Текст книги "Cекретные золотые первопроходцы из донской земли"

7. Окулов А.И. (1880–1939) – член партии с 1903 г. В мае – июне 1918 г. председатель, в июле военком Военно-оперативного штаба Западной Сибири. В октябре – декабре 1918 г. член РВС Южного фронта, одновременно член РВС 10-й армии. В январе – июле 1919 г. член РВСР, одновременно в январе – мае член Революционного военного трибунала Республики.

Прочитав эти документы, можно прийти к следующим выводам. Во время Гражданской войны бардак царил в высших эшелонах руководства армии и страны. Руководители ссорились, как малые ребятишки: кто кого главнее. Как только мог управлять страной в этом бардаке Ленин? И все таки умудрялся успешно управлять!

И еще один вывод. Еще раз прочитайте фразу из второй телеграммы. Троцкий телеграфирует Ленину: «…До наступления остается короткий срок до осенней распутицы, когда здесь нет дорог ни пешеходу, ни всаднику…».

Вот так и воевали в начале XX века наши предки. Тогда и лошади ковали победу.

Были ли наши предки успешными политиками, пытались ли осилить экономические и воинские проблемы управления страной? Не каждому из них это удавалось. На этом необычном для лошадино-революционном задоре гражданской войны Тухачевский выглядел звездой особой величины. Например, когда он командовал войсками, освобождавшими от белых Симбирск, один его полк уже передвигался на машинах.

Когда Тухачевский в 1935 году стал маршалом СССР и заместителем наркома обороны Советского Союза, он неоднократно повторял выпускникам военных училищ:

«Запомните, что надетая на вас форма и все, что с ней связано, – это пожизненно».

Из этого кредо следует, что Тухачевский был прежде всего военным человеком и был им всю свою легендарную жизнь.

5. Тухачевский – новатор будущего вооружения для защиты Родины

Прекрасно описана жизнь этого выдающегося советского маршала в книге Б.В. Соколова «Михаил Тухачевский: жизнь и смерть «Красного маршала» (Издательство «Русич», Смоленск, 1999 г.).

Он впервые надел военную форму – форму кадета 1-го Московского императрицы Екатерины кадетского корпуса. И уже не снимал вплоть до последних мгновений жизни (правда, незадолго до смерти роскошный маршальский мундир пришлось сменить на поношенную красноармейскую гимнастерку). В военной профессии он нашел свое жизненное призвание.

1-й Московский кадетский корпус представлял собой привилегированное заведение. Здесь хорошо было поставлено преподавание не только специальных военных, но и общеобразовательных предметов. Михаила Тухачевского увлекло военное дело. Он вполне привык к спартанскому быту в стенах корпуса, охотно занимался строевой подготовкой, ходил в бойскаутские экскурсии-прогулки, будучи физически сильным и ловким, был первым в гимнастическом классе… Рассказывали, что Тухачевский мог, сидя в седле, подтянуться на руках вместе с лошадью. Год выпуска Тухачевского, 1912-й, – год 100-летия Отечественной войны 1812 года. Соответственно и темой выпускного сочинения у кадетов стала «Отечественная война и ее герои». Им устроили экскурсию на Бородинское поле, да не простую, а в условиях, приближенных к боевым: с разведкой, марш-броском, с полевыми кухнями… Тухачевский все экзамены сдал на «отлично», и 1 июня 1912 года получил заветный аттестат. Его имя было занесено на мраморную доску. Еще в корпусе Михаил составил словарь, пословиц и поговорок, относящихся к военному делу: «Смелый приступ – половина победы», «Бой отвагу любит», «Крепка рать воеводой», «Умей быть солдатом, чтобы быть генералом». Юный кадет мечтал о будущем генеральстве.

Перед смертью его дедушка – генерал взял с внука Михаила обещание выполнить три вещи: «Первое, что ты окончишь училище фельдфебелем. Второе, что будешь умеренно пить. И третье, что окончишь Академию Генерального штаба. Постарайся выйти в Семеновский полк. В Семеновском служил с начала его основания, при Петре, наш предок Михаил Артамонович Тухачевский. Вон там, в бюро, в верхнем ящике его портрет-миниатюра, я его дарю тебе, ты на него и лицом похож…»

И внучатый племянник выполнил все дедовские заветы.

12 июля 1914 года Михаил Тухачевский закончил Александровское военное училище первым по успеваемости и дисциплине. Его произвели в подпоручики и, по правилам, предоставили свободный выбор места службы. Тухачевский, как и завещал дед-генерал, предпочел лейб-гвардии Семеновский полк. Но началась Первая мировая война. Семеновский полк оказался в Польше, в районе Варшавы. Молодого подпоручика назначили младшим офицером (по-нынешнему – заместителем командира) 7-й роты 2-го батальона. Ротой командовал опытный воин капитан Веселаго, добровольцем участвовавший еще в русско-японской войне. Вскоре полк перебросили в район Ивангорода и Люблина против австро-венгерских войск. 2 сентября 1914 года рота Веселаго и Тухачевского под фольварком Викмундово у местечка Кржешов с боем форсировала реку Сан по подожженному австрийцами мосту, а потом благополучно вернулась на восточный берег с трофеями и пленными. Командир роты за этот подвиг получил орден Св. Георгия 4-й степени, младший офицер – орден Св. Владимира 4-й степени с мечами.

Тухачевский отличился еще несколько раз. Его товарищ по полку А. А. Типольт, командовавший взводом в 6-й роте того же 2-го батальона, вспоминал случай, происшедший в конце сентября или начале октября 1914 года:

«Полк занимал позиции неподалеку от Кракова, по правому берегу Вислы. Немцы укрепились на господствующем левом берегу. Перед нашим батальоном посредине Вислы находился небольшой песчаный островок. Офицеры нередко говорили о том, что вот, дескать, не худо бы попасть на островок и оттуда высмотреть, как построена вражеская оборона, много ли сил у немцев… Не худо, да как это сделать? Миша Тухачевский молча слушал такие разговоры и упорно о чем-то думал. И вот однажды он раздобыл маленькую рыбачью лодчонку, борта которой едва возвышались над водой, вечером лег в нее, оттолкнулся от берега и тихо поплыл. В полном одиночестве он провел на островке всю ночь, часть утра и благополучно вернулся на наш берег, доставив те самые сведения, о которых так мечтали в полку».

Развернулись тяжелые бои в районе польского города Ломжа. О них вспоминал позднее генерал П. Н. Краснов, в гражданскую бывший донским атаманом:

«Шли страшные бои под Ломжей. Гвардейская пехота сгорала в них, как сгорает солома, охапками бросаемая в костер».

В тех боях суждено было сгореть без остатка и роте Тухачевского. 19 февраля 1915 года Семеновский полк занимал позиции в лесу перед селением Высокие Дужи, расположенном на дороге между городами Ломжа и Кольно. Днем немцы атаковали окопы семеновцев после мощной артподготовки, но захватить их не смогли. Тогда ночью они предприняли внезапную атаку, прорвались в стыке двух рот и окружили 7-ю роту. В рукопашном бою она была уничтожена почти полностью. Оставшиеся в живых солдаты и офицеры попали в плен. Выскочившего из блиндажа капитана Веселаго немцы подняли на штыки. Впоследствии на его теле насчитали более двадцати штыковых ран. Опознать обезображенный труп ротного удалось только по Георгиевскому кресту – сослужила-таки награда службу. Тухачевскому повезло больше. В момент атаки он спал в неглубоком окопчике. Проснувшись, пытался организовать сопротивление своей роты, отстреливался от нападавших из револьвера, но был быстро сбит с ног, оглушен и очутился в плену. Приказом по полку от 27 февраля 1915 года Тухачевский вместе с Веселаго были объявлены погибшими. Лишь несколько месяцев спустя семья получила через Красный Крест письмо из Германии от Михаила. Мать и сестры несказанно обрадовались его «воскрешению».

Из-за морской блокады со стороны Антанты население Германии вело полуголодное существование. Сами немцы называли свое существование во время жесткого нормирования продовольствия еще одним плодом немецкой изобретательности в эпоху «гениально организованного голода». В письмах сестрам Тухачевский советовал перечитывать «Слово о полку Игореве», намекая, что, подобно герою древней поэмы, готовится к бегству из плена. Он мечтал вернуться на фронт, воевать, верил в победу над Германией и ее союзниками, горел желанием показать свое воинское мастерство, найти на полях сражений свой Тулон (В 1793 году французские войска под предводительством 24-летнего Наполеона Бонапарта штурмом выгнали англичан из французского города Тулон, за это Наполеон получил звание бригадного генерала, он стал знаменитым. Сотни юношей стали мечтать о своем Тулоне. В романе Льва Толстого «Война и мир» юный князь Андрей Болконский то же мечтал о своем Тулоне).

Позже Михаил признавался любимой женщине Лидии Норд:

«Войне я очень обрадовался… Мечтал о больших подвигах, а попал в плен. Но еще до плена я уже получил орден Владимира с мечами. В душе я очень гордился этим, но старательно скрывал свое чувство от других. И был уверен, что заслужу и Георгиевский крест».

Четыре раза пытался Тухачевский бежать из плена. Все четыре попытки были неудачными. Так, во время третьего побега из офицерского лагеря в Бад-Штуере, Тухачевский вместе с прапорщиком Филипповым выбрались из-за колючей проволоки в ящиках с грязным бельем. Двадцать шесть дней добирались беглецы до голландской границы, питаясь только тем, что ночью удавалось стянуть на крестьянских огородах. Филиппову повезло уйти в Голландию, а Тухачевского у самой цели схватили германские пограничники. В конце концов его отправили в знаменитый интернациональный лагерь в 9-м форте старинной баварской крепости Ингольштадт, куда свозили со всей Германии самых неисправимых беглецов. Здесь были не только русские, но и французы, англичане, итальянцы, бельгийцы… Из казематов форта убежать было очень сложно, но Тухачевский не оставлял мысль о том, чтобы любой ценой вырваться из плена. И помогал бежать другим. Французский офицер Гойс де Мейзерак, дослужившийся потом до генерала, вспоминал, как Тухачевский согласился назваться вместо него на вечерней поверке, чтобы прикрыть побег и дать беглецу, выбравшемуся за пределы крепости в коробке из-под бисквитов, возможность выиграть первые, самые дорогие часы у погони.

Свояченице Михаил Николаевич позднее говорил:

«Сидевший со мной в плену в Ингольштадте, куда меня привезли после четвертого побега, французский офицер, когда я снова начал строить планы побега, сказал: «Вы, наверное, маньяк, неужели вам не довольно неудачных попыток…». Но неудачи первых побегов меня не обескуражили, и я готовился к новому. Немцев я ненавидел, как ненавидит дрессировщиков пойманный в клетку зверь. Рассуждения моих товарищей по плену, иностранных офицеров, о причинах неудач русско-японской кампании и наших поражений в эту войну меня приводили в бешенство. Устав обдумывать план побега, я отдыхал тем, что мысленно реорганизовывал нашу армию, создавал другую, которая должна была поставить на колени Германию. И дать почувствовать всему миру мощь России. Я составлял планы боевых операций и вел армии в бой… Может, тогда я был на грани помешательства…»

В Ингольштадте Тухачевский встретился с французским капитаном Шарлем де Голлем, будущим генералом и президентом Франции.

Другой француз, Реми Рур, так же, как и Тухачевский оказавшийся пленным в Ингольштадте, не просто беседовал с Тухачевским, но и делал записи о них в своем дневнике. Позже он на основании своих записей опубликовал в 1928 году первую в мире книгу о Тухачевском (под псевдонимом Пьер Фервак). Как отметил в книге Поль Фервак, они много спорили друг с другом. Фервак был анархистом. Тухачевский мечтал о военных победах России. Есть в книге и такие строки:

«Мы спорили о христианстве и Боге, искусстве и литературе, о Бетховене, о России и «русской душе», о русской интеллигенции. Молодой русский офицер оказался заядлым спорщиком».

Тухачевский говорил Ферваку:

«Чувство меры, являющееся для Запада обязательным качеством, у нас в России – крупнейший недостаток. Нам нужны отчаянная богатырская сила, восточная хитрость и варварское дыхание Петра Великого. Поэтому к нам больше всего подходит одеяние диктатуры. Латинская и греческая культура – это не для нас! Я считаю Ренессанс наравне с христианством одним из несчастий человечества… Гармонию и меру – вот что нужно уничтожить прежде всего!»

В книге Б.В. Соколова «Михаил Тухачевский: жизнь и смерть «Красного маршала» можно прочитать и такое интереснейшее воспоминание Фервака. Михаил считал, что «Россия похожа на Бетховена – великого и несчастного музыканта. Она еще не знает, какую симфонию подарит миру, поскольку не знает и самое себя. Она пока глуха, но увидите – в один прекрасный день все будут поражены ею… Если Россия не будет иметь сильную армию, она не будет Великой. У нее должны быть великие полководцы». Фервак отметил в своей книге, что у него сложилось впечатление, что Тухачевский явно грезил о лаврах Наполеона.

Пришел 1917 год. Россия «забеременела» революцией. В лагерь для военнопленных дошли скудные сведения о ней. В своем дневнике Фервак записал и «революционные» мысли Тухачевского:

«Вот вчера мы, русские офицеры, пили за здоровье русского императора. А быть может, этот обед был поминальным. Наш император – недалекий человек… И многим офицерам надоел нынешний режим… Однако и конституционный режим на западный манер был бы концом России. России нужна твердая, сильная власть…»

Слухи об отречение царя, слабости Временного правительства и развале армии заставили Тухачевского признаться Ферваку:

«Если Ленин окажется способным избавить Россию от хлама старых предрассудков и поможет ей стать независимой, свободной и сильной державой, я пойду за ним».

А в другой раз еще более определенно заявил:

– Я выбираю марксизм!

Как ни строжайше охраняли немцы лагерь для военнопленных, все же двум русским офицерам удалось вырваться из его оков. Шестеро суток скитались беглецы между немецкими хуторами, скрываясь от погони. А на седьмые наткнулись на жандармов. Тухачевский удрал от преследователей. А капитана Чернявский оказался снова в Ингольштадте.

5 сентября (по новому стилю – 18 сентября) Тухачевскому удалось перейти германо-швейцарскую границу. Из нейтральной Швейцарии до Франции «рукой подать». 29 сентября (12 октября) 1917 года не потерявший силу духа младший офицер явился к русскому военному атташе во Франции генералу графу А. А. Игнатьеву (Игнатьев вскоре тоже уехал в Россию к большевикам, там он стал наряду с Алексеем Толстым, еще одним «красным графом»). Алексей Алексеевич вручил Михаилу Николаевичу рекомендательное письмо российскому атташе в Лондоне генералу Н. С. Ермолову:

«По просьбе бежавшего из германского плена гвардии Семеновского полка подпоручика Тухачевского мною было приказано выдать ему деньги в размере, необходимом для поездки до Лондона. Прошу также не отказать помочь ему в дальнейшем следовании».

Уже 16 октября Тухачевский оказался в Петрограде, где явился для продолжения службы в запасной батальон Семеновского полка. 25 октября 1917 года (по новому стилю – 7 ноября) произошло величайшее событие в истории России XX века – Октябрьская революция, решающим образом повлиявшая на судьбы миллионов наших сограждан.

В декабре 1917 года В.И. Ленину рассказали о офицере, вырвавшемся из немецкого плена, взгляды которого в какой-то степени близки к большевистским. Состоялась беседа Ленина с Тухачевским. После нее офицер, склонный к марксизму, сделал очередной решительный шаг в своей жизни – записался в Красную Армию. Его вторым решительным шагом в 1918 году было вступление в партию большевиков. В Красной армии военоначальников с военным образование была не много. Перед Тухачевским открылись перспективы головокружительной военной карьеры.

Был назначен командующим армией на Восточном фронте. Прибывшие на фронт Троцкий, Сергей Каменев, Фрунзе, Тухачевский переломили неблагоприятный для большевиков ход боевых действий на Восточном фронте, отбили приволжские города, занятые белыми войсками, отбросили противника за Урал.

Армия Тухачевского продолжила победное наступление в 1919 году в Сибири. Тухачевский взял столицу Верховного правителя России адмирала Колчака город Омск. После этой победы пришла очередная. Главком С. С. Каменев 20 марта 1920 года докладывал В. И. Ленину, что планируется назначить командующим Западным фронтом М. Н. Тухачевского, «умело и решительно проведшего последние операции по разгрому армий генерала Деникина», а 26 марта Реввоенсовет Республики отметил, что «Западный фронт является в настоящее время важнейшим фронтом Республики». И на этом направлении Западный фронт под командованием Тухачевского одержал победу.

И далее Михаил Тухачевский успешно руководил боевыми операциями в целях изгнания белогвардейцев с Северного Кавказ, из других районов страны, при подавления восстаний в Кронштадте, на Тамбовщине… Единственное место, где сорвалась его боевая операция – это была Варшава.

Но Гражданская война закончилась, и страна приступила к реформированию своих вооруженных сил. Какими они должны быть?

В 1931 году вышла в свет книга «К характеристике новых тенденций в военном деле» участника Гражданской войны, начальника штаба Ленинградского военного округа Бориса Мироновича Фельдмана, закончившего академию РККА. На протяжении года она выдержала два издания. В ней утверждалось, что кавалерия будет играть значительную роль в будущей войне:

«Конница, вытесняемая могучей техникой с поля боя, приобретает большую, в сравнении с прошлым, ценность на театре военных действий. Богато оснащенные техникой армии находятся в большей зависимости от своего тыла, чем армии мировой войны. Ахиллесова пята моторизованных и механизированных армий – тяжеловесный тыл, с огромными запасами огнеприпасов, цистернами с бензином и маслом. Роль конницы, которая, найдя пути к этому чувствительному тылу, создает ему угрозу, еще больше возрастает в сравнении с прошлым. Технически богатая пехота – это оружие фронтальных действий. Чем больше танков, пулеметов, орудий, тем больше осложняется маневр пехоты. Конница и в будущей войне останется наиболее мощным оружием флангового воздействия. Таким образом, новая техника, изживая тактическую деятельность конницы, сводя бой в конном строю к редкому и счастливому исключению, усиливает размах оперативного и стратегического ее использования. Одновременно с перемещением боевой деятельности конницы с поля боя на театр войны (то есть в неприятельский тыл. – Борис Соколов) происходит перемещение ее силы с холодного оружия на огневые и прочие… технические средства… в кавалерийских дивизиях передовых армий уже введено такое новое вооружение, как бронемашины, танки, самолеты.

Благодаря внедрению техники конница приобретает еще большую подвижность, что вместе с усилением огневой мощи возрождает ее былую славу. Будущая конница – это сочетание лихости всадника, подвижности коня с мощными огневыми средствами – бронемашинами, самолетами, артиллерией, танкетками. Конница, сдав в архив истории древнюю пику и вместе с ней архаичный взгляд на боевое применение конницы, должна серьезно готовиться к новой своей роли на театрах военных действий. Удар холодным оружием – это самое простое и легкое; он стар, как мир; удар же массированной конницы во взаимодействии с новейшей техникой требует более солидной выучки и более серьезной подготовки. Наша красная конница, не забывая ни на минуту, что восточноевропейский театр, на котором ей придется действовать на первых порах, а также социально-экономические и политические факторы во вражеском тылу открывают перед ней совершенно новые горизонты, должна полностью овладеть искусством ведения огневого боя, полностью овладеть применением современной техники. Программа ближайших лет должна предусмотреть насыщение красной конницы самоходной артиллерией, бронемашинами и легкими танками. Красная конница – грозное оружие в будущей нашей схватке с империализмом; петь ей отходную, превращать ее в ездящую пехоту – ошибочно и вредно».

Прочитав этот пассаж, читатель будет в недоумении: что это такое – смесь абракадабры, то есть стремление посадить коней на танки, или танки на коней?

Действительно, для нас, людей XXI века, книга Б.М. Фельдмана может вызвать своей наивностью только улыбку. Но ведь в тридцатые годы прошлого века, действительно, вокруг лошадей и танков разгорались дискуссии!

Участники дискуссии порой забывали, что страна еще сельскохозяйственная. В то время в США было уже пару десятков миллионов машин. А в СССР всего лишь порядка тридцати тысяч. В это время в Германии главное Управление вооружений инициировало создание ракет дальностью в несколько сотен километров. Германская промышленность позволяла осуществить этот проект. Советская промышленность тогда только начала делать первые успехи.

Сердцу наркома вооруженных сил и морского флота К.Е. Ворошилова тоже была мила конница. Хотя он был и не против машин. В январе 1931 года на IX съезде комсомола Ворошилов произнес:

«…Война в нынешних условиях требует огромного количества машин, причем машин различного назначения, разных названий и огромной технической сложности. Война механизируется, индустриализируется, превращаясь в огромную… фабрику истребления людей».

20 августа 1937 года (в это время Вернер фон Браун работал над созданием ФАУ-2) С.М. Буденный направил К.Е. Ворошилову докладную записку, где писал: «Мне приходилось бороться, разумеется, при поддержке Вашей и т. Сталина, за существование конницы… Так как враги народа в лице Тухачевского, Левичева, Меженинова и всякой другой сволочи, работавшей в центральном аппарате, а также при помощи Якира, Уборевича, до последнего момента всяческими способами стремились уничтожить в системе вооруженных сил нашей страны такой род войск, как конница … Данным письмом я высказал те соображения, которые у меня за много лет накопились. Я не мог их Вам высказать лично в силу того, что всякий раз, предварительно ставя этот вопрос до доклада Вам, я встречал резкое сопротивление врагов народа… Они бешено возражали. Я глубоко убежден в том, что все изложенное мною властно диктуется современными условиями войны и сегодняшним днем. Категорически возражаю и буду возражать против какой бы то ни было реорганизации конницы и её сокращения». (РГВА Ф. 33987 Оп. 3. Д. 836, л.л.11,12).

Ворошилов ответил сугубо авторитетно: «т. Буденному С.М. Конницу обучали не враги народа, а мы с Вами, и Вы больше, чем я, т. к. непосредственно этим занимались. Как конница себя «чувствует» при совместных с танковыми частями и авиацией действиях, Вы отлично знаете. В разговорах со мной Вы признавали (много раз) резко изменившиеся условия для существования и действий конницы в современной войне. Конницу нужно и будем сокращать» (31 августа 1937 года).

Позиция Тухачевского, как видно из письма Буденного, была сугубо технической – в будущей войне на первый план выйдет техника, а не лошади. В свой книге «Новые вопросах войны» он даже не нашел для конницы отдельного параграфа, а при всех должностях Тухачевский считал своей главной задачей подготовку РККА к будущей войне. В январе 1930 года он представил Ворошилову доклад о реорганизации Вооруженных сил, содержавший предложения об увеличении числа дивизий до 250, о развитии артиллерии, авиации, танковых войск и об основах их применения. Приводимые в докладе расчеты, основанные на опыте Германии и Франции в Первую мировую войну, содержали, например, предложение организовать в СССР производство ста тысяч танков за год. Это было интереснейшее предложение, но оно привело бы к милитаризации экономики СССР. Но реально ли оно было в тридцатые годы? Все таки, СССР не Германия. Промышленные потенциалы не сравнимы!

Сталин не одобрил предложения Тухачевского, предпочел массовой постройке танков образца 1929 года модернизацию промышленности. Настаивал на применении техники двойного назначения (наземно-зенитной артиллерии, бронированных тракторах), на массовой замене всей артиллерии динамореактивными (безоткатными пушками).

Как это созвучно с концом восьмидесятых – началом девяностых годов прошлого века, но в обратном направлении. М.С. Горбачевым было предложено размилитизировать страну. То есть ракетные производства перепрофилировать на изготовление сковородок и чайников!

Бронированные тракторы и динамореактивная артиллерия – разве можно сравнить их с ракетами Вернера фон Брауна? Стали затрачиваться большие средства на эти сумасшедшие бронированные тракторы и неперспективные полукустарные динамо-реактивные пушки. Усилия в этой области ни к чему не привели. Только после войны были разработаны приемлемые образцы, но они получили узкую сферу применения.

Дискуссия есть дискуссия. Но что делать в реальности? Это сегодня в XXI века можно смотреть на тогдашние дискуссии с высоты космических полетов. А тогда руководителю страны надо было выбрать наиболее оптимальный путь. Но неужели оптимальный путь надо было прокладывать через расстрелы?

У военачальников Тухачевского, Гамарника, Уборевича, Якира сложились резко критические отношения к деятельности Ворошилова на посту наркома обороны. Маршал Жуков рассказывал писателю Симонову:

«Нужно сказать, что Ворошилов, тогдашний нарком, в этой роли был человеком малокомпетентным. Он так до конца и остался дилетантом в военных вопросах и никогда не знал их глубоко и серьёзно… А практически значительная часть работы в наркомате лежала в то время на Тухачевском, действительно являвшимся военным специалистом. У них бывали стычки с Ворошиловым и вообще существовали неприязненные отношения. Ворошилов очень не любил Тухачевского… Во время разработки устава помню такой эпизод… Тухачевский, как председатель комиссии по уставу, докладывал Ворошилову как наркому. Я присутствовал при этом. И Ворошилов по какому-то из пунктов… стал высказывать недовольство и предлагать что-то не шедшее к делу. Тухачевский, выслушав его, сказал своим обычным спокойным голосом:

– Товарищ нарком, комиссия не может принять ваших поправок.

– Почему? – спросил Ворошилов.

– Потому что ваши поправки являются некомпетентными, товарищ нарком».

В результате конфликтов с наркомвоенмором К. Е. Ворошиловым Тухачевский подал рапорт об освобождении от должности. С мая 1928 года по июнь 1931 год он – командующий Ленинградским военным округом.

Конфликт с Ворошиловым на какое-то время угас. В 1931 году Тухачевский был назначен начальником вооружений РККА, затем заместителем председателя Реввоенсовета СССР, заместителем наркома по военным и морским делам (с 15.03.1934 – наркома обороны). В феврале 1933 года награждён орденом Ленина. В феврале 1934 года на XVII съезде ВКП(б) избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б). В ноябре 1935 года Тухачевскому присвоено высшее воинское звание – Маршал Советского Союза (среди первых пяти маршалов – Блюхер, Буденный, Ворошилов, Егоров), а в апреле 1936 года он назначен 1-м заместителем наркома обороны.

Тухачевский лично проводил крупные манёвры армии и флота, анализировал их итоги, предлагал практические меры по улучшению управления войсками, требовал учить войска тому, что требуется на новой войне.

Тухачевский считал, что в отличие от Первой мировой войны роль авиации и танков существенно изменилась. Они перестали быть вспомогательным средством ведения пехотно-артиллерийского боя, Тухачевский видел «возможность путем массового внедрения танков изменить методы ведения боя и операции, …возможность создавать для противника внезапные условия развития операции путем этих нововведений». Он предлагал «совершенно по-новому подойти к планированию всей системы вооружения, организаций, тактики и обучения войск. Недоучет этих возможностей может послужить причиной ещё больших потрясений и поражений в будущей войне».

Тухачевский внимательно следил за развитием военной мысли в Англии, Франции, Германии. Используя свое служебное положение, Тухачевский принимал участие в военном сотрудничестве между СССР и Германией в период с 1922 г. по 1933 г. и в 1932 г. посетил большие манёвры в Германии.

Общаясь с германским генералитетом, Тухачевский не мог не узнать о форсировании Дорнбергером и Вернером фон Брауном немецкого ракетостроения.

Ни поэтому ли Тухачевский ещё в ноябре 1932 года добился продолжения в СССР работ по конструированию ракетных двигателей на жидком топливе, а в сентябре 1933 года добился создания Реактивного НИИ, занимавшегося разработкой ракетного оружия в СССР?