Текст книги "Ночь Аиды"

Глава 3. Насмешка судьбы

– Ты не смеешь меня бросать! – как заведённая твердила я, яростно кусая-целуя потрескавшиеся мужские губы, такие чужие и такие родные.

«Коб-Ор… Милый мой, дорогой мальчик… Мой воин… Вернись ко мне! – шептала я в отчаянье и тут же стенала от злости. – Когда, ну когда ты успел влюбиться в меня до такой степени, что умудрился вытащить с того света, вопреки дьявольским силкам Сайхан халди? Почему именно я? Ведь ты жил так долго и так бурно столько лет, а может даже и веков! Неужто ни одна из женщин не смогла завоевать твое сердце?! – скулила я, оглаживая обескровленное мужское лицо, заглядывая в закатившиеся глаза. – Я не могу ответить тебе взаимностью! Мое сердце безраздельно занято мужем и только им! Прости меня, мой друг», – молилась я, неистово и отчаянно впиваясь поцелуем в чужие губы, впервые за десять лет замужней жизни лаская кого-то, а не мужа.

«Господи Боже! Помоги ему! Спаси его! Прошу тебя, умоляю! Аида, я сделаю все, что ты захочешь. Только не забирай его у меня! Он не может умереть вот так, по глупости!» – кровь тяжелым напором катила по венам и ударяла в голову, сбивая мысли с разумного русла, и они барахтались в моей голове, как свежевыловленные раки в чане, пытаясь выбраться из кипящего котла моего ополоумевшего сознания. Оттого я и молилась всем ведомым и неведомым богам и богиням, не прерывая поцелуй.

Я так и не поняла, как оказалась в мире иллюзий, созданных Сладким пленом для Коб-Ора, но увидев место, где оказался сильный и гордый воин, едва сдержала истерику.

Мир, нереально-идеальный, которого никогда не будет ни у него, ни у меня. Этот мир вывернул меня наизнанку в мгновение ока. Развинтил на запчасти и не собрал обратно. Хотелось выть и убивать, рвать зубами на мелкие кусочки неизвестного врага, ударившего по самому больному.

Нас не может быть никогда. Я люблю мужа, и любить буду до конца своей земной жизни. Во всяком случае, очень в это верю и надеюсь.

«Но ты же можешь остаться здесь, и никто и никогда не узнает, куда ты делась», – капнула в душу мысль сладким ядом.

Я поморщилась, отгоняя ее. Нет, нет и еще раз нет. Я не смогу обмануть двух мужчин сразу. Даже если принять во внимание тот факт, что я смогла бы полюбить Коб-Ора так же сильно, как Лешку. Это если не брать в расчет бесплодные попытки забеременеть и родить детей.

Мы с мужем, спустя долгие годы борьбы, смирились и приняли решение оставить все, как есть. Мир не рухнул от того, что у нас нет деток. Я научилась жить, не чувствуя вины перед непонятно кем за это, и наш семейный корабль продолжил свой путь по бурному океану жизни.

Остаться и начать заново – это пустить глубоко в душу мужчину, которого не знаешь, и который очень хочет большую семью. Я не риску пройти через всю боль заново. У меня недостанет сил даже на один откровенный разговор. А Коб-Ор не заслуживает ни моей лжи, ни жизни без семьи.

Полный сумбур творился в моей голове, но я продолжала сжимать в объятьях бесчувственное мужское тело и целовать холодные губы, словно от этого напрямую зависела жизнь Коб-Ора. Хотя, собственно, так и было. Единственное, чего я не могла понять, почему мой поцелуй начал действовать.

Поцелуй любви или искренней ненависти – вот спасение от пут Сайхан халди. Но я-то не была влюблена в своего спасителя, и ненависти к нему не испытывала. Тем не менее, я ощущала всеми фибрами души, как капля за каплей моя ожившая сила прокладывает путь сквозь ядовитое марево, разлитое по жилам воина.

Там, где мой солар оставлял свой след, его кровь очищалась. Но борьба предстояла долгая: ядовитый туман практически добрался до средоточия жизненной силы Коб-Ора. Его ипостась, обездвиженная, лежала на высохшей земле, не в силах помочь ни мне, ни человечьей оболочке.

Солар же едва пульсировал темно-фиолетовым цветом, почти полностью порабощенный серебристо-серой субстанцией, которая вот-вот родит страшные плоды, и тогда все усилия окажутся бесполезными: мой мужчина умрет. Точнее, станет живым мертвецом на ментальном поводке у какого-то неизвестного упыря.

«Твой? – хмыкнул внутри меня противный внутренний голос. – С какой стати-то?»

Я дернула плечом, едва не уронив на землю мужское тело, по-прежнему неподвижное и холодное.

«Я подумаю об этом потом!» – отмахнулась от назойливого жужжания и прервала поцелуй: воздуха не хватало, губы горели огнем, запекаясь до горелой корочки от яда. И тут же ощутила, как дрогнуло мужское тело в моих объятьях.

Руки Коб-Ора слепо зашарили вокруг, в поисках непонятно чего. В ослепленных глазах появилась едва заметная пульсирующая точка. Напряженно вглядываясь в побелевшее до синевы, обескровленное мужское лицо, я заметила, как забилась маленькая жилка у виска.

Облегченно выдохнула раздирающий нёбо отравленный воздух, крепче прижала голову Коб-Ора к своей груди и оглянулась на Наташку.

Подруга вертелась заведенной юлой высоко в воздухе, в бешеном ритме наворачивая круги вокруг иллюзорной полянки, на которой полулежали мы с Коб-Ором. Вокруг нее извивались, подобно радужным змеям разноцветные нити силы. Они сплетались в причудливый узор и разлетались в разные стороны, далеко за горизонт, едва заметный человеческому взгляду.

Круг, другой, и деревья, окружавшие идеальную иллюзию Сайхан халди, осыпались на землю, не выдержав напора Наташкиной силы. Этот странный водоворот таинственной магии завораживал и сводил с ума. Хотелось бросить все и кинуться в хоровод лент и линий, присоединиться к танцу очищения, напитаться музыкой жизни.

Правда или нет, но я отчетливо слышала, как пел диджериду, уводя за собой, вырывая из Сладкого плена, освежая отравленный разум, охлаждая разгоряченный борьбой солар.

Наташка, словно неведомая огромная птица с высоко поднятыми руками, вертелась в безудержном ритме вокруг себя. При этом умудрялась каким-то образом описывать круги, расширяя и расчищая пространство от оглушительно воющей ядовитой субстанции.

Я видела, как вспыхнули и опали белесым пеплом на мертвую землю ядовито-оранжевые цветы и ветви лианы, оплетавшие идеальную белую усадьбу, едва задетые алой нитью. Как рухнул иллюзорный дом, разрушенный до основания пляшущей синей лентой.

Как исчезли, поглощенные магической зеленью, два почерневших детских тельца, вытянутые Сайхан халди из тайников души Коб-Ора.

«Его ли это были мечты?» – прошелестело в моей голове.

Злобный монстр не оставлял попыток вернуть власть над моим разумом, время от времени рисуя передо мной картины идеальной жизни в идеальном мире. Тело горело и чесалось от ошметков серого тумана, который, отползая, пытался найти приют во всем, что попадалось на пути.

Я благодарно подставила лицо прохладному ливню, который вдруг пролился с почерневших до антрацита небес. И услышала, как забилось сердце Коб-Ора.

– Целуй, – дикий рев разорвал мои перепонки, заглушая сладострастный шепот Сайхан халди, и я прильнула к кровоточащим губам воина.

Сила колыхнула меня изнутри и живительным потомком полилась через поцелуй в мужчину, замершего в моих руках. Спустя мгновение его уста дрогнули, и Коб-Ор жадно припал ко мне в ответном лобзанье. Руки, висевшие вдоль тела плетьми, обхватили мои плечи и дернули меня вниз. От неожиданности я распласталась на могучей мужской груди, ходуном заходившей подо мной. Объятья воина стали крепче, сердце поймало ритм и забилось в унисон с моим, прогоняя остатки иллюзий и яда.

Вцепившись в мужской затылок ногтями, я жадно отдавала силу, взамен получая целый мир. Мы перестали замечать творившееся вокруг безумие, полностью потерявшись вдруг друге. Изуродованное иллюзиями пространство мигнуло и исчезло, оставив позади боль, кровь и страх.

* * *

Бескрайняя степь бесстыдно раскинулась внизу. Я стрелой мчалась вверх, обгоняя облака и ветер, кувыркалась и танцевала в бездонных голубых небесах. Внизу, бесшумно скользя по траве, неслась огромная кобра, догоняя и обгоняя мою тень. Счастье переполняло меня, хотелось петь и кричать, обхватить миры радужными крыльями и утопить в собственной любви.

Я радостно рассмеялась, представив всемирный потом в моем исполнении, и метнулась вниз. Туда, где над благоухающими бутонами степных цветов возвышалась могучим исполином темно-фиолетовая рептилия.

Мой змей. Мой воин. Мой Коб-Ор.

Рухнуть оземь мне не позволили тугие кольца, живым пружинистым ложем встретившие расшалившуюся меня. Змеиное тело быстрой молнией метнулось в мою сторону, обвивая-обнимая драконье тело. Я-дракон нетерпеливо вытянула шею навстречу, ожидая поцелуй. Змей фыркнул и лизнул меня в нос.

В ту же секунду, покинув ипостась дракона, я обернулась радужной изящной змейкой, и, выскользнув из объятий любимого, помчалась без оглядки, к горам, могучими стражами охраняющими степь. Коб-Ор, рассмеявшись, рванул следом за мной. Догнав меня у подножия гор, змей стремительно напал и, в мгновение ока опутав своими тяжелыми кольцами, обвился вокруг меня, не давая выскользнуть из живых оков.

Словно лиана, обвилась я вокруг могучего змеиного тела, прильнув всеми чешуйками к возлюбленному своему, и замерла, наслаждаясь покоем и счастьем, купаясь в его любви, жадно вдыхая аромат его страсти.

– Моя, – прошептал Коб-Ор, крепко сжимая меня в объятьях.

– Твоя, – сладко протянула я, закрывая глаза и растворяясь в нежном поцелуе.

Наши звери нашли друг друга и не желали возвращаться назад. Нам было хорошо и радостно. Мы брали и отдавали. Впитывали и наслаждались, с жадностью познавая друг друга.

Мы были змеями и драконами. Травой и небом. Горами и рассветом.

Мы стали всем и ничем.

Мы познали надежды и страхи друг в друга, мечты и печали.

Между нами не осталось тайн.

Мы стали друг другом, дышали одними легкими, укрывались одной кожей, смотрели единым взглядом.

Истинный мир За-Гранья, где ипостаси обитают, ожидая своего человека, открыл нам жестокую правду.

Предназначенные-до-рождения. Изначальная пара. Истинная любовь.

Коб-Ор и я, вилда Снеж-А-На, она же попаданка с далекой Земли, она же принцесса Этамин, она же радужный дракон – две души, связанные богами до рождения.

Две части одного целого, живущие в разных Мирах.

Две души, идущие в параллельных вселенных собственной Дорогой Змея.

Два сердца, поющие в унисон на разных планетах.

Две жизни, которые никогда не должны были встретиться.

Хэштег «истинная пара», при виде которого меня колбасит, и я прохожу мимо, не открывая книгу, какой бы заманчиво не была аннотация.

«Поздравляю, Шарик, ты балбес», – съязвил кто-то в моей голове.

«Так вот почему сработал поцелуй!» – задумчиво протянул еще один голос.

«Здравствуй, шизофрения!» – радостно улыбнулась я, и, наплевав на всех богов, богинь, демонов и разум, полностью растворилась в кольцах возлюбленного своего змея.

Так хорошо и спокойно мне никогда не было ни в чьих руках. Я нежилась на солнышке, разноцветным ручейком растекшись по горячему телу могучего змея.

Коб-Ор щурился, лениво оглядывая окрестности, время от времени щекоча меня кончиком хвоста или жалом. Так хорошо, так сладко быть вместе здесь и сейчас. В реальном мире изначального За-Гранья. Человеческая сущность слишком много думает и мучается, делая выбор. Ипостаси принимают решение сразу, чувствуя глубинным инстинктом.

Наши звери сделали свой выбор пусть и не по своей воле, а по прихоти неизвестных богов, но оба солара признали выбор и были им довольны. Фиолетовый змей и радужный дракон в облике змейки были счастливы здесь и сейчас. Весь мир замер, в ожидании чуда. Но чудо осталось за гранями.

На краю горизонта показалось легкое облачко. Стремительно увеличиваясь в размерах, оно темнело на глазах, неся в своем чреве тяжелые капли холодного дождя. Степь заволновалась, травы и цветы пригнулись как можно ниже в ожидании бури.

– Пора, – прошептала я, становясь на крыло, печально глядя на возлюбленного своего змею.

– Пора, – тоскливо откликнулся змей, в последний раз целуя меня в заплаканные глаза, прикасаясь губами к разбитому сердцу.

Сверкнула молния, разрезая пополам небо. В прорехе небес показалась выжженная до камня иллюзорная полянка, на которой по-прежнему на коленях стояла я-человек. Коб-Ор все также обнимал меня крепко и страстно целовал.

Наташка завершила свой танец и сейчас ждала на краю реальности, когда мы вернемся из За-Гранья, чтобы уйти рука об руку из уничтоженного идеального мира.

Я-дракон взмахнула крыльями и тяжело поднялась в потемневшие от дождя небеса.

Коб-Ор скользнул по мокрой траве следом.

Не оглядываясь, мы покидали мир, где наши ипостаси признали другу друга. Любили и были счастливы одно длинное мгновение, похожее на сон.

Предназначенные-до-рождения сделали свой выбор. Человеческая реальность распахнула свои холодные объятья, встречая нас.

* * *

За-Гранье выкинуло нас в комнату, в которой все началось. Наташка, уставшая и довольная, уже ждала нас, сидя на кровати, привалившись к стене со стаканом воды в руках. Не отрываясь от питья, помахала свободной ладошкой, приветствуя живого Коб-Ора и меня, перепачканную в земле и крови. Голова воина все еще лежала на моих коленях, а сам он не сводил с меня тоскливых глаз.

Я отвела взгляд, осторожно сдвинулась в сторону, желая подняться, а еще лучше – исчезнуть прямо сейчас в неизвестном направлении. В эту секунду я ненавидела весь мир, всех богов и демонов. Всех, кто приложил руку или лапу к хитросплетениям моей – нашей – судьбы еще до того, как мы вообще нарисовались в планах у наших родителей.

Но проораться или возмутиться я не успела. Дверь распахнулась, а точнее, врезалась в стену, сорванная с петель мощным ударом. Мы втроем подскочили и замерли плечом к плечу, ожидая очередную каверзу от Сайхан халди. Но на пороге стояли все те же лица, запыхавшиеся, местами озадаченные и злые.

Зерг Гатто Норт первым шагнул в комнату, едва взгляд его отыскал Наташку. Не спрашивая позволения, наплевав на приличия, он стремительно шагнул к ней, обхватил ладонями лицо, заглянул в широко распахнутые глаза и впился жадным поцелуем в раскрытые от удивления губы.

Наташка слабо трепыхнулась, но ее руки порхнули птицами на плечи Северного Дикого, и подруга растворилась в волнах нежности. На секунду мне даже показалось, что кот и кошка, переплетя хвосты, неторопливо идут по степи, склонив лобастые головы друг к другу. На глаза навернулись непрошенные слезы: я верила в подругу, но сумеет ли она справиться с предначертанным для нее и выбрать себя, не взирая на божественные интриги, печальные предсказания и глупости вроде чувства вины и долга?

– Что здесь происходит? – раздался властный голос райна Гримиума, и я перевела взгляд на спасателей, толпившихся в дверном проеме.

– Ничего особенного, – буркнула я, отлипая от Коб-Ора. – Просто кто-то очень хитровыдуманный устроил нам веселое утро. И вот вопрос: кто же этот гад? – выпалила я, в упор глядя на Читающего. – И зачем ему нужно было сделать из дракона рабыню?

– Иерофанта, – не отводя от меня взгляда, прошипел мастер Раст-А-Бан. – Мне горько слышать подобные обвинения в свой адрес.

– Да ладно, – скривилась я, отворачиваясь и подходя к окну, на котором по-прежнему стоял кувшин с водой. – Разве кто-то еще хочет накинуть на меня шлейку и оставить здесь в качестве божественного рупора? – рука дрогнула на последней фразе и вода пролилась на подоконник.

Осушив стакан, я все-таки осмелилась выглянуть на улицу. Цветок. Еще недавно радующий взор красотой и ароматом, торчал из клумбы обгоревшим остовом неизвестного чудовища. Меня передернуло от отвращения и всего пережитого. Развернувшись лицом к незваным гостям, я облокотилась на подоконник и замерла, выжидательно поглядывая на всех вместе и каждого по отдельности.

Наташка и Северный Дикий, обозначив свои намерения, отоврались друг от друга и теперь также переводили взгляд по дуге: маг, райн, Фелино, Коб-Ор, я и обратно.

Я заметила, как Зерг удивленно приподнял бровь, и тихонько охнул, бросив взгляд на Коб-Ора. Подруга вопросительно глянула, но объяснения будут после. Как ни странно, Натка не стала настаивать. Раскрасневшаяся и счастливая, она прижималась к своему коту, всем своим видом показывая, что выбор сделан, ставок больше нет.

Что-то происходило в комнате на наших глазах, но я не могла уловить сути происходящего. Коротко глянув на Коб-Ора, который, вопреки логике, прикрывал не своего райна, а меня, я послала мысленный вопрос Гримиуму. Когда и как вернулись мои звери, я не заметила, занятая собственными мыслями и переживаниями. Теперь выжидательно замела, ожидая ответных действий короля.

Еда заметно кивнув Фелино и стражам, маячившим в коридоре, райн сменил позицию и как-то так получилось, что Читающий остался точно в центре, окруженный воинами. При этом Наташка и я оказались задвинутыми за мужские спины и теперь едва-едва видели происходящее из-за широких плеч. Причем мне, с моим королевским ростом (метр с кепкой в прыжке), не повезло больше, чем подруге, чей рост слегка не дотягивал до модельного.

Оторвав попу от подоконника, я шагнула вправо, чтобы увеличить обзор. Коб-Ор напрягся, ощутив мой маневр, и сдвинулся в ту же сторону, но умудрился оставить-таки в поле моего зрения странного мага и райна.

– Мастер Раст-А-Бан, – нарушил тишину райн Гримиум. – Пожалуйста, покажите мне амулеты под вашей мантией.

Маг скривил губы в улыбке и потянулся рукой к вороту. А в следующую секунду начался хаос.

Стража, стоявшая за спиной Фелино, шагнула вперед, синхронно взмахнув мечами. И если бы не Наташкин крик ужаса, маленький кот был бы уже мертв.

Одновременно с ее криком Северный Дикий оттолкнул свою динхэ в мою сторону и выхватил короткий тяжелый нож.

Райн Гримиум выставил ладони вперед, пытаясь защитным щитом сдержать атаку Читающего и стражей.

Коб-Ор, перекрыв мне путь, выпустил из рук странных искрящихся змей, похожих на электрических угрей, но намного длиннее. Они скользнули к нападавшим стражникам и обвили их тела. Воины с пустыми мертвыми глазами, не отражающими свет, дернулись и попытались вырваться. Но удары тока или магии, я таки не поняла, не позволяли сосредоточиться и высвободить хотя бы одну руку для удара.

«Что-то не так», – мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь осознать, что именно, в то время как я призывала силу драконов без присутствия их самих, опасаясь разрушить здание до основания мощными тушками свих ипостасей. К моему удивлению, первая проба пера оказалась вполне удачной и теперь девять маленьких разноцветных дракончиков атаковали плетущего какое-то заклинание мастера Рас-А-Бана.

Пока, правда, мои иллюзии не нанесли ни капли вреда монаху, который сосредоточенно выводил руками пасы, укутанный в серебристо-серую дымку, сквозь которую не могли прорваться ни боевые заклинания, ни когти Зерга, ни электрические змеи Коб-Ора, ни Наташкина кошка. Только шестеро стражников, чуть не убивших Фелино, оказались нейтрализованы магией Коб-Ора.

Попытка обойти мага не увенчалась успехом: дверной проем упруго прогнулся под тело кота и можно спружинил его обратно. Зерг отлетел к окну, по дороге сбив своим мощным телом Гримиума, Коб-Ора и чуть не зацепив меня. Но мой змей («Не мой!») успел отшвырнуть меня к Наташке и я мягко, но чувствительно ткнулась спиной в ее пушистый бок.

Кошка подпрыгнула от неожиданности до потолка и яростно взвизгнула. Но увидев меня, распластанную в позе краба на полу, умудрилась приземлиться на все четыре лапы в двух сантиметрах от моей головы, не задев даже шерстинкой мою уроненную тушку.

«Осторожней!» – рыкнула Тала.

«Шеф, я не упал, меня уронили!» – поднимаясь на ноги, фыркнула я. Черный дракон требовал свободы, и я решила, что выбор у нас невелик: либо мы, либо древний монастырь. Почем-то мы оказались ближе и роднее, чем камни, веками хранящие чужие тайны, ставшие нынче западней.

Читающий все еще шевелил губами и водил в воздухе времени, сплетая какой-то замысловатый узор. Но чувствовала спинным мозгом, что времени осталось немного. Поэтому, покосившись на Коб-Ора, я мелкими перебежками двинулась к окну, чтобы воин не успел разгадать мой маневр и не остановил меня.

В последнем рывке я запрыгнула на подоконник и сиганула из окна, услышав за спиной яростное шипение злобного змея, метнувшегося было вслед за мной. Но воздушная волна от распахнутых в полный мах черных крыльев не позволила рептилии Коб-Ора выскользнуть из комнаты, откинув назад.

Взмыв вверх я отправила мысленный посыл всем, кто находился возле колдующего монаха с требованием оставаться в шкурах ипостасей, прижаться к стенам и не мешать. Убедившись, что герои засунули свой героизм поглубже, я рванула в окно как была, в облике черного разъяренного дракона.

Сквозь толстую, почти в два человеческих тела, каменную кладку, я-дракон, уменьшившись до размера летающего крокодила, прошла как горячий нож по маслу.

«Эх, жаль, нельзя спалить гада! Места мало!» – удрученно вздохнула я и дохнула горячей струей воздухом прямой наводкой по Раст-А-Бану. И тут же метнулась вверх, врезалась в стену позади мага, и тяжелокрылым вараном побежала по стене через потолок к остаткам окна, через которое влетела, где и закончился мой тормозной путь.

Меняя ипостась, едва не проморгала момент, как защитный кокон мага распался на сотни странных лепестков, словно у нас на глазах за секунду распустился бутон розы, и черным пеплом опал к ногам Читающего. Руки мага упали вдоль тела, глаза закатились, и он подломленным деревом тяжело рухнул на пол. Но мы опоздали.

Таинственный узор полыхнул мягким бордовым светом, выжигая пространство по окружности и образуя высокие двери, украшенные странными мерцающими узорами. По полу заклубился желто-зеленый туман, створки портала распахнулись, и в комнату шагнул кто-то очень высокий.

– Картина Репина «Не ждали!», – ехидно проскрежетал незнакомец, картинно расшаркиваясь перед райном Гримиумом, и окидывая взором разрушенную комнату. – Позвольте представиться: старший брат малолетних интриганок, сын и наследник бога-создателя Ару и богини-созидательницы Дану, перворожденный не-бог демон Вритру. Прошу любить и жаловать.