Текст книги "Все-все-все приключения жёлтого чемоданчика и другие истории"

Глава восьмая. О том, как у детского доктора волосы встали дыбом на голове

Окончив приём, Детский Доктор оделся потеплее, обмотал шею толстым полосатым шарфом, натянул на ноги тёплые боты и вышел на улицу.

Был уже поздний вечер.

Снежинки плавали в воздухе, как маленькие рыбки, и целыми стайками кружились вокруг светлых фонарей. Мороз приятно пощипывал за нос.

Детский Доктор шёл, глубоко задумавшись.

Сегодня у него на приёме побывало 35 мальчиков и 30 девочек. Последним пришёл Миша. У него была очень тяжёлая и запущенная болезнь: Миша не любил читать книжки. Детский Доктор сделал ему укол, и Миша, схватив первую попавшуюся книжку, моментально погрузился в чтение. Пришлось силой отнять у него книжку и выставить его из кабинета.

«Какая замечательная вещь – современная медицина!» – подумал Детский Доктор и чуть не налетел на невысокого старичка, закутанного в толстый клетчатый шарф.

Это был его старый приятель Заведующий Аптекой.

Детский Доктор сказал:

– Извините! – и поздоровался.

Заведующий Аптекой сказал:

– Пожалуйста! – и тоже поздоровался.

Они пошли рядом.

– А я и не знал, Пётр Павлович, что вы теперь взрослых лечите!.. – помолчав, сказал Заведующий Аптекой и покашлял в кулак.

Детский Доктор помолчал, покашлял в ладонь и не спеша ответил:

– Да нет уж, Павел Петрович, я уж как был Детским Доктором, таким, видно, и умру. Я, знаете ли, дорогой мой, сейчас над одним интереснейшим препаратом работаю. Называться он будет «Антивраль». Прекрасно действует на хвастунов, на врунов и отчасти…

Но Заведующий Аптекой вежливо покашлял в кулак и снова перебил его:

– Ко мне в аптеку сегодня от вас мальчик приходил. Брал лекарство для дедушки.

Детский Доктор обиженно кашлянул в ладонь. Он просто терпеть не мог, когда его прерывали.

– Это недоразумение! – сказал он и сердито дёрнул себя за толстый полосатый шарф. – Так вот, что касается «Антивраля», то…

Заведующий Аптекой снова смущённо кашлянул в кулак и сказал скромным, но настойчивым голосом:

– Я даже фамилию этого мальчика запомнил: Иванов.

– Иванов? – переспросил Детский Доктор. – Совершенно верно. Я посылал к вам сегодня Иванова за зелёной пилюлей.

– Да-да! – сказал Заведующий Аптекой. – За зелёной пилюлей для его дедушки.

– Нет-нет! – растерянно сказал Детский Доктор. – За зелёной пилюлей для мальчика.

– Да нет! – сказал Заведующий Аптекой. – Мальчик попросил зелёную пилюлю для дедушки…

И тут Детский Доктор побледнел так сильно, что это было заметно даже в темноте, сквозь густой падающий снег. Его седые волосы встали дыбом и немного приподняли чёрную каракулевую шапку.

– Несчастный Иванов… – простонал Детский Доктор. – Сначала надо было дать ему «Антивраль»! Но он скрыл от меня, что он не только лентяй, но и врун…

– Вы думаете, что он сам?.. – проговорил Заведующий Аптекой и умолк. Он не мог продолжать.

Так они стояли, бледные от ужаса, держась друг за друга, чтобы не упасть.

– А… на сколько должна омолодить его зелёная пилюля? – наконец спросил его Детский Доктор слабым и тихим голосом.

– Это надо спросить у Анны Петровны. Она выдавала Иванову зелёную пилюлю.

Заведующий Аптекой и Детский Доктор бегом бросились по улице, громко шлёпая по белому тротуару своими тёплыми ботами и поддерживая друг друга на поворотах.

Аптека была уже закрыта, но Анна Петровна ещё не ушла.

Анна Петровна была такой же толстой, как и утром, но она не была уже такой румяной. Немного бледная от усталости, она стояла за прилавком и пересчитывала бутылочки с валерьянкой.

– Ах, не волнуйтесь, пожалуйста! – сказала Анна Петровна и улыбнулась. – Всё сделано, как полагается. Мальчик сказал, что его дедушке 70 лет. Я дала ему зелёную пилюлю № 7. Она омолодит его на двадцать лет.

Голубые глаза Детского Доктора померкли. Они стали, как увядшие незабудки. Он облокотился на прилавок. Бутылочки с валерьянкой посыпались на пол.

– Иванову всего десять лет… – простонал Заведующий Аптекой. – Если его омолодить на 20 лет…

– Ему будет минус 10 лет… – прошептал Детский Доктор и закрыл руками своё бледное лицо. – Этот случай ещё не описан в медицине…

Анна Петровна посмотрела на них огромными глазами, ресницы у неё задрожали, и она тихо села на пол, прямо в большую лужу валерьянки.

– Ах, зачем, зачем вы прописали ему эту зелёную пилюлю, – проговорила она.

– Но у него ещё осталась красная пилюля! – с надеждой в голосе сказал Детский Доктор.

В этот момент кто-то громко постучал в дверь аптеки.

– Аптека уже закрыта! – слабым голосом крикнула Анна Петровна. Но Заведующий Аптекой тронул её за локоть.

– Надо открыть… Может быть, экстренный случай…

Анна Петровна с трудом поднялась с пола и открыла дверь.

На пороге стоял милиционер.

Он был совершенно спокоен. Он даже улыбался. Но из его правой руки капала красная кровь.

– Извините, граждане! – сказал милиционер немного виноватым голосом. – Меня тут одна собака за руку цапнула…

– Я никогда, никогда не доверяла этим собакам! – ахнула Анна Петровна и полезла на полку за бинтом и йодом.

И, хотя она вылила на раненую руку почти целый пузырёк йода, на лице милиционера не дрогнула ни одна, даже самая маленькая жилка. Анна Петровна бережно, как драгоценный цветок, стала заворачивать в вату и забинтовывать его руку.

– Вы потуже, а то свалится, – сказал милиционер. – Мне ещё всю ночь дежурить…

– Что вы! Вам нужен покой! – строго сказала Анна Петровна.

Но милиционер только махнул здоровой рукой.

– Я сейчас в милицию одного малыша поведу. Как раз около вашей аптеки потерялся. Спрашиваю его: «Как твоя фамилия?», а он отвечает: «Вова»…

– Вова? – повторил Детский Доктор и горящими глазами уставился на милиционера.

– Сам маленький, а пальтишко-то на нём по земле волочится… – продолжал милиционер, не замечая волнения окружающих. – Уронил на снег конфетку красненькую и ревёт. А какая-то собака её проглотила и…

Но никто его уже не слушал.

– Это он! Он! – закричала Анна Петровна, хватая свою серую шубку и бросаясь к двери.

– Скорее! Он потерял красную пилюлю! – закричал Детский Доктор, заматывая вокруг шеи полосатый шарф.

– Бежим! – закричал Заведующий Аптекой, заматывая вокруг шеи клетчатый шарф.

И все они бросились к двери.

Удивлённый милиционер выбежал вслед за ними.

Улица была пуста. Не было никого: ни Вовы, ни Толстой Тёти, ни Худого Дяди. Только большие и маленькие снежинки кружились под светлым фонарём.

Детский Доктор застонал и схватился за голову.

– Да вы не волнуйтесь так, граждане! – сказал милиционер спокойным, твёрдым голосом. – Сейчас мы примем меры и приступим к поискам ребёнка. Ребёнок не может исчезнуть!

– В том-то и дело, что он может исчезнуть! Совсем исчезнуть! – хором закричали Анна Петровна, Детский Доктор и Заведующий Аптекой, бросаясь к растерявшемуся милиционеру.

Глава девятая, в которой Вова решает отправиться на поиски красной пилюли

Тем временем по тёмной улице шёл Худой Дядя и нёс на руках Вову Иванова, нежно прижимая его к груди. Позади тяжёло шагала Толстая Тётя.

– Нет, здесь нужна женская рука, а не милиционерская! – бормотала Толстая Тётя. – Я не допущу, чтобы ребёнка затаскали по разным отделениям…

«Что же мне делать? – тем временем думал Вова. – Где же мне теперь взять красную пилюлю?»

Худой Дядя почувствовал, что Вова задрожал всем телом, и ещё крепче прижал его к своей груди.

– Он совсем замёрз, бедняжка! – тихо сказал Худой Дядя.

Наконец они подошли к какому-то новому дому.

Худой Дядя долго топал ногами, чтобы отряхнуть снег, а Толстая Тётя смотрела на его ноги строгими глазами.

Потом они вошли в квартиру, и Худой Дядя бережно поставил Вову на пол.

Посреди новой комнаты стоял большой зеркальный шкаф. Наверное, он ещё не выбрал, какая стена самая лучшая, и поэтому так и стоял посреди комнаты.

Вова уцепился за Худого Дядю, посмотрел на него умоляющими глазами и сказал:

– Дяденька, отнесите меня к Детскому Доктору!..

– Нам попался больной ребёнок! – ахнула Толстая Тётя и с размаху села на новый стул. – Он простудился! Скорее, скорее беги в аптеку и купи всё, что там есть от кашля, чихания, лихорадки и воспаления лёгких!

– Но аптека уже закрыта! – неуверенно сказал Худой Дядя.

– Постучишь, и тебе откроют! – закричала Толстая Тётя. – Беги скорее!.. Несчастный ребёнок весь дрожит!

Она посмотрела на Худого Дядю такими глазами, что тот сейчас же выбежал из комнаты.

– Сейчас я положу горячую грелку на живот этого бедного ребёнка! – сама себе сказала Толстая Тётя и вышла из комнаты.

Через минуту она вернулась. В руке она несла грелку, в которой что-то громко булькало.

Но пока её не было в комнате, Вова успел спрятаться за новый шкаф. Толстая Тётя обошла вокруг шкафа, но Вова не стоял на месте, а тоже обошёл вокруг шкафа, и Толстая Тётя его не нашла.

– Неужели этот больной ребёнок пошёл на кухню! – сама себе сказала Толстая Тётя и вышла из комнаты.

Вова знал, что она не найдёт его на кухне, потому что он в это время уже залез в шкаф.

В шкафу было темно, сыро и холодно, как на улице. Вова скорчился в углу и слушал, как Толстая Тётя бегает вокруг шкафа и топает своими двумя ногами, как полслона.

– Неужели этот больной и непослушный ребёнок вышел на лестницу? – сама себе закричала Толстая Тётя, и Вова услышал, как она выбежала в переднюю и с шумом распахнула входную дверь. Тогда Вова осторожно вылез из шкафа и тоже вышел в переднюю. Там никого не было, а дверь на лестницу была открыта.

Вова, поддерживая обеими руками пальто, стал спускаться с лестницы. Он ложился животом на каждую ступеньку и сползал вниз.

Это было очень трудно. Хорошо ещё, что Толстой Тёте и Худому Дяде дали квартиру на первом этаже.

Вова услышал тяжёлые шаги и быстро отполз в тёмный угол.

Мимо него пробежала Толстая Тётя. Она вытирала глаза платком с жёсткими кружевами.

– Бедный мой мальчик, где же ты! – всхлипывала она.

Вове даже стало её жалко. Если бы у него было время, он бы полежал немного с грелкой на животе для её удовольствия. Но сейчас ему было некогда. Он должен был как можно скорее найти Детского Доктора.

Вова выполз из подъезда. На улице было темно и шёл снег. Вова долго карабкался на сугроб. Наверное, за это время альпинист успел бы забраться на высокую снежную гору.

И вдруг Вова увидел, что мимо него по тротуару бежит целая толпа людей. Впереди всех бежал Худой Дядя и громко, как лошадь, топал ногами. За ним бежал милиционер. За милиционером бежал какой-то дядя и какая-то тётя в серой шубке. А за ними бежал… Детский Доктор.

– Дя… дя… Де… Детский… До… Доктор! – отчаянно запищал Вова, но никто не услышал его тоненького голоса.

Вова горько заплакал, но его рёв заглушил какой-то тяжёлый, странный шум.

Вова оглянулся и замер от ужаса. Он увидел, что к его сугробу подбирается большая снегоочистительная машина. Громадные металлические руки жадно хватали снег.

– Ох, ночь-то какая холодная! – услышал Вова чей-то голос. – Ветер-то как воет, как будто ребёнок плачет… Отвезу сейчас снег за город, высыплю в поле, и всё. Сегодня последний рейс.

Вова попробовал сползти с сугроба, но только провалился головой в своё пальто. Его большая ушанка свалилась с его маленькой головы и упала прямо на тротуар.

– Не хочу в поле! – закричал Вова. – Я не снег, я мальчик! Ай!..

И вдруг Вова почувствовал, что он снова куда-то поднимается, затем куда-то падает, затем куда-то едет. Вова с трудом высунул голову из своего огромного пальто и оглянулся. Он сидел полузасыпанный снегом в кузове большущего грузовика, и тот увозил его всё дальше и дальше.

Мимо проплывали большие тёмные дома с уютными разноцветными окнами. Там, наверное, разные мамы кормили ужином своих счастливых детей.

И тут Вова почувствовал, что ему тоже хочется есть. И почему-то больше всего на свете ему захотелось тёплого молочка, хотя обычно он его просто ненавидел.

Вова громко закричал, но тёмный ветер подхватил его крик и унёс куда-то далеко. Вове стало страшно. Руки у него окоченели, ботинки и носки свалились с маленьких ног.

Вова поджал свои голые пятки, уткнулся носом в холодную подкладку пальто и тихо заревел от дикой тоски и страха.

А тем временем машина ехала и ехала. Светофоров становилось всё меньше, а промежутки между домами становились всё больше.

Наконец машина выехала за город. Теперь она поехала ещё быстрее. Вова уже боялся высовываться из пальто. Нижняя пуговица расстегнулась, и он только иногда в тупом отчаянии поглядывал в полукруглую дырочку петли… Но он видел только страшное чёрное небо и серые поля.

А тёмный ветер громко кричал: «У-у-у…», завивался кольцами и столбом поднимался снег.

Вдруг машина куда-то резко повернула. Затем её сильно тряхнуло, и она остановилась. Кузов наклонился, и Вова, весь засыпанный снегом, очутился на земле.

Когда он высунул голову, машина уже уехала. Вова был совсем один в большом и пустынном поле.

А в поле гудел тёмный ветер. Он поднимал холодный снег и кружился над Вовой.

«Мама!» – в отчаянии попробовал крикнуть Вова, но у него получилось только «Уа-уа!..»

Глава десятая. О том, как Вовина мама два часа просидела, закрыв лицо руками

На шоссе было пусто. Только белый снег крутился над чёрным асфальтом. Видно, никому не хотелось выезжать из гаража в такую погоду.

Вдруг на шоссе появилась целая колонна машин. Машины ехали очень быстро. Наверное, они делали больше ста километров в час.

Впереди ехал грузовик. Если бы вы заглянули в кабину, вы бы сразу заметили, что у водителя очень испуганное виноватое лицо. А ещё бы вы заметили, что рядом с водителем на сиденье лежит Вовина чёрная ушанка.

И, хотя в кабину залетал тёмный ледяной ветер, водитель всё время вытирал со лба крупные капли пота.

– Уж которую зиму снег вожу, – бормотал он, – но такого дела и слыхом не слыхал…

Позади грузовика мчалось несколько синих машин с красными полосками. Оттуда неслись человеческие голоса и собачий лай. Даже не заглядывая в эти машины, сразу можно было догадаться, что в них едут милиционеры с собаками. Последней ехала машина скорой помощи с красными крестами на боках. В ней сидела Вовина мама. Она сидела, закрыв лицо руками, и плечи её вздрагивали. Она не говорила ни слова и не отвечала Анне Петровне, которая ласково обнимала её одной рукой и пробовала хоть немного успокоить. В другой руке Анна Петровна держала большой голубой термос.

А рядышком сидели Детский Доктор и Заведующий Аптекой. Оба они сидели, схватившись руками за головы.

Вдруг самосвал резко затормозил, и шофёр тяжело спрыгнул на снег.

– Это где-то здесь! – сказал он. – Я где-то здесь снег вываливал…

И тотчас же из синих машин стали вылезать милиционеры и выскакивать собаки. В руках у милиционеров были яркие фонарики, и они побежали за собаками, проваливаясь в глубоком снегу.

Впереди всех бежал милиционер с забинтованной рукой.

Потом одна собака громко залаяла и что-то схватила зубами. Это был башмак с калошей. Потом залаяла вторая собака. Она тоже нашла башмак с калошей.

Но тут все собаки бросились к одному сугробу и стали быстро разгребать его своими тренированными лапами.

Детский Доктор побежал за ними, не обращая внимания на то, что его тёплые боты были уже полны холодного снега.

Он тоже стал помогать собакам разрывать сугроб своими старыми руками.

И вдруг он увидел чёрный свёрток. Внутри что-то слабо шевелилось и тихо попискивало.

Детский Доктор прижал этот свёрток к груди и бросился к санитарной машине.

А там уже Анна Петровна дрожащими руками наливала из голубого термоса в маленькую бутылочку с резиновой соской какое-то розовое молоко.

– Где он! Я его не вижу!.. – прошептала она.

Детский Доктор дрожащими пальцами расстегнул пуговицы на Вовином пальто.

– Вот он! Он застрял в рукаве своей школьной формы! – закричал Заведующий Аптекой.

И тут все они увидели крошечного ребёнка.

Анна Петровна ахнула и поспешно поднесла к его маленьким губам бутылочку с соской.

Детский Доктор и Заведующий Аптекой впились глазами в лицо Вовы Иванова.

– Сможет ли он пить из бутылочки! – с волнением прошептал Детский Доктор.

Но Вова, пуская пузыри и причмокивая, жадно пил розовое молоко.

Конечно, ни у одной коровы не бывает розового молока, даже если её кормить одними розовыми розами без шипов. Просто Анна Петровна растворила красную пилюлю в горячем молоке, и получилось розовое молоко.

Детский Доктор робко потянул Анну Петровну за рукав.

– Может быть, хватит… Как бы у него живот не заболел… Может быть, остальное через полчаса!..

Но Анна Петровна только посмотрела на него уничтожающим взглядом.

– Дайте хоть накормить бедняжку! – сказала она.

Наконец Вова допил всю бутылочку.

Щёки у него разрумянились, и он сладко уснул, крепко сжимая свои кулачки.

– Уф! – с облегчением сказал Детский Доктор. – Анна Петровна, разрешите мне присесть рядом с вами. От вас так сильно пахнет валерьянкой. Это меня успокаивает.

– Ах, доктор, доктор! – сказала Анна Петровна. – Как хорошо, что всё окончилось хорошо. А как было бы плохо, если бы всё окончилось плохо. Сколько беспокойства доставила нам ваша противная зелёная пилюля!

Детский Доктор даже подпрыгнул от возмущения.

– Уважаемая Анна Петровна! – укоризненно воскликнул он. – Я от вас этого не ожидал! Зелёная пилюля! Великое открытие человечества! Я даю детям зелёную пилюлю № 1 и уменьшаю их на три-четыре года. И вот девочки не могут прыгать через верёвочку и вдевать нитку в иголку. Мальчики не могут больше лазить через забор и забивать гвозди. Они становятся беспомощными! Они начинают скучать! Им смертельно надоедает безделье, и тут они принимают красную пилюлю и навсегда излечиваются от лени. Но Иванов…

И тут все они посмотрели на Вову. А Вова рос прямо на глазах. Голова у него увеличивалась, ноги удлинялись. Наконец, из-под пальто показались две уже довольно большие голые пятки.

В это время в машину заглянул милиционер с перевязанной рукой.

– Ну, как дела? – шёпотом спросил он, указывая глазами на Вову.

– Растёт! – ответили Детский Доктор и Заведующий Аптекой.

Анна Петровна подошла к Вовиной маме, обняла её и попробовала оторвать её руки от лица.

– Но посмотрите же, посмотрите, как чудесно увеличивается ваш сын! – настойчиво твердила она.

Но мама продолжала сидеть, отвернувшись. У неё просто не было сил посмотреть на Вову, которому она ещё утром гладила длинные брюки.

Но Вова вдруг сладко зевнул и потянулся.

– Мама! – сказал он своим обычным голосом.

– Тише, тише, Иванов! – сказал Детский Доктор, наклоняясь над ним. – Тебе вредно много разговаривать!

Но Вова приподнялся на локте и стал оглядываться, вытаращив глаза от изумления.

А Вовина мама, наконец, открыла своё лицо, посмотрела на Вову и улыбнулась дрожащими губами.

– Мамочка! – закричал Вова. – Ты ничего не знаешь! Я хочу всё уметь! Я хочу читать книжки, и учиться, и драться… Я больше не буду лентяем… я…

– Иванов, тебе ещё нельзя разговаривать! – строго сказал Детский Доктор и пробормотал про себя: – А всё-таки она подействовала, эта зелёная пилюля…

А Вовина мама подбежала к Вове, положила голову ему на плечо и заплакала. Вы знаете, это бывает со взрослыми, что они плачут от радости…

Маленькая принцесса

Глава первая. В домике под соломенной крышей

Уэнни разбудил Зелёный Мышонок. Он сидел на подушке и гладил её щёку тонкой холодной лапкой. Уэнни сладко зевнула и повернулась на другой бок.

– Ах, ты лентяйка, лежебока! – напустился на неё Зелёный Мышонок. – Сколько можно дрыхнуть? Смотри, как славно светит солнышко! К тому же я изрядно проголодался. – И Зелёный Мышонок похлопал себя лапкой по толстенькому животу.

Мышонок был весь ярко-зелёный, с головы до кончика хвоста. Шерсть под лучами солнца отливала изумрудом, а усы на мордочке напоминали свежую зелёную хвою.

– Это я один такой уродился! – частенько хвастливо повторял Зелёный Мышонок. – Если подумать, ну что такое остальные мыши и мышата? Смотреть тошно. Сплошная серость. То ли дело я!

– Уэн, – сонным голосом позвала Уэнни. – Ты всё спишь? Проснись же… Спускайся к нам. Скоро придёт Смиринка.

По приставной лесенке с сеновала спустился кареглазый мальчишка. Пятернёй провёл по волосам – посыпались сухие травинки.

– И правда, куда подевалась Смиринка? – недовольно проворчал Мышонок. – Сейчас самое время позавтракать уважающему себя Мышонку.

Скрипнула низкая дверь, и в лачужку вошла тоненькая, скромно одетая девушка.

Это была Смиринка. Её нежное лицо светилось тихой красотой. Но в глубине прозрачных зелёных глаз затаились печаль и тревога.

К поясу Смиринки были привязаны два глиняных горшочка. Смиринка прислуживала на кухне во дворце короля Трагимора. И никогда не приходила в маленький домик под соломенной крышей с пустыми горшочками. Вот и сейчас она налила в миску густую похлёбку и выложила на старое глиняное блюдо куски сладкого пирога.

Зелёный Мышонок ловко вскарабкался на деревянный башмак Уэнни.

– Эй, девчонка! – нетерпеливо воскликнул Мышонок. – Не забудь оставить мне самый лакомый кусочек.

– Да ты готов есть с утра до ночи, – засмеялась Уэнни. – Скоро станешь поперёк себя толще!

– Кушайте, мои родные, здесь всем хватит, – Смиринка поцеловала Уэнни и присела на лавку.

– Бедные мои сиротки, – сказала Смиринка, и от её улыбки в маленьком домике стало как будто светлее. – Сегодня ровно десять лет, как вас отыскал мудрый Вечный Искатель. С утра до захода солнца он бродит по дорогам и находит всё, что потеряно, забыто, брошено…

Дети не ответили Смиринке, они дружно хлебали из миски густую похлёбку. Зелёный Мышонок забрался на стол и двумя лапками запихивал себе в рот куски сладкого пирога.

– Хвала Господу Богу, вы были тогда совсем маленькие и всё позабыли… – продолжала Смиринка. – Страшный мор напал в тот год на наш город. Не успевали хоронить усопших. Тебя, мой милый мальчик, нашёл Вечный Искатель в густом ельнике, еле живого. Тебя назвали Уэн, что значит на нашем наречии «сирота». И тебя, моя девочка, тоже разыскал Вечный Искатель. Ты лежала среди цветов на лесной поляне. Он страх как испугался, подумал, что ты умерла. Но тут ты вздохнула и открыла глаза. Вечный Искатель на руках принёс тебя в город. Добрые люди приютили тебя и дали имя – Уэнни. А это понимай так – сиротка…

– Ты сегодня какая-то не такая, Смиринка, – приглядываясь к ней, сказала Уэнни. – Ты улыбаешься, но я же вижу, тебя что-то печалит.

– Нет, нет, моя дорогая, – отвернувшись, промолвила Смиринка. – Я такая же, как всегда.

Смиринка вздохнула и поднялась с лавки.

– Пора во дворец, пока главный повар меня не хватился. Будет бранить весь день, а то и вовсе прогонит…

Смиринка вышла из дома. Только простучали по ступеням её лёгкие каблучки, как в окно заглянула старушка в бедном опрятном чепчике.

Это была старая Амрита, соседка. Она жила неподалёку и частенько навещала Уэна и Уэнни. Старушка поставила на подоконник корзину спелых блестящих слив.

– Сладкие, что твой сахар, – промолвила старушка. – Кушайте на здоровье. Да вот ещё что, милые детки. Сегодня никому не открывайте дверь. Ходит по городу нищенка-оборвашка. Говорят, она больна проказой, вся в струпьях да в коросте. Просит хоть глоток воды, но люди боятся её, гонят прочь…

– Может, и моя матушка так же бродила по дорогам и просила подаяния, – тихо промолвила Уэнни и вдруг залилась горючими слезами.

– Не плачь, Уэнни, – Уэн бросился к девочке, ладонями вытер слёзы с её щёк. – Я никому не дам тебя в обиду. А когда подрастём, мы с тобой поженимся, правда, Уэнни?

– Да, – ответила Уэнни, светло улыбаясь сквозь слёзы. – Да, Уэн, так уж мы решили.

Зелёный мышонок наелся и, отдуваясь, уселся на край глиняного блюда.

– Поженимся, поженимся, – недовольно проворчал он. – Экие глупости! – Но тут же снисходительно добавил: – Хотя, пожалуй, так и быть, я приду на вашу свадьбу.

– Мы будем тебе очень рады, правда, Уэн? – рассмеялась Уэнни.

– Чего ты смеёшься? – рассердился Мышонок. Он был очень самолюбив и обидчив. – Немногие могут похвастаться, что у них на свадьбе был Зелёный Мышонок. Зелёный, как весенняя травка! Нет, с людьми лучше не иметь дело. Просто слов не подберёшь, чтоб описать вашу глупость! Вот извольте, вчера ночью Уэнни одна-одинёшенька, дрожа от холода, стояла на дороге со свечей в руке. А кругом ни души.

– Уэн ушёл в лес за хворостом и припозднился, – тихо сказала Уэнни. – Я испугалась, что он заблудился.

– Не суди о том, в чём не смыслишь, Зелёный Мышонок, – серьёзно добавил Уэн. – Я и вправду заплутался в лесу, сбился с тропинки. Но увидел издалека огонёк свечи Уэнни и выбрался из леса.

– Ну, я вижу, здесь со мной никто не считается, – с обидой проворчал Зелёный Мышонок. Он вскочил на порог и скрылся в придорожной траве.

– Смотри, Уэн, – вскрикнула Уэнни и перегнулась через подоконник. – Смотри, кто идёт! Сдаётся мне, это та самая нищенка.

По дороге, опустив голову, шла женщина, закутанная в тёмный изношенный плащ. Лицо скрывал низко опущенный капюшон.

– Воды… Глоток воды… – еле слышно прошептала женщина. – Я умираю от жажды…

Уэнни сорвалась с места, зачерпнула глиняной кружкой воды из бадьи и бросилась к двери.

Ещё издали она почувствовала смрадный запах от гнойных струпьев. Но, не думая ни о чём, девочка подбежала к нищенке и протянула ей кружку с водой.

Нищенка отпила глоток, голос её неожиданно окреп и зазвенел.

– Храни тебя Господь, моё доброе дитя! С ранней юности меня поразил этот страшный недуг. Лицо и руки покрылись струпьями и язвами. Я была богата, но потратила всё своё состояние, покупая самые редкие снадобья. Увы, ни один лекарь не мог мне помочь. Я превратилась в уродливое чудище. Не знаю, сколько лет я странствовала по дорогам, нищая и оборванная. Меня томила вечная жажда. Но встречные гнали меня со страхом и омерзением. Однажды в глухом лесу я набрела на хижину старого отшельника. Святой старец сказал мне: «Несчастная! Тебя исцелят жалость и сострадание». Лишь ты одна, моя милая девочка, не испугалась и пожалела меня. Я уже чувствую, раны мои затягиваются, утихает жгучая боль…

Женщина подняла голову и взглянула на Уэнни, и та увидела, что глаза нищенки светятся и сияют как две звезды, отражённые в глубоком омуте, полном лунного света.

Налетевший ветер взвихрил пыль густым облаком. Когда пыль улеглась, нищенка уже исчезла.

Уэнни вернулась в дом. Уэн стоял на пороге.

– Она как будто рукой тронула моё сердце, – попробовала объяснить Уэнни.

Между тем Смиринка торопилась знакомой дорогой.

В конце улицы она увидела Вечного Искателя. Он был ещё не стар, но его седые волосы, как серебряные нити, падали на плечи. Вечный Искатель шёл, иногда оглядываясь, пристально глядя себе под ноги.

– Смиринка! – окликнул он девушку. – Что с тобой? Ты так грустна, как будто потеряла что-то очень дорогое для себя.

– Пожалуй, так оно и есть, господин, – прошептала Смиринка.

– Загляни ко мне вечерком, если будет время, – предложил Вечный Искатель. – Придёшь?

– Приду, – на бегу откликнулась Смиринка и заторопилась дальше.

Вечный Искатель вдруг остановился, будто прислушиваясь к чему-то. Словно какой-то тоненький невнятный голосок позвал его.

Он пригляделся и увидел в траве потёртый кожаный кошель.

– Какой-то бедняк обронил, – пробормотал Вечный Искатель и сунул кошель за пояс. – Ну да если хватится, знает, куда прийти. И для меня радость вернуть хозяину пропажу. А это что звенит? Так тонко-тонко…

Вечный Искатель разбросал в стороны сухие листья и поднял с земли ярко блеснувшее на солнце золотое кольцо.

– Э, да это непростое колечко! – задумчиво проговорил Вечный Искатель, разглядывая находку. – Как есть змея, а вместо глаз тёмные рубины. Так и горят! А какова работа! Да, это кольцо сделал поистине великий мастер. Но почему такая гнетущая тоска охватила мою душу, едва я только глянул на него? Впрочем, надеюсь, его хозяин скоро отыщется. Вещь ценная, редкая, что ни говори…