Текст книги "Тайны хазар и русичей. Сенсации, факты, открытия"

Глава 3. Древние хазары

О происхождении хазар говорилось много и ошибочно. Западноевропейские авторы причисляли их к уйгурам, что абсурдно. Уйгуры не заходили так далеко на запад. Артамонов считал хазар уграми. Новосельцев вообще не дает внятного ответа на вопрос и «плавает», как обычно у него случается при попытках углубиться в дебри этнологии.

Но более убедительными представляются рассуждения Гумилева. Ученый обращает внимание на то, что хазары – рыбаки и виноградари. Следовательно, перед нами – оседлый народ. Это исключает тюркское или угорское происхождение хазар. По мнению Гумилева, сие – светлокожие черноволосые люди дагестанского типа. Их родина – Предкавказье, берега Терека.

Впервые о них упоминает Мовсес Хоренаци (ок. 410 – ок. 490) в своем довольно запутанном труде «История Армении».

В первые века новой эры за Армению дрались парфяне и римляне. Парфяне победили и дали стране династию Аршакидов (54-428). В самой стране называли ее Аршакуни. В Предкавказье активизировались варварские народы, они нападали на римские, персидские, грузинские и армянские владения. Одного из царей убили, скажем, аланы во время нашествия. Ему наследовал сын, которого Мовсес Хоренаци зовет Валарш, но правильнее Вахаршак II (196–215). В последний год его правления хазары и барсилы атаковали Армению.

«Орды объединившихся горцев, а именно – хазаров и басилов, во главе со своим царем, некиим Внасепом Сурхапом, выйдя из ворот Чора [Дербент], выплеснулись через реку Кур на эту сторону, а Валарш, встретив их с большой ратью и воинственными мужами, покрыл поле трупами рассеянных им орд и в долгом преследовании пробился через проход Чора. Тут враги вновь собрались и построились к битве, и, хотя армянские храбрецы опрокинули их и обратили в бегство, сам Валарш погиб от руки искусных лучников».

Через некоторое время после этого династия парфян в самой Персии пала; страну захватили иранцы Сасаниды. Но в Армении еще двести лет правили цари из семьи Аршакуни. В итоге иранцы всё же свергли эту династию, а страну поделили с византийцами. Северными соседями персов стали хазары и барсилы.

Барсилы – еще одно дагестанское племя, родственное хазарам и главенствовавшее над ними; впоследствии оба племени, кажется, слились в единый этнос. «Хазары – великий народ, вышедший из Версилии», – говорит Феофан Исповедник. Но где же сама Версилия/Барсилия? Об этом сказано у арабского историка Балазури: ал-Баршалия расположена к северу от Дербента.

Достоверность сообщения о хазарах, сделанного Мовсесом Хоренаци, вызывает сомнения Артамонова. Исследователь полагает, что хазары вышли на историческую сцену позже, а книга Мовсеса действительно содержит достаточно много сомнительных данных. «И хазары и каганы в «Истории Армении» не отражают реальной действительности II–III вв., – полагает Артамонов, – а представляют собою анахронизмы, привнесенные автором, жившим тогда, когда хазары и каганы действительно существовали» (История хазар. С. 116).

Однако в данном случае нет ничего необычного в том, что хазары существовали уже в III веке, да и рассказ Мовсеса с подробностями смерти армянского царя Аршакида выглядит убедительно. Налицо реальный поход хазар против армян. А жили эти варвары в низовьях Терека и Сулака.

Следующее упоминание о хазарах имеется в книге другого Мовсеса – Каланкатуаци. Во-первых, он пишет, что на Албанию напали барсилы. Произошло это в эпоху армянского царя Трдата III Великого (287–330). Трдат кинулся выручать албанцев и едва не погиб. «Царь баслов вышел на единоборство с ним, набросил аркан на храброго Трдата, но не сумел одолеть его, и сам был разрублен им пополам. Трдат, истребляя, гнал их до [страны] гуннов. Пали многие и из армянского войска, пал также спарапет армян Артавазд Мандакуни. Трдат, взяв там заложников и присоединив к себе северные народы, двинулся на персидского царя Шапуhа».

Внук Трдата, царь Тиран (339–345), заключает мир с персами, потому что воюет с какими-то северными народами, под которыми, кажется, нужно понимать хазар, так как именно их Мовсес любит называть «народами севера». Но и это сообщение Артамонов считает анахронизмом.

Затем в Предкавказье возник племенной союз савиров. Это угорское племя прикочевало из Сибири, где его разгромили истинные абары. В предкавказских степях оно обрело силу и, может быть, покорило хазар.

Одновременно, как считает Гумилев, изменился климат. Из-за колебаний солнечной активности атлантические циклоны понесли влагу не в степь, как раньше, а севернее, в леса Волго-Окского междуречья и на широты водосбора Камы. В приволжских степях воцарилась пустыня, зато река наполнилась водой. Воды было так много, что образовалась дельта современного типа, только гораздо больше. Она простиралась почти до полуострова Мангышлак. Травы в ней стали влажными, появились тучи комаров, а речные протоки изобиловали красной рыбой, вкус которой впоследствии выхваливали арабские путешественники.

Кочевавшие здесь ранее аланы ушли, так как климат стал непривычен и даже вреден для них. Зато из низовий Терека пришли хазары и освоили новую родину. Хазары окрепли, размножились и усилились. Дружба с савирами тоже пошла на пользу. Эти энергичные кочевники сражались бок о бок с хазарами, привили им боевые навыки и обеспечили добычей.

У Мовсеса находим много рассказов о затяжных войнах албанцев с какими-то «гуннами». Судя по всему, это вновь савиры, поучаствовавшие в этногенезе хазар. Упоминания относятся к V веку.

Дальше, по мнению Артамонова, начинается подлинная история хазар, которой можно верить. О ней пишут мусульманские авторы. По данным Балазури, повторенным Ибн ал-Асиром, в правление персидского шаханашаха Кобада (486–531) хазары напали на Закавказье. Они захватили Грузию и Албанию. Якуби дополняет, что еще и Армению. Вот как выглядит сообщение Ахмада Балазури: «Джурзан и Арран находились в руках хазар, а остальная Армения – в руках румов (византийцев), под управлением правителя (фемы) Армениякоса. Хазары (часто) выступали (из своей страны) и нападали (на соседние области), доходя иной раз до Дайнавера. (Это побудило) Кобада, сына царя Фируза, отправить (против них) одного из своих великих полководцев с двенадцатью тысяч (воинов); он вступил в область Арран и занял область между рекой ар-Рассом (Араксом) и Ширваном. Вслед за ним (полководцем) выступил (царь) Кобад, который построил в Арране город Байлакан и город Берда’у – (главный) город всей страны, и город Кабалу, что есть Хазар» (Книга завоевания стран. Публикация 1927 года. Завоевание Армении).

Кобад оттеснил врага, заняв область между Араксом и Курой. Берда’а – это Партав, столица Албании. Правда, Мовсес Каланкатуаци пишет, что город построен раньше. Один из албанских царей выстроил его по приказу отца Кобада. Но это детали.

Хазарские бронзовые изделия

По словам мусульман, Кобад перегородил Дарьяльский проход стеной из сырцовых кирпичей и на время обезопасил границу. Якуби говорит, что персы даже перешли Кавказский хребет и навели страх на хазар. «Персидский царь завоевал Баб-ал-абваб (Дербент), Табарсаран и Беленджер. Он построил город Каликала и многие другие и заселил их персами». Новосельцев обращает внимание на иранские названия некоторых местностей в Хазарии. Может, это влияние аланов, а может, последствия похода Кобада. Или результат эмиграции иранских маздакитов после их поражения.

Вскоре хазары перешли в контрнаступление, «вновь завладели всем, что персы отняли от них и держали в своих руках до того времени, пока римляне не выгнали их и не поставили царя над четырьмя Армениями».

Прокопий Кесарийский тоже сообщает о затяжных войнах иранцев с савирами и какими-то северными народами – несомненно, хазарами. В 502 году ромеи потерпели несколько поражений от персидских войск. Союзниками персов стали древние арабы, жившие в Иракских степях, – лахмиды. С ордой всадников на верблюдах они форсировали пустыню и напали на Сирию. Шаханшах Кобад атаковал в свою очередь византийскую Месопотамию, Малую Азию и Армению. Бои развернулись на огромном фронте.

Зато ромеи сумели натравить на персов племя сабиров и, видимо, дагестанских хазар. Тогда-то и произошли события, описанные мусульманами. Сабиры форсировали кавказские проходы и ударили иранцам по тылам. Шаханшах отвел войска из Византии, чтобы отразить нападение новых врагов.

В апреле 506 года с персами был подписан мир, подтвердивший статус-кво. На некоторое время стабилизировалась и северная граница Ирана. Новую войну савиры и хазары начали в самом конце правления Кобада и захватили Албанию. Их вытеснил оттуда уже Хосров Ануширван в 536 году, после чего перегородил стеной Дербентский проход. Впоследствии легенды приписывали строительство стены Александру Македонскому. Что касается Хосрова, то он, после того как укрепил северную границу, развязал двадцатилетнюю войну против Византии (540–562), которая заняла треть его царствования. После смерти Юстиниана война возобновится, и Хосров будет сражаться с ромеями еще восемь лет вплоть до своей смерти, после чего конфликт продолжит его преемник.

На двадцатом году правления Хосрова хазары прорвали оборону и вновь разорили Албанию. «Хазиры пленили страну Алуанк. Сожжены были церкви и книги Заветов», – пишет Мовсес Калакатуаци. Первые переводчики поняли это выражение как «на втором году» Хосрова, однако известный научный и религиозный деятель Н.А. Акинян (1883–1963) обратил внимание на то, что Мовсес дает еще одну датировку хазарского набега: «Когда было положено начало армянскому летосчислению». Это – 551 год н. э. и как раз двадцатый год правления Хосрова Ануширвана. Поправку Акиняна следует принять исходя из логики событий. Мы четко видим, что савиры и хазары в это время выступают союзниками Византии против Ирана. Император Юстиниан сосредоточил в Лазике крупные силы. Здесь же собрал армию Хосров. Логично предположить, что сперва он отбил нападение хазар, а потом обрушился на Лазику с огромной армией. На этой территории две империи – Византия с Ираном – вели изнурительную войну, как два бойца-тяжеловеса, которые топчутся на месте и не могут одолеть друг друга. В итоге Иверия и Албания остались в персидской зоне власти, а Лазика/Колхида – в ромейской.

Мусульманские ученые Бал’ами (ум. в 974 году), Са’алиби (961-1038) и энциклопедист Табари (839–923) утверждают, что Хосров Ануширван, вернувшись из первого похода против Лазики, перевалил Кавказский хребет, напал на хазар и отплатил им. Этому сообщению вполне можно верить: Хосров – энергичный полководец и талантливый стратег; уж если имел силы ударить на этом направлении, то непременно бы воспользовался случаем.

Однако савиры и хазары тотчас нанесли ответный удар и вновь напали на Албанию. Набеги продолжались целых десять лет. Вот одна из причин, что иранцам не удалось захватить Колхиду.

Лишь в 562 году Хосров сумел заключить мир и с Византией, и с савирами, и с хазарами. После этого он заново укрепил стены Дербента. Но к тому времени на Волге уже стояли войска тюркютов. Им предстояла вторая часть Восточного похода.

Далее события выглядят немного скомканно. В 571 году полусумасшедший византийский император Юстин II разорвал мир с персами, воспользовавшись очередным восстанием армян против них. Разгорелась новая двадцатилетняя война между Ромейской империей и Ираном. Она омрачила последние годы Хосрова, хотя действовал он поначалу весьма энергично: явился в Персоармению для подавления мятежа и застал византийцев врасплох. Затем вторгся в византийскую Армению и осадил Феодосиополь (Эрзерум), но взять не смог и отступил.

Ромейским фронтом командовал кесарь Тиберий, будущий регент и император. Подробности находим в 43-м отрывке Менандра. Там говорится, что Тиберий попробовал обойти персов и направил войска в армянскую Албанию. Ромеями командовали полководцы Курс и Феодор. Они обнаружили в Албании войска хазар и савиров. О хазарах пишут мусульманские авторы, о савирах – Менандр. Что они там делали? Воевали на свой страх и риск против персов, причем в союзе с албанцами.

Курс и Феодор вступили в дружеские переговоры с албанцами и савирами, взяли заложников и отступили, ограничив пределы оккупации рекой Курой. Получается, что они разделили Албанию (нынешний Псевдоазербайджан): междуречье Куры и Аракса присоединили к Византии, а прикаспийскую часть с Шемахой и Баку оставили савирам и хазарам.

Это вызвало гнев кесаря Тиберия, который счел действия своих полководцев недальновидными. «Было тогда объявлено, что кесарь гневается на них за то, что они по вступлении в Алванию не перевели в другое место савиров и алванов, но выступили из этой страны, полагаясь на взятых у этих народов заложников», – пишет Менандр.

Вот это и непонятно. Почему гневается Тиберий? Речь ведь не идет о завоевании албанских земель до самого Каспия, а только о переселении местных савиров, хазар и албанцев. А кому оставляет Тиберий приморские земли?

Не следует ли увязать эти события со вторым Восточным походом тюркютов? Выше мы видели, что Ашина Турксанф в 571 году форсировал Волгу и вступил в земли хазар. Византийцы могли воспользоваться случаем и передать часть Албании тюркютам, чтобы вызвать конфликт последних с иранцами.

Обратим внимание, что научный комментатор труда Менандра делает абсолютно неверный вывод о границах Кавказской Албании: от Каспия до Куры включая города Баку и Шемаха. Нежелание при этом пользоваться классическими источниками, если они не касаются напрямую Византии, просто удивительно. Мовсес Каланкатуаци ясно называет столицу Албании: Партав (Барда/Берда’а), которая расположена в междуречье Куры и Аракса. Именно это – ядро древней Албании. Мусульмане впоследствии назовут сию страну Арран. И ведь не требуется даже владеть навыками перевода восточных авторов: текст Мовсеса был вполне удовлетворительно переведен уже Паткановым в XIX веке. Столетие спустя, в 1984-м, выпущен вообще образцовый перевод, но не об этом речь. Некоторые ученые заперты, как в скорлупе, в истории одной страны и не хотят или не могут анализировать события комплексно. Такие гиганты исторической аналитики, как Артамонов и Гумилев, встречаются редко, и они глубоко неприятны некоторым ученым, которые привыкли мыслить более узко.

Вернемся, однако, к коллизии 571 года. Курс и Феодор вернулись в приморскую Албанию, выселили оттуда савиров и часть самих албанцев. Тюркюты к тому времени подчинили низовья Волги и Терека, покорили приморскую часть Дагестана. Но клюнули они на византийскую приманку или нет? Вполне вероятно, что да. Поэтому и рассматривали впоследствии Албанию как часть своей державы. Со своей стороны византийцы спасли албанских савиров от преследования со стороны тюркютов, когда отселили за Куру. А как действовали иранцы? Они были очень хитры, а самым хитрым являлся старый шаханшах Хосров Ануширван. Хосров задобрил тюркютов, осыпал дарами и предложил союз.

Свет на эти события проявляет ценнейшее сообщение Ахмада Балазури (публикация 1927 года. Завоевание Армении), мимо которого прошли все исследователи. «Ануширван отправил царю турок письмо, в котором предлагал ему дружбу, заключение мира и установление взаимного согласия. Чтобы расположить его к себе, он просил себе в жены его дочь и выказал желание быть его зятем (или породниться с ним), и послал ему одну из своих рабынь, которую одна из его жен удочерила, выдав ее при этом за свою собственную дочь. И подарил турок Ануширвану свою дочь, а затем сам прибыл к нему. И встретились они в Баршалии, где пировали несколько дней, подружились между собой и оказывали друг другу внимание».

Многое становится ясно. Тюркютский хан – это Турксанф. Баршалия – дагестанские земли хазар и барсилов, Барсилия. Непонятно лишь предшествующая переговорам картина. Если встреча произошла в Барсилии, то очевидно, что иранцы заняли приморскую Албанию. С боем или без боя? Может быть, тюркюты просто не успели сюда подойти, а может, были выбиты персами, после чего Хосров подоспел с дарами, рассыпался в любезностях и предложил мир. В тылу у Турксанфа было неспокойно, и он согласился начать переговоры. Балазури передает их несколько анекдотически, не забывая обвинить Хосрова в коварстве, что стало общим местом у многих историков. Например, нижеследующий эпизод с подожженным лагерем есть у Менандра, хотя изложен по-другому и относится не к Турксанфу, а к Истеми.

«И приказал Ануширван некоторым из близких ему лиц, пользующихся его доверием, чтобы они провели ночь близко от турецкого лагеря и подожгли его, что они и сделали. На следующий день утром (турецкий царь) пожаловался на это Ануширвану, но тот заявил, что это не исходило от него, и что он не думает, чтобы кто-либо из его людей сделал это. Спустя несколько ночей (Ануширван) приказал тем же людям повторить то, что было раньше, и они повторили. Это очень сильно взволновало турка, но Ануширван выразил ему свое сочувствие и извинился перед ним, и тот успокоился. Спустя немного времени Ануширван приказал поджечь (ночью) часть своего лагеря, где были одни лишь лачужки, сделанные из травы и прутьев. На следующий день утром Ануширван стал жаловаться турку на то, что его люди чуть не уничтожили весь его лагерь и что он, турок, отвечает ему взаимным подозрением, но турок поклялся, что он не знает причины того, что случилось».

Ануширван сказал:

– Брат мой, наши войска невзлюбили (заключенного между нами) мира, так как (благодаря ему) они лишились доходов от постоянных набегов и войн, которые происходили раньше между нами, и я боюсь, как бы они не наделали чего-нибудь такого, что могло бы расстроить наши сердца и вызвать между нами вражду, после того, как уже мы искренно помирились, прониклись взаимным доверием друг к другу и породнились между собой. (Было бы хорошо), я думаю, если бы ты разрешил мне построить стену между тобой и мной и устроить в ней ворота, дабы никто не мог переходить от нас к тебе и от тебя к нам, кроме того, кого я и ты пожелаем впустить.

Опять вариант рассказа о Дербентской стене!

«[Турок] охотно согласился на это, а затем вернулся в свою страну: Ануширван же остался, чтобы построить стену… И построил ее, причем та часть ее, которая примыкала к морю, была сделана из скалы и свинца; шириной (sic) она была триста локтей, и она была проведена до вершин гор. И приказал он возить на кораблях камни и бросать их в море, а когда они оказались над водой, он построил на них стену, продолжив ее в море на три мили. Окончив постройку стены, Ануширван повесил у входа ее железные ворота, поручив охрану их ста всадникам, тогда как раньше для охраны этого места требовалось пятьдесят тысяч солдат. На этой стене Ануширван устроил подвижную башню. После этого хакану сказали: «Тебя Ануширван обманул, выдав за тебя замуж не свою дочь и укрепившись против тебя», но хакан ничего не мог придумать против этого».

Далее Балазури повествует о разделе Дагестана между персами и тюркютами, а также об устройстве власти в приморской Албании, которая получает название Ширван и персидских колонистов в придачу. «И выбрал Ануширван царей и назначил их, предоставив каждому из них шахство над отдельной областью. Из них были: хакан Горы, т. е. владетель Сарира (трона), с титулом Вахрарзаншах, и царь Филана. Он же Филан-шах, и Табарсараншах, и царь ал-Лакзов, с титулом Джурджаншах, и царь Маската, царство которого теперь не существует, и царь Лирана, с титулом Лираншах, и царь Ширвана, именующийся Ширваншахом». Под Сариром научный комментатор абсолютно необоснованно понимает Аварский каганат. На самом деле видим перечисление дагестанских владений, где утверждается влияние Ирана. Это Серир, Лакз, Табасаран и маскуты, происхождение которых безуспешно пытался понять Новосельцев. Но теперь всё более ясными становятся рассуждения этого ученого об иранских названиях местных городов и о сильном культурном влиянии Ирана. Это ценно для науки.

Кажется, ситуация предельно ясна? И мы тотчас натыкаемся на сообщение Менандра, датированное 576 годом (Отрывок 44). «При кесаре Тиверии римские полководцы напали на Алванию, взяли заложников из среды савиров и других народов и возвратились в Византию. Туда же прибыли посланники предавшихся римлянам аланов и савиров, и кесарь принял их благосклонно и радушно». Следовательно, здесь уже две группы савиров: одни поселились в Арране и подчиняются византийцам. Другие живут в Ширване и сражаются против них. Какова роль тюркютов в этих событиях?

Надо полагать, Турксанф в данном случае выступил союзником персов и направил в Ширван отряды савиров и хазар на помощь шаханшаху. Это и было прелюдией войны между византийцами и тюркютами, начатой в 576 году. Несколько ранее византийцы отправили к тюркютскому удельному князю посольство патрикия Валентина, которое было встречено враждебно. Вскоре после этого началась война. Получается, что часть войск Турксанфа атаковала византийский Боспор, а другая часть пришла на помощь персам и появилась в Ширване. «В самом деле, он вскоре отправил Вохана с многочисленным войском турков для завоевания Воспора. Уже Анагей стоял в тех местах с другою туркскою силою», – подтверждает Менандр. Ширванскую армию противника ромеям удалось разгромить или оттеснить, но Боспор они потеряли.

Любопытно, что Табари зовет савиров хазарами, а Масуди – тюркскими савирами. Что и требовалось доказать. Это уже подданные тюркютского кагана, которых следует отличать от савиров и хазар, передавшихся византийцам. «Такое смешение савир и хазар, – полагает Артамонов, – может объясняться только тем, что те и другие переплетались между собой, составляли одно и то же военно-политическое объединение, во главе которого, однако, стояли савиры, так как в первой половине VI в. в большинстве исторических известий именно их наименование служит для обозначения прикаспийских варваров, обитавших севернее Дербента» (История хазар. С. 126). Так, но не забудем влияние тюркютов, в результате которого роли переменились, савиры сошли на нет, а хазары окрепли. Они пережили две метисации и получили свежую кровь сперва от савиров, затем от тюркютов. Что и привело к появлению двух видов хазар: белых и черных. Это не свидетельство наличия у хазар «белой», высшей прослойки и «черного люда», низшей касты, а четко зафиксированное расовое разделение народа. Черные хазары – это потомки сабиров-угров и смуглых монголоидных тюркютов. Белые хазары – древнее население низовьев Терека.

Артамонов ошибочно считает, что савиры и хазары являлись болгарами; профессор опирается на смутные известия мусульманских авторов и запутанные генеалогии, приведенные хазарским царем Иосифом. Кроме того, он игнорирует поздние этнические смещения. Войдя в Тюркютский каганат, хазары получили династию Ашина и тюркютских метисов «в награду». От савиров усваивали элементы угорского языка, от тюркютов – тюркютского. В общем, они были этнически пластичны и полиязычны, как, например, современные молдаване, которые свободно говорят по-русски, румынски и малороссийски. В отношении хазар это вводило в заблуждение средневековых путешественников и современных исследователей, которые хотели видеть в них то тюрок, то угров. Но вспомним книгу Афанасия Никитина, который потрясающе свободно переходит с русского на тюркский и обратно. Нет, не стоит отказывать древним народам в знании множества языков и различных способах общения друг с другом.

Работа Артамонова иногда грешит излишней детализацией. Но этот талантливый ученый умеет обобщать материал. Увы, сей навык отсутствует у блестящего лингвиста Новосельцева. Лингвистика и исторический анализ – разные вещи.

Артамонов полагает, что хазары отложились от тюркютов во время великой распри 588–593 годов, но с этим согласиться нельзя. Хазары хранили верность семье Ашина и никогда не восставали против ее представителей. Видимо, тюркюты ценили это, опирались на хазар в своей западной политике и не обременяли рыбаков да виноградарей чрезмерными поборами. История тюркютов и хазар – это история симбиоза, а не противостояния.

Несколько десятков лет о хазарах ничего не слышно, затем они принимают участие в закавказских кампаниях царя Ираклия, осаждают Тбилиси, захватывают Албанию и истинный Азербайджан. Потом – усобица у западных тюркютов, убийство Тун-джабгу-кагана и уход тюркютов из Закавказья. В это смутное время здесь впервые появились арабы. Но о них поговорим позже.