Текст книги "Рюкзак жизни"

– Прости меня за эти слова, – внимательно глядя девушке в глаза, искренне произнёс Влад. – Я не имел права так тебе говорить. Я сейчас очень хорошо понимаю, что ты тогда чувствовала, поэтому не имел права кричать на тебя… Просто… Меня охватила паника.

– Я уже давно тебя простила, – улыбнулась Света, которая не хотела больше выслушивать несвязные и уже ни к чему не нужные объяснения парня. – Моя первая мысль была точно такой же.

– Но ты же её не озвучивала! – настойчиво повысил голос Влад.

– Я боялась. – Она отвела взгляд в сторону, но затем вновь посмотрела на парня. – Боялась тебя.

– А сейчас? – тихо поинтересовался Влад. – Сейчас боишься?

– Нет. Сейчас я тебя знаю, и бояться как-то уже не приходится. – Она вновь опустила взгляд на землю, пряча тем самым возникшую из ниоткуда лёгкую улыбку, и смутилась от этого ещё больше.

– Мы же теперь друзья? – Глаза парня загорелись дьявольским огонёчком, который бывал у него на переменах в школе, и Света окончательно зарделась.

– Конечно, – вполне уверенно для девушки с очень низкой самооценкой кивнула она.

Влад, который успел приблизиться к Свете достаточно близко, неожиданно даже для самого себя крепко её обнял. Девушка, опять смутившись, ответила тем же. Ей вдруг показалось, что Влад как никогда искренен и честен, и даже не с ней, а с собой. Это был тот Влад, который никому никогда себя не показывал. Никому, кроме неё. Света даже могла предположить, что и его родители не знали, какой Влад на самом деле, и поэтому была горда за то, что узнала такую тайну.

– Спасибо, что не дала мне сдаться и погибнуть, – стискивая девушку ещё сильней, прошептал Влад ей на ухо.

– И тебе, – тщетно пытаясь вырваться из крепких объятий, улыбнулась она.

Так как нужные им дороги сразу же от аэропорта простирались в разные направления, им не судьба была пойти дальше бок о бок. На этом ребята и разошлись, но что-то вновь тревожило их. Будто всё, что с ними произошло за последнюю неделю, было игрой или обычным миражом. Они почему-то оба, независимо друг от друга, представляли, что сейчас откроют глаза и вновь окажутся в лодке.

Глава 8

Влад сидел на крыльце своего частного дома и держал в руках сигарету. Прошли целые сутки после того, как он попрощался со Светой, но засевшая на душе тревога так и не улеглась. Как бы он ни хотел забыть всё то, что произошло за это лето, всё ещё продолжал мучить себя тяжёлыми воспоминаниями.

Парень пытался вернуться к прежней жизни, пытался забыть то, что случилось, но ничего не получалось. Привычный раньше вид сигарет почему-то сейчас вызывал отвращение, поэтому, каждый раз беря очередную в руки, Влад забрасывал её куда подальше. А что говорить об алкоголе в доме, если он только и делал, что напоминал о случившемся? Влад не мог даже одним глазком взглянуть на бутылки, как его тут же выворачивало, и приходилось покидать помещение, в котором он в это время находился. Из-за того, что бара в доме было два – один на кухне, а другой в гостиной, – то ему приходилось с частой периодичностью бывать на улице и сидеть на крыльце дома, пока буря в его организме не уляжется.

Первым делом после того как он, попрощавшись со Светой, пришёл домой, тут же включил компьютер и нашёл все самые свежие статьи о крушении корабля. Ничего хорошего там написано не было. Двое считались без вести пропавшими. Это были они со Светланой. Один погиб во время взрыва от сильного удара в голову, которую сорвало с плеч. Это был Егор. Стас погиб от потери крови, точно так же, как и Юля. От Лизы нашли лишь руку и часть головы.

После каждого такого предложения в статье Владу приходилось прерываться – у него было слишком хорошее воображение. Даже то, что он читал очень медленно, не спасало от отчётливого представления всего случившегося. Дальше он читал ещё медленней, периодически пытаясь не вникать в смысл всего текста, чтобы не закрыть вкладку в браузере.

Владу было трудно читать не из-за того, что он мог представить, как все погибли. Было трудно узнавать, что погибли его лучшие друзья, с которыми он общался с раннего детства. Но ему нужно было дочитать статью до конца. Вдруг кто-нибудь выжил? Только вот следующие слова лишь убедили его в обратном. Арина, пытаясь спасти их жизни, как предположили журналисты, нырнула под воду, что её и погубило. Она заблудилась внутри корабля, который находился обломками под водой. Она захлебнулась, так и не найдя выхода на поверхность, хоть и была близко, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Единственным, кого нашли живым, был Вадим. Он держался на поверхности воды из последних сил, опираясь рукой о последний выступ корабля, который всё ещё не затонул, и пытался вдохнуть жизнь. Ему повезло как раз потому, что он держался над водой и не торопился сдаваться. Парень и в школе всегда был на первом месте и в спорте, и в учёбе, и именно натренированная сила воли его в итоге и спасла.

Как только Влад прочитал об этом, наспех закрыл вкладку и ввёл в поисковик следующий запрос. Ему было радостно от того, что кто-то ещё смог выжить в этом мини-апокалипсисе, но он всё ещё продолжал сидеть в трауре. Один, а точнее, три человека из восьми, которые смогли выжить, не давали много поводов для радости и гордости. Вот если бы они все оказались живыми, то могли бы потом вспоминать этот день как особенный.

Узнав, в какую больницу отправили Вадима, Влад тут же вскочил с места и, не проверяя, в какое время часы посещения, тут же направился туда. Но врачи лишь покачали головами, ничего так толком и не объяснив парню. Они все были в своих заботах, и поэтому до совершенно здорового парня им не было никакого дела. Даже когда Влад уловил нужных, незанятых, людей, никто почему-то не захотел с ним разговаривать на тему недавнего кораблекрушения, затронувшего их город.

Не дождавшись ответа и хоть какого-то объяснения в больнице от персонала, следующим утром Влад побрёл домой к другу. Парень предполагал, что если Вадима уже не было в больнице, значит, он поправился и его отправили домой, но не тут-то было.

На пороге Влада встретила убитая горем мать. Она, увидев перед собой парня, тут же накинулась на него с кулаками. Женщина в слезах, с накинутым на голову чёрным платком обвиняла его в смерти своего единственного сына. Её еле успокоили, сказав парню, чтобы уходил и больше никогда не появлялся в этом доме и на этой улице. И Влад, к своему же удивлению, послушался этого совета. Он ушёл в состоянии транса из дома, в котором когда-то жил весёлый Вадим, который так любил насекомых, что находил их даже зимой, не веря тому, что даже Вадима теперь нет в живых. Неужели врачи не смогли помочь ему? Неужели он настолько сдался, что не смог продержаться ещё чуть-чуть? Неужели все его старания были напрасны?

Усевшись тогда на скамейку у подъезда, огорчённо и расстроенно запустив руки в чёрные волосы, Влад не заметил, как к нему кто-то подсел. Это была бабушка Вадима, которая, не меньше убитая горем, всё же смогла рассказать ему всё, что случилось. Она, как помнил её Влад с детства, всегда была спокойным человеком и мыслила разумно. Она понимала, что Влад пострадал не меньше, чем Вадим, и поэтому не спешила его в чём-либо винить.

– Мой внук сейчас в хорошем мире, – мягко положив свою сухонькую, в морщинах руку на его тяжело вздымающуюся спину, тихо проговорила Антонина. – Он недолго мучился.

– Что произошло? – Влад не мог смотреть на женщину, чувствуя себя виноватым во всём, поэтому продолжал смотреть вниз, разглядывая такие омерзительные окурки под ногами. – Ведь его спасли, – едва выдавил парень. – Он был жив.

– Был, – спокойным тоном заметила старушка. – Этим всё сказано. Врачи боролись за его жизнь практически двое суток. Он был обезвожен и со сломанными ногами. – Вспоминать то, что произошло с её единственным внуком, для женщины оказалось трудным, и из глаз хлынули слёзы. – Ты прости меня…

– Ничего… – Влад, медленно опустив руки, приобнял женщину и, потонув в её тёплых объятиях, зажмурился. – Я вас понимаю. Сам бы побыстрей забыл то, что случилось. – Он, вздохнув и отстранившись от старушки, снова опустил виноватый взгляд на окурки.

– Его прооперировали, да, но сердце… Оно не выдержало. Его сердце всегда было слишком слабым. Но знаешь, мой хороший, он умер во сне. Ему не было больно… Он не мучился… – Старушка вытерла слёзы рукавом. – Это меня и радует. Я на самом деле рада тому, что ты выжил. Все считали тебя погибшим. Думали, что акула проглотила тебя целиком, поэтому никак не могли найти. А ты выжил! – Она, с трудом улыбнувшись, пытаясь хоть как-то приободрить Влада, слабо похлопала его по спине. – Всё в этом мире странно, не находишь? Как мы ни пытаемся следовать законам природы, всё же уходим из жизни в хаотичном порядке… Кому сколько отведено, тот столько и проживает.

Тот разговор очень сильно помог Владу. Если бы ему ничего толком так и не объяснили, то пришлось бы винить себя в гибели своих друзей. Этого бы он точно не выдержал и, коря себя за всё случившееся, точно бы наложил на себя руки. Ему было трудно осознавать, что уже нет в живых тех людей, с которыми он делился тайнами, с которыми он гулял по вечерам и с которыми смеялся над своими же нелепыми шутками. Но из-за того, что он ничего с этим поделать не мог, продолжал страдать. Парень был готов вернуть время вспять и запретить Зое Павловне предоставить им возможность сесть на корабль или заставить всеми силами на него опоздать, но ничего нельзя было поделать. То время, которое было отведено для таких решений, давно ушло, оставив за собой шлейф ужаса и смерти, которые всё ещё блуждали где-то рядом.

– Владик! – смазливо проговорила девушка лет двадцати четырёх, подходя к парню, который, успев за сутки узнать слишком много новой информации, сидел на крыльце и в забвении держал в руках сигарету. – Ты уже дома? Я думала, ваш круиз на всё лето!

Девушка, навеселе подойдя к парню, села ему на колени и заглянула в лицо. Её карие глаза блестели теми радостными красками, которые предвещали какую-нибудь чудесную новость, но Владу сейчас было не до этого. Его мысли вновь уплыли к лодке, из которой выбралось лишь его бренное тело. Если сказать точно, продолжая размышлять над чем-то глобальным, хмуря взгляд, он даже не особо заметил, как девушка оказалась у него на коленях.

– Ты не знаешь? – выкинув сигарету, которая так и не пригодилась, всё же выдавил он.

– Ты выкинул сигарету?! – не обратив на слова Влада никакого внимания, но увидев его действие, изумлённо воскликнула девушка. – Ты не заболел? – обеспокоенно произнесла она. – Выглядишь отстойно…

Девушка, которая была очень похожа на Влада, пальцами расширила каждый его глаз и заглянула внутрь так, будто являлась опытным врачом. Ей было любопытно не то, что произошло с парнем, а то, почему он не стал выкуривать сигарету, хотя раньше мог за день благополучно истратить целую пачку. Ей было плевать на самочувствие Влада, и парень, понимая это, уведя голову чуть назад, лишь отмахнулся.

– Нет. Я полностью здоров, – убрав руки девушки от своего лица, утвердительно кивнул он.

– Подсел на наркоту? – она, разглядывая его лицо и дотрагиваясь до каждого его миллиметра своими тонкими пальцами с выкрашенными в синий цвет длинными ногтями, не унималась. – Ты не бойся, я же всегда за веселье!

– Нет. Я не подсел на наркотики, – пытаясь отвернуться от назойливой девушки, сухо отозвался парень.

– Да что с тобой? – воскликнула она, когда парень отстранился от поцелуя. – Ты можешь мне объяснить? В чём дело?

– Ты моя тётка! – прикрикнул на неё Влад. – Ты не должна этого делать, – спокойно прибавил он.

– Что? Тебя это смущает? – Она с наглостью хохотнула, а глаза заблестели пуще прежнего. – А раньше было наплевать! Да кто вообще знает, кто я тебе? – Она встала с него и подошла к двери в дом. – Ты отказался от сигареты! Кто тебя подменил? Кто ты?

– Я твой племянник. Тот, кого ты должна воспитывать, – вглядываясь вдаль, тихо припомнил Влад.

– Ты слишком спокойный и чересчур какой-то правильный! – прищурившись и открывая дверь, проговорила девушка. – Вернись на землю. Раньше ты был круче! – Она зашла в дом и с силой захлопнула за собой дверь.

– Раньше я был другим человеком, – неотрывно наблюдая за серым котом, который перебегал дорогу, тихо пробормотал Влад. – Я повидал слишком многое, чтобы оставаться прежним.

Это было действительно так. Он изменился с того самого момента, как оказался на суше, или, может быть, раньше. Влад не мог точно сказать, когда он изменился и что именно на это повлияло, даже под страшной пыткой, но он чувствовал все эти перемены в себе. Теперь он не видел смысла в спешке, не видел смысла в сигаретах или алкоголе. Он теперь не видел смысла в дорогущих ресторанах и шикарных отелях. Ему было достаточно того, что он имел сейчас. А сейчас у него было всё. Он мог делать что душе угодно и ходить там, где вздумается. Он познал истинное счастье, оказавшись на суше после многодневного пребывания в воде.

 
                                            * * *
 

Света, вернувшись домой и не заметив кого-то из родных, завалилась на кровать, закуталась в покрывало и быстро заснула. Ей не хотелось совершенно ничего: ни есть, ни пить, ни гулять, ни плакать, ни просто радоваться жизни. Она была невероятно опустошена. Она не знала, подействовал ли так на неё перелёт или все произошедшие с ней события, но всё же не стала вдаваться в объяснения. Возможно даже, что сказалась пасмурная погода, которая встретила девушку возле дома, где, закрывая собой яркое солнце, очень быстро сгустились серые тучи. Единственное, что сейчас радовало Свету, так это то, что дома никого не было. Она, ни о чём не думая, могла спокойно полежать в кровати, но, только провалившись в крепкий сон, тут же возле входной двери послышался лязг связки ключей и следом отворившийся замок.

– Эй! Чего разлеглась! – Света, поморщившись на этот грубый женский голос, открыла глаза и сонно села в кровати. – Вернулась, значит, можно поваляться средь бела дня? А ну вставай, дрянь неблагодарная! Полы за тебя кто мыть будет?

Грубый голос женщины пробудил Свету ото сна, и она, медленно встав с кровати, побрела за шваброй. Да, это была её мать, и перечить ей было себе дороже. Большая пышная женщина с большими грудями и в нелепой одежде, с кучерявой головой всегда была строга к девушке, и поэтому год из года Света выполняла все её прихоти. Женщина даже не заметила, что Света отсутствовала дома больше положенного срока, и не собиралась узнавать, где, собственно, она всё это время находилась и всё ли с ней было хорошо. Для неё главными в доме всегда были чистота и порядок, а не состояние никчёмной и глупой дочери.

Женщина, которая требовала от Светы неумолимого покладистого характера, почему-то никогда не интересовалась, как дела у девушки. Она всегда думала лишь о себе, о том, как было бы хорошо иметь богатого супруга, идеального ребёнка и домик где-нибудь на Мальдивах. И сейчас, узрев неблагодарную дочь, которая отдыхала всё лето, в кровати днём, её вдруг ни с того ни с сего переполнила злоба. Она даже не подразумевала, что творилось на душе у девушки, не знала, что произошло, да и было ей на это плевать, поэтому, грузно подняв тяжёлые плечи, она собралась отчитывать Свету, если та вдруг решит ей перечить.

Отец у Светы был не лучше. Он вечно поддакивал жене, соглашался с ней во всём, даже если имел своё, более правильное мнение. Если ему было велено выпороть ребёнка, он делал это беспрекословно. Но в основном он всего лишь любил подшучивать над дочерью, изредка выполняя поручения жены, взявшись за ремень или тапку.

В детстве Света постоянно попадалась на уловку отца – встала, значит, стул отъехал. Потом, когда она привыкла к этому, прежде чем сесть, уже стала проверять, на месте ли стул. После того как мужчина осознал, что девочка выучила довольно простую схему, он нашёл другой способ ей досаждать – мог ночью вымазать лицо девочки зубной пастой, гуашью или грязью из цветочного горшка. Ему доставляло удовольствие по утрам наблюдать за тем, как дочь, расстроенная, пытается не заплакать. А когда она чуть подросла, его издевательства стали шире. Мужчина оставлял её одну в огромном незнакомом супермаркете в два или три этажа, бросал в воду в бассейне, зная, что девочка не умеет плавать, или оставлял её посреди улицы, где было много бездомных, пугающих ребёнка одним своим видом. Но Света, стойко и мужественно преодолевая все тяготы жизни, никогда не давала воли слезам.

Света ожидала от своих родителей какого-то подвоха с детства, и именно все эти случаи привели к тому, что она стала бояться разговаривать с людьми. Она стала бояться людей, чувствуя, что от них исходит сплошное зло. Каждый раз, когда она высказывала своё мнение, тут же оказывалась запертой в шкафу, на балконе или в гараже и уже тогда понимала, что всё это зло исходит именно от людей. Благодаря родителям, которые часто оставляли её у своих друзей, девочка могла провести целую ночь на холодной улице. Их не заботило то, что девочка в любой момент могла попасться в руки полицейским – у них были хорошие связи.

Бывали случаи, что когда девочка слишком пристально смотрела на своих родителей, пусть даже просто разглядывала их, изучая внешность или пытаясь запомнить какую-нибудь несущественную деталь, ей доставалась неслабая порка. А чтобы ребёнка в этот момент не слышали соседи, мать требовала супруга вставлять кляп в рот дочери, который был сделан из её же грязных носков.

Любопытство Светы тоже ни к чему хорошему не приводило, заканчиваясь тем, что на глазах ребёнка родители сжигали очередную книгу, которую она взяла в библиотеке. Когда нужно было сдавать книгу обратно, родители заставляли саму девочку выкручиваться из этой ситуации самостоятельно. В основном библиотека требовала заплатить за утраченную книгу, но и тогда девочке не везло. Скрупулёзная и скупая мать ни за что бы в жизни не позволила девочке даже прикоснуться до какой-нибудь монеты в доме, а тем более взять и подержать её в руках, потому что та её не заслужила. Именно тогда Света, взяв одну из немногих игрушек в своей комнате, шла в сторону рынка и пыталась её продать. Вскоре все её игрушки закончились точно так же, как желание приносить домой книги и рассказывать что-то новое своим родителям. Девочка медленно стала погружаться в себя, неся все свои проблемы, не выплёскивая их наружу.

С тех самых пор Света читала только в библиотеке. Ей это нравилось, несмотря на то, что часы посещения там для неё были не очень-то и удобными. Там всегда было тихо, спокойно и никто не мешал, никто не заставлял её драить полы или прикипевшие кастрюли, там никто не бил её и не сжигал книги, как это бывало каждый раз дома. А тихий шелест старых, немного пыльных книжных страниц нравился ей больше всего. Он почему-то казался девочке успокаивающим. Но даже в библиотеке она не могла сидеть долго, поэтому, возвращаясь домой, она вновь окуналась в жуткую атмосферу своей семьи, всё больше и больше сутулясь от тяжести навалившихся на неё невзгод.

Больше всего Света почему-то любила читать про зверей. Про них она знала очень много и могла запросто определить по одному лишь взгляду собаки, бежит ли она повилять хвостом или откусить ей ногу. Девочке постоянно казалось, что она когда-то будет работать где-нибудь в джунглях, изучая повадки животных, но родители заставили её думать совсем по-другому, грубо вернув с небес на землю.

Когда Света начинала рисовать пейзажи, которых никогда не видела, и пририсовывать туда очередного зверя, эти картинки быстро оказывались разодранными на множество мелких кусочков, уже не поддающихся какому-либо восстановлению. А самым жестоким для неё было, когда родители заставляли в этот момент взять пылесос и убрать разноцветные мелкие кусочки, недавно бывшие великолепным рисунком её большой детской мечты.

Глава 9

Влад медленно шагал по скользкому, выстланному белой бесшовной плиткой полу супермаркета и старался удержать тележку перед собой, которая постоянно норовила завернуть вбок. В магазине было прохладно от работающих кондиционеров, но парень, вдумчиво проходя мимо полок, заставленных продуктами, этого не замечал. Еда дома давно закончилась, а на одной воде жить как-то не хотелось, поэтому Влад, соизволив выйти за калитку своего частного дома, который достался ему от родителей, всё же побрёл в магазин.

Он уже обошёл полмагазина, и оставалось взять лишь молока в противоположной его части, как трое одиннадцатилетних ребят, преградив ему путь, весело пробежали мимо. Парень не знал, что такого в этих ребятах привлекло его внимание, но он, всё ещё стоя на том же месте, стал наблюдать за ними. Он никуда не спешил, а молоко, которое ему было так необходимо, вряд ли куда-то успеет исчезнуть за то короткое время, пока ребята добегают до поворота, в котором вскоре скроются.

Дети, подбежав к одному из проёмов, от кого-то прячась, заглянули в проход. Перешёптываясь и о чём-то споря, один мальчик скрылся в том проходе, пока остальные хихикали. Вскоре Влад услышал громкий хлопок посередине вполне себе тихого супермаркета, где едва слышно разносилась мелодия из динамиков, и едва не подпрыгнул. Громкие звуки в последнее время его очень сильно пугали – они напоминали взрыв на том корабле, каждый раз возникающем в его снах, как будто не отпуская его на волю из того страшного кошмара, который он сумел пережить. Вскоре после хлопка, там, откуда тут же убежали мальчишки, на пол посыпалось что-то белое. Влад находился не сильно близко к тому месту и поэтому мог только предположить, что это был сахарный песок.

– Кто это будет убирать?! – как только Влад подошёл к тому месту, чтобы узнать, что случилось, он услышал громкий женский возглас. – Ну? Кто? Тебе придётся заплатить! Слышишь?! Ты! Либо ты сейчас же платишь за испорченный товар, либо больше ни ногой сюда!

Увидев, наконец, кого именно отчитывает женщина в форменной футболке магазина, Влад остолбенел. Это была Света, та самая Света, с которой они выживали в небольшой деревянной лодке практически всё лето, не имея представления о том, что будут всё же помилованы всевышними силами и спасены. Она, молча выслушивая тираду продавщицы, стояла, как-то сжавшись и опустив виноватый взгляд в пол. Парень не ожидал увидеть здесь Свету, но ещё меньше он ожидал услышать, что её кто-то будет отчитывать. И отчитывать не за какую-нибудь совершённую пакость с её стороны, а отчитывать за то, чего она точно не делала. Справившись со своим удивлением, он, оставив свою тележку где-то в начале ряда, медленно подошёл к ним.

– Что здесь происходит? – серьёзно, достаточно громко и уверенно поинтересовался Влад и тут же заметил изумлённый взгляд Светы на себе, которая всё ещё продолжала виновато клонить голову вперёд.

– Вас это не касается, молодой человек! Идите своей дорогой! – грубо отозвалась женщина.

– Вам нужно, чтобы она заплатила? Давайте заплачу я! – не унимался Влад, который успел отчего-то повеселеть и уже в открытую улыбался своей привычной задорной улыбкой, не предвещающей ничего серьёзного с его стороны. – Какая разница, кто будет оплачивать испорченный товар?

– Молодой человек, я же вам сказала, что это не ваше дело! – бросилась в его сторону женщина, а Света в этот момент ещё больше склонила голову вниз.

– Как это не моё? Вы отчитываете мою будущую жену, а дело не моё? – весело, наспех придумав целый сюжет у себя в голове, проголосил парень, а Света, на этот раз подняв голову в его сторону, вытаращила глаза из орбит и вытянула лицо вперёд настолько, насколько позволяла её анатомия. – Что она такого сделала, что вы требуете от неё денег? А если я пожалуюсь куда следует? Может, вам стоит думать, прежде чем что-то говорить? – Влад, пытаясь сделать вид уверенного взрослого человека, который имел какой-то значимый авторитет, понимал, насколько глупо выглядит, стоя во всё той же рубашке, в которой был тогда на корабле. – Вы запросто сможете лишиться этой работы, если я позвоню кому надо! И поверьте, если понадобится, тоже сюда больше не сможете войти.

– Да ну вас! – резко разворачиваясь и быстро направляясь подальше от этого места, в сердцах бросила она.

– Спасибо, – всё ещё виновато разглядывая пол, тихо пробормотала Света.

– Почему ты не сказала, что это была не ты? Она тебя с грязью смешивала, а ты молчала! – громко, всё ещё не выйдя из своей роли, поинтересовался Влад.

– Неважно, – покачала головой Света и, с трудом толкнув тележку, переполненную до краёв товаром, направилась в сторону касс.

Влад, постояв с минуту на одном месте, пытаясь отойти от того, что сейчас произошло, всё же вернулся к своим покупкам и направился за молоком. Он никак не мог понять, почему Света вновь не разговаривает и почему снова не смотрит людям в глаза. Неужели то, что было в лодке, осталось в лодке? Но Влад был рад встретить её сейчас. С тех самых пор, как они прилетели в Россию из Марокко, прошло уже две недели, и никто не мог понять его состояние так, как она. Парень видел сейчас это в глазах девушки, которые она подняла буквально на пару секунд. Света не могла забыть всё то, что с ней произошло, точно так же, как и Влад, но и не могла ни с кем поделиться своими переживаниями, потому что никто так, как он, её точно не понимал.

Как бы Влад ни старался встретиться взглядом с девушкой, больше он её в магазине не видел. Она как сквозь землю провалилась. Её не было ни на кассах, ни в глубине магазина, ни в соседних маленьких отделах. Как бы Владу ни хотелось сейчас с ней о чём-то побеседовать, о чём-то её спросить или просто улыбнуться той самой своей искренней улыбкой, чтобы без слов сказать, что она не одна, без Светы это было сделать невозможно.

Выйдя на вечернюю, всё ещё светлую, но уже прохладную улицу, он побрёл сквозь ряды машин по парковке. Его дом находился неблизко, а вот машины он своей ещё не имел, и поэтому приходилось довольствоваться своими ногами. Сколько бы раз его тётка ни говорила, что купит для него и машину, и права, он постоянно отказывался. Влад и сам не знал, чем ему не нравился данный транспорт, но ненавидел его до глубины души. Автомобиль бы облегчил его жизнь хотя бы тем, что не пришлось бы сейчас тащиться через весь город с тяжёлыми пакетами пешком, чувствуя приближение ночного дождя по напряжённому воздуху и часто и низко летающим птицам.

– Чёрт! – посмотрев на лопнувшую ручку у одного из пакетов, едва поймав его, чтобы не потерять продукты, выругался парень.

Начал накрапывать мелкий дождь, и собирать продукты из медленно образовывающихся луж Владу как-то не хотелось, поэтому он, зло сверкая глазами на отъезжающие прямо перед ним машины с парковки и стараясь удержать два пакета, побрёл ещё медленней. Автомобили преграждали путь, и ему приходилось либо петлять, либо ждать, когда они отъедут, из-за чего парень злился ещё больше, но тут его внимание привлекла ссора одной семьи, и, забыв обо всех своих проблемах и неурядицах, он остановился как вкопанный. Это была семья Светы.

– Ты понимаешь, что без этого крема я буду выглядеть как старуха?! – восклицала широкая, круглая, как передутый шар, женщина в разноцветном сарафане на тонких лямках, тыкая чеком в лицо Светы, которая снова молча выслушивала претензии.

Разочарованно покачав головой, женщина кинула скомканным чековым листом в Свету и, обозвав девушку не очень красивым словом, которое постеснялся бы сказать даже Влад, грузно села на пассажирское сиденье. Света, подняв четыре тяжеленных пакета, сложила их в багажник старого автомобиля и тихо, с особой трепетностью и осторожностью захлопнула его. Влад ожидал любого поворота событий, но только не того, что он увидел дальше. Машина, как только закрылся багажник, газанула и, разбрызгивая лужи на зазевавшихся прохожих, умчалась вдаль, едва не сбив женщину с ребёнком на руках. Парень, опешив и открыв от изумления рот, медленно, на ватных ногах, всё ещё удерживая свои пакеты, подошёл к девушке, которая, не сдвинувшись с места, смотрела вслед умчавшейся машине.

– Что это было? – всё ещё глядя в направление уехавшей машины, тихо поинтересовался он.

– Это были мои родители… – едва не подпрыгнув от неожиданно близкого голоса за спиной, на вздохе пробормотала Света.

– Ты сейчас серьёзно? – парень подошёл ближе и, пройдя вперёд, внимательно посмотрел на Свету.

– Более чем, – пожала она плечами и вздохнула.

– Родители заставляют носить тебя тяжёлые пакеты, от которых даже я переломлюсь пополам? – Он никак не мог в это поверить. – А потом просто уезжают без тебя? Как так?

– Видимо, приучают к тому, что ходьба полезна для здоровья, – делая шаг по направлению в сторону дома, предположила Света.

– Я тебя к ним не пущу! – Влад, пытаясь удерживать оба пакета в охапке, схватил девушку за запястье и повернул её к себе. – Они тираны!

– Они мои родители! – повысив голос, напомнила девушка.

– Родители так со своими детьми не поступают! – пытаясь привести Свету в чувства, не унимался Влад. – Пусть теперь подумают, прежде чем что-то сделать! – Он пытался удержать девушку, которая выворачивала свою руку из его, но с двумя большими пакетами это было сделать тяжело. – Вот что они подумают, если ты не вернёшься домой?

– Они будут рады, – неожиданно перестав вырываться, твёрдо, сквозь зубы произнесла Света.

– Что? – ненароком ослабив хватку, в одно мгновение забыв о том, для чего она предназначалась, переспросил парень. – То есть если тебя убьют в тёмном переулке, они будут рады?

– Да, – уверенно кивнула девушка.

– Я не понимаю… – прикрыв глаза, слегка потряс головой Влад.

– Они мои приёмные родители, – пояснила Света. – Удочерили, когда мне было десять.

– Они ненормальные! Как им вообще доверили ребёнка? – вопрошал Влад, только что осознавший, что знал об этом с того самого момента, как Света появилась в их классе. Но Света, вновь опустив отчего-то виноватый взгляд вниз, ничего ему не ответила. – Сегодня переночуешь у меня. Я не хочу, чтобы ты жила с ними.

– Я пойду домой, – пробурчала Света и, так как Влад уже не удерживал её, смогла спокойно сделать пару шагов в сторону дома.

– Да, – так же медленно ступая рядом с ней, утвердительно кивнул парень. – Ты пойдёшь домой. Ко мне.

Света не успела ничего возразить, как Влад, всунув ей в руки один из своих пакетов, как раз тот, у которого лопнула ручка, развернул её в противоположную сторону и, подхватив сзади, потащил в сторону своего дома.

– Пусти меня, – пытаясь опуститься на землю, неожиданно настойчиво потребовала девушка. – Я сама пойду.