Текст книги "Нарушенное обещание"

– Я приехал сюда на очень важное мероприятие – на конференцию. – Он закашлялся и сделал глоток содовой. – Меня пригласили основным докладчиком, и мне нужно дать представление о том, как технологии формируют фитнес-индустрию.

Элис медленно покачала головой:

– Не знаю, с чего ты решил, что я могу тебе с этим помочь.

– Мне нужен кто-то, кто помог бы мне подготовиться к речи не касательно ее содержания, а в том, чтобы суметь подняться на сцену и говорить перед всеми этими людьми. – Даже от упоминания об этом струйка ледяного ужаса проползла по его спине. – Ты выступала всю жизнь. Ты знаешь, как справляться с нервами, со страхом перед аудиторией…

– И ты всерьез говоришь мне, что боишься публичных выступлений? Ты, Кол Хиллам, генеральный директор, нью-йоркский сердцеед, вундеркинд от технологий? – Она уставилась на него с разинутым от изумления ртом.

– Все мы чего-то боимся, Элис. – Стараясь подавить гнев, Кол сжал стакан пальцами.

– Да, но ты… – Она в замешательстве всплеснула руками. – Разве ты все время не договариваешься о каких-то сделках? Разве не проводишь свою жизнь, налаживая и развивая полезные знакомства и продавая продукцию своей компании?

Если бы только это… В своей отрасли Кол слыл кем-то вроде отшельника. Разумеется, он проводил деловые встречи, но при любом удобном случае избегал общения… особенно если речь шла о личных связях. В сущности, сегодня он впервые сидел в баре с женщиной… Кол и забыл, когда последний раз был на свидании. «Не то чтобы это свидание…» – поправил он себя.

– Это совсем другое. – Кол сжал стакан так крепко, что тот чуть не лопнул в его пальцах. С усилием выдохнув, Кол поставил стакан на стол и положил обе руки на колени – он часто прибегал к этому способу, когда нервничал. Наверное, ему все-таки стоило заказать что-то покрепче содовой.

– Как это – другое? – Элис казалась… настороженной. Неужели считала это уловкой, чтобы втереться к ней в доверие?

– Находиться в переговорной с десятью людьми мне комфортно, я могу с этим справиться. Я знаю, что делаю. Я добиваюсь своего, действую напористо – и побеждаю. Но оказаться там, со всеми этими глазами, устремленными на тебя и ждущими, что ты вот-вот ошибешься… – в груди у него все сжалось, дыхание участилось.

Ничего себе, а Кол Хиллам действительно чего-то боялся! Его грудь поднялась и резко упала, мышцы напряглись под тонким хлопком его легкой голубой рубашки. При каждом вдохе у него перехватывало горло, губы плотно сжались, челюсти стиснулись.

Сначала Элис сомневалась: а не придумал ли все это Кол, чтобы провести с ней время? Может быть, он действовал по какому-то заранее придуманному сценарию, чтобы подобраться к ней, не утруждая себя лишними заботами. Но легкая испарина, выступившая у него на лбу, и железная, до побелевших костяшек пальцев хватка, с которой он вцепился в стол перед ними, говорили об ином.

– Не сомневаюсь, ты можешь позволить себе нанять кого-то, кто специализируется на подобных фобиях…

– Нет.

Он так яростно выплюнул это слово, что парочки вокруг стали бросать в их сторону любопытные взгляды. Элис склонила голову набок, наблюдая, как сощуриваются его глаза. С тех пор как его лицо утратило юношескую мягкость, Кол стал еще великолепнее. Округлости и плавные изгибы заменили твердые углы и острые грани. Из расстегнутого ворота рубашки проглядывала легкая поросль темных волос, засученные рукава обнажали сильные руки. Даже его глаза выглядели теперь тверже, их линялая синева, напоминавшая поношенную джинсовую ткань, таила в себе нечто загадочное.

– Ты оказываешь себе медвежью услугу, Кол. Обратись за помощью к профессионалам. Я – всего лишь балерина.

– Ты единственная, кто может мне помочь.

Он потянулся и сжал ее руку, потом провел большим пальцем по ее костяшкам. Элис взглянула на Кола, и у нее перехватило дыхание. Нахмуренная бровь, серьезные глаза, мрачный разрез рта – все это было слишком хорошо ей знакомо.

– Ты единственная, кто знает меня достаточно хорошо, чтобы помочь мне решить эту проблему.

Воспоминания нахлынули на Элис, ей долго удавалось отмахиваться от них, но сейчас, стоило только Колу коснуться ее, как они обрушились с пугающей яркостью. Десятилетний Кол стоял на пороге ее дома, его руки были сине-черными от синяков, лицо стянуло в твердой маске ярости. И никаких слез, Элис никогда не видела у него ни единой слезинки. Кол спросил, может ли остаться на ночь, и Элис без лишних расспросов впустила его. От него воняло спиртным, которое его отец выплеснул на него. Элис сжимала Кола в объятиях, пока оба не заснули, а наутро ее отец обнаружил их двоих лежащими перед камином. Она была единственной, кому Кол позволял утешать себя, единственной, кого он допускал в свое личное пространство. Даже брату Элис, Ричу, который был его лучшим другом с детского сада, Кол не доверял так, как ей.

– Я не могу тебе помочь. – Воспоминания закружили Элис в бурном водовороте, окончательно сбивая ее с толку.

Кол стиснул зубы:

– Пожалуйста, Элли.

Она не умела собирать по кусочкам сломленных людей – она знала это по своему горькому опыту. Несмотря на все ее попытки, они или уходили, или замыкались в себе. В последний раз, когда она пыталась помочь Колу, у нее ничего не вышло, и он уехал. Теперь же она каждый день пыталась оттащить свою мать от края пропасти – и тоже тщетно.

– Прости, тебе стоит найти кого-то другого. Я не тот человек, который тебе нужен. – Она отодвинула от себя пустой коктейльный бокал и схватила со стола свою сумочку.

Элис стала пробираться сквозь толпу, увертываясь от официантов с подносами и посетителей бара, пока не вышла к лестнице, которая вела вверх, к мосту. Ночной воздух обдал горящие щеки, и Элис с облегчением вздохнула. Если она сможет избегать Кола на протяжении его визита в Австралию, все будет в порядке.

Глава 3

Как же исправить положение? Этот вопрос пугал Элис не так, как другой: как она вообще позволила ситуации дойти до такого? Элис знала ответ на этот вопрос: она была слабой. Слишком слабой, чтобы сказать «нет» матери, чтобы потребовать от брата приехать домой и выполнить, наконец, свои обязанности.

Элис снова провела хитрые подсчеты, стуча по калькулятору и надеясь на другой результат. У нее был единственный способ свести баланс – уволить одну из преподавательниц и взять на себя больше занятий. Подобное решение не назовешь идеальным, но это было лучше, чем позволить бизнесу и дальше катиться по наклонной.

Сидя за маленькой стойкой ресепшн, Элис наблюдала, как болтают ожидавшие матери, пока класс детей младше двенадцати лет заканчивал занятия. Вскоре девочки выскочили из зала, полные энергии, в отличном настроении, несмотря на изнурительное отрабатывание техники с Жасмин.

Элис не могла уволить Жасмин – они были лучшими подругами с шестилетнего возраста и поддерживали друг друга в тяжелые времена.

– Увидимся в следующий четверг, девочки. Не забывайте о растяжке! – прощебетала Жасмин и помахала вслед уходящим ученицам.

Элис завидовала Жасмин и ее новой жизни с необычайно сексуальным женихом, звездой Австралийской футбольной лиги. Они были на редкость счастливы, и подруга заслуживала этого… но Элис не могла не желать себе хотя бы крошечной доли такого счастья.

Закинув ноги в кроссовках на стойку, она направила на себя струю переносного вентилятора. Система кондиционирования воздуха в студии опять вышла из строя, и Элис вовсю ломала голову над тем, как же заплатить за ремонт. Прогноз погоды обещал изнуряющую жару на следующей неделе, и это означало, что решение придется принимать очень быстро.

– От Кола что-нибудь слышно? – Сняв гетры и пуанты, Жасмин сунула ноги в туфли-балетки.

Элис так и не рассказала Жасмин, что вчера вечером они с Колом пропустили по бокальчику. Подруга не одобрила бы этого, а Элис сейчас было не до нотаций. Она почти не спала, мечась между воспоминаниями и мыслями о судьбе студии. А еще Элис немного мучило чувство вины за то, что она вот так запросто отмахнулась от открывшего ей душу Кола. Впрочем, это ведь он, Кол, в свое время бросил ее, так что пусть получает по заслугам!

– Эй! – Перед ней возникло лицо Жасмин, а на плечо опустилась ободряющая рука. – Ты меня тревожишь.

– Я в порядке. – Элис выжала из себя веселую улыбку. – Ты ведь знаешь мою квартиру. Летом там так жарко! Прошлой ночью я глаз не сомкнула.

– Ясно. Дай знать, если захочешь поговорить. – Жасмин убрала руку и бросила на Элис резкий взгляд, гласивший: «Я – твоя лучшая подруга, не вздумай меня дурить».

– Как будто мой поток красноречия вообще можно остановить. – Элис села прямо, стряхивая с себя изнеможение.

Жасмин уже собиралась уходить, когда дверь в студию распахнулась. Фигура Кола почти целиком заполнила дверной проем, на фоне блеклого света его мощные плечи казались даже шире. На лице Кола застыло напряженное выражение, а в устремленном на Элис пронзительном взоре не было ни капли обычной заносчивости.

– Привет, Элли.

– Кол?

Взгляд Жасмин заметался между ними, и она придвинулась ближе к стойке, нависнув над Элис так, словно вот-вот ударит незваного гостя.

– Все в порядке, «телохранитель», – кивнула Элис подруге. – Я и сама могу с ним справиться.

Жасмин нахмурилась:

– Если тебе нужна моральная поддержка, я останусь.

– Все в порядке, иди.

Жасмин взяла сумку и прошла мимо Кола, сердито зыркнув на него перед тем, как безмолвно удалиться. Элис не без труда подавила улыбку – Жасмин была до неистовства преданной подругой.

– Понятно, она не моя фанатка. – Кол прошел в глубь студии, в несколько шагов пересекая маленькую комнату.

– Нас таких двое. – Элис попыталась поддержать дразняще-легкомысленный тон. – Наверное, мне стоит создать группу в «Фейсбуке».

Он был одет в облегающие джинсы, начавшие протираться на коленках, безупречную белоснежную футболку и черные кеды. Его темные пряди не были уложены и завивались на концах. Толстый кожаный браслет на правом запястье оттенял загорелую кожу. Кол выглядел невероятно, и Элис ненавидела собственное тело за предательски острую реакцию на его присутствие.

– Не нужно принимать все в штыки.

– Чего ты хочешь, Кол?

– Я хочу, чтобы ты передумала.

Кол прислонился к столу, и его аромат пробудил в Элис самые безрассудные чувства. Это был слабый запах лосьона для бритья, смешанный с благоуханием залитой солнцем кожи, сдобренный ноткой корицы и чем-то еще… чем-то исключительно мужественным.

– Ты что, забыл, о чем мы говорили вчера вечером? – Элис заставила себя отвести взгляд от его мощного торса. – Я уже дала тебе свой ответ. И сейчас повторю то же самое.

– Значит, назло мне позволишь своей студии обанкротиться? – Он подался вперед, сдвинув брови. – Мы можем помочь друг другу.

– Я не хочу от тебя помощи.

– Я мог бы в это поверить, если бы тебе действительно не требовалась моя помощь.

Без застегнутой на все пуговицы рубашки, брюк от делового костюма и дорогих ботинок он выглядел… обычно. Совсем как тот парень, которого Элис помнила по ночи, когда потеряла свое сердце, когда была буквально уничтожена и не смогла снова собрать себя по кусочкам. По ночи сдавленных стонов, пропитанной потом кожи и страсти, столь яркой и мощной, что Элис так и не удалось ни разу повторить нечто подобное.

– Ты можешь избавиться от одной из своих преподавательниц. – От взгляда Кола кожа Элис вспыхнула огнем. – От кого же? Я знаю, что ты не уволишь Жасмин, она – слишком близкая подруга. Может, тогда ту рыжую, Мисси? Ее ты тоже знаешь целую вечность. Неужели ты и правда смогла бы выставить ее за дверь? Или…

– Прекрати! – закричала она с такой яростью, что Кол осекся.

Сердце отрывисто колотилось, голова пульсировала, и Элис, казалось, что она вот-вот взорвется от стресса, бессонницы, отчаяния.

– Ты не можешь вот так запросто являться сюда и манипулировать мной, заставляя помогать тебе, – сквозь зубы процедила она. – Ты не поступишь так со мной. Это ведь ты тогда уехал!

Глаза Кола затуманились, помрачнев, а губы сжались в тонкую ниточку. Его руки с глухим стуком опустились на поверхность стойки, а лицо зависло в нескольких дюймах от лица Элис. Она ясно видела надвигавшуюся грозовую тучу эмоций: необузданный гнев, угрызения совести, яростное стремление отстаивать свою правоту.

– Я оказал тебе услугу, Элис, когда уехал. Я оказал большую услугу нам обоим.

– Чушь. – Невероятным усилием воли она отвела от него взгляд.

– Обещаю, если ты поможешь мне, я позабочусь о том, чтобы твоя балетная студия никогда больше не страдала. Я позабочусь о том, чтобы ты сама никогда больше не страдала, и буду держаться в отдалении, не вмешиваясь в твою жизнь.

Интересно, долго ли Элис будет стоять на своем? Кол знал, что она должна просто ненавидеть его за тот отъезд – он и сам себя ненавидел, – но тот шаг был лучшим выходом для них обоих. В свое время ее семья приютила его, и Кол обещал брату Элис, что никогда и пальцем к ней не притронется… но нарушил обещание. Это была лучшая ночь в его жизни… но за все, увы, приходится платить. Кол потерял лучшего друга и злоупотребил добротой, с которой отнеслась к нему семья Джонсон.

С тех пор его отношения с женщинами сводились к случайным легкомысленным интрижкам. Кол предпочитал связи на одну ночь, иногда позволяя им растягиваться еще на разок-другой. Но не дольше. Никто и никогда не сравнился бы с Элис, так имело ли смысл пытаться?

– Исключительно деловые отношения, – предупредила она. – Даже не рассчитывай на то, чтобы поразвлечься со мной.

– Даю слово. – Его мышцы тут же расслабились.

Элис вздохнула:

– Мне по-прежнему кажется, что я не тот человек, который может тебе помочь.

– Ты – именно тот человек, – решительно кивнул он. – Я нисколько в этом не сомневаюсь.

– Прекрасно, тогда давай встретимся завтра, чтобы обсудить детали, а потом ты расскажешь мне, что, по-твоему, я могу сделать. – Она махнула рукой, будто прогоняя его. – Мне пора домой.

– Идет. Может быть, позавтракаем вместе? – Он помнил, что Элис питала слабость к яичнице с беконом.

– Давай встретимся на старом месте, куда мы обычно ходили по субботам. – Слабое подобие улыбки тронуло ее губы.

– Там, где подают великолепную яичницу.

Она кивнула.

Кол прибежал в кафе с утра пораньше, хотя и уверял себя, что не горит желанием уединиться с Элис в маленькой кабинке. Он был ранней пташкой, так что вполне имело смысл прийти рано.

Он успел позвонить в свой офис, переговорить с секретаршей и первым заместителем. Без него все, похоже, шло своим чередом. Детали вступительной речи были намечены, его пресс-секретарь уже взялся за исследования, которым предстояло лечь в основу его доклада.

Теперь Колу оставалось только побороть боязнь публичных выступлений. И начать следовало с крошечных шажков – разобраться, как Элис готовится к выступлениям на сцене. Так Кол смог бы понять, какая тактика сработает в его случае, и определить, в каких навыках стоит попрактиковаться. Именно так он и решал все свои проблемы: находил кого-то, кто был хорош в требуемой ему области, учился у этого человека всему, чему только мог, практиковался в этом снова и снова, а потом наконец реализовывал полученные навыки.

– Доброе утро, – вернул его к реальности голос Элис.

Она скользнула в кабинку и уселась напротив него, выглядя настолько восхитительно, как это только возможно в такую рань.

Ее золотистые волосы растрепались, легкие пряди, примятые ото сна, небрежно рассыпались по плечам. Сегодня Элис надела джинсовые шорты и топ со смелым принтом на бретельках, таких тонких, что казалось, они вот-вот порвутся. Длинная золотая цепочка с маленькой подвеской в виде веера свисала почти до пояса, и Колу даже не нужно было смотреть, чтобы знать, что тонкий ножной браслет снова обвивает тонкую лодыжку. Сердце невольно подскочило у него в груди.

– Живенько выглядишь, – сказал он, делая глоток макиато и пытаясь не таращиться на гладкую безупречную кожу, которую выставлял напоказ этот летний наряд.

– Ну если под «живенько» ты подразумеваешь то, что я скатилась с кровати и напялила первое, что попалось под руку… тогда да, – с усмешкой протянула Элис, улыбаясь официанту, подошедшему, чтобы принять у них заказ.

В этом маленьком кафе с его отдельными кабинками царила атмосфера особого уединения. Когда Кол получил водительские права, они стали частенько заглядывать сюда в субботу утром. Тогда Кол жил с Элис и ее семьей и пытался отблагодарить Джонсонов за доброту, помогая всем, чем только мог. Например, возил Элис на уроки балета по выходным. Они всегда приезжали рано, так что она успевала подкрепиться углеводами перед долгим днем изнурительных тренировок.

Те завтраки были для Кола самыми важными и приятными событиями недели. В то время Элис явно не замечала, что он чувствовал к ней, – она была буквально одержима желанием пробиться к самым вершинам балетного мира. Как же все изменилось…

– Итак, приступим к делу. – Элис вытащила из сумки блокнот и ручку. – Что ты от меня хочешь?

– Я уже говорил тебе, мне нужна помощь, чтобы подготовиться к речи.

– Как насчет каких-нибудь подробностей, Кол? Потому что пока мне кажется, что ты обратился не по адресу.

Он вздохнул:

– Мне нужно понять, как ты готовишься к выходу на сцену, как справляешься с шалящими нервами, как ты расслабляешься – и все в таком духе.

Она странно посмотрела на него:

– Перед выходом на сцену я обычно делаю растяжку у стены, а не дыхательную гимнастику.

Кол точно знал, как она выглядит во время растяжки, в юности он промучился множество ночей, пытаясь выкинуть из головы воспоминания о ее невероятной гибкости. Снова почувствовав себя возбужденным тинейджером, Кол отмахнулся от этой мысли и проигнорировал чувственный спазм в самом низу живота.

– Я говорю об умственной, психологической подготовке. Дыхательные упражнения, медитация… все что угодно.

– Не знаю. Я просто беру и выхожу на сцену, – покачала головой Элис.

– Ну же, давай, Элис! Ты ведь понимаешь, что все не так просто. Пока мы росли, ты все время этому училась. Только ты можешь мне помочь.

Голос уже срывался от отчаяния, и это безмерно злило Кола. Боже, как он ненавидел ситуации, в которых не был хозяином положения! Но загонять Элис в угол было опасно – она тут же замыкалась в себе.

– Ладно, понятно, – махнула она рукой. – Что еще?

– Я хочу, чтобы ты помогла мне подготовиться к выступлению, а еще я хочу, чтобы ты была там, когда я буду произносить эту речь.

– Ты хочешь, чтобы я была в зале? – Она выгнула брови и склонила голову набок. – Почему?

– Просто знаю, что мне это понадобится.

Он поерзал на стуле, чувствуя, что все дальше отходит от своей зоны комфорта. Разговор о его слабостях вообще был запретной темой, и теперь его ладони зудели, а ноги отбивали неровный ритм. Кол был готов сорваться с места и сбежать, позвонить организаторам конференции и сказать, что он не сможет произнести речь. Это было бы проще всего. Но он ведь не какой-то там неудачник, не слабак!

– Это не обсуждается, – деловым тоном отрезал Кол, расправляя плечи. – Ты должна быть там, в противном случае в этой сделке нет смысла.

Элис задумалась над его требованиями, накручивая прядь золотистых волос на палец.

– Какие-то еще необходимые условия сделки, о которых мне стоит знать?

– Нет.

Им принесли завтрак, и Кол сосредоточился на поглощении аппетитной яичницы-болтуньи, чтобы перестать думать о прошлом.

– А как насчет твоих условий? – Он наколол на вилку кусок бекона. – Разве ты не хочешь узнать, сколько я собираюсь тебе заплатить?

– Твоя щедрость никогда не подвергалась сомнению, Кол. – Голос Элис смягчился, она явно расслабилась и перестала обороняться. – Я знаю, что ты честный человек.

Когда она становилась такой слабой и мягкой, Кол просто не мог устоять. Это делало Элис слишком соблазнительной.

– Видишь ли, это скверная деловая практика. Возможно, тебе стоит быть чуть менее доверчивой в том, что касается денег. Так будет лучше для студии.

Элис тут же взвилась:

– Когда я имею дело с тобой, все иначе. Я не доверяю каждому встречному, я не настолько глупа.

Она доверяла ему? Даже после того, как он бросил ее, она все еще доверяла ему?

– Я знаю, что ты совсем не глупа, Элис, но меня беспокоит, что кто-нибудь тебя обманет.

– Так как насчет кое-каких моих условий? – сменила она тему.

– Выкладывай.

– Я не хочу, чтобы ты меня благодарил. – Ее лицо посерьезнело.

Кол вскинул бровь:

– В каком смысле?

– Ты мне платишь. После того как все закончится, я тебе ничего не должна, а ты не должен мне. Мы в расчете, квиты – и точка.

Тот факт, что Элис уже думала об окончании их сотрудничества, уязвил Кола до глубины души.

– Идет. Что еще?

– Не показывай характер, если я буду заставлять тебя делать то, что тебе некомфортно. Я не принимаю жалоб от своих балетных учениц, не приму и от тебя.

Кол кивнул. Это было справедливо, он и сам не хотел к себе снисхождений.

– И последнее: мы сосредотачиваемся на деле. – Элис помедлила, подбирая верные слова. – Я не хочу говорить о прошлом, не хочу задавать какие-либо вопросы и не хочу, чтобы ты давал мне какие-либо ответы.

У Кола заныло в груди. Элис хотела забыть, что практически спасла ему жизнь, что была неотъемлемой частью того, кем он был… кем он стал. «Терпи и не жалуйся, это ведь ты уехал от нее, – сказал он себе. – Смирись с этим».

– Ладно? – Она пронзила его взглядом серых глаз.

– Ладно.

Удовлетворенная ответом, Элис кивнула:

– Тогда я помогу тебе.

Волна облегчения захлестнула его.

– Я попрошу своего адвоката составить контракт на условиях, которые мы обговорили, и указать, сколько я хочу заплатить за твои услуги.

– Прекрасно. – Она махнула рукой, явно не желая обсуждать финансовые вопросы. – Знаешь, все это по-прежнему кажется мне странным. Я в том смысле, что… разве раньше ты не давал интервью, не участвовал в пресс-конференциях?

Конечно, подобный опыт у Кола был. Он продал свое первое программное приложение в двадцать два, а спустя всего три года уже вовсю создавал и продавал стартап-компании технологическим гигантам. В свое время он стал самым молодым бизнесменом, заработавшим миллион долларов с компанией, существовавшей менее года.

СМИ стали проявлять к нему повышенный интерес, но Кол упорно отказывался от всех интервью, и с развитием карьеры это стало чем-то вроде его отличительной черты. Одна газета даже приклеила на него ярлык «главного отшельника среди генеральных директоров». Кол понимал, что такая боязнь журналистов вредит его карьере… и нынешняя конференция была возможностью доказать самому себе, что он способен победить свои страхи. Что он ушел намного вперед от того ничтожества, которым слыл в школе.

– Обычно я сосредотачиваюсь на том, что по-настоящему важно, то есть на создании инновационных технологий. – Он отправил в рот новую порцию яичницы. – Я не играю на публику для прессы. Но эта конференция – прекрасный шанс для моей компании… так что я собираюсь на ней выступить.

Холодная капля пота покатилась по спине Кола. Одной мысли о сотнях глаз, которые будут сосредоточены на нем, оказалось достаточно, чтобы у него сдавило в груди. Внезапно завтрак перестал казаться ему таким уж аппетитным.

– По-моему, в юности ты всегда был немного интровертом, – согласилась Элис. – Вечно возился со своими компьютерами, играл в видеоигры. Мне кажется, все твои страстные увлечения предполагали сидение в четырех стенах.

Кол не собирался раскрывать истинную причину своего хобби. Он начал возиться с компьютерами потому, что часто сидел дома, пережидая, пока пройдут синяки. Наморщив нос, он отодвинул от себя тарелку. Требовалось сменить тему. Быстро.

– Помнится, ты даже потакала некоторым моим занятиям в стенах дома, – поддразнил он.

На ее лице мелькнула и тут же исчезла какая-то эмоция. Элис потыкала в еду вилкой, едва притронувшись к завтраку.

– Должно быть, теперь у тебя совсем другая жизнь, раз приходится иметь дело с таким множеством людей, а не тихо отсиживаться в укромном уголке.

– Так и есть. Я больше не могу думать только о самом себе. У меня есть команда, которой я руковожу. Мои сотрудники рассчитывают на успех компании, и я играю в этом чрезвычайно важную роль.

– Держу пари, они тебя боготворят. – Мягкая улыбка тронула ее губы.

– Точно.

Да, маска, которую он носил для своей команды, была замечательной – убедительной, искусной, удобной. Он стал натягивать ее с юности, храбрясь перед учителями, врачами, Джонсонами. Он научился быть лидером, натренировал этот навык, и стороннему наблюдателю могло показаться, что для него это так же естественно, как одеваться по утрам.

На счастье Кола, никто не знал, что происходит у него внутри… никто, кроме Элис.