Текст книги "Цена согласия"

10 глава

Мне должно быть стыдно за происходящее между мной и Гончаровым, но чувства совсем другие. Я не настаивала на помощи, да и то, что он для меня делает, лишь условно можно назвать этим словом. Себе Костя жизнь упрощает, но никак не мне. Однако то, что вытворяет пальцами внизу, описывая круги и приятно надавливая на клитор, не позволяет сказать ему: «Убери от меня руки». Вот совсем не позволяет, потому что я почти не владею своим телом и хочу получить разрядку. Но Гончаров пусть как-нибудь без нее обойдется. Закачу ему истерику в конце, что он извращенец и насильник. Будет его плата за ущерб, который он наносит моей психике. Возможно, после бутылки шампанского я переменю свое решение, раз месячные Костю не пугают. А пока настроена категорично.

Как и Гончаров. Он притягивает меня ближе, гладит мои складки и опять надавливает на клитор, потом возвращается к узкому входу и вторгается в меня пальцем. Я кусаю губы, чтобы изо рта не вырывались стоны. Контролировать себя становится все сложнее, потому что я близка к развязке, после которой Костю будет ждать бурная истерика. Но от острых ощущений, которых я до этого дня ни с кем и никогда не испытывала, даже занимаясь самоудовлетворением, перед глазами рассыпаются искры. Трясет, словно дотронулась до оголенного провода и вот-вот лишусь жизни. Мне так хорошо, что пропускаю момент, когда Костя дергает с себя брюки вместе с бельем вниз и раскатывает презерватив по члену, продолжая полностью погружать в меня палец и покидая мое тело.

Ненавижу тебя, Денис. За Зойку. За наш редкий секс. За то, что бросил меня.

Но все мысли покидают голову, когда накрывает волной наслаждения. Я разрываюсь на тысячи осколков от оргазма, после которого собираюсь начать свою псевдоистерику, чтобы обломать кайф Гончарову, но меня заполняет что-то объемное и явно большее, чем палец, а рот запечатывают грубым поцелуем.

Гончаров не торопится двигаться, ждет, когда я немного прихожу в себя и перестаю так сильно пульсировать вокруг его члена, а потом целует мою шею. Облизывает ключицы и накрывает своим телом, соприкасаясь с моей грудью.

Какой негодяй, даже толком не разделся, лишь спустил брюки с бельем и расстегнул рубашку.

– Явно не прогадал с выбором, – слышится удовлетворенный шепот мне на ухо, который обжигает нежную кожу.

План закатить истерику проваливается с треском. Но я обещаю себе, что, когда Костя закончит начатое, он получит свое сполна. Так я думаю ровно до того момента, пока Гончаров не начинает таранить меня очередью толчков. Ничего не остается, как расслабить спину, облегчая ему доступ и глубину проникновения.

Кажется, этот маньяк не пошутил, когда сказал, что у него давно не было секса, потому что ведет себя словно одичалый. Ну хоть что-то на двоих у нас есть общее. У меня тоже давно не было секса, а такого – никогда. Окончательно себя отпускаю, потому что хочу получить еще одну дозу того запредельного кайфа, который испытала несколько мгновений назад.

– Еще, – глухо прошу я, когда Костя ненадолго прерывается проверить, не порвался ли презерватив, и тут же прикусываю свой поганый язык.

Совсем спятила? Прошу этого негодяя, чтобы трахал меня, как бездушную куклу?

– Еще, Машенька? – улыбается Костя и загоняет в меня член до самого основания, заставляя дрожать, потому что перед глазами снова рассыпаются искры, а по венам течет безумие.

Меня трясет с такой силой, будто за пару секунд температура тела поднялась до сорока градусов. Кажется, еще чуть-чуть – и я отключусь. Новый оргазм лишает последних сил.

Весь жар сейчас сконцентрировался внизу. Мне хорошо. И ни капли не стыдно за происходящее. Наверное, Гончаров точно что-то подмешал в алкоголь. Поэтому и спаивал меня два дня, чтобы я мягче воспринимала действительность?

Несколько секунд уходит на то, чтобы восстановить дыхание и решить, готова ли я устроить Косте истерику из-за того, что так бесцеремонно воспользовался моим телом. Понимаю, что с удовольствием бы получила еще один оргазм и, насытившись, легла спать.

– Всё или ты еще недостаточно надругался над моим телом? – произношу с издевкой, еле шевеля языком.

– Надругался? – хмыкает Костя и трется щекой о мою щеку, продолжая пульсировать во мне.

– Если бы могла, то и на тебя написала бы заявление об изнасиловании.

Костя тяжело дышит и после оргазма не торопится избавить меня от своего присутствия. Жаль, я обессилена и не могу добраться до шампанского, да и руки, заключенные в наручники, не позволят это сделать, но с радостью бы взяла бутылку и ударила Гончарова по голове.

– Неужели так не понравилось? – хрипло интересуется он.

– Нет. Не понравилось, – вру я.

Костя аккуратно выходит из меня и снимает презерватив, а потом тянется в карман брюк за новым. Его огромный член тут же оживает и подергивается, явно желая продолжения.

– Сейчас повторим или позже?

Конечно же, сейчас. Только не так, как ты думаешь, Костя.

Приходится вспомнить не самые лучшие моменты своей жизни, и к горлу тут же подкатывает огромный ком. Я и так нахожусь на пике эмоций – заменить их другими очень легко в такой ситуации. Из глаз текут слезы, и остается лишь включить актрису, которой я всегда мечтала стать, но не задалось. Для поступления в театральный не хватило денег, а у меня, как позже выяснилось, и в другой области проявились способности.

– Маша, прекращай, – невозмутимо произносит Гончаров, заметив мои слезы. – Ты поздно начала истерить. Надо было до, а не после.

– Ты всем девушкам, которых изнасиловал, так говоришь? – Я громко всхлипываю.

– Блядь. – Костя тяжело вздыхает, оставляя меня в покое.

Встает с кровати и начинает снимать с себя рубашку, пока я, уткнувшись в ладони, наблюдаю за ним сквозь маленькую щель между пальцами. Розовый мех приятно щекочет кожу, и я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, потому что и впрямь смешно. Но все веселье сходит на нет, когда чувствую, что меня отрывают от постели и куда-то несут.

– Что ты делаешь? Хватит! Поставь меня на ноги. – Стучу по обнаженной широкой груди Гончарова кулаками.

Но Костя отпускает меня, лишь когда мы оказываемся в душевой кабине.

– Знал бы, купил бы кляп и еще одни наручники. Для ног. Ведешь себя, как взбесившийся пони. И явно переигрываешь, как и в тот вечер, когда поцарапала мою машину. А я, между прочим, ее только что купил. Из салона забрал и в ваш Задрипинск на ней поехал.

– Кстати, – обреченно вздыхаю я, – она ведь теперь моя? И судя по тем бумагам, что я подписала, не только она, но еще и квартира в Москве, и загородный дом, недвижимость за границей, счета? На тот момент это все моим было, а значит, не было никакого долга. Получается, ты меня действительно сейчас использовал. – Снова начинаю разводить сырость и громко причитать, шмыгая носом. – Я хотела, чтобы все было по любви.

Поток моего словесного бреда прерывается, потому что Гончаров, потеряв терпение, включает холодную воду, и я истошно кричу уже по другому поводу.

– Всё? – Сменив гнев на милость, Костя включает теплую воду. – Сместила фокус внимания? Приводи себя в порядок, а я пока еды закажу. – Поискав в карманах брюк, он достает ключ.

Снимает с меня наручники и халат. Бросает вещи на пол и закрывает створки душевой.

Кажется, эмоции окончательно порабощают мой разум. Мне безумно нравится то, что сейчас происходит между нами. Неужели схожу с ума?

– Сходи в машину и принеси мою сумку, – обиженно бросаю Гончарову вслед. – У меня там должен быть сменный комплект белья и прокладки.

Знала бы, что в моей жизни такие виражи будут, еще и одежду из дома прихватила бы.

– А лучше поезжай в магазин и купи мне все новое. Я эску ношу.

Костя оборачивается, его брови грозно сходятся на переносице, но мне плевать. Самое страшное и так произошло. Ну и… оказалось совсем не страшным. Я бы даже сказала, что очень приятным.

– Ты сейчас с водными процедурами закончишь, перекусим и другой размер примерим. – Гончаров кивает на мои сведенные ноги, отчего щеки тут же вспыхивают румянцем. – И лучше не выводи меня на эмоции. Я тоже умею это делать. Ничуть не хуже. – Он смотрит так серьезно, словно несколько минут назад не трахал меня с явным наслаждением.

Ну ладно, признаю, переборщила с драмой. А как Костя хотел? Думал, что я буду безропотно выполнять все его прихоти? Судя по всему, так и есть, если его выбор пал на меня. Ведь, по сути, терять мне нечего, кроме квартиры, а в случае чего даже искать никто не будет. Ни в тюрьме, ни в Москве, ни в овраге.

Но больше всего волнует другое: я ведь должна презирать Гончарова за наш спонтанный секс, которого не планировала и старалась избежать, а не чувствовать пьянящее головокружение от недавней близости. И уж тем более не желать ее повторения. Но я желаю. Возбуждение пронзает насквозь при мысли о настойчивых Костиных ласках. Что со мной не так? Нет, я знаю, что алкоголь убивает клетки мозга, но до сегодняшнего дня полагала, что их у меня в наличии очень много. А на деле получается, что живого места в черепушке не осталось, если думаю о таких вещах.

11 глава

– Маша, ты скоро? – доносится голос Гончарова через закрытую дверь.

Будь моя воля, не выходила бы из ванной до вечера. Эйфория после двух пережитых оргазмов почти отпустила, а крохи алкоголя, которые были во мне, давно выветрились. Впрочем, вся смелость тоже куда-то улетучилась.

– Иду, – глухо отзываюсь я.

Вытираюсь полотенцем и, накинув халат, открываю дверь.

Гончаров держит в руках мою сумку. Осмотрев меня с ног до головы, он протягивает ее и, не дожидаясь, когда возьму, произносит:

– Звонить со своего телефона можешь, но помнишь, да, что он может быть на прослушке? Ну и о том, что ты теперь моя законная жена, тоже не стоит забывать. Шумихи вокруг своего имени я не потерплю. Скандалы с сестрой оставь до лучших времен.

Уточнять, когда наступят эти времена, я не хочу. Бросив на Костю взгляд, лезу в сумку за бельем и прокладками, но первым в руки попадается телефон. Удивительно, что батарейка не села, хотя уже на последнем издыхании. Осталось семь процентов.

– Не переживай, я обязательно закручу роман с твоим садовником, если он у тебя есть. А если нет, то придется его нанять. Потом я инсценирую его убийство, в котором обвиню тебя. Ты сядешь за решетку, а я буду единственной наследницей всего твоего имущества. Классно я придумала?

– После подобных заявлений даже на водителя не рассчитывай, – холодно обрубает Костя.

– Сам будешь везде возить? – уточняю с плохо скрываемой иронией.

– Да. В черном пакете. По частям. Если не прекратишь себя так вести.

Но мне плевать на угрозы Гончарова. Хотя и чувствую себя неуютно под пристальным взглядом темных глаз. Особенно когда считаю пропущенные звонки и СМС от бывшего жениха. Вовремя ты, Денис. Почему вчера мне не отвечал?

Костя, цинично ухмыльнувшись, скользит взглядом по моим губам к шее. До черного пакета дело вряд ли дойдет, а от хорошего секса еще никто не умирал, так ведь? Гончарова, как я успела выяснить, заводит мое неповиновение.

– Ты заказал еду? – спрашиваю и сама задаюсь вопросом, куда же подевался инстинкт самосохранения. Мне бы оставить попытки провоцировать Костю. На будущее. Но не хочу молчать.

– Еще не успел. – Гончаров разворачивается и идет в спальню.

Закусив губу, я смотрю на телефон, а потом набираю Дениса. От бурлящих эмоций даже голова немного кружится. Столько всего хочется ему высказать, а процентов заряда для этого слишком мало, могу не уложиться. Возвращаюсь в комнату и подхожу к окну. Плевать, что Гончаров услышит разговор. Я теперь его жена. Пусть привыкает к моему присутствию. И к тому, что я его не люблю.

– Маша! – звучит в динамике встревоженный голос Дениса. – Ну наконец-то. Я тебе со вчерашнего дня звоню. Уже собирался в полицию сообщать о вашей с Зойкой пропаже. Тебя набираю раз за разом – тишина, сестра твоя тоже трубку не берет. На работе пошутили, что ты уволилась и замуж вышла. Ты где, беляшик? С тобой всё в порядке?

«Беляшик», потому что до недавнего времени я носила фамилию Беляева. Да ко всему прочему еще и блондинка. Глупое прозвище с детства раздражает, а теперь, когда динамик на максималках и Гончаров услышал, судя по громкому хмыку и появившейся улыбке на лице, я ненавижу это дурацкое слово еще сильнее. И с какой стати «беляшик»? Денису хватает наглости вести себя так, словно ничего не произошло?

– Я вчера весь вечер тебе звонила, чтобы потребовать объяснений лично от тебя. Как получилось, что ты и Зойка… – От обиды к горлу подступает ком, и я осекаюсь, но почти сразу же беру себя в руки, вспомнив, что батарейка в телефоне вот-вот сядет. – Как вы могли? Я же вам двоим доверяла, как себе. У меня роднее вас никого нет. Я вкалывала ради нашего будущего, а ты в это время с моей сестрой развлекался? А теперь еще и делаешь вид, будто ничего не произошло?

– Что я сделал? – недоумевает Денис. – Ты переработала, малыш? Совсем босс загонял? Давай я заеду за тобой. Похоже, тебе на самом деле нужно отдохнуть. А может, ты правда замуж выскочила за пару дней, пока я в командировку мотался, и меня теперь крайним во всем выставляешь? – посмеивается он.

Но мне не до смеха. Я и впрямь вышла замуж.

– Ты меня за идиотку держишь? Зоя вчера позвала меня в кафе и рассказала о вашей связи. Что вы ждете ребенка. Попросила съехать из квартиры, чтобы я вам не мешала. Замки сменила, я даже домой попасть не могу. По-твоему, я это сама придумала?

– Бред какой, – хмыкает Денис. – Я без понятия, почему Зоя так сказала. Клянусь, я не прикасался к твоей сестре, не говоря уже о том, чтобы с ней спать. Да, отпускал комплименты, подвозил до института несколько раз, но дети от этого не появляются. И кстати, попасть в квартиру я тоже вчера не смог.

Чтобы переварить услышанное, мне нужно присесть. Но не могу сдвинуться с места. Нет, я знала, что мужчины врут, но чтобы вот так беспринципно?

Бросаю осторожный взгляд на Гончарова, который больше не улыбается, а нахмурился и принял серьезный вид.

Собираюсь сказать Денису, что врать не обязательно, но телефон разряжается в ноль и выключается.

– У тебя есть зарядка? – спрашиваю у Кости, показывая глазами на мобильный.

– На эту модель нет, но у тебя есть новый. – Он указывает на стол, где лежит навороченный смартфон, который я приняла за запасной Гончарова. – Только сначала сестру набери.

– Зачем? То есть почему? – неуверенно произношу я.

– Делай, как я говорю, – развалившись на кровати, требует Гончаров.

Беру со стола смартфон и по памяти набираю номер. Гудки идут, но Зойка не отвечает. С каких пор сестра стала такой избирательной?

– Еще, – кивает Гончаров на телефон в моих руках с хладнокровной маской на лице.

Я опять звоню Зое, но она все равно не отвечает.

– Пиши сообщение: «Есть еще одно поручение, перезвони. Оплачу по двойному тарифу».

Я ничего не понимаю, но слушаюсь. Не проходит и минуты, как на дисплее высвечивается входящий звонок с номера сестры. Поднимаю на Костю глаза.

– Что это значит?

– Ничего хорошего. Для тебя. Ну и напоминаю: ты моя жена и в ближайшее время в этом плане изменений не будет. А сестру за такие фортели я бы послал навсегда и подальше, – усмехается Гончаров, но ни в глазах, ни в голосе даже и намека нет на радость. – Передай привет от Куваева, чтобы она трубку не бросила.

Костя встает с кровати и начинает расстегивать рубашку.

– Если кто-то постучит в номер, то это доставка еды. Я в душ.

Смотрю в спину Гончарова, который скрывается в ванной комнате, и отвечаю на звонок.

– Это я, – говорю неживым голосом. – Трубку не бросай, я с приветом от Куваева. А еще только что Денис звонил и клялся, что не трогал тебя и пальцем. Объясни, что все это значит? – быстро тараторю, боясь, что Зоя все-таки положит сейчас трубку.

Ума не приложу, что хочу услышать, но последующие слова повергают в сильный шок.

– Маша, прости. Мне деньги были нужны, а Вадим Михайлович пообещал хорошую сумму, если разыграю перед тобой этот спектакль. Можно было бы, конечно, ипотеку погасить, но я уже прилично потратилась на операцию по увеличению груди и сделала первый взнос…

– Что? – Чувствую себя так, словно меня приложили по голове кувалдой, но почему-то болеть начинает совсем в другом месте.

Растираю грудь с левой стороны, однако неприятные ощущения даже не думают проходить. Я плюхаюсь на стул, словно из меня разом выкачали все силы, а вместо костной ткани в ногах образовалось желе.

– Не было между мной и Денисом ничего. Куваев к тебе клинья подбивает, а ты ни в какую. Вот Вадим Михайлович и попросил помочь, а еще показал мне фото Дениса, где он с беременной женщиной в обнимку стоит. Так что я тебе почти не соврала. Ни в какие командировки он не ездит, а баба у него в соседнем городе. С пузом. Вадим Михайлович лишь попросил меня чуть-чуть приврать, чтобы потом он смог тебя утешить.

– А замки в квартире?

– Это я по его просьбе сменила. Чтобы тебе некуда было пойти, а он бы подставил свое крепкое мужское плечо…

Я втягиваю воздух, чтобы переварить услышанное, но тщетно. В голове эта дичь не укладывается.

– То есть ты разрушила мои отношения с другим человеком и получила за это вознаграждение? О чем ты вообще думала, Зой? Ну выставила бы свою девственность на продажу. Хотя о чем это я, ты, наверное, ее уже давно потеряла?

– Я устала жить в нищете и считать копейки, Маша! – повышает голос Зоя. – Заходить в кафе и думать, хватит ли мне сегодня на кофе с чизкейком или опять идти деньги у тебя просить. Устала! – в сердцах кричит сестра. – Да, босс предлагает тебе интим. И что в этом такого? Что случилось бы от одного раза? Все так сейчас живут. Абсолютно все. Тебе двадцать шесть, а ты похожа на синий чулок. Ходишь в зачуханной блузке, через пару лет еще очки на глаза наденешь, потому что не вылазишь из-за компьютера, и всё. Кому ты будешь такая нужна? Да что ты видела дальше нашего города? И Денис тебя не достоин, настругал детей на стороне, вот пусть теперь и воспитывает. Мы не обязаны его содержать.

– Та беременная женщина из соседнего города – жена его двоюродного брата, который разбился в прошлом месяце. Зоя, ты подложила сестру под босса. За деньги. Ты вообще в своем уме? Да ты в курсе, что из-за тебя я влипла в серьезные неприятности?

Обида и злость в груди разрастаются до огромных размеров и просятся наружу.

– Из квартиры моей выметайся. Сейчас скину тебе адрес, чтобы немедленно привезла мне ключи и расписку о том, что не претендуешь ни на какую долю. А после этого проваливай на все четыре стороны вместе со своими советами. И на лбу себе выбей, что теперь у тебя нет близкого человека!

– Да успокойся ты, Маш… – Голос Зойки становится озабоченным. – Чего так разоралась? И так я ни на что не претендую. Меня Вадим Михайлович свел с хорошим мужчиной. Я с ним в столицу вчера уехала, а ты здесь загибайся. Кстати, у вас что-то было с Куваевым? Не зря я подсуетилась?

Почему-то в уголках глаз собираются первые слезы, хотя я не хочу плакать. Это, наверное, от шока. А еще неверия. Разве можно так поступать с людьми?

– Было. А знаешь что? Я его чуть не убила. За домогательства. На меня теперь завели уголовное дело. Малолетняя и глупая дура ты, Зойка. Ведь тобой поиграют и выкинут за ненадобностью, а ты предала единственного близкого человека и плюнула ему в душу. Я такого отношения не заслужила.

– Вообще-то ты мне должна быть благодарна за такой шанс. Я насмотрелась на тебя и впахивать за копейки, чтобы в конце месяца думать, купить себе новые трусы или что-то из еды, не хочу. Так что это не я дура, а ты. Соглашаться надо было на секс с Куваевым, а не строить из себя недотрогу. Дам последний совет: имидж смени, найди себе мужика побогаче и будь с ним ласковой кошечкой. Это твой билет в роскошную жизнь. Адьёс, неудачница.

Зойка бросает трубку. Я пытаюсь снова набрать сестру, но она не отвечает на звонки, а потом и вовсе выключает телефон.

Да, у нас было тяжелое детство, бабушке постоянно не хватало денег на одежду и еду, она тянула всё одна, но и нищими мы никогда не были. Бабулечка воспитывала нас с Зоей в любви и согласии, говорила, что нужно в любых ситуациях оставаться человеком. Но разве то, что сделала сестра – человечно? Откуда в Зойке столько алчности? А главное, как теперь найти выход из сложившейся ситуации? Я не представляю.

12 глава

В дверь стучат третий раз, громко оповещая о том, что это доставка еды, но я не могу сдвинуться с места. В груди будто что-то лопнуло, и невозможно сделать полноценный вдох. Когда думаю, что пора бы уже открыть официанту, Костя сам выходит из ванной комнаты, проходит мимо меня в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, и широко распахивает дверь. Молодой человек вносит поднос с едой в номер и быстро уходит, пожелав нам хорошего вечера и получив свои чаевые.

– Извини, у меня пропал аппетит, – отказываюсь я, задержав взгляд на мускулистой спине Гончарова.

Зоя советы раздавала, как правильно жить, не зная, что я уже часть их выполнила. Мужика богатого нашла, ноги перед ним раздвинула. Только на месте Куваева оказался совсем другой человек. С Костей хоть и не отвратительно было заниматься сексом, но что делать с осадком, от которого невозможно теперь избавиться? Я ведь изменила Денису и ко всему прочему еще и замуж выскочила.

– Поешь, и отправимся по магазинам. В халате и старых трусах в Москву ехать нельзя. Ты теперь жена олигарха и должна соответствовать своему статусу.

Подходящих цензурных эпитетов нет для человека, который стоит сейчас напротив. У меня жизнь до основания разрушена, а Гончаров не может подобрать ласковых слов, чтобы утешить, думая в это время о моем внешнем виде?

Сбросив полотенце, Костя подходит к шкафу и начинает одеваться. Я внимательно рассматриваю его тело. Кожа ровная и гладкая, кроме кистей рук. Выглядят они хорошо, а на ощупь как будто все в шрамах. На плечах у Гончарова много веснушек, а чуть ниже ключицы небольшой шрам. В остальном такой же обычный мужчина, как и все. Да, очень симпатичный и притягательный, при деньгах. Но на этом плюсы заканчиваются. Он чужой для меня человек. Как и я для него.

– Маша? – зовет Костя, когда я долго не отзываюсь. – Слух потеряла?

Я не хочу по магазинам, не хочу есть, ничего не хочу. А вот побыть немного одной не мешало бы, чтобы не наговорить Косте гадостей, которые крутятся на языке. Хотя, по сути, Гончаров ни в чем не виноват. Кроме того, что мог оставить меня в покое и не ломать мою жизнь. Я бы сегодня вернулась как ни в чем не бывало домой, и многое стало бы как прежде. А теперь что? Как Денису в глаза смотреть? А людям как доверять после откровений сестры? С брачным контрактом что делать? Да и в тюрьму я меньше всего желаю попасть.

Молча бреду на балкон и опускаюсь в плетеное кресло, глядя на родной город с высоты птичьего полета. Буквально вчера жизнь казалась простой и понятной, а сейчас я не знаю, что будет ждать завтра. Если оно и вовсе наступит. Может, Гончаров решит избавиться от меня после того, как выполню свою миссию?

Костя присоединяется ко мне через пятнадцать минут. Присаживается рядом и достает сигареты. Вытянув ноги, прикуривает и криво ухмыляется.

– Чутье еще ни разу меня не подводило, – задумчиво произносит он. – Вот и с тобой не ошибся. Ты идеальный для меня вариант. Нет бы истерики устраивать, молча ушла обдумывать сложившуюся ситуацию. Похвально.

Я опять смотрю на кисти его рук и теперь замечаю, что действительно есть небольшие шрамы на коже. Возможно, Костя сводил их лазером или у него хорошая регенерация тканей, и все само так аккуратно зажило – не знаю. Почти незаметно.

– Думаешь реанимировать меня пафосными философскими заявлениями? – Поднимаю глаза к его лицу, замечая, что Костя выглядит расслабленным. В отличие от меня. – Не получится. Я ужасно себя чувствую. В моральном плане. Сестра предала, я изменила по глупости жениху и стала твоей фиктивной рабыней. Что может быть хуже?

– Фиктивной рабыней? Мне нравится это определение. – Костя выдыхает струю дыма, глядя вдаль. – У меня лишь оболочка успешного мужика, Маша, внутри не так всё презентабельно. Лучше с моей темной частью не сталкиваться. Но тебе, как моей жене, придется.

– Да, я заметила, что тебе плевать на других, – ерничаю я. – Не говоря уже про их чувства и желания.

– Давно, – утвердительно хмыкает Костя. – Ты зря переживаешь за свой выбор и наш фиктивный брак. Желание-то, как оказалось, у нас обоюдное. А твой бывший… Что тебе делать с мужиком, который все время мотается по командировкам и даже не в курсе, что его женщину домогается босс? А потом семья, дети пойдут. Разве такой человек может вызывать доверие?

– Я о семье не думала. Все устраивало в жизни до той поры, пока сестра не вмешалась в мои отношения и я с тобой не встретилась, закрутив интрижку. О чем сильно сожалею. Если бы могла отмотать время назад, то ни за что бы не подпустила тебя к себе и сбежала с парковки.

– Отнесись к этому эпизоду в своей жизни как к захватывающему приключению, не больше. Мы вскоре расстанемся, и ты вольна будешь делать все, что захочешь. Отношения строить, замуж выходить, детей рожать. Если есть желание, то я в этом плане могу посодействовать, – нагло ухмыляется Костя. – Хотя до определенного времени был категорически против детей. Однако мы сейчас в официальном браке, наследников у меня нет и теперь, скорее всего, не предвидится. Можно совместить приятное с полезным.

– Не предвидится? – переспрашиваю я. – А что так? И кстати, что у тебя за диагнозы? О чем говорил юрист, когда подсунул мне брачный контракт?

– С диагнозами моими всё в порядке, Машенька. А вот Мирон думает иначе. Уверен, через неделю вся Москва будет знать, что я женился. Или не будет. Самому интересно, крыса Рубанов или нет.

– То есть Мирон ненадежный человек?

– Как специалист – вполне, а как человек не очень. Будь моя воля, я бы держался от таких людей подальше.

– Но ты его держишь близко, – замечаю я.

– Приходится.

– Если бы между нами не было секса и юридических формальностей, то меня бы здесь уже не было, ты ведь это понимаешь?

– Но все это у нас уже есть. И продолжится на какой-то срок.

Видимо, этими словами Костя пытается отрезать мне путь к отступлению, но я и так не собиралась никуда сбегать.

Гончаров тянется еще за одной сигаретой, но я забираю пачку из его рук.

– Хватит. И спаивать меня – тоже. Не люблю алкоголь. А еще я взрослая и самостоятельная девушка, которая привыкла со своими неудачами справляться сама. Не нужно за меня решать, как мне будет лучше.

Чувствую на себе тяжелый взгляд Гончарова.

– А ты представь, что я твоя удача, Машенька. У вас с сестрой разные матери? Или отцы? – вдруг спрашивает Костя, меняя тему разговора.

– Почему ты интересуешься? – удивляюсь я.

– Впрочем, можешь не утруждать себя ответом. – Костя протяжно вздыхает и поднимется на ноги.

– Это еще почему? Одни и те же, конечно. Я Зою…

– Мне это не интересно, – обрывает меня Гончаров.

– А зачем тогда спросил?

– Пойдем есть и съездим в город. Мне пора возвращаться в Москву.

А мне – нет. У меня другие планы. И Косте придется пойти на уступки, если он не хочет, чтобы я вставляла ему палки в колеса и мешала делам.

– Мне нужно увидеться с Денисом, – уверенно заявляю. – Лично.

– Тем более. Ехать к нему в той разорванной блузке – плохая идея. Ну и к тому же ты замужем за влиятельным человеком. Не подобает ходить в таком убожестве, – кивает Костя на стул, где лежит моя одежда, точнее ее остатки. – Или ты специально так наряжалась на работу, чтобы вызвать отвращение у Куваева?

Мне не нравится, что Костя такой проницательный и почти всегда на шаг впереди, будто и впрямь может читать мысли других людей. Очень не нравится.

Вопрос Гончарова я намеренно оставляю без ответа. Костя уходит, так его и не дождавшись, а я достаю из кармана халата телефон и собираюсь набрать Дениса, чтобы договориться о встрече. Но откладываю эту затею, потому что не представляю, как сказать ему о том, что приняла слова Зои за чистую монету и совершила на эмоциях непоправимую ошибку. Вместо этого открываю интернет и забиваю в поиске фамилию Гончарова. Статей о нем хватает: про его достижения, про бизнес. Амбиций у этого человека, судя по интервью, которое я быстро пробегаю глазами, очень много, но больше всего цепляет другое. Новость и картинка, на которой Костя стоит с подростком. Парню навскидку лет шестнадцать, хотя, наверное, он старше, потому что громкий заголовок – «Сын влиятельного и известного бизнесмена попал в аварию и унес с собой жизни двух человек» – повергает в шок.

Мне становится очень жаль. И Костю, и его сына, и погибших детей в аварии. Я возвращаюсь в номер и сажусь за стол, пытаясь выбросить из головы ужасные кадры.

Аппетита нет, но поесть нужно. Иначе свалюсь в голодный обморок, а этого допустить никак нельзя. Мне теперь предстоит как-то выпутываться из сложившейся ситуации. И желательно с минимальными потерями. Без всяких беременностей, детей, и тем более летальных исходов.

– Ты был в курсе договоренности между моей сестрой и Куваевым? – спрашиваю я, осмыслив ситуацию и поведение Гончарова.

– Откуда? Я с Вадимом не общался несколько лет. А если бы представилась такая возможность, то разговор у нас опять был бы коротким.

– Случившееся в ресторане и после как-то связано с бизнесом или это личные мотивы? За что ты его избил?

– Личные и завязанные на бизнесе, – спокойно отвечает Костя.

– Очень информативно, – недовольно хмыкаю я, доедая омлет.

Гончаров кивает на бутылки у кровати.

– Может, шампанского?

– Нет. Я больше не буду пить. И ты тоже. Если планируешь садиться за руль. Ну или я поведу. Машина ведь теперь моя?

– Твоя, – улыбается Костя. – Можешь на ней к сестре в гости смотаться, как вернемся в Москву. Хотя если доброжелатели прознают о моей молодой супруге и ее родне, то Зоя сама даст о себе знать. Или с помощью третьих лиц.

– На что ты намекаешь?

– Прямо говорю. Сейчас твоя персона у многих людей вызовет сильный интерес. В том числе и у твоей сестры, которая прибежит за деньгами. Ну или заключит с кем-нибудь сделку, чтобы их с тебя поиметь. Поэтому будь бдительна и почаще вспоминай, для чего тебе мозги.

Хочется опрокинуть на Гончарова поднос за то, что говорит загадками и снова пытается уколоть, намекая, что у меня туго с мозгами. Это отнюдь не так.

– Я всё. – Вытираю рот салфеткой и отодвигаю от себя поднос с едой. – Говоришь, я теперь жена олигарха и должна соответствовать этому статусу? Хорошо, поехали обновлять мой гардероб, котеночек.

Широко улыбаюсь, заметив, как передергивает «котенка» от его нового прозвища. Но это напускное веселье, мне совсем не до смеха, особенно когда думаю о предстоящем разговоре с Денисом и своем скором отъезде в Москву. А еще вспоминаю о поцелуях Гончарова, которые лишь отдаленно на них похожи, потому что это настоящее надругательство над моим ртом. В Костином представлении это «удача»?