семья со времен Карла XI. Рой ходил в деревенскую школу вместе с сыном владельца, и тот всячески над ним издевался. Разбогатев, Рой довел отца с сыном до банкротства и потом выкупил поместье на аукционе за копейки. Его можно было понять. Но Адама начала утомлять эта ребяческая жажда реванша. И уже мало кто осмеливался смеяться над Роем в открытую.

– Ты должен быть выше этого.

– Но они так по-хамски вели себя на ужине у короля. Даже не поздоровались. А теперь их фирма принадлежит мне. Я победил.

– Один умер, а другой на пенсии, так что…

– Все равно я выиграл, – довольно потер руки Рой.

– Тебе стоило мне рассказать.

– С чего бы это? – удивился Рой.

Адам вздохнул.

– Потому что я твое доверенное лицо, – терпеливо ответил он. – И мне можно рассказать, что собираешься купить рекламное агентство, чтобы отомстить. Чтобы я мог объяснить тебе, что это бестолковая идея.

– Они обращались со мной как с дерьмом. И я им отомстил.

– Черт, Рой, сколько ты еще будешь продолжать? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Уволил их?

– Кого?

– Лео и Лексию. Сына и падчерицу основателей компании, что нахамили тебе тысячу лет назад. Разве не это твой план? Отомстить их потомкам?

– Ты преувеличиваешь. И ноешь, как баба. Нет у меня таких планов. Я купил агентство, а потом подумал, что вы с Ребеккой можете там вместе работать.

Адам выпрямился на стуле.

– Ты с ума сошел? А это какое имеет отношение к делу?

Рой изобразил невинность:

– Вы же всегда ладили.

Что за черт? Адам поник. Может, ему просто отказаться от работы в агентстве и заняться чем-то более подходящим? Что позволит ему забыть про пышную блондинку, при виде которой кровь закипала в жилах. Может, все бросить? Но что это изменит? Адам мог уйти в любую минуту. Но их с Роем столько связывало. Рой был импульсивным эгоистом, но он управлял компанией железной рукой, и за это Адам его уважал. Рой дал Адаму работу сразу после университета. У Адама не было связей, никто не хотел брать его на работу. Кроме Роя. Он взял его под свое крыло. Поверил в него, дал ему шанс, помог сделать карьеру внутри компании, приглашал его на семейные ужины по воскресеньям, поверял свои секреты. Именно так Адам встретил Ребекку. И влюбился в нее.

– И когда приедет Ребекка? – поинтересовался он.

– Она на пути в Стокгольм. Летит из Нью-Йорка, где работала в последнее время. Разве вы не на связи?

– Нет.

Они уже пару лет как не виделись с Ребеккой.