Текст книги "Командная война"

Глава 6 Оборона

Вот так в подъезде я аккуратно присел на корточки на двадцать седьмом этаже. Через щель в подъезде я смутно увидел фигуру женщины, стоящую в подъезде двадцать шестого этажа. Это доказывало, что это была мать девочки, а её отца не было.

Я почувствовал облегчение, по крайней мере, меня не искали вместе двое их родителей, иначе они могли бы подниматься и спускаться по одному. Потом я услышал, как закрылась дверь на лестнице. Я медленно подошёл к лифту на двадцать седьмом этаже.

Через электронное табло у входа в лифт я увидел спускающийся с тридцатого этажа лифт. Я сразу понял, что мама девушки, скорее всего, захочет ждать меня у ворот на первом этаже. Поэтому я заранее нажал кнопку лифта на двадцать седьмом этаже. Когда лифт открылся на двадцать седьмом этаже, я нажал кнопку, чтобы вернуть лифт на тридцатый этаж.

Затем я вышел из лифта, и в этом случае матери девушки оставалось только вызвать другой лифт. Другой лифт в это время находился на пятом этаже, что доказывало, что у меня, по крайней мере, было время заранее сбежать по лестнице.

Поэтому я побежал на лестничную клетку, а затем спокойно побежал с двадцать седьмого этажа на двадцать пятый этаж. Поскольку я двигался очень медленно и бесшумно, я не привлёк внимание её матери. Достигнув двадцать пятого этажа, я начал постепенно ускорять темп и побежал к первому этажу. В то же время я намеренно нажимал кнопку лифта на пятнадцатом и пятом этажах, чтобы заблокировать лифт. Я знал, что мне нужно добраться до первого этажа быстрее, чем на лифте.

Бегая всё быстрее и быстрее, я помчался к лестнице на первый этаж. Я не увидел, чтобы меня кто-то блокировал. Я оглянулся на лифт, который находился на втором этаже, и знал, что мне нужно использовать каждую минуту, чтобы выбежать из жилого дома.

Дверь в многоквартирный дом была незаперта, поэтому я выбежал. В тот момент, когда я выбежал, мне показалось, что я услышал звук лифта, прибывающего на первый этаж. Но как только я вышел из многоквартирного дома, у её матери не было против меня никаких улик.

И вот так у меня появилась передышка, чтобы отпраздновать свою редкую свободу.

После такого напряжённого умственного и физического испытания я чувствовал себя крайне измождённым. Поэтому я купил мороженое в магазине мороженого рядом с моим многоквартирным домом. Я знаю, что пока я буду неторопливо есть здесь мороженое, меня никто не заподозрит.

Я включил музыку в наушниках, пока ел мороженое. Жарким летом нет ничего целебнее мороженого и музыки.

«Ли Синьцзэ, я наконец поймала тебя.» – внезапно позади меня послышался женский голос.

Я повернул голову, сердце учащённо билось. Всем сотрудникам магазина мороженого было любопытно, что происходит.

Женщина средних лет возмущённо спросила меня, почему я хочу повлиять на учёбу её дочери.

Моё сердцебиение продолжало ускоряться. Я не знал, что делать, и мог только подсознательно ответить: «Я не Ли Синьцзэ».

Женщина средних лет внезапно полезла в мой карман и достала целую пачку листовок DBD.

«Ты всё ещё говоришь, что ты не Ли Синьцзэ? Ты два дня раздавал листовки перед моим домом и оставил два любовных письма.» – Эта женщина сердито схватила меня за воротник и отругала меня.

«Почему ты пишешь любовное письмо моей дочери? Я предупреждаю тебя, держись подальше от моей дочери.» – Она пристально посмотрела на меня и продолжила предупреждать меня.

В то же время она схватила меня за руку и крикнула, чтобы я передал меня нашему классному руководителю.

«Тётя, я не писал это любовное письмо. Я вообще ничего не знаю об этом.» – Я так нервничал, что чуть не заплакал.

«Но листовка в твоём кармане доказывает, что ты знаешь наш адрес. Я должна выяснить, откуда ты знаешь наш адрес.» – В этот момент у нее зазвонил телефон.

Похоже, отец девочки тоже очень обеспокоен этим вопросом, поэтому отец девочки спрашивает мать девочки, нужно ли ему сделать мне выговор.

Мать девочки схватила меня и продолжала кричать. Я понятия не имею, что делать, не говоря уже о том, что Ши Минъянь, возможно, раздает листовки где-то поблизости.

Теперь я беспокоюсь, что нас обоих поймают. Слишком ранняя влюблённость или отказ от учёбы и открытия бизнеса – чрезвычайно серьёзная проблема в Китае. Это значит, что сегодня мы обязательно будем наказаны.

Я очень сожалел об этом. Я сожалел, что остался в магазине мороженого, мне следовало сбежать с места происшествия.

Но в то же время, другими словами, лучше быть застигнутым в кафе-мороженом, чем матери идти в школу решать проблему.

Столкнувшись с охранниками и матерью, я понял, что должен успокоиться.

Я полностью проигнорировал ругательства и расспросы матери. Она первая поставила под сомнение пригодность моих родителей быть родителями. Ей казалось, что родители дали мне слишком много свободы, и из-за этого я стал настоящим бичом общества.

Дочь матери рассказала ей о нашем кредитном бизнесе, и теперь мать очень зла. Она попросила передать меня нашему классному руководителю.

Я стоял перед магазином мороженого и получал ругательства в течение сорока-пятидесяти минут. Вдруг я кое-что вспомнил. Родители девушки работали на соседнем государственном заводе. Они выйдут на работу вовремя, в 2 часа дня.

На государственных предприятиях сложно отпроситься в отпуск.

У меня появилась идея. Вероятно, матери девушки ещё нужно идти на работу около 2-х часов дня. Всё, что она сказала, было направлено на то, чтобы напугать меня.

Наша классная руководительница не сможет приехать в школу раньше 14:00 и, скорее всего, не сможет передать меня классному руководителю лично.

В этом случае мне нужно было терпеливо слушать её лекцию, а потом вернуться в школу.

Меня беспокоит только то, что после инцидента она позвонит нашему классному руководителю и расскажет о нашем кредитном бизнесе.

Поэтому мне нужно вернуться в школу до 14 часов и найти способ разрешить этот кризис. Я спокойно слушал, как женщина ругает меня, время от времени кивая головой в знак согласия. Когда меня впервые отругали, я так нервничала, что даже плакать хотела. Но теперь, когда я понимаю, что эта женщина просто пытается меня напугать, я изо всех сил стараюсь не улыбаться.

По моим подсчётам, эта женщина работает минимум в 20 минутах езды от места своего проживания. Мать девушки не знает, что я знаю всё об их семье.

Итак, я знал, что около 14 часов дня эта женщина отпустит меня. Однако время подошло к 13:45 полудня, а эта женщина всё ещё ругала меня снова и снова. Не знаю, верно ли моё суждение. Может быть, в 14 часов эта женщина действительно передаст меня завучу.

Однако мобильный телефон женщины зазвонил вовремя, в 14:45 дня. Судя по тону женщины, я понял, что женщине звонит отец девочки. Похоже, отец девочки торопил мать девочки пойти на работу.

Наконец женщина произнесла заключительное предложение: «Похоже, что твои родители не очень хорошо тебя обучают, и я не обязана тебя обучать. Надеюсь, ты сейчас вернёшься в школу. Я позвоню классному руководителю и скажу классному руководителю, за всё, что произошло сегодня, я верю, что классный руководитель накажет тебя и научит».

Я глубоко поклонился этой женщине и извинился перед этой женщиной и всеми охранниками. Женщина уже отпустила меня обратно в школу и пригрозила, что попросит классного руководителя продолжать меня наказывать.

Я не мог удержаться от улыбки в тот момент, когда развернулся и направился в школу. Я знал, что моё суждение было правильным. Согласно графику работы этой женщины, эта женщина не могла передать меня лично завучу.

В данном случае у меня достаточно средств, чтобы аргументировать. После того, как женщина скрылась из поля зрения, время подошло к 13:50. Я знал, что мой классный руководитель прибудет в школу около 14 часов, поэтому начал быстрый спринт.

Мне нужно было прибыть в школу до прибытия классного руководителя и сообщить Ши Минъянь о чрезвычайной ситуации.

Когда я пришёл в школу, я лёг прямо на парту Ши Минъяня из-за долгого и быстрого бега. Ши Минъянь встал, посмотрел на меня с улыбкой и спросил, почему я так волнуюсь.

«Слишком поздно, когда в полдень я отправлял любовное письмо, меня поймала мама девушки. Мама девочки сейчас собирается позвонить завучу, чтобы рассказать ей всё о нас. Нам нужно быстро придумать решение.» – прошептал я Ши Минъянь, задыхаясь.

Затем я покосился на сиденье рядом со мной. Девушка уже пришла в школу. Похоже, девочка уже собиралась в школу, когда её мама отругала меня. Глаза девушки намеренно избегали меня. Казалось, все ошибочно подумали, что это любовное письмо написал я.

Ши Минъянь выглядел очень обеспокоенным. После того, как он тщательно расспросил обо всех тонкостях дела, Ши Минъянь быстро сформулировал контрмеру.

Поскольку речь идёт о любовных письмах и эмоциональных проблемах, мы с ним оба понимаем, что на этот раз классный руководитель не будет делать мне публичного выговора в классе. Поэтому учитель может вызвать меня в кабинет для личного выговора. При этом мы не можем раскрыть информацию об однокласснике, который попросил меня отправить любовное письмо. Самое главное в бизнесе – честность.

Ши Минъянь сказал мне, что после того, как меня вызвали в офис, мне нужно было сказать классному руководителю, что я ничего не знаю об этих любовных письмах.

Мы определили, что даже если в качестве доказательства будут использоваться камеры наблюдения, они не смогут точно определить, является ли бумага, которую я положил, любовным письмом или чистым листом бумаги. Так что мне просто нужно настоять на том, чтобы любовное письмо разместил кто-то другой, а я разместил только рекламный буклет «DBD», и этого достаточно.

Ши Минъянь думал, что это произошло потому, что у них не было доказательств того, что именно я опубликовал любовное письмо. При этом на нашем флаере всего три буквы «DBD». Мы можем интерпретировать это как название баскетбольной команды, которую мы сформировали сами. Формирование баскетбольной команды в школе не нарушает никаких правил, и ответственность несу только я, для набора чирлидеров.

«Но я не играю в баскетбол, и никто не может доказать, что я в нашей баскетбольной команде.» – сказал я Ши Минъяню.

«Это не важно, я найду способ.» – успокоил меня Ши Минъянь, похлопывая меня по плечу.

Затем позади меня послышался голос, который напугал меня: «Ли Синьцзэ, зайди ко мне в офис».

Я обернулся и увидел классного руководителя. На лице у нее был только гнев и никакого другого выражения. Кажется, наше суждение правильное, и завуч не сделает мне публичного выговора.

Я последовал за своим классным руководителем и пошел по тихому коридору. Все взгляды были прикованы к тому, что со мной произошло. Когда я подошел к кабинету классного руководителя, учитель китайского языка посмотрел на меня с улыбкой.

«Ли Синьцзэ, что с тобой снова случилось?.» – спросила учительница китайского языка.

«Он не пошёл домой в полдень и пошёл отправлять любовные письма другим девочкам.» – сказала классная руководительница.

«Что это за девушка? Она красивая?» – спросила тогда учительница китайского языка.

«Скажите сами, это красиво?» – обернулась классная руководительница и спросила меня.

Было очевидно, что классный руководитель злился, но моя учительница китайского помогала классному руководителю успокоиться.

«Я не отправляю никаких любовных писем, я просто набираю чирлидеров в нашу баскетбольную команду.» – ответил я.

«Камеры наблюдения зафиксировали, как она отправляет любовные письма. Не отрицайте этого.» – сердито спросила классный руководитель.

Хотя классный руководитель всё ещё очень зол, кажется, что настроение классного руководителя постепенно успокаивается.

«Дело в том, что я хотел повесить на ковёр этой девушки флаер нашей баскетбольной команды. Но случайно задел под ковром письмо, похожее на любовное. Я не знаю, кто положил это любовное письмо… Я только развешивал листовки баскетбольной команды.» – ответил я, основываясь на стратегии, которую обсудил с Ши Минъяном.

«Я не ожидал, что тебе понравится играть в баскетбол. Какая листовка? Как называется твоя баскетбольная команда?» – учительница китайского языка снова прервала меня и спросила.

«DBD, я надеюсь, что в названии команды, такой как НБА, будет три английские буквы.» – ответил я с улыбкой, как будто у меня действительно была баскетбольная команда.

«Тогда откуда вы узнали адрес девушки?» – спросила тогда учительница китайского языка.

Мне сложно ответить на этот вопрос. Я колебался почти минуту. Это не может не вызвать подозрений у классного руководителя.

В это время в офис внезапно вошёл Ши Минъянь, за ним следовали четыре или пять мальчиков. Войдя в офис, эти мальчики заявили, что являются членами баскетбольной команды DBD.

«Ты такой маленький, и ты не умеешь играть в баскетбол. Когда ты присоединился к баскетбольной команде?» – спросила учительница китайского языка у одного из членов команды.

«Я вырасту выше, мне просто нравится баскетбол.» – ответил одноклассник.

«Я слышал, что с капитаном нашей баскетбольной команды поступили несправедливо при наборе группы поддержки, поэтому наша баскетбольная команда теперь хочет помочь ему объясниться. Я считаю, что набор группы поддержки не нарушает школьные правила. В конце концов, в нашей школе до сих пор проводятся спортивные соревнования.» – объяснил Ши Минъянь.

Наш классный руководитель и учительница китайского молча смотрели на нас. В это время вовремя прозвенел звонок в классе. Не могу описать, насколько мне повезло. Классный руководитель и учительница китайского языка больше не спрашивали, откуда я знаю адрес этой девушки. Может быть, они думают, что одноклассники могут узнать чей-то адрес – это нормально.

Вот так завуч меня в последний раз предупредила: «Нельзя влюбляться преждевременно, и во время обеденного перерыва нельзя раздавать листовки у других людей дома».

Потом завуч отпустил меня в класс. Когда мы вышли из офиса, Ши Минъянь разрешил распустить временную баскетбольную команду.

«Ты настолько могущественный. Как тебе удалось так быстро найти столько людей, которые помогут мне дать ложные показания?» – спросил я.

«Я отказался от процентов по кредитам этих людей, и они согласились мне помочь.» – ответил Ши Минъянь.

«Сегодняшняя проблема на самом деле очень серьёзная, но, как мы и предполагали, камера наблюдения в квартире не имеет доказательств того, что вы взяли любовное письмо. В то же время у них также нет доказательств того, что DBD – это кредитная команда. Но сегодняшние дела очень опасны.» – вздохнул Ши Минъянь.

Действительно, в таких обстоятельствах нам действительно сложно продолжать раздавать листовки у порогов домов наших одноклассников. Того, что произошло сегодня, достаточно, чтобы пробудить у всех настороженность и подозрительность. Я знаю, что в ближайшее время завуч продолжит обращать внимание на все наши разработки во время обеденного перерыва.

Поэтому мы должны продолжать бороться с классным руководителем и в то же время гарантировать, что, когда мы боремся с ним, мы будем достаточно осторожны, чтобы наш кредитный бизнес продолжал развиваться. Вечером, когда я вышел из школы, я вздохнул с облегчением: я сегодня слишком нервничал. Настолько, что всё моё тело было мокрым от пота. Я знаю, что борьба будет продолжаться, и я должен держаться.

Часть 3. Противостояние

Глава 7 Разоблачение

После сегодняшних ужасных событий меня всё больше беспокоит, какие дальнейшие шаги предпримут родители этой девочки. Наша кредитная команда шаг за шагом раскрывается учителями и школами, и наши риски растут.

Я даже не мог сосредоточиться и беспокоился, что продолжение наших дел вызовет более серьёзный волновой эффект. Как только наше незаконное поведение по сбору всей школьной информации будет раскрыто, наказание, которое мы получим, должно быть чрезвычайно строгим.

В этом случае мы должны обеспечить абсолютную безопасность нашего бизнеса. Даже если наш кредитный бизнес будет обнаружен, нам необходимо иметь достаточно планов, чтобы минимизировать наши потери.

По пути домой на автобусе начался небольшой дождь. Я в оцепенении смотрел на капли дождя на окне. Я не знаю, что мне делать, чтобы минимизировать риск. Я смотрю в окно на движение транспорта и даже не знаю, наблюдают ли за мной в школе.

Прежде чем автобус приехал домой, я вышел из автобуса перед парком. Этот лесопарк находится недалеко от моего дома. Хотя уже был вечер, мне всё равно не хотелось идти домой слишком рано. Я знаю, что то, что произошло сегодня, очень серьёзно.

Родители этой девочки, возможно, получили неудовлетворительный ответ от завуча. Возможно, родители девочки не согласились с решением классного руководителя не наказывать меня. Таким образом, родитель этой девочки, скорее всего, попросит у классного руководителя контактную информацию моей семьи, а затем попросит мою семью наказать меня.

Я попал под дождь, я боялся, что моя семья обидит меня, и я боялся, что мои родители будут винить меня за то, что я сделал. Я медленно шёл по горной дороге в парке и не знал, когда вернусь домой.

Наконец, когда начало темнеть и света уже не было видно, я медленно добрался до дома. Я видел, что лицо моего отца выглядело немного сердитым, но казалось, что мой отец злился не из-за меня.

Когда мой отец увидел, что я возвращаюсь домой, он рассмеялся и попросил меня поесть мяса.

Я очень нервничал той ночью, и каждая секунда казалась мне мучительной. Если родители девочки решат связаться с моими родителями напрямую, телефонный звонок от родителей девочки, скорее всего, поступит сегодня вечером.

Я взял мобильный телефон моего отца и использовал его под предлогом того, что WeChat требует проверочный код. Той ночью поступило три номера телефона без пометок. Я передал телефон отцу, предварительно проверив свои данные, чтобы убедиться, что номера телефонов не принадлежат родителям девочки.

Моё странное поведение привлекло внимание отца, но он ничего не сказал. Звонков от родителей девочки моему отцу той ночью не было, и я даже не знаю, закончился ли инцидент. Моё сердце билось так быстро, что я просыпался три или четыре раза за ночь. До тех пор, пока на следующий день я не подошёл к школьным воротам, я намеренно не входил в школу прямо и быстро. Потому что краем глаза я заметил, как мать девочки отправляет дочь в школу. Я быстро спустился к дому Ши Минъяня, так как он обычно приходил в школу позже меня.

Когда он узнал, что мать девочки ждёт директора у ворот школы, Ши Минъянь быстро предупредил всех из нашей вчерашней фальшивой баскетбольной команды, чтобы они проводили меня до школы у школьных ворот. Таким образом, мы вошли в школу на глазах у матери девочки, игнорируя любые попытки матери перехватить нас.

В этом случае матери девочки ничего не оставалось, кроме как поверить, что я просто набирал баскетбольных болельщиков. Я тяжело вздохнул после того, как вошёл в школу. Мать девочки не появлялась у школьных ворот в течение следующих нескольких дней. Моему отцу тоже не звонили. Так прошло ещё три или четыре дня.

Честно говоря, пока я не закончил среднюю школу, я думал, что мой отец не знает об этом.

До 14 июля 2015 года, в день моего выпускного, когда я подарил родителям фотографии средней школы, мой отец неожиданно спросил меня: «Какой девушке ты дважды отправлял любовные письма?»

В тот момент я осознал, что отец всё знает. Однако он лишь делал вид, что не осведомлён. Отец считал, что этот вопрос не имеет значения и не должен влиять на моё положение.

Время вернулось к середине-концу октября 2012 года. Из-за пристального внимания классного руководителя нам приходилось иногда посещать баскетбольную площадку, чтобы играть в баскетбол с «баскетболистами».

Ни Ши Минъянь, ни я не были хороши в спорте. Мы даже не могли забросить мяч в корзину, когда играли в баскетбол. Затем мы попробовали бадминтон, но даже ракетками не смогли попасть по волану.

Хотя случайные физические упражнения давали нам свободное время для отдыха, нашему кредитному бизнесу требовалось расширение.

После тщательного контроля наших занятий в полдень, наш классный руководитель регулярно спрашивал родителей, были ли мы дома в полдень. В результате у нас становилось всё меньше и меньше свободы.

В этой ситуации я был бессилен, поэтому снова объединил Ши Минъяня и Гао Фэна. Мы начали обсуждать план возобновления распространения кредитных листовок в классах в этой сложной ситуации.

Поскольку Гао Фэн не знал о произошедшем и не знал о наличии личной информации у нас в школе, он согласился продолжить распространение листовок.

Хотя этот план очень опасен, такой план рекламы уже является самым безопасным планом рекламы, который мы можем найти на данный момент.

Так работа по раздаче листовок во время перерыва продолжалась сутки.

На предпоследнем уроке дня я ещё раз разобрал десятки листовок, которые были заполнены информацией о нашем кредитном бизнесе и контактной информацией, а также нашими процентными ставками по кредитам.

Как обычно, Гао Фэн ходил по разным классам школы, чтобы раздавать эти листовки.

После того, как эти листовки были розданы, я использовал несколько листов бумаги, чтобы самому нарисовать колоду игральных карт. Ши Минъянь, Гао Фэн и я играли в самодельные игральные карты в школьном классе.

В китайских школах даже игра в покер считается нарушением правил, и, если нас поймают, нас сурово наказывают.

При этом никто из нас не заметил, что классный руководитель внезапно вошла в класс через заднюю дверь класса.

Внезапно классный руководитель пнул мою табуретку. Всё моё тело упало на землю, потому что табуретку отбросили, а мои самодельные игральные карты были разбросаны по полу.

«Разорвите и выбросьте.» – классный руководитель обвинил нас троих и попросил разорвать игральные карты и выбросить их в мусорное ведро.

Я встал, боль от падения наполнила мои глаза слезами. Я грустно разорвал свои самодельные игральные карты на глазах у учителя и выбросил их в мусорное ведро. Но дела обстоят не так уж и плохо, по крайней мере, учитель, возможно, не нашёл никакой информации о нашей кредитной команде.

Потому что среди нас троих у Ши Минъяня самые плохие оценки. Поэтому в одно мгновение, чтобы дать выход своему гневу, классный руководитель схватил учебник со стола Ши Минъяня и швырнул его ему в лицо.

Ши Минъянь мгновенно поймал учебник, брошенный ему в лицо. Но гнев классного руководителя продолжался.

Классный руководитель сердито закричал: «Вы с Ли Синьцзэ превратили такого выдающегося ученика, как Гао Фэн, в ученика, который любит играть в покер. Это всё ваша вина».

Сразу после того, как классный руководитель отдал последний приказ, классный руководитель попросил всех учеников в классе контролировать Ши Минъяня и меня от общения с Гао Фэном. По мнению классного руководителя, Гао Фэн – отличник, поэтому играть со мной ему не удастся. Такая вопиющая изоляция общения между школьниками, на мой взгляд, крайне глупа.

Классная руководительница была очень зла из-за игральных карт, поэтому повернулась и пошла к мусорному баку, чтобы убедиться, что наши игральные карты полностью измельчены.

Когда классный руководитель рылся в мусорном баке, некоторые ученики выбросили наши листовки в мусорное ведро, потому что листовок было слишком много, чтобы их можно было раздать.

Классный руководитель медленно наклонился и поднял листовку. Мы с Ши Минъяном оба знали, что всё обречено.

На распространённом документе было чётко написано: «DBD Займовая студия, пожалуйста, свяжитесь с Ли Синьцзэ, Ши Минъяном и Гао Фэном».

Классный руководитель тут же достал все листовки из мусорного бака и швырнул их мне в лицо. Классный руководитель энергично бросала эти листовки и покрывала всё моё тело и пол.

Мы все трое были так напуганы, что не могли говорить. Мы не знали, что делать.

В настоящее время до начала урока осталось ещё три минуты. Учитель нашего класса – школьный учитель политики. К счастью, ей также приходится преподавать политику другим классам, так что последний урок у нее будет в классе далеко от нас.

У классного руководителя не было времени критиковать нас перед уроком, поэтому классный руководитель обернулась и попросила членов нашего классного комитета не выпускать никого из класса после последнего урока.

Наш классный руководитель заявила, что лично проверит всю информацию в кредитной студии. Классный руководитель также потребовала, чтобы все, кто имеет с нами кредитные отношения, были наказаны. Тогда учительница класса сердито развернулась и пошла в другие классы.

До начала урока осталось три минуты, и мы не можем сказать, какие действия нам следует предпринять. Но мы знаем, что это наш последний шанс спастись от наших преступлений.

Собирая листовки на своём теле и на полу, я сказал Ши Минъяню: «Она обязательно проверит все документы в твоём ящике, и все, кто имеет с нами кредитные отношения, будут обнаружены. В то же время она вскоре обнаружит, что у нас есть личная информация каждого».

Это очень срочный вопрос, и нам необходимо обеспечить безопасность информации о наших кредитных клиентах. Я знаю, что чем больше клиентов по кредитам обнаружит классный руководитель, тем хуже будет наша судьба.

Я посмотрел на Ши Минъяня, и он посмотрел на меня. Никто из нас не знал, что предпринять. Время идёт минута за минутой.

«Теперь я могу уничтожить эти файлы. Я могу выбросить эти файлы в туалет. Я не верю, что наш классный руководитель может пойти в мужской туалет, чтобы забрать эти файлы.» – сказал Ши Минъянь, поскольку хотел выбросить все файлы в мужской туалет.

Я протянул руку, чтобы остановить Ши Минъяня.

«Мы не можем этого сделать, есть ещё люди, которые не вернули наши кредиты. Эти документы необходимо сохранить. Мы должны заставить их заплатить. При этом классный руководитель не может обнаружить эти документы.» – сказал я.

«А что, если мы это спрячем?» – спросил Гао Фэн.

«Классный комитет получил поручение от классного руководителя. Он теперь будет уделять большое внимание тому, куда мы прячем документы. У нас всего 3 минуты, мы опоздали.» – сказал я.

На мой взгляд, возможно, сейчас есть только одно наиболее осуществимое решение. То есть после окончания занятий Ши Минъянь забрал все документы и отвёз их к себе домой.

Поскольку дом Ши Минъяня находится ближе всего к школе, он может вернуться домой как можно быстрее и спрятать все файлы. В то же время родители Ши Минъяня не часто ходят домой, поэтому он единственный в своём доме, а это значит, что его дом самый безопасный. Даже если классный руководитель попросит родителей Ши Минъяня проверить все документы и доказательства о кредитной команде DBD, это займёт много времени.

«Мы должны защитить личную жизнь каждого из наших клиентов по кредитам и гарантировать, что они не будут наказаны учителем.» – я прояснил суть этого вопроса.

«Так что же нам следует делать? После уроков классный руководитель придёт прямо в класс, чтобы найти эту информацию. А теперь школа закрыта. Школьные ворота откроются только после последнего урока. В то же время классный комитет никому не разрешит покидать классную комнату после последнего урока. У нас вообще нет возможности передать эти файлы.» – с тревогой сказал Ши Минъянь.

«Если нет другого выхода, мы можем только потерять деньги и выбросить все улики в унитаз.» – сказал Ши Минъянь и встал, чтобы снова сходить в туалет.

«Стой! Осталась одна минута, я разберусь.» – сказал я.

Затем я попросил Гао Фэна немедленно пойти на другие занятия. Я попросил Гао Фэна организовать другие занятия и всех клиентов, у которых есть кредитные отношения с нами, подготовить свои собственные исследования и различные экзаменационные вопросы после школы.

Нам нужна группа учеников из других классов, чтобы перехватить нашего классного руководителя в коридоре. Эти ученики из других классов могут задавать вопросы о политическом экзамене в коридоре, чтобы гарантировать, что классный руководитель не придёт в наш класс быстро. Если наша классная руководительница настаивает на том, чтобы пойти в класс, мы должны её перехватить.

Я знаю, что никто не осмелится принять решение по этому поводу. Мы все знаем, что это равносильно использованию принудительных мер для временного ограничения личной свободы завуча.

«Если что-нибудь произойдёт, я буду нести ответственность.» – сказал я напрямую Ши Минъяню и Гао Фэну.

Затем я продолжил говорить Гао Фэну: «Мы можем освободить всех кредитных клиентов, вовлечённых в это дело, от процентов по их кредитам».

Я похлопал Гао Фэна по плечу.

Сразу после этого Гао Фэн быстро выбежал из класса, чтобы связаться с нашими кредитными клиентами. Я знаю, успех или неудача зависят от этого. Это наша первая прямая конфронтация с классным руководителем. Наша цель – не допустить, чтобы классный руководитель располагал какой-либо информацией и доказательствами о кредитах DBD.

«В этом случае мы можем гарантировать, что классному руководителю понадобится много времени на дорогу до нашего класса. У нас будет время спланировать следующий шаг.» – сказал я.

«И что тогда?» – спросил Ши Минъянь с лёгким облегчением, как будто он уже не так нервничал.

«Тебе нужно взять с собой все наши основные доказательства и все важные документы кредитной команды. Я найду способ позволить тебе уйти, когда школа закончится.» – тихо сказал я это Ши Минъяну и быстро выбежал из класса.

Я не знаю, сработает ли наш метод. Наш успех или неудача будет зависеть от того, понесём ли мы значительные штрафы в будущем.

Я понимаю, что это дело может только преуспеть и не может потерпеть неудачу.

По моему мнению, до тех пор, пока классный руководитель не найдёт каких-либо основных документальных свидетельств о кредитной команде, классный руководитель не сможет использовать правила университетского городка и методы наказания университетского городка, чтобы наказать нас. Мы, в свою очередь, обязаны защищать информацию наших клиентов.

Я быстро побежал в соседние классы и попросил другую группу учеников, связанных с нами кредитными отношениями, войти в наш класс после школы и силой забрать Ши Минъяня.

«Товарищи, мне нужно, чтобы вы силой вошли в наш класс после уроков и выпроводили Ши Минъяня из школы. Если вы столкнётесь с препятствиями со стороны членов классного комитета, игнорируйте их.» – Я собрал группу учеников из других классов и дал им это задание.

Я требую, чтобы эти ученики заявили о необходимости обсудить важные дела с Ши Минъянем после входа в наш класс. Затем им нужно было преодолеть сопротивление члена нашего классного комитета и вывести Ши Минъяня из школы.