Текст книги "Непричесанные мысли"

Раздвоение личности – острое психическое расстройство: множество личностей, скрытых в любом нормальном человеке, превращаются в два жалких «я».

Идеальные подделки вынуждены разделить судьбу оригиналов.

Иногда и у вора есть ореол. Причем вовсе не краденный.

Именно его угол зрения стал причиной того, что из этого угла его выселили.

Иногда что-то стискивает нам горло, чтобы не пропустить голос сердца к голове или наоборот.

Лист дрожит – но, бога ради, его-то за что могут привлечь к ответственности?

Первый человек не чувствовал себя одиноким – ведь он еще не умел считать.

В неспокойные времена постарайся не уходить в себя – там тебя быстрей достанут.

Если бы то, что в нас бьется, действительно было сердцем, оно не умирало бы, убивая этим нас.

Сколько же соловьев должен проглотить хищник, чтобы запеть?

Восставший из пепла феникс не любит говорить о своем прошлом.

Жаль того, кто видит звезды, лишь получая по зубам.

На извилистых тропинках разума нет-нет да и прошмыгнет мимо охваченный ужасом смысл бытия.

Некоторые на одном языке знают лишь слово «да», а на другом – лишь слово «нет».

Можно ли считать, что съеденный дикарями миссионер свою миссию выполнил?

Лучше строить одни времянки. А то вдруг землетрясение?

Давайте оставаться людьми хотя бы до тех пор, пока наука не откроет, что мы есть нечто иное.

Интересно, матадор на арене когда-нибудь думает о том, что сражается с бифштексом или зразами?

Персонажи из твоих снов едят с твоей тарелки.

Когда же наконец человек покорит межчеловеческое пространство?

Отговорка людоедов: «Человек – это скотина».

Даже иуды научились нести крест.

В XIX веке мало кто верил, что ХХ век все-таки наступит.

Охлаждение отношений между людьми возникает в результате трений между ними.

И что ты скажешь на это, физика?

Отсутствующих всегда обвиняют, зато очень часто оставляют в живых.

И вдруг просыпается автор во чреве публики, как Иона во чреве кита, и чувствует, что публика проглотила его целиком.

Жаль, что приходится покидать это чрево!

Когда ты достиг вершины, у тебя есть отговорка – дальше идти некуда.

Кандалы не любят приковывать к себе внимания.

Быть продажным, когда тебе нечего продать, – особое искусство.

Даже дьявол требует от того, кто продает душу, пролить кровь, подписывая договор.

Несбыточная мечта палача: благодарность казненного за высокое качество экзекуции.

Чтобы быть собой, надо хоть кем-то стать.

Не могу поверить, что Х существует в действительности.

Как-то раз я имел возможность присмотреться к нему повнимательнее.

Иногда крыша над головой мешает людям расти.

Не каждый пастух пасет своих овечек на вершинах духа.

Глупость каждой эпохи не менее ценна для ученых более поздних времен, чем ее мудрость.

Тому, кто после смерти не замечает никакой разницы, ни к чему было рождаться.

Человек вечно испытывает недостаток гармонии, но именно это творит ее снова и снова.

Он всегда ставит вопрос с ног на голову.

К сожалению, на свою собственную.

Кто умирает от восторга, пусть постарается не воскреснуть.

Волнения народа редко рождают трусов.

Он излишне доверял законам физики – думал, что скатится на дно без всяких усилий, но застрял на полпути. Этот середнячок вам наверняка знаком.

Будем надеяться, что литература самого низкого пошиба когда-нибудь станет элитарной – для узкого круга последних четвертьинтеллигентов.

Когда ошибки будут встречаться реже, они будут цениться выше.

«Не верь!» – шепчет тебе дьявол. «Верь!» – подсказывет ангел. А иногда наоборот.

«Каждый шаг связан с риском, – говорил один танцмейстер. – Ведь может получиться совсем новый танец».

Сколько же людей путешествует за пределы собственных горизонтов!

И маятник колеблется в духе времени.

Предмет тихой гордости человека – его борьба со смертью: сначала она обороняется, но в конце концов сдается.

Имеет силу лишь личное свидетельство позора.

По крайней мере, человек не противен людоеду.

Ты – дитя своего времени.

Но лишь тебе принадлежит право выбора второго родителя.

Люблю человека. Никогда бы его не создал.

У истинного избранника выбора нет.

Не бренчи ключами от своих тайников!

Живи сегодняшним днем, раз уж не можешь перенести его на завтра.

Лучше всего удаются подножки карликам – это им по плечу.

Принесли мастеру Глупость и спросили: «А на Мудрость ее переделать можно?»

«Конечно, еще и материал лишний останется», – ответил мастер.

Давайте жить дольше! Чем живут другие.

Как же много обрядов у тех, кто ни во что не верит!

Тсс, тсс, шут, запахни свою накидку – видна нагота философа!

Мир вовсе не безумен, хотя и не годится для нормальных людей – он подходит лишь нормализованным.

Даже в лабиринтах навешали табличек: «Заблуждаться воспрещается!»

Идея никогда не останется бездомной – всегда найдется человек, который ее приютит.

Справедливость всегда должна быть на своей стороне.

Бывают времена, когда на смертном одре философ может сказать:

«Какое счастье, что меня не поняли!»

Помни: если твоя позиция беззащитна, ты всегда можешь занять ее сам.

Совесть у него была чиста. Он никогда ею не пользовался.

Докопавшись до более глубоких археологических слоев, археологи, возможно, найдут следы великой дочеловеческой культуры.

Потусторонний мир живет по тем же законам, которые действуют по эту сторону.

После каждого «последнего крика» литературной моды я всегда жду ее последнего вздоха.

Техника со временем достигнет такого совершенства, что человек сможет обойтись без самого себя.

Потерять рассудок могут лишь те, кому есть что терять.

Если ты полудурок, не огорчайся – среди людей наверняка найдешь свою половину.

Пусть те, кто питается плодами преступлений, не выплевывают косточки на плодородную почву.

Упражняйся в мнемотехнике.

Она поможет тебе хоть иногда вспоминать, что ты живешь.

Стоит предаться иллюзиям, как сразу чувствуешь реальные последствия.

Те, что гасят пламя в себе, не трубят тревогу по дороге на пожар.

Попробуй сказать хоть что-то, не ссылаясь на легенды, поговорки, идиомы, не коснувшись, пусть вскользь, популярной литературы.

Вот тут-то ты и поймешь, как это трудно – быть простаком!

По широте юмора можно рассчитать диапазон свободы.

Я вижу всю наготу людей, но обычно не подаю вида – а вдруг еще потребуют, чтобы я их одел?

Истину, как самое дорогое сокровище, держат взаперти именно те, кто ее меньше всего ценит.

Иногда что-то кроется как раз за тем, от чего скрываемся мы.

Человеческое невежество не отстает от знания.

Они одновременно покоряют девственное пространство гениальности.

Какая польза от справок о безумии? Ведь безумцы не признают их.

Слепая вера пышет злобой.

Я задаю уклончивые вопросы, чтобы избежать уклончивых ответов.

Человека, не умеющего жить, необходимо переучить – вдруг он приспособиться к иной форме бытия?

Разговоры о погоде станут особенно интересны при появлении первых признаков конца света.

Зачастую за провинности отцов награждают лишь их сыновей.

А может, твой бог хочет, чтобы ты восхвалял его перед другими богами?

Некоторым мыслям я предоставил в своей голове право убежища – никак не могу от них отделаться.

Ну как тут не воспылать желанием, когда жизнь сама показывает тебе зад.

Ложь ничем не отличается от правды, кроме того что ею не является.

Они, сдаваясь в плен, подняли руки вверх, но враги испугались и дали деру.

Некоторым для счастья недостает лишь самого счастья.

Преступники шли с транспарантом «Не пытайте совесть! Дайте ей спать спокойно!».

Чем позже обезьяна превратилась бы в человека, тем меньше пролилось бы людской крови.

Мысли, которые я высказываю, настолько стары, что человечество их уже не помнит.

Шут пользовался у властителей эксклюзивными правами.

Тот, кто властителем себя не ощущал, таких прав ему предоставить не мог.

А поспевает ли продукция мыслей за естественным приростом населения?

Невозможно представить, что конец света случится раньше, чем восторжествует истина.

Не доверяйте евнухам и гермафродитам решать проблемы излишеств и неудовлетворенности!

Чтобы вскарабкаться повыше, надо сложить крылья.

Имеют ли невиновные моральное право на свою долю при дележе награбленного?

Может ли человек отвести зло? Да. Однажды он отвел взгляд – и я спасся.

Чтобы добраться до источника, надо плыть против течения.

Общечеловеческие ценности – это те, перевозка которых контрабандой из одной страны в другую не окупается.

Почему люди осудили каннибализм?

Так хотелось утвердить кулинарный прогресс человечества!

Карликам надо кланяться особенно низко.

Закон физики: чем выше поднимается вода, тем больший вес приобретает жизнь человека.

Надутый? А как же иначе, если он абсолютно бесхребетен!

Разложению подвержены даже несложные натуры.

Порой с барского стола падает и кто-то из пирующих.

Не смешите беззубых тиранов!

Помните: у человека нет выбора – он должен оставаться человеком!

Две силы набирают мощь под влиянием интеллекта: изощренность и бессмыслица. Отсюда вывод: нельзя допустить рождения гибрида – изощренной бессмыслицы.

У народа может быть одна общая душа, одно сердце, одна грудь, чтобы подставить под удар, но беда, если у него всего один мозг.

По жизни надо пройти с гордым прищуром – это докажет неведомому Великому демиургу, что вы поняли его изощренную шутку.

Даже на нудистском пляже найдутся свои arbitеr elegantiarum[11]11
  Ценители изящного, законодатели общественных вкусов (лат.).


[Закрыть].

И все же человечество идет по пути прогресса – оно все гуманнее судит своих собственных палачей.

Если спишь и видишь власть во сне, не храпи громко – а то спугнешь сон.

Не бросай всё в один мешок – не унесешь!

Антропоморфное воображение человека заставляет его даже о своих угнетателях думать как о людях.

Формулы нас деформируют.

Не отставай от времени – не сбивай тех, кто идет с ним в ногу.

Не огорчайтесь! Даже гомункулусу можно сказать: ах ты, сын такой-то матери!

Сумма накопленного человечеством опыта обрастает совершенно чуждыми ей нулями.

Тюрьма – не самая удачная точка отправления.

Некоторые и правым, и левым глазом видят совершенно одно и то же. И думают, что именно это – объективность.

Повернешься к людям задом – сразу кричат: «Двуличный!»

Не забывайте, что «определение» и «предел» – слова однокоренные.

Железный человек. Потому и не воспринимает цепи как инородное тело.

Если вырастешь выше других на целую голову, ее могут срубить.

Разрушители чужих легенд часто используют их обломки для создания своих собственных.

Традиция – потомственная аристократия плагиата.

Марионетки тщетно мечтают о монологе Гамлета.

Ничего не могу о нем сказать. Я его видел только обнаженным.

Он служил, как пес, и убили его, как собаку.

Мы все ближе к открытию наукой Бога. Боюсь, за Его судьбу.

Трудно гладить зверя, когда он в человеческой шкуре.

Дорожные указатели способны превратить в лабиринт любое шоссе.

Кто не постиг тайны Сотворения мира, не способен понять и потребностей общества!

Обычно мы слышим вздохи в их окончательной редакции.

Давайте говорить кратко, чтобы успеть закончить мысль в пределах одной эпохи.

Есть дальтоники, которые не различают цветов, но зато как подмечают все оттенки!

Ох уж этот альтруизм! Иногда и хочешь треснуть по столу кулаком, да не хочешь расплескать чужой суп.

Марионетки тщетно мечтают о монологе Гамлета.

Вот уж я посмеюсь, если конец света наступит раньше, чем светопреставление.

У него был открытый ум – увы, он был открыт настолько широко, что в нем ничего не задерживалось.

Собственного пришествия с нетерпением ожидают и сами мессии.

Ведь можем же мы хотя бы в снах позволить себе раздвоение личности!

Тогда один из нас мог бы быть, кем хочет, а второй бы караулил, чтобы разбудить его в нужную минуту.

Мир не застыл, он все время меняется, но – совсем без фантазии.

Поэтому и кажется, что мир постоянен.

Настоящий шут не может высмеять настоящего шута.

Если это происходит, значит, один из них – ненастоящий.

Он был совестью своего времени, которое ее не имело.

«Его слова стали заключением для целой эпохи».

Это о поэте? Нет, о судье.

Вот истинный страж закона – охраняет его так строго, что никто не может им воспользоваться.

И кнут даст побеги, если попадает на благодатную почву.

Орфей спускается в ад не только в поисках Эвридики.

Черти подразделяются на падших ангелов и выдвиженцев из числа людей.

Быть шутом на поминках – миссия глубоко человечная.

Отсутствие прецедента – тоже прецедент.

Бессонница – болезнь эпохи, когда людей заставляют на всё закрыть глаза.

Все мы слеплены из одной глины, и это создает опасность: вдруг бросят нас в котел вместе с другими, чтобы вылепить третьих?

Берегитесь авторов, чьи труды оказались осечкой, – они могут выстрелить и много лет спустя.

Сатира никогда не сможет сдать экзамен: во всех жюри сидят ее объекты.

«Не смешно!», – упрекнул критик трагика.

Во время пыток жертва все время сама себя пощипывала.

«Зачем?» – раздраженно спросил палач. «Надеюсь проснуться от кошмарного сна».

Некоторые празднуют и свои поражения – когда их приглашают на пиры победителей.

Мне ставят его в пример: «Он даже думает так же, как мы!»

То, чего нет на самом деле, уже поэтому заслуживает мистического поклонения.

О, если бы участь человека была лишь предметом изучения философии!

Я считаю антропологию лженаукой.

Ее определение человека заставляет считать наш мир перенаселенным.

Кастраты пляшут на всех свадьбах. Им ничего не мешает.

Можно оказаться на дне, так и не измерив глубины.

Табу, несмотря на свою неприкосновенность, очень уж быстро плодятся.

Некоторые караульные далеко зашли, делая всего пару шагов туда и обратно.

Хироманты прячутся за отговоркой:

«По грязным рукам гадать невозможно!»

Я приклеиваю на человека ярлыки, для того чтобы прикрыть его наготу.

Я уверен, что тайны бытия уже не раз поменялись с тех пор, как их зашифровали.

Войте! Почувствуете себя на миллионы лет моложе.

Ах, если б знать тот мотивчик, который исполняли на иерихонских трубах!

Когда надо бить в набат, бей, даже если не являешься штатным звонарем!

С тех пор как человек встал на ноги, ему никак не удается обрести равновесие.

Он долго протестовал – неправильно истолковал «pro»[12]12
  Pro – лат. приставка, обозначающая того, кто является чьим-то сторонником, действует в чьих-то интересах.


[Закрыть].

Показывать язык, не демонстрируя, что вертится на его конце, – особое искусство.

Хочешь петь в хоре? Сначала присмотрись к палочке дирижера!

Подлинный мученик – тот, кому отказано даже в праве носить это звание.

Среди слепцов и одноглазый перестанет видеть.

Порой сатире приходится восстанавливать то, что было разрушено пафосом.

Я не согласен с математикой.

Считаю, что сумма нулей – очень страшная величина.

Порой легче признать награду, чем правоту самого награжденного.

Наконец они договорились – пришли к общему выводу, что являются врагами.

Куда записать утрату иллюзий – в «приход» или в «расход»?

Проще провозгласить себя Цезарем, чем швейцаром.

Не требовать от жизни невозможного? А почему?

Ведь ее возможности весьма ограниченны.

Порой мера величия определяется лишь расстоянием от преступления.

Там, где падают головы, всегда крутятся желающие присвоить хотя бы чужие лица.

И четвероногие встают на задние конечности.

Чего только не сделаешь ради еды и от страха!

Я всегда был против роспуска гаремов. Дамы включаются в общественную жизнь, но какое огромное влияние на эту жизнь приобретают евнухи!

Некоторые не отличают онанизма от «верности самому себе».

Порой наказание влечет за собой преступление.

Стрелка испорченного компаса не дрожит. Она освобождена от ответственности.

Если кровь стынет в жилах, это предохраняет от разложения.

Бог Янус был двуликим, у Святовида было четыре лица, а у других божеств еще больше. Это свидетельствует о сложной ситуации в божественном обществе.

Каннибалы предпочитают бесхребетных.

Когда у жрецов больные желудки, не приноси богам в жертву тяжелой пищи.

Должно ли искусство быть понятным? Да, но только тем, кому оно адресовано.

Тем, кто могут приказывать жестами, не обязательно что-то говорить.

А может, стены Иерихона пали от того, что в городе слишком сильно дули в фанфары?

И слово, вышедшее из употребления, продолжает оставаться на штатной ставке.

«Мы всегда возвращаемся к своей первой любви».

Возможно, но каждый раз с иной целью.

И в неприступных твердынях веры и высших идей постепенно возникают пещеры, в которых ютятся люди.

Равноправие в эпоху бесправия – это уже кое-что!

Иногда на поверхности нечем дышать, а нырнешь поглубже – и можешь отдышаться.

Кто, собственно, кричит устами человека?

Разные другие люди, общий голос их компромисса или тот из них, кто одержал победу?

Или сразу тот, кто потерпел поражение?

Трудно сказать самому себе правду, если ты ее и так знаешь.

Люди рождаются по социальному заказу, но лишь благодаря частной инициативе.

Наши дни сочтены – статистиками.

Правда всегда всплывает на поверхность, но ей тут же приходится нырять обратно.

Его жизнь была пестрой. Он менял флаги.

Свернувшего с дороги в ад не испугать предостережением: «Это дорога в никуда!»

Иногда очень полезно встать на котурны – например, когда хочешь плюнуть в лицо тому, кто выше тебя.

Слушая аплодисменты в свою честь, смотри, как бы не попасть головой между ладоней аплодирующих.

Ливреи бывают не только пошива ширпотреб, но и индпошив.

Иной фон не терпит никакого переднего плана.

Я слишком обнажаю человека? Да нет же, просто мои люди быстро растут, и бывает, что вчерашние рубашонки уже чего-то не прикрывают.

Страшное дело – плыть против течения в грязной реке.

Некоторым кажется, что они произошли от обезьяны, сидевшей на древе Познания добра и зла.

Когда мы заселим пустыни, исчезнут оазисы.

И ненужные всегда бывают нужны.

Лишь у тех, кто сидит в золотых клетках, есть надежда на освобождение.

Ах, если б слушателей было столько же, сколько подслушивающих!

Оказавшись в одной яме с волком, не демонстрируй ему своего пренебрежения.

Весь день я никак не мог вспомнить слова «гильотина». Голова пыталась защищаться.

Ближайшие враги – это враги с передовой линии фронта.

Когда вода подступает к твоим устам, не переживай, что она не годится для питья.

Признания «Мир прекрасен!» обычно требуют от меня именно те, кто отравил мне жизнь.

Все должны добраться до берега – ведь там ждут таможенники!

«Что мне одна женщина? Мне нужен гарем!» – сказал евнух.

Возглас «Да здравствует!», в сущности, выражает пожелание здоровья, а не восторг.

Пророку позволительно ошибаться. Но только не в отношении срока, когда он перестанет быть пророком.

Трудно расширять горизонты? А если скосить глаза?

А самое оптимистичное высказывание принадлежит Бен Акибе: «Всё уже было!»

Все наверняка хотели бы, воскреснув, продвинуться по служебной лестнице хотя бы на одну ступеньку вверх.

Сны зависят от положения спящего.

Следы многих преступлений ведут в будущее.

Не каждый, кто слишком много знает, сам об этом знает.

Литература факта? Некоторым фактам она совершенно нежелательна.

Поступок следует за мыслью, но беда, если он ее обгоняет.

Обнажать человека следует, не демонстрируя его грязного белья.

Настоящий орел сумеет вылупиться даже из кукушечьего яйца.

Сожрать врага живьем – лишь полдела.

Главное – суметь проглотить его последнее слово.

Беззубым многие вещи проще выговаривать.

Трудно прочесть о собственной неграмотности.

Только безумный не признает справок о безумии.

И могильщику не следует увлекаться одним лишь прошлым.

Долби мысль! А вдруг удастся ускользнуть в продолбленную дыру?

Настоящего мужчину везде узнаешь, даже если он голый.

Я верю в конец органической жизни на Земле, но никак не в конец жизни организационной.

Не стреляй по манекенам – в твоей памяти они воскреснут в человеческом образе.

Как-то ночью я проходил мимо склада досок, и на меня залаял охранявший их пес. Верю: когда-нибудь собаки достигнут такого совершенства, что будут точно знать стоимость материалов, ради которых лают.

На разные материалы давление действует по-разному: одни мельчают, другие растут.

Человек изобретал орудия труда постепенно. Но с древнейших времен один человек был орудием в руках другого.

Никогда не поддавайтесь на обещания отчаяния – оно обязательно обманет.

Ничтожество никогда не страдает микроманией, скорее оно заболеет манией величия.

Чтобы наверху его заметили, он распластывался, как только мог.

Ничто в природе не исчезает бесследно, кроме сбывшихся надежд.

Только шут не может дрожать безнаказанно – его выдает звон бубенчиков.

Для истории имеют значение и несовершенные факты.

Прямолинейность не является кратчайшим путем, ведущим человека к цели.

Он был верным знаменосцем: когда держал в руках древко, ничто не могло отвлечь его внимания, даже смена флага.

Не стремитесь быть оригинальным любой ценой!

Если откровенного негодяя уже несколько человек при вас назвали:

«Шалунишка!», повторяйте за ними.

Какой храбрец – ест из рук тирана!

Великие времена могут вместить в себя множество мелких людей.

Интересно, за чей счет живут люди в чужих воспоминаниях?

Пессимизм рождается тогда, когда сталкиваются два разных оптимизма.

«Тоскую по Аркадии счастливой!» —

«Мы не поддерживаем с ней дипломатичесих отношений».

Провинциальность мышления – попытки мыслить вдали от мозга.

Грустно, когда люди освистывают друг друга на один мотив.

Карликам, чтобы вырасти, необходимы чужие кости.

Ной явно перестарался в деле сохранения рода человеческого.

Это ж надо было – захватить каждой твари по паре!

Иногда несгибаемая позиция бывает результатом паралича.

Странно, что слуги и наложницы королей никогда не замечают, что хозяин – голый.

Молчащих нельзя лишить слова.

Мир, наверное, похож на конус – дно всегда больше размером, чем всё остальное.

У любителей «ночи длинных ножей» всегда наготове были не менее длинные вилки и длинные ложки.

Чаще всего теряют свободу те, кто ее жаждет.

Хлеб открывает любой рот.

Чем ниже падаешь, тем меньше боль от падения.

Только самые хладнокровные негодяи способны и в аду найти теплое местечко.

Вначале было Слово. И лишь потом появилось Молчание.

Донос: «Ecce homo!»[13]13
  Се человек.


[Закрыть]

У палки два конца – берегись обоих!

Один неверный шаг – и ты у цели, к которой шли другие.

Слово проникает повсюду, но найти выход ему порой бывает сложно.

Я уже так переполнен оптимизмом, что больше ни капли не влезет.

Мойте уши! – а вдруг пробьет час?

Я верю даже в эволюцию зверей, например в то, что блоха когда-нибудь может сравняться со львом. Не знаю только, львы выродятся до карликовых размеров или среди блох будет эпидемия слоновой болезни.

Жития некоторых святых я предпочитаю читать с конца – это позволяет мне верить в то, что кто-то из них может снова стать человеком.

Могло быть и хуже. Твой враг мог оказаться твоим другом.

Всегда опасаюсь тех, кто хочет повелевать душами. А что они делают с телами?

В древности умели бальзамировать покойников так, чтобы они не теряли своей значимости и дальше.

Некоторые люди лишены способности разглядеть истину.

Зато какой же искренностью проникнута их ложь!

Барабанщики, для которых результат важнее такта, сразу бьют по голове публику.

Секретам нет нужды скрываться.

Некоторые никогда не выпускают из рук штурвал – ведь он может пригодиться и на другом корабле.

Некоторые не могут убить человека.

Сначала им необходимо лишить его человеческого облика.

Самое лучшее мерило эпохи: расстояние от карлика до гиганта.

Он сказал: «Не убий!» И добавил: «Если за тебя это могут сделать другие».

Даже ордена брякают каждый по-своему.

Велика сила ничтожества – с ним ничего нельзя сделать.

Попробуй сказать: «Никто не свят!» – и на тебя обидятся даже атеисты.

Порой накопится столько грязи, что даже выбросить ее жалко.

Не кричите «А король-то голый!» до тех пор, пока он не повернется к вам задом.

Переехал из Содома в Гоморру.

Из дневника Вечности: «Только один жил от Сотворения мира и до конца света – Страх».

Расисты! Не допускают черных мыслей.

И размеры Вселенной станут военной тайной.

Имеет ли право человек считать себя автором непрошеных мыслей?

Тому, кто носит терновый венец, нельзя опускать голову – спадет.

Дьявол не спит… с кем попало.

Совсем не видно шапок-невидимок!!!

Конец некролога: «Он не умер! Просто сменил образ жизни».

Сбываются самые смелые наши мечты, пора бы уж сбываться и робким.

Некоторые мысли приходят в голову под конвоем.

Глиняные големы, которых не удалось оживить, порой делают карьеры в качестве памятников.

Одни должны получать вторую жизнь в награду, другие – в наказание.

Он крикнул: «А король-то голый!», но придворные заткнули ему рот:

«Нельзя!» – «Почему?» – «Он может простудиться».

Эй, прямолинейные! Будьте осторожнее на поворотах!

Ходят слухи, что меня интересует моральная сторона политики.

Упаси боже! Да разве я мистик?!

Иногда знаменосца приходится идентифицировать по отпечаткам пальцев на древке знамени.

В раю должно быть всё! И ад тоже.

Можно видеть сны и наяву, если время от времени прикрывать один глаз.

Мистик! Он верит, что существует.

Трудно ходить с высоко поднятой головой и при этом не задирать нос.

Это был прогрессивный верующий: он соглашался, что человек произошел от обезьяны, но уточнял: от той, которая спаслась в Ноевом ковчеге.

Не провоцируйте кретина на написание шедевра – а вдруг у него это получится?

Философы, не ищите философский камень – его повесят вам на шею!

Человек – побочный продукт любви.

Новое открытие в геометрии: генеральная линия не является суммой бесконечного количества точек зрения.

Обратив на вертеле людоеда-еретика в истинную веру, в виде особой милости ему дали попробовать собственную ногу.

Черепаха должна быть твердой, потому что по сути она слишком уж мягкая.

Правда обычно лежит посередине – и чаще всего без надгробия.

«Трус! Он боится до меня дотронуться!» – сказало дерьмо.

Людей часто не так понимают, потому что они не обеспечивают правильный контекст своим высказываниям.

К примеру, скажут о человеке: «Вот это голова!», увидев ее отдельно от тела под гильотиной.

Он стремился познать людей изнутри.

Ему предложили это сделать, указав вход не с той стороны.

Будьте осторожнее с теми, кто взахлеб вас превозносит – не ровен час, оплюют слюнями восторга.

Полудурки и четвертьинтеллигенты терпеть не могут полу– и четвертьтонов.

Среди сексуальных стимулов есть и экономические.

Как судить о другом государстве, не погрешив против справедливости? Проще всего – на основании его суда.

Я попал мимо? Но именно туда я и целился.

Трусливый сатирик высмеивает лишь себя самого.

Ложь так просто не сдается – когда ее разоблачают, она уверена, что от одного этого уже стала правдой.

Дисциплина в искусстве требует свободы.

Жизнь заставляет человека многое делать добровольно.

Вписывайся во влиятельные круги!

Кто такой неокантианец? Это тот, кто все законы морали хранит внутри себя. Не будем уточнять, в какой части тела.

В будущем люди-флюгеры будут крутиться под влиянием межпланетных сквозняков.

Страшнее всего – моральная нечистоплотность, она требует кровавой бани.

Не будьте жестоки – не услаждайте жизнь мазохистам!

Трудно определить, кто из плывущих по течению делает это добровольно.

Интересно, можно ли считать незаконными преступные деяния, не предусмотренные законодательством?

Нарцисс-скотоложец: как же он любит этого зверя в себе!

Призыв некоторых «Давайте не будем убивать друг друга!» порой бывает превратно понят – они лишь требуют для себя монопольного права убивать других.

Хотя их пути разошлись, они продолжали и дальше идти вместе – как конвоир и арестант.

Они гордо носили на груди карточки с указанием цены, за которую их не купишь.

«Я стараюсь избегать людей, чтобы не сделать им ничего плохого», – говорил один альтруист.

Человеку некуда отступать тогда, когда путей к отступлению нет и у его противника.

Он повесился на веревке колокола – слишком большого, чтобы раззвонить об этом событии.

Ну как тут не быть оптимистом! Мои враги, по крайней мере до сих пор, всегда оказывались точно такими свиньями, как я и предполагал.

Некоторые зебры готовы даже в клетке сидеть, лишь бы их принимали за белых скакунов.

Некоторые провозят себя контрабандой, прячась в двойном дне судьбы.

В странах, где в тюрьмах граждане не чувствуют себя в безопасности, они и на свободе точно так же не чувствуют себя в безопасности.

Даже тираны не пользуются свободой убеждений.

Не забывайте: тылы всегда считают себя фронтами.

Волки, похоже, благороднее овец – они с трудом могут себе представить жизнь без последних. А овцы? Тут и сказать нечего.

Кто же не встанет на сторону человека? Но не каждый выберет внутреннюю.

«Я – поэт завтрашнего дня!» – сказал он.

«Тогда поговорим об этом послезавтра», – заметил я.

Мудрости должно хватит всем надолго, ведь ею почти никто не пользуется!

Не засиживайся за столом людоедов – можешь ненароком оказаться в их тарелке.

Терпеть не могу мелочных философов – они любят делить волос на четыре части, и, конечно, на живых головах, да еще с помощью топора.

Ну что за льстецы эти сатирики!

Высмеивают даже те добродетели народа, которыми он вовсе не обладает.

Пробив головой стену, подумай: а что тебя ждет в соседней камере?

Мозг человека постепенно тяжелеет. И мне страшно – ведь, говорят, именно он удерживает нас в положении гордой вертикали.

Какой же высокий уровень благосостояния должен царить в государстве, которое может себе позволить из одной половины народа организовать полицию, а другую половину содержать в тюрьмах за казенный счет?

Анонимки допустимы лишь в тех случаях, когда пишущий их действительно никто.

Надпись на могиле: «Жизнь проходит – увы, не без последствий».

О нем сказали: «Он проспал свою эпоху». – «Спокойно?» – спросил я.

Страшно дыхание эпохи, в которой людям дышать нечем.

Анекдоты, рассказанные сумасшедшими о самих себе, часто содержат подозрительно опасные здравые мысли.

Можно глубоко почитать Господа Бога, даже не веря в Его существование.

Хвастался тем, что его предком по боковой линии был Авель. И действительно, ведь он был потомком Каина.

Шутовским колпаком не раскланиваются.

Знаю ли я людей? Пока лишь 2711.

Скупой тиран доведет Голгофу до инфляции, а значит, и до девальвации.

Улочка, по которой ты можешь вернуться назад, еще не тупик.

Жизнь слишком тяжела, чтобы придавать ей лишний вес.

Я верю в человеческую гениальность. Уверен, что когда-нибудь мы сможем становиться невидимыми, – и все смогут видеть то, что невидимо.

Самое главное, чтобы клопы не пробрались в наши сны!

«Выше голову», – сказал палач, накидывая петлю на шею.

Если иного принять всерьез, он и не уйдет никогда.

Ахиллесова пята часто скрывается в сапоге тирана.

Порой создается впечатление, что внутри нас живет некто, прикомандированный к нам по распоряжению властей.

И содрогания граждан подтачивают основы государства.

Вот это мастер фабулы! Он так рассказывал мне о моей жизни, что я задрожал от страха – а что, если он вдруг замолчит и я исчезну?