Книга: Бальзак - Стефан Цвейг

Сейчас у меня наконец-то появилась возможность прочитать биографию полностью, и я поняла, что С. Цвейг проникает в мир души Бальзака и делает это не просто через творчество или какие-то биографические данные самого писателя, он смотрит глубже: сначала говорит о происхождении рода Бальзака (таинственная история приставки де: а была ли она? Или Бальзак всё придумал?), анализирует характеры родителей. Отцу С. Цвейг даёт ёмкое определение: «беспокойный и честолюбивый голодранец», матери достаются определения «плаксива, мнительна, хоть образована и умна». От родителей, историй детства и рождаются многие комплексы, которые потом становятся составляющей жизни Бальзака и его произведений.

Именно так, очень подробно и детально, С. Цвейг подходит к биографии Бальзака. С. Цвейг подходит к личности как психолог и даже психотерапевт, но чтобы позволить себе это, он изучил огромное количество архивов, поэтому верить и принимать его работу можно. После прочтения этой биографии я стала очень любить Бальзака.

Стефан Цвейг писал биографии только тех кого любил...по крайней мере три предыдущее прочитанные книги Стефан Цвейг - Мария Стюарт , Стефан Цвейг - Подвиг Магеллана и Стефан Цвейг - Мария Антуанетта - говорят именно об этом. Романтическое отношение к своим героям, желание объяснить все, даже неблаговидные, поступки исключительно в положительном ключе, верность и честь - таких биографов надо и нам).

Традиционно для меня Цвейг - это не просто оригинальный автор психологического портрета- в его книгах всегда слышно два голоса : Цвейга-повествователя и Цвейга-психоаналатика. И эти двое периодически вступают в разногласное исполнение. Считая что главнейшая черта личности Бальзака - несокрушимая воля, которая движет писателя по жизненному пути, Цвейг -психоаналитик пишет о внутренней потенции - психологической силе своего героя, выделяет "доминанту", которой суждено бороться с судьбой, подстерегающей на каждом шагу. С другой стороны Цвейг-повествователь - легко увлекающийся и любующийся, глубоко сочувствующий , даже когда пишет о слабостях, вечной спешке, увлечениях совершенно фантастически-невыполнимымыми прожектами - немилосердно приукрашает и оправдывает, порой умалчивая и ретушируя образ любимчика.

Этот периодически побеждающий романтик-повествователь ( так и представляю его оленьи -беззащитные увлажнённые сентиментальностью глаза) увлеченно проживает жизнь героя-творца, начиная с самого начала - с семьи , о которой написано лаконично до усеченности. Невольно вспоминаешь ранее прочитанного Андре Моруа , который с большим вкусом и одобрением описал колоритное семейство в полном составе - с азартной бабулей, непоколебимо уверенной в собственной правоте матери, ведущем здоровый образ жизни отце и любимых сестрах . Весь этот запев, который был для меня фундаментом понимания Бальзака человека-наблюдателя( вот прав был незабвенный Фрейд -" все мы родом из детства") у Цвейга суховат и незначителен.

Вообще это достаточно увлекательно выискивать у двух биографов одной и той же личности различия в восприятии фактов. Что для одного определяющее в становлении и влиянии, личном счастье и ошибках...для другого мимопроходящий эпизод. Вот для примера - семейные персонажи или те же победы Оноре на любовном фронте, о манипуляциях с фамильной приставкой "де" или о периоде написания романов - "в один присест". Уж воистину каждый выбирает своё)

Не торопясь , год за годом прослеживается жизнь Бальзака: "годы позора" сменяются энциклопедическими изысканиями, плавно переходящими в "коммерческую интермедию". И вот когда автор "Кромвеля", издатель и типограф терпят поражение, наступают года творчества, когда гигантская работоспособность, наконец, находит правильное целевое русло. Дифирамбы биографа приобретают витиеватую форму - своего возлюбленного героя Цвейг сравнивает с "мощнейшим деревом, напоенным соками земли")) вероятно коренастая природа фигуристости даёт необходимый эпитет, как и то что попытки " аристократического кривляния" совсем не вызывают восторгов.

Щедро изложены страницы романтичным приключений Бальзака: г-жа де Берни, герцогиня д'Абрантес, герцогиня де Кастри, маркиза Гвидобони-Висконти – портреты этих женщин получились возможно и не очень подробными , но выразительными и запоминающимися. Об Эвелина Ганской мы узнаем поболее, но...с лёгким оттенком неодобрения. "Что я могу поделать?"- как бы пожимает плечами Стефан. " Последняя страсть!" Ничего и не поделаешь, для Бальзака могла бы подойти только исключительно безличностная, обожающая, всеодобряющая подруга, с неистощимым вечно открытым кошельком. О Бальзаке -должнике поведано читателю с большим трагизмом, не забыты его затеи с постройкой дома в Жарди и проект разработки серебряных копей в Сардинии.

Бальзак глазами Цвейга приобретает черты тяжеловесности - Бальзак глазами Моруа неунывающий француз. В этом есть свои плюсы и свои минусы. И все же образ, изображенный с искренней теплотой, живой симпатией , с размахом и великодушием, с детски наивными увлечениями, ошибками и промахами...изнемогающий и неутомимый, загнанный, задыхающийся и торжествующий - это образ все того же Бальзака, которого любили два таких разных и таких великих биографа.

Достается от Цвейга Бальзаку - за его стремление приобщится к светскому обществу и за любовь к дорогостоящим безделушкам. Цвейг негодует так неистово, как супруг, обнаруживший, что его жена растратила все отложенные на нужную вещь сбережения на десятую пару туфель, которые один в один похожи на уже имеющуюся в ее гардеробе пару. Автор восклицает, что эта "бабья любовь к барахлу при полнейшем отсутствии денег совершенно абсурдна", что все эти золотые ножики для бумаги, кошелечки, цепочки и трости "скорее приличествуют кокотке, только что выпотрошившей заезжего набоба", чем аскету, каким называет себя Бальзак в письмах к Ганской.

Хотя Стефан Цвейг не рассказывает подробно о каждой даме, игравшей ту или иную роль в жизни Бальзака, но все же можно легко определить, кто из них пользуется его симпатиями, и кто - антипатиями. Например, Зюльме Карро, бывшей другом и почитателем таланта великого писателя автор высказывает всяческое уважение. Цвейг отдает должное графине Гвидобони-Висконти, называя ее благородной женщиной, ибо она, будучи "возлюбленной, всегда готовой на жертвы подругой и неутомимой помощницей в самые трудные минуты" никогда не докучала Бальзаку своей ревностью. При этом Цвейг, вероятно, с недобрым прищуром в глазах, ищет самое слабое звено в рядах бальзаковских дам и находит его - это Эвелина Ганская! Надо сказать, матушка Бальзака тоже не пользуется у автора расположением за свою черствость, скупость и буржуазный подход, но все же Цвейг отмечает, что та, насколько могла, распутывала расстроившиеся финансы сына, при этом мужественно держа оборону против бесчисленных кредиторов, осаждавших квартиры Бальзака. Но госпожа Ганская! Цвейг неумолим по отношению к ней, как самый суровый прокурор. Столько лет она морочила голову писателю, изводя его своей мелочной ревностью, требуя, чтобы он являлся по ее зову, когда она выезжала для очередного путешествия в Европу, обижалась по пустякам, и даже когда Бальзак, уже больной, умирающий не поднимался с кровати, все ее мысли были заняты покупкой новых нарядов и украшений.

Впрочем, Цвейг не только дает свою оценку тем или иным поступкам, он старается копнуть поглубже, разбираясь в причинах и следствиях, выявляя психологические мотивы. Бальзак в молодости стремился к женщинам постарше - причина этого в том, что мать писателя всегда была холодна и сурова с ним, поэтому ему приходилось искать материнское тепло и любовь у других женщин, например, у Лоры де Берни. Расточительность и необузданное стремление к роскоши - причина, опять-таки скрывается в детстве, проведенном в закрытом колледже, когда у маленького Бальзака не было ни единой монетки, чтобы купить себе какую-нибудь приятную мелочь, а также в нищем юношестве, проведенном в мансарде на улице Ледигьер. Постоянные притязания Бальзака на дворянскую приставку "де" в имени, а также на родство с д'Антрэгами, чьим гербом он украшает свой экипаж? Это и вовсе наследственное, ведь еще отец писателя сменил свою фамилию Бальса на Бальзак, и протиснулся в местное «хорошее общество», превратившись из сына крестьянина в почтенного и обеспеченного буржуа. Оноре лишь поддержал семейную традицию, решив из буржуа стать дворянином.

Нашлись у Цвейга и некоторые, не отмеченные в биографии от Моруа факты. Например, автор отмечает, что первые письма Ганской Бальзаку являлись плодом коллективного творчества. Скучающая в своей Верховне Эвелина решила развлечься в компании своих племянниц, и вместе они сочинили восторженное и романтичное письмо, которое в целях конспирации было переписано воспитательницей дочери Эвы. Однако впоследствии переписка была продолжена уже лично госпожой Ганской. Однако не одна Эвелина любила подобные розыгрыши, не чужд им был и сам Бальзак. Вообще-то он любил читать письма поклонниц и даже отвечал особо интересным ему особам, однако, когда писем стало слишком много, к переписке с фан-клубом была подключена его преданная подруга Зюльма Карро, жившая в провинции и вследствие чего имевшая достаточно свободного времени. Одно письмо, написанное Зюльмой, по ошибке получила даже Ганская, когда их переписка с Бальзаком только завязалась! Разумеется, она сразу заметила, что почерк в письме разительно отличается от того, который был в письме предыдущем. Однако Бальзак сумел выкрутиться, пояснив разницу в почерках тем, что почерков у него столько, сколько дней в году.

Подведу итог. Сначала мне было непривычно читать столь эмоциональное повествование о Бальзаке, все-таки, биограф, как и историк, как мне кажется, должен быть максимально беспристрастным и непредвзятым. Однако, впоследствии именно эта цвейговская пристрастность к своему объекту исследования увлекла меня, и в итоге его биография Бальзака понравилась мне не меньше, чем биография от Андре Моруа)

Начинается все, конечно же с детства, с семьи. Феноменальная память юного Бальзака. Холодная и скупая мать, отталкивающая старшего сына. Цвейг рассказывает о ней совсем мало, почти вскользь. Как и про сестер с младшим братом. Или про бабушку и пари. За этими сведениями лучше к Моруа. Зато у Цвейга больше про отца и его карьерный рост из безземельного крестьянина в буржуа. Неизменное кофе - его не обойти вниманием, какой подход к составлению биографии не избери. Оно полноценный соавтор лучших и худших произведений Бальзака. Без этого напитка, как катализатор усиливающего природную энергию французского писателя, не было бы фантастической работоспособности и умопомрачительного количества томов в собрании сочинений господина Оноре. Бедная квартира на заре карьеры и роскошные особняки на закате дней. Главный итог первой деятельности на писательском поприще - ясное понимание, что стихи - это "не его". Много позже придет похожее поминание, что пьесы - еще больше "не его", но многочисленные долги и отчаянное желание вырваться из писательской каторги не позволят ограничиться первым неудачным опытом.

В самом начале карьеры Бальзак подрабатывал "литературным негром", за что подвергся беспощадной критике Цвейга. Так и видится, что биограф идет рядом со своим"подопечным", выискивая каждую работу, недостойную бальзаковского гения и звонит в колокол со словами: "Стыд! Позор! Как ты мог, Оноре, писать такое?". Такое легкомысленное поведение в поисках быстрого заработка, по мнению Цвейга, отомстило спустя годы.

Беззастенчивость бульварного сочинительства, неправдоподобие и махровую сентиментальность Бальзаку так и не удалось окончательно изгнать из своих романов. Рыхлость, беглость, поспешность, к которым его рука привыкла за годы существования пресловутой фабрики, оказались роковыми для его стиля. Ибо литературная речь с неумолимой ревностью мстит любому художнику, даже исполину, который, пусть в силу обстоятельств, был равнодушен к ней и использовал ее только как потаскуху, вместо того чтобы страстно и терпеливо за нею ухаживать

Насколько гениален Бальзак-творец, настолько же бездарен он в роли светского льва.

Так и читается между строк: "Куда же ты, Оноре, в калашный ряд? Ты же крестьянин. Вот, хоть в зеркало на себя посмотри, на лицо свое румяное, на фигуру необъятную. Хоть на портреты с бюстами." Бесполезно. Бальзак не слышит своего биографа и раз за разом стремится туда, где ему не рады.

А что творится с чувствительным Цвейгом, когда Бальзак в очередной раз пытается разбогатеть, отдельная тема для драмы. Он вскакивает с места, хватается за голову, закрывает лицо ладонями, с губ его срываются горестные восклицания. В общем, ведет себя как футбольный болельщик, чья любимая команда снова проигрывает. Подозреваю, что пока Стефан писал о типографии и рудниках, извел не одну склянку валерьянки. Но все это цветочки по сравнению с "антикварным" периодом в жизни Бальзака. Написав эти главы, биограф наверняка отправился на море, поправлять душевное здоровье, потому что невозможно работать над книгой о человеке, если начал сомневаться в его рассудке. А когда дошло до глав, посвященных Ганской, австриец наверняка повесил ее портрет на стену и кидал в него дротики, чтобы успокоить нервы. Но все равно изрядная доля презрения просочилась на страницы биографии. Ну не верит Цвейг знатной барыне. Не любила высокомерная госпожа пылкого Бальзака.

Она была женщиной, и она должна была гордиться тем, что ее любит человек столь гениальный. Она была очень честолюбива и понимала, что в качестве адресата, которому направлены его письма, она стала хранительницей документов, которые переживут свое время. И поэтому сама она, незначительная, безвестная украинская помещица, она, такая заурядная и нетворческая личность, тоже войдет в историю.

В жизни французского писателя было не мало женщин, но Цвейг предпочитает сосредоточиться на одной. Остальным уделено по несколько строк. В лучшем случае, как с мадам де Берни и графиней Гвидобони-Висконти, несколько абзацев. За равноправием всех муз опять же, к Моруа.

Подводя итоги двум биографиям Бальзака, хочется отметить, что у Моруа события изложены - более подробно, зато у Цвейга - более эмоционально и увлекательно. Если хотите представить жизнь Бальзака-писателя, лучше идти к Моруа. Заодно пару-тройку книг из написанного Бальзаком подберете для чтения. Если интереснее жизнь Бальзака-человека, начинайте с Цвейга. Письма и отрывки из книг потом у Моруа почитаете. И если хотите знать мое мнение о том, какую биографию предпочесть - читайте обе! В любом порядке.