Текст книги "Dядя Саша forever"

DЯДЯ САША forever.

   Дядя Саша был обычным корпоративным рабом. Он гордился своей работой и ненавидел свою работу. Одновременно. Добровольно упаковавший себя в неуютные кандалы классического костюма. Душивший себя удавкой галстука пять дней в неделю с девяти до шести. По пятницам и праздникам на час меньше.

   Строго соблюдал кампанейские посты и праздники. Все жёсткие правила корпоративной библии в одежде, поведении, грамотной речи. Был образцом подражания для новобранцев, желающим продаться в эклетризованное гнусностью, манящее в непогоду, офисное пространство. Регулярно получал поощрения от руководства, ценою в пачку дорогих сигарет и от нерадивых клиентов, за решённые проблемы в размере бутылки дешёвой водки.

   По мнению Дяди Саши, он был в шоколаде. Возможно, он бы оставил институт давно отменённого рабства, но требовательная семья подстегивала его  перечислением регулярных алиментов. Подобострастные подчиненные тоже имелись в количестве двух штук. Рабы рабов. Использующиеся не для работы, а для слива полученных от небожителей пинков и затычек. Заключительное принимающее, а не передаточное звено. Винтики механизма с придыханием называвшие хозяина Александр Александрович. Несмотря на расторопность, девизом ячейки был принцип: "Любая бумага должна вылежаться, завтра-её могут отменить".

    Главными увлечениями в жизни Дяди Саши была водка, рыбалка и пышногрудые женские особи. Водка, никогда не покупалась. Горячительные напитки несли презентами, редкое везение воплощалось коньяком. Женщины от четвёртого размера и выше были неопределённой комплекции и потерянного возраста. Как-то незатейливо и без претензий. Незыблемо должен был соблюдаться верхний параметр. К другим качествам, душа не лежала. Попадавшиеся молодые девушки с максимальной грудью, все равно казались старше своего возраста. Душевная отрада офисных будней Александра Александровича.

   Весь накопленный рабочий негатив Дядя Саша вкладывал в природу выходного дня. Зов натуралиста сохранился с детства. Дождливые сезоны или холодная погода, ничего не нарушали. Помех не существовало. Единение с природой было пиком первобытного начала. Поведение и повадки соответствовали крупному дикому животному потерявшему страх. Чаще всего различные водоёмы принимали в себя электричество офисного негатива, тонкой рыболовной лесой. В процессе рыбалки наружу выходил настоящий небритый мамонт эры до-офисного периода. Редкие компаньоны по хобби крестились в стороне, зарекались о следующем совместном разе. Замученному офисным воздержанием от табака Дяде Саше сносило голову от безнаказанности прикуривания  сигарет одну за одной. Настоящее воплощение chain-smoker.

    Александр Александрович, будучи настоящим собой, в лесных угодьях имел привычку гадить. В прямом и переносном смысле под любимую присказку: "Погадить с курением, что хлеб с варением". Разматывая вокруг минируемого участка бумажные следы. Доказательства человеческого существования в нетронутой природе. Безответная природа молчала помогая расслабиться человеческому животному и сносила все обиды. Подставляла новые места своего раненого тела. Бесцветно-стеклянные глаза Дяди Саши не задерживались на поруганных участках. Его занимал весь процесс оскотинивания в целом, а не отдельные его части.

  В один из таких дней состоялась вылазка любителя природных богатств с племянником за древней рыбой – линем. Молодой молчаливый парень Максим, недавно получивший права, согласился ехать с дядей. Хотя, несмотря на интерес к рыбалке, был приставлен матерью к неадекватному природолюбу по причине становившихся все глубже и тяжелее загулов. Притупившееся чувство самосохранения и сытая офисная безнаказанность, сажали Александра Александровича за руль. Практически сразу после лесных возлияний. Возвращение на базу в таком состоянии сопровождаемую всем хит-парадом и романтикой тюремного шансона могло составлять от 50 до 100 километров запутанного проселка. Максим ни разу не пробовавший алкоголя уравновешивал жизненные шансы Дяди Саши на счастливое возвращение.

   Кредитный Land Rover рад был видеть аккуратного водителя Максима. Приветственно моргал огнями сигнализации. Нехитрый рыболовный скарб никогда не покидал пределов машины. Разбавление бомжеватой затхлости салона осуществлялось новой ванильной прикормкой для рыбы и авто-дезодорантом. Запах не ухоженного нутра транспорта не всегда заглушался приторными ароматами.  Болотные сапоги широкими хоботами и с налипшими комьями грязи лежали прямо на заднем сидении вместительного внедорожника ещё с прошлых выходных. Пыльные коврики салона были усыпаны пробками от разных алкосодержащих напитков.

   Ранний субботний путь до лесного озера на Псковщине прошёл в обстановке не желаемого общения. Дядя Саша напряжённо курил всматриваясь в пустынную дорогу. Иногда еле заметно губами матерился на попадавшиеся одинокие машины. Недовольно по-хмельному игрался настройками радио в поисках станции без рекламы.  Бежавшие за окном деревья насупились первой липкой листвой торчащей из туманной дымки. Появившееся в конце лесной дороги озеро отливало зеркальной сталью холода и первозданности.

– Все бля на месте доставай причиндалы  – после часовой тряски Дядя Саша потянулся хрустя костяшками пальцев.

 Максим задорной молодостью выгружал на серебристую, крупными бусинами росой траву рюкзаки и удочки. Часы показывали 5:15. Гулким лесным эхом отдавалась каждая вещь ложившаяся сверху в процессе подготовки.

– Ты смотри штопаные скобари наверное опять сети ставят, – Дядя Саша указывал на ржавую Ниву с шестидесятым регионом стоявшую в самом углу полянки и прикрытую лапником.

– Сраные мародеры рыбнадзора на них нет.

   Максим навьючивал рюкзак стараясь не опрокинуться назад. Дядя Саша готовился основательно. Неважных деталей – не существовало. Из рюкзака торчали даже зимние удочки кивками к верху. Главным приспособлением рыбалки считалось топливо для истерзанной души Дяди Саши. "Пусть лучше останется, чем не хватит" – без конца он твердил по любому поводу.

   В багажнике стояла большая картонная коробка доверху забитая бутылками с разным содержимым и этикетками. От этого зрелища машина походила на передвижной бар. Оба рюкзака страдали неподъёмностью из-за тяжелого стекла с вином, сидром, пивом и конечно пары бутылок водки. Бралось это "под настроение". Дядя Саша говорил, что не знает, чего ему может захотеться уютно расположившись в раскладных креслах на бережке.

    Заботливо припасенная скромная бутылка спрайта для племянника, нищенски ютилась в боковом кармане снаружи рюкзака. Рыбаки уверенно затопали до любимого Дяди Сашей места по едва приметной тропинке вьющейся вдоль лесного водоема. Каждый шаг отсчитывали бока стеклянных сосудов жалобно вякая в рюкзаках. Отрывисто и гулко трещал осиновый валежник под ногами, неприятно ударял обломками сучьев по резине сапог.

    *****

  Дядя Саша неуклюже трепыхался вслух, чрезмерно гулящими женщинами, снимая с лица весеннюю паутину.

– Ишь понавешали твари, чего в стороне своё белье не просушить? – обращался он к тощим паукам в непонимании жавшимся к стволам деревьев.

   Утренний лес едва уловимо звенел верхушками. Рыбаки продираясь сквозь заросли в косы заплетенных молодых осинок чуть не провалились в большую промоину. В прибрежных камышах что-то сильно ударило по спокойной воде. Путники оба вздрогнули.

– С*ка напугал. Это пида**с бобер! С прошлого года копошится тут всё свои запруды строит. Этот мундисабаль все березы окрестные перевалил. Хрень тут какую-то мастерит. Тоже мне нашёлся принц Цивилизации! – Дядя Саша смачно харкнул в сторону камышей, – Сидишь бывало на помосте дремлешь под добрую водочку со звуком тишины в обнимку, а эта вошь водоплавающая как пиз**нет хвостом по воде в метре от тебя! Я уж пару раз инфаркта почти не хватанул!

  Максим улыбнулся Дяде Сашиной манере изъясняться. Немного поразмыслив решил задать мучивший его всю дорогу вопрос.

– Скажите Дядя Саша, а почему вы в городе не материтесь, а тут матермометр зашкаливает?

– Да тут нех*й  думать. Это же природа Максимка! Тут душа должна отдыхать, ото всего на свете. От города в первую очередь. Раскрываться. Неотъемлемая часть нашей культуры это – мат. Вот и люблю приложить когда деревья только свидетели. В городе задвижка если открою мне пиз**ц не остановлюсь привезу на работу. Приходится здесь выговаривать. Что бы не уронить свой авторитет. Да и саму работу не потерять. Я же делать больше ничего не умею, кроме как быть менагером. Это меня контора выпрямляет я же матной завитушкой и до неё был. И сейчас остаюсь. Высказать некуда только тут. Если тебе неприятно, постараюсь фильтровать. Ты уж извини брат, издержки корпоративного разума.

  Они пришли на широкий откос. Поляна в виде полумесяца заканчивалась основательно сбитым деревянным помостом. Толстые доски тянулись до квадратной площадки, где спокойно могли уместиться трое рыбаков. Тихо пробравшись на водный плацдарм, начали раскладывать снасти. Озеро протяженным овалом, немного неправильной формы, открылось во всей красоте. Вдалеке на идеально ровной поверхности белыми точками покачивались чайки. Прямо над головами пролетела спугнутая чем-то сорока громко, но невнятно треща. На противоположном  заболоченном берегу виднелось широкое пятно засохшей осоки. Осока, поднимаясь на берег, уходила в глубь тёмного елового леса. Вдоль берега, на половину в воде, виднелись торчащие топляки старых деревьев. Прямо сбоку, под водой в кроне рогатой коряжины, резвилась стайка мелких красноперок. Вялые весенние лягушки пускали пузыри. Нехотя порхали в водной невесомости, расслабленно вытянув до предела свои ласты.

– Сначала каши нужно замутить подманить ихтиандров – Дядя Саша начал ссыпать сухой корм для замачивания в большое раскладное ведро.

   Премудрость заключалась в использовании нескольких магических пакетов сразу. Отовсюду по горсточке. Крутое м

...

конец ознакомительного фрагмента