Текст книги "Идеальный любовник"

Глава 5

Слова Джеймса подтвердились – монастырь оказался весьма живописным. Он располагался на склоне холма и был сильно разрушен. Хотя выглядел он, возможно, и не столь привлекательно, как с площадки обозрения, тем не менее зрелище являл внушительное.

Пикник решено было устроить на обширной заросшей лужайке, откуда открывался великолепный вид на долину и синеющие вдали поля. День был теплым, однако по временам солнце скрывалось за светлыми перистыми облаками. Легкий ветерок шелестел листьями и покачивал головки полевых цветов.

После того как пища была съедена, а вино выпито, более старшие участники пикника принялись обмениваться мнениями и светскими новостями. Остальные разошлись, чтобы осмотреть руины.

Стены местами были полностью разрушены, однако камни, из которых они были сложены, держались крепко и опасности не представляли. Развалины во многих местах поросли ползучими растениями. Кое-где уцелели арки – здесь можно было найти укромные солнечные уголки, чтобы расслабиться и отдохнуть.

С того момента как Саймон увидел этим утром Порцию прогуливающейся по саду, он не мог переключить свое внимание на что-нибудь другое. Даже когда она исчезала из виду, он продолжал помнить о ней. Ее присутствие ласкало, подобно тому как шелк ласкает обнаженную кожу. Он постоянно наблюдал за ней, не в силах оторвать взгляда, хотя и понимал, что она чувствует это. Он хотел знать – должен был знать – о тех возможностях, которые открывал неожиданный поцелуй на террасе.

У него не было намерения целовать ее. Саймон знал, что и она не собиралась с ним целоваться. Тем не менее это произошло. Почему это столь малозначительное событие так занимало его внимание? Это было загадкой, и он не был уверен в том, что ее непременно нужно решить.

И тем не менее он не мог от этого отрешиться, не мог отбросить безумную мысль, которая захватила его и не давала спать большую часть ночи.

Как бы то ни было, Саймон не собирался оказывать на нее давление или афишировать их отношения. Когда она вместе с другими поднялась и отправилась осматривать окрестности, он поплелся сзади вместе с Джеймсом и Чарли.

Девицы Хэммонд с восклицаниями и смехом быстро убежали вперед. Освальд и Суонстон последовали за ними, но не слишком быстро, дабы хотя бы внешне соблюсти важность и солидность. Десмонд шел рядом с Уинифред, они направились к руинам своим маршрутом. Друсилла, Люси, Порция шли вместе. Порция несла в руках шляпку, держа ее за ленты.

Генри и Китти остались со старшими – миссис Арчер, леди Глоссап и леди О. сочли необходимым занять Китти разговором. По этой причине Джеймс расслабился и улыбался, когда они проходили под аркой, некогда ведшей к церковному нефу.

Саймон тоже улыбался.

Ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы передать Джеймса Друсилле Келвин. Когда она остановилась, чтобы передохнуть на валуне, Люси и Порция пошли дальше. Саймон, нахмурившись, без слов дал понять Джеймсу, что тот должен делать. Джеймс счел своим долгом остаться с Друсиллой и принялся как мог развлекать ее.

Чарли был более крепким орешком, поскольку тоже положил глаз на Порцию, хотя какую цель он при этом преследовал, он и сам не знал – Саймон в этом не сомневался. Обдумывая свою тактику с учетом того, что Чарли будет находиться рядом, Саймон ускорил шаг и догнал девушек.

Они, улыбаясь, повернулись.

Он обратился к Люси:

– Значит, руины оправдали ваши ожидания?

– О да! – С просветленным лицом и сияющими глазами Люси широко развела руками. – Здесь совершенно удивительная атмосфера! Можно представить, что тут водятся привидения, что умершие монахи медленно шествуют к нефу, помахивая кадильницами. А из тумана доносятся гимны, когда здесь абсолютно никого нет.

Порция засмеялась. Саймон взглянул на нее, встретился с ней глазами, и, смутившись, она так и не сказала того, что собиралась.

Вместо нее заговорил Чарли:

– Ну, здесь и не того еще можно ожидать! – Он очаровательно улыбнулся Люси. – Вы только вспомните о склепе. Здесь такие гробницы, что вам гарантирован мороз по коже.

Глаза у Люси сделались круглыми.

– Где? – Она огляделась вокруг. – Это близко?

Она остановила взор на Чарли, который ответил в своем обычном духе:

– По другую сторону церкви. – Он манерно подставил ей руку. – Пойдемте, я провожу вас туда. Если вы любите все таинственное, вы не должны это упустить.

Люси радостно положила руку ему на сгиб локтя. Вскинув бровь, Чарли поверх головы Люси спросил:

– Идете с нами?

Саймон махнул ему рукой.

– Мы немного прогуляемся здесь. Встретимся в монастыре.

Чарли заколебался, но наклонил голову в знак согласия.

– Как хотите. – Он снова повернулся к Люси. – Рассказывают, что в темную, безлунную ночь здесь часто можно слышать звук…

Саймон повернулся к Порции и увидел, что она улыбается. Когда она поймала его взгляд, ее улыбка погасла. Подняв голову, девушка изучающе посмотрела ему в лицо. Он, в свою очередь, пытался определить, о чем она думает.

Саймон жестом показал в сторону тропинки, ведущей к монастырскому огороду. Повернувшись, она шагнула вперед.

– Вы знали о существовании склепа?

Он шел вслед за ней, а когда тропинка стала шире, поравнялся и зашагал рядом.

– Чарли и я частенько хаживали сюда в прежние годы.

Порция подавила улыбку и послушно пошла вперед. У него была привычка не отвечать прямо на вопросы, если ответы могли рассказать о нем больше, чем он хотел. Тем не менее она радовалась, что сможет провести некоторое время с ним наедине. Ее не слишком интересовали развалины, были материи, волновавшие ее гораздо больше.

Они шли в молчании, которое, как ни странно, не было тягостным. Временами через облака пробивалось солнце – теплое, но не жаркое. Порция не сочла нужным надеть шляпу, помимо всего прочего, это сделало бы разговор с высоким джентльменом затруднительным.

Она чувствовала бросаемые на нее взгляды, его присутствие и нечто еще, некую черточку в его поведении, которую не замечала раньше, но которая проявилась за последние дни. Постоянный флирт со стороны Китти, Джеймса, Чарли, Люси и даже девиц Хэммонд обострял контраст: Саймон никогда не флиртовал, никогда не пытался во что бы то ни стало развлекать, если у него не было конкретного намерения.

Он шагал рядом с ней, и в его широком медлительном шаге ощущалась скрытая сила. Они были одни на том месте, от которого веяло стариной. Что бы они ни сказали, что бы ни произошло между ними здесь, это не обязательно должно было соответствовать светским требованиям. Только их собственным.

Она сделала глубокий вдох, почувствовала, как натянулся лиф ее платья, и поняла, что он это заметил. Порция ощутила покалывание в позвоночнике. Они дошли до огорода, некогда обнесенного стеной, но сейчас стена была разрушена. Порция остановилась и огляделась вокруг. Они были совершенно одни. Она повернулась лицом к Саймону.

Саймон тоже остановился и ждал, что она предпримет. Определенно зная, что она будет не в состоянии воспротивиться тому, что ей хотелось сделать.

Порция вскинула подбородок и посмотрела на него в упор. Девушка никак не могла подобрать нужные слова.

Саймон поднял руку и дотронулся пальцем до ее скулы чуть пониже уха, затем слегка приподнял ей лицо. От этого прикосновения у нее по коже пробежали мурашки.

Порция была высокой, но он на полголовы выше. Поддерживая кончиком пальца ее за подбородок, Саймон приблизил лицо Порции к своему.

– Я полагаю, вы намерены узнать больше?

Голос у него был низкий, завораживающий. Она выдержала его взгляд.

– Естественно. – Порция ничего не могла прочитать на его лице, однако у нее крепло ощущение, что на нее смотрят как на добычу. Она чуть надменно вскинула брови. – Я уже представила себе следующий шаг.

Девушка посмотрела на его губы, теперь она знала их вкус.

– И что именно вы себе представили?

Порция зажмурилась.

– Я представила себе… еще один поцелуй.

Что-то блеснуло в его глазах, и он нагнул голову.

– Всего один поцелуй? – Саймон опустил веки. – Если вы действительно этого хотите…

Его губы прижались к ее губам, и Порция почувствовала, какие они теплые, решительные, уверенные и властные. Теперь она знала, как отвечать, и приоткрыла свои губы, приглашая его к действию. Его рука скользнула назад, длинные пальцы прижались к ее затылку, а большой палец остался под подбородком, удерживая ее в неподвижном положении, пока он доводил до логического завершения, как она того и просила, новый поцелуй.

Волна жара и неописуемого возбуждения накатила на Порцию. Казалось, жар проникает до ее костей, а ее чувства раскрываются, словно лепестки под лучами солнца.

Подняв руку, она легонько дотронулась и провела пальцами по его щеке. Впитывая его дыхание, она вернула ему поцелуй – робко, застенчиво, как бы подражая, и вдруг почувствовала, что Саймон принимает его, что им руководит не только его опытность, но и едва уловимое желание.

Сосредоточившись на процессе поцелуя, следя за тем, как переплелись их языки, Порция в то же время чувствовала, как его рука обнимает ее, ложится ей на спину, поддерживает ее, берет в плен, склоняет к более тесным объятиям.

Порция явственно ощущала его силу. Она была как лоза рядом с дубом, который не сломает ее, но обязательно подчинит своей воле…

Трепет охватил Порцию – отголосок того трепета, который почувствовала какая-то другая женщина несколько столетий тому назад, когда какой-то другой Кинстер заключил ее в объятия. Хотя и прошло много времени, это не означает, будто что-то изменилось. Саймон очень напоминал того древнего покорителя, только приобрел внешний лоск. Первобытная сущность осталась прежней.

Порция знала об этом, однако знание не останавливало ее, ей хотелось более острых ощущений. Это сделало ее смелее настолько, что ее юбки опутали ему ноги и накрыли ботинки. Она положила руку ему на плечо и медленно, осторожно провела пальцами по мягким волосам.

Саймон чувствовал, как теряет контроль над ситуацией. Он напрягся, чтобы противостоять возникшему желанию окончательно прижать ее к себе, ощутить гибкость чарующего тела… Когда-нибудь это произойдет, но не сейчас.

Он чувствовал все возрастающее в нем влечение и старался подавить его, направить его лишь на поцелуй, который становился все интимнее.

Она предложила ему нежный, теплый поцелуй, и он его принял. Саймон осторожно и умело направлял ее язык и в конце концов исследовал все извивы ее губ, почувствовал их сладостный аромат и вкус.

Он хотел большего. Хотел ощутить податливость ее тела в своих объятиях, хотел почувствовать, что она отдается, предлагает свое расслабленное тело его напряженному и жаждущему.

Второй поцелуй – это все, о чем она его просила. Даже несмотря на то, что он своей душой покорителя чувствовал, что она не станет жаловаться, если он пойдет в своих действиях чуть дальше, Саймон знал Порцию. Знал слишком хорошо, чтобы совершать подобную ошибку и давать ей больше, чем она высокомерно потребовала. Она совершала глупость, доверяясь ему или любому другому мужчине, он же был достаточно умен, чтобы не злоупотребить ее доверием.

Саймон намеревался опереться на доверие и благодаря этому добиться большего.

Чтобы возвратиться назад на твердую землю, потребовались немалые усилия. Когда наконец их губы оторвались друг от друга, их головы некоторое время оставались рядом, их дыхание смешивалось. Затем Саймон поднял голову, она сделала то же самое и посмотрела на него, постепенно осознавая, что положение, в котором они пребывают, существенно изменилось. Она пребывала в плену… как, впрочем, и он.

Порция поняла, что его руки находятся на ее талии; втянув в себя воздух, она отступила назад. Он позволил ей это сделать, с неохотой ослабив хватку.

Она в смятении все еще продолжала смотреть ему в глаза. Она с трудом дышала и выглядела растерянной.

Саймон улыбнулся очаровательной улыбкой. Протянув руку, он отвел выбившийся локон ей за ухо. Вскинув бровь, слегка поддразнивая ее, спросил:

– Ну как, вы удовлетворены?

Порцию не обманули его слова, но она приняла его предложение непринужденно вернуться в мир, который они на некоторое время покинули. Он увидел, что она поняла его, однако в то же время уловил ее колебания. Но затем девушка выпрямилась и наклонила голову, сделав это, как всегда, с высокомерным видом.

– О да! – На ее губах промелькнула улыбка, и она тут же отвернулась, устремив взор на тропинку, по которой им предстояло возвращаться. – Вполне… удовлетворена.

Саймон спрятал усмешку и пошел вслед за ней. Догнав Порцию, он взял ее под руку, помогая преодолеть груду камней. На подходе к монастырю к ним вернулось самообладание. Внешне они выглядели абсолютно спокойными.

По молчаливому уговору они не упоминали о произошедшем, но каждый мысленно анализировал ситуацию.

Подойдя ближе к монастырю, они услышали голоса людей. Саймон продолжал наблюдать за Порцией, но сейчас смысл его наблюдений совершенно изменился. Он должен был удостовериться, что она по-прежнему чувствует себя с ним непринужденно, что она не испытывает беспокойства, подходя к нему и разговаривая с ним.

Он был готов обучить ее всему, чего она желала, всему, что ей необходимо было узнать. Он хотел, чтобы она обратилась к нему за следующим уроком. Потом еще и еще.

Держать ее в объятиях, ощущать волнение, которое она вызывала, чувствовать ее реакцию – этого было достаточно, чтобы ответить на вопрос, не дававший ему покоя.

Его дикая, безумная, казалось бы, сумасшедшая мысль была не такой уж невероятной.

Он хотел видеть ее своей женой, видеть в своей постели, матерью своих детей. Шоры свалились с его глаз с оглушительным грохотом. Он хотел, чтобы она была рядом. Желал ее.

Саймон не понимал со всей определенностью, почему именно ее, однако никогда в жизни еще не был так уверен в том, чего хочет.

На следующее утро, опершись о косяк открытой застекленной двери в библиотеке, Саймон вел наблюдение за утренней столовой, примыкавшей к кухне, за гостиной и холлом, двери которых выходили в сад, – точнее говоря, за теми дверями, из которых Порция могла выйти на прогулку.

Он знал ее много лет, знал ее характер, нрав и повадки. Он знал, как обращаться с ней. Если он подтолкнет ее, открыто подскажет ей направление движения, она либо замкнется, либо из принципа пойдет в противоположную сторону, даже если это будет не в ее интересах.

С учетом того, чего он хотел от нее, скорейший способ достичь желаемого – это позволить ей думать, что идея принадлежит ей самой. Что именно она ведет его, а он лишь следует за ней, а не наоборот.

Дополнительным плюсом при таком плане было то, что ему не требовалось делать никаких заявлений и признаний. Нет нужды признаваться в наличии страстного желания, не говоря уж о чувствах. Тщательно продуманная тактика и взвешенная стратегия должны непременно привести его к успеху.

Дверь в утреннюю столовую была открыта. Порция в голубом муслиновом платье, украшенном синими узорами, вышла из двери и затворила ее за собой. Подойдя к краю террасы, она посмотрела в сторону храма, затем повернулась, спустилась по ступенькам и направилась к озеру.

Оттолкнувшись от косяка, вынув руки из карманов, Саймон пустился в погоню.

Дойдя до лужайки, непосредственно примыкающей к озеру, Порция замедлила шаг, затем, почувствовав шаги Саймона, оглянулась и остановилась.

Он изучающе оглядел ее лицо, пока преодолевал последние ярды. Единственным признаком того, что она вспомнила о последних минутах их пребывания наедине, были широко раскрытые глаза; сквозь нежную кожу на ее лице проступил легкий румянец, девушка подняла голову и вскинула подбородок.

– Доброе утро! – Порция, по своему обыкновению, чуть царственно наклонила голову, но в устремленных на него глазах светился вопрос. – Вы вышли прогуляться?

Саймон остановился перед ней.

– Я пришел, чтобы побыть с вами.

Ее глаза расширились еще больше, однако она никогда не была жеманной. С ней Саймон всегда мог чувствовать себя уверенно, если будет действовать открыто, честно, уклоняясь от светских тонкостей.

Он показал жестом в сторону озера.

– Пройдемте?

Она посмотрела туда, куда указал Саймон, мгновение поколебалась, затем наклонила голову в знак согласия. Он пристроился рядом с ней – в молчании они дошли до края лужайки, затем спустились на тропинку, идущую вокруг озера, и не сговариваясь направились к беседке.

Порция шла, поглядывая на деревья и кусты, на спокойную гладь воды, стараясь казаться беззаботной, однако ей это плохо удавалось. Это было как раз то, к чему она стремилась, – возможность узнать как можно больше, однако в этой области она не имела опыта и боялась допустить ошибку, сделать неверный шаг.

Сейчас девушка знала, что это такое, когда его руки обнимают ее за талию, когда она ощущает рядом его физическую силу. Знать о том, что она в его власти… собственная реакция удивила ее. Она никогда не думала, что ей это понравится и что ей вдруг захочется большего.

За все годы знакомства они никогда не прикасались друг к другу, но сейчас это произошло и оказалось удивительно соблазнительным… и этот факт поставил их взаимоотношения на совершенно новый уровень. На котором она никогда и ни с кем не была.

Они подошли к беседке. Саймон жестом пригласил Порцию сойти с тропинки, они пересекли неширокий газон и стали подниматься по ступенькам. Беседка была открыта ветрам и казалась весьма просторной. Наверх вели два подхода, украшенных колоннами, которые окаймляли центральную секцию, где находились два больших плетеных кресла, такого же типа диван и невысокий столик. Диван был повернут к входу с видом на озеро, кресла стояли по бокам, на них лежали задрапированные ситцем подушки. На столике громоздились журналы.

Пол был подметен, подушки взбиты, все готово для отдыха каждого, кто пожелает сюда прийти.

Перешагнув порог, Порция повернулась и окинула взглядом овал озера. Ей вспомнились слова Саймона о том, какой уединенный уголок представляет собой беседка. Отсюда не было видно ни строения, ни ухоженной клумбы, ни подстриженного газона. Здесь было так легко поверить, что больше не существует никого на свете. Кроме них.

Она перевела взгляд на Саймона и увидела, что он наблюдает за ней. Девушка сразу поняла, что он ждет от нее сигнала, какого-нибудь указания на то, что она хочет узнать больше, или же, наоборот, ее слов о том, что она узнала достаточно. Он казался спокойным и непринужденным, просто смотрел на нее и ждал.

Еще раз взглянув на озеро, Порция попробовала проигнорировать внезапно возникшее волнение и ускоренное сердцебиение.

Другие леди собрались в утренней столовой, чтобы поболтать, джентльмены хотели обсудить деловые проблемы, вопросы политики или совершить верховую прогулку.

Они же находились здесь вдвоем.

Нахмурившись, Порция подошла к одной из широких арок, оперлась руками о стенки и посмотрела вдаль невидящим взором.

Она услышала, как Саймон пошевелился и направился к ней. Она не смотрела на него, но представляла, с какой грацией он движется. Подойдя к девушке, он плечом прислонился к стенке арки. Прошла еще минута, прежде чем он пробормотал:

– К вашим услугам.

Губы Порции скривились в гримасе, она постучала пальцами по стене.

– Я знаю.

– Так прикажите мне…

Она должна была это сделать. Она порывисто вздохнула, выпрямилась и проговорила:

– Я хочу узнать больше, но не хочу, чтобы вы составили обо мне ложное впечатление, неверно поняли мои намерения.

Эта дилемма мучила ее с утра, и Порция вышла в сад обдумать ситуацию.

Саймон некоторое время молчал. Порция чувствовала, что он пытается понять ход ее мыслей.

– Зачем вам эти эксперименты?

Он произнес это таким ровным тоном, что Порция не могла ничего извлечь из сказанного; если она хочет узнать, о чем он думает, ей следовало бы посмотреть ему в глаза. Однако же, если она собирается ответить на его вопрос, она не может позволить себе этого.

Девушка продолжала смотреть на озеро.

– Я хочу понять… приобрести опыт, чтобы должным образом осознать все то, что происходит между мужчиной и женщиной, и почему это побуждает женщину выйти замуж. Я хочу знать, а не гадать. Мой интерес чисто академический, – голос Порции в этот момент зазвенел, – и я не хочу, чтобы у вас сложилось превратное впечатление.

Сердце у нее стучало гулко и учащенно, тем не менее она высказала то, что собиралась. Порция чувствовала, что ее щеки горят. Никогда в жизни она не испытывала подобной неуверенности. И ей было ненавистно это новое для нее ощущение. Она в точности знала, чего в этот момент хотела от Саймона. Однако она не могла, никак не могла просить у него этого, если существовал хотя бы маленький шанс того, что он неправильно воспримет ее интерес.

Она не могла считать его слишком уязвимым, ибо ей хорошо была известна его репутация, однако что-то между ними изменилось, хотя она и не могла дать себе отчета, что именно и почему. Порция не могла быть абсолютно уверенной, как того требовали сердце и честь, что он вдруг станет ждать от нее, в обмен за свои уроки, чего-то большего, чем она способна дать.

Она была абсолютно уверена, что не сможет этого вынести.

Саймон молча изучал ее профиль. Ее откровения и намерения, столь безрассудные и нетрадиционные, были характерны для нее и не могли вызывать ни малейшего удивления. Он уже давно привык к ее своеволию. Если бы на ее месте оказалась другая незамужняя леди, он был бы шокирован, но то, что исходило от нее, казалось вполне естественным.

Множество эмоций вызывали ее мужество и искренность, с которой она это говорила, желая удостовериться, что он не нанесет ей обиды. И еще что-то более сокровенное.

Сообщать ей, что она именно та леди, которую он хочет видеть своей женой, было никак нельзя. Во всяком случае, сейчас. Она мыслила совершенно другими категориями. Это была проблема, которую он должен преодолеть, склонить ее на путь, ведущий к алтарю. Однако с учетом их прежних отношений, с учетом всего того, что она знала о нем, Порция вполне могла пуститься во все тяжкие.

– Я думаю, мы должны поговорить об этом, чтобы прояснить ситуацию.

Даже ему самому его тон показался слишком уж ровным, почти отчужденным. Порция бросила на него короткий взгляд и тут же отвернулась.

– Что именно, – спросил Саймон, не давая ей ответить на его предложение, – что конкретно вы хотите узнать?

Порция снова устремила взор на озеро.

– Я хочу узнать, – начала она, при этом щеки ее порозовели и она чуть вскинула подбородок, – о физическом аспекте. Что получают женщины, в особенности леди, от таких действий и что склоняет их в конечном итоге к замужеству?

Вполне логичные, рациональные вопросы, по крайней мере с ее точки зрения. Она говорила это совершенно серьезно, убежденно, иначе не стала бы затрагивать данную тему. Саймон чувствовал, что она вся напряжена.

Он лихорадочно думал, пытаясь отыскать самый верный способ продвижения вперед.

– До какой… точки вы хотели бы расширить ваши познания? – Он постарался произнести это так, чтобы в его голосе не слышалось ни малейшего порицания, как если бы он обсуждал стратегию игры в шахматы.

Порция с минуту молчала.

– Я не знаю, – наконец сказала она.

Саймон внезапно увидел способ достижения цели.

– Очень хорошо. Поскольку вы не знаете и, согласно логике, не можете знать, какие стадии существуют на том пути, который вы вознамерились пройти, и если вы всерьез хотите это выяснить, – как можно безразличнее произнес Саймон, – мы могли бы продвигаться постепенно, шаг за шагом. – Он встретил ее настороженный взгляд и выдержал его. – И вы можете сказать «стоп» в любой момент, который сочтете критическим.

Порция внимательно изучала его взгляд; в ее глазах ощущалась скорее настороженность, нежели подозрение.

– Продвигаться за один раз на один шаг вперед?

Саймон кивнул.

– А если я скажу «стоп»… – Она вдруг нахмурилась. – А если я не смогу говорить?

Саймон заколебался, понимая, какую ответственность берет на себя, однако посчитал себя обязанным предложить:

– Я попрошу вашего разрешения перед каждым новым шагом, чтобы удостовериться, что вы меня поняли и можете ответить.

Порция вскинула бровь:

– И вы дождетесь моего ответа?

– Вашего рационального, обдуманного, определенного ответа.

Поколебавшись, она спросила:

– Обещаете?

– Слово Кинстера.

Порция и без того знала об этом. Выражение лица ее осталось надменным, но губы расслабились, взгляд смягчился… Девушка обдумывала его предложение.

Саймон затаил дыхание, он слишком хорошо знал Порцию и понимал, что может спугнуть ее, если окажет хоть малейшее давление.

Наконец она решительно кивнула:

– Хорошо, – и протянула ему руку.

Саймон схватил Порцию за руку и втащил поглубже в беседку.

– Что вы?..

Саймон остановился в футе от одной из колонн. Снова посмотрев на Порцию, он пробормотал:

– Я думал, вы хотите перейти к следующему этапу…

Она даже опешила от его напористости.

– Да, но…

– Мы не можем ничего предпринять возле самой арки, на виду у любого случайного прохожего.

Отпустив ее руку, Саймон обхватил лицо Порции ладонями и поцеловал.

Некоторое время Саймон не делал ничего другого – он просто целовал ее и позволял ей отвечать на его поцелуи. Он погрузился в нежную мягкость ее рта, ласкал ее губами и языком, давал ей возможность привыкнуть к игре, когда нужно брать и отдавать.

Саймон по достоинству оценил высокий рост Порции. Ему не нужно было слишком запрокидывать ее лицо, стоять рядом с ней и целоваться было удобно. Колонна за ее спиной лишь ограничивала им движение и обеспечивала возможность опереться о нее… если Порция согласится перейти к следующей стадии.

При этой мысли по его телу пробежала жаркая волна. Он поцеловал девушку крепче; оторвав руки от ее лица, он опустил их ей на талию, провел ими по тонкому муслиновому платью, ощущая, как под платьем шелковисто шелестит нижняя рубашка.

Порция тихонько застонала и прижалась к нему. Она расслабилась, ее руки, до этого пассивно лежавшие на его плечах, ожили. Она медленно пропустила пряди его волос сквозь пальцы.

Затем девушка обняла его за шею и прогнулась навстречу, встретив его губы с возросшим пылом. Саймон улыбнулся, его руки скользнули по ее спине, все ниже, ниже. Он снова горячо поцеловал ее и почувствовал исходящий от нее жар и мягкие холмики ее грудей, крепко прижимавшихся к его груди.

Саймон снова и снова целовал Порцию, не позволяя себе идти дальше.

И ждал.

Порцию уже не удовлетворяли поцелуи. Поцелуи – это очень приятно, они кружат голову и опьяняют, разливают по телу тепло, будят эмоции. А прикосновения его рук, прохладных и крепких, порождают трепет, ожидание чего-то более сладостного. Сейчас ожидание достигло апогея, она сгорала от нетерпения.

Она была готова подняться на очередную ступень. Сейчас, немедленно. Девушка оторвала от его рта свои губы, обнаружив, что для этого понадобились значительные усилия. После этого Порция не отпрянула, она лишь подняла отяжелевшие веки, чтобы из-под ресниц заглянуть ему в глаза.

– Что представляет собой следующая стадия?

После недолгой паузы он ответил:

– Вот она.

Его ладони соскользнули со спины, он пошевелил большими пальцами, касаясь ее грудей.

Порцию обожгло небывалой остроты ощущение, оно повторилось, когда его пальцы снова коснулись боковой поверхности грудей. Колени ее ослабели, и очень кстати оказалась колонна за ее спиной. Она оперлась на нее, его губы последовали за ее губами, в то время как его большие пальцы продолжали легонько гладить, сладостно дразнить ее груди.

Саймон поднял голову, встретился с ее взглядом.

– Да? Или нет?

Его пальцы снова прочертили круги на ее грудях… слишком слабо. Если бы у нее были силы, она сказала бы ему, что он задает совершенно глупый вопрос.

– Да, – выдохнула она. Раньше чем он успел спросить ее, уверена ли она в этом, Порция притянула к своим губам его рот, который в этот момент казался ее спасительным якорем.

Она ощутила прикосновение его губ, в то же самое время его ладони задвигались возле ее грудей, и она перестала думать обо всем, кроме сладостных ощущений, которые порождали его прикосновения. Постепенно они становились все более откровенными, более чувственными, более дерзкими.

И наконец он по-хозяйски обхватил тугие полушария, захватил пальцами горошины сосков и сжал их.

Порцию пронзило пламя. Ахнув, она прервала поцелуй. Саймон отпустил ее соски.

– Нет! Не прекращайте! – вскрикнула девушка.

Слова прозвучали как команда. В его глазах она увидела нечто такое, чего никогда не видела раньше.

Повинуясь ее команде, он снова сжал ей соски, и острое сладостное ощущение вернулось. Накатила теплая приятная волна. Порция прерывисто вздохнула.

– Вам нравится?

Она сжала его руки и потянулась к нему губами.

– Вы же видите, что нравится.

Разумеется, он это видел, но ему хотелось услышать ее признание. Это радовало его и служило своего рода утешительным призом, учитывая суровые ограничения, наложенные на него обязательствами.

Горячая реакция Порции воодушевила Саймона. Она была теплой и податливой в его руках, ее груди покоились в его ладонях – жаркие, тугие, набухшие. Он ощущал ее восторг, горячность и удовольствие, с которым она его целовала, ее готовность идти дальше.

Когда Саймон сжал груди еще крепче и стал их мять, Порция издала глухой звук и принялась целовать его еще более пылко, требуя новых ласк…

Саймону пришлось выдержать нелегкую борьбу с самим собой. Он глубоко вздохнул, грудь его напряглась, он делал неимоверные усилия, чтобы не поддаться соблазну.

Дзинь! Дзинь! Какой-то резкий звук привлек их внимание. Они прервали поцелуй. Саймон вздрогнул, обернулся, и его рука соскользнула к талии Порции.

– Это гонг зовет на завтрак. – Еще не пришедшая в себя Порция заморгала глазами и посмотрела в лицо Саймону. – Они звонят снаружи. Должно быть, другие тоже разбрелись по саду.

Саймону хотелось надеяться, что это так, что не только их двоих призывают к трапезе. Отступив на шаг, он взял Порцию за руку.

– Нам нужно возвращаться.

Бросив на него быстрый взгляд, девушка молча кивнула, позволила ему взять ее под руку и стала вместе с ним спускаться по ступенькам.

Пока они быстрым шагом шли в сторону дома, Саймон мысленно внушал себе, что нужно пожестче взять себя в руки перед следующим уроком. Приготовиться к новому искушению и найти в себе силы ему противостоять.

Он взглянул на идущую рядом Порцию. Ее шаг был шире, чем у большинства женщин. Она была погружена в размышления – он знал, о чем она думает. Если он допустил ошибку, то не может всецело полагаться на ее наивность. Возможно, она не увидит правду сразу, однако это непременно произойдет позднее. Она проанализирует и препарирует все, что между ними произошло.