Текст книги "Мы – Разбойниковы"

Глава 4
Разбойничаем как сумасшедшие

За следующие несколько дней я изучила все премудрости дорожного разбоя: как выбрать подходящую машину, как унюхать (по выражению Бешеного Карло), что она везет, и так далее. Например, тех, кто едет на дачу, легко вычислить по полной загрузке: в заднем стекле видны панамы, спальные мешки и бадминтонные ракетки. На такие машины имеет смысл устраивать засады, в них всегда полно еды: готовых пирожков, тефтелек и прочего провианта.

Я узнала, чем отличаются прямой контакт, преследование и засада. Чаще всего практикуется преследование: жертва выслеживается в бинокль, и, если добыча выглядит достойной, разбоймобиль начинает осторожно приближаться к заднему бамперу.

– В этом вся суть охоты. Львы преследуют антилоп, разбоймобиль – другие автомобили, – вещал Карло, прикрыв глаза. – Это в природе вещей.

Итак, разбоймобиль преследует жертву, выбирает подходящий момент, разгоняется, вылетает вперед и становится поперек дороги. Тут важно правильно рассчитать расстояние – чтобы жертва успела нажать на тормоз, но не более того. Частая ошибка начинающих разбойников – останавливаться так, что между разбоймобилем и жертвой остается съезд на второстепенную дорогу. Шустрая жертва может раньше времени заметить разбойничий флаг и успеет удрать по грунтовке.

– Самое важное в разбое… – Бешеный Карло приоткрыл один глаз. – Эй, а где твои блокноты-ручки? Давай записывай.

ВАЖНЕЙШИЕ КАЧЕСТВА НАСТОЯЩЕГО РАЗБОЙНИКА

Записала Вилья

1) Чутье

Не все таково, каким кажется. Разбойник без чутья – не разбойник. Чутье помогает выбрать жертву, без чутья не разыщешь хитро запрятанную провизию и не заметишь, что полиция висит на хвосте.

– Если б не мой нюх, нас бы тут уже не было. – Бешеный Карло с уважением прикоснулся к кончику своего носа. – Эх, сколько хороших разбойников пропало только потому, что им не хватило старой доброй чуйки!

– А еще у нас есть атлас, – добавила Хильда. – Мы составляем его уже много лет. Я почти на каждой стоянке помечаю в нем что-нибудь полезное. Глядишь, пригодится.

– Диктую дальше, – рявкнул Карло. Ему явно не понравилось, что Хильда вмешивается в разговор, но, когда Хильда едет со скоростью девяносто километров в час вместо разрешенных шестидесяти, с ней лучше не связываться.

2) Внешний вид

Президент одевается как президент, верно? Ну а хороший разбойник выглядит как разбойник. Жертва должна понимать, что это настоящий разбой, а не какой-нибудь маскарад. От страха люди становятся сговорчивее, это облегчает работу. Опять же, меньше шансов попасться.

– Особенно важны зубы, – заявил Карло.

– Зубы? – расхохотались Хели и Калле.

– Мы, конечно, безукоризненно вежливы, но случается немного и погримасничать достоверности ради. Вот тогда зубы незаменимы. Поглядите хоть на Пита.

– У меня улыбофька – тофь-в-тофь вефотка вадиатова, – оскалился Золотко.

3) Слава

Славу надо создавать и поддерживать. Слава вызывает страх и уважение, а они дают преимущество в работе. Славу приносят достойные разбои и выигранные стычки с полицией. Славой разбойники меряются на ежегодном празднике лета.

– На словах, а то и на кулаках, – снова встряла Хильда.

– И на кулаках, – согласился Карло. – А как же. Но речь все-таки про славу и уважение.

– Кулаками надежнее всего, – подытожил Калле.

Славу можно получить, совершив преступление века. Преступление века – это разбой высочайшего класса, во время которого проявлены недюжинная смелость и смекалка.

– Великий Пярнанен, вот кто был мастак на такие штуки, – вздохнул Карло. – Просто-таки вывел профессию на новый уровень. Без него мы бы до сих пор сидели с пистолетами по кустам.

– Пявнанен, – вздохнул и Золотко. – Вот уф кто покавал нам, молодым, как дела делаютфа. Фефть по фефти.

– Да кто захочет разбойничать после этой вашей бумажки? – вмешалась Хели. – Хотя на самом деле разбой – это лучшее, что есть на свете. «Чутье, внешность, слава» – при чем тут они? Это для политиков или для каких-нибудь ПоБу.

– Кого? – переспросила я, но ответа не получила, потому что разгорелся очередной спор.

– Я перечислил по степени важности. Чутье, внешность и слава. Именно так.

– Да ну? – Хели даже привстала.

– Ну хорошо, – согласился Карло. – По личной просьбе бойца Хели Разбойниковой:

4) Нападенческие способности

Сюда входят: остановка автомобиля-жертвы, проникновение в автомобиль, напугание ограбляемых, быстрое и качественное исчезновение с места происшествия.

5) Хорошая форма

Разбой – высококвалифицированная работа, связанная с быстродействием и стрессом. Поэтому он требует…

– Это ты-то в хорошей форме? – Хильда критически оглядела шароподобную фигуру атамана.

– Для своего возраста – вполне, – отпарировал Карло. – И потом, не забывай о чутье и славе! Уж этого у меня не отнять.

Хильда посмотрела на мужа с нежностью и ничего не ответила.

– Терпеливость тоже потом впишем, – решил Карло. – Пиши пока:

…Он требует хорошей формы души и тела для поддержания работоспособности даже в сложных условиях.

6) Актерские способности

Необходимы при прямом контакте. Разбоймобиль останавливается рядом с автомобилем-жертвой, чтобы, например, спросить дорогу. После открытия двери или окна совершается разбой. АС нужны для того, чтобы, несмотря на внешний вид (см. пункт 2), выглядеть приличным человеком и заставить жертву остановиться.

– Вот поэтому мы так редко вступаем в прямой контакт, – объяснила Хели. – Кому захочется выглядеть приличным человеком даже на полминуты? Да НИ-КОГ-ДА!

7) Убедительность

Все те методы, с помощью которых можно уговорить людей расстаться с излишками собственности. Сюда относятся шантаж, угрозы, давление, призывы к благоразумию ради своей же выгоды. Возможен юмор.

Что-то не припомню никакого юмора во время моего похищения. Ну, может, изумленные лица родителей в тот момент, когда Карло сгреб меня с заднего сиденья, будто авоську с картошкой, сойдут за юмористическую часть. Потом мне почему-то вспомнилось, как все растерялись, когда я оказалась в разбоймобиле. Никогда они ничего подобного не делали, вот что. Никогда раньше не похищали людей. От этой мысли почему-то стало легче.

8) Оценка рисков

Не бывает легких разбоев. В любом есть свои риски, и их надо иметь в виду. Где ближайший полицейский участок? Нет ли свидетелей – любопытных соседей? Как ведет себя жертва и насколько готова к самообороне?

– Помните тетку, которая махала зонтиком? – напомнил Калле. – Мы тут в машине ужасно перепугались. Но Золотко вежливо с ней обошелся.

– Вежливо упаковал в багажник, – фыркнула Хели.

– А потом доехали до бливайфего киофка и фкавали, фто там фтавуфка, похове, вафтвяла в фобфтвенной мафыне, – добавил Золотко. – Мы в не ввеви какие.

9) Терпеливость

Труд разбойника – на девяносто процентов ожидание, хоть об этом и не принято говорить. Ожидаешь нужной машины и подходящего момента. Пережидаешь весеннюю распутицу, когда по грунтовым дорогам не проехать. Без терпения разбойник протянет максимум пару недель.

– Зима, – Хильда, казалось, вздрогнула от холода в своей майке. – Как-нибудь на стоянке, когда будет свободная минутка, мы расскажем тебе о зиме.

10) Упрямство и настойчивость

Разбой – это перераспределение излишков собственности жертвы в пользу нас. Если разбойник недостаточно упрям и настойчив, этого не произойдет.

– Нечестно, начальник, – сказала Хели. – Тут два качества в одном пункте. Надо разделить.

– Вот Хели – отличный пример, – с гордостью заметил Карло. – Что бы я ни сказал, она ни с чем не соглашается. Из нее вырастет отличный разбойник!

Хели знакомо оскалилась, а Калле сник. Хильда дважды ткнула атамана локтем в бок, прежде чем он наконец сообразил:

– Из Калле, разумеется, тоже! Он может стать благородным разбойником в любой момент. У него большое сердце, и он понимает, что такое высший класс.

Калле неуверенно заулыбался.

Потом пришло время практики. Тренировки ради мы ограбили за два дня пять машин. Я видела, как едва не загнали в кювет крошечный «фиат» – и добыли шесть свежих отбивных, ящик клубники и новый номер National Geographic для Карло. Видела, какими жестами водителя «тойоты» убедили открыть багажник (именно там обычно стоят переносные холодильники); результат – два спальных коврика, ласты, упаковка мороженого и колода карт, к восторгу Золотка. Видела, как новенький «ниссан-примера» чуть не скатился от страха в канаву; результат – две плитки шоколада и солнцезащитный крем для Хильды. Видела, как ограбили небольшой джип: отец семейства начал нервничать еще до того, как Карло вспрыгнул на капот; добыча – две барби и игровая приставка. Мне показали даже пример прямого контакта – из сверкающего «ситроена» высунулась нервная женщина средних лет: мол, что вам еще? Добыча оказалась весьма жалкой: зеленый горошек, огурцы и немного рыбы. Рацион худеющих дам не очень-то подходит разбойникам.

После пятой машины я примерно поняла, чего ожидать. Научилась покрепче вцепляться в сиденье за секунду до того, как Хильда жала на газ. Научилась считать с ней вместе: «Паркинг – есть! Контакт – есть!..» Разбоймобиль вздрагивал – Карло и Золотко соскакивали в разные стороны – начиналось новое нападение.

Карло, похоже, хотел, чтобы я прониклась профессией. В перерывах между разбоями мы вели жаркие споры о том, на какие марки машин лучше всего нападать. Каждый старался склонить меня на свою сторону, и всякий раз доходило чуть не до драки.

– Да у меня вообще не должно быть своего мнения, – устало отмахивалась я. – Я же просто пленница.

– Не просто пленница! – Карло поднял указательный палец. – Ты первая пленница финских разбойников с большой дороги! Лучшее, до чего мы додумались после прыгунков. Ты, можно сказать, первопроходец!

Карло был любитель торжественных речей – и на разбойную тему, и просто так. Но после этого разговора я осознала, что что-то действительно изменилось. Пожалуй, я с ним согласна. Ничего плохого со мной здесь не происходит. Похоже, нам с ними по пути.

– Зажми, зажми его! – закричал Калле.

Мы метр за метром приближались к «опелю-мериве» новейшей модели, благодаря не столько мощности мотора, сколько тому, что Хильда не боялась ехать по песку. Разбоймобиль качало, как самолет в воздушной яме.

– Сбежать пытается всего два процента, – Хели ни за что не держалась, она невозмутимо «накалывала» татуировку на ноге барби. – Половина сдается, убедившись, что небольшая погоня нас только раззадоривает.

– Ишь как пятки сверкают, – Хильда на ходу успела еще покрутить механическую ручку, чтобы пошире открыть окно, – ну да мы не отстанем.

Карло издал воинственный клич, от которого у меня чуть ноги не отнялись:

– Хо-хо!

– Беглецам мы преподаем урок, – добавила Хели. – Забираем что-нибудь, с чем они ни за что не хотят расставаться.

– Что, например? – я старалась не смотреть, сколько сантиметров отделяют нас от ближайшей канавы. Хильда так срезала повороты, что правое колесо, кажется, просто в воздухе висело.

– Сдавайтесь! – ревел Карло. – На «опеле» в вечность не въедешь!

– Кто у нас был в тот раз, рыбак? – попытался вспомнить Калле.

– Точно, в прошлом месяце у одного забрали спиннинг. Он чуть не плакал. Да разный бывает хлам. Даже удивительно, как люди цепляются к вещам.

Хели принялась доставать из-под сиденья то одно, то другое: дневник, бухгалтерские счета какого-то предприятия, ковбойскую шляпу, кучу безделушек, которые крепят к приборной доске, солнечные очки… Ванамины солнечные очки. Мамин лимонный крем для рук. Почему-то в этой куче оказался и мой рюкзак «Хеллоу Китти» – с кошельком, ключами от дома, положенным мамой пластырем и парой запасных ручек. Там же обычно лежал телефон, но в него я как раз играла за минуту до нападения. Это был джентльменский набор, который папа всегда проверял у нас перед дорогой. Рюкзак разбойники прихватили за розовый цвет – надеялись, что внутри окажутся барби, – а потом кинули в ящик под сиденьем, потому что им он был совершенно не нужен.

Я молча перебирала вещи. Вряд ли разбойники обрадовались бы, узнав, о чем я думаю.

Все это было чьим-то, нужным, для кого-то дорогим. А вот теперь украдено и валяется под сиденьем, как бесполезный хлам.

Глава 5,
в который мы грабим киоск и обсуждаем важные вещи, например марсианские тошнотики

– Вот бы мне сейчас кило лакричных ленточек, – мечтательно протянул Калле.

Мы с ним лежали валетом на заднем сиденье. Шла последняя неделя июня. Разбоймобиль беззаботно катил по шоссе, день был ясный, Хильда в мамином купальнике сидела за рулем с чашкой кофе и насвистывала.

– Или салмиачных блошек, – так же мечтательно протянула Хели.

Последнюю конфетку мы доели два дня назад.

– Или вавнофветных блофек, – откликнулся Золотко с бокового сиденья. – Я бы выел фвуктовые. Квафные и велёные.

– Меняешь полкило мятных на полкило ленточек? – предложила Хильда.

Это была какая-то игра.

Калле задумался.

– Если есть хорошая книжка. Мятные такие твердые, что их только сосать; под книжку самое оно.

– Книжка, – фыркнула Хели. – И это называется юный разбойник!

Я заговорщицки улыбнулась Калле, но Хели заметила и бросилась в атаку.

– И зачем вы украли нам вторую такую же читательницу? Украли бы лучше такую, как я!

– Ну, Хели, – подбивала Хильда, – полкило тянучек на полкило блошек?

– Не буду меняться, – отрезала Хели и принялась листать украденный у Ванамо журнал. – Тянучки от жары тают и склеиваются, потом только ножницами разрезать, забыла?

– Хели никогда не соглашается меняться, – с горечью заметил Калле. – Каждый раз подозревает, что ее обдурили.

– Ну а ефли, – хитро начал Золотко, – килогвамм блофек на двефти гвамм мавфианфких тофнотиков?

Хели аж подпрыгнула:

– Шутишь, что ли?

– Держу пари, не поменяется, – засмеялся Калле.

– Поменяюсь, конечно, – твердо сказала Хели. – Любой приличный разбойник обменяет что угодно на марсианские тошнотики!

– А это вообще что? – спросила я у Калле.

– Конфетная смесь, – объяснил он. – Мелко помолотые карамельки, все разные, но так подобранные, что получается особый вкус. Ее, похоже, больше не продают.

С каждым днем мне нравилось здесь все больше. «Пляж!» – вопили мы, увидев подходящий берег. И Хильда тормозила на обочине так, что песок летел из-под колес. Мы парковались на полянке или в бухте, за пять минут разбивался лагерь, с треском устанавливались на солнечном месте складные кресла, доставались настольные игры. Бешеный Карло стягивал с себя футболку и говорил всякий раз одно и то же: «Плеснем-ка масла на сковородку», – после чего мазался солнечным кремом, падал в ближайшее кресло и засыпал.

Снимались с места так же беспечально. «В дорогу!» – командовал кто-нибудь, и снова за пять минут все было готово, стулья сложены и уже в машине, журналы свернуты и уже под стульями, из надувного крокодила спущен воздух. «Пока-пока!» – кричали мы берегу. Когда мы стартовали, у меня дух захватывало от скорости. Если колеса буксовали, Хели кричала: «Поддай газку!»

Именно поддать газку. Вот чего не хватало в моей прежней жизни. Конечно, разбойникам я этого старалась не показывать. Вообще-то я тут не по своей воле. Я пленница, и мне положено корчить кислую мину. Я и корчила – но все чаще забывала.

– Ну ладно, – Хильда вдоволь насмотрелась на стычки Хели и Калле. – Надо предпринять вылазку, не то нас ждет бунт. Карло?

Бешеный Карло, по-атамански проспавший весь конфетообмен, проснулся и подскочил:

– Вылазку?

– Именно. Вылазку. Машина? Киоск? Дача?

– Киофк, как в фтавые добвые ввемена? – обрадовался Золотко. – Нифего не хофю фкавать, но пофледние два дня мы только и делаем, фто купаемфя. Небольфой гвабёф наф вфех ввбодвит.

– Хели, посмотри атлас, – попросила Хильда. – Киоски, на «к».

Хели не отрываясь от журнала опрокинулась на заднем сиденье на спину и сунула руку в кармашек возле окна.

Атласом Хильда называла тетрадку с наклеенными кусочками карт. Хели нехотя оторвала взгляд от журнала, послюнявила грязный палец и принялась листать.

Хильда тем временем лихо обогнала на узкой дорожке солидное семейное авто. Карло радостно побибикал. Отец семейства посигналил нам в ответ и показал кулак.

– Давайте их ограбим! – закричал Калле. – Доставайте прыгунки!

– Не успеем, – отрезала Хильда. – У нас другой план.

– Мы ве едем гвабить киофк! – успокоил Калле Пит. – Это говавдо круфе! Выффый клафф!

И фефть по фефти, мысленно добавила я.

– К-И-оски, через «и», – терпеливо наставляя Хели, Хильда резко вильнула в сторону и чудом разошлась с летящей навстречу фурой.

Хели открыла атлас на нужной странице, посмотрела по дорожным щитам, какой большой город к нам ближе всего, и залистала дальше. Я заметила, что к каждой карте в каком-то месте приклеен красный значок, изображающий киоск.

– Есть, – сказала она наконец. – Два километра. Стоянка для фур, никакого жилья поблизости. И не пытайся подглядывать, пленница, – повернулась она ко мне. – Я все вижу!

– Хватит обзываться! Чтоб я этого больше не слышал! НИ-КОГ-ДА! – рявкнул Бешеный Карло, окончательно проснувшись. – Вилья приносит нам много пользы. А ну повтори.

– НИ-КОГ-ДА больше не обзываться, – Хели напустила на себя утомленный вид и снова взяла журнал. В этот момент она стала удивительно похожа на Ванамо. – Ну прости, – сказала она мне, угрожающе сдвинув брови – этого с переднего сиденья было не разглядеть. – Больше НИ-КОГ-ДА.

Разбоймобиль понесся еще быстрее, хотя, казалось бы, куда уже.

– Не обращай на Хели внимания, – тихонько сказал мне Калле, когда Хели снова уткнулась в свой журнал. – Она старается, чтобы ее все боялись. Хочет стать панк-звездой или водителем разбоймобиля, когда вырастет. Так что ей надо уже сейчас тренироваться.

– А что это за машина? – я поскорей перевела разговор на другое, пока Хели не подслушала и не завелась еще больше. – Я сначала думала, что пикап, у папиного брата был такой. Но тут сиденья одно напротив другого, непривычно.

– Сиденья папа так установил, – объяснил Калле. – Папа вообще все знает про машины.

Калле, похоже, раздумывал, стоит рассказывать дальше или нет.

– Так что это было, полицейский фургон?

– Да нет, – рассмеялся Калле. – Хотя идея хорошая. Полицейский фургон, который похищает детей! Можно даже повесить табличку «Осторожно, дети!».

– Это фувгон для певевовки лифьного фофтава, – гордо сообщил Золотко-Пит. – На фемь мефт. Фупевэкономифьный даве пви полной вагвувке. Фковофть набивает – только деввыфь. Мовет, неховофо так хвалитьфа, – добавил он и поплевал через плечо, – но это пвофто-напвофто идеальный вавбоймобиль.

Хильда проехала через лес и свернула на дорожку, ведущую к парковке и киоску. Вокруг был сплошной хвойный лес, киоск возникал из ниоткуда. Вывески «Клубника» и «Зеленый горошек» хлопали по ветру, пока молодой парень в одиночку сражался с креплениями.

– Пвиветфтвуем ваботников, – Золотко вышел из машины и принял расслабленную позу. – Помоффь нувна?

Идеалом Пита были благородные разбойники, которым все с удовольствием подчиняются и женщины потом вздыхают вслед.

– Да, если не трудно, – откликнулся парень. – Вывеска жуть какая тяжелая.

Я наблюдала из окна, как они снимают вывески. Видимо, всю клубнику уже продали. Хели выскользнула из машины вслед за Питом, чтобы немного размяться. Благородный разбой занимал что-то уже слишком много времени – все жаждали конфет немедленно. Карло неторопливо отстегнул ремень безопасности и вышел обойти дозором территорию.

– Ну вот, – парень наконец вернулся в киоск, – теперь могу вас обслужить как положено. Только если хотите кофе, придется подождать, пока чайник закипит.

– Нам бы конфет, – вкрадчиво сказал Карло.

– И у наф нет пвивыфьки платить, – добавил Пит с легкой угрозой. – Понимаеф, о фём я?

Они все столпились у окошка киоска и выглядели впечатляюще, особенно Хели – она ковыряла в зубах отнятым у Калле овощным ножом.

– Ой, да пожалуйста, – ответил парень.

– Вот и я о том же, – с довольным видом согласился Карло. – Многие умные люди приходят именно к такому решению.

– Этому киоску осталось работать два часа. Потом мы закрываемся, и все. Здесь никого не бывает, разве что дачники. Все ездят по главной трассе, там быстрее.

– Конфеты или жизнь! – прошипела Хели.

– Да вы зайдите, выберите сами, что нужно, – парень снова открыл двери киоска. – Продать в любом случае не успеем, а у половины и срок годности вышел. Берите-берите, все равно выбрасывать.

Он стоял, облокотившись на металлическую мусорку, пока Карло, Хели и Золотко возились внутри и таскали в машину пакетики с лакрицей, шоколадными батончиками и салмиаком.

– Спроси, нет ли горчицы, – Хильда так и не заглушила мотор, хотя парень не проявлял никакого желания вызвать полицию. – У нас всего два тюбика осталось.

Парень развел руками:

– Год назад здесь стоял еще колбасный киоск, хоть было с кем словечком перекинуться. Но его тоже закрыли. В конце лета погрузили на фуру и увезли.

Полразбоймобиля заполнилось полупустыми конфетными коробками.

– Пора, – сказала Хели, чиркнув рукой по горлу. – Натурально, пора. Мы НИ-КОГ-ДА так медленно не работали. Слава пойдет.

– Мальчишка никуда не позвонит, – возразил Бешеный Карло, – он на нашей стороне.

– Не позвоню, – кивнул парень. – Здесь и телефона-то нет. А мобильным нельзя пользоваться на рабочем месте, получишь выговор. Эй, а чупа-чупсов не хотите? – крикнул он, когда все уже сели в машину. – Пятнадцать разных вкусов!

По сигналу Хели Калле сбегал еще за металлической банкой чупа-чупсов.

– Подбросить тебя куда-нибудь? – предложил Карло.

– Нет, спасибо, все-таки мне еще час работать. Я на велике, вон стоит.

– Ну, удачи, – крикнул Карло, а я неожиданно для самой себя помахала.

– Жалкая вылазка, – пробурчала Хели. Разбоймобиль уносился прочь на повышенной скорости, точно от погони. – Пара шоколадок да пара коробок, и почти все просроченное.

Она вытряхнула конфеты из пакетиков, кучка действительно получилась небольшая.

– Вато вфё благоводно, фифтая вабота! – откликнулся Пит. – Пвямо уфебник для нафей новенькой.

– Да ну, – Хели мрачно взглянула на меня. – Это вообще был не грабеж. Не думай, что все так просто.

– Максимум на пару дней хватит, – заметил Калле, глядя на конфеты.

Я уже знала аппетиты разбойников и поняла, что он не преувеличивает.

То ли я объелась шоколада, то ли он был просроченный: в животе крутило. Я задремала и проснулась в собственной комнате, под собственным одеялом, под лампой с розами и гвоздиками. Значит, все это мне приснилось. На самом деле я дома.

– Вилья, ты утащила мой лак? – Ванамо ворвалась в комнату. – Тот, с блестками. Он мне нужен ПРЯМ ЩАС!

Она принялась трясти меня за плечи. Точно, именно так и бывает дома.

– Я – не – пользуюсь – лаком! – голова у меня моталась в разные стороны. – Хва-тит!

– Воришка! Отдай!

Но тут я осознала, что голос принадлежит не Ванамо, а кое-кому похуже. Это была Ванамо с голосом Хели.

Я открыла глаза. Разбоймобиль больше не двигался. Мы где-то остановились, но меня не стали будить, боковая дверь была открыта, из-за двери доносились вопли Хели и Калле. Я встала с заднего сиденья и поморгала, прогоняя остатки сна. Какое счастье – проснуться здесь, от звуков драки, во дворе неизвестно чьего домика, этим сумасшедшим днем, который, как ни странно, на самом деле и есть моя жизнь!

– Укради себе свой собственный нож! – Хели применила силу и вернула нож себе. – Приличные разбойники у своих не воруют!

– Ох, вовуют, – хрипло засмеялся Золотко, доставая молоток из придверного ящика с инструментами. – Добвое утво, – это он заметил меня. – Тебе фто, кофмавы фнилифь? Металафь во вфе фтовоны. Иди внутвь, выпей какао.

– У тебя же есть нож, – увидев, как безутешен Калле, Хели смягчилась.

– Это ножик для овощей, – прошептал Калле. – Мама так сказала. С такими на машины не нападают.

– Пойдем посмотрим на кухне, – подмигнула Хели. Калле воспрянул духом, и они припустили к бревенчатому домику.

– Фтоп мафына! – прикрикнул Золотко. – Это фовфем двугая ифтовия. Отфюда нифего не бевем. Ни даве фамой ваваляффей ловефьки.

На слабых со сна ногах я вышла из машины.

– А ну-ка, – к Питу подошел Бешеный Карло в чьем-то купальном халате. – Вода такая холодная, что хвост можно отморозить. У нас одна попытка.

– Да уф, попвобуй пофтавь, когда он вфё ввемя кафяетфа, – откликнулся Золотко. – Уваф!

Очень странно. Я направилась за объяснениями к Хильде.

– Ребята строят понтонный причал, – объяснила Хильда, не успела я рта раскрыть. Она протянула мне чашку идеального какао – горячего, но не настолько, чтобы обжечься. От чашки шел пар. – После останется починить туалетную дверь, и можно будет ехать.

Она незаметно подхватила с клеенки на столе лист бумаги, исписанный с обеих сторон старческим почерком, и, заметив мой взгляд, сунула записку в карман шорт.

– Скоро уже поедем.

– Мы что, грабим дачу? – осведомилась я. – Я слышала, что такое бывает.

– Да нет, – засмеялась Хильда. – Ну то есть так, конечно, бывает. Но здесь мы просто помогаем по хозяйству. Что-то вроде субботника.

– Наверху под самой кровлей зимовала белка, – Хели тоже зашла выпить какао. – Мусор из гнезда мы вытряхнули, дырку заделали. Там, правда, было нагрызено опилок и утеплитель разбросан повсюду… надеюсь, зимой не будет свистеть ветер из щелей.

– Спасибо, моя хорошая, – Хильда взъерошила ей волосы. Хели вывернулась, но физиономия у нее стала ужасно счастливая.

– Готово, – в кухню вошел Пит, за ним Карло в халате. – Возле этих камней вода с каждым годом все студенее.

– Бабуля небось замерзнет, если полезет купаться без сауны, – заметила Хели.

– Каждый раз надеюсь, что не похолодает настолько, чтобы ехать сюда зимовать, – добавил Калле. – Из всех мест это самое холодное. Чистишь зубы на заснеженном причале, а они того и гляди вывалятся изо рта, как монетки.

– Так, Калле быстро пьет какао, моем посуду и едем, – скомандовала Хильда. Хотя я стояла посреди кухни живым знаком вопроса, никто из них так и не соизволил объяснить мне, в чем дело.

Какао было немедленно допито, мы упаковались в машину и вскоре уже катили по шоссе. Под ровный рокот мотора я принялась делать свои заметки.

СУББОТНИКИ

Записала Вилья

Разбойники приехали на дачу, где их ждал список дел.

Иными словами, кто-то знает, что они должны были приехать. Они с этим кем-то в дружеских отношениях (письмо).

Дачу надо было привести в порядок после зимы.

Разбойники делают это на протяжении многих лет (Карло сказал, что вода год от года все холоднее).

На даче живет пожилая женщина (Хели упоминала бабулю).

Встречалась ли «бабуля» с разбойниками? Или они просто выполняют ее поручения?

Знает ли «бабуля», чем на самом деле занимаются разбойники? Что, если она их прикрывает?

Хильда назвала это субботником. Для чего разбойникам субботники?

Калле сказал, что эта дача самая холодная. Значит, у разбойников есть и другие дачи? Зачем они им?

Самое странное: почему Калле говорит, что они ездят на дачу зимой? Надо обдумать или выяснить: где разбойники вообще проводят зиму?

Я погрызла кончик ручки. Больше никаких мыслей не было.

– Что ты там пишешь? – оказывается, Хели незаметно пододвинулась мне под самый локоть. Я успела захлопнуть записную книжку в последний момент.

– Так, планирую кое-что.

– Она планирует, – с уважением повторил Бешеный Карло и повернулся к остальным. – Она а-на-ли-зирует. Делает заметки. Развивает нашу деятельность. Держу пари, в этой аккуратной головке зреет преступление века! – Карло со знающим видом подергал себя за нос. – Я кое-что понял про эту малышку. Она явно замышляет недоброе!

И Карло озарил разбоймобиль широченной ухмылкой.