Текст книги "Секрет"

15

Ульяна

Время шло, и мне уже было необходимо на что-то решаться: улетать обратно в Америку или оставаться в России. Хотя мысленно я уже сидела в самолёте и летела куда подальше от всех своих страхов и переживаний, какие только обострились за эти дни пребывания в родительском доме. С Дженни и Марком я созванивалась каждый день. Сын рассказывал о своих буднях и как соскучился по мне. Я же за эти дни успела пройти три собеседования и теперь ждала их результатов. И четко определилась с тем, что попрошу у Деда Мороза в этом году – решимости и совести. Кажется, обоих этих качеств мне как раз и не хватало в моей жизни.

Я сидела перед ноутбуком и просматривала доступные вакансии. Всегда поражалась тому, как люди без связей находили хорошую работу. Еще будучи в Америке, я отправила свои резюме в несколько компаний, чтобы не терять даром времени, поэтому будет вдвойне обидно, если мой заготовленный заранее плацдарм окажется пустой тратой времени.

Телефон, лежащий на столе завибрировал, и я увидела входящий от Дженни.

– Ну привет! – произнесла подруга своим звонким и жизнерадостным голосом. – Ты там еще не оставила своих тщетных попыток найти работу? А то, может быть, вернешься, а? Мы тебя ждем. Майкл давно припрятал кольцо в кармане своих брюк и выжидает удобного момента дать тебе свою фамилию. Жду не дождусь, когда мы породнимся… – рассмеялась она и я вместе с ней.

Майкл – двоюродный брат Дженни. Он и в самом деле что-то зачастил к нам в гости в последнее время. Только я всех мужчин держала на расстоянии вытянутой руки. Обожглась когда-то на молоке, а до сих пор дула на воду.

– Я очень соскучилась по вам, – тихо отозвалась я. – И особенно по Марку.

Реплику Дженни о Майкле я оставила без внимания. Это больше походило на нашу дежурную шутку, и никто из нас всерьез не рассматривал такой вариант родства.

Дома никого не было, мама и папа ушли на работу, Алла укатила на очередной шопинг, потому я могла не бояться говорить о сыне. Но при этом чувствовать себя преступницей в собственном доме все равно не переставала.

– О, ma chérie, он тоже скучает, – понимающе проговорила Дженни. – Еще немного, я покидаю наши с ним вещи в чемодан, и мы прилетим к тебе. Как идея? Заслуживает получить жизнь? Или сразу все вместе полетим во Францию, как и мечтали?

Дженни единственная кто знала всю правду с самого начала. Она первая узнала о моей беременности, именно она была всегда рядом, помогала мне с работой, документами, продлением визы. Я не знаю, как бы справилась без ее помощи. Но самое главное, что она всегда меня поддерживала и не давила на меня своим влиянием. А она его, определенно, на меня имела.

– Я буду только рада, – вяло отозвалась я, не зная, что мне делать.

– Что с собеседованиями? Уже кто-нибудь перезвонил?

– Пока нет, – я тяжело вздохнула и взяла в руки карандаш, принимаясь рисовать им на листке бумаги какие-то заковыристые линии и спирали.

– Ну ничего страшного, – подбодрила Дженни. – Кто-то просто еще не рассмотрел твои алмазные грани. Слепцы! Так Марк! – на том конце связи послышались шуршание и треск. – Сначала я поговорю с мамой, – я улыбнулась, представив лицо Марка, и как он тянется маленькой ладошкой за телефоном.

– Дай ему трубку, – попросила я вымученным голосом, ощущая, как сдавило все внутренности от тоски.

– Мам, привет! – раздался детский и звонкий голос Марка. – Как дела? Я хочу к тебе, – быстро тараторил сын, словно боялся, что Дженни отберет у него сейчас телефон. – Я ем послушно по утрам кашу, пью какую-то зеленую бурду… Да, я в курсе, что это шпинат, но все равно это невкусно, Дженни, – тихо возмутился Марк. – Мам, и спать я ложусь вовремя. Ты когда приедешь?

Мое сердце разрывалось в клочья, как я по нему соскучилась. Марк немного знал русский язык, и я хотела отдать его, по прошествии времени, в русскую школу, но в итоге выбор все же решила оставить за ним. В воспитании я больше придерживалась золотой середины и учитывала в первую очередь желания и интересы сына, а не свои.

– Скоро, мой родной. Мне нужно немного времени.

– Ладно, – выдохнул он. – Я буду ждать. Рассказать тебе, как я провел вчерашний день?

– Давай, – я снова улыбнулась, представив его синие, бездонные глаза и озорную улыбку.

Пока я слушала сбивчивый рассказ сына, меня вдруг осенило: а почему бы мне не привезти Марка в Россию на какое-то время, чтобы дать ему возможность самому решить, где он хочет остаться? Что, если этот климат ему не подойдет, или он соскучится по друзьям из садика? Я всегда тяжело принимала решения, и в данной ситуации по-прежнему не чувствовала ни грамма уверенности. Напротив, такой потерянной и запутавшейся я еще никогда себя не ощущала. Да, я скрыла факт рождения собственного ребенка, но ведь я же не собиралась прятать его от своей семьи всю жизнь. Как и не собиралась перекладывать ответственность за принятое когда-то решение на плечи ребенка, полагаться только на свои интересы. Я осилила большой путь в одиночку. Но смогу ли его продолжать – это большой вопрос. Сжечь мосты и порвать с Америкой я всегда успею, как и здесь наворотить кучу всего, о чем бы потом наверняка сожалела. А если Марк прилетит с Дженни всего лишь на каникулы, которые мы проведем все вместе в Москве? Так ведь будет лучше для всех нас? Да и дома я уже «загостилась». Надо признать, совсем отвыкла жить с родителями.

– Дженни, – обратилась я к подруге. – Ты ведь мечтала об отпуске? – начала я издалека.

– Что ты задумала, ma chérie? – спросила подруга.

– Хочу устроить нам всем новогодние каникулы. Бронируйте билеты!

– В Париж?

– Ну какой Париж? Я еще столько не заработала!

– Ты всё-таки решила ничего не менять, да? Могу сказать Майклу, что у него есть еще один шанс? – с мягкой иронией спросила Дженни.

– Не знаю, – я отбросила карандаш в сторону и посмотрела перед собой. – Никто и нигде меня не ждет. Это я сейчас про работу говорю. Но рук я не опускаю и жду ответов. Тем более, сейчас канун праздников. Наверное, я выбрала не очень удачное время для своих планов, – пришло время признать собственные ошибки. – Так что скажешь, ma chérie? – я скопировала тон подруги, и у меня даже поднялось настроение, когда я подумала о том, что скоро увижусь с родными людьми.

Предложение Сергея помочь мне с работой, представлялось уже не в таких мрачных красках, как изначально я успела себе нарисовать. Да, принимать его помощь было чревато последствиями, но у него вот-вот наследник появится – ему не до того, чтобы приглядываться ко мне и пытаться выяснить, что же я такого скрывала. Я пообещала себе подумать на днях об этом еще раз. А пока вырисовывалась прекрасная возможность весело провести праздники с любимыми людьми, и я не хотела от нее отказываться. Глядишь, за это время кто-то из работодателей откликнется? К тоже же, у меня оставалось собеседование в Москве. В преддверии Нового года ведь случаются чудеса? А я их более чем заслужила!

– Марк! – громко воскликнула Дженни. – Мама пригласила нас наконец-то в Россию на новогоднюю елку! Пакуй чемоданы и не забудь своему Дарт Вейдеру взять теплый шарф, – я звонко рассмеялась в ответ.

После разговора с Дженни и сыном, я забросила все поиски работы и закрыла свой ноутбук, ощутив сильную тоску по ребенку. Мне так хотелось его обнять, вдохнуть его запах. Марк был моей единственной отдушиной все это время.

– Ульяна, дочка, – в дверях появилась голова мамы. Я не услышала, как она вернулась с работы. – Можно к тебе? – я кивнула.

Мама прошла в комнату и присела на кровать.

– Нам нужно поговорить. Я чувствую, что у тебя что-то случилось. Ты никогда так резко не разговаривала со мной, и это возвращение. Мое материнское сердце не может меня обманывать. Рассказывай, – она критически меня осмотрела.

Приди мама ко мне с такими словами несколько лет назад, я бы ей все рассказала и попросила у нее совета, но сейчас между нами пролегла огромная пропасть. Что я ей скажу? А главная проблема заключалась в том, что я уже пережила однажды эту боль и все страхи. Одна пережила и делиться ни с кем не хотела, а тем более, выворачивать себя наизнанку снова.

– На следующей неделе у меня важное собеседование в Москве. Если все получится, то да, я вернусь, мам. Но жить в Питере вряд ли смогу, – честно призналась я. – Но все же это ближе, чем Америка, – я заметила, как погрустнело ее лицо после моих слов.

– Ну причем тут Америка, Ульян? Я говорю о тебе и твоем внутреннем состоянии. Алла не со зла придумала ту встречу с Антоном, она хотела как лучше. Антон…

– Мам! Ну какой Антон? Ну что вы заладили про эту женитьбу, будто свет клином сошелся на этом замужестве!

– Я не об этом пришла с тобой поговорить, – мама нахмурилась. – Твоя личная жизнь – это твоё дело, я вмешиваться не стану. Ты всегда была выдержаннее, дисциплинированнее и серьезнее сестры. Я уверена, ты справишься с вопросом своего замужества без моего и Аллиного участия, дело в другом. Ты отдалилась и стала приезжать реже. А теперь неожиданно решила вернуться. У тебя проблемы, да, дочка? Что-то серьезное в Америке?

Я тяжело вздохнула и придвинулась к маме, если бы она сейчас меня обняла, погладила по голове и сказала, что все будет хорошо, я бы расплакалась и рассказала ей все как на духу.

Вдруг послышался звук открываемой двери.

– Мам, я вернулась! Уль, ты дома? – из прихожей донесся голос Аллы.

Мама тяжело вздохнула и похлопала меня по руке. Поднялась и, уже стоя в дверях, проговорила звонким голосом:

– Да, все дома. Так, девочки! Идите на кухню, буду ужином вас кормить. Сейчас папа наш вернется.

Мама вышла из комнаты, оставив дверь открытой, а я ощутила себя в эту минуту безгранично одиноким человеком. Даже еще больше, чем до ее попытки разговорить меня. Вроде бы и выросла я в полной семье, а чувство такое, что жила все свое сознательное время с соседями. Словно между нами стояла невидимая стена, и я все время на нее натыкалась, когда собиралась сделать шаги навстречу.

16

Ульяна

В мелких заботах, размышлениях и поиске информации, куда бы я хотела сводить Марка и Дженни в России, пролетело два дня. Сестра же усиленно готовились к новоселью, проводила много времени в магазинах, и совершенно себя не берегла. Инстинкт гнездования никто не отменял, но необходимо во всем соблюдать меру и думать в первую очередь о ребенке. Но меня Алла не слушала.

Сегодня должен был вернуться из Москвы Сергей, и я специально подгадала под его приезд дела и отправилась на встречу с однокурсницей. Вера за последние два года неплохо поднялась: вышла из декрета, открыла свой магазин по продаже одежды и попутно вела бухгалтерию мужа, переквалифицировавшись из переводчика в экономиста. Я не надеялась, что она предложит мне что-то в плане работы, но что подкинет пару-тройку идей, где бы я еще смогла пройти собеседование, была уверена. На быстрый результат я не рассчитывала, но мне все так же сильно хотелось прикинуть свои шансы на успех при возможном возвращении домой.

На общественном транспорте я добралась до Невского проспекта, прошлась по красиво украшенной улице и остановилась у небольшого кафе, которое обожала со студенческой поры. Столько воспоминаний нахлынуло разом, что я непроизвольно тряхнула головой, чтобы избавиться от них. Вера уже была на месте и ждала меня. Мы провели за приятной и насыщенной беседой почти два часа, обсуждая новости. Она рассказала мне о своей жизни, я поделилась своей историей. Вдоволь наговорившись, мы расплатились за заказ и вышли на улицу.

– Ну если будет совсем туго с работой возьму тебя курьером, – рассмеялась подруга. – Только зная тебя, ты точно не пропадешь с такой-то головой. Знаешь… – она задумчиво оглядела меня с ног до головы. – У меня девочка молоденькая работает дизайнером, я с ее матерью в хороших отношениях, а она на хорошей должности в солидной фирме. Может быть, я договорюсь, и она что-то найдет для тебя? – Вера вопросительно подняла брови. – Сомневаюсь, что им нужен переводчик, но они расширяют клиентскую базу и плодят свои филиалы в крупных городах. Вдруг повезет? Запиши номер. – Вера достала телефон. – Это Алевтина Сергеевна, она как раз занимается подбором кадров, а я ей позвоню на днях и замолвлю за тебя словечко. Как идея?

– Я в Москву поеду через несколько часов, – идея мне очень понравилась, но планы свои менять я не стану. Завтра утром я должна встречать Марка и Дженни в аэропорту.

– Ну так и отлично! Она тоже работает в Москве. А если надумаешь в Питер, то у них, кажется, есть здесь филиал. Уточню, когда буду звонить.

– Спасибо, Вер, – я благодарно ей улыбнулась. – Я очень была рада с тобой встретиться. Сто лет никого из наших не видела. Даже и не думала, что так соскучилась по России.

– Да, ладно. Я сама как вышла замуж и родила, все друзья отошли на второй план. Не исчезай, Ульян, – Вера обняла меня напоследок, и мы разошлись, договорившись созвониться завтра.

Спускаясь на эскалаторе в метро, я думала о том, уехали Алла с Сергеем. Мне не хотелось никаких новых встреч с мужем сестры. Я купила кофе и, прогуливаясь по чистым улочкам, шла не спеша домой, чувствуя внутри странное умиротворение. Скоро я увижу Марка, и все остальное не имело такого сильного значения. Да, возвращение в Россию чревато последствиями и раскрытием моей тайны, но с другой стороны я все продумала. Для меня сейчас главное найти хорошую и высоко оплачиваемую работу. Из квартиры родителей я съеду, а если мама начнет что-то подозревать, то сошлюсь на личную жизнь и попрошу не вмешиваться. Понятное дело, что таким образом скрываться долго не получится. Но, в конце концов, я так устала от этого всего! Если судьба и готовила мне подножку, и о Марке вскоре все узнают, то так тому и быть. Не стану ничего придумывать и снова всем врать. Возможно, мне даже и не придется этого делать, потому что от меня сразу все отрекутся, облегчив тем самым задачу. Сестра возненавидит за обман, мать за то, что я столько времени скрывала от нее внука, а я избавлюсь от груза, что лежал на сердце тяжелым камнем. Благо, что мама и Алла намертво вцепились в Сергея, и я была уверена, даже если и узнают правду о Марке, то никогда ему об этом не расскажут: Алла побоится потерять мужа и его внимание, а мама обвинит меня во всех смертных грехах и назовет безответственной лгуньей. В общем, думать об этом не хотелось, но мое воображение усердно продолжало воспроизводить этот страшный момент в голове, и мне только больше становилось не по себе. Да, я могла бы остаться в Америке и продолжить барахтаться, как та лягушка, попавшая в кувшин с молоком, чтобы взбить лапками масло и выбраться на поверхность. Только мои лапки уже сильно устали. Масла взбить за эти годы так и не получилось, и очень скоро я могла оказаться на дне и потащить за собой Марка. И этого допустить было никак нельзя.

Приблизившись к дому, я заметила Аллу и Сергея. Они выходили из подъезда. Мужчина придерживал сестру за талию и выглядел серьёзным и напряженным. Я снова поймала себя на мысли, что вместе они хорошо смотрелись. Остановившись, я наблюдала за ними из укрытия и решила, что дождусь, когда они отъедут от дома, чтобы не пересекаться с Сергеем лишний раз и не провоцировать Аллу на новое сводничество с другими женихами. Не знаю, почему я боялась встреч с Сергеем, вроде бы мыслей читать он не умел, а мне казалось, что видел меня насквозь. Может быть, потому что был значительно старше меня? Лет на десять или двенадцать, если не больше. И выглядел он потрясающе для своих лет. Много раз, оставаясь один на один со своими мыслями, я возвращалась к воспоминаниям о той ночи и представляла, как бы сложилась моя жизнь, если бы не сбежала от мужчины.

Сергей будто почувствовав на себе мой взгляд, обернулся и поглядел прямо на меня. Я растерялась. Первым порывом было спрятаться за деревом или убежать, но я этого не сделала. Выпрямившись, я вздернула подбородок и выдержала его короткий взгляд. Не знаю, сколько длилась эта переглядка, но в итоге он сел в машину, и та резко сорвалась с места.

Почему именно сейчас моя замкнутая жизнь вызвала у него интерес? Ведь раньше он этим не интересовался! Или я чего-то не знала? Или не замечала? Или не хотела видеть? Как бы там ни было на самом деле, но больше всего я боялась, что он узнает о сыне. Сомневаюсь, что он станет претендовать на его воспитание, но учитывая его настороженное отношение ко мне, он обвинил бы меня во всех смертных грехах. Иногда я сама себя презирала за всю эту ложь и за то, что отдалась первому встречному человеку спустя пару часов знакомства. Так себе планка, чтобы чувствовать уверенность в себе и твердую почву под ногами.

Я собирала чемодан, когда в дверях моей комнаты появилась мама. Она вытирала полотенцем руки и не сводила с меня внимательного взгляда.

– Уль, ты точно решила уехать? – спросила она.

– Точно, – выдохнула я. – У меня уже не одно, а два собеседования намечаются в Москве. К тому же мы договорились с друзьями несколько дней отдохнуть.

– Ну вот… – грустно протянула она. – Алла уехала, ты тоже…

– Алла не уехала, она будет жить совсем рядом. Не стоит давить на жалость, – то что мама снова упоминала при мне сестру задело меня.

– Ты хотела со мной в прошлый раз поговорить.

Я выпрямилась и отложила вещи в сторону и поглядела на маму.

– Хотела, мам. Но поняла, что это ни к чему. Порыв прошел, у меня в самом деле есть небольшие проблемы, но я с ними справлюсь. Всегда справлялась.

– Конечно, – она пожала плечами. – На другой ответ я и не рассчитывала.

– Мам, – я присела на край кровати. – А ведь Алла тогда была не беременна по настоящему? – спросила я после небольшой паузы.

– С чего ты взяла? – она округлила глаза. – Что ты такое говоришь? Она столько пережила и до сих пор переживает! Нет, Ульяна! С чего такие мысли? И вообще мне не нравится эта тема. Я заметила в прошлый раз, как Сергей смотрел на тебя и…

– Стоп! – я резко поднялась. – Остановись, мам! Хотя… Алла поэтому занялась сводничеством? – догадка озарила меня, а внутри все сжалось от неприятной боли. – То есть она себе что-то придумала, и мой приезд истолковала, как возможную угрозу для своего брака, и тебя настроила против меня.

– Ульяна! Да что с тобой такое? Откуда все эти резкости? Что за тон? – осадила меня мама.

– Со мной все хорошо, – я громко рассмеялась. – У меня такси через два часа, а потом я две недели собираюсь провести в Москве, а потом улетать обратно. Можешь передать ей, чтобы она выдохнула!

– Ульяна!

– Извини, мам, мне еще много вещей собирать. И голова что-то разболелась.

И ей я хотела рассказать о Марке? Ну уж нет. Никогда!

Я была ни в чем не виновата, но почему-то снова чувствовала свою вину, не знаю даже за что. Но от этого ощущения следовало уже наконец избавиться. О моем счастье никто и не думал, а в свахи сестра заделалась, потому что боялась, что я уведу у нее мужа? Господи, какая беспросветная глупость. Я бы никогда такого не допустила, не стала бы вешаться на чужого мужчину и строить козни за спиной близких людей, какой бы интерес и симпатию не испытывала к мужчине! И судя по всему, между мной и сестрой, которая шла по головам ради достижения своих целей, в этом и было главное отличие.

Прилет Дженни и Марка совпадал с собеседованиями, которые я собиралась пройти в Москве. Я нашла через интернет хороший хостел, где условия были более чем приличные и сняла на десять дней комнату. И месторасположение радовало – рядом метро и удобная транспортная развязка. Если все и дальше будет складываться хорошо, и я вдруг получу место в компании в Москве, то подумаю о том, чтобы снять квартиру.

Я приехала в аэропорт заранее и изучала информационное табло, ощущая трепет и волнение, словно не видела сына не неделю, а несколько месяцев. Я очень хотела, чтобы Марку понравилось в России. Пусть у меня не получится вернуться в этом году, но я буду пытаться найти хорошую работу снова. Лишь только у тех, кто пробует и учится на собственных ошибках, может что-то получиться. Главное, вовремя распознать свои ошибки и провести над ними плодотворную работу. А уж лентяйкой я никогда не слыла.

– Мама! – я заметила сына, который бежал ко мне через толпу людей. – Мама!

Огромный рюкзак за его спиной сильно затруднял движение, а я, позабыв обо всем на свете, обо всех своих переживаниях, которые за эти дни едва не подкосили мою веру в собственные силы, бросилась к нему навстречу и крепко обняла. Как же я соскучилась по нему! Нет, и никого не будет важнее и роднее этого маленького человека, которого я так безумно любила.

– Ну вот и мы! – рассмеялась Дженни. – И мы готовы к безудержному новогоднему веселью!

Дженни обняла нас, а я только сейчас поняла, что мой дом был не в Америке и даже не в России. Мой дом был там, где находился мой маленький сын.