Текст книги "Звезды взрываются внутри"

София Каримова
Звезды взрываются внутри

© София Каримова, 2021

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2021

Глава 1

Слишком много людей – вот о чем я перманентно жалела, пока мы добирались до этого замечательного дома с бассейном. Мысленно я все время пыталась абстрагироваться от их оживленного щебета и бурного выражения восторга, который доставал меня и всех окружающих на протяжении всего маршрута. Конечно, на меня никто не обращал внимания. Может, поэтому я чувствовала себя такой мрачной и уставшей, и настолько тоскующей по дому.

– Эля, скажи, что бы ты сделала, если бы у тебя было сто баксов?

Я пару раз моргнула и перевела взгляд на Данияра, который, ухмыляясь, сидел в своем шезлонге. Это была игра под названием «Как вывести Элю из себя». Данияр с детства в нее играл. Пошлые подначивания всякого рода, грязные намеки, грубые шутки – он не унывал, интуитивно чувствуя, что целится в нужное место. Среди друзей я слыла моралисткой.

Я в миллионный раз прокрутила в уме голос моего отца: «Эля, тебе понравится, вот увидишь!» Вообще-то, я пожалела об этом в ту же секунду, как поддалась на его уговоры поехать с этой пресыщенной компанией. Данияр был сыном хороших семейных знакомых, из тех, с которыми с детства не можешь найти общий язык. Он был избалован, тщеславен, невероятно хорош собой и мерзок до скрипа в зубах. С этим можно было бы как-то мириться, но за ним тенью ходило богатство его семьи, которая оплатила половину аренды нашей виллы. Во флаере туристического агентства это выглядело божественно – полуостров Капо-Кода-Кавальо, окруженный Средиземным морем с кучей лазурных пляжей. Может, если бы я не чувствовала себя частично обязанной за свое пребывание здесь, я бы могла более остроумно отвечать на его издевки, но в моем взвинченном состоянии все, на что я была способна, это:

– Я бы добавила сверху еще пару сотен и купила тебе билет в один конец, лишь бы от меня подальше.

Прозвучало это на редкость язвительно, буду откровенна. За весь мой короткий опыт в среде покорителей жизни, недавно вылупившихся из своих университетов, стало понятно, что существуют определенные правила общения внутри компаний. Например, некоторые могут грубить и совать свой нос, куда не надо, но другие будут вечно ловить косые взгляды за это.

– Мурат, намажь мне спину, – Асем, виляя бедрами, подошла к шезлонгу. Наигранно скромным движением она стянула с плеч пляжный халатик, и отовсюду послышались «ох» и «вау». На ней был невероятный блестящий купальник, весь прошитый серебристыми пайетками – зрелище было действительно ослепительным.

Наша компания отдыхает на одном из лучших островов в Средиземном море. Сардиния. Здесь щемяще красивые закаты, морской бриз задувает песчинки в волосы наших красавиц, и они от этого просто бесятся. Что до меня, то запах соли, который он несет, навевает что-то трогательное, нежное. Я мало с кем общаюсь, а остальные мало общаются со мной. На деле же их пустая болтовня вроде «попробуй этот крем, он идеально подойдет к твоей коже» или «Данияр – просто лапочка, видела эти мускулы?» просто выводит меня из себя. Девочки заигрывают с мальчиками (которые уже поделены между собой), заливисто хохочут над их плоскими шутками, бегают за ними.

– Эля, кто успел испортить тебе настроение? – Ануар выскочил из воды и навис надо мной, разбрызгивая холодные капли воды. – Окунись разок, тебе будет полезно.

Я попыталась отодвинуться, но тут он затряс надо мной своей головой, и прозрачные капли полетели с острых кончиков волос.

– Ты идиот!.. – не выдержав, я вскочила и бросилась на него, намереваясь столкнуть в бассейн, но он ловко увернулся.

– Наконец-то хоть кто-то смог ее расшевелить, – услышала я краем уха. Я резко обернулась посмотреть, кто это сказал, и не удержала равновесия.

В детстве папа говорил, что я плаваю как дельфин. Впоследствии я частенько думала, что если бы была более изящной, то он бы назвал меня «русалкой». Говорят, если прикоснуться к дельфину, то навсегда останешься счастливым, моя лучшая подруга Диана все детство мечтала об этом. И только потом мама объяснила, что дельфины – любимые папины животные. Но именно это и казалось ошибкой – такая ходячая катастрофа, как я, никогда не могла бы стать русалкой.

Вода сомкнулась над моей головой, дно встретило нестерпимо голубой плиткой. Порой я ненавижу бассейны – в них никогда не угадаешь, где глубоко, а где нет.

– Ну-ну, не надо злиться! – услышала я, когда вынырнула. – Подумаешь, намочила волосы.

Я убрала мокрые волосы со лба, охватив одним взглядом смеющиеся лица. Данияр от хохота присел в своем шезлонге. Ануар стоял у кромки, с сокрушенным видом посмеиваясь и качая головой. Наконец он наклонился и подал руку, но я не могла не воспользоваться возможностью, и он размашисто полетел в воду.

Я была в бешенстве. От злости я не рассчитала силы и неправильно запрыгнула на бортик, соскользнув обратно. Ануар схватил меня за бедра, якобы чтобы помочь, и я бешено попыталась отбиться от его объятий. Это практически выбило меня из колеи. Я снова подпрыгнула, пытаясь вытащить свое тело из воды, но я уже не могла сосредоточиться, мне надо было успокоиться. Плюхнувшись обратно в воду, я отметила знакомые признаки надвигающейся истерики – сковывающие ощущения в горле, легкая дрожь в теле, заторможенность. На фоне общего хохота выступившие слезы казались чем-то ужасным. Я беспомощно попыталась подпрыгнуть еще раз, и неожиданно меня подхватили чьи-то руки и вытащили наверх.

– Стой тихо!

Прищурившись для фокусировки, я попыталась рассмотреть близкое мужское лицо, совершенно не чувствуя, как меня пытаются поставить на подгибающиеся ноги.

– Кто в-вы!.. – заикаясь, произнесла я, когда меня подтолкнули к шезлонгу, усадили вниз и накрыли мои дрожащие плечи мягким полотенцем. Потом он приподнял указательным пальцем мой подбородок, и я мгновенно смутилась от картинности этой сцены.

– С тобой все в порядке?

Я сомкнула дрожащие губы и попыталась кивнуть. У него было очень чистое, почти механическое произношение. Потирая плечи, я краем уха слушала, как Мурат представляет остальным новоприбывшего. Это Санжар, его хороший друг, с которым они вместе работают в их совместной фирме. Я слышала, что Мурат открыл свое дело, но понятия не имела, чем он занимается.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на Санжара, и встретила его прохладный взгляд. У него было красивое мужское лицо, и я загляделась на его глубоко посаженные глаза под густыми черными бровями. Затем перевела взгляд на четко очерченные губы, которые были презрительно сжаты. Разве сейчас бывают люди с таким холодным выражением лица? Какой отталкивающий вид. Я сокрушенно покачала головой, осознав, что он мне понравился. Меня вечно тянет не на тех.

Я сохраняла молчание, дожидаясь, когда парни уйдут в дом, чтобы показать Санжару его комнату. Не знаю, что больше вывело меня из равновесия – унизительное барахтанье в бассейне или этот презрительный взгляд, за который хотелось влепить пощечину.

– Не думала, что он приедет, – услышала я сбоку. Подняв голову, я с интересом посмотрела на Сабину, лежавшую справа от меня. Со стороны и не скажешь, что фраза прозвучала от нее – таким безмятежным казалось ее лицо с закрытыми глазами.

– Ты видела, как он на меня смотрел? – это Ай-герим, она лежала чуть дальше. Я перевела на нее взгляд, на секунду отметив про себя, что мне завидно наблюдать, как легко и уверенно она переворачивается на живот, выпячивая попку. – Я думала, он меня сейчас ударит.

– Пусть только попробует, – теперь говорила Асем, которая лежала с другой стороны от меня. Я вертела головой из стороны в сторону, прямо как Гарри в плаще-невидимке, – ты и так от него натерпелась. Хотя, конечно, ты сама виновата. Иногда, клянусь, вовсе не обязательно быть такой стервой.

– Что? – Айгерим удивленно засмеялась, – боже, прекрати, а то меня стошнит. Я просто хочу забыть эту историю, как будто ничего не было. Ничего. Никогда.

Мне так сильно хотелось спросить, что между ними произошло, что у меня закололо бок. Отложив полотенце, я растянулась на шезлонге и устало прикрыла глаза. Девушки молчали некоторое время, и я в который раз начала анализировать, почему никто и никогда не разговаривает со мной, словно меня тут вовсе нет.

– Ты видела, как Ануар запрыгнул на бортик? – наконец услышала я, мысленно закатив глаза. Лично меня просто удивляло, как часто тема разговора снова и снова возвращалась к мужскому полу.

– Саби, ты в курсе, что ты нас уже достала? Ты можешь часами обсуждать мускулы, жилистые руки и пресс, и, боже, только посмотри на Элю, она скоро в наушниках начнет ходить, лишь бы ничего не слышать.

Я распахнула глаза и села, спустив ноги на холодную плитку.

– Я же говорила, вот она и убегает, – услышала я, когда натягивала свои вьетнамки.

Мне хотелось, как маленькой девочке, затопать ногами и закричать на весь дом, что я не желаю больше слышать комментарии о себе в моем же присутствии. Исчезнуть бы отсюда каким-нибудь волшебным образом.

Я уже поднималась к себе по лестнице, когда услышала голос Ануара.

– Я тебе объясню. Это маленькая, вечно всем недовольная стерва, которая постоянно закатывает глаза и надувает губы и…

– Я вижу, она у тебя уже в печенках сидит, – перебил его Санжар, – тогда зачем столько беспокойства.

Они были в одной из спален под лестницей, и разговор легко было слышно сквозь открытую дверь.

– Я просто хочу, чтобы ты понял, что не стоит соваться на эту территорию. Она моя.

– Участвовать в конкурсе членов как-то не в моих привычках.

– Что за ерунду ты несешь? Матеус, ты слышал?

– Слушай, хорош шутить над моим именем.

– Фак ю вери мач…

Я взметнулась по лестнице. В своей комнате я взяла сухое полотенце и залезла в горячий душ, потому что меня колотило, несмотря на жару.

Когда я собиралась в поездку (с трудом верится, но всего три дня назад я была дома с мамой и папой), я прикидывала маршруты для походов по местным лесам и скалам, но после всех событий я чувствовала себя как выжатый лимон. Если и дальше все будет складываться подобным образом, то это поездка станет неплохим подспорьем для комплексов на годы вперед.

Одеваясь после душа, я заново оглядывала свою комнату. Прелестная плетеная мебель больше не доставляла удовольствие. Я готова была в одну секунду распрощаться с этим невероятным домом и уехать домой, даже не сказав никому ни слова.

Когда я в первый раз бросила взгляд на этот дом на возвышении, с каменной кладкой переднего фасада, с длинной широкой верандой под светлым матерчатым навесом, я почему-то решила, что в этом доме я обязательно почувствую себя счастливой. Неожиданно вся поездка с обязательным воркованием с каждым иностранцем, попадавшимся нам на пути, с подшучиваниями и наигранными упреками друг другу, перестала быть такой мучительной. Дом должен был все компенсировать, не говоря уже о том, что со своего балкончика я могла сколько угодно наслаждаться ослепительным горизонтом, там, где вода соединялась с невыносимо голубым небом.

Все это, наверное, не было чем-то выдающимся в этом районе, но в таком доме я словно жила в прошлой жизни. Эта веранда – неизменный атрибут колониального стиля – со скрипучими деревянными досками, потемневшими от многих сезонов летних дождей, и с навесом бледно-лимонного цвета, трепыхавшемся на ветру, почему-то заставляла что-то сжиматься у меня в груди. Но больше всего меня поразили длинные белые шторы, вырвавшиеся наружу, как только кто-то открыл входную дверь – должно быть, в доме осталось открытым какое-то окно. Белые волны развивались на ветру, и когда я в первый раз входила в дверной проем, я ощутила их колыхание на своих щеках, и мне почему-то захотелось плакать.

Я могла бы уехать отсюда просто потому, что обстановка больше не приносила такой радости, а больше меня здесь ничего не держало. Уехать, сбежать, вернуться в успокаивающие объятия моей мамы и оставить их всех тут. Заставить ощутить свою вину за мой отъезд, переживать, что я осталась недовольной.

«О боже, ребенок! Всем на тебя наплевать». Мои руки, расчесывающие мокрые волосы, замерли у головы. Это, вероятнее всего, была правда. Никому нет до меня и дела. К тому же мой отъезд явно расценили бы как приступ детской истерики, каковым он, несомненно, и стал бы, и все расценивалось бы как избитая сцена из мелодрамы.

«Только не устраивай сцен». Чей это голос? Алмас, с которым мы посещали лекции по этике в университете. Он подловил меня на лестничном пролете, хотел «потискать» или поцеловать, я не сразу это поняла. Я вскрикнула, а он накрыл мой рот ладонью и попросил не устраивать сцен.

Волосы успели немного подсохнуть, но все равно влажными темными прядями свисали по спине, потому что я решила не заботиться об укладке во время отдыха и не захватила фен. Сейчас я жалела об этом, потому что хотела выглядеть чуть привлекательнее, чем обычно, из-за презрительного взгляда Санжара, который все никак не выходил у меня из головы. Сейчас это уже не имело значения, я уже слышала голоса внизу – все собирались в доме, чтобы пообедать. Я все еще не могла вздохнуть свободно, не возвращаясь мысленно ко всей компании, которую я не различала по отдельности, а воспринимала как единое целое, главного свидетеля моей неуклюжести, моей мучительной неуверенности в себе. Спуститься к ним было так же трудно, как заставить себя уехать.

Все сидели на веранде за большим столом, на фоне солнечного дня. Мне это так понравилось, что у меня неожиданно поднялось настроение.

Сев на свободное место рядом с Муратом, я попыталась незаметно оглядеть всех сидящих за столом. Асем, Айгерим и Сабина составляли женскую половину. Я просто бледное пятно на фоне этого цветника. Все девушки как на подбор статные, загорелые красавицы с модными стрижками, наманикюренными пальчиками. А парни были им под стать – мускулистые, циничные, многозначительно подмигивающие. Даже не знаю, как меня занесло в эту компанию. Неожиданно вскинув голову, я столкнулась глазами с Санжаром и не смогла достаточно быстро отвести взгляд. Боже, как это все неловко.

– Эля, слушай, может у тебя аллергия на воду? – Ануар самонадеянно ухмыльнулся. Я хотела ответить что-нибудь язвительное, но не нашлась с ответом. Словесные перепалки никогда не были моим коньком. Я старалась не смотреть на него, решив избрать тактику «не обращай внимания», изобретенную моей мамой в третьем классе, когда одноклассники решили, что называть меня «дистрофик» – это очень смешно.

Я оглядела стол, раздумывая, что себе положить. Я не очень привередлива в еде, я всегда шутила, что еда – это всего лишь источник элементов для пополнения запаса энергии. Папа говорит, что я выдумала себе это жалкое оправдание, чтобы как-то отделаться от необходимости готовить. Что и говорить, готовила я скверно.

За столом стоял привычный галдеж. Я не вслушивалась в разговоры, сосредоточенно разрезая мясо на своей тарелке, когда услышала, что кто-то зовет меня по имени.

– Что? – я подняла голову.

Все рассмеялись, и я неуверенно улыбнулась.

– Ты взяла свою камеру? – это Мурат. На день рождения папа с мамой подарили мне полупрофессиональный фотоаппарат, но он был слишком громоздкий, чтобы брать его с собой. Я виновато улыбнулась и покачала головой.

– Нет, от зеркалки не будет никакого толку, – произнес Санжар, – я попрошу кого-нибудь в офисе скинуть предыдущую версию. И даже не думай отвертеть свою задницу от работы. И да, в офисе это получилось бы намного быстрее.

Размышляя о том, для какой работы может понадобиться фотоаппарат, я вдруг вспомнила, что за фирму открыл Мурат. Это было что-то вроде проектировочного бюро, если я правильно поняла. Я бросила оценивающий взгляд на Санжара, пытаясь прикинуть, какую специальность он получил.

– Санж, извини, но ты приехал совсем не вовремя.

Я удивленно оглядела стол, прикидывая, чей капризный голосок это может быть.

– О чем это она, – шепотом спросила я сидящего рядом Данияра.

– Эля, вечно летаешь в облаках, – Асем закатила глаза.

– Асем, – позвал Ануар.

– Что?

– А почему не «А-восемь»?

– Иди к черту, – огрызнулась она.

– Санжар хочет, чтобы Матеус вернулся домой, чтобы поработать над их текущим проектом, – сказал Данияр.

– Вы серьезно? Меня вообще кто-нибудь слышит?

– Слушай, мы не виноваты, что твоя мама называла тебя в детстве Мотя.

– Трудоголики нагоняют на меня жуть, – Сабина притворно вздрогнула, – Санж, скажи, что это не заразно.

– Не волнуйся, к такому солнышку, как ты, такие вещи точно не липнут, – Асем отправила воздушный поцелуй в сторону Сабины,

– Ох, я бы так не сказал. Например, встанешь среди ночи пописать, и сама не заметишь, как закончишь с линейкой и чертежами за гаражом.

– Смотрите-ка, у кого начало проклевываться чувство юмора, – Мурат запульнул в Санжара горошиной.

– В любом случае, Санжик, даже не надейся, что мы отпустим Мурата, – Айгерим наконец-то подняла голову от своего телефона, – тем более, никто, кроме него, не знает, какая у нас запланирована программа.

– Девочки, большое спасибо, – Мурат поднял ладонь, привлекая внимание, – но я не собираюсь никуда двигаться, пока не закончится аренда нашего дома. Мы ведь не зря деньги копили?

– Так держать, брат, – Ануар протянул свой кулак через стол и встретился с кулаком Мурата.

Девочки закричали «ура» и захлопали в ладоши. Я взирала на все это с недоверчивым видом. Неужели все эти улыбки действительно искренние? Что мне сделать, чтобы влиться в эту компанию?

Я взглянула на Санжара. Он сидел со своим фирменным прохладным выражением лица, а затем опустил голову, словно не мог выдержать этого поражения. Но потом он поднял голову, и мы снова встретились взглядом, и я опять недостаточно быстро отвела глаза. Что за черт? Я часто заморгала, пытаясь убрать его образ перед глазами, но мне все равно было трудно отделаться от его лица, потому что он был действительно красив. У него были густые волосы черного цвета, подстриженные по последней моде, так что они торчали над его лбом, и это тоже ему шло. Прямой нос идеально вылеплен, плотные губы упрямо сжаты. Четко-очерченная линия челюсти и свежевыбритый подбородок просто манили прикоснуться к ним губами. При мысли об этом мой рот наполнился слюной. У меня внутри все переворачивалось каждый раз, когда я на него смотрела – этот уставший умный взгляд, я никак не могла от него отделаться. В его лице не было ничего смазливого, хотя я никогда не видела у парня таких высоких скул. С каждой секундой он казался мне все привлекательнее.

Стоп, сказала я себе, прекрати это немедленно. Подняв украдкой взгляд, я неожиданно снова столкнулась с ним глазами. Черт, это становится забавным. Отвернувшись, я решительно настроилась не смотреть в его сторону ни под каким предлогом.

Неожиданно я почувствовала, как в меня попало что-то маленькое и круглое. Оглядев пол, я обнаружила зелёную горошину, и через пару секунд к ней присоединилась ещё одна.

– Эй, так нечестно! – воскликнула я, закрыв голову руками и уворачиваясь от очередного снаряда, – Мура, нас обстреливают!

Ануар запульнул в меня ещё одной горошиной, но я вовремя пригнула голову, и снаряд попал в Данияра.

– Эй, что за дела! – возмутился он и набрал целую горсть горошка.

– Пригнись!

Я сидела, пригнувшись и ведя счет наиболее точных попаданий. Противоположная сторона играла против нашей. Я тоже собрала со своей тарелки горох и запульнула одну в Ануара, который сидел довольно далеко от меня. Я ожидаемо попала не в него, а в Сабину, которая начала возмущенно меня обстреливать, тоже в основном попадая в Мурата. Мы отбивались как могли, и тут к нам на помощь подоспела Асема, которая стреляла крупными партиями. Сабина с Айгерим тоже не отставали, так что над столом тут и там летали горошины, отскакивающие от наших голов и от стола. Веранда взрывалась от нашего хохота. Санжар периодически кидал снаряд в Мурата, от которого тот отмахивался, как от надоедливой мухи. Через некоторое время горошек у всех закончился, зато весь пол был им усеян, а все сидящие заливались смехом, стряхивая оставшиеся горошины с волос и одежды.

Боже, это было действительно весело. Почему таких моментов бывает так мало?

– Слушайте, а давайте поедем на каток? – предложила Айгерим.

– Отличная идея, – воскликнула Асем, – обожаю каток.

Я недоуменно слушала их обмен репликами, пока до меня не дошло, что они имеют в виду ледовый каток в курортном городке Форт Вилладж, о котором мы читали в буклете. Я внутренне застонала. Я совершенно не умела кататься на коньках.

Я уже собралась встать из-за стола, но Данияр неожиданно придержал меня за плечо, показывая знаками не вставать.

– Так, народ, не двигайтесь минут пять, я за веником сбегаю пока.

И он действительно вернулся с длинным веником и совком, начав деловито сметать горошек в одну кучу. Я смущенно замерла на своем месте, чувствуя себя донельзя неловко, когда краем глаза заметила заинтересованный взгляд Айгерим, жадно наблюдавшей за Данияром. Ох уж эти женщины.

– Ладно, если хорошо справишься, будешь работать за еду, – Мурат по-отечески похлопал Данияра по спине, – только это на короткий период, долго мы тебя содержать не сможем.

– Слушай, вот тут еще немного осталось, будь другом, подмети.

Данияр, посмеиваясь, смел весь горох в совок.

– Черт, иногда я не знаю, за что я вас так сильно люблю.