Текст книги "Финал"

4

Донателла

На следующую ночь Легендо ей во сне не явился.

5

Донателла

По пробуждении Телла обнаружила, что в ее приоткрытое окно проникают дразнящие ароматы медовых замков, пирогов с корицей, карамельных леденцов и персикового сияния, наполняя крошечную спальню запахом сахара и мечтаний. Но она ощущала лишь вкус ночного кошмара, как и накануне, пеплом осевшего на языке.

С Легендо определенно что-то стряслось, хотя поначалу Телла не хотела в это верить. Когда их последний совместный сон сгорел в огне, она подумала, что, возможно, он затеял очередную игру. Но прошлой ночью, разыскивая его в своем сновидении, девушка снова нашла лишь дым и пепел.

Откинув тонкое одеяло, Телла встала с постели и быстро оделась. Она знала, что совершать действия, которые могли бы быть расценены как проявление заботы и участия, против правил, но если она просто сходит во дворец немного пошпионить, а не для того, чтобы поговорить с Легендо, он никогда не узнает. Если же он и правда попал в беду, тогда не грех и нарушить запреты.

– Телла, куда это ты столь поспешно собираешься?

Она так и подпрыгнула на месте, а сердце подскочило к самому горлу при виде входящей в комнату матери. В следующее мгновение она сообразила, что это всего лишь Скарлетт. Не будь в ее темно-каштановых волосах серебристой пряди, она выглядела бы почти в точности как их мать, Палома: тот же высокий рост, те же большие карие глаза и та же смуглая кожа чуть темнее, чем у самой Теллы.

Телла заглянула в соседнюю комнату через плечо Скарлетт. Конечно же, мама все еще пребывала в зачарованном сне: неподвижная, как кукла, она лежала поверх выгоревшего на солнце лоскутного одеяла, которым была застелена тусклая латунная кровать.

Палома не шевелилась, не говорила и не открывала глаз. Однако теперь она стала менее бледной, чем когда только вышла из своего длительного заточения. Кожа порозовела, но губы еще оставались тревожного оттенка красного, как у сказочной Спящей Красавицы.

Каждый день Телла по меньшей мере час просиживала у кровати матери, внимательно наблюдая за ней в надежде уловить трепетание ресниц или любое движение, отличное от вздымающейся и опускающейся при дыхании грудной клетки. Принц Сердец Джекс предупредил: пробуждение Паломы будет означать, что и остальные бессмертные боги и богини Судьбы, которых Легендо освободил из плена Колоды Судьбы, тоже проснулись.

Всего их было тридцать два, включая шестнадцать бессмертных – Старших и Младших Мойр, – а также восемь мест и восемь предметов. Подобно большинству жителей Меридианной империи, Телла некогда верила, что древние существа обитают лишь в мифах и легендах, но, как она впоследствии узнала из разговоров с Джексом, они были реальными злыми сущностями. Иногда Телла эгоистично заявляла, что ей все равно, проснутся они или нет – лишь бы мама очнулась.

Палома томилась в плену одной из карт Колоды Судьбы в течение семи лет, и Телла не для того так отчаянно боролась за ее освобождение, чтобы теперь наблюдать, как она спит.

– Телла, с тобой все в порядке? – спросила Скарлетт. – Куда ты так вырядилась? – удивилась она.

– Просто это оказалось первое платье, подвернувшееся мне под руку.

И самое новое вдобавок. Увидев его в витрине торговой лавки на одной из улочек, она потратила на него практически все свое недельное содержание. Платье было ее любимого сиренево-голубоватого оттенка с вырезом в форме сердца, широким желтым поясом и юбкой в пол, сделанной из сотен перьев. Возможно, перья напоминали Телле о карусели сновидений, созданной для нее Легендо два месяца назад. Однако она уверила себя, что купила это платье, потому что выглядела в нем так, словно спустилась с облаков.

Телла одарила Скарлетт самой невинной своей улыбкой.

– Хочу сходить на Фестиваль Солнца.

Скарлетт скривила губы, будто не вполне решила, что на это можно ответить, но выглядела она явно расстроенной. Ее зачарованное платье приобрело ужасный оттенок фиолетового, самого нелюбимого ее цвета, да и фасон стал каким-то старомодным – такой мог бы посоперничать даже с антикварной мебелью в их крошечной комнатке. Но, к чести Скарлетт, голос ее оставался ласковым, когда она напомнила сестре:

– Сегодня твоя очередь сидеть с Паломой.

– Я вернусь до того, как тебе нужно будет уходить, – заверила Телла. – Помню, как важен для тебя сегодняшний день. Но прямо сейчас мне действительно необходимо ненадолго отлучиться.

Телле хотелось избежать дальнейших расспросов со стороны старшей сестры, которая не понимала ее запутанных отношений с Легендо. Временами он вел себя как друг, а временами – как враг. Иногда Телле казалось, что он все такой же, как был тогда, когда она только-только влюбилась в него, и лишь однажды почувствовала, что он таков и сейчас. Но для Скарлетт Легендо оставался просто-напросто магистром Караваля и одновременно лжецом, привыкшим играть людьми подобно тому, как играют в карты. Скарлетт не знала, что Легендо каждую ночь являлся Телле во сне; она считала, что это случается время от времени. Кроме того, она была убеждена, что та его ипостась, с которой Телла продолжает видеться, не настоящая, поскольку существует только в мире грез.

Сама Телла не верила, что Легендо продолжает играть с ней, хотя не могла не понимать, что он о многом умалчивает. Каждую ночь он задавал ей один и тот же вопрос, который с недавних пор стал казаться просто предлогом для новой встречи, но также и отвлекающим маневром, чтобы скрыть настоящую причину, по которой он появлялся исключительно в ее снах. К сожалению, Телла все еще не была уверена, приходит ли он, потому что она ему в самом деле небезразлична, или потому, что затеял очередную игру.

Скарлетт расстроилась бы, узнав, что он каждую ночь посещает ее сестру во сне, но Телла все же считала необходимым признаться и заодно объяснить, куда внезапно засобиралась в этот особенный для Скарлетт день.

– Хочу сходить во дворец, – поспешно сказала Телла. – Подозреваю, что с Легендо что-то стряслось.

Платье Скарлетт приобрело еще более темный оттенок фиолетового.

– Неужели ты думаешь, что до нас не дошли бы слухи, случись что-нибудь с будущим императором?

– Не уверена. А вот в чем я не сомневаюсь, так это в том, что прошлой ночью не видела его во сне.

Скарлетт поджала губы.

– Это вовсе не означает, что он в опасности. Он ведь бессмертный.

– И все же что-то не так, – стояла на своем Телла. – Прежде он ни разу не пропускал ни единой ночи.

– А я думала, что он навещал тебя только…

– Я могла бы солгать, – перебила ее Телла. У нее не было времени выслушивать нотации старшей сестры. – Прости, Скар, я так и знала, что ты расстроишься. Пожалуйста, не пытайся меня остановить. Я же не возражаю против твоей сегодняшней встречи с Николя.

– Николя никогда не причинял мне вреда, – парировала Скарлетт. – В отличие от Легендо, он всегда вел себя учтиво, и я ждала несколько месяцев, чтобы, наконец, увидеться с ним.

– Я знаю и обещаю вернуться, чтобы присмотреть за мамой, прежде чем ты уйдешь в два часа.

Раздавшийся в этот момент бой часов возвестил, что сейчас одиннадцать и что у Теллы есть ровно три часа. Значит, отправляться нужно немедленно.

Телла крепко обняла Скарлетт.

– Спасибо за понимание.

– Я ни словом не обмолвилась о понимании, – ответила та, обнимая, однако, сестру в ответ.

Как только она отстранилась, Телла надела высокие ботинки со шнуровкой до лодыжек и прошагала по выцветшему ковру в комнату матери.

Она поцеловала Палому в холодный лоб. После воссоединения с матерью она нечасто ее оставляла. С тех пор как они переехали из дворца, она старалась проводить возле нее как можно больше времени, потому что хотела быть первой, кого увидит Палома, когда откроет глаза. Она не забыла, как мать предала ее, пообещав в качестве подношения Храму Звезд, но вместо того, чтобы продолжать злиться, предпочитала считать, что этому поступку имеется объяснение и она узнает его, когда Палома очнется от зачарованного сна.

– Я люблю тебя и очень скоро вернусь, – прошептала она.

* * *

Телла задумалась о том, не спровоцировать ли собственный арест. На самом деле она этого вовсе не хотела, но, вероятно, сейчас это был самый быстрый способ попасть во дворец. На Фестиваль Солнца в Валенду съехалось слишком много гостей со всей империи. Маршруты следования небесных экипажей были переполнены, по улицам и тротуарам текли толпы людей, и Телле пришлось выбрать более длинный путь ко дворцу, предполагающий огибание ведущей к океану дельты реки.

Фестиваль Солнца проходил каждый год в первый день Сезона Зноя, и нынешний небывалый интерес к этому торжеству объяснялся окончанием траура по почившей императрице Элантине и запуском обратного отсчета до коронации Легендо, которая должна была состояться через десять дней – хотя только Скарлетт, Телла и артисты Караваля знали его под этим именем. Для остальной части империи он именовался Данте Тьяго Алехандро Марреро Сантос.

Мысленно произнеся «Данте», Телла ощутила боль. Это имя всегда кололо ее, подобно шипу, напоминая о том, что она влюбилась в иллюзию – и как же глупо было бы довериться ему снова! Тем не менее она чувствовала себя обязанной навестить его, не обращая внимания на царящее на улицах вследствие фестиваля оживление.

Теперь, когда траур закончился, наводнившие столицу черные флаги, наконец, исчезли, и жители сменили строгие платья на небесно-голубые, оранжевые и мятно-зеленые одежды. Повсюду наблюдалось буйство красок, сопровождаемое восхитительными ароматами: засахаренный цитрин, тропический лед, лимонная пыль. Но Телла не осмелилась хоть на миг задержаться у одного из возведенных к празднику уличных прилавков, чтобы угоститься каким-нибудь лакомством или заморским шипучим сидром.

Телла ускорила шаг и…

…так резко затормозила перед заколоченным каретным сараем, что несколько следовавших за ней человек врезались ей в спину, отчего она подалась вперед и ударилась плечом о растрескавшуюся деревянную дверь. Причиной этому стала случайно замеченная ею в толпе рука с татуировкой в виде черной розы. Татуировкой Легендо.

Разлитая в воздухе сладость разом превратилась в горечь.

Хоть Телла и не могла различить лица человека, ловко лавирующего в людском потоке, отметила про себя, что у него такие же широкие плечи, как у Легендо, и темные волосы, и бронзовая кожа – при виде его у нее в животе запорхали бабочки, а руки сами собой сжались в кулаки.

Ему же вроде как угрожает опасность!

Она-то навоображала всяких ужасов: что он болен, или ранен, или подвергается смертельной угрозе. А на самом деле он выглядит… вполне хорошо. Пожалуй, не просто хорошо, а отлично: высокий, крепкий и куда более реальный, чем в ее снах. Определенно, это Легендо. Сама ситуация при этом реальной не казалась. Глядя, как уверенно он пробирается сквозь толпу, Телла поймала себя на мысли, что происходящее кажется ей разыгрываемой сценкой из очередного представления.

Будучи наследником престола, Легендо не следовало крадучись слоняться по улицам, одетому как простолюдин, в поношенные коричневые штаны и домотканую рубашку. Ему куда больше пристало скакать сквозь толпу на царственном черном жеребце с золотым венцом на голове и отрядом гвардейцев за спиной.

Но стражей никаких поблизости видно не было, и никто его не охранял. Телле показалось, что Легендо всеми силами старается избегать любых королевских патрулей.

Что же он задумал? И почему так резко исчез из ее снов, если с ним все в порядке?

Не замедляя уверенного шага, он достиг пребывающих в полном упадке руин, окаймляющих Атласный квартал. Здесь имелось множество полуразрушенных, заросших травой арок и ступеней, выглядевших так, будто были построены для великанов, а не для людей, так что Телле пришлось бежать трусцой, чтобы не упустить Легендо из виду. У нее не осталось никаких сомнений в том, что преследует она именно его, и никого другого.

Держась поближе к большим валунам, она поспешно скакала по камням, стараясь не попадаться на глаза патрулирующим развалины стражникам. Легендо между тем карабкался все выше и выше.

Разлитый в воздухе сладковатый аромат должен был становиться менее ощутимым по мере удаления от уличных торговцев, но, поднимаясь вслед за Легендо, она чувствовала, как сгущается сахар у нее на языке. Кроме того, заметно похолодало. Случайно дотронувшись костяшками пальцев до слетевших с петель ржавых железных ворот, Телла заметила, что ее кожа посинела от мороза.

Охваченные предпраздничной суетой улицы города по-прежнему освещались солнцем, но руин его жаркие лучи не достигали. По рукам Теллы побежали мурашки, стоило ей снова задуматься о том, что за игру Легендо затеял на этот раз.

Она почти добралась до вершины развалин, где ее взору предстал огромный выщербленный круг из гранитных колонн, некогда белых, а теперь посеревших от десятилетий дождей и забвения. Однако Телла без труда представила это ныне пребывающее в упадке место таким, каким оно было столетия назад. Она как наяву увидела жемчужные колонны, высокие, точно корабельные мачты, – они поддерживали фигурные витражи, разноцветные стекла которых засыпали лежащую внизу большую арену радужными бликами.

А вот Легендо нигде не было видно. Как сквозь землю провалился!

От холода дыхание Теллы белыми облачками клубилось у нее перед лицом. Она напряженно прислушивалась, не зазвучат ли где шаги, не донесется ли отголосок низкого голоса. Может быть, у Легендо назначена здесь с кем-то встреча? Пока кралась мимо ближайшей колонны, она не уловила никаких звуков, кроме стука собственных зубов и…

Небо потемнело, а руины вдруг исчезли из виду.

Телла застыла на месте и часто-часто заморгала, пытаясь прояснить зрение. Окружающая обстановка разительно переменилась. Теперь она находилась среди соснового бора, на земле тут и там белели островки снега и поблескивали глаза зверей, скрывающихся за стволами деревьев. Воздух и вовсе сделался ледянее мороза и проклятий.

Итак, Телла больше не среди развалин Валенды – она перенеслась в лес в разгар Сезона Стужи. Дрожа от холода, она прижала обнаженные руки к груди.

Льющая на землю ярко-сапфировый свет луна оказалась небывалых размеров – Телла никогда такой громадины не видела – а падающие с небосвода серебряные звезды напоминали водопад.

Во время последнего Караваля Легендо заколдовал звезды, заставив их образовать новые созвездия. Но, по его собственному признанию, по окончании игры он терял силу, необходимую для проделывания подобного рода трюков. Происходящее здесь и сейчас не было похоже ни на один из снов, в которых он ей являлся. К тому же, будь это сон, Легендо уже шагал бы к ней с улыбкой падшего ангела на лице, от которой Телла незаметно поджимала пальцы ног в предвкушении, хоть внешне и притворялась равнодушной.

Кроме того, в ее снах никогда не царил такой леденящий холод. Временами мороз легонько касался ее волос кончиками пальцев или дышал в затылок, но так сильно мерзнуть ей не доводилось. В противном случае она просто вообразила бы тяжелую меховую накидку, и та тут же появилась бы у нее на плечах. В действительности все, что у нее было, – это тонкие короткие рукава.

Хоть пальцы у Теллы на ногах уже наполовину замерзли, а светлые пряди волос превратились в свисающие на лоб сосульки, поворачивать назад она и не помышляла. Ей хотелось узнать, почему Легендо перестал являться ей во снах, зачем так сильно напугал ее и каким образом они оказались в другом мире.

Она могла бы подумать, что, воспользовавшись неким пространственным порталом, он перенесся обратно на свой личный остров, а вовсе не в другое измерение, но звезды, выглядывающие в просветах закрывших луну туч, убеждали в обратном. Ничего подобного в своем мире ей видеть не доводилось.

Телла и вовсе не поверила бы в происходящее, если бы дело не касалось Легендо. Ему по силам возвращать людей к жизни, силой лживых слов завоевывать королевства и даже оспаривать волю звезд. Если кто и способен путешествовать по другим измерениям, так это он.

Более того, ему удалось волшебным образом сменить одежду! Когда сквозь заснеженные ветви Телла снова мельком заметила его темный силуэт, он больше не выглядел как простолюдин, но как Легендо из ее самых ранних снов, облаченный в ладно сшитый костюм, черную накидку цвета воронова крыла, изысканный цилиндр и начищенные сапоги, на которые не налипал снег.

Едва Телла собралась выйти из-под укрытия деревьев и предстать перед Легендо, как он сделал несколько шагов вперед – и встретился с самой удивительной женщиной, которую Телла когда-либо видела.

6

Донателла

У Теллы внутри все сжалось.

Незнакомке были присущи те качества, каких недоставало ей самой. Она была старше, но ненамного – ровно настолько, чтобы походить на молодую женщину, а не на юную девушку. Также она была выше Теллы, статная, с прямыми огненно-рыжими волосами, ниспадающими до тонкой талии, стянутой черным кожаным корсетом. Ее платье тоже было черным, шелковистым и тонким, с разрезами по бокам, в которых виднелись длинные ноги в прозрачных чулках с розочками.

Телла, возможно, и не придала бы особого значения ее чулкам, не будь на руках женщины также вытатуированы розы цвета полуночи, в тон цветку, изображенному на тыльной стороне ладони Легендо.

Телла мгновенно возненавидела эту незнакомку.

И самого Легендо, возможно, тоже.

Розы встречаются довольно часто, но едва ли их одинаковые татуировки были простым совпадением.

– С возвращением, Легендо. – Даже голос этой женщины казался полной противоположностью голосу Теллы: хрипловатый и с соблазнительным акцентом, который Телла не узнала. Женщина не улыбалась, но, посмотрев на Легендо, облизнула губы, отчего они сделались темно-красными, под стать ее волосам.

Телла с трудом подавила желание слепить снежок и запустить его прямо в лицо незнакомке.

Не ее ли Легендо навещал все те дни, пока держал Теллу взаперти в своих снах? По его словам выходило, что, когда они бодрствовали, он якобы был занят государственными делами, но Телле не следовало безоговорочно доверять ему.

– Рад встрече, Эсмеральда. – Когда Легендо обращался к Телле, голос его был глубоким и низким, зачастую с дразнящими нотками. Но от его нынешнего тона – плотского, с намеком на жестокость и напрочь лишенного игривости – кровь застыла у Теллы в жилах. Однако звучал он с той же легкостью, как и голос, которым он подзадоривал ее во сне. На долю секунды Телла задумалась, какая из ипостасей Легендо настоящая, а какая – всего лишь притворство: нынешняя порочная или игривая из ее снов?

– Давай уйдем с этого холода. – Женщина взяла Легендо под руку.

Телла ожидала, что он отодвинется или каким-то другим жестом даст понять, что ему это неприятно, но он, напротив, притянул ее ближе к себе, прикасаясь с такой легкостью, о какой в последние два месяца Телла почти уже и забыла.

Негодуя и дрожа всем телом, она крадучись следовала за парой, которая добралась до двухэтажного коттеджа с ярко освещенными окнами. Когда Эсмеральда с Легендо входили внутрь, из открытой двери пахнуло теплом, а Телла осталась в одиночестве стоять на морозе.

Очевидно, она получала извращенное удовольствие от испытываемых страданий, поэтому, вместо того чтобы развернуться и уйти, избавив себя от новых испытаний, отважно перепрыгнула через окружающую дом живую изгородь из колючих розовых кустов, пожертвовав бесполезными перьями своей юбки, и, присев под ближайшим окном коттеджа, стала подслушивать.

Если Легендо обхаживает кого-то еще, Телла хотела знать об этом все. Может быть, именно из-за этой Эсмеральды он бросил ее в последнюю ночь Караваля на ступенях перед Храмом Звезд.

Потирая руки, чтобы окончательно не превратиться в ледышку, Телла чуть-чуть подняла голову и заглянула в заиндевевшее окно. С занимавшим всю стену каменным камином и многочисленными свисающими с потолка свечами коттедж выглядел теплым, как написанное изящным почерком любовное письмо.

Это убежище, казалось, было специально создано для романтических свиданий, но ни поцелуев, ни объятий Телла не увидела. Эсмеральда, как на троне, сидела в кресле у пылающего камина, а Легендо стоял перед ней, точно верный подданный.

Интересно.

Возможно, одинаковые татуировки означали совсем не то, что она себе навоображала. Все же открывшаяся ее глазам картина представлялась тревожной. Телла всегда считала, что Легендо ни перед кем не отчитывается, кроме самого себя, поэтому, кем бы ни была эта очаровательная женщина, Телле она совсем не понравилась. Как не пришлась ей по душе и раболепная поза Легендо, который, почтительно наклонившись к ней и слегка склонив голову, говорил:

– Мне нужна ваша помощь, Эсмеральда. Мойры вырвались на свободу из Колоды Судьбы, в которую вы их заточили.

Кровавые святые!

Телла пригнулась и, пребольно стукнувшись спиной об обледенелую стену коттеджа, с силой втянула носом холодный воздух. Теперь ей стало ясно, кто эта молодая женщина такая. До того, как Легендо освободил Мойр, они были заключены в Колоду Судьбы той же колдуньей, которая наделила его силой. С этой самой колдуньей он сейчас и разговаривал.

Неудивительно, что он обращается с ней, как с королевой. Эсмеральда, по сути, является его создательницей. Когда она произнесла заклинание, обрекающее богов и богинь Судьбы на плен в колоде карт, она забрала половину их сил, которые столетия спустя отдала обратившемуся к ней Легендо. На самом деле Телле не так уж много было известно об этой колдунье, однако она и помыслить не могла, что та такая молодая, высокая и привлекательная.

– К сожалению, мне не удалось уничтожить Мойр. И я уже расплачиваюсь за это, – сквозь треснувшее слуховое оконце донесся до Теллы голос Легендо. – Моя магия значительно ослабла с тех пор, как они оказались на свободе. Пока боги и богини Судьбы еще не очнулись ото сна, но, как мне кажется, уже вернули себе часть своих сил. Я же теперь едва способен создать простенькую иллюзию.

Телла подавила желание встать и еще раз украдкой взглянуть на него. «Говорит ли он правду?» — спрашивала она себя. Если Мойрам каким-то образом удалось украсть его магию, это объясняло его внезапное исчезновение из ее сновидений. С другой стороны, она своими глазами видела, как в лесу он использовал чары, чтобы сменить свой наряд на более подобающий случаю. Ей показалось, что сделал он это безо всякого труда.

Конечно, это была лишь маленькая иллюзия, да и сама Телла находилась недостаточно близко, чтобы почувствовать ее. Во время одного из своих первых появлений в ее снах Легендо объяснил ей суть своих способностей: «Магия бывает двух видов, – сказал он тогда. – Обычно те, кто наделен силой, могут либо манипулировать людьми, либо миром. Я же делаю и то, и другое, создавая чары, которые кажутся гораздо более реальными, чем обычные иллюзии. Например, если я вызову дождь, ты не просто его увидишь, но почувствуешь, как он пропитывает одежду и кожу. Если бы я захотел заставить тебя ощутить, что ты промокла до костей, то так и было бы».

Тогда в ее сне как раз начался дождь, и, пробудившись несколько часов спустя, Телла обнаружила капли влаги на своей тонкой ночной рубашке. Волосы ее тоже оказались мокрыми, давая понять, что сны были не просто фантазиями, но настоящими свиданиями с Легендо, и что сила его иллюзий простирается далеко за их пределы.

Возможно, Легендо не лгал, уверяя, что Мойры забрали часть его магии, но он явно не говорил всей правды. Скорее всего, он по-прежнему способен создавать иллюзии, но теперь они недостаточно выразительны, чтобы заставить людей поверить в их подлинность.

Телла подумала о мертвой бабочке, которую обнаружила у себя на ладони сразу после пробуждения. Теперь, хорошенько поразмыслив, она поняла, что увидела бабочку, но не почувствовала прикосновения нежных крылышек к коже, а как только положила насекомое на прикроватную тумбочку, оно исчезло.

– Мойры никак не смогли бы завладеть твоей магией, если только ты сам не освободил их из плена карт, – рявкнула в ответ колдунья.

– Я никогда бы этого не сделал. Неужели вы считаете меня таким глупцом? Да я пытаюсь уничтожить эту колоду с того самого дня, как вы меня создали! – Тон Легендо был резким, как будто его глубоко задело подобное обвинение, но Телла знала, что все это ложь. Вопиющая ложь женщине, которой он обязан своим появлением на свет в нынешней ипостаси. Он в самом деле хотел уничтожить карты, но, когда подвернулась возможность, не воспользовался ею и не сделал этого. Вместо этого он освободил богов и богинь Судьбы, чтобы спасти Теллу.

– Я по-прежнему хочу остановить Мойр, – продолжал Легендо, – но для этого мне нужно позаимствовать вашу магию.

– Мойр с помощью магии не одолеть, – возразила колдунья. – Именно поэтому я и велела тебе уничтожить Колоду Судьбы. Они бессмертны, как и ты. Если убьешь бога или богиню Судьбы, он или она умрет, но тут же снова вернется к жизни.

– Должно же у них быть какое-то слабое место! – Голос Легендо снова зазвучал как у человека, промышляющего выведыванием чужих тайн и воровством. Ему нужна магия Эсмеральды, и он хотел узнать роковую слабость Мойр.

Осознание того, что он ищет способ разделаться с ними, должно было принести Телле облегчение, ведь она тоже не хотела, чтобы они остались в живых, но, заслышав решительный стук сапог Легендо, она похолодела от ужаса и представила, как он придвигается ближе к колдунье.

Телла сжала замерзшие руки в кулаки, борясь с растущим желанием заглянуть в окно и проверить, делает ли он что-то большее, чем просто сокращает расстояние, чтобы получить нужные ему сведения. Прикасается ли к своей создательнице? Обнимает ли ее затянутую в корсет талию, смотрит ли на нее так, как некогда смотрел на нее, Теллу?

Когда Эсмеральда заговорила снова, ее голос опять стал соблазнительным:

– У Мойр, которые были заключены в плен карт, в самом деле есть один недостаток. Бессмертием они обязаны своему создателю, то есть Упавшей Звезде. Убей его, и Мойры сделаются просто нестареющими, подобно твоим исполнителям. Они сохранят свою магию и никогда не состарятся, но, в отличие от твоих артистов, воскресающих, если умрут во время Караваля, после смерти уже не вернутся к жизни. Поэтому, если хочешь уничтожить Мойр, должен сначала убить Упавшую Звезду.

– Как мне это сделать? – спросил Легендо.

– Полагаю, ответ на этот вопрос тебе уже известен. У Упавшей Звезды то же слабое место, что и у тебя.

Воцарилась такая всеобъемлющая тишина, что Телле показалось, будто она слышит, как на розовые кусты вокруг нее мягко опускаются снежинки. Колдунья сравнила Легендо с Упавшей Звездой два раза подряд. Во-первых, когда упомянула о Мойрах Упавшей Звезды и исполнителях Легендо. И, во-вторых, только что, заявив, что у Упавшей Звезды и Легендо одно и то же слабое место.

Означает ли это, что Легендо и сам Мойра?

Телла вспомнила, что говорила бабушка Анна, когда рассказывала историю о появлении великого магистра: «Возможно, кто-то и правда назовет его злодеем, но найдутся и те, кто скажет, что благодаря магии он уподобился богу».

Некогда люди называли Мойр богами и богинями Судьбы – жестокими, капризными и ужасными. Именно поэтому ведьма и заточила их в ловушку карт.

Телла содрогнулась при мысли, что Легендо может быть таким же, как они. Во время последнего Караваля она едва не умерла, повстречавшись с Неупокоенной Королевой, Ее Прислужницами и Принцем Сердец, и ей вовсе не хотелось, чтобы Легендо оказался похожим на них. Однако она не могла отрицать тот факт, что Легендо бессмертен и обладает магией – а это куда сильнее роднило его с Мойрами, чем с людьми.

Телла отчаянно пыталась расслышать, в чем заключается его слабость, но он ни словом об этом не обмолвился.

– Должен быть другой способ, – возразил он.

– Если и есть, тебе придется выяснить его самостоятельно. Или можешь остаться здесь со мной. Мойры не знают о моем приходе в этот мир. Если останешься, все будет так, как было, когда я учила тебя пользоваться магией, – промурлыкала Эсмеральда. В самом деле промурлыкала.

Телла возненавидела ее всей душой. Черные шипы сорвали еще больше замерзших перьев с подола ее платья, когда она, позабыв о сдержанности, снова поднялась с корточек и заглянула в окно. И тут же пожалела об этом.

Легендо стоял на коленях перед колдуньей, а она запустила пальцы в его темные волосы и собственнически поглаживала по голове, как будто он принадлежал ей.

– Вот уж не думал, что вы настолько сентиментальны, – заметил он.

– Исключительно когда дело касается тебя. – Она зацепила пальцем узел его шейного платка и притянула к себе его подбородок.

– Я бы и рад остаться, Эсмеральда, но не могу. Мне нужно вернуться и уничтожить Мойр, а для этого требуются ваши силы. – Он поднялся с колен как раз в тот момент, когда колдунья наклонилась к нему, похоже, с намерением поцеловать. – Я прошу их лишь на время.

– На время, как бы не так! Виданное ли это дело! – Голос Эсмеральды снова стал резким, из-за высказанной ли Легендо просьбы или из-за того, что он отверг ее поцелуй, Телла сказать не могла.

Легендо, похоже, смекнул, что она раздосадована его отказом, поэтому, шагнув к ней, взял за руку и целомудренно поцеловал костяшки пальцев.

– Вы сделали меня тем, кто я есть, Эсмеральда. Если вы лишите меня своего доверия, то и другие поступят так же.

– Никто другой и не должен тебе доверять, – раздраженно ответила она, но ее ярко-красные губы, наконец, изогнулись в улыбке. Улыбке женщины, говорящей «да» мужчине, перед которым не может устоять.

Телла отлично знала эту улыбку, потому что и сама прежде одаривала ею Легендо.

Итак, колдунья согласна одолжить ему свою силу.

Телле следовало бы отвернуться, вернуться в свой мир, прежде чем будет поймана с поличным, дрожа от холода и от владеющих ею чувств, которые хотела бы и вовсе в себе искоренить. Однако продолжала сидеть под окном как завороженная.

Легендо припал к запястью колдуньи и стал пить кровь прямо из вены, в то время как сама она произносила слова на языке, которого Телла никогда не слышала. А Легендо все пил, пил и пил. Брал, брал и брал.

Щеки его раскраснелись, а бронзовая кожа начала светиться, в то время как суровая красота Эсмеральды пошла на убыль: огненные волосы потускнели до оранжевого, чернильно-черные татуировки поблекли и посерели. К тому времени, как Легендо оторвал губы от ее запястья, она безвольно навалилась на него, как будто ее конечности разом лишились костей.

– Это отняло у меня больше сил, чем я ожидала, – тихо заметила она. – Можешь отнести меня в спальню?

– Мне жаль, – ответил Легендо, но в его голосе совсем не было сожаления – только жестокость, не смягчаемая больше чувственностью. Затем он сказал что-то, но так тихо, что Телла не разобрала ни слова.