Текст книги "Любовь провокатора"

26 июня 2013 года наша страна, также известная как Российская Федерация, отмечает неофициальный, но весьма примечательный праздник – 50-летний юбилей самого известного в РФ заключенного, бывшего держателя контрольного пакета нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского.

Ходорковский сел в тюрьму почти 10 лет назад. В недавнем интервью одному из столичных изданий он заявил, что покончил бы с собой, если бы знал, чем именно станут его тюремно-лагерные мытарства.

Кремль так и хотел. Мы хорошо помним, что в 2005-м, когда экс-олигарх получил первый срок, кумир интеллектуалов Владислав Сурков, тогдашний административный куратор общероссийской внутренней политики, дал указание «всем постам» (то есть многочисленным комментаторам и СМИ, находившимся в поле решающего влияния администрации президента) говорить и писать, что от МБХ скоро ничего содержательного не останется. «Следствие закончено, забудьте». Это, правда, не мешало тому же г-ну Суркову в интервью западным СМИ (например Der Spiegel) похваливать Ходорковского и даже называть сидельца своим, типа, учителем. Понятно почему и зачем. На случай внезапной перемены конъюнктуры. Чтобы и начальственное поручение выполнить заподлицо, и перед мировой либеральной общественностью не особо подставиться. А то, знаете ли…

Все получилось. С точностью до наоборот.

«Ходорковского скоро никто и не вспомнит», – таков был лейтмотив подсурковских публикаций 2005 года. В день своего 50-летия МБХ – второй по известности человек в стране. И я не уверен, что первый по известности ощущает себя намного счастливее второго.

Конечно, Ходорковский не мог покончить с собой – видимо, в упомянутом выше интервью случилась не очень удачная формулировка. Ибо жизнь и смерть дает Господь Бог. А олигарх, даже очень бывший, опальный и знаменитый, все же не может присвоить божественные прерогативы.

Профессиональные астрологи говорили мне, что 2003-й – сороковой год жизни МБХ, обернувшийся арестом на неопределенный срок, должен был стать одним из самых успешных в его жизни. Астрологи, в отличие от спецпропагандистов, не ошиблись. Так и вышло.

Что было бы с Ходорковским, не сядь он в тюрьму? Он остался бы одним из пошлых деятелей нашей экономической элиты, которые хорошо умеют плавать на океанских яхтах, летать на частных самолетах и ползать на брюхе перед большим политическим начальством.

Русская тюрьма, которая есть самый надежный в мировой истории способ убиения всего живого в человеке (см. Варлама Тихоновича Шаламова), – напалм и газовые камеры на этом эпическом фоне выглядят блюдами из меню элитного санатория, – превратила МБХ в главного политического мыслителя современной России. Я согласен, что это тоже звучит пошловато. Но известно, что пошлость плоха всем, кроме одного: она, как правило, совершенно верна. По смыслу и самой себе.

Соскочив с самолетов и яхт, Ходорковский начал формулировать представление о России, старой, нынешней и еще не наставшей. И у него, надо признать, получилось.

Первый его заметный труд – статья «Кризис либерализма в России» – появился 29 марта 2004 года. В ней заключенный призвал статусные либеральные круги к признанию своей ответственности за неоднозначную ситуацию в стране и покаянию за ошибки 1990-х годов, в том числе при проведении ключевых рыночных реформ. Статья произвела фурор и вызвала крупный скандал одновременно. Ведущие либералы подвергли «Кризис либерализма в России» достаточно жесткой критике, несмотря на их декларированно лояльное отношение к автору. Икона официального либерализма Егор Гайдар дал программное интервью журналу «Итоги», заголовок которого был вынесен на обложку: «Каяться не намерен!». Основной пафос интервью был столь же традиционен, сколь и ожидаем для людей этого круга: да, ошибки были, достаточно серьезные и болезненные, но они явились естественной платой за переход от советской системы к постсоветской, а заслуги официальных либералов перед страной гораздо значительнее и ценнее ошибок.

Впоследствии г-н Гайдар испытывал серьезные проблемы во взаимоотношениях с алкоголем. Что приводило к различным эксцессам, например, его знаменитому «отравлению» в Ирландии в конце 2006 года. (Убежден, что в действительности дело было всего лишь в передозировке ирландского виски Tullamore Dew, которое щедро подают в бизнес-классе летящих в город Дублин рейсовых самолетов). В декабре 2009 года идеолог либеральных реформ 1990-х годов, глава Института экономики переходного периода (ИЭПП) Егор Гайдар скончался в возрасте 53 лет. Царствие ему небесное.

А Ходорковский тем временем написал трилогию «Левый поворот» (2005–2008 гг.), в которой весьма точно описал глобальные и локальные политико-экономические процессы, призванные изменить и уже меняющие облик мира. Дальше пошли «Тюремные люди» – серия очерков о персонажах, из которых состоит, которых делает и которыми делаема та самая русская тюрьма.

И так далее.

Нынешний юбиляр состоялся как главный политический мыслитель эпохи по нескольким причинам, но одну из них стоит выделить как главную. Все, что он писал, было нечеловечески серьезно. Ибо творилось во всамделишном, посюстороннем аду, филиале полубессмертного ГУЛАГа.

Ключевая же проблема российской политики – почти полное отсутствие серьезности. «Амуры, черти, змеи на сцене скачут и шумят» (©). Единороссы как самопровозглашенные воплотители русских консервативных начал так же смешны и нелепы, как, скажем, харизматичный Владимир Вольфович Жириновский, очень талантливо говорящий по-русски с густым еврейским акцентом, в роли и нише главного националиста. Который всегда, типа, за русских и неизменно за бедных.

Русские образованные горожане (РОГа), составляющие основу того самого неведомого социологам нового гражданского общества, требуют новой серьезности. Но политический класс ее им не предлагает. Потому что в этой реальности куда удобнее быть клоуном и фигляром. Получается много популярности при полном отсутствии ответственности.

Но в том, что Ходорковский – это серьезно, сомневаться уже не приходится. Не всякий добропорядочный еврейский мальчик из хорошей московской семьи способен провести 10 лучших («цветных», как сказала автор «Крутого маршрута» Евгения Гинзбург) лет в тюрьме и не просто остаться – а стать самим собой. Второе куда интересней и принципиальнее первого.

Лезвие ножа заключенного Кучмы, которое лишь по трансцендентной случайности не принесло МБХ настоящую смерть, – это вам не устрицы, поглощаемые в г. Париже мнимым политбеженцем, членом совета директоров пяти компаний с государственным участием, профессором Сергеем Маратовичем Гуриевым.

Президент Владимир Путин, как мне видится и слышится, переживает из-за Ходорковского, потому что всей силой своей природной интуиции понимает: это он, попустительством решению о долгой тюрьме, сам сделал себе человека-проблему. А вовсе не разрешил ее (его), как может казаться поверхностным наблюдателям.

Ходорковский не выйдет по амнистии – это мы уже понимаем. Ибо выйдут лишь те, кто признает свою вину перед РФ. А МБХ делать этого не готов.

Но истина, как мы видим в душный юбилейный день, – в этой самой вине.

Мы все с детства виноваты перед РФ. С помощью этого комплекса и чувства вины нами управляют всю нашу утлую жизнь. И когда я слышу очередное измывательство широкощекого функционера типа «вице-премьер Дмитрий Рогозин» на тему «раньше думай о Родине, а потом о себе», то у меня прорывается единственно возможное: а не пошли бы вы во всем известное место!

Можно, я сначала подумаю немножко о себе, о родных и близких меня, беспокойного? А уже следующим шагом – о так называемой родине (со строчной буквы, простите), которая, как примерно говорил неистовый Виссарион Белинский, есть лишь понятие прикрытия для корпорации государственных воров!

А заодно подумаю и о Ходорковском. Потому что если к 50 годам о тебе есть что думать – ты уже победил.

Этот юбилей – «Рим, который взамен турусов и колес не читки требует с актера, а полной гибели всерьез» ©. МБХ посмотрел Медузе Горгоне прямо в завидущие глаза. И не сошел с ума. Скорее наоборот.

Меня долго обвиняли в том, что написанный мною в 2003 году в соавторстве еще с 10 политологами доклад «Государство и олигархия» помог посадить Михаила Ходорковского. Я долго отрицал и оправдывался, но больше не буду. Если я действительно это сделал, то поспособствовал появлению в России очень серьезного политика-философа.

И это хорошо.

Это нам надо.

Дай Бог нам теперь в Ходорковском не разочароваться. А ему – не разочаровать нас.

25 октября 2013 года исполнилось ровно 10 лет аресту Михаила Ходорковского. В 2003-м тогдашний главный совладелец крупнейшей нефтяной РФ-компании ЮКОС был взят сотрудниками Генеральной прокуратуры (еще не лишившейся своих могущественных следственных подразделений) и ФСБ прямо на борту чартерного самолета, в аэропорту Новосибирска. На дворе стояло раннее утро осенней сибирской субботы. Время ареста главные оппоненты Ходорковского образца 2003 года – заместитель руководителя кремлевской администрации Игорь Сечин (ныне – глава «Роснефти») и Генпрокурор Владимир Устинов (сейчас – полпред Президента РФ в Южном федеральном округе) определили со всей федеральной ответственностью: в Москве еще царила глубокая ночь, традиционно наследующая пятничному вечернему расслабону. Вероятность, что олигарх успеет дозвониться до какой-нибудь большой столичной шишки и отменить (приостановить) арест, была минимальной.

В тот же день Ходорковского доставили в СИЗО «Матросская Тишина». Он должен был там оказаться, ибо организаторы ареста убедили самих себя и заодно своего верховного босса Путина в том, что по мере продолжения сибирского путешествия магнат станет, например, сенатором. Скажем, от Эвенкийского автономного округа (поглощенного впоследствии Красноярским краем). И тогда сенаторская неприкосновенность помешает давить на него так, чтобы он убоялся карающей мощи государственной машины.

Вокруг тюремного похода экс-владельца ЮКОСа наверчено немало слухов, переходящих в мифы. Один из самых распространенных, по крайней мере в первые годы Ходорковского сидения, – что олигарх-де сам подвел дело к собственному аресту. Мол, мог бы и уехать из страны, но не уехал, чтобы продолжать бескомпромиссную борьбу с путинским режимом и стать знаменем либерального сопротивления. А тюрьма, дескать, помогает стать знаменем куда быстрее, чем банальная свобода.

Уверен, что эта версия высосана из пальца и садиться МБХ совершенно не собирался. Он просто верил, что его, такого богатого, знаменитого, умного и красивого, не арестуют, потому что не арестуют никогда. А еще – доверял гарантиям безопасности, которые дала ему расширенная «семья» Бориса Ельцина, включая руководителя администрации президента Александра Волошина. Да и сама «семья» считала свои гарантии надежными. Она не столько обманывала Ходорковского, сколько обманывалась сама. Действительно, казалось, что Сечин и Устинов, о ту пору еще не выглядевшие средоточием околопутинского могущества, не посмеют пойти на столь радикальный шаг без согласования с Волошиным. Который по многим вопросам был де-факто таким же главным, как президент, а то и главнее.

Но Сечин – Устинов со своей задачей справились. И шеф кремлевской администрации вынужден был тут же подать в отставку, уступив место Дмитрию Медведеву. Иначе у самого прославленного арестанта и у всего прогрессивного человечества сложилось бы устойчивое впечатление: г-н Волошин сознательно заманил г-на Ходорковского в западню.

Хотя западня, конечно, была. Просто не столь примитивно организованная.

Большая «семья», играя на проснувшихся общественно-политических амбициях МБХ, пыталась использовать его как «тролля» – против так называемой питерско-чекистской (понятие очень условное, но мы его используем как самое простое и знакомое читателю) части сотрудников президента Путина. Прежде всего – против Сечина, который в 2002–2003 гг. стал усиливаться гораздо быстрее, чем от этого прежде неприметного, местами сероватого аппаратчика ожидали. Напомню, конфликт между Путиным и Ходорковским начался в феврале 2003-го, на встрече президента с крупными капиталистами в Кремле. Когда олигарх поставил перед главой государства вопрос о возможной коррупции при покупке «Роснефтью», уже попавшей на территорию сечинского решающего влияния, небольшой компании «Северная нефть». Путин с улыбчивым раздражением осадил собеседника. Видимо, проговорив для себя в голове свой любимый тезис: если ты обвиняешь меня (вариант: моих близких людей) в коррупции, то сам должен быть белее снега альпийских вершин. И в анамнезе у тебя должна быть лишь бескорыстная борьба за свободу и/или справедливость, а не большая приватизация 1990-х, помноженная на череду сомнительных смертей простых физических лиц.

Почему Кремль, презрев репутационные издержки, все же посадил Ходорковского? По справедливости. В ее путинском понимании. Или ты с нами, и тогда на тебя распространяется круговая порука. Или ты против нас, и тогда давай узнаем, кто из нас сильнее. Только спорить будем по-взрослому, а не понарошку. Одному остается власть, другой расплачивается свободой.

Впрочем, в СИЗО и последующие колонии Михаилу Ходорковскому помогла попасть и прогрессивная РФ-общественность, на словах как бы жутко его защищавшая. Вокруг будущего сидельца в 2003-м велась истерическая PR-кампания под общим лозунгом: победа или смерть! Или Путин выгонит своих зарвавшихся силовиков, или мы объявляем ему вендетту вкупе с джихадом! Ходорковский – наше знание, сила и оружие! Надо валить Путина или валить из страны! И т. п.

Несомненно, прогрессивная общественность думала вовсе не о судьбе Ходорковского-человека. А о возможности еще долгие годы кормиться с барского ЮКОС-стола. Чтобы кормление не прекращалось ни днем ни ночью, надо было поддерживать вокруг фигуры МБХ максимальный градус напряжения. В результате олигарх оказался заложником чужих интересов и упустил шанс прийти к договоренности с Кремлем. Шанс, который летом 2003-го еще существовал.

Разумеется, справедливостью по-путински и всем общественным контекстом вокруг МБХ-драмы воспользовались Игорь Сечин и Ко. Они постепенно довели ЮКОС до банкротства якобы из-за гигантской недоплаты налогов.

(Заметим в скобках: большую роль в этом играл руководитель Федеральной налоговой службы Анатолий Сердюков, еще не упавший в объятия прекрасной Евгении Васильевой, зато премированный в 2007-м году за успехи в борьбе с МБХ постом министра обороны). И забрали основные Ходорковские активы в «Роснефть», превратив ее в крупнейшую нефтяную корпорацию страны. Роман Абрамович, Александр Волошин и др. очень горевали по бывшему партнеру, но сделать для него в критический момент ничего не захотели: ну не ссориться же с Путиным из-за таких второстепенных вещей, в самом деле!

О том, что принесло «дело ЮКОСа» российской политике и экономике, уже говорилось в разных жанрах и форматах многие тысячи раз. Повторяться я не хочу. Попробуем лучше оценить, что 10 лет тюрьмы дали самому Михаилу Ходорковскому.

Представим себе, что никакой спецоперации, увенчанной арестом 25.10.2003, не произошло. Все со всеми договорились, конфликт улажен еще тогда.

Сегодня МБХ был бы обычным олигархическим упырем. Может, купил бы какой-нибудь английский футбольный или американский баскетбольный клуб. Ездил бы по цивилизованному миру с лекциями типа: в путинской России, конечно, коррупция и стагнация, есть отдельные атипичные отступления от демократии, но в целом, guys, – неслыханный прогресс, какого не знала русская история со времен Рюрика, Трувора и Синеуса. Стал бы полпредом зимней Олимпиады-2014 в Сочи и, чего доброго, пробежался бы мимо собственного офиса с неугасимым олимпийским огнем…

Разгром бизнеса и 10 лет тюрьмы превратили Ходорковского в крупнейшего политического мыслителя (реально) и общественного деятеля (потенциально) современной России. Стоило ли оно страданий и мучений, подталкивавших МБХ, по его собственному признанию, к мыслям о самоубийстве? Не знаю. Только он может ответить на этот вопрос ответственно и достоверно.

Для нас же – простите, Михаил Борисович, – это все хорошо. Потому что в Вашем лице мы получили все-таки источник надежды. Мы увидели, что бывают несгибаемые люди. Которые в эпоху постмодерна, когда везде и во всем царит сплошная симуляция, остаются собой. Несмотря на гнет репрессивной машины, по сути не сильно изменившейся со сталинских времен.

Свобода нулевых годов XXI века высветила бы худшие качества Ходорковского. Тюрьма – высветила лучшие. Так тоже бывает в истории. 10 лет дали МБХ сертификат настоящести. Сертификат неподдельный, потому что русская тюрьма – это настоящее, а не мнимое.

В отличие от многих, я не вижу в самом знаменитом российском заключенном наших дней классического политика – в прикладном, утилитарном смысле этого слова. Тексты МБХ – особенно если читать их под лупой и немного в сердцах – не дают оснований считать, что он снедаем чисто политическими страстями. Выйдя на свободу – что, дай бог, должно случиться в августе 2014 года, – он не бросится со связкой гранат на Кремль. Он может возглавить что-нибудь типа Совета НКО или начать крупный образовательный проект. Может даже поддержать кого-нибудь на разных выборах, включая Мосгордуму-2014, но скорее с моральных, а не с политических позиций.

Если Ходорковский и станет для кого-то угрозой, прямой или косвенной, то не для Путина, а для своих собственных вчерашних соратников, привыкших паразитировать на олигархе. Похоже, ВВП это понимает. Потому, кажется, смирился с мыслью, что МБХ выйдет еще при его президентстве. (Впрочем, не хотелось бы сглазить).

Накануне «Левада-центр» опубликовал данные социологического опроса, согласно которым большинство – 65 % – москвичей хотят освобождения Ходорковского. Надеюсь, что те люди, от которых это действительно зависит, тоже входят в состав большинства.

Ну что, без ложной скромности, я могу сказать: впервые за много лет встретил мужчину умнее себя. И если бы я был Путиным (скажем шире – президентом России), я бы, конечно, Ходорковского тоже посадил в тюрьму. Именно и только его. А не вообще «абстрактного олигарха».

(Много я этих олигархов на своему веку перевидал, но Ходорковскому из них никто и в подметки не годится. Точнее, знал только одного такого же крутого по интеллекту – Березовского. Но Боря, царствие ему небесное, был по психотипу криейтор, а не менеджер. И в этом смысле полярен пути и самоопределению Ходорковского. Березовский покончил с собой потому, что исчерпал себя как творец. Ходорковский не покончил с собой в тюрьме потому, что, как всякий типичный менеджер, умеет смотреть на все творение Господне отстраненно. В том числе и на ад, полноправный филиал которого – русская тюрьма. Ну ад и ад, и что? В этом плане экс-главный политзаключенный России – аналог Данте, на которого соотечественники показывали пальцем на улицах: он был в аду!.. А Данте было все равно).

Потому что Михаил Борисович действительно опасен. Для любой власти и наипаче – для русской власти. Опасен своим всепроникающим умом и чувством юмора. Я, в общем, и себя никогда не считал человеком совсем уж скучным, но могу сказать: у Ходорковского юмор уж очень незаурядный. И он, конечно, наделен главным в таком случае умением: не ржать в голос над собственной шуткой, а дать возможность оценить шутку другим. Если эти другие, конечно, смогут.

Мне кажется, я чего-то понял про историю «Путин – Ходорковский».

…Кино называлось «Звездные войны», производства Джорджа Лукаса и Ко. Думаю, вы это кино тоже помните.

«Страх есть путь на темную сторону. Страх порождает гнев; Гнев порождает ненависть; Ненависть – залог страданиям. Я сильный страх в тебе ощущаю, – это слова Йоды, сказанные Энакину во время Совета Джедаев». (Цитата по Википедии).

В 2003 году Путин был магистром Йодой, а Ходорковский – Энакином Скайуокером.

Тогдашний президент России (вы мне, конечно, скажете, что он же и нынешний, но будете не совсем правы) Владимир Путин очень сильно изменился за эти годы. Ранее он не совсем верил в то, что он действительно хозяин этой страны.

Со временем Владимир Владимирович постиг, что не боги горшки обжигают. Что быть и служить президентом этой страны не так уж сложно, ибо народ готов поклоняться любому, сидящему на троне. Независимо от объективных и субъективных достоинств/недостатков сидящего.

Еще, как мне представляется, Владимир Владимирович не без некоторого тщательно скрываемого удивления обнаружил, что и во главе других великих мировых держав сидят люди, скажем так, ничем особенно не выдающиеся. Простые такие чуваки и чувихи, которые зачастую перед путинским умом и обаянием устоять не умеют. (Обалдеть, правда?) И вообще, к 2013 году выяснилось, что Путин – чуть ли не самый яркий из лидеров большой восьмерки (G8) и даже большой двадцатки (G20). Кто мог это себе представить в 1999-м, когда Борис Ельцин сказал своему преемнику «берегите Россию»? Может, кто-то и мог, но мне человек с таким богатым воображением не знаком.

И потому – опять же, как мне кажется, ибо доказательств здесь нет и не может быть – Путин перестал бояться. Перестал бояться вообще. И Ходорковского в том числе. Отчего и решил своего главного оппонента помиловать, а дело ЮКОСа – типа в корне пересмотреть.

В общем, Путин отпустил Ходорковского тогда и только тогда, когда понял, что не уступает своему главному оппоненту ни в чем. Немецкая тайная дипломатия, о которой принято говорить с подачи политолога Александра Papa, искусно вписавшегося в кадр встречи в берлинском аэропорту «Шонефельд», конечно, сыграла роль, но сугубо второстепенную. Без главного условия, описанного выше, Ходорковский не вышел бы на свободу.

И, как мне показалось, сам он это прекрасно понимает. Слишком умен, чтобы не понимать.

Именно потому Путин так хотел, чтобы Ходорковский написал прошение о помиловании. Ибо с точки зрения не столько формального права, сколько фактических понятий, по которым живет наша Россия, прошение – это признание. Но не вины, а ошибки. Мол, ввязался в серьезный бой в 2003 году, не просчитав ресурсов. Недооценив соперника. Управленческая ошибка – с кем не бывает?

А для человека с классическим управленческим сознанием, коим в полной мере наделен (и вознагражден?) Ходорковский, признание ошибки – это круче, страшнее, это более болезненно, чем признание вины. Т. к. менеджер имеет право быть виноват, но скорее всего не должен ошибаться. На то он и менеджер.

Путин и Ходорковский сегодня не враги. Они оценили друг друга по гамбургскому счету и пришли к выводу, что дальше воевать не надо. Ибо самое трудное для мужчины – это найти, с кем воевать. А самое распространенное – воевать против себя самого. «С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой» (©). И если ты находишь реального противника, с которым воевать-таки стоит, за пределами собственного ума и плоти, – то ты уже победил.

Потому Ходорковский и Путин сегодня оба – победители.

А самое страшное наказание для победителя – одиночество.

Посмотрим, как и в каком темпе они все это переживут.