Текст книги "Ловушка для орла"

Иан Райвак словно оцепенел. Он не знал эту женщину. Она была не из септа Мак-Ихе. О, он бы запомнил ее, если бы видел ранее. Какие пушистые и длинные светлые волосы! А эти темные прямые брови, точеный нос, яркие губы! А этот гибкий стан и горделиво вскинутая голова! Вдобавок ко всему в этот миг сквозь плывущие по небу тучи пробился луч солнца, и Райваку показалось, что от нее, этой удивительно прекрасной незнакомки, исходит сияние, как будто она была волшебным существом, эльфом или фейри!

У него перехватило дыхание. Но в следующее мгновение кто-то заслонил от него дивную красавицу. Это был сильный, рослый мужчина, но тоже не из Мак-Ихе – Райвак знал тут всех.

Чужак властно обнял женщину за плечи и, притянув к себе, сказал:

– Разве у Маккеев принято так разглядывать чужих жен?

Жена? Это его жена? Но красавица действительно прильнула к незнакомцу и спрятала улыбающееся лицо у него на груди.

Райвак проглотил тугой ком в горле.

– А у тебя, как погляжу, гости, Ангус?

– Это гости настоятеля Гиба из обители Святого Колумбана. Ты знаешь, я служу святому отцу, Иан, и по его просьбе должен отвезти их в аббатство в Элгине.

– И поэтому ты не явился на сбор? – глухо произнес Райвак.

Он опять чувствовал на себе насмешливый взгляд прильнувшей к чужаку красавицы и от этого терялся.

– Ммфм, – привычно фыркнув, мотнул головой Ангус. – При чем тут это, Иан? Они и задержались потому, что я не мог нынче отлучаться от своего клана. А этот Хат Маклейн даже помог нам отразить набег бешеных пастухов. Он отличный воин.

– Маклейн? Каким ветром занесло Маклейна так далеко на север?

– Настоятель Гиб – мой родич, – не моргнув глазом, солгал Дэвид.

– А это твоя жена? – переспросил Райвак. И вдруг встрепенулся: – Она твоя жена перед Богом? И сам настоятель Гилберт освятил ваш брак и вашу постель?

– Мы женаты по своей воле шотландским браком рукобития, – вскинул голову Дэвид.

Никто из собравшихся Мак-Ихе не присутствовал при договоре рукобития. Но сейчас ни один из них не сказал и слова, чтобы возразить. Если Ангус молчит, то им тоже нет смысла вмешиваться. А вот Мойра смотрела на Дэвида испытующе. Он же склонился и поцеловал ее в лоб. Словно успокаивал. И еще сильнее прижал к себе.

Однако Райвака это особенно разозлило. Он легко соскочил с коня и, стараясь не смотреть на чужаков, шагнул к Ангусу. Начал резко высказывать, что тот поступает бесчестно, что, если глава Мак-Ихе не желает, дабы его сочли предателем, он должен отправить своих людей к замку вождя Ая Роя Маккея!

– Идем, потолкуем с глазу на глаз, – неожиданно миролюбиво произнес Ангус, положив руку на плечо Райвака. – Думаю, мы сможем сговориться.

Райвак какое-то время медлил. Потом увидел, что заинтересовавшие его незнакомцы уходят. Они шли, обнявшись, но при этом Иан заметил, что женщина оглянулась через плечо и рассмеялась. Ему показалось, что она смеется над ним.

Дэвиду такая игривость Мойры не понравилась. Ее вообще не стоило показывать этому парню Маккею. Да и смотрела она на него так…

– Просто хотела узнать, как ты отреагируешь, – ластясь, словно котенок, сказала Мойра.

– И как? Ты довольна?

– Почти. Ты при всех назвал меня своей женой. Это не совсем брачный союз, но свидетелей твоего слова было достаточно. Правда, чтобы брак полностью вступил в силу, нужно провести обряд рукобития в присутствии всего клана у зажженного огня. Ты готов это сделать, Дэвид мой?

– Вряд ли этот желто-рыжий Иан позволит подобное. Пусть думает, что брак уже заключен. Поверь, милая, так будет лучше.

Мойра надула губки. Она была недовольна. Но так очаровательна, что Дэвид не удержался и поцеловал ее. Он вообще не мог выпустить ее из объятий ни на миг. Пока она в его руках… Он никому ее не отдаст!

Гораздо позже, когда пошел дождь, они вернулись в селение. Привычно хотели устроиться на сеновале, но Ангус, который явно поджидал их, сразу окликнул Хата.

Он увел гостя за густые заросли ракитника, к шумному ручью, подальше от своего дома. Опустившись на землю, сидел молчаливый и понурый. Дэвид стоял рядом, ожидая, что скажет Каррак. И тот заговорил. Поведал, что Райваку нужны не столько люди Мак-Ихе – их не так много, чтобы брат вождя проделал такой путь, – а лошади, каких разводит Ангус. И Ангусу пришлось согласиться и отдать ему четверых пони. При этом он горестно вздохнул, а Дэвид, знавший, как гордится своими лошадками Каррак, сочувственно похлопал его по плечу. Что ж, клансмены обязаны отдавать своему вождю все, будь то имущество или жизнь.

– Зато я смогу не только оставить в клане большинство Мак-Ихе, но и снять с себя вину за ослушание, – ответил Ангус. – К тому же я пообещал, что трое из моих людей тоже присоединятся к походу. Я отправлю Хемиша, пусть с него собьют дурь, ну а Эрролу просто хочется развеяться. Третьим же… Третьим будешь ты, Хат.

Дэвид удивленно изогнул бровь.

– Я не ослышался, Ангус? Я ведь не твой человек и даже не Маккей. Мне незачем спешить на этот сбор.

Каррак еще ниже склонил голову.

– И все же я пообещал, что ты отправишься с Райваком. И ты поступишь именно так. Ведь ты мой должник, Дэйв.

– За проживание у тебя я рассчитался, когда ходил с Мак-Ихе в хэшип, – сухо заметил Дэвид.

– Ну, я не настолько мелочен, чтобы считаться с тобой за кров и сыры, какими тебя угощали тут, парень. Просто… Видишь ли, я сразу понял, кто твоя Мойра. И знаю, какая награда обещана тому, кто вернет ее барону Кинтайла, Гектору Рою Маккензи.

Дэвид задержал дыхание. Они с Мойрой так долго не имели вестей извне, что перестали думать о прошлом, как и о том, что это прошлое может настигнуть их. Но Дэвиду не стоило забывать, что как раз перед тем, как они прибыли в долину Мак-Ихе, Ангус побывал в Элгине. И там он мог слышать о пропавшей женщине Гектора Роя. Да и не забыл еще Дэвид, как Ангус смотрел на Мойру, когда они только появились. Однако позже Ангус ничем не выказал своей осведомленности. И вот теперь…

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – произнес Дэвид столь спокойно, что сам удивился – в глубине души он был напряжен до дрожи.

– Все ты понимаешь, Хат. А я не мог ошибиться. Приметы твоей Мойры известны, и за нее обещали немалую награду тому, кто укажет, где она находится. Но когда вы приехали, я подумал: «Если девчонка сбежала от Маккензи, какое мне до этого дело?» К тому же она вроде бы собиралась в обитель, служить Деве Марии, замаливать грехи. Это я уважаю. Но потом я понял, что она любит тебя. И решил, что нет ничего плохого в том, что такой славный парень, как мой гость, украл понравившуюся ему женщину. Так я рассуждал. Но все же ты мой должник. И я прошу тебя… Ох, Хат, ты напрасно думаешь, что Маккензи о ней забыл, ведь… это все равно что мне забыть о своих лошадках.

– И все же ты отдал большую часть своих лошадей, – заметил Дэвид.

– Как и отказался от награды за разыскиваемую беглянку, – добавил Ангус. – Теперь же я прошу тебя: позволь моим парням остаться в стороне от этой войны. Для этого нужно, чтобы вместо них к Маккеям пошел ты. Я говорил Райваку, какой ты отменный рубака. Его это заинтересовало.

Они оба помолчали. Дождь по-прежнему моросил, в низине болота густой пеленой собирался туман.

Дэвид думал об Ангусе. Каков хитрец! Ведь ни единым взглядом или словом не выдал, что догадался обо всем, был приветлив и дружелюбен. Теперь же выставляет условие. По сути, угрожает раскрыть их с Мойрой тайну. У Дэвида даже мелькнула мысль: может, стоит прямо тут зарезать Ангуса, тайком увести свою женщину и скрыться?

Но он отогнал эту мысль. Все же у горцев свои понятия о чести. Они не выдают тех, кого приняли.

Ну что ж, к Маккеям, так к Маккеям. В конце концов, ему выгодно, чтобы хоть кто-то не примкнул к собираемому в Нагорье войску. Однако как поступить в данном случае с Мойрой?

Саму женщину Дэвид нашел немного позже – там же, где они и ранее ночевали, в темном большом сарае, где Ангус хранил скошенное сено. Она заснула под шум дождя, закутавшись в плед. Дэвид был доволен, что Мойра не пошла к гостям, не стала привлекать к себе внимание. Он опасался этого, памятуя, как вызывающе она смотрела на этого Иана Райвака. Но сейчас, опустившись подле уснувшей возлюбленной, глядя, как безмятежно она спит, Дэвид вдруг ощутил такой прилив нежности, что даже слезы навернулись на глаза. Его сладкая фейри, его женщина, мать его будущего ребенка… Дэвиду надо было решить ее судьбу, и он какое-то время обдумывал, что ей сказать, прежде чем разбудил и все поведал.

В полумраке глаза Мойры казались огромными.

– Что ты решил?

Она спросила спокойно, но он уловил в ее голосе тревогу.

– Ангус не оставил мне выбора, – сказал Дэвид. – Я поеду к Маккеям и буду служить им какое-то время. Потом оставлю их и уеду.

– Понятно. Ты нашел способ, как избавить Мак-Ихе от участия в походе, ибо желаешь, чтобы их небольшой септ уцелел.

Дэвид улыбнулся, любуясь ее профилем. Вот умница! С ней можно общаться, не договаривая, – она все понимает.

– Когда мы отбываем к Маккеям? – спросила Мойра. И добавила с тревогой: – Ведь ты не оставишь меня тут?

Дэвид ответил не сразу. Он понимал, что брать ее с собой опасно: ее приметы известны, ее могут узнать. К тому же Дэвиду не нравилось, как на нее смотрел брат вождя. Так что оставить ее в долине Мак-Ихе было бы разумнее всего. Но его сердце вдруг так сжалось и заболело при одной мысли, что это конец…

Он собрался с духом и сказал:

– Оставаться или нет, решать только тебе, Мойра. Но подумай, ты беременна, а тут ты у друзей, о тебе позаботятся…

И осекся, когда она громко, как-то болезненно всхлипнула. Он хотел ее обнять, но она отстранилась, зашуршала сеном, отползая. Он слышал звуки, словно она давилась, а на деле зажимала себе рот, стараясь сдержать рвущийся горлом плач. Мойра поняла, что он бросает ее…

– Я ведь сказал, что все решаешь ты, – глухо повторил Дэвид.

– Я не буду просить тебя возиться со мной, Хат! Я смогу устроиться и без тебя. И я достаточно хороша, чтобы тот же Райвак подобрал меня…

– О, что ты говоришь!

Она все же расплакалась. И когда он привлек ее к себе, какое-то время вырывалась. Потом затихла. Ибо уже поняла, что победила. Он ревнует! И он не отдаст ее другому.

– Я пойду, сообщу этому желто-рыжему, что со мной поедет жена, – произнес Дэвид через время. – Скажу, что таково мое условие.

Снаружи уже закончился дождь. С навеса еще капало, за проемом входа собиралась мутная дымка. Дэвид исчез в ней, когда вышел. Мойра же откинулась на шуршащее сено в полной расслабленности. Она была обессилена, как воин после сражения. Но понимала, что свое сражение выиграла: Дэвид поступит так, как она хочет!

Как оказалось, Райвак даже не сомневался, что Хат Маклейн возьмет с собой жену. А еще до их выезда он пожелал лично проверить, чем так хорош в бою Хат Маклейн.

– Маклейны давно стали наемниками и сражаются за золото, – произнес он с нарочитой грубостью, чтобы задеть Дэвида. – И я хочу посмотреть, чего ты стоишь.

Дэвид сначала спокойно отнесся к словам Райвака – это нормально, когда человека проверяют перед тем, как нанять на службу. Другое дело, что Райвак выбрал для поединка не клеймор или палаш местной ковки – к удивлению Дэвида, в его руках оказался боевой кистень с двумя тяжелыми шипастыми шарами на цепи. Причем владел им Маккей отлично. Дэвиду пришлось отступать под градом его ударов. Он даже подумал, что этот парень надумал его убить. Ведь обычно нескольких выпадов хватает, чтобы понять, чего стоит соперник. Но удары Райвака были расчетливы и коварны, и Дэвид вертелся вьюном, ибо небольшой щит горцев плохо защищал от тяжелых гирь с шипами. Дэвид решил, что ему стоит усилить натиск и тем самым не давать Райваку времени для атак. В конце концов ему все же удалось заставить противника попятиться и зажать его в угол между хлевом и кузней. Здесь Райвак опустил оружие и кивнул, переводя дыхание.

Его рыжий лейхтах Норман засмеялся:

– Не пить мне больше добрый эль, если этот Маклейн нам не сгодится. Не так ли, Иан?

Райвак выдавил подобие улыбки. Без своего щегольского берета, растрепанный, но по-прежнему сохранявший спокойствие, он смотрел на Дэвида внимательно и словно бы разочарованно. Другой лейхтах, беловолосый Свейн нан-Орд, молча подал ему сброшенный ранее плед и что-то негромко сказал. Северной речью Маккеев Дэвид еще не овладел, но он понял, что телохранитель напомнил, что их где-то ждут и надо поторопиться.

Райвак согласился. И когда по обычаю все выпили дохан-дорох – прощальную чашу, приказал тут же трогаться в путь.

Их небольшая группа двигалась через пустоши и холмы на север, и возле каждого значимого места, будь то одинокий менгир на болоте, поросший мхами крест среди верещатников или просто мыс на берегу длинного безымянного озера, их поджидали группы клансменов Маккеев с оружием и щитами.

Если Дэвид ранее гадал, решатся ли воинственные Маккеи оставить свои северные владения и примкнуть к королю, то теперь вопрос отпал сам собой. И он даже не стал вести речи, что это не их война и что плохо вооруженным и не имеющим доспехов горцам не стоит отправляться туда, где им будет противостоять облаченная в латы английская армия. Между тем Дэвид понимал, что в любом случае его родному Пограничью придется туго, когда эти жаждущие добычи воинственные катераны начнут грабить английские фермы и замки. И при этом он сам оказывался вдали от своей страны! Бессмыслица какая-то. Его нынешние действия напоминали Дэвиду блуждание в тумане, из которого ему никак не удавалось выбраться на нужную тропу и вместо обозначенного места он уходил все дальше в сторону. Осознание происходящего с ним невольно омрачало настроение, и он, все больше погружаясь в себя, не был расположен к общению.

Мойра замечала, что ее Хат хмур, но не порывалась его расспрашивать. К тому же она тешила себя надеждой, что угрюмая молчаливость Дэвида связана с тем, что Иан Райвак то и дело оказывался рядом и не скрывал своего внимания к ней. Брат вождя выделил ей одну из лошадей, дабы женщине было удобнее путешествовать, но Мойра, будучи неважной наездницей, предпочла сидеть на крупе коня Дэвида. За спиной своего Хата она могла укрыться от взглядов Райвака.

Они постепенно удалялись на север, но ветер дул теплый, а впереди, там, где горные хребты смыкались, закрывая горизонт, собирались огромные серые тучи. И все же солнечные лучи то и дело прорывались сквозь их толщу, и тогда все краски казались особенно сочными. Благодаря долго державшейся теплой погоде на склонах холмов уже расцветал лиловый вереск, который на ярком солнце приобретал пурпурный оттенок, и это радовало сердца горцев, любивших свою дикую пустынную землю.

Вечером у костра Эррол взял в руки арфу и чистым сильным голосом стал нараспев декламировать старинную легенду. Он поведал о том, как некогда Господь решил одарить эти нагорья цветами. Сначала Он предложил розе произрастать на пустынных, обдуваемых ветрами склонах. Но роза ответила, что ее цветы слишком нежны и прекрасны, чтобы цвести в этих северных краях. Когда же Всевышний пожелал, чтобы тут росла душистая жимолость, жимолость отказалась, заявив, что ее чудесный аромат не предназначен для столь диких мест. Отказался и дуб, сославшись на то, что у него мощные и глубокие корни и он не хочет тратить их силу на произрастание в краю, где почва то камениста, то заболочена. И только вереск дал согласие украсить холмы Нагорья. И тогда Господь дал вереску яркость цветов розы, аромат жимолости и крепость корней дуба. Так гласит давнее предание, пел Эррол, и потому все горцы очень любят и почитают это растение.

Слушатели долго рукоплескали Эрролу, когда он закончил. По рукам ходила чаша с элем. К отряду Иана Райвака с мужьями пристали и несколько женщин, которые хлопотали у костра и делились принесенной снедью, так что вечерний привал превратился в самую настоящую пирушку.

– Погодите, то ли еще будет, когда нас примет славный старина Ай Рой Маккей! – говорили клансмены этого самого северного клана. Ибо слава о щедрости и радушии вождя Ая была известна всем.

Своего вождя клансмены любили от души. А вот его брата, казалось, побаивались. Мойра, помогавшая женщинам у костра, узнала, что многие считают, что Иан подменыш среди Маккеев. Конечно, он такой же красно-рыжий, как и все в семье вождя, но уж больно нравом не похож ни на кого из них.

– Все в их роду веселые и отчаянные, – рассказывали Мойре. – А Райвак как будто несет в себе некую вечную печаль. И улыбается редко, и в пирушках не принимает участия. Вот уж воистину эльфийское отродье, которому трудно среди людей. Он давно в пору вошел, время жениться пришло, да разве этот холодный эльф посмотрит на какую из простых женщин?

Ну, уж то, что Райвак поглядывал на Мойру, вскоре заметили многие. А ночью, когда все, кроме стражей, улеглись на покой, Райвак бесшумно отправился туда, где расположился со своей женщиной Хат Маклейн. Затаившись среди вереска, Иан стоял и слушал, как эти двое долго возились под пледами, различал их бурное дыхание, а потом увидел, как эта светловолосая женщина просто села верхом на своего мужа. В отсветах отдаленного костра было видно, как она подскакивает на нем, словно наездница. Райвак ощутил такое возбуждение, что ему стало больно. Шумно дыша, он занялся собой, рука его схватила набухший член, но стоны Мойры, ее покачивающийся силуэт с откинутой головой настолько завели его, что он справился скорее, чем рассчитывал, и даже замычал приглушенно. В голове шумело, но он продолжал смотреть. Тем временем женщина замерла, потом сидела, чуть покачиваясь, пока не упала с протяжным вздохом в объятия Маклейна. Иан тихо ругнулся сквозь зубы, а когда стал отходить, то заметил стоявшего неподалеку лейхтаха Свейна.

Телохранитель всегда должен быть рядом, и его присутствие не смутило Райвака. А тот лишь сказал:

– Послушай, Иан, если тебя так взволновала эта красотка, то, может, мне стоит избавить тебя от Маклейна? Одно твое слово, мой мальчик, и я…

– Тс-с, Свейн. Я еще… Я ничего не знаю.

И он пошел прочь, пошатываясь, как пьяный.

– Зато я знаю, – пробурчал Свейн. – Знаю, что наконец-то кто-то зацепил и твое ледяное сердце, Иан Райвак Маккей!

Но что бы ни происходило с сердцем Райвака, на другой день он был привычно спокоен, молчалив и угрюм.

Как же он отличался от своего старшего брата Ая!

Ай, прозванный Роем за яркий цвет волос, был живым, шумным и общительным человеком. Когда отряд Райвака прибыл к замку Маккеев Бхайраку, расположенному на берегу длинного залива, Ай лично встретил прибывших, многих тут же радушно обнимал, хлопал по плечам, расспрашивал о родичах, а потом стал подзадоривать, чтобы они поскорее отправились принимать участие в метании кейбера[16]16
  Кейбер – очищенный от сучьев ствол молодого дерева; метание кейбера и по сей день является шотландским национальным видом спорта.


[Закрыть].

– Я сам буду метать кейбер! – гордо заявил он. – И если кто-то справится лучше меня, то, клянусь громом и молниями, он получит от меня серебряный рог, доверху наполненный самым лучшим вином, какое я прикупил для своих погребов на юге!

Конечно, желающие нашлись! И почти три часа, до того как начало смеркаться, рослые клансмены и их вождь – огненновласый, кудрявый, с круглым как луна лицом и мощными плечами – скакали в развевающихся килтах, метали бревна, сопереживали, болели за своих, славили вождя и зычно выкрикивали кличи.

Но и после метания кейбера оживление близ замка Бхайрак не прекратилось – теперь при свете множества костров и факелов началось соревнование волынщиков. Из собравшихся здесь родов клана Маккей и септов выходили свои умельцы играть пиброхи; они старались изо всех сил, сперва по очереди, а потом начали сходиться, играя одновременно, словно пытаясь заглушить друг друга. Так продолжалось, пока один из них не упал от напряжения в обморок, что положило конец соревнованию. Но не празднику. Ибо вскоре началось перетягивание каната, за которым после очередных здравиц в честь вождя пришло время танцев среди мечей. И опять Ай Рой плясал не меньше, а то и больше других. Он легко скакал, несмотря на свою внушительную комплекцию и солидный возраст, а ноги его двигались так быстро, что восхищенные зрители были не в силах уследить за ними. При этом все движения Ая Роя были так отточены, что он ни разу не поранился о расставленные во множестве клинки.

Зато Иана Райвака нигде не было видно. Дэвид отметил, что этот молчаливый длинноволосый парень удалился в замок, едва они прибыли. И ему сразу стало от этого как-то легче.

Пиршество и игры продолжалось почти до глубокой ночи. В перерывах между состязаниями все пили эль – много пили. В итоге Дэвид пришел к Мойре уже совсем пьяный. А так как никто не потрудился указать, где расположиться Хату Маклейну с женой, то она заставила его лечь на свободном месте, какое нашла среди навесов и палаток раскинувшегося вокруг башни замка Бхайрак лагеря.

Однако шум в лагере не смолкал почти до утра, и на рассвете Мойра встала раздраженной и ничуть не отдохнувшей. Вот что, значит, имел в виду Ангус, говоря, что сбор у замка Маккеев будет обычной пирушкой, прежде чем они решат выступать. Но когда они решат? Мойра не знала, не знал и Дэвид. Едва рассвело, их разыскал веснушчатый лейхтах Норман, сообщив Дэвиду, что Маклейну следует отправиться на поле за холмом, где будут проходить учения клансменов.

Мойра же осталась в лагере среди скопища палаток. Вокруг дымили костры, на которых варили пищу, сновали какие-то незнакомые люди, некоторые с интересом поглядывали на нее. Хорошо, что вскоре появился Хемиш, который принес ей миску овсянки. Мойра не ожидала такой заботы от этого грубого паренька, и они какое-то время просто болтали. Правда, это не оградило молодую женщину от интереса других клансменов. Маккеи обычно знали своих собратьев и их жен в родах, эта же была незнакомкой. И красивой незнакомкой. У Хемиша то и дело спрашивали:

– Что это за фейри с тобой, молодой Мак-Ихе?

Хемиш даже возгордился, что его видят в компании такой красавицы. Но если к Мойре юноша заметно подобрел в последнее время, то его дурной нрав проявился теперь в том, что стал отгонять Маккеев от Мойры и ругаться. Мойре пришлось вмешаться и успокоить юношу. Что же касается самих Маккеев, то Мойре всегда нравилось внимание, она умела им наслаждаться, вот и теперь она легко общалась с местными клансменами, кому-то улыбалась, кого-то игнорировала, с кем-то весело смеялась. Такой, в окружении людей, ее и обнаружил бард Эррол. Он пришел не один, с ним была нарядно одетая женщина, которая сразу же направилась к Мойре, сделав знак другим расступиться.

Эррол улыбнулся:

– Смотри, кого я к тебе привел, Мойра. Это сама леди Фиона Маккей, почтенная супруга вождя Ая Роя.

Мойра в первый миг глазам не поверила. Среди дыма костров и лохматых, полуголых горцев перед ней предстала настоящая дама – статная, полная величия. А какое великолепное на ней было платье! Роскошный узорчатый бархат, пышные юбки колоколом, подбитые мехом широкие рукава и золотая вышивка на корсаже. Голову леди Фионы венчал модный полукруглый чепец, с которого на спину ниспадало темное шелковое покрывало. Мойра невольно стала приводить в порядок волосы, поспешила поправить складки пледа. Неприятно выглядеть обычной бродяжкой, когда перед тобой такая дама.

Леди Фиона была женщиной в летах, держалась она властно, но Мойре улыбнулась весьма приветливо.

– Так вы и есть жена Маклейна, нанятого моим деверем? Что же вы не явились в замок? Идемте, голубушка, со мной. Иан попросил меня позаботиться о вас. Но у меня столько хлопот с этими сборами клансменов! Большое хозяйство требует таких забот, что вы и представить не можете.

Но Мойра как раз представляла. И хотя согласно кивала в ответ на все, что говорила леди Фиона, пока они шли к арке ворот, про себя подумала, что нарядная госпожа Маккей не слишком усердная хозяйка. А та, словно подтверждая ее мысли, говорила:

– Столько славных парней со всего Стратневера явились на зов моего супруга, что я в какой-то миг решила – пусть устраиваются, как сами захотят. В конце концов, Маккеи неприхотливы. Выкати бочку асквибо – вот им и обед. Вереск будет им ложем, пледы – постелью, а чистое небо над головой – пологом. Но это если говорить о мужах. А вы ведь женщина. И для такой, как вы, у меня всегда найдется место в башне. К тому же Иан так просил меня проявить к вам участие. А просьбу деверя я не могу игнорировать.

Они приблизились к воротам. Замок Бхайрак возвышался на холме над водами длинного кайла. С залива тянуло свежим соленым воздухом, развеивавшим запахи тесно установленных хлевов и отхожих мест. Просторный двор кишел курами, свиньями, гусями; собаки и дети носились, играя, между горевшими во дворе кострами. Площадка двора была достаточно каменистой, чтобы недавно прошедший дождь не превратил ее в болото, а вот окружавшие двор деревянные постройки были собраны кое-как и давно не ремонтировались. Зато как хороша была главная башня замка! Четырехугольная, сложенная из мощных блоков песчаника, она высилась над округой в своей величавой мощи, а большая арка входа была украшена затейливым кельтским орнаментом, как в соборе, и к ней вела широкая деревянная лестница с резными перилами.

На верхней площадке лестницы у входа стоял Иан Райвак. В своей нарядной куртке с пряжками и складчатом пледе, переброшенном через плечо, он смотрелся как истинный лорд. Мойра сразу поклонилась ему, когда они с леди Фионой приблизились. Райвак внимательно смотрел на гостью, но едва их взгляды встретились, Мойра улыбнулась ему своей чарующей и немного насмешливой улыбкой – она уже поняла, что имеет влияние на этого угрюмого парня, – и он тут же отступил, смутившись и, что самое забавное, покраснев.

– Кажется, вы очаровали моего деверя, мистрис Мойра, – засмеялась леди Фиона, вступая во внутреннее помещение.

Они оказались в главном зале замка – достаточно обширном, но слабо освещенном, так как ставни на окнах еще не сняли и свет поступал лишь от горевших в открытом очаге поленьев. Дым от очага поднимался к низкому своду, и его едкий запах смешивался с запахами людского пота и псины – около дюжины крупных волкодавов вертелись тут же, некоторые из них вальяжно разлеглись на полу. На скамьях вдоль стен или прямо на вереске в углах спали отдыхавшие после вчерашней пирушки главы рода Маккеев, которых из особого уважения пригласили обосноваться в башне. Сам вождь тоже еще почивал – из угла, где возвышалось его скрытое за пологом ложе, доносился зычный храп.

Леди Фиона пояснила:

– Мой лорд супруг сильно утомился после вчерашних гуляний. А пока Ай Рой не занят делами, тут всем распоряжается мой деверь Иан Райвак. Он славный юноша. Знаете, милая, Иан воспитывался при дворе самого графа Хантли, он хорошо образован, знает грамоту и у него отменные манеры. Только вот все никак не могу его женить. Была у него невеста, родственница самого Хантли, но девушка умерла, а Иан одно время даже подумывал уйти в монастырь. Хорошо, что не поступил так, да простит меня Дева Мария! Ибо более толкового помощника, чем Райвак, я бы нам с супругом и не пожелала. Ведь мой Ай по сути большое дитя. Он благороден, смел, ему тут никто не прекословит, однако, когда надо принимать какое-то решение, и я, и Ай сразу же идем за советом к Райваку.

Мойра не могла не отметить, что леди Фиона старается выставить деверя в наилучшем свете. И она на всякий случай сообщила, что ее муж Дэвид Хат тоже отметил способности Иана Райвака Маккея. Сама же Мойра признательна брату вождя за ту заботу, какую он проявлял о ней в пути: редко когда горец так предупредителен с женщиной, когда она в положении.

Ее речь явно смутила леди Фиону.

– Так вы ждете дитя, моя милая? Странно, Райвак не сказал мне об этом. Право же, я даже озадачена…

– Отчего? Разве не бывало, чтобы женщина забеременела от своего мужа?

Леди Фиона ничего не ответила. Она какое-то время мешкала, словно раздумывая, но затем снова улыбнулась и пригласила гостью проследовать за ней по ведущей вдоль каменной стены лестницы на верхний этаж.

– Там только женские комнаты, я не позволяю мужчинам в их грязных брогах подниматься к нам, – добавила она со значением.

Мойра это сразу поняла, когда они поднялись сквозь откинутый люк в верхние покои. О, леди Фиона любила уют и могла позволить себе роскошь! Полы тут были посыпаны свежей травой, на скамьях у стен лежали меховые покрывала, на резном комоде сверкали литые серебряные подсвечники, а в окне в частом переплете поблескивали вставленные стеклянные шарики, пропускавшие достаточно света, чтобы поутру не разжигать огонь. Настоящая роскошь! Но более всего Мойру удивила раскрытая на пюпитре книга с прекрасными иллюстрациями. Она не удержалась, чтобы тут же не прочитать строфу из нее, чем поразила не только хозяйку замка, но и находившихся здесь под ее присмотром женщин. Причем две из них были модно одеты – личная портниха и камеристка леди Фионы, выписанные для северной леди из самого Эдинбурга.

– Мы можем позволить себе нанимать дорогую прислугу, – важно заявила леди Фиона. – Особенно после того, как король Яков щедро оплатил наше участие в предстоящей кампании. И теперь мы можем нанять для наших клансменов даже вашего супруга Маклейна. Говорят, что Маклейны дорого берут за свои услуги, но у Маккеев хватит средств рассчитаться! Да, да, моя милая, ваш Хат будет обучать наших воинов. Ну а вы пока поживете у меня. Будете читать мне отрывки из книги, раз уж вы такая разумница.

Мойре понравилась идея пожить в башне Бхайрака. Никакой сутолоки и вони лагеря, есть отдельное ложе, да еще и женщины леди Фионы приготовили для гостьи чан с горячей водой. Пусть она помоется с дороги, а они пока подберут ей одно из платьев госпожи и портниха Хетти перешьет его по меркам супруги Маклейна.

Проявлять такое щедрое гостеприимство к гостям было обычным делом для глав клана – в этом выражались их могущество и расположение. И сейчас, когда Мойра за небольшой ширмой разделась и погрузилась в большую лохань, простеленную простыней, чтобы не тереться о деревянную поверхность, она едва не застонала от удовольствия. О, когда-то она могла позволить себе такое! Но после похищения Мойра мылась только в холодной воде горных озер или рек. Сейчас же, ощущая, как горячая вода размягчает кожу, как ее тело нежится, расслабляясь в тепле, она испытывала истинное наслаждение. Прикрыв глаза, молодая женщина едва не мурлыкала, как кошка.

Как же она была благодарна хозяйке замка за такое удовольствие! Как рада, что они приехали сюда! И она даже не придала значения словам леди Фионы, которая сказала своим женщинам:

– Райвак не говорил мне, что она ждет ребенка. Наверное, не знал. Пойду-ка переговорю с ним.