Текст книги "Женский портрет в русской поэзии"

Аполлон Григорьев
(1822–1864)

Поэт, о котором говорили: «Умер с гитарой в руках». Стали народными песнями его стихотворения «О, говори хоть ты мной, гитара семиструнная», «Цыганская венгерка». Воспел страдание, которое возвышает душу. Жизнь у него была трудная: неоплаченные долги нередко доводили до тюрьмы.

Женский портрет у Григорьева представлен разнообразно.

 
Когда, как женщина, тиха
И величава, как царица,
Ты предстоишь рабам греха,
Искусства девственного жрица,
 
 
Как изваянье холодна,
Как изваянье, ты прекрасна,
Твое чело – спокойно-ясно;
Богов служенью ты верна.
 
 
Тогда тебе ненужны дани
Вперед заказанных цветов,
И выше ты рукоплесканий
Толпы упившихся рабов.
 
 
Когда ж и их восторг казенный
Расшевелит на грубый взрыв
Твой шепот, страстью вдохновленный,
Твой лихорадочный порыв,
 
 
Мне тяжело, мне слишком гадко,
Что эта страсти простота,
Что эта сердца лихорадка
И псами храма понята.
 

1846 г.

1

 
Больная птичка запертая,
В теплице сохнущий цветок,
Покорно вянешь ты, не зная,
Как ярок день и мир широк,
 
 
Как небо блещет, страсть пылает,
Как сладко жить с толпой порой,
Как грудь высоко подымает
Единство братское с толпой.
 
 
Своею робостию детской
Осуждена заглохнуть ты
В истертой жизни черни светской.
Гони же грешные мечты,
 
 
Не отдавайся тайным мукам,
Когда лукавый жизни дух
Тебе то образом, то звуком
Волнует грудь и дразнит слух!
 
 
Не отдавайся… С ним опасно,
Непозволительно шутить…
Он сам живет и учит жить
Полно, широко, вольно, страстно!
 

2

 
Твои движенья гибкие,
Твои кошачьи ласки,
То гневом, то улыбкою
Сверкающие глазки…
То лень в тебе небрежная,
То – прыг! поди лови!
И дышит речь мятежная
Всей жаждою любви.
 
 
Тревожная загадочность
И ледяная чинность,
То страсти лихорадочность,
То детская невинность,
То мягкий и ласкающий
Взгляд бархатных очей,
То холод ужасающий
Язвительных речей.
 
 
Любить тебя – мучение,
А не любить – так вдвое…
Капризное творение,
Я полон весь тобою.
Мятежная и странная —
Морская ты волна,
Но ты, моя желанная,
Ты киской создана.
 
 
И пусть под нежной лапкою
Кошачьи когти скрыты —
А все ж тебя в охапку я
Схватил бы, хоть пищи ты…
Что хочешь, делай ты со мной,
Царапай лапкой больно,
У ног твоих я твой, я твой —
Ты киска – и довольно.
 
 
Готов я все мучения
Терпеть, как в стары годы,
От гибкого творения
Из кошачьей породы.
Пусть вечно когти разгляжу,
Лишь подойду я близко.
Я по тебе с ума схожу,
Прелестный друг мой – киска!
 

1858 г.

Алексей Толстой
(1817–1875)

Алексей Константинович Толстой известен как поэт-лирик, создатель произведений на исторические темы, а также как один из авторов, которые сочинили остроумную мистификацию под вымышленным именем Козьмы Пруткова.

Многие лирические стихотворения Толстой посвятил Софье Андреевне Миллер, за которую безуспешно боролся. Вот одно из этих стихотворений, известное, как романс на музыку Чайковского.

 
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
 
 
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.
 
 
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.
 
 
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь —
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;
 
 
И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю…
Люблю ли тебя – я не знаю,
Но кажется мне, что люблю.
 

1851 г.

Николай Некрасов
(1821–1877)

Творчество Некрасова богато образами русской женщины. Начало этому положила его знаменитая «Тройка», ставшая песней на музыку разных композиторов.

 
Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от веселых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу —
Все лицо твое вспыхнуло вдруг.
 
 
И зачем ты бежишь торопливо
За промчавшейся тройкой вослед?..
На тебя, подбоченясь красиво,
Загляделся проезжий корнет.
 
 
На тебя заглядеться не диво,
Полюбить тебя всякий не прочь:
Вьется алая лента игриво
В волосах твоих, черных, как ночь;
 
 
Сквозь румянец щеки твоей смуглой
Пробивается легкий пушок,
Из-под брови твоей полукруглой
Смотрит бойко лукавый глазок.
 
 
Взгляд один чернобровой дикарки,
Полный чар, зажигающих кровь,
Старика разорит на подарки,
В сердце юноши кинет любовь.
 
 
Поживешь и попразднуешь вволю,
Будет жизнь и полна, и легка…
Да не то тебе пало на долю:
За неряху пойдешь мужика.
 
 
Завязавши под мышки передник,
Перетянешь уродливо грудь,
Будет бить тебя муж-привередник
И свекровь в три погибели гнуть.
 
 
От работы и черной и трудной
Отцветешь, не успевши расцвесть,
Погрузишься ты в сон непробудный,
Будешь нянчить, работать и есть.
 
 
И в лице твоем, полном движенья,
Полном жизни, появится вдруг
Выраженье тупого терпенья
И бессмысленный, вечный испуг.
 
 
И схоронят в сырую могилу,
Как пройдешь ты тяжелый свой путь,
Бесполезно угасшую силу
И ничем не согретую грудь.
 
 
Не гляди же с тоской на дорогу
И за тройкой вослед не спеши,
И тоскливую в сердце тревогу
Поскорей навсегда заглуши!
 
 
Не нагнать тебе бешеной тройки:
Кони крепки, и сыты, и бойки, —
И ямщик под хмельком, и к другой
Мчится вихрем корнет молодой.
 

1846 г.

От чего рано вянет женская красота – на этот вопрос Некрасов отвечает изображением крестьянки в условиях ее жизни.

***

 
В полном разгаре страда деревенская…
Доля ты! – русская долюшка женская!
  Вряд ли труднее сыскать.
 
 
Не мудрено, что ты вянешь до времени,
Всевыносящего русского племени
  Многострадальная мать!
 
 
Зной нестерпимый: равнина безлесная,
Нивы, покосы да ширь поднебесная —
  Солнце нещадно палит.
 
 
Бедная баба из сил выбивается,
Столб насекомых над ней колыхается,
  Жалит, щекочет, жужжит!
 
 
Приподнимая косулю тяжелую,
Баба порезала ноженьку голую —
  Некогда кровь унимать!
 
 
Слышится крик у соседней полосыньки,
Баба туда – растрепалися косыньки,-
  Надо ребенка качать!
 
 
Что же ты стала над ним в отупении?
Пой ему песню о вечном терпении,
  Пой, терпеливая мать!..
 
 
Слезы ли, пот ли у ней над ресницею,
  Право, сказать мудрено.
В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,
  Канут они – всё равно!
 
 
Вот она губы свои опаленные
  Жадно подносит к краям…
Вкусны ли, милая, слезы соленые
  С кислым кваском пополам?..
 

1862–1863 гг.

Среди замученных тяжелой долей крестьянок Некрасов увидел «тип величавой славянки» и отразил его в поэме «Мороз, Красный нос».

***

 
Однако же речь о крестьянке
Затеяли мы, чтоб сказать,
Что тип величавой славянки
Возможно и ныне сыскать.
 
 
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц, —
 
 
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдёт – словно солнце осве́тит!
Посмотрит – рублём подари́т!»
Идут они той же доро́гой,
Какой весь народ наш идёт,
Но грязь обстановки убогой
 
 
К ним словно не липнет. Цветёт
Красавица, ми́ру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива,
 
 
Ко всякой работе ловка.
И голод и холод выносит,
Всегда терпелива, ровна…
Я видывал, как она косит:
 
 
Что взмах – то готова копна!
Платок у ней на́ ухо сбился,
Того гляди ко́сы падут.
Какой-то парнёк изловчился
 
 
И кверху подбросил их, шут!
Тяжёлые русые косы
Упали на смуглую грудь,
Покрыли ей ноженьки босы,
 
 
Мешают крестьянке взглянуть.
Она отвела их руками,
На парня сердито глядит.
Лицо величаво, как в раме,
 
 
Смущеньем и гневом горит…
По будням не любит безделья.
Зато вам её не узнать,
Как сгонит улыбка веселья
 
 
С лица трудовую печать.
Такого сердечного смеха,
И песни, и пляски такой
За деньги не купишь. «Утеха!»
 
 
Твердят мужики меж собой.
В игре её конный не словит,
В беде – не сробеет, – спасёт;
Коня на скаку остановит,
 
 
В горящую и́збу войдёт!
Красивые, ровные зубы,
Что крупные перлы, у ней,
Но строго румяные губы
 
 
Хранят их красу от людей —
Она улыбается редко…
Ей некогда лясы точить,
У ней не решится соседка
 
 
Ухвата, горшка попросить;
Не жалок ей нищий убогий —
Вольно́ ж без работы гулять!
Лежит на ней дельности строгой
 
 
И внутренней силы печать.
В ней я́сно и кре́пко сознанье,
Что всё их спасенье в труде,
И труд ей несёт воздаянье:
 
 
Семейство не бьётся в нужде,
Всегда у них тёплая хата,
Хлеб выпечен, вкусен квасок,
Здоровы и сы́ты ребята,
 
 
На праздник есть лишний кусок.
Идёт эта баба к обедне
Пред всею семьей впереди:
Сидит, как на стуле, двухлетний
 
 
Ребёнок у ней на груди,
Рядком шестилетнего сына
Нарядная матка ведёт…
И по́ сердцу эта картина
Всем любящим русский народ!
 

1862 г.

Такой же тип сильной русской женщины с трудной судьбой выведен у Некрасова в поэме «Кому на Руси жить хорошо». Вот впечатление, которое она произвела на семерых мужиков, бредущих по дорогам в поисках счастливого человека на Руси.

***

 
Матрена Тимофеевна,
Осанистая женщина,
Широкая и плотная,
Лет тридцати осьми.
Красива; волос с проседью,