Текст книги "Кудруна"

XV авентюра
Как Хартмут силой захватил Кудруну

 
⁷⁵³ Гонцов отправил в замок непрошенный жених
К владелицам прекрасным, уведомляя их,
Что коль они поладят, так Хартмут обещает
Исполнить без отказа, чего их душа пожелает.
 
 
⁷⁵⁴ Полюбит его дева, как он уже просил,
(А мысль о ней терзала героя свыше сил),
Тогда служить он будет красавице до гроба,
И Людвига владенья они унаследуют оба.
 
 
⁷⁵⁵ Ее упорство может в нем ненависть родить.
Надеется Кудруну герой уговорить
В Нормандию поехать и стать его женою,
Затем что не желает того добиваться войною.
 
 
⁷⁵⁶ А если дева снова упрямиться начнет,
Пусть знает: отступного воитель не возьмет.[96]96
  Эти слева переносят нас в мир викингов. – скандинавских пиратов и воинов, чьи нападения сотрясали в IX–XI вв. Западную и Восточную Европу. Потерпевшим нередко удавалось откупиться деньгами, но лишь на время. Советский историк так пишет о вторжении скандинавов в Англию: «В 1000 году викинги отплыли в Нормандию, чтобы в следующем году возобновить свои нападения. В 1002 г. они получили выкуп размером в 24 тыс. фунтов серебра» (Гуревич А. Я. Походы викингов. М.: Наука, 1966, с. 20).


[Закрыть]
«Коль за меня, – сказал он, – красавица не выйдет,
Она моих героев под степами замка увидит.
 
 
⁷⁵⁷ Отважные посланцы, еще скажите ей:
Я не вернусь на море с дружиною моей,
Пускай меня мечами здесь на куски изрубят,
Коль не пойдет Кудруна за мной и меня не полюбит.
 
 
⁷⁵⁸ И если королевна меня отвергнет вновь,
Я поведу норманнов. И да прольется кровь!
Пусть даже двадцать тысяч, отдавши души богу,
Мне к замку хегелингов телами устелят дорогу.
 
 
⁷⁵⁹ На Бате положился король в недобрый час.
Старик и Виголейс сюда не ждали нас,
И оттого, что Хетель их следовал советам,
Сирот здесь будет много – я сам позабочусь об этом».
 
 
⁷⁶⁰ Посланцы, выполняя желание норманна,
Стрелой помчались в замок, он звался Мателана,[97]97
  Мателана – замок Хетеля. Здесь противоречие, так как выше (строфа 235) он звался Кампатилла.


[Закрыть]
Там Хильда обитала, и, близких ожидая,
С родительницей вместе жила ее дочь молодая.
 
 
⁷⁶¹ Двух графов родовитых послал с людьми герой,
Из вотчины далекой он их привез с собой,
Чтоб графы рассказали, как Хартмуту желанно
Служить покорно Хильде и ей угождать неустанно.
 
 
⁷⁶² Когда для высшей доли отпустит Хильда дочь
К отважному герою, – а он и день, и ночь
Любовью к ней сгорает, – счастливой Хильда станет:
За царственную милость ей Хартмут служить не устанет.
 
 
⁷⁶³ А стражам Мателаны уж люди донесли,
Что знатные норманны от Хартмута пришли,
Чтоб сватать королевну. Охвачена испугом,
Прекрасная хозяйка молчать приказала всем слугам.
 
 
⁷⁶⁴ Ворота отворили, открыли настежь вход,
Чтоб те, кто к ним спешили, не ждали у ворот.
Когда же появились отважные норманны,
То в королевский замок вступили они невозбранно.
 
 
⁷⁶⁵ Послы хотели видеть супругу короля,
Их стражи обступили, повременить веля, —
Они оберегали владелиц Мателаны
И их не оставляли в чертогах одних, без охраны.
 
 
⁷⁶⁶ Всех рыцарей прибывших в присутствии двора
Приветствовала Хильда, радушна и добра,
А госпожа Кудруна их встретила надменно:
Лишь к Хервигу душою стремилась она неизменно.
 
 
⁷⁶⁷ Хоть ненависть питала к ним Хетеля жена,
Однако приказала им поднести вина,
И сесть их пригласила хозяйка благородно,
И лишь потом спросила, что рыцарям в замке угодно.
 
 
⁷⁶⁸ И рыцари, учтиво с богатых кресел встав,
Как исстари посольству предписывал устав,
Сказали знатным дамам, что господин их хочет,
Какую королевне он долю высокую прочит.
 
 
⁷⁶⁹ Прекрасная Кудруна им отвечала так:
«С отважным князем вашим я отвергаю брак
И с ним делить не стану норманнскую корону.
Мне дорог только Хервиг, я только к нему благосклонна.
 
 
⁷⁷⁰ Мы связаны обетом, он взят в супруги мной
И перед целым светом избрал меня женой.
Любовь и честь большую он заслужил в награду.
Вовек, пока дышу я, мне друга иного не надо».
 
 
⁷⁷¹ «Дал Хартмут приказанье, – сказал один норманн, —
Открыть его желанье. И это не обман,
Что в случае отказа, вам ждать три дня осталось:
Он будет здесь с войсками». Кудруна в ответ рассмеялась.
 
 
⁷⁷² Два графа собирали«, в обратный путь отбыть.
Велела королева посланцев наградить,
Сколь ни противны сердцу ей гости показались.
Но те, с коварной целью, от щедрых даров отказались.[98]98
  Норманны ничем не хотят себя связывать в предвидении нападения на замок Хильды.


[Закрыть]
 
 
⁷⁷³ А люди королевы осмелились сказать:
«Ни злобой, ни угрозой вам нас не запугать.
Коль не захочет Хартмут испить у нас вина,
Так мы горячей кровью его напоим допьяна».[99]99
  Картина пира, угощения, перенесенная на битву, является традиционным образом народной поэзии, она встречается во многих эпических произведениях, например в «Песни о Нибелунгах»: «Помянем же усопших хозяйкиным вином // И гуннам за него платить с наследника начнем» (Перевод Ю. Б. Корнеева); в «Слове о полку Игореве»: «…Тут кровавого вина недостало, тут пир окончили храбрые русичи: сватов напоили, а сами полегли за землю русскую» (Перевод Д. С. Лихачева).


[Закрыть]
 
 
⁷⁷⁴ И с тем отряд отважный обратно поскакал,
Откуда с вестью важной их Хартмут посылал.
Спросил герой, с какою они явились вестью
И любо ль показалось его предложенье невесте.
 
 
^7П Один ответил: «Дева отвергла эту честь,
Затем что друг сердечный у королевны есть,
Его дарят любовью, а вам и вашей свите
Испить придется крови, коль вы их вина не хотите».
 
 
⁷⁷⁶ «Ах, я покрыт позором! Мне сердце жжет ответ, —
Сказал на это Хартмут. – Нам спрашивать не след,
Помогут ли мне други отмстить за стыд и горе».
PI доблестные слуги сошлись к нему с берега моря.
 
 
⁷⁷⁷ Все стали под знамена, и, гневом распалясь,
Их повели на приступ король и юный князь,
Был стяг их гордый виден из окон Мателаны.
И молвила Кудруна: «Вернулся отец мой желанный».
 
 
⁷⁷⁸ Но Хнльда разглядела, что это вражий стяг.
«Ах, много горя ныне нам уготовил враг,
Пришли лихие гости за госпожой Кудруной,
Пойдут рубить доспехи теперь они до ночи лунной».
 
 
⁷⁷⁹ А слуги утешали владычицу свою:
«Мы с ними за бесчинство расплатимся в бою,
Пускай потом считают полученные рапы».
Закрыть велела Хильда героям врата Мателаны.
 
 
⁷⁸⁰ Однако хегелинги ослушались ее
И знамя государя воздели на копье.[100]100
  Поднятое знамя – знак готовности к битве.


[Закрыть]
Воители хотели наружу устремиться
И там, в открытом поле, с достойным противником биться.
 
 
⁷⁸¹ Решетки полагалось повсюду опустить,
Но их мужи велели из гордости открыть,
Врагом пренебрегая, и в замок без преграды
За первою дружиной вошли остальные отряды.
 
 
⁷⁸² С подъятыми мечами норманны шли вперед,
Их тысяча иль больше скопилось у ворот,
Да добрых десять сотен за Хартмутом скакали.
Все спешились и слугам коней увести приказали.
 
 
⁷⁸³ Был каждый нападавший вооружен копьем
И наносил удары разящим острием,
Сквозные раны множа. Их натиск продолжался,
А грозный Людвиг тоже с дружиной сюда приближался.
 
 
⁷⁸⁴ Глядели дамы в страхе на то, как ехал он,
И реяли но ветру полотнища знамен,
Бойцов за каждым стягом три тысячи скакали,
Воинственность и злоба на лицах у них проступали.
 
 
⁷³⁵ Оставила охрана высокородных дам
И ратным предавалась без устали трудам.
Воителей отважней на свете не бывало,
И Хартмута дружина их мощь на себе испытала.
 
 
⁷⁸⁶ уж чаяли герои победу одержать,
Когда внезапно Людвиг привел большую рать,
Нормандии владыка пришел на помощь сыну,
И многих хегелингов они обрекли на кончину.
 
 
⁷⁸⁷ Король норманнов Людвиг разил своих врагов
Так, что летели искры от кованных щитов, —
Такую силу смелый в своей груди носил,
И у его героев хватало отваги и сил.
 
 
⁷⁸⁸ А гордым хегелиигам уже пришлось не раз
Раскаяться, что ими не выполнен приказ
Прекрасной дамы Хильды, супруги короля:
Они виной, что многих уже поглотила земля.
 
 
⁷⁸⁹ Войска отца и сына соединились вместе,
Но скоро господина слуга встревожил вестью:
«Запрет ворота Хильда!» Загородясь щитами,
Бойцы пошли на приступ, чтоб в замок внести свое знамя.
 
 
⁷⁹⁰ Хотя со стен и башен их встретил град камней,
Он был бойцам не страшен, их натиск стал сильней,
А думать об убитых досуга не хватало.
Под стенами на плитах здесь множество воинов пало.
 
 
⁷⁹¹ Прошли через ворота король и юный князь,
Сразив врагов без счета, чья кровь рекой лилась.
И от сердечной боли Кудруна зарыдала.
В отцовском замке то ли ей видеть еще предстояло!
 
 
⁷⁹² Уже отважный Людвиг порадоваться мог,
Что гордый стяг норманнский они внесли в чертог
И над зубцами замка их знамя развевалось.
Печалиться и плакать Кудруне теперь оставалось.
 
 
⁷⁹³[101]101
  793–797 строфы переставлены согласно реконструкции В. Бёша. В рукописи порядок строф следующий: 796, 797, 793, 794, 795.


[Закрыть] Явился к деве Хартмут, как гром средь бела дня:
«Всегда вы презирали, сударыня, меня,
А нынче в Мателане мы брать не будем пленных,
Повесим и заколем защитников ваших презренных».
 
 
⁷⁹⁴ Одно лишь королевна отважилась сказать:
«Увы, отец мой милый, коль мог бы ты узнать,
Что дочь твою увозят насильно в плен за морс,
Уж я бы не терпела такого позора и горя».
 
 
⁷⁹⁵ И впрямь лихие гости не унесли бы ног,
Когда бы грозный Вате увидеть только мог,
Что Хартхмутовы люди гуляют в залах замка,
А дочка государя Кудруна – его полонянка.
 
 
⁷⁹⁶ И если б Вате, Хетель могли об этом знать,
Уж воины сумели б за деву постоять,
Круша мечами шлемы. Тогда бы не случилось,
Что юная Кудруна в норманнском плену очутилась.
 
 
⁷⁹⁷ В поверженной твердыне тоска душила всех.
(Так было бы и ныне.) А гости без помех
Разбойничали вволю, тащили, что желали.
Вы можете мне верить: богатыми все они стали.
 
 
⁷⁹⁸ Сокровища мешками норманны нагребли,
За обе руки Хильду из дома повели
И сжечь хотели замок во что бы то ни стало.
А что их ждет за это, гостей беспокоило мало.
 
 
⁷⁹⁹ Но Хартмут Мателану им запретил спалить,
Затем что торопился на родину отплыть,
Покуда не вернулись бойцы из марки Валейс,
Где с Хетелем и Вате они до сих пор оставались.
 
 
⁸⁰⁰ «Бросайте грабежи вы, нам трогаться пора!
Вам дома для поживы я много дам добра.
Без груза плавать легче». Меж тем не стало сил
Кудруне зреть бесчинства, которые Людвиг творил.
 
 
⁸⁰¹ Их замок был разрушен, а город был сожжен,
Норманны в плен забрали прекраснейших из жен
И много дев пригожих. А сердце королевы
На части разрывалось от лютого горя и гнева.
 
 
⁸⁰² Как тяжко было девам бросать ее одну!
Поспешно королева приблизилась к окну,[102]102
  Это противоречит предшествующей строфе, где сказано: «Их замок был разрушен.»…


[Закрыть]
Чтоб с башни наглядеться на них перед разлукой.
Здесь много жен осталось, такой же терзаемых мукой.
 
 
⁸⁰³ И возносился к небу их громкий плач и крик,
Никто счастливым не был в прощальный этот миг.
С Кудруной отъезжала ее девичья свита.
Зато потом немало воителей было убито.
 
 
⁸⁰⁴ На берег моря Хартмут всех пленников согнал.
В развалинах, сожженным он город оставлял.
Всё по его случилось веленью и желанью,
Кудруну с Хильдебургой он вез, обрекая страданью.
 
 
⁸⁰⁵ Нормандец знал, что Хетель за тридевять земель
С неверными воюет, и поспешил отсель,
Пока его деянья не выплыли наружу.
Лишь он убрался, Хильда отправила нарочных к мужу.
 
 
⁸⁰⁶ И, плачась, извещала супруга своего,
Что умерло немало воителей его,
В крови горячей Хартмут свирепо утопил их
И в плен увел Кудруну и множество девушек милых.
 
 
⁸⁰⁷ «Отважные посланцы, скажите королю,
Что я одна осталась и бедствие терплю.
Ушел, ликуя, Людвиг, и тысяча убитых
У башен Мателаны лежат, коченея на плитах».
 
 
⁸⁰⁸ На третье утро Хартмут, сын Людвига, вельможный
От берега отчалил. И все, что только можно
Взять в плаванье с собою, норманны захватили,
Разбоем и татьбою хозяев они разорили.
 
 
⁸⁰⁹ Кто нам поведать может, что с ними дальше было?
От ветра раздуваясь, шумели их ветрила,
Шля корабли на остров, что Вюльпензандом звался,
Он, дикий и пустынный, на глади морской возвышался.
 

XVI авентюра
 Как Хильда послала гонцов к Хетелю и Хервигу

 
⁸¹⁰ Высокородной Хильде средь неотвязных дум
Одно на сердце пало и занимало ум,
Как ей гонцов отправить с печальной вестью к мужу,
Что зло содеял Хартмут и нет у них недруга хуже.
 
 
⁸¹¹ И Хетелю велела и Хервигу сказать:
«Кудруна в плен попала, погибла наша рать,
Одна теперь осталась я дома мыкать горе.
Все золото и перлы увез неприятель за море».
 
 
⁸¹² Отправились поспешно отважные мужи
По слову безутешной, прекрасной госпожи
И на седьмое утро до места доскакали,
Где мавров хегелинги в жестокой осаде держали.
 
 
⁸¹³ Герои состязались в отваге всякий день,
В забавах разгоняя уныние и лень,
То тешились прыжками, то взапуски бежали,
То в цель бросали дроты и длинные копья метали.
 
 
⁸¹⁴ Увидел рыцарь Хорант, храбрейший из датчан,
Что нарочные Хильды торопятся в их стан,
И молвил: «С новостями к нам гости прискакали,
Спаси нас бог, герои, уж дома у нас не беда ли!»
 
 
⁸¹⁵ С приветливою речью отправился тогда
Сам Хетель к ним навстречу. «С приездом, господа, —
Сказал король учтиво, придерживаясь правил, —
Здорова ль королева и кто вас в наш лагерь отправил?»
 
 
^8,6 «То Хильды повеленье, – гласил ответ посла, —
Знай, что твои владенья враг разорил до тла,
Все крепости разбиты, Кудруну в плен забрали.
От бедствия такого оправится край наш едва ли.
 
 
⁸¹⁷ Пожалуюсь еще я: мы натерпелись мук,
До тысячи погибло твоих друзей и слуг,
Сокровища короны достались дерзким ворам,
Разграблены все клады, герои покрыты позором».
 
 
⁸¹⁸ Спросил отважный Хетель, кто им беду принес,
И рыцарь удрученный ответил на вопрос:
«Один обидчик – Людвиг, правитель Нормандипы,
Другому имя – Хартмут, свершили все зло их дружины».
 
 
⁸¹⁹ Король воскликнул: «Хартмут зато на нас напал,
Что я ему Кудруну отдать не пожелал,
Он был отвергнут мною и как жених презрен,
Затем что все владенья взял Людвиг у Хагена в лен.
 
 
⁸²⁰ Мы наше пораженье от недругов сокроем,
Поведаем о горе лишь преданным героям.
Велите ж поскорее друзьям ко мне явиться.
Несчастья тяжелее у нас не могло приключиться».
 
 
⁸²¹ Тут Хервига-Зеландца в покои стали звать,
Друзей и слуг позвали, и остальную знать.
И, к Хетелю явившись, герои увидали,
Что вождь их пребывает в глубокой и тяжкой печали.
 
 
⁸²² Но тут король сказал им: «Друзья, свое несчастье
Я вам сейчас открою, надеясь на участье.
Мне вот что королева с гонцами довела:
Беда случилась. Плохи на родине нашей дела.
 
 
⁸²³ Охвачена пожаром страна, все замки пали, —
Увы, как видно стражи их слабо охраняли.
Кудруна в плен попала, и головы сложили
Дружинники, что дома мне верой и правдой служили».
 
 
⁸²⁴ Блеснула на реснице у Хервига слеза,
Слезами увлажнились и Хетеля глаза,
Их плачущими видя, все прослезились тоже,
В унынье погрузились сородичи их и вельможи.
 
 
⁸²⁵ Тут молвил старый Вате: «Не растравляйте рай
Рассказом о злодействах, что совершил Норманн.
Еще на нашу долю деяний славных хватит,
За наше униженье весь род его кровью заплатит».
 
 
⁸²⁶ Спросил король: «А как же нам это совершить?»
«Нам мир, – ответил Вате, – придется заключить
С владыкой мавританским. Мы соберемся с силой,
Отправимся походом в погоню за пленницей милой».
 
 
⁸²⁷ И старый воин мудро совет закончил свой:
«Нам надобно наутро дать войску мавров бой
И так их встретить в поле, чтоб стало им понятно,
Что жизнь их в нашей воле, от нас не уйти им обратно».
 
 
⁸²⁸ Сказал отважный Хервиг: «Нам добрый дан совет,
Готовьтесь, чтобы завтра нам выступить чуть свет.
Пусть наше превосходство враги увидят сами.
Моя душа безмерно скорбит о похищенной даме».
 
 
⁸²⁹ И каждый приготовил для завтрашнего дня
Надежные доспехи и резвого коня.
Забрезжила денница, и рыцари напали
На храбрых абакийцев и славу в той битве
снискали.
 
 
⁸³⁰ Людей в расцвете жизни здесь уносила смерть,
Флажки на древках копий мелькали вкруговерть,
Бойцы врагам кричали: «Идите к нам навстречу!»
И мавров настигали, бросаясь стремительно в сечу.
 
 
⁸³¹ Поверх щита взирая, возвысил Ирольт глас:
«Герои-мавры, гибель здесь ожидает вас,
Далеко ваши земли, так мира не хотите ль, —
Велел спросить вас Хетель, прославленный мой повелитель».
 
 
⁸³² Владыка мавров Зигфрид ответил в свой черед:
«Вам выгоду победа над нами принесет.
Пусть мир, но мир почетный согласен заключить я,
А силой вы добьетесь лишь нового кровопролитья».
 
 
⁸³³ Тогда промолвил Фруте: «Клянитесь нам служить,
А мы вас восвояси согласны отпустить.
От вас в повиновенье мы требуем поруки».
И мавры, присягая, простерли торжественно руки.
 
 
⁸³⁴ Все завершилось миром, как я уже сказал.
Бойцы пошли друг к другу, и каждый обещал
Взаимную поддержку и дружбу без обмана.
Их ненависть былая угасла на горе Норманну.
 
 
⁸³⁵ Тут Хетель первым делом союзнику открыл,
Какою вестью злою он опечален был,
И обещал до гроба быть мавру благодарным,
Коль он ему поможет расправиться с князем коварным.
 
 
⁸³⁶ Властитель Альцабеи ответил королю:
«Коль сыщутся злодеи, так я их погублю».
И молвил старый Вате: «Морской их путь мне ведом,
Мы их легко нагоним, как только отправимся следом».
 
 
⁸³⁷ Сказал на это Хетель: «Но где же взять мне флот
При всем моем желании отправиться в поход?
Уж из дому давно бы я корабли отправил,
За наш урон и горе врагов расплатиться б заставил».
 
 
⁸³⁸ Ответил старый Вате: «Ну, это не беда,
Все в божьей власти. Знаю, где нам найти суда.
Отсюда недалеко их семьдесят иль боле
С запасами съестного недвижно стоят на приколе,
 
 
⁸³⁹ За море пилигримы на них свершают путь.
Суда забрать должны мы, а дальше будь что будь!
Пусть странники дождутся с терпеньем и молитвой,
Пока мы спор с врагами решим примиреньем иль битвой».
 
 
⁸⁴⁰ Сто воинов взял Вате для этого с собой,
А следом остальные отправились гурьбой.
Паломникам сказал он; «Хотим купить мы хлеба».
За это вероломство потом наказало их небо.
 
 
⁸⁴¹ А было богомольцев на этом берегу
Три тысячи иль больше, поклясться вам могу,
Но только ополчаться их стан не вдруг собрался.
С могучею дружиной к ним Хетель уже приближался.
 
 
⁸⁴² И сколько ни молили паломники в тоске,
Их серебро и платье сложили на песке,[103]103
  Возможно, что пожитки паломников оставили в гавани, чтобы не отяжелять ими суда (ср. строфу 439).


[Закрыть]
А снедь забрать в дорогу распорядился Бате,
Сказав; «Когда вернемся, за все вы получите плату».
 
 
⁸⁴³ Проклятия и вздохи беде не помогли,
Вернуть себе ни крохи скитальцы не могли,
Стремился к цели Вате и приказал сурово
Взять корабли и барки со всем, что там было съестного.
 
 
⁸⁴⁴ И Хетель не подумал печалиться о том,
Что путь заказан в море скитальцам с их крестом,[104]104
  Крестоносцы нашивали на одежду и корабельные паруса знак креста. Но, как пишет Шёнбах, «идти с крестом» – могло значить еще и «идти крестовым походом». «Крест» уже сам по себе, без дополнения, означает «священную экспедицию против сарацин» (Schönbach A. Das Christentum in der altdeutschen Heldendichtung. * Graz, 1897).
  Таким образом, указанную строфу можно понимать. так: Хетелю безразлично, закончат ли пилигримы свой крестовый поход.


[Закрыть]
Пятьсот с собой забрал он бойцов христолюбивых,
Да мало их вернулось домой из краев несчастливых.
 
 
⁸⁴⁵ Должно быть, по заслугам воздал герою бог
За то, что на мученья он странников обрек:
Король с его мужами погибли на чужбине,
И слезы пилигримов ему отлились и дружине.
 
 
⁸⁴⁶ Поплыли хегелинги так скоро, как могли,
Благоприятный ветер понес их корабли.
Вперед, под парусами, по вражескому следу.
Они отмстить хотели норманнам за все свои беды.
 

XVII авентюра
Как Хетель пришел за своей дочерью на Вюльпензанд

 
⁸⁴⁷ Король норманнов Людвиг и юный Хартмут-князь,
От странствия морского изрядно утомясь,
Сошли на дикий остров с дружиной для привала.
Большой была их свита, но радостей ждало их мало.
 
 
⁸⁴⁸ Он звался Вюльпеизандом, широкий остров тот,
Отважные норманны, свершавшие поход,
Коням давали отдых и сами отдыхали.
Что близок час расплаты, об этом они и не знали.
 
 
⁸⁴⁹ И пленниц благородных на берег привели.
Насколько полонянки отважиться могли,
Они перед врагами печали не скрывали,
Оплакивали близких и участь свою проклинали.
⁸⁵⁰ Везде на побережье уже зажглись огни.
Бойцы разбили лагерь. Надеялись они
Здесь в обществе красавиц пробыть семь дней иль боле.
Случилось по-другому, им горькая выпала доля.
 
 
⁸⁵¹ На острове пустынном, в необозримых водах
Они остановились и предвкушали отдых,
Но рыцари надежду напрасную питали
В кругухпрекрасных женщин семь дней отдохнуть на привале.
 
 
⁸⁵² Иx стан от Мателаны лежал в такой дали,
Что гордые норманны помыслить не могли
О том, что их стоянка для них бедой чревата
И в море спозаранку с друзьями появится Вате.
 
 
⁸⁵³ Слуга вдали заметил корабль под парусами
И к Хартмуту явился с такими новостями,
Но рыцари, увидев кресты на парусине,
Сказали: «Пилигримы плывут поклониться святыне».
 
 
⁸⁵⁴ А вскоре показались три корабля больших
И девять крепких барок, но те, кто плыл на них,
Креста во славу божью на платье не носили.
За свой позор и горе норманнам они отплатиля.
 
 
⁸⁵⁵ Весь флот уже так близко к их стану подходил,
Что блеск щитов и копий норманнов ослепил.
«Гляди-ка, – крикнул Хартмут, – враги явились наши!»
Пришлось испить дружине и Людвигу горькую чашу.
 
 
⁸⁵⁶ Ломались с треском весла в руках гребцов иных, —
Такое нетерпенье одолевало их.
И юным, и бывалым воителям на суше
Пришлось обороняться, чтоб только спасти свои души.
 
 
⁸⁵⁷ Король и Хартмут взяли тяжелые щиты.
Они домой попали б еще до темноты,
Когда бы не прельстились привалом. Им казалось,
Что у отца Кудруны надежных друзей не осталось.
 
 
⁸⁵⁸ «Доселе, – молвил Людвиг, – в игрушки я играл,
Врагов, меня достойных, впервые бог послал,
Они, я это чую, в сраженьях непреклонны.
Так всех озолочу я, кто станет под наши знамена».
 
 
⁸⁵⁹ Стяг Хартмута норманны на берег понесли,
А к берегу так близко подплыли корабли,
Что их копьем коснуться оттоле было можно.
Я думаю, что Вате щитом прикрывался надежно.
 
 
⁸⁶⁰ Такой жестокой брани еще не видел свет,
Уж на песке датчане свой проложили след.
Копье и меч булатный исход войны решали,
Сражались оба стана и мир заключать не желали.
 
 
⁸⁶¹ Везде борьба кипела на диких берегах,
Летели гуще стрелы, чем снег летит в горах,
Когда с альпийских склонов холодный ветер веет.
Все удалью блистали, но смерть никого не жалеет.
 
 
⁸⁶² Навстречу рою копий ответный рой летел.
Но побережьем Хетель не скоро овладел.
На полчища норманнов с мечом бросался Вате,
Был грозен старый воин, и он не щадил супостата.
 
 
⁸⁶³ Король норманнов Людвиг на Вате наскочил
И рыцаря ударил копьем что было сил,
По воздуху обломки от древка полетели.
Был мужественен Людвиг. Тут к Вате друзья подоспели.
 
 
⁸⁶⁴ На шлем врага обрушил свой острый меч старик,
Клинок его булатный до черепа проник.
Надел по счастью Людвиг рубашку под кирасу
Из абалийской ткани, а то бы не прожил и часу.[105]105
  Неясен смысл, каким образом шелковая рубашка спасла Людвига при ранении в голову. Б. Бёш пишет, что речь, возможно, идет о реликвиях, вшитых в ткань, чему есть примеры в других эпических памятниках (Boesch В. Bemerkungen. – In: Kudrun/ Hrsg. von Symons B. 4. Aufl. besorgt von B. Boesch, S. 146). Иначе объясняет Ю. Диффенбахер: в XIII в. шлем, утратив коническую форму и закрывая всю голову, стал походить на железный горшок с плоским дном и отверстиями, для воздуха и глаз. Прокладки (ср. прим. к строфе 518) это и есть спасительная рубашка (hemede), хотя в тексте ясно сказано, что она надета была под кирасу («under brünne») – металлический доспех, прикрывающий грудь и спину (см.: Diffenbach'er J. Deutsches Leben im XII Jahrhundert. Leipzig, 1899).


[Закрыть]
 
 
⁸⁶⁵ Отважный Людвиг Вате чуть жизни не лишил,
Но сам насилу спасся и скрыться поспешил;
Ведь были шутки плохи в бою с героем старым,
Он рыцарей немало прикончил смертельным ударом.
 
 
⁸⁶⁶ Схватились вместе Ирольт и Хартмут. Их клинки
Секли ожесточенно стальные шишаки,
И звон мечей далеко на поле раздавался.
Был смел датчанин Ирольт, и Хартмут отважно сражался.
 
 
⁸⁶⁷ Король зеландцев Хервиг не мог к земле пристать,
Тогда он в море прыгнул и брода стал искать.
В воде по горло стоя, явил в борьбе с волнами
Он мужество такое во имя служения даме.
 
 
⁸⁶⁸ Враги его хотели в пучине утопить,
Но только и сумели, что копья расщепить
О крепкий панцирь. Хервиг на сушу устремился
И там в бою с врагам! за многих друзей расплатился.
 
 
⁸⁶⁹ Покуда Хетель смело с дружиной наступал,
Вода побагровела от крови тех, кто пал.
И ток волны кровавой расплылся в море шире,
Чем мог копье забросить любой из воителей в мире.
 
 
⁸⁷⁰ Героям тяжко было. Их столько шло ко дну,
Что, верно бы, хватило на целую страну.
Их миловали раны и не мечи сразили, —
Что нужды, не равно ли в какой оказаться могиле!
 
 
⁸⁷¹ Свое дитя родное отстаивал король,
Но в битве все терпели страдания и боль.
Друзья врагов разили и погибали сами.
Весь берег Вюльпензанда был мертвыми устлан телами.
 
 
⁸⁷² Но силы напрягали Нормандии сыны,
И были хегелинги неистовства полны.
Датчане показали, как надобно сражаться.
Кто жить хотел на свете, не должен был им попадаться.
 
 
⁸⁷³ Там Ортвин, Морунг пашню костями засевали
И в схватке рукопашной соперников не знали,[106]106
  Здесь битва уподобляется пашне. Еще А. И. Кирпичников обратил внимание на метафору «витязи удабривают поле мертвыми» и сравнил со сходным образом в «Слове о полку Игореве»: «Чръна земля под копыты костьми посеяна, а кровью польяна» (Кирпичников А. И. Кудруна, национальная поэма немцев. – Зап. Харьк. ун-та, 1874 г., т. III).


[Закрыть]
Покрыли оба славой себя на поле бранном,
Бесчисленные раны они наносили норманнам.
 
 
⁸⁷¹ Л доблестные мавры, как сказывали нам,
Явиться поспешили на выручку друзьям.
Нa их поддержку Хетель надеялся немало:
От их мечей сквозь шлемы горячая кровь выступала.
 
 
⁸⁷⁵ Возможно ль быть храбрее, чем вождь их
Зигфрид был? Он кровью много светлых доспехов обагрил,
Воитель достославный, в тот день он бился люто.
И можно ль быть смелее, чем доблестный Вате и Фруте?
 
 
⁸⁷⁶ Все изломали копья – и та и эта рать.
С друзьями вышел Ортвин Кудруну воевать.
В тот день они немало доспехов изрубили.
Сестра его рыдала и слезы все пленницы лили.
 
 
⁸⁷⁷ Бойцы весь день сражались, однако рвенье их
Еще не истощалось и натиск не утих.
Тут злую неудачу датчане потерпели,
Когда они Кудруну отбить у норманнов хотели.
 
 
⁵⁷⁸ Спускался вечер, солнце окутывала мгла,
Все хуже становились у Хетеля дела.
Норманны осмелели и удержу не знали,
Мечами рапы сея, Кудруну они защищали.
 
 
⁸⁷⁹ Шел бой, пока героям не помешала ночь.
А на рассвете снова за Хетелеву дочь,
Себя не посрамляя, и стар и млад сражался,
И тут к вождю норманнов отец королевны прорвался.