Текст книги "Шопоголик и Рождество"

Глава 5

Боже, как же я скучала по магазинам. И по Лондону. И вообще по всему.

Повесив на плечо холщовую сумку из «Сувениров Летерби-Холл», я толкаю тяжелые двери «Селфридж», и у меня сразу аж в глазах начинает рябить. Тут все сияет! Пускай за окном только ноябрь, но здесь уже все дышит праздником. Повсюду рождественские фонарики и гирлянды. Над эскалаторами раскачиваются огромные красные елочные шары. Играют новогодние песенки, в теплом воздухе пахнет елкой и мандаринами. А я стою и даже не знаю, с чего начать. Меня охватывает какая-то смесь эйфории и паники. Куда сначала? Наверх? Вниз? Я тысячу лет не ходила по магазинам.

Ну, то есть, конечно, я делала покупки онлайн. Но это совсем другое. По-моему, для этого занятия стоит даже специальный термин ввести. Заказывать онлайн – это вовсе не шопинг, это приобретение. Ну да, ты приобретаешь все необходимое. Но при этом ты не входишь в магазин, не видишь, сколько там продается всего чудесного, не чувствуешь вещи, не трогаешь их, не влюбляешься.

Я нерешительно шагаю вперед, жадно впитывая в себя атмосферу огромного универмага. Жить за городом, конечно, чудесно – но как же мне всего этого не хватает. Каждый день проходить мимо сияющих огнями витрин. Останавливаться поглазеть на очаровательный жакет от Chanel. Заглядывать по дороге в Anthropologie, заскакивать посмотреть, что нового в Zara, гоняться за скидками в Topshop.

С другой стороны, теперь я научилась ходить по магазинам более эффективно. Когда живешь в деревне, из каждой поездки в Лондон стараешься выжать максимум. Носишься как угорелая и скупаешь все, что увидишь, а то бог его знает, когда тебе в следующий раз выпадет такой шанс.

Люку эта моя стратегия не по душе. Что и не удивительно, ведь мы с ним по-разному понимаем значение слова «эффективно». Он как-то сказал, что скупать все уцененные товары отдела Clarins в торговом центре – это не «эффективно», это «нелепо». Но он явно ничего в этом деле не смыслит. Неужели не понимает, сколько денег я на этом сэкономила? А уж времени-то! Теперь у меня косметики на всю оставшуюся жизнь хватит. Ну и что, что с того дня у нас в гараже два ящика с кремами стоят? Это же мелочь.

(Есть только одна небольшая проблемка, о которой я не стала сообщать Люку. Потому что не обязана докладывать мужу обо всем, что происходит в моей жизни. Дело в том, что, убирая ящики в гараж, я нашла там огромную коробку уцененных кремов от L’Oréal, о которой совершенно забыла. Ну да ничего страшного, кремов для лица много не бывает. Это ведь товар первой необходимости.)

Я вдруг понимаю, что в задумчивости стою столбом посреди парфюмерного отдела «Селфридж», и мысленно даю себе волшебный пендель. Давай же, Бекки. Сосредоточься. Покупки к Рождеству. Открываю свой блокнот, проглядываю список дел и внезапно пугаюсь. Вчера вечером, набрасывая идеи, я немного разошлась. И теперь в моем списке не меньше сотни пунктов. «Купить новые – не жужжащие! – гирлянды», «праздничные салфетки???», «ШОКОЛАД!!!» и так далее.

С чего же начать?

Мимо проходит мужчина с огромными пышными усами, и я, позабыв обо всем на свете, провожаю его глазами. Что, если и у Люка такое вырастет?

Да нет. Не может быть. Не глупи! И вообще, это ради благого дела. Я должна его поддерживать. Я снова устремляюсь вперед, изо всех сил стараясь сосредоточиться. Все, поехали. Итак, я в отделе парфюмерии. Значит, первым делом я куплю Люку лосьон после бритья. Отлично. Хороший план.

Молодой человек в черном предлагает всем желающим попробовать новый мужской аромат под названием «Гранит». Я беру у него картонную полосочку, нюхаю ее и тут же начинаю кашлять. Просто загадка, почему самые дорогие одеколоны чаще всего так отвратительно воняют? Будто кто-то просто слил в одну бутылку все залежавшиеся в магазине лосьоны и прилепил сверху какое-нибудь броское название типа «Модный писк».

Обычно Люк пользуется ароматом от Армани, но я задалась целью подарить ему нечто совершенно иное. Окинув взглядом стойки, я решаю, что начну с Prada. С Prada ведь не ошибешься?

Однако, проторчав у стеллажа три минуты, я понимаю, что окончательно запуталась. Тут столько вариантов. Я уже понюхала L’Homme Prada, Luna Rossa и Marienbad. А теперь хочу снова вернуться к L’Homme Prada. Милый консультант по имени Эрик брызгает одеколоном на картонную полосочку и вручает ее мне.

И вот в руках у меня уже восемь обрызганных тестеров, я же пребываю в полной растерянности. Эрик все тарахтит про нотки амбры и кожи, а я с важным видом отвечаю: «Да-да», хотя, как по мне, все эти одеколоны пахнут примерно одинаково.

– Можно мне еще раз вот этот понюхать? – спрашиваю я, указывая на флакон Desert Serenade. – А вообще, давайте вы все их заново мне набрызгаете. И нет ли у вас аромата, который был бы слегка похож на Babylon, но… – Я делаю неопределенный жест рукой.

– Прошу прощения, – раздается позади чей-то бас. Обернувшись, я вижу мужчину в сером пальто и голубом шарфе, который нетерпеливо на меня поглядывает. – Вы весь день тут собираетесь провести?

– Я покупаю мужу одеколон, – объясняю я, а Эрик тем временем готовит для меня новые картонные полосочки.

– А нельзя ли побыстрее?

– Нет, «побыстрее» нельзя! – отвечаю я, взбешенная его тоном. – Мне нужно сделать правильный выбор. – Я снова нюхаю Desert Serenade и мотаю головой. – Нет, этот определенно не годится.

– А-а, так вы из этих, – фыркает незнакомец, закатывая глаза. Я в ярости оборачиваюсь.

– В каком это смысле «из этих»?

– Из тех женщин, которым прямо неймется подарить благоверному новый одеколон на Рождество.

– Вообще-то мой муж сам попросил меня подарить ему одеколон, – холодно цежу я. – И кстати, это не ваше дело.

– Может, и попросил. – Мужчина не двигается с места. – Но означало это: «Купи мне тот, которым я всю жизнь пользуюсь».

– Ничего подобного.

– Именно так.

– Да вы моего мужа даже не знаете! – кипячусь я.

– А мне и не нужно. Просто имейте в виду, что еще ни один человек в мире не сумел удачно выбрать духи для другого. Будьте добры, L’Homme Prada Intense, 100 миллилитров, – говорит он Эрику. – Заплачу на кассе.

Эрик вручает ему блестящую коробочку, и мужчина уходит, бросив через плечо:

– Счастливого Рождества!

Пф-ф. Ну и грубиян! Я снова с улыбкой оборачиваюсь к консультанту. Хоть он меня понимает.

– Я определилась, – говорю я, помахивая тремя полосками. – Буду выбирать из этих трех.

– Замечательно! – радуется Эрик. – Отличный выбор! Уверен, они все ему понравятся! – Он смотрит на три полосочки у меня в руках и вдруг добавляет услужливо: – Хотя, может, вам стоит попробовать, как они будут пахнуть на нем? Ведь тут все дело в сочетании с естественным запахом кожи.

Да что ж такое! А раньше он не мог сказать? Что, если на Люке все они будут пахнуть омерзительно? Если его от них затошнит? Или, хуже того, затошнит меня?

Приходится признать, что Мерзкий Мистер Голубой Шарф был в чем-то прав. Подобрать в подарок парфюм не так-то просто. Это вообще практически невозможно. Либо покупай тот, которым он всегда пользуется, что будет слишком легко и совершенно не интересно. Либо рискни, подари ему что-то новое, а потом всю жизнь гадай, понравилось ему или он сказал «спасибо» просто из вежливости. И только на смертном одре внезапно расколется: «А знаешь, я L’Homme Prada всегда терпеть не мог».

(Мда. Вот что бывает, когда начинаешь представлять себе самый худший исход событий.)

– Будете покупать? – прерывает мои размышления Эрик, и я растерянно моргаю. Глупо будет выкинуть кучу денег зря, но сдаваться я тоже не хочу.

В этот самый момент мимо проходит Мерзкий Мистер Голубой Шарф и ухмыляется.

– Все выбираете? – говорит он. – Может, вам перерыв на кофе себе устроить?

– Знаете, некоторым не лень чуть поднапрячься, чтобы раздобыть мужу хороший подарок на Рождество, – ледяным тоном отзываюсь я.

Мужчина изумленно вскидывает брови и направляется к выходу. А я с досадой смотрю ему вслед. И все же эта перепалка только подогрела мою решимость. Я смогу купить Люку такой подарок, что у него крышу снесет. Просто тут нужен научный подход.

– Я вот подумала, – оборачиваюсь я к Эрику и одариваю его самой очаровательной улыбкой. – А есть у вас пробники?

Вернувшись домой тремя часами позже, я свечусь от гордости. Теперь никто не скажет, что я недостаточно старалась. Я перенюхала все ароматы в этом чертовом магазине, в сумке «Сувениры Летерби-Холла» позвякивает тридцать один пробник одеколонов, и теперь мне нужно куда-то их спрятать, чтобы не нашел Люк. А еще побыстрее убрать с глаз долой блестящий пакет из «Селфридж», который болтается у меня…

О нет. Поздно.

– Как дела? – спрашивает Люк, выходя мне навстречу и участливо улыбаясь. – Совсем выбилась из сил?

– Нет-нет, все в порядке, – храбро отвечаю я. – Все было не так уж страшно.

– Давай отнесу, – Люк тянется к моему пакету из «Селфридж». – Что там? Подарки? Украшения?

– Да так, всякие рождественские штуки, – туманно отвечаю я, изо всех сил вцепившись в пакет. – Я сама отнесу.

И пока он не догадался, быстрее несусь вверх по лестнице.

– Ну как, много пунктов из списка вычеркнула? – кричит Люк мне вслед. – Все идет по плану?

– Эмм… Вроде того! – бросаю я через плечо.

Вбегаю в спальню и захлопываю за собой дверь. Бросаю сумку с пробниками на кровать и раскрываю блестящий пакет. Несколько секунд разглядываю содержимое, а затем бережно вытаскиваю сверток. И, переведя дыхание, срываю упаковку. Поверить не могу, что оно у меня в руках! Платье от Alexander McQueen, уцененное на 70 % всего лишь из-за одной крошечной затяжки на спине! На Рождество я буду просто неотразима!

Ладно-ладно. Пускай пункта «купить новое платье» в моем списке не было. Но все знают: чтобы делать покупки эффективно, иногда нужно действовать экспромтом и ни в коем случае не упускать выгодных предложений. Я как раз направлялась в рождественский отдел, собиралась прикупить украшений для дома, проходила мимо магазина женской одежды и… Совершенно случайно увидела вешалку с уцененными дизайнерскими нарядами. А на ней меня ждало вот это самое чудесное платье от Alexander McQueen. У него такие милые оборки на рукавах и полоски из пайеток. Есть только одна маленькая проблема, крошечная такая проблемка – оно мне мало.

Ну так, самую малость. Совсем чуть-чуть.

Но вот ведь какая штука: оно было в единственном экземпляре, да еще и с семидесятипроцентной скидкой. Я просто не могла удержаться и не купить его. И вообще, я ведь в него влезаю. Просто оно мне… ну, тесновато. Ну так в Рождество можно и не дышать, верно? И махать руками тоже не обязательно. К тому же я к тому времени все равно похудею.

Наверное. Ох, боже мой…

Я с тревогой смотрю на платье, которое, кажется, съеживается под моим взглядом. Даже со скидкой оно стоило очень дорого. Я просто не могу не влезть в него в Рождество.

Может, устроить себе месяц ЗОЖ? – приходит мне спасительная мысль. Начать заниматься спортом, пить овощные соки и все такое. Тогда я точно похудею и влезу в платье – да плюс ко всему еще и здоровье поправлю. Отлично!

Я еще пару мгновений любуюсь платьем, затем прячу его подальше в шкаф и достаю из сумочки свой блокнот. Вписываю «купить новое платье к празднику» и, довольная, вычеркиваю этот пункт.

Затем я поворачиваюсь к кровати и разглядываю мешок с пробниками. У меня есть план, который точно сработает – надо только, чтобы Люк покрепче заснул. Убираю сумку в тумбочку, выхожу из спальни и, сбегая вниз по лестнице, кричу невиннейшим голоском:

– Люк, у меня такое праздничное настроение! Давай выпьем вина!

Три часа спустя я лежу в постели, таращусь в потолок и чувствую, что еще чуть-чуть, и я просто взорвусь. Кто бы мог подумать, что Люк так долго засыпает? Да что с ним не так?

Время от времени я легонько толкаю его, чтобы проверить, не отрубился ли он, наконец. Но он каждый раз вскрикивает: «А?» или «Что?» И мне приходится извиняться:

– Ой, прости, я просто ворочалась.

В конце концов, он открывает глаза и раздраженно говорит:

– Бекки, мне рано утром улетать в Мадрид, я просто без сил. Может, хватит уже заниматься йогой в постели?

Я ненадолго оставляю его в покое, просто лежу и в нетерпении барабаню пальцами по кровати. И вот, наконец, он, кажется, крепко засыпает и даже не дергается, когда я говорю:

– Люк, слышишь? По-моему, в доме грабитель!

Затем мне начинает казаться, что я и правда слышу какой-то подозрительный шум. Вооружившись туфлей на шпильке, я спускаюсь вниз, включаю свет, обхожу все комнаты, не нахожу никаких следов грабителей, снова щелкаю выключателями, проверяю, все ли в порядке с Минни, и возвращаюсь в постель.

Теперь у меня и самой уже сил не осталось. Но мне еще нужно претворить в жизнь свой план. Я тихонько достаю из тумбочки мешок с пробниками и вытряхиваю из него четыре маленькие бутылочки. Royal Oud от Creed брызгаю Люку на шею, возле левого уха. Luna Rossa от Prada наношу под правое ухо. А затем водорастворимым фломастером помечаю эти места буквами R и L, чтобы не запутаться. На правое запястье я брызгаю Quercus, а на левое – Sartorial и ставлю рядом буквы Q и S. По очереди вдыхаю запахи и делаю пометки в блокноте. Пока что ведет Sartorial. Изумительный аромат!

Люк так крепко спит, что я решаюсь рискнуть. Достаю из сумки пробник одеколона Pacific Lime и наклоняюсь над мужем, чтобы брызнуть ему на грудь. Но стоит мне только надавить на кнопку пульверизатора, как вдруг, откуда ни возьмись, мне в лицо бросается огромный мотылек. И я, вскрикнув, дергаюсь от неожиданности.

– Аррггх! – Люк, схватившись за глаз, подпрыгивает на кровати. – Бекки! Ты в порядке? Что случилось?

Он сонно моргает, а я вдруг замечаю у него под глазом капельки жидкости. Черт! Похоже, я попала туда пробником Pacific Lime. Но, может, он не заметит?

– Все в порядке, – заверяю я, едва дыша. – Просто мотылек.

– Твою мать! Ох! У меня что-то с глазом, – он по-прежнему трет глаз, а тот все сильнее наливается красным.

Сердце у меня заходится от ужаса. Господи, пожалуйста, пожалуйста, только не говори, что я ослепила собственного мужа! Так и вижу заголовок в «Дейли Уорлд»: «Ирония судьбы: жена ослепила мужа в поисках идеального подарка на Рождество».

– Давай принесу влажную тряпочку, – в отчаянии предлагаю я. – Ты нормально видишь? В глазах не мутится?

Я несусь в ванную, приношу мокрую фланелевую салфетку и поскорее прижимаю ее Люку к лицу. Он чертыхается в ответ.

– Теперь я весь мокрый!

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – уверяю я, с тревогой разглядывая его глаз. – Теперь лучше? Сколько пальцев я показываю?

– Четыре, – коротко бросает Люк, и сердце у меня уходит в пятки.

– Неправильно! – в смятении вскрикиваю я. – Боже, Люк, тебе нужно в больницу!

– Все правильно! – нетерпеливо рявкает Люк. – Раз, два, три, четыре. Сама посмотри.

Я опускаю взгляд на собственную руку и вдруг понимаю, что и правда показываю четыре пальца. О, ну тогда все хорошо.

– Я в порядке. – Люк снова моргает пару раз и смотрит на меня подозрительно. – Но, черт возьми, что на самом деле случилось? Я спал…

– Да просто мотылек пролетел, – быстро выпаливаю я. – Обычный мотылек…

– Тебя разбудил мотылек? – недоверчиво переспрашивает он.

– Ну… Он был огромный. Давай спать, а?

Я очень надеюсь, что Люк уляжется обратно, но он вместо этого бросает взгляд на собственное запястье. А затем несколько секунд разглядывает букву Q, пытаясь сообразить, что все это значит.

– Мне тут кто-то Q написал, – наконец, выговаривает он.

– Вау! – изумленно выдаю я. – Как странно. Наверное, это Минни. Ну да ладно, уже поздно…

– А на другой руке – S, – добавляет Люк. Затем неожиданно выбирается из кровати и направляется к зеркалу. – Какого хрена?

Он рассматривает буквы на своей шее. Затем резко оборачивается, и я вижу, как взгляд его падает на фломастер, который я забыла на покрывале. Идиотка!

– Бекки? – зловеще произносит Люк.

– Ладно, это я, – выпаливаю я. – Просто я решила, пока ты спишь, попробовать на тебе разные одеколоны. Выбирала тебе подарок на Рождество, – добавляю я с нажимом, надеясь, что он смягчится и скажет: «О, милая, какая ты заботливая!»

Но ничего подобного не происходит.

– Сейчас час ночи, – говорит Люк, явно пытаясь взять себя в руки и не сорваться. – А я весь, на хрен, изрисован. Ты что, думала, я ничего не замечу?

– Ты по утрам всегда сперва в душ идешь, – объясняю я, чуточку гордясь тем, какая я находчивая. – А фломастер водорастворимый. Я подумала, что все просто смоется, и ты ни о чем не узнаешь.

– Просто в голове не укладывается, – бормочет Люк, возвращаясь к кровати. И вдруг останавливается, снова уставившись на фломастер. – Погоди-ка. Это же «Шарпи». Он не смывается!

– Смывается!

– Нет, не смывается!

– Не смываются только черные, – объясняю я. – А это синий.

– Синие тоже не смываются! – взрывается Люк. – Смотри! – Он хватает фломастер и сует его мне, ткнув пальцем в написанное на корпусе слово. – «Водостойкий!»

Что?

Я выхватываю фломастер у него из рук и внимательно рассматриваю надпись. Господи, а ведь он прав! Фломастер водостойкий! А я и не знала. Столько лет пользовалась «Шарпи» и не знала! Смешно даже…

Поднимаю глаза, вижу лицо Люка и судорожно сглатываю. Пожалуй, не смешно.

– Завтра у меня встреча с испанским министром финансов, – пугающе спокойно говорит Люк. – А у меня шея буквами исписана. Притом L написана справа, а R – слева…

– Да. Мне так жаль… – бормочу я. – Эмм… Может, прикроешь галстуком?

Люк не удостаивает меня ответом. (И я его не виню.)

– Прости меня, пожалуйста, – повторяю я, вся воплощенное раскаяние. – Я просто хотела купить тебе идеальный подарок на Рождество. И раз уж зашла об этом речь… – добавляю я с надеждой, – какой из одеколонов тебе больше нравится? Мне – тот, что на левом запястье.

Я с нетерпением жду ответа, но Люк явно не собирается нюхать свои запястья.

– Мне нравится тот, которым я пользуюсь всегда, – говорит он. – Давай уже поспим, наконец.

История поисковых запросов

Как долго отрастают усы?

Самые красивые виды усов

Усы вредят здоровью

Секс с усачом

Сбросить три стоуна[8]8
  Стоун – британская единица измерения массы, равная примерно 6,3 кг (прим. переводчика).


[Закрыть] к Рождеству

Сбросить один стоун к Рождеству

Персональный онлайн-тренер

Добрый персональный онлайн-тренер

Спортивная одежда

Sweaty Betty

Lululemon[9]9
  Sweaty Betty и Lululemon – британские марки спортивной одежды (прим. переводчика).


[Закрыть]

Классные легинсы

Волшебные легинсы

Похудеть на два размера с помощью волшебных легинсов

Шоколадная диета

Глава 6

Следующим утром Люк явно встает не с той ноги. Если, конечно, это можно назвать «утром», потому что, как по мне, так это глубокая ночь. Раньше я думала, что, когда ты сам себе босс, подскакивать ни свет ни заря, чтобы успеть на утренний рейс, не приходится. Но, как оказалось, я ошибалась.

Когда мы с Люком целуемся на прощание, моих губ касается пушистая поросль, и я невольно вздрагиваю. (Это все ради благого дела, – продолжаю мысленно внушать себе я.) Машу вслед отъезжающему такси, напуская на себя самый любящий и виноватый вид. А затем захожу в кухню и плюхаюсь на стул.

Я и сама сегодня не в настроении. Во-первых, не выспалась, а во-вторых, меня жутко мучает то, что я чуть не ослепила Люка. А главное, все пошло прахом. Я столько времени угрохала, подбирая эти пробники, – и все зря. Он хочет тот же одеколон, каким пользуется всегда. Но это же противоречит самой идее Рождества! Представьте только, что Дед Мороз открывает пришедшие ему письма и во всех них читает: «Дорогой Санта, подари мне ту же штуку, которой я пользуюсь всю жизнь». Да у него же просто руки опустятся.

Включая чайник, я вдруг вспоминаю того хама из «Селфридж», который сказал, что моему мужу не нужен новый лосьон. Ужасно обидно, что он оказался прав, но я все равно не собираюсь отказываться от своих слов. Некоторым не лень чуть поднапрчься, чтобы раздобыть мужу идеальный подарок на Рождество. Пускай с пальто ничего не вышло и с одеколоном тоже. Но меня так просто не сломить. Теперь я просто обязана найти Люку что-нибудь такое, чтобы у него челюсть отпала.

(В хорошем смысле, конечно. А не как в тот раз, когда я вручила ему лиловый мохеровый жакет. Хотя, если честно, чек от того мохерового жакета я до сих пор храню и по-прежнему считаю, что Люку он был очень к лицу. И вообще, это мама во всем виновата. Не нужно было так истошно вопить: «Боже милостивый!», когда Люк его примерял. Порой я просто не понимаю, как могла вырасти в семье, где никто совершенно не разбирается в моде.)

Забросив Минни в школу, я оглядываюсь по сторонам в поисках Стеф. Вдруг ей нужно с кем-то поговорить или еще какая-то помощь требуется. Но Стеф нигде не видно, и я отправлюсь на работу. Наливаю себе кофе, прислоняюсь к кассе и оглядываюсь по сторонам в надежде, что на меня снизойдет вдохновение. Но фляжку я Люку уже дарила. И носовые платки тоже. И шоколад с карамелью и морской солью. (Ладно, большую часть этого подарка я сама и съела.)

Испустив тяжкий вздох, я принимаюсь ругать себя. Вот зачем я подарила ему эту фляжку? Нужно было приберечь идею для Рождества.

– Бекс, все в порядке? – удивленно спрашивает Сьюзи, только что вошедшая в магазин.

– Спала неважно, – угрюмо бурчу я в ответ. – И вообще-то мы с Люком немного повздорили.

– Из-за чего?

– Да так, из-за подарков и всякого там… – неопределенно отмахиваюсь я.

Как-то не хочется объяснять, что я разрисовала Люка, пока он спал. В пересказе это будет выглядеть немного странно.

– О, подарки, – сочувственно закатывает глаза Сьюзи. – Мы тоже разругались. Тарки хочет всем детям подарить по ягненку, а я считаю, что поросята гораздо лучше. Кому нужен ягненок, когда можно получить поросенка? – Сьюзи оборачивается ко мне за поддержкой.

– Эмм… – Лично я ни от того, ни от другого подарка не была бы в восторге. Но вряд ли Сьюзи устроит такой ответ.

– А Минни хочет поросенка? – внезапно загорается Сьюзи. – Давай я ей тоже подарю.

Поросенок? В нашем саду? Чтобы он возился там, хрюкал, гадил, а в итоге вырос в здоровенного кабана? Я, конечно, люблю Сьюзи, но в некоторых вопросах мы с ней категорически не сходимся.

– Вряд ли, – осторожно отвечаю я. – Не сказать, чтобы она фанатела от поросят. Кстати, единственное полезное, что я пока успела сделать к Рождеству, – это купить подарок Минни. Ей приглянулся кукольный сундучок для пикника, и я его уже заказала.

Жду, что Сьюзи воскликнет: «Какая молодец!» или попросит показать ей набор в Интернете, но она смотрит на меня с сомнением.

– Уже заказала?

– Ну да. А что?

– Хмм… – Сьюзи поджимает губы. – Не рановато ли? Что, если она передумает?

Передумает? Мне это даже в голову не приходило.

– Не передумает, – уверенно заявляю я, не желая давать волю опасениям. – Она давно уже его просит.

Но Сьюзи качает головой.

– Дети такие непостоянные. С ними сплошные «вотэтоповороты». Сначала они твердят: «Я хочу попрыгунчик. Только попрыгунчик и ничего больше. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста». А за три дня до Рождества идут в гости к другу, видят там по телевизору говорящую русалку – и все, теперь им нужна она. А в магазинах все русалки уже распроданы, и в итоге тебе приходится хватать ее на eBay втридорога, – с мрачным удовлетворением заканчивает свой рассказ Сьюзи.

– Минни не передумает, – не сдаюсь я. – Она жить не может без этого сундучка.

– А ты подожди, – вещает Сьюзи, будто старый опытный рыбак, предрекающий бурю. – Вот увидит она по телику говорящую русалку, тут сундучку и конец.

– Не дам я ей увидеть русалку, – распаляюсь я. – Никакого телевизора до Рождества.

– Ага, конечно, – фыркает Сьюзи. – Что, переедешь в деревню амишей?

Я уже готова рявкнуть: «Возможно!» и погуглить, где расположена ближайшая деревня амишей (хорошо бы в Хэмпшире), когда в магазин входит Айрин и протягивает мне клочок бумаги.

– Бекки! – восклицает она. – Отличные новости. Я нашла листок, где записала имя молодого человека, который тебя спрашивал.

– Эффектного молодого человека, – вставляет Сьюзи, ухмыляясь.

– Да-да, – простодушно сияет Айрин. – Его звали… – читает она вслух, – …Крейг Кертон.

И я застываю от удивления. Крейг Кертон?

– Помнишь такого, Бекс? – с любопытством спрашивает Сьюзи, а Айрин вручает мне бумажку с именем.

– Вообще-то да, – отвечаю я. – Вообще-то… – И добавляю, помедлив: – Он мой бывший парень.

– Бывший парень? – охает Сьюзи. – А я о нем впервые слышу? И когда вы встречались?

– Сто лет назад, – отмахиваюсь я. – Еще в университете.

Надо же, я ведь совсем забыла о Крейге Кертоне. Ну то есть не то чтобы забыла, но уж точно не часто его вспоминала.

– Ох, Бекки, дорогая, он такой эффектный, – возбужденно блестя глазами, вклинивается Айрин. – Просто красавчик, – она отходит обслужить покупателя, и Сьюзи лукаво мне улыбается.

– Айрин запала на твоего бывшего. Он что, супермодель?

– Думаю, у Айрин стандарты занижены, – хихикаю я в ответ. – Вообще-то он на вид был довольно странный. Ну знаешь, волосы красил в черный цвет, а сам был бледный, с жуткими зубами. Зато он играл в группе, – поскорее добавляю я. – Поэтому я и начала с ним встречаться.

– Погуглю его, пожалуй, – с усмешкой заявляет Сьюзи. – Охота поглазеть на этого греческого бога.

– Да никакой он не греческий бог, – закатываю глаза я. – Вообще не понимаю, зачем я с ним встречалась, пусть бы он хоть в десяти группах играл.

Жду от Сьюзи ответа, но она, как завороженная, молча смотрит в экран своего телефона. А потом медленно произносит:

– А знаешь что, Бекс? Пожалуй, в нем есть что-то от греческого бога. Ну или парень, которого я нашла, тезка твоего бывшего. Смотри, он?

Она протягивает мне телефон, и я вздрагиваю от неожиданности. Этот парень просто великолепен. Он не может быть Крейгом Кертоном.

Я вглядываюсь в снимок, пытаясь понять, в чем тут дело. Ладно, придется признать, что это Крейг. Повзрослевший Крейг. Но вместо бесформенного гнезда на голове у него теперь темные блестящие волосы, гладкой волной ниспадающие на плечи. И зубы он выправил. Загорелый какой… А руки-то, руки!

– Очень красив! – выносит вердикт Сьюзи.

– Он сильно изменился, – с трудом выдавливаю из себя я. – Раньше… он так не выглядел. И близко нет!

– А чем он занимается? – Сьюзи прокручивает вниз страницу какой-то профессиональной социальной сети и с придыханием произносит: – Музыкант. Последний альбом называется «Изнанка любви».

– Правда? – Я пытаюсь выхватить у Сьюзи телефон, но она его не отдает.

– Я еще не дочитала! А в прошлом году он выпустил альбом под названием «Честный». А еще он ездил недавно в турне по Германии с «Проблеском гнева». А что это такое – «Проблеск гнева»?

Я лично понятия не имею, но виду подавать не собираюсь.

– Как, Сьюзи, ты что, никогда не слышала о «Проблеске гнева»? – участливо спрашиваю я.

– Привет, Бекки!

Услышав раздавшийся из противоположного конца помещения хриплый мужской голос, мы обе вскидываем головы, и я едва замертво не падаю от шока.

Это он. Он. Он здесь. А мы как раз читаем про него в Интернете. Черт!

– Привет! – взвизгивает Сьюзи и с грохотом роняет телефон на прилавок. – Привет! Добро пожаловать в… Привет! – Крейг подходит к нам, и Сьюзи поскорее переворачивает телефон, но то, что на экране его фото, мы все трое заметить все же успеваем.

И я мгновенно заливаюсь краской. Жутко неловко вышло!

– Привет, Крейг, – стараясь не выдать себя голосом, беспечно здороваюсь я. – Привет. А мы тут как раз… Привет! Вот так сюрприз! Сколько же лет…

– Много, – кивает он. – Даже не верится, правда?

С этим своим хриплым голосом он прямо настоящая рок-звезда. Да и внешне тоже: длинные волосы, потертая кожаная куртка, а на мочке уха татуировка в виде черепа.

Крейг целует меня в обе щеки, затем отступает на шаг и оглядывает с этакой непринужденной уверенной улыбочкой. Вот и этого тоже раньше не было. В университете он никогда так не улыбался. Все читал мне какие-то депрессивные газетные статьи и твердил, что я должна иметь активную гражданскую позицию.

– А это Сьюзи, – говорю я.

– О, привет! – тут же подключается Сьюзи. Пожимает Крейгу руку, а затем встряхивает волосами и принимается мечтательно глазеть на него, как девочка лет четырнадцати.

– Вы вернулись! – спеша к нам, радостно восклицает Айрин. – Как здорово!

Затем, к моему ужасу, она оборачивается ко мне и одними губами произносит: «Такой эффектный!» Притом не заметить этого просто невозможно.

Господи. Мы выглядим последними лохушками.

– Итак, Крейг… Какими судьбами?

– А я теперь тут живу, – отзывается он в этой своей неспешной ленивой манере.

– Здесь? – удивленно переспрашиваю я.

– Ага, снял коттедж «Чибис». – Он оборачивается к Сьюзи. – Так что я ваш квартирант.

– Ой, – расцветает Сьюзи. – А я и не знала, что «Чибис» кто-то арендовал.

Только Сьюзи может быть не в курсе, что там в ее поместье сдается. У них с Тарки столько недвижимости, инвестиций и прочего, что она просто не в состоянии за всем уследить. Как-то мы обедали в кафе тут неподалеку. И персонал так вокруг нас бегал, постоянно приносил куски пирога в качестве комплимента от заведения. И мы никак не могли понять, в чем тут дело, пока Сьюзи не вспомнила внезапно, что здание кафе принадлежит ей.

– Ну и как там, все хорошо? – в тревоге спрашивает она. – Если возникнут какие-то проблемы, обращайтесь к Гордону, управляющему поместьем. Арендой он у нас занимается.

– Нет-нет, все прекрасно, – отвечает Крейг. – Коттедж чудесный. В таком классическом деревенском стиле…

– А откуда ты узнал, что я тут работаю? – не терпится выяснить мне.

– Ну знаешь ведь, как говорят: мир тесен, – не смущаясь, объясняет он. – Я арендовал коттедж онлайн. Мне нужно было место, где можно укрыться от лондонской суеты. Писать песни. Просто расслабиться, понимаешь? И вот захожу я в местный магазинчик купить кое-что и вдруг вижу объявление: «Продаются три садовые лопаты. Совершенно новые. Обращаться к Бекки Брэндон, урожденной Блумвуд». Я и думаю: «Не может же быть на свете двух Бекки Блумвуд». Стал расспрашивать продавца, и он сказал мне, где ты работаешь. Представляешь, какое совпадение?

– Вау, – выдыхает Сьюзи.

– Но у меня вопрос, – добавляет Крейг, не сводя с меня своих темных глаз. – Три садовые лопаты? Серьезно?

– На них была скидка, – зачем-то оправдываюсь я. – Купила сразу несколько. У нас большой сад, и я решила, что они нам пригодятся в хозяйстве. А оказалось – не пригодились.

– Как это на тебя похоже! – смеется он. – Что ж, мне пора. Приятно было с тобой повидаться, Бекки. Может, как-нибудь пропустим по рюмочке? Чем, кстати, ты занималась все эти годы?

– Оу… ну… – В голове у меня внезапно становится пусто-пусто. А в самом деле, чем я занималась все эти годы? Что-то ничего на ум не приходит. – Да много чем, – лепечу я. – Так сразу и не расскажешь…

– Клево, – кивает он. – Слышал, у тебя ребенок.