Электронная библиотека » Стефани Лоуренс » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Прекрасная Юнона"


  • Текст добавлен: 12 декабря 2014, 15:08


Автор книги: Стефани Лоуренс


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Теперь пора. Главное, не дать ему перегреться.

Он уверенным движением положил два куска теста на железо и быстро расплющил их пальцами.

Хелен пододвинула к костру старый деревянный ящик.

– Где вы этому научились?

Мартин медленно улыбнулся:

– В одной из своих многочисленных прошлых жизней я был солдатом.

– На Пиренейском полуострове?

Мартин кивнул. Пока они готовили и поедали лепешки, он развлекал Хелен красочными, хотя и подвергшимися некоторой цензуре рассказами о своих армейских днях. Кульминацией вполне закономерно стало повествование о битве при Ватерлоо.

– После этого я вернулся… к своим делам.

Мартин встал и выпрямился. Снаружи их окутывала непроглядная черная ночь. Казалось, что на много миль вокруг нет ни одной живой души. Мартин криво усмехнулся. Оказаться заключенным в сарае наедине с этой прекрасной Юноной – какая благоприятная возможность для любовной близости. К несчастью, прекрасная Юнона была, несомненно, дамой благородного происхождения, да к тому же находилась под его защитой. Усмешка сменилась гримасой сожаления и исчезла с его лица, прежде чем Юнона успела ее заметить. Мартин протянул руку, чтобы помочь ей подняться:

– Пора спать. – Он решительно отмел свои любовные фантазии и наклонил голову в сторону лестницы. – Там наверху лежат пучки свежего сена. Спать будет достаточно мягко.

Хелен с готовностью пошла с ним. Все опасения, которые у нее возникли, за прошедшие часы бесследно растаяли. Она чувствовала себя в полной безопасности, ни на минуту не сомневаясь в том, что Мартин будет вести себя как должно. В этом приключении они стали своего рода друзьями.

От Мартина не укрылась симпатия, которую она к нему испытывала. Его спутница казалась ему какой-то странно трогательной, не похожей на тех женщин, которые ему обычно встречались. Протянув руку к лестнице, Мартин отцепил лампу.

– Я полезу первым. – Он улыбнулся. – Вы сможете подняться по лестнице сами?

Мысль о том, что ее потащат по лестнице, перекинув через плечо, как мешок с картошкой, не прельщала Хелен. Она осмотрела подъем и скинула с плеч шинель:

– Если вы возьмете это, я думаю, что справлюсь.

Мартин быстро поднялся наверх, прихватив шинель и лампу. Он держал лампу так, чтобы освещать Хелен путь. Подобрав юбки на одну сторону и стараясь не оступиться, она осторожно начала подниматься.

Мартин, глядевший на нее сверху, беззвучно сыпал проклятиями. Он думал, что, если он поднимется наверх, это будет более правильно, поскольку это избавит ее от возможной неловкости, связанной с тем, что ее лодыжки и икры могли оказаться на виду. Но то, на что он смотрел сейчас – великолепная сливочного цвета грудь во всей красе, едва прикрытая низким вырезом платья, – выглядело не менее соблазнительно. И ему предстояло провести рядом с этой женщиной ночь, не смея даже к ней прикоснуться?

Мартин стиснул зубы и заставил лицо принять подобающее выражение.

После того как Хелен благополучно поднялась наверх, он добрался до чердачного окна и приоткрыл его, пустив внутрь холодный ночной воздух и неверный лунный свет, пробивавшийся сквозь дождевые тучи. Загасив лампу, Мартин поставил ее на безопасное, освещенное луной место. Еще раньше он принес из коляски дорожное одеяло. Он расстелил на сене свою шинель и, взяв одеяло, протянул его своей спутнице:

– Вы можете лечь здесь. Укройтесь как следует, иначе замерзнете.

Хелен с благодарностью взяла одеяло, но, развернув его, поняла, что оно только одно.

– А как же вы? Разве вам не будет холодно?

Под покровом темноты Мартин скорчил гримасу. Он надеялся, что ночной воздух поможет ему остудить разыгравшееся воображение. Слишком хорошо осознавая направление своих мыслей и то, что голос может выдать его, он заставил себя придать ему большую непринужденность.

– Ночь на сеновале, заполненном сухим сеном, – ничто по сравнению с тяготами походной жизни. – С этими словами Мартин улегся на сено, вытянувшись во всю длину.

В тусклом свете луны Хелен увидела, как он улыбнулся ей. Она завернулась в одеяло и уютно устроилась на еще не успевшей остыть шинели.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Минут десять они лежали тихо. Мартин наблюдал через чердачное окно за облаками, наползавшими на луну. Потом снова во все небо сверкнула молния. Лошади негромко заржали, но снова успокоились. Он услышал, как его спутница беспокойно зашевелилась.

– Что случилось? Вы боитесь мышей?

– Мышей? – громко воскликнула Хелен и села прямо.

Мартин мысленно послал проклятие своему длинному языку.

– Не беспокойтесь насчет их.

– Не беспокоиться… вы, должно быть, шутите!

Хелен вздрогнула. Мартин ясно видел это в лучах лунного света, проникавшего через чердачное окно.

Закутавшись в одеяло, Хелен старалась побороть нарастающий ужас. Она сидела неподвижно, тяжело дыша, пока очередной удар грома не расколол ночное небо.

– Если хотите знать, я боюсь грозы. – Это признание, сделанное сквозь отбивающие дробь зубы, она произнесла голосом почти срывающимся на визг. – И еще мне холодно.

Мартин услышал в ее голосе жалобные нотки. Она по-настоящему испугалась. Черт! Гроза лишь набирала силу. Если он ничего не предпримет, чтобы успокоить ее, у нее, чего доброго, начнется истерика. Прикидывая, что безопаснее для здоровья, целомудренно провести ночь с прекрасной Юноной или оказаться на полях сражений в Испании, Мартин тяжело вздохнул и встал. Он гадал, можно ли отнести то, что он намеревался сделать, к разряду самоистязаний. Заснуть будет трудно, а может быть, и вовсе невозможно. Он подошел к тому месту, где, окаменев под одеялом, сидела женщина. Опустившись рядом с ней на шинель, Мартин обхватил ее плечи рукой и прижал к себе. Потом, не обращая внимания на ее смущенные протесты, положил ее рядом с собой, склонив ее голову себе на плечо, так что ее локоны щекотали ему подбородок.

– Теперь спите, – строго произнес он. – Мыши вас не потревожат, гроза не достанет, и вам будет тепло.

Застыв от ужаса, Хелен не смела шелохнуться в его объятиях. Боже правый, она не знала, чтó ее больше пугает, гроза или буря эмоций, захлестнувших ее. Никакой предшествующий опыт не подготовил Хелен к тому, что ей придется провести ночь в объятиях незнакомца. Но даже если бы звезды попадали с небес, она не смогла бы заставить себя покинуть это благословенное укрытие. Она была в безопасности. В безопасности от всего, что могло угрожать ей извне. Постепенно на Хелен снизошла уверенность в том, что и вблизи ей ничто не угрожает.

Эта уверенность медленно проникла во все уголки ее охваченного испугом и смущением сознания. Ее зажатые мышцы расслабились, из конечностей ушло напряжение. Мужчина, в объятиях которого она лежала, не шевелился и не издавал ни звука. Он дышал ровно и глубоко. Щека Хелен ощущала уверенное биение его сердца. Ей нечего бояться.

Хелен успокоилась.

Когда она, обмякнув, прильнула к нему, Мартин мысленно выругался, стараясь, чтобы ни один мускул не дрогнул.

– Спокойной ночи, – сонно вздохнула Хелен.

– Спокойной ночи, – деревянным голосом отозвался Мартин.

Однако Хелен все никак не засыпала. Гроза продолжала терзать окрестные поля, а в сарае все было тихо и спокойно. Мартин, который никак не мог отвлечься от теплого и бесконечно манящего тела, лежавшего рядом, чувствовал, как женщина вздрагивала при каждом ударе грома. После очередного, особенно сильного раската Хелен пробормотала:

– Я только что поняла, что даже не знаю вашего имени.

Эту маленькую ложь Хелен могла объяснить соображениями приличий. На самом деле она уже несколько часов гадала, как изловчиться, чтобы поделикатнее задать этот вопрос.

– Мартин Уиллисден к вашим услугам. – Несмотря на полыхавший в нем пожар, Мартину удалось улыбнуться. Он действительно был бы рад услужить ей любым способом.

– Уиллисден, – зевая, повторила Хелен. Вдруг ее глаза распахнулись сами собой. – О боже! Неужели вы Мартин Уиллисден? Новый граф Мертон? – Хелен повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

Ее восклицания позабавили Мартина.

– Боюсь, что так, – ответил он. Мартин опустил голову, но в темноте не мог разглядеть ее лица. – Судя по всему, молва обо мне бежит впереди меня.

– Молва о вас? – Хелен выдохнула. – Да будет вам известно, милостивый государь, что все старые девы уже две недели только о вас и говорят. Они просто умирают от нетерпения поскорее вас увидеть! Они думают: неужели эта паршивая овца, получив титул, собирается присоединиться к приличному обществу? Или он решил пренебречь всеми нами?

Мартин рассмеялся.

Хелен чувствовала, как смех сотрясает его грудь. Ее вдруг охватило желание протянуть руки и погладить ее, сплошь покрытую твердыми мускулами. Хелен решительно отвергла намерение, снова положив голову Мартину на плечо.

– Я не охотник до театральных эффектов. – Мартин немного подвинулся, чтобы ей было удобно. – С тех пор как я вернулся в Англию, у меня обнаружилось слишком много дел, которые нужно привести в порядок, чтобы я стал афишировать свое присутствие. Сейчас я возвращаюсь из своего родового поместья. Когда доберусь до Лондона, то, несомненно, присоединюсь ко всем общепринятым развлечениям.

– Общепринятым развлечениям? – эхом вторила ему Хелен. – Конечно. Могу себе представить.

– Неужели? – Не в силах сдержаться, Мартин повернулся к ней, но не смог увидеть ее лицо. Хотя он мог представить себе его – зеленые глаза с янтарными искорками под каштановыми бровями идеальной формы, прямой маленький нос и красивые полные губы, словно созданные для поцелуев. – Разве вы знаете, как развлекаются настоящие повесы?

Хелен с трудом удержалась, чтобы не сказать, что была замужем за одним из них.

– Более чем достаточно, – ответила она, полагая, что такой ответ вполне соответствует действительности. Она вдруг с удивлением подумала, что за странный разговор они ведут, и тихонько засмеялась. – Мне кажется, я должна обратить ваше внимание, что наша беседа становится совершенно неприличной. – Она произнесла эти слова без смущения и с легким сердцем, что вполне соответствовало ее настроению. Хелен прекрасно отдавала себе отчет в том, что сложившаяся ситуация выглядит в высшей степени неприличной, и тем не менее она казалась ей совершенно естественной и доставляла очевидное удовольствие.

С тихим вздохом Хелен пошевелилась, уютно устроившись рядом с ним.

Мартин стиснул зубы, стараясь не реагировать. Тихий смех, который он назвал бы смехом сирены, сорвался с ее губ.

– Я вдруг подумала, что ускользнула из рук одного фата, чтобы провести ночь в объятиях самого знаменитого ловеласа, которого когда-либо рождал Лондон. Возможно, из всего этого следует какая-нибудь мораль. – Она снова засмеялась и, к глубочайшему изумлению Мартина, заснула невинным сном младенца.

Мартин лежал неподвижно, глядя на грубые потолочные балки у себя над головой. Признание в том, что ей знакомы нравы повес и их забавы, показалось ему очень странным. Странным и интригующим. Прежде чем его воображение, так и рвавшееся на волю, завело его слишком далеко, Мартин решил отложить обдумывание этого странного заявления до лучших времен.

Он сосредоточил все свои усилия на том, чтобы заснуть. Сначала он попытался сделать вид, что никакой женщины рядом нет. Это оказалось невыполнимым. Потом попробовал думать о своей бывшей любовнице, мулатке Эрике. Это тоже не сработало. Каким-то непонятным образом темные кудри Эрики и ее кофейного цвета кожа обернулись золотыми локонами и соблазнительными изгибами белого тела. Вместо маленькой с темными сосками груди Эрики перед глазами Мартина возникли более полные белые груди с едва различимыми розоватыми ореолами вокруг сосков. Его опытному глазу ничего не стоило дорисовать то, что скрывало шелковое платье, и этот образ стал настоящей пыткой для его сознания. В конце концов, поклявшись во что бы то ни стало узнать имя прекрасной Юноны и уложить ее в постель, как только она будет возвращена в свой дом и больше не будет находиться под его опекой, Мартин заставил себя не думать ни о чем.

Еще через час ему удалось забыться беспокойным сном.

Глава 3

Ранний солнечный луч вернул Мартина из забытья. К счастью, он открыл глаза, прежде чем успел пошевельнуться, что случалось с ним не часто. То, что он увидел, удержало его от инстинктивного движения в сторону теплого тела, лежавшего в его объятиях. Сдержав рвавшиеся с губ проклятия, Мартин высвободился из шелкового плена рук Хелен и поспешил как можно скорее спуститься вниз.

Проверив лошадей, он вышел на улицу. Небо разъяснилось, воздух был чист и свеж. Гроза напоила землю, и теперь светило яркое солнце. Хороший день для того, чтобы продолжить путешествие. Мартин размял ноги и уже собирался вернуться в сарай, чтобы разбудить свою компаньонку по этому приключению, когда вдруг вспомнил о состоянии дорог.

Всего несколько шагов по проселку заставили его пересмотреть свои планы. Привыкнув ездить по гравию или по большим дорогам с твердым покрытием, Мартин забыл, что они находятся на сельском проселке, мало чем отличающемся от тех, по которым перегоняли стада. Проселок, ведущий от сарая до большой дороги, превратился в болото, да и сама дорога выглядела немногим лучше. Более близкое обследование той части, которую он мог видеть, показало, что потребуется несколько часов, прежде чем она снова станет проезжей.

Оставалось лишь ждать. Мартин вернулся в сарай.

Он поднялся на сеновал и обнаружил, что прекрасная Юнона еще спит. Утреннее солнце, пробивавшееся через чердачное окно, позолотило ее локоны. Во сне ее губы слегка приоткрылись, дыхание стало поверхностным. Нежный румянец окрасил прекрасное лицо. Женщина показалась Мартину богиней, созданной из мрамора и золота. Он долго и пристально рассматривал видение, вбирая в себя черты ее лица, изгиб бровей и теплый блеск полных губ. К счастью, все остальное скрывалось в складках дорожного одеяла.

Кто она? Мартин осторожно спустился по лестнице. Пусть спит. После грозы ей нужно отдохнуть.

Снова ступив на твердую землю, Мартин потер лицо руками. По правде сказать, он тоже мог бы уделить сну еще несколько часов. Однако он понимал, что не сможет заснуть на сене рядом с прекрасной Юноной.


Когда Хелен проснулась, утро было уже в самом разгаре. Она минуту лежала в недоумении, не понимая, где находится, прежде чем воспоминания о событиях предшествующего вечера полностью вернули ее к реальности.

Хелен была на сеновале одна. Она резко села. Потом откуда-то издалека до нее донесся приглушенный голос. В следующую секунду она сообразила, что это Мартин на улице разговаривает с лошадьми. Хелен торопливо вылезла из-под дорожного одеяла. Аккуратно свернула и положила вместе с шинелью на край сеновала, рядом с лестницей. Потом, бросив последний взгляд, чтобы убедиться, что Мартин все еще на улице, она задрала юбки до колен и быстро спустилась вниз.

С облегчением коснувшись земли, Хелен опустила вниз юбки, безуспешно пытаясь разгладить мятые складки. Она вытащила из волос пучок соломы и поморщилась от мысли о том, как выглядит. Рядом с лестницей стояло ведро чистой воды, на краю которого висел льняной носовой платок. Хелен вымыла руки и ополоснула лицо. Она как раз вытирала его, когда услышала сзади шаги своего спасителя.

– А-а! Прекрасная Юнона проснулась. Я как раз собирался будить вас.

Хелен обернулась. При дневном свете красота ее спасителя оказалась еще более совершенной, чем при свете лампы. Широкие плечи выглядели еще шире, высокий рост тоже не был плодом ее фантазий. Ничего удивительного, что это заставило Хелен почувствовать себя маленькой и слабой. Орлиный профиль казался немного резким, хотя такое впечатление, возможно, создавалось из-за загара. Хелен моргнула и тут осознала, что серые глаза Мартина с усмешкой разглядывают ее. Она взмолилась, чтобы он не заметил, как она покраснела:

– Прошу прощения. Вы должны были разбудить меня пораньше.

– Это ни к чему.

Мартин протянул руку за упряжью, которую оставил на стенке стойла. Еще вчера он подумал, какого цвета будут ее глаза при свете дня. Два озера из янтаря и прозрачной зелени, подсвеченной золотом. Мартин возблагодарил судьбу, что не разглядел ее до того, как ему пришлось провести рядом с ней ночь. Румянец, вспыхнувший на ее щеках, подсказывал, что она испытывает очень похожие чувства. Он улыбнулся и испытал облегчение, когда Хелен улыбнулась в ответ.

– Дороги немного просохли, и мы можем попытаться проехать.

Хелен последовала за Мартином на улицу и остановилась, чтобы вдохнуть свежего утреннего воздуха. Она увидела, как тот борется, пытаясь запрячь отдохнувших лошадей, и пошла вперед, чтобы помочь. Хелен двигалась ровным шагом, чтобы еще больше не испугать и без того взвинченных животных. Взяв под уздцы одну лошадь, она принялась тихим голосом бормотать нежности и поглаживать ее бархатный нос.

Мартин одобрительно кивнул ей. Совместными усилиями они успешно запрягли коляску.

Не выпуская из рук поводьев, он подошел к Хелен, намереваясь поднять ее и посадить на сиденье.

– Э-э… Я оставила вашу шинель и одеяло на сеновале, – вдруг выпалила она, надеясь, что он не заметит, как она покраснела. От одной мысли, что он снова прикоснется к ней, Хелен охватила паника. Понаблюдав за ним последние десять минут, она не могла понять, как у нее хватило мужества пережить эту ночь.

Черные брови поползли вверх, серые глаза задумчиво остановились на ее лице. Мартин протянул ей поводья:

– Я принесу их. Стойте спокойно и не двигайтесь.

Мартин вернулся через две минуты, которые стали для Хелен тяжелым испытанием. Он положил одеяло и шинель под сиденье, а потом протянул руку за поводьями. Хелен передала их. В следующий миг его руки сомкнулись у нее на талии, и она на секунду оказалась в невесомости, прежде чем аккуратно опуститься на сиденье.

Делая вид, что поглощена складками юбки, Хелен думала о том, насколько волнующими оказались для нее все эти новые переживания. Она не могла точно определить, что испытывала каждый раз, когда он прикасался к ней. Но у нее не возникало никаких сомнений в том, что это нечто совершенно неприличное. И очень приятное. И, похоже, вызывающее привыкание. Несомненно, это был один из тех трюков, к которым прибегали опытные волокиты, чтобы порабощать восприимчивых женщин. Хотя нельзя сказать, чтобы ее бывший муж обладал этой способностью. Впрочем, потом, отдавая ему должное, Хелен изменила к нему отношение. Артур никогда не уделял ей, застенчивой шестнадцатилетней девочке, на которой женился ради приданого, много времени. Он неделями пропадал в обществе опытных куртизанок. И все же ни один из тех воздыхателей, которые появились у нее с тех пор, как она снова стала вращаться в обществе, не производил на нее такого впечатления, как Мартин Уиллисден.

Коляска пришла в движение. Взгляд Хелен упал на его руки, на длинные сильные пальцы, державшие поводья. Его ловкость еще усиливала впечатление очевидной мужской искушенности – той искушенности, которая светилась в мерцающей глубине этих серых глаз. Какой бы она ни была и откуда бы ни проистекала, ее следовало опасаться. Хелен не должна была забывать об этом.

Солнечный луч упал ей на лицо. Хелен подняла голову, вдыхая свежий аромат омытой дождем зелени. Ее молчаливая отповедь самой себе безусловно пришлась очень кстати. Как ни старалась, Хелен не могла воспринимать угрозу со стороны Мартина серьезно. Это было приключение. Первое за многие годы. Даже осознавая, что это необходимо, Хелен не хотела ограничивать себя жесткими рамками, чтобы не испортить удовольствие. В конце концов, ситуация сложилась из ряда вон, и всякие условности и светская щепетильность неизбежно отходили на второй план. Так почему ей не насладиться свободой, предоставленной моментом?

– Нам надо добраться до Илчестера к позднему завтраку.

Хелен подумала, что лучше бы он не упоминал о еде. Исполнившись решимостью не позволять себе думать о своем пустом желудке, она попыталась найти какую-нибудь безобидную тему для разговора.

– Вы говорили, что ездили в свое фамильное поместье. Оно где-то здесь поблизости?

– По другую сторону от Таунтона.

– Вас ведь довольно долго не было, верно? Многое здесь изменилось?

Мартин поморщился:

– К несчастью, тринадцать лет неудачного управления имением дают о себе знать. – Тишина, последовавшая за этими словами, предполагала, что он не в состоянии скрыть злость, вызванную этим фактом. Чтобы смягчить впечатление от сказанного, Мартин продолжил: – В доме живет моя мать, но уже несколько лет, как она стала инвалидом. Моя невестка исполняет при ней роль компаньонки, но, к сожалению, она так беспомощна, что оказалась не в состоянии даже убрать пыль после того, как прислуга разбежалась.

– Разбежалась? – Глаза прекрасной Юноны смотрели удивленно и недоверчиво.

Мартин неохотно усмехнулся.

– Боюсь, что, за исключением покоев моей матери, дом практически необитаем. Поэтому-то мне приходится так спешно возвращаться в Лондон. – Мысль о том, что, если бы не это обстоятельство, он не имел бы чести спасти прекрасную Юнону, заставила Мартина смотреть на неурядицы в Эрмитаже менее придирчиво. Размышляя о нем более спокойно, что ему давно следовало сделать, он пожал плечами. – Нельзя сказать, чтобы дом сильно пострадал. На вид он еще достаточно крепок. В моем городском доме трудится артель декораторов. Когда они закончат, я отправлю их в Эрмитаж.

Заинтригованная его отсутствующим взглядом, Хелен осторожно спросила:

– Расскажите, какой он.

Мартин усмехнулся. Устремив взгляд на лошадей и неровности дороги, он вкратце описал Эрмитаж, но не таким, каким он увидел его, а таким, каким помнил.

– Во времена моего отца в доме царило веселье, – закончил он. – Я помню, что он постоянно был полон гостей. Надеюсь, что теперь, когда я вернулся, мне удастся восстановить его в прежнем виде.

Хелен внимательно слушала его, пораженная страстными нотами, звеневшими в его низком голосе.

– Это ваше любимое поместье? – спросила она, пытаясь понять причину.

Мартин задумался над ее вопросом, стараясь подобрать слова, способные выразить то, что он чувствовал.

– Я думаю, это то место, которое я мог бы назвать своим домом. Место, тесно связанное с моим отцом. И с самыми счастливыми воспоминаниями.

Тон, которым он произнес последнюю фразу, исключал дальнейшие расспросы. Хелен размышляла о том немногом, что она знает о новом графе Мертоне, и пришла к выводу, что этого явно недостаточно. Хелен знала, что он уезжал из Англии. Но куда и почему, она понятия не имела. Она слышала неопределенные пересуды о каком-то скандале в его прошлом, но, судя по нетерпению, охватившему хозяек светских салонов, они, очевидно, не считали его настолько существенным, чтобы отлучить новоявленного графа от своих балов и обедов.

Во все время разговора голову Мартина занимала его загадочная спутница. Прекрасная Юнона была не слишком юной, но и не старой. Его опытный глаз дал бы ей около двадцати пяти. Но казалось странным отсутствие кольца на ее левой руке. Она была, несомненно, красива и привлекательна во всех отношениях, к тому же принадлежала к узкому кругу избранных, которых приглашали в Чэтем-Хаус. Предположение о том, что она относится к дамам иного сорта, следовало отбросить даже не рассматривая. Его имя оказалось ей знакомо, что говорило о ее достаточно знатном происхождении. И все-таки прекрасная Юнона оставалась для него загадкой.

– А теперь, – сказал Мартин, нарушив их взаимное молчание, – нам надо подумать о том, как наилучшим образом вернуть вас домой. – Он взглянул ей в лицо. – Одно слово, и я доставлю вас к самым дверям. – Совершенно непроизвольно его голос сделался на несколько тонов ниже, что, несомненно, говорило о том, какое сильное воздействие она на него оказывает.

– Не думаю, что это было бы разумно, – отозвалась Хелен, стараясь сдержать свои чувства, вызванные его голосом. Хелен не сомневалась, что он нарочно дразнит ее.

– Может быть, и нет. Когда-то я надеялся, что Лондон хотя бы немного поумерит строгость своих нравов, но, похоже, за прошедшие годы эта надежда обратилась в прах. – Мартин улыбнулся, глядя в ее большие глаза и стараясь придать своему лицу как можно более невинное выражение. – Тогда что?

Хелен прищурилась и пристально посмотрела на него:

– Я полагаю, милорд, что человеку с вашей репутацией не составит труда преодолеть столь незначительное препятствие. Если вы немного поразмыслите, уверена, вы что-нибудь придумаете.

Это намеренно рискованное заявление провоцировало столь же дерзкий ответ. Серые глаза предупреждающе вспыхнули.

– Моя дорогая, боюсь, если бы вы лучше изучили мою репутацию, то обнаружили бы, что я никогда не мог похвастаться уважением к общепринятым правилам.

Осознав свою ошибку, Хелен снова отступила на стезю невинности. Было очень глупо с ее стороны давать этому повесе слишком много воли.

– Вы действительно не знаете? Должна признаться, я была уверена в обратном.

Какое-то мгновение серые глаза с подозрением вглядывались в нее. Затем их выражение немного изменилось. Хелен почувствовала, что время остановилось и весь окружающий мир растворился в тумане. Все ее чувства заполнил он и эти серые глаза. Потом его губы слегка изогнулись в насмешливой улыбке, и он отвел взгляд.

– Как вы заметили, прекрасная Юнона, мой опыт весьма обширен. – Мартин снова бросил взгляд в ее сторону, заметив, что она немного нахмурилась. – Возможно, будет лучше, если мы остановимся в какой-нибудь небольшой гостинице на подъезде к Хаунслоу. Там я смог бы нанять вам экипаж и провожатых. – Увидев, что она по-прежнему хмурится, он улыбнулся. – Адрес вы можете сообщить кучеру, когда доедете до Лондона.

– Да, – ответила Хелен, стараясь не показать, что его серые глаза, похоже, обладали над ней какой-то властью. На мгновение она словно оцепенела, лишилась воли и полностью подчинилась ему. И это чувство оказалось весьма приятным. – Я думаю, мы так и сделаем.

Ее вынужденное согласие вызвало у Мартина усмешку, но он тут же сжал губы. Какая податливая и удивительно невинная богиня. Его и без того заметный интерес к ней возрастал с каждой минутой.

– Нам надо добраться в Хаунслоу до темноты, – сказал он, чтобы исключить какие-либо сомнения.

Они ехали в тишине. Мартин обдумывал, как узнать ее имя. Хелен думала о нем. Она, безусловно, никогда в жизни не встречала такого красивого мужчину. И это касалось не только его не вызывавших сомнений физических достоинств. Ее восхищали его манеры, звуки его низкого голоса, а также огонь, который вспыхивал в его серых глазах.

– Много ли времени вы проводите в деревне, прекрасная дева?

Этот вопрос вернул Хелен к реальности.

– Я часто бываю… – Она вдруг замолчала. Потом осторожно продолжила: – В гостях у друзей.

– А-а.

Взгляд, который как бы невзначай остановился на ее лице, укрепил ее подозрения. Он пытался выведать о ней больше.

– Значит, большую часть года вы проводите в Лондоне?

– Больше, чем в гостях.

Беседа быстро скатилась к игре в вопросы и ответы. Мартин пытался по крупицам собрать сведения, а Хелен, вежливо отвечая на его расспросы, старательно избегала всего, что могло пролить свет на ее инкогнито.

– Вы бываете в опере?

– В сезон.

– Сидите в ложах ваших друзей?

Хелен бросила на него надменный взгляд:

– У меня своя ложа.

– Тогда я непременно увижу вас там. – Мартин улыбнулся, радуясь, что она пропустила удар.

Осознав свою оплошность, Хелен не оставалось ничего другого, как, наклонив голову, любезно произнести:

– Ко мне часто присоединяется графиня Ливен. Думаю, она будет очень рада познакомиться с вами.

– О! – Обескураженный упоминанием имени самой суровой из дам-патронесс клуба «Олмак», Мартин заметно огорчился. Потом его лицо просветлело. – Это же прекрасно. Я смогу испросить у нее позволения прийти в «Олмак», чтобы станцевать вальс. С вами.

Хелен на минуту задумалась, а потом рассмеялась. Вид Мартина Уиллисдена, который, словно волк среди ягнят, крадется в эту святая святых, вселяя ужас в сердца всех овец-матерей, показался ей на редкость привлекательным.

Теперь настала очередь Мартина бросить надменный взгляд.

– Думаете, я не смогу?

Хелен вдруг почувствовала прилив жара и поняла, что тонет в сером бархате его глаз. Она быстро отвела взгляд и уставилась вперед:

– Я бы ни за что не подумала, что вас могут привлечь тихие радости этой ярмарки невест.

– Они меня и не привлекают. Только надежда на величайшее из всех земных удовольствий может привести меня к ее порогу.

Хелен решила не делать попыток продолжить эту игру. Она притворилась, что увлечена рассматриванием окрестного пейзажа.

Мартин, лениво улыбнувшись, перевел взгляд на лошадей. Он не мог припомнить, чтобы получасовая беседа с женщиной когда-нибудь доставляла ему такое удовольствие. Собственно говоря, Мартин вообще не мог припомнить, чтобы удостаивал какую-нибудь другую женщину своей получасовой беседой. Прекрасная Юнона стала для него откровением. Она обладала живым и находчивым умом. Она выглядела непорочной, хотя те сведения, которые Мартину удалось выудить, подтверждали его предположение о том, что в свете она занимала положение, обыкновенно присущее взрослым дамам. Или вдовам.

С этой мыслью он позволил себе оценивающе скользнуть глазами по соблазнительной фигуре своей спутницы. Почувствовав на себе его взгляд, она подняла глаза. На ее розовых губах появилась немного нервная улыбка.

Хелен заметила, как хищно сверкнули его серые глаза, и безошибочно определила их посыл. Приняв вид, исполненный гордого достоинства, она подняла брови дугой, давая понять, что готова и дальше держать оборону в их словесной баталии. Однако сидевший рядом с ней Мартин лишь соблазнительно улыбнулся, сосредоточив все свое внимание на лошадях. Хелен отвела взгляд в сторону, и у нее на губах невольно появилась улыбка. Так свободно говорить с отъявленным повесой, не чувствуя себя стесненной общепринятыми рамками, и в то же время ощущать себя защищенной от любых физических последствий тем, что обе его руки были заняты поводьями, – все это вызывало в ней совершенно неприличное возбуждение. Оно было восхитительно пугающим, но в данном случае совершенно безопасным. Хелен поняла это уже много часов назад. В эту игру она могла играть совершенно безнаказанно. Она находилась под его защитой и инстинктивно понимала, что он почитает это за честь. Пока она находится под его покровительством, он ей не опасен.

Но потом? Да поможет ей Господь.

Впрочем, конечно, никакого «потом» не будет. Хелен заглушила невольный вздох. Будущее каждого из них определено. Стоит ему добраться до Лондона, как он станет центром притяжения для всех мамаш, обремененных незамужними дочерьми. И не напрасно. Он титулован, богат и безумно хорош собой. Их дражайшие дочки вывернутся наизнанку, лишь бы привлечь к себе эти серые глаза. И он, неизбежно, выберет одну из них себе в жены. Какую-нибудь послушную мисс с хорошим приданым и незапятнанной репутацией. Вдова, не располагающая значительной собственностью, с сомнительным с точки зрения света замужеством в прошлом, – незавидное приобретение.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 3.4 Оценок: 7

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации