Текст книги "История Мишеля Боннара"

София Осман
История Мишеля Боннара

© С. Осман, 2019

© Оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Любовь – чувство удивительное, непостижимое. Порой мы говорим «любовь», а имеем в виду привязанность, влечение, страсть или, наоборот, ощущение тоски, страдания, опустошённости. А наши мечты? Мы говорим «любовь», а сами мечтаем о ней, желаем её, нуждаемся в ней. К уже сказанному добавим бессонницу, плохой аппетит, волнения и то, что доктора называют лихорадкой. И что мы в итоге получим? Да! В природе нет ничего, кроме… И ничего, что могло бы заменить… Не было, нет и не будет. Всё подчиняется любви, всё с ней связано, всё приводится в движение и продиктовано любовью. Только так, и то, что это так, – счастье!

Глава 1

Виктория была счастлива как никогда. Все ее самые смелые девичьи мечты сбылись. Любимый, единственный, лучший мужчина во всём мире сделал ей предложение, а сегодня наступило самое долгожданное с того момента событие – их бракосочетание.

Опустим многочисленные ликования, безграничные восторги, всепоглощающее блаженство и прочие радости, сопутствующие браку и медовому месяцу, и сразу приступим к не менее красочному моменту, который у многих пар вызывает эмоции, куда более прозаичные, чем описанные выше, – к совместной жизни.

Некоторые пары сразу занимают положенные им квадратные метры жилого пространства. Другие же только находятся в поиске своего места. Нашей паре повезло.

Молодая семья Виагард или, как они сами себя называли, Ви, могла себе позволить не только выбирать, но и обрести пространство для семейной жизни и воспитания будущего потомства.

Выбор предстоял сложный и ответственный, однако срочности не требовал. Молодые свободно наслаждались процессом вдумчивого и неторопливого поиска.

И вот вскоре они остановились на двухэтажном доме в самом престижном предместье Парижа с огромным садом и большими окнами по периметру. Дом мечты четы Ви находился на холме, откуда открывался потрясающий вид на городок, в котором они хотели поселиться, и их «личные заросли», как в шутку они называли то буйство растительности, что в объявлении о продаже именовалось садом.

Хозяйка этой прекрасной недвижимости произвела на молодую пару такое приятное впечатление, что решение о покупке они приняли сразу же после первой встречи с мадам Ловаль. Катерине, с её слов, было уже так много лет, что она желала впредь только одного: наслаждаться жизнью, а это, в её понимании, не предполагало оседлости. В планы мадам теперь входили исключительно путешествия и развлечения. Она обладала характером властным и откладывать свои решения не привыкла, поэтому вознамерилась приступить к осуществлению задуманного как можно скорее. Катерина Ловаль предложила молодым приличную скидку. Кроме того, пара Виктории и Адама настолько ей приглянулась, что она не могла не сделать для них маленький подарок и предложила, кроме дисконта, оплатить все расходы по будущей сделке. Если Вики и Адам ещё немного сомневались – дом и вся обстановка казались им несколько старомодными, – то после такого предложения хозяйки все сомнения развеялись. Молодожёны согласились и незамедлительно внесли аванс.

Через месяц сделка состоялась, и мадам Ловаль вывезла личные вещи. Она пожелала молодым испытать в её, а теперь уже их доме побольше чудных мгновений и отбыла в неизвестном направлении, оставив новых хозяев наслаждаться друг другом и своим приобретением.

Виктория пригласила на новоселье близкого друга – талантливого и очень известного архитектора Люку Мензони. Склонившись над чертежами дома и прилегающей территории, они с Мензони начали творческий процесс по созданию проекта с рабочим названием «Современное самобытное пространство».

Архитектор, к слову сказать, будучи человеком творческой профессии, предпочитал мужскую любовь женской. Он с гордостью презентовал «самый удачный проект года, который, после успешной реализации, будет опубликован в модных французских журналах». Уж он-то об этом непременно похлопочет, к тому же редакциями многих изданий заведовали его приятели. Виктория была в восторге, представив, как она рядом с любимым мужем восседает на аскетичной черно-серой тахте в окружении ярко-красных и розовых подушек на фоне пестрых персидских ковров.

На период ремонта в спальне и прилегающей к ней гостиной молодые переехали в мини-отель неподалёку от дома. Но только на это время: остальные работы, требующие постоянного контроля, велись в их присутствии. Виктория хотела, чтобы всё было сделано идеально. Вместе с тем семейная чета прогрессивных и увлеченных карьерой людей покидала свое гнёздышко рано утром и возвращалась только поздно вечером, когда шумная бригада итальянских рабочих уже загружалась в минивэн маэстро Мензони и покидала господ Ви до завтрашнего дня.

В таком непростом режиме Виктория и Адам дождались весны и возвестили Люку о том, что пора приступать к реконструкции заросшего сада. Архитектор был счастлив: он испытывал слабость к ландшафтному проектированию и заявил, что лично будет принимать участие в работах. Дополнительного озеленения не требовалось – буйство, с которым разросся сад, не поддавалось описанию. Растения, находившиеся долгое время без надлежащего ухода, приобрели такие причудливые формы и настолько искусно переплелись друг с другом, что прогулка по саду напоминала экспедицию в джунгли. Виктория выступала против тотальной вырубки. Ей было жаль заменять естественную красоту, сотворенную самой природой, на красоту, созданную руками маэстро Мензони. Но в конечном итоге она сдалась, согласившись, что без этого не обойтись.

С началом апреля работы в доме подошли к завершающей стадии, а в саду только начались. Во дворе появились копательная техника, груды земли и белого камня одинаковой шестиугольной формы. Несколько раз за прошлый месяц пара звала Люку, чтобы он лично проверил всё, что к тому моменту было сделано. Виктория мечтала об отдельной статье по завершению «садового ремонта» с фотографиями счастливой себя в белоснежном платье на ярко-зеленой лужайке на фоне бегоний и орхидей. И пусть Люка лишь закусывал свою пухлую губу, когда названия этих цветов упоминали вместе, девушка не сомневалась, что он устроит всё именно так, как ей хотелось.

Отдельной темой для споров оказался бассейн. И Виктория, и Адам решительно настаивали на его наличии. Люка же, наоборот, убеждал их в обратном. По его мнению, этот пережиток классического стиля вовсе не вписывался в томно-аскетичный современный шедевр, который воссоздавал Люка, повинуясь внутреннему творческому потоку своего гения. С его слов, «венец инженерно-футуристического детища», который появится на месте «бабушкиных пионов, истощенных многолетним соседством с вьюнами и кустарниками», подчеркнет «уникальный вкус хозяев сего великолепия и увековечит имя вашего покорного слуги».

Упорство, с которым Мензони пытался стереть из фантазий молодоженов идею бассейна, увы, вызывало у пары лишь раздражение. Чтобы сэкономить оставшиеся нервы, величайший архитектор современности согласился подумать. Он сдержанно простился с некогда близкими друзьями, ставшими теперь заурядными заказчиками, и с тех пор не отвечал на телефонные звонки, не читал сообщений, одним словом, удалился в творческий поиск. И когда Адам уже почти нашел во мнении маэстро рациональное зерно, Люка неожиданно для всех появился на пороге дома. Не здороваясь с изумленными хозяевами, он решительно миновал гостиную, прошел к обеденному столу и развернул белый лист чертежа, закрепив углы бумаги сахарницей, перечницей и столовым ножом. Четвертый же угол Мензони придерживал мизинцем, на котором сверкал рубином подарок одного благородного миллионера за «превосходно проделанную работу».

– Довольны? – Архитектор вызывающе ухмыльнулся. – Конечно, вы будете довольны, – не меняя тона, продолжил он, увлекшись рассматриванием маникюра на правой руке, – Что же вы, господин Ви, взгляните. Прошу вас!

– Люка, ну милый! – Виктория протянула к нему свои красивые руки и обняла за шею. – Перестань же! Что ты дуешься!

– Отпусти меня, Вики. – Люка предпринял обиженную попытку увернуться. – Не надо, – уже чуть более мягко попросил он.

– Прости нас. Ты же гениальный, и мы без тебя не справимся. Правда, любимый? – подмигнула Вики мужу. – Мы так скучали по тебе. Звонили. Ты, проказник, наверное, все дни напролет посвятил своим возлюбленным! И совсем забыл про нас.

Люка, услышав заверения в гениальности, немного приподнял подбородок, потупил глаза и с вызовом сообщил:

– Нет, не все. Я думал. Я искал. И я нашел. Не будь я сам Мензони! – Последнюю фразу Люка произнес триумфально.

– Друг, мы ни минуты в тебе не сомневались. Ты по праву лучший архитектор современности, – вполне оправданно изрёк Адам.

Все трое склонились над чертежом.

– Вот, – маэстро торжественно обвел рисунок рукой. – Всё как заказывали.

Молодожены переглянулись и снова уставились на лист бумаги, где была обозначена их будущая зона для SPA-отдыха.

– Да, это немного нестандартно для плавательного бассейна, но либо так, либо никак, – решительно подвел итог Люка.

На чертеже была изображена пятиконечная звезда. Каждый её луч был увенчан ступенями. Вход в бассейн подразумевался одновременно с пяти сторон. Сама зона SPA была представлена в форме двух рук. Венчали сие великолепие высокие волнообразные тумбы с вмонтированными внутрь лампами. Таким образом, на рисунке четко угадывались руки, держащие пылающие звезду.

– Это великолепно, – ахнула Вики и снова повисла на шее Мензони. – Это именно то, о чём я мечтала!

– Должен сказать, Люка, я потрясен, – честно признался Адам.

Люка расцвел, но потом вспомнил, что преждевременное прощение друзей помешает им осознать всю степень тяжести их недостойного поведения, и вновь принял невозмутимый вид. Однако, будучи не в силах изображать на своем лице гримасу равнодушия, маэстро вновь и теперь окончательно расплылся в улыбке. Вики, решив, что может уже выпустить архитектора из своих объятий, кинулась теперь обнимать любимого мужа, а затем, с самым счастливым видом расставив руки в стороны, закружилась на месте. Ее яркая легкая юбка наполнилась воздухом и стала похожа на причудливый цветок.

– В этом доме могут наконец предложить кофе? – проворчал Люка, желая вернуть внимание к своей персоне.

Начало выходных было окрашено громкими криками на итальянском языке, национальной музыкой и звуками стройки. Все черновые работы проводились без маэстро. Строители с усердием рыли котлован для «звезды сада любви Виагард» – как назвали бассейн молодые. Однако просыпаться в долгожданные дни отдыха под шумные звуки хоть и маленького, но вполне настоящего экскаватора оказалось тяжело. Получив заверения Диего, главного прораба на площадке, что «до понедельника парни точно всё раскопают», возлюбленные уехали на выходные в Париж.

В воскресенье утром, в то время, когда сон бывает особенно сладостен, раздался звонок. Три раза Адам его игнорировал, перебирая в голове варианты расплаты с наглецом, посмевшим будить его в такую рань. На четвертый раз он взял трубку, чтобы, не скрывая гнева, научить автора воскресных шуток хорошим манерам.

– Мистер Виагардо, – на итальянский манер коверкая фамилию, прокричал в трубку Диего, – Мы нашли клад! Мои ребята раскопали огромную железную коробку сегодня утром. Мы ее подняли, но, конечно, не открыли. Мы честные, ждем вас. Приезжайте скорее. Уверен, в таком огромном ящике может поместиться очень много!

– Диего, черт возьми, если это дурацкая шутка, то я своими руками сверну головы всей твоей бригаде, – буркнул Адам, вставая с постели.

Отключив телефон, Виагард выругался, посмотрел на жену и лёг обратно.

– Милая, нам надо ехать, – ласково подул в ухо любимой Адам.

– Зачем и куда? – слишком быстро для спящего человека отреагировала Виктория.

– В наш прекрасный дом, – так же ласково продолжил Адам. – Только что звонил Диего: кажется, нам предстоит вечеринка по случаю вскрытия сундука с кладом из нашего сада.

Сонная Виктория при слове «клад» словно перевоплотилась в шкодливого ребенка.

– Клад? Серьёзно? Мне нравится этот дом всё больше и больше, – улыбнулась жена и скинула с себя одеяло.

Спустя два часа семейство Ви прибыло в свои владения. Диего встретил их во дворе и с сильным итальянским акцентом возвестил:

– Мистер Ви, мы ничего не открывали, правда, к вашему приходу, чтобы вам и вашей очаровательной супруге не пришлось ждать, мы хотели отпереть замок ящика, но так и не поняли, где он. Очень странная комбинация петель. Ни одного намёка на закрывающее устройство или отверстие для ключа.

– Сейчас разберемся. – Адам уже шел по аллее к месту раскопок.

Ящик действительно был внушительных размеров. Правда, он не походил на сундук и вообще имел такую причудливую форму, по которой сложно было догадаться, для чего он предназначался. Все эти мысли посетили Адама, когда он присел на корточки напротив ящика и самым внимательным образом изучил возможность взлома.

– Нужна болгарка, – подытожил он.

– Конечно, мистер Виагардо! – выкрикнул Диего.

Уже через пару минут он принес компактный электроинструмент, надел защитные очки и включил шумную электропилу. Через некоторое время он передал болгарку и очки Родриго, тот в свою очередь Маурису, который по окончании своей смены снова вручил всё Диего. Сразу было видно, что сплоченная команда рабочих маэстро Мензони строго соблюдала трудовые нормы. Вся работа заняла около часа.

Наконец крышка поддалась. Диего отступил на полшага от короба и с явным волнением в голосе поинтересовался:

– Мистер Виагардо, сами?

– Сам, – холодно ответил Адам, но, повернувшись к любимой, тут же спросил:

– Дорогая, не хочешь ли ты выбрать себе колье или диадему? Может быть, перстень?

Вики, скривив губки, окинула взглядом перепачкавшегося мужа и проворковала:

– Милый, всё, что там есть, я получу из твоих нежных рук.

Адам, усмехнувшись, взглянул на свои «нежные», перепачканные в земле руки:

– Договорились!

Он ловко сдвинул крышку ящика и отшатнулся. Внутри лежали человеческие кости.

Вики вскрикнула и антилопой запрыгнула на коробку с инструментами, стоявшую рядом, как будто только что освобождённый скелет грозил вылезти из гроба и схватить её за ноги своими костлявыми конечностями. Очевидно, она сочла, что всё время пребывания под землёй он вынашивал именно этот план.

Адам присвистнул:

– Диего, где ты это обнаружил?

Прораб, ещё не пришедший в себя от изумления, послушно провел Адама на два метра в сторону и указал на дно котлована:

– Там.

– На пятиметровой глубине?

– Да. Ящик лежал торцом. Экскаватор наткнулся на металл, и нам ничего не оставалось, как вырыть его и вытащить.

– Обычно на такой глубине не хоронят.

– Обычно не хоронят в металлических ящиках, мистер Виагардо. Надо звонить в службу спасения, – разумно предложил Диего. – Пусть забирают.

Адам достал телефон и через минуту уже разговаривал с представителями закона. Он в двух словах описал все обстоятельства появления жуткой находки и попросил прислать сотрудников, которые займутся этим вопросом, потому что, по его мнению, это захоронение могло иметь историческую ценность.

– Мистер Виагардо, мы, наверное, ненадолго покинем вас, – смущенно сказал Диего.

– Он уже не опасен, мой друг, – отшутился Адам.

– Он нет, но, если сюда приедут полицейские, то моим ребятам придется объяснять отсутствие разрешений на работу.

– Какая своевременная новость, – протянул Адам. – Я позвоню тебе, как только это увезут, – махнул он в сторону гроба.

Вскоре прибыли полицейские и служба медицинской помощи. Если присутствие представителей силового ведомства еще можно было объяснить, то зачем приехали врачи – оставалось загадкой. Помочь они ничем уже не могли, разве только определили бы предположительное время смерти бедняги.

Трое полицейских подозрительно посмотрели сперва на Адама, затем на растерянную Вики.

– Значит, вы утверждаете, что не знаете, кто это, – прищурившись, выговорил сорокалетний толстячок, судя по лычкам, полицейский капитан.

– Нет, капитан, – продемонстрировал свою осведомленность в военных званиях Адам, – я со скелетом не знаком.

– А вы? – полицейский указал карандашом на Викторию. – Вы были знакомы с ним? – Карандаш поменял направление и указывал теперь на кости.

Девушка отрицательно замотала головой.

– И как вы можете объяснить присутствие останков в саду вашего дома? – в очередной раз допытывался капитан.

– Любезный, мы же рассказали. Мы купили дом у Катерины Ловаль. Дождавшись весны, стали проводить в саду ремонтные работы по проекту Мензони.

Видимо, фамилия архитектора не произвела никакого впечатления на капитана. Он продолжил с той же скептической интонацией:

– И вы говорите, что раньше его не встречали?

– Кого, капитан? – уточнил Адам.

– Надо же быть такими трудными людьми! Вы отказываетесь помогать следствию?

– Чем я могу помочь? Я рассказал всё, что знаю, – спокойно ответил Адам.

– А ваша жена? – Капитан снова направил карандаш в сторону перепуганной Виктории.

– И она тоже. – Адам сделал шаг, загородив собой жену. – Она вообще ничего не знает.

– А вы, получается, знаете? – тут же подловил капитан.

В этот момент на строительную площадку сада, где разворачивались драматические события, зашли двое молодых людей в белых халатах.

– Где пострадавший? – спросил один из них.

Адам растерянно указал на ящик.

Брови медиков взлетели вверх. Они присели на корточки возле скелета.

– Боюсь, мы тут ничем помочь не можем. При беглом осмотре можно только констатировать, что этим костям не меньше пятнадцати лет.

Адам торжествующе взглянул на капитана.

– А дом мы приобрели полгода назад. У меня есть все документальные подтверждения сделки. Поэтому мы никак не могли ничего знать, – победно закончил глава семьи.

Полицейский явно расстроился. Стройная теория преступления на почве ревности рассыпалась от ветра упрямых фактов.

– Рекомендуем вызвать медицинских экспертов, чтобы установить точный возраст останков и причину смерти. И только после этого в зависимости от результатов решать, возбуждать ли уголовное дело и по какому факту. Мадам. – Медики сделали едва заметный кивок в сторону Виктории и покинули место событий.

Капитан раздраженно включил рацию.

– Ложный вызов, – буркнул он в передатчик и ушел. Остальные сотрудники последовали его примеру.

Адам и Виктория всё ещё стояли возле котлована и большой железной коробки со скелетом внутри. Найдя наконец нужные номера телефонов, они вызвали представителей медицинской экспертизы. Однако часом позже мистеру Ви перезвонили и, уведомив, что в воскресный день в пригород отправить некого, рекомендовали дождаться понедельника.

– Диего, друг, опасность миновала. Можешь возвращаться. Ящик заберут только завтра, – сообщил Адам сводку новостей главному прорабу.

– Мистер Виагардо, извиняюсь, но ни я, ни мои ребята… Мы не хотим работать в таком соседстве. Поймите, мы – люди творческие, нам важно сохранять спокойствие и благодушный настрой, иначе не сможем исполнять свой долг. Однажды у заказчика сдохла кошка в нашу смену. Мне пришлось заменять двоих бойцов. Нам не нужны потери. Мы приедем, как только ящик и все его содержимое увезут, – на одном дыхании выпалил Диего и отключился.

– Я не останусь тут ночевать. – Виктория слышала весь монолог по громкой связи и теперь красноречиво смотрела на Адама.

– С тобой буду я, тебе нечего бояться. Вспомни мою свадебную клятву, – попытался образумить её супруг.

– Нет, это ужасно. – Виктория чуть не плакала.

– Вики, родная, а если он, – мужчина махнул в сторону ящика, – имеет какую-то ценность? Представь, наш дом и сад получат еще большую популярность. А если мы уедем и его украдут? Или соседские собаки захотят им полакомиться?

– Прекрати, какие собаки? Давай вызовем охрану или что-то подобное, зачем нам самим сторожить? Значит, если у Диего пропадает творческий настрой, ты это понимаешь, а если пропадет мой сон, то это можно пережить? – Вики обиженно надула губы и отвернулась.

Адам устало закатил глаза.

Спустя пару часов, выпитой бутылки белого вина и любовного акта, полного признаний, успокоений и заверений, Вики благодушно дала согласие переночевать в доме.

Ближе к ночи она, однако, опомнилась:

– Дорогой, прошу тебя, накрой его брезентом хотя бы.

– Думаешь, он ночью замерзнет? – отшутился муж. – Где я сейчас найду брезент?

– Ну, хотя бы простынь, – уступила Виктория.

– У тебя удивительно доброе сердце. – С этими словами Адам отправился исполнять пожелание супруги.

Когда он вернулся, Виктория уже мирно спала на супружеском ложе, свернувшись калачиком. Адам прилег рядом, но сон никак не хотел прийти и подарить успокоение, так необходимое после хлопотного дня.

Мужчина боролся с бессоницей уже порядка часа, как вдруг услышал шум, доносящийся с первого этажа. Звук был странным, не похожим на скрип или стук, которые обычно раздаются в старых домах. Адам встал, надел халат, взял в руки тяжёлый подсвечник, купленный Вики в антикварном магазине во время их путешествия в Лондон, и неслышно спустился на первый этаж. Затаив дыхание, он остановился за поворотом перед кухней. Он отчетливо слышал, что там кто-то есть. Набрав в легкие побольше воздуха, Адам сделал два шага вперед и, выставив канделябр, сродни тому, как бравые полицейские делают это в американских блокбастерах, прокричал:

– Ни с места!

Неестественная фигура, завернутая в белую простыню, стояла возле открытой дверцы холодильника, спиной к нему. Поглощенная поеданием припасов, она будто не расслышала приказа Адама, хотя, возможно, мерное журчание холодильника приглушило звуки голоса.

– Руки вверх! Стойте там, где стоите, и медленно повернитесь ко мне лицом! – Адам окончательно вошел в роль.

Фигура дернулась и медленно повиновалась приказу.

Антиквариат с грохотом упал на мраморный пол.

Адам попятился. Напротив него с недоеденным куриным крылышком в костлявой руке стоял уже знакомый ему скелет.

Мужчина судорожно схватил брошенный на пол подсвечник и снова встал в защитную позу, готовый напасть при первом намеке на приближение. Скелет одной рукой придерживал белую накидку из простыни, служившую ему плащом и единственной одеждой, а во второй, словно копируя позу Адама, сжимал выставленное вперёд куриное крылышко.

Так прошло несколько секунд. Со стороны эта мизансцена напоминала игру в фанты на костюмированной вечеринке. Паре дали задание изобразить сражение на шпагах, и они встали напротив друг друга, чтобы через мгновение начать бой.

– Месье, я сожалею, что ворвался к вам и нарушил ваш ночной покой, но я не ел очень и очень давно! Если вы будете так любезны и ненадолго отложите нашу схватку, разрешив мне утолить голод, я с радостью окажусь в полном вашем распоряжении – после трапезы, – на безупречном французском вымолвил скелет. Он немного отвёл в сторону руку, в которой сжимал куриное крылышко, выразив тем самым свой дружелюбный настрой.

Хорошо воспитанный Адам после столь манерной речи просто не мог напасть на противника. Не меняя позы, чуть дрожащим голосом он вымолвил:

– Кто вы и что делаете в моем доме?

– О, великодушно простите. Конечно, позвольте представиться: мое имя Поль Боннар! Как вы уже наверняка поняли, я – потомок того самого Боннара, – скелет красноречиво воздел вверх птичье крыло и потряс им в воздухе. Адам, которому следовало, наверное, иметь хоть какое-то понятие о столь великом предке, стоял в замешательстве. Скелет, заметив это, изумленно продолжил: – Такой образованный господин, как вы, не может не знать имя Мишеля Боннара.

Адам выпрямился. С раннего детства он зачитывался романами известного писателя-фантаста, жившего в восемнадцатом веке, и зачастую не мог оторваться от любимых книг до глубокой ночи, чем порядком изводил свою нянечку.

– Кем же вы ему приходитесь? – Адам понемногу сменял гнев на милость.

– Я – единственный сын его единственного прямого наследника.

Адам опустил вооруженную руку.

– О, месье, я очень вам благодарен. Мне, право, было дискомфортно находиться под прицелом восковых свечей, – с облегчением признался скелет.

Адам сел за барную стойку. Силы предательски покинули его.

– Откуда вы здесь? Почему? Как проникли в дом?

– Месье, разрешите мне утолить голод, и за бокалом вина я с превеликим удовольствием поведаю вам свою печальную историю, – учтиво предложил скелет.

Адам, еще не оправившийся от первого шока, не удивился гастрономическим пристрастиям гостя.

– Мой холодильник в вашем распоряжении, господин потомок великого Мишеля Боннара. – Адам подошел к винному шкафу.

Там он неосмотрительно повернулся к скелету спиной и, осознав свою ошибку, резко оглянулся. Незваный гость тем временем, получив разрешение хозяина, нырнул в холодильник и, напевая что-то себе под нос, вытаскивал оттуда сыр, окорок, оливки и куриный пирог.

Не глядя на этикетку, Адам выудил из шкафа первую попавшуюся бутылку, подошел к столу, достал штопор и откупорил ее. Но чтобы добраться до фужеров, ему нужно было бы оказаться в непосредственной близости от скелета, к чему он еще не был готов.

– Уважаемый Поль, не будете ли вы так любезны достать для нас бокалы?

– Конечно! – Скелет ловко вытащил два сосуда для вина, один из которых поставил перед Адамом. Потом забрал бутылку и наполнил фужеры почти до краёв:

– Я позволил себе налить нам немного больше нормы. Моя история не из коротких.

Адам нервно сглотнул. Никогда ранее он не получал предложение выпить от человеческих костей.

– Что ж, – продолжил Поль, – прежде всего я благодарен вам за гостеприимство!

Адам молча сделал большой глоток и отломил кусочек от сыра, который предупредительно придвинул к нему Поль.

– Я готов поведать свою печальную историю, если она вам интересна, месье. – Поль поднял указательный палец. – Видит Бог, в ней нет ни грамма вымысла. Я, к сожалению, не унаследовал талант моего деда. Хотя из моей жизни мог бы получиться великолепный драматический сюжет для романа. – Скелет сделал глоток и почти поставил бокал, но, передумав, отпил повторно. – Я родился в далеком 1830 году в Париже. В доме номер шесть по улице Бросаль. В семье сына прославленного писателя и дочери окружного председателя суда. Мои родители после двух неудачных попыток отчаянно ждали появления на свет наследника. Во мне не чаяли души, и до четырнадцати лет жизнь моя напоминала сказку. Я ни в чем не знал отказа. Признаю, характер у меня был скверный, капризный и несдержанный. К несчастью, матушка умерла от тифа накануне моего пятнадцатилетия, отчего отец впал в продолжительное пьянство со всеми вытекающими последствиями: женщины лёгкого поведения, разгульная жизнь, тюремный срок за драку с сыном высокопоставленного чиновника, в ходе которой он лишился глаза. Сын лишился, а не мой папа, – уточнил Поль. – И, несмотря на ходатайства влиятельного, правда, заметно сдавшего после смерти дочери свекра, отец был отправлен в колонию на самый север Франции.

К тому моменту мой прославленный дед уже скончался, и я был предоставлен самому себе. Хотя фактически это было не совсем так. Со мной остался приказчик, следивший за финансами, а там, поверьте, было за чем следить. Дед ещё при жизни заработал на своих романах баснословные по тем временам деньги, и я, конечно, не понимал тогда им цену и ни в чем не знал нужды. Потеря родителей сделала из меня озлобленного и обиженного на весь мир подростка. В пятнадцать лет я оказался на улице, не вынужденно, а по собственной воле. На дворе стояло смутное время. Я был очень дерзким и ввязывался во все дурные истории подряд. Как самая настоящая шпана, я бросил школу, не появлялся дома месяцами. Быстро нашел новых друзей, в основном городских хулиганов среди детей, росших в неблагополучных семьях. У нас даже сформировалась банда. Мы занимались мелким воровством на рынках и вокзалах, мечтали, что пойдем на большое дело, после которого не нужно будет ежедневно промышлять. И вот однажды зимним предновогодним днем мы проникли через незапертое на кухне окно в очень богатый дом. Несколько дней накануне мы наблюдали за ним: никто не заходил в него и никто его не покидал, окна оставались темными, из чего мы сделали вывод, что жильцы уехали на праздники.

Поль не мог выражать эмоции своим неподвижным черепом, но едва заметное изменение интонации подсказало Адаму, что его гость волнуется.

– Деньги, как вы уже поняли, меня мало интересовали. Я делал это из любопытства и присущего возрасту азарта. Мои «коллеги», а проще сказать подельники, разбрелись по комнатам в поисках наживы. Я же бесцельно бродил по огромному особняку, пока не наткнулся на необычное помещение. Сперва я увидел неприметный вход, напоминавший дверь в платяной шкаф. Я дернул её, и, к удивлению, она подалась. Комната потрясла меня до глубины души. Даже теперь при воспоминании о ней я испытываю ужас. Всё, что произошло в этом доме позже, навсегда изменило мою жизнь, и именно по этой причине я сейчас перед вами в таком виде. – Скелет демонстративно развел руки в стороны, тем самым показывая себя с изнанки в буквальном смысле этого слова.

Адам завороженно слушал рассказ Поля, попутно наполняя бокалы.

– Я прошел вглубь и стал рассматривать содержимое огромного стола. Я не знал названия большинства предметов, стоявших там, и их предназначение для меня тоже было тайной. Диковинные колбы, изогнутые трубки, прозрачные мензурки с разноцветной жидкостью внутри и повсюду исписанные листы. Небольшая мрачная каморка была пропитана спертым сладковатым запахом, вонью керосина и чего-то паленого. В целом она имела странный вид, от которого становилось жутко. Осмотревшись и не найдя ничего ценного, я собрался было уйти, но, вернувшись к выходу, обнаружил отсутствие дверной ручки. Я безуспешно толкал дверь, затем нашел небольшой нож и попытался поддеть её изнутри, но увы. Потом я услышал крики и грохот. Кинулся к окну, но за стеклом меня ждала толстая решетка. Я понял, что оказался в западне. Я заметался по комнате, несколько раз что есть силы пнул дверь ногой. В отчаянии, не найдя варианта спасения, я забился в угол и спустя какое-то время уснул. – Поль остановился и допил вино.

Адам тут же налил ему новую порцию:

– Что же было дальше, уважаемый месье Боннар?

– Вечером следующего дня дверь отворилась, и в комнату вошел старик. Он был одет, как слуга, и, как я узнал позже, им и являлся. Он строго сказал мне: «Следуй за мной». Я послушно пошел. Истощенный и подавленный, я не испытывал ничего, кроме страха. Я ожидал, что меня сдадут в полицию, и я опозорю фамилию деда даже еще больше, чем это сделал мой отец. Слуга довел меня до просторного кабинета и ушел, оставив ожидать неизвестно чего. Не успел я оглядеться по сторонам, как вошел мужчина. Высокий, на вид около пятидесяти лет. Проницательным взглядом он со всей строгостью оглядел меня: