Текст книги "Любит/не любит. Что мешает вам создать крепкие отношения и как это исправить"

Побег, атака, рефлекс мнимой смерти: стратегии защиты

Помните, пожалуйста, что страх привязанности – это и правда самый настоящий страх. Поэтому в ответ на «угрозу» близких отношений включается одна из типичных реакций, которые демонстрируют все люди, сталкивающиеся с чем-то угрожающим и пугающим: атаковать, убежать или притвориться мертвым. Наш мозг, по сути, знает только эти три способа отреагировать на сильную угрозу. В зависимости от конкретной реакции ее проявлением может стать сердцебиение, дискомфорт в области желудочно-кишечного тракта, ощущение удушья, обильное потоотделение и т. д. Но нередко бывает и так, что человек, боящийся привязанности, не ощущает выраженного страха. Вместо этого он испытывает неясное недомогание, стремление к свободе, словом, чувство, из-за которого отношения воспринимаются как нечто неприятное. Страх отношений во многих случаях (не во всех) возникает на очень ранней стадии развития ребенка, примерно между рождением и вторым годом жизни, то есть в тот период, когда малыш не может существовать без ухода и помощи близких. Если на этом этапе не возникает хороших отношений с самыми важными близкими людьми – отцом и матерью, – например, не хватает помощи или внимания, то вместо доверия к отношениям младенец начинает их бояться. Следовательно, на очень глубоком и в основном бессознательном уровне боязнь привязанности – это экзистенциальный страх, который берет свое начало в очень раннем детстве. Субъективно для пострадавшего это вопрос жизни и смерти. Во второй главе этой книги – «Причины филофобии» – я подробно рассмотрю истоки этих страхов, но сначала я собираюсь описать стратегии преодоления, которые используют филофобы. Замечу, что большинство страдающих филофобией имеют в своем распоряжении по крайней мере две стратегии. Если вы узнаете в каком-либо из описаний своего партнера, можно сделать вывод, что вы имеете дело с человеком, боящимся отношений. Если же та или иная стратегия известна вам на собственном опыте, вероятно, вы сами относитесь к тем людям, которым трудно поддерживать долговременные отношения – и вам тем более стоит дочитать эту книгу до конца.

Бегство как стратегия защиты

Самая распространенная стратегия, применяемая всеми, кто испытывает страх отношений, – бегство. В распоряжении филофобов бесконечное множество вариантов побега. Самый радикальный маневр – не заводить вообще никаких отношений с потенциальным партнером: все остается на стадии интрижки, флирта или, в наиболее запущенных случаях, не продвигается дальше поклонения на расстоянии. Другой экстремальный способ побега – резко и непредсказуемо завершить отношения с партнером. Между этими крайностями располагается широкий спектр уловок разной степени сложности.

1. Бегство до начала

«Каждый раз при встрече Джо яростно флиртует со мной. Только он никогда не просит меня о свидании. Когда же я спросила его на днях, не хочет ли он сходить со мной посмотреть фильм, который мы даже обсуждали, он ответил уклончиво – сейчас, мол, он не может ничего планировать, у него куча дел» (Сабрина, 27 лет).

«Я просто не знаю, что делать: уже два года я по уши влюблена в своего босса. Он женат, счастливо или нет – не знаю, потому что о своей личной жизни он не говорит. Иногда, когда он так пристально смотрит на меня, мне кажется, что он тоже что-то ко мне чувствует. Но я не уверена. Я почти все время думаю об этом и ломаю голову, испытывает он ко мне взаимное чувство или нет. Я знаю, что это полнейшая глупость и лучше бы мне было забыть о нем. Но каждый раз, когда я его вижу, сердце мое бьется как сумасшедшее. Среди мужчин, с которыми я обычно знакомлюсь, те, которые могли бы мной заинтересоваться, меня не привлекают» (Микаэла, 35 лет).

«Всякий раз, когда я встречаюсь с Сарой, все начинается сначала. Мы просто не можем оторваться друг от друга. Рано или поздно я снова оказываюсь с ней в постели, хотя заранее знаю, что она опять пропадет на несколько недель, а я опять буду страдать. Но почему-то я верю в счастливый конец. Однажды она больше не убежит» (Рольф, 41 год).

В этих трех примерах показаны пары, в которых по крайней мере одна из сторон демонстрирует наличие проблем с привязанностью и «убегает до начала», стараясь сделать так, чтобы, несмотря на всю страсть, любовь и тоску, отношения так и не возникли. В первом примере Джо проявляет типичное поведение сближения-отдаления. Флиртуя, он неявно создает благоприятное впечатление, но, как только Сабрина делает шаг навстречу, это оказывается в пустоту. Девиз Джо: «заманивать и блокировать». Между Джо и Сабриной всего лишь флирт, но даже в нем проявляется свойственная филофобам раздвоенность. «Подойди ко мне поближе и держись от меня подальше!» – вот суть всех вариантов такого двойного посыла.

Во втором примере проблема с отношениями, по-видимому, у Микаэлы. Она одержима безнадежной любовью. С одной стороны, начальник не делает ей никаких конкретных предложений. С другой стороны, он ее начальник и он женат. Уже в силу этих предпосылок прочные отношения крайне маловероятны. Бросается в глаза то, что Микаэле всегда попадаются мужчины, которым не нужны отношения. По ее мнению, ей очень не везет в любви, так же считают и ее подруги. При этом никому не приходит в голову, что в конечном счете она сама создает эти невозможные любови и таким образом эффективно ограждает себя от прочных отношений. Поклонение на расстоянии аналогично отношениям на расстоянии обеспечивает большое преимущество – в том смысле, что можно предоставить свободу чувствам, быть восхитительно влюбленным и тосковать по объекту любви, не рискуя, однако, реальной близостью. Тем не менее на сознательном уровне проявляются совершенно иные чувства – для таких людей не было бы ничего прекраснее благополучного конца, и они сильно страдают из-за сложившейся ситуации. Так же как и Микаэла.

В третьем примере между Рольфом и Сарой типичный роман, основанный на страхе отношений. Близко, но так далеко – пожалуй, так ощущают себя оба партнера. Существует бесконечное множество вариантов таких «отношений», как у Сары и Рольфа, и в них есть все составляющие для ощущения «великой страсти». Разумеется, страстные встречи полны такой страсти именно потому, что нет никакой уверенности, будет ли следующая встреча. Эти отношения свободны от повседневной жизни и обязательств и драгоценны именно потому, что обречены. Ничто так не желанно для нас, как то, в чем мы не уверены. Эти восхитительно трагические слова Рольфа – «мы просто не можем оторваться друг от друга» – могли бы повторить многие люди, запутавшиеся в интрижках. Каждая встреча – это снова завоевание, снова трепет и дрожь (по крайней мере со стороны Рольфа). Будут ли они с Сарой близки «хотя бы еще один раз»?.. Общее для всех тех людей, которые даже не допускают возникновения прочных отношений, – то, что в их безнадежной любви есть нечто крайне драматическое и волнующее, будь то игра в сближение-отдаление, поклонение недоступному или женатому человеку или же сомнительный роман. С другой стороны, как скучно точно знать, что каждый раз ты будешь засыпать и просыпаться с одним и тем же партнером!

2. Бегство через расставание

Если филофобу становится слишком душно в паре и он уже не может управлять своими страхами с помощью других стратегий, он разрывает отношения. «Все. Конец. Прочь!» Тут стоит еще раз подчеркнуть, что люди, избегающие привязанности, необязательно осознают этот страх – многие придерживаются субъективного убеждения, что партнер нарушает их «личные границы» (одно из любимых слов тех, кто боится отношений) или что это просто неподходящий человек. Отличительной чертой выраженной филофобии является то, что отношения прекращаются именно тогда, когда в них «все хорошо». Вот почему для партнера объявление о разрыве звучит словно гром среди ясного неба и, как правило, воспринимается как ужасная жестокость. Именно в самый прекрасный период, когда отношения только начинают приобретать черты настоящей близости и ответственности, филофоб совершает побег.

Причина очевидна: если отношения развиваются хорошо – и, возможно, находятся на переходной стадии к большей ответственности, – филофоба охватывает стеснение, если не откровенный страх. Его подвальные духи психики крайне встревожены, они шепчут, нет, они орут ему в ухо, что не могут взять на себя никаких обязательств – никакой ответственности, что им нужна свобода и что отношения в любом случае разладятся. Неизвестно, раньше или позже, но в любом случае! Чем теснее и чем красивее становятся отношения, тем сильнее разрастается страх в душе филофоба. Это страх того, что он не справится с отношениями, что разочарование, падение, крушение будут еще ужаснее, если привязаться к партнеру и довериться ему. «Тогда уж лучше сразу уйти!» – вот рефлекторная реакция филофоба, потому что так он может контролировать хотя бы конец отношений. Контроль, кстати, тоже любимое слово людей, боящихся привязанности (хотя обычно они в этом не признаются). Контроль им нужен словно воздух для дыхания. Слишком сильные чувства, будь то собственные или партнера, филофобы воспринимают как потерю контроля – чего следует избегать при любых обстоятельствах. За этой потребностью в контроле скрывается отчасти сознательно ощущаемый, отчасти бессознательный страх – страх перед тем, чтобы оказаться «полностью поглощенным» партнером, а хуже того, «проглоченным» им. Этот страх столь же иррационален, сколь и экзистенциален. Близкие отношения грозят филофобам полной потерей их Я, а это все равно что смерть.

Это опасение, довольно-таки странное для того, кто способен на привязанность, связано с одной из самых глубоких, центральных причин боязни отношений, а именно с неосознанным убеждением: «Если я хочу, чтобы меня любили, я должен стопроцентно приспособиться к ожиданиям другого». Выражаясь еще резче, «любовь равна подчинению». Вот только если полностью подчинить себя другому человеку, от тебя ничего не останется. Так что филофобы в некотором смысле «бегут, спасая свою жизнь». Когда же они убегают достаточно далеко и их дыхание постепенно выравнивается, им нередко приходит в голову, что теперь они хоть и свободны, но так или иначе одиноки. Страх успокаивается – ведь сбежать удалось, – и все больше силы набирает его соперник, желание близости. Поэтому нередко человек снова сближается с покинутым партнером и пытается начать все сначала. Эти попытки могут повторяться снова и снова и превратиться в бесконечную историю встреч и расставаний. Не меньшее число людей сбегает в новые отношения или романы. Курьез ситуации для филофобов часто состоит в том, что они не могут жить ни в отношениях, ни без них. В основе лежит глубинная личностная дилемма: они хотят близости так же сильно, как и боятся ее, – и этот конфликт выливается в их вечное «и да, и нет». В главе II «Причины филофобии» я буду подробно освещать этот конфликт и его психологические причины.

Паника подступает, когда появляется чувство «это навсегда». Побег через расставание может случиться на различных этапах отношений. Для филофоба все эти этапы имеют общую черту: отношения начинают ощущаться как «пожизненные». Страх перед перспективой навсегда оказаться в тюрьме, прикованным цепями, может, в зависимости от степени его выраженности, проявиться на ранних или поздних стадиях отношений.

• Во время флирта. Это всего лишь флирт – но вместо шага навстречу он заканчивается бегством.

• После первой (второй, третьей) ночи. «Осталось лишь уйти», – думает человек, боящийся отношений, и исчезает на следующее утро, надолго или навсегда.

• На первом этапе влюбленности, когда отношения начинают становиться более ответственными.

• После многих лет отношений, когда партнер начинает строить конкретные планы – например, на брак, детей или общий дом.

• После свадьбы. Внезапно наступает пугающее прозрение: «Я попал в ловушку!»

• После многих лет брака. Триггерами могут стать: рождение ребенка, покупка дома, заключение пожизненного договора страхования, пятидесятый день рождения. Вдруг появляется мысль: «Если я не уйду сейчас, то завязну здесь навсегда!»

В общем, слово «пожизненный» пугает.

3. Бегство через уклонение от близости

Пока боязнь привязанности не приняла крайние формы, а разнообразные стратегии, позволяющие сохранить дистанцию внутри отношений, продолжают действовать, филофоб может долго жить вместе с партнером, не испытывая необходимости порвать с ним. С помощью подобных стратегий некоторые филофобы умудряются прожить всю жизнь в браке.

Бегство через работу. Одна из излюбленных стратегий, позволяющих дозировать близость, – бегство в работу. Преимущество этой стратегии в том, что партнеру трудно ее распознать. В самом деле, как можно уверенно оценить со стороны, какому стрессу подвергается партнер и насколько важен завершающийся проект или новый клиент? Даже сами участники событий часто не замечают собственную тактику, с помощью которой прячутся за работой.

Юрген – независимый архитектор. Он женат второй раз и постоянно жалуется на загруженность работой. Жена Юргена также сетует на то, что его никогда нет дома – кстати, по этой причине распался его первый брак. Однако, если приглядеться внимательнее, можно заметить, что рабочему дню Юргена явно не хватает структуры. Каким-то образом он сам постоянно умудряется создавать хаос и проблемы на работе. При более продуманной организации дела не только шли бы гораздо успешнее, но и свободного времени у Юргена было бы гораздо больше. Вот только он бессознательно постоянно «крутит рулетку», так что шарик никогда не падает в центр и не останавливается. Запас свободного времени проявил бы настоящую проблему, а именно нежелание оставаться наедине с женой и быть к ней ближе. С помощью работы Юрген устанавливает именно такую дистанцию в отношениях, какая ему необходима, чтобы «терпеть» брак, – что не исключает его любви к собственной жене и стремления проводить с ней больше времени. Знакомая позиция «и да, и нет».

Такие ситуации весьма распространены: люди, боящиеся привязанности, плохо разграничивают свободное время и работу. Вследствие, так сказать, «побочного эффекта» филофобии им очень плохо удается что-либо спланировать. Страх перед обязательствами распространяется на другие сферы жизни и снова и снова влечет за собой бóльшую рабочую нагрузку, чем было бы объективно необходимо. Вдобавок такие люди мало что могут обещать в отношении свободного времени или планирования отпуска. Отпуск для многих филофобов представляет собой настоящий повод для тревоги – ведь во время отпуска уклоняться от партнера получается намного хуже, чем в обычной жизни. Человек, который после долгого обсуждения согласился поехать с подругой во Францию на десять дней, описал это так: «Мне словно нужно было вдохнуть как можно глубже в начале поездки, чтобы пережить вечное погружение».

Бегство через увлечения. Мужчина, читающий газету за завтраком, – просто классический пример нелюбителя близких отношений. Увлечения и интересы предлагают прекрасный предлог, чтобы сбежать от отношений и установить дистанцию. Конечно, это совершенно не означает, что каждый страстный любитель музыки или спортсмен-любитель испытывает страх привязанности. Но если интересы и увлечения выходят на первый план настолько, что постоянно исключают общую близость, есть подозрение, что это, так сказать, больше чем просто хобби.

«Хобби» может представлять собой и ярко выраженную потребность встречаться с другими людьми. Один клиент жаловался: «Моя жена постоянно хочет быть среди людей. У нее огромный круг знакомых, ей вечно не сидится на месте. Нередко, стоит мне порадоваться, что наконец-то появилась возможность провести вечер только вдвоем, как в последний момент она объявляет мне, что спонтанно пригласила на ужин еще одну пару знакомых. Мне часто кажется, будто жена избегает ситуаций, когда мы остаемся наедине друг с другом». Что ж, он прав.

Даже волонтерская деятельность, как и явно выраженная готовность помогать другим, могут стать блестящим предлогом для бегства от отношений. Жалоба «он свободен для кого угодно, только не для меня и семьи» чаще слышна от женщин (реже от мужчин), чьи партнеры, по-видимому, не способны сказать «нет», если речь идет о помощи посторонним людям. А вот дома их встретишь редко.

В конечном счете и дети могут послужить отличным предлогом для того, чтобы уклониться от встречи. В рамках существующих отношений дети в любом случае не дают родителям часто оставаться наедине. Но и те люди, у которых есть дети от предыдущих отношений или брака, могут использовать их как предлог, чтобы создать дистанцию в нынешних отношениях. Можно упорно отказываться от совместного проживания, ссылаясь на детей, а можно выдвигать детей на первый план, чтобы сократить время, проводимое с партнером. Я уже сталкивалась со случаями, когда новая партнерша была практически полностью исключена из семейной жизни. В течение очень долгого времени ее не представляли детям, хотя никаких вразумительных причин для этого не было, просто мужчина, испытывавший страх перед отношениями, считал, что дети «еще не готовы». На самом деле к такой близости не был готов он сам.

Бегство через болезнь. Женщина с мигренью – точно такое же популярное клише, как и мужчина, читающий газету, однако похоже, что большинство клише таят в себе чистую правду. Побег в болезнь, позволяющий уклониться от выполнения обязательств, к которым относятся и «супружеские обязанности», то есть секс, – испытанное средство, которое, как правило, выбирается подсознательно, чтобы не давать партнеру «допуск к телу». У моей подруги роман на расстоянии с мужчиной с искаженными, на мой взгляд, представлениями об отношениях, и она рассказывала, что тот часто болеет, когда наконец появляется возможность увидеться. Подруга с нетерпением ожидает редких встреч, предвкушая, как они с возлюбленным будут проводить дни и ночи, предаваясь страсти. Но стоит ему приехать в Германию, как он тут же заболевает – то простуда, то желудочно-кишечная инфекция, то зубная боль. Мужчина работает на немецкую компанию в Индии и объясняет свои частые проблемы со здоровьем в Германии сменой климата, другой пищей и тем, что людям свойственно заболевать после пережитого стресса, так что на досуге они смогут поговорить. Коварство такой ситуации (аналогично «рабочей перегрузке») заключается в том, что никто, в сущности, не имеет права обвинять партнера в проблемах со здоровьем – уж в этом-то человек точно не виноват. Тем не менее моя подруга всегда крайне разочарована тем, что ее мужчина заболевает каждый раз, когда они наконец снова встречаются. Она очень сердится из-за этого – и, в общем-то, имеет право злиться, потому что болезнь, так же как и работа, нередко оказывается стратегией филофобов, средством установить границы без необходимости брать на себя ответственность за отстраненное поведение. Такие ситуации неизменно оставляют осадок в виде досады и разочарования у партнеров, – которые к тому же вроде как и жаловаться не вправе, да еще чувствуют себя обязанными выражать сочувствие, утешать и помогать.

Бегство через неверность. Нередкая и особенно обидная для партнера разновидность бегства – это сексуальная интрижка и/или отношения на стороне. Как правило, филофобы стараются это скрывать – лишь самые твердолобые среди них сразу начинают отношения с заявления, которое становится одновременно и условием: «Я не могу быть верным!» Неверность – это особенно эффективная стратегия, позволяющая на самом деле не определяться. Цель интрижки – установить дистанцию в основных отношениях. Таким образом филофоб доказывает самому себе, что эмоционально независим от партнера и в любое время может самостоятельно решить, с кем спать. Как объяснял один из таких людей: «Для меня верность – это всегда решение». Иными словами, решение, будет он хранить верность партнерше или нет, принимает его разум, потому что ему самому чувство внутренней привязанности неизвестно и, соответственно, он подавляет это чувство всеми возможными средствами.

С другой стороны, людям, способным на нормальные отношения, знакомо чувство желанной верности, которое питается глубокой привязанностью к партнеру. Я не раз слышала от мужчин и женщин, не испытывающих страха перед отношениями: «Когда я влюблен, у меня нет совершенно никакого желания спать с кем-то другим». В этой эмоциональной привязанности и состоит отличие от рассудочного решения, которое принимает филофоб, если он вообще принимает решение.

Проблема, которая особенно хорошо распознается на фоне сексуальной неверности, – это неискренность большинства филофобов, обнаружить которую весьма непросто. «Обмануть, сделать гадость, сбежать» – вот негласный девиз, в существовании которого люди, боящиеся привязанности, часто не признаются даже самим себе. Насколько ничтожна степень их готовности брать на себя ответственность за других, настолько же слабо они склонны отвечать и за собственные поступки. Такие люди избегают конфликтов во всех вопросах, касающихся отношений, поэтому им почти ничего не остается, кроме как достигать своих целей с помощью лжи и манипуляций.

Бегство через трехсторонние отношения. Это классический вариант попытки усидеть на двух стульях. Например, человек, по собственному признанию, не может выбрать между двумя партнерами. Кажется, что он чувствует одинаковое влечение к обоим, так что этап принятия решения оказывается долгим и крайне мучительным для всех участников. Зачастую этот этап заканчивает не сам филофоб, а один из партнеров – поскольку проблема людей, боящихся отношений, состоит именно в невозможности решиться, определиться. Вот типичная история про человека, который не желает принимать решение и потому держит своих партнерш на расстоянии, – история про Хендрика.

Надя рассказала мне о своих отношениях с Хендриком. Они познакомились на занятиях парусным спортом. Хендрик был шкипером на лодке, на которой Надя совершила двухнедельное путешествие, и сразу показался очень привлекательным, свободным и независимым. Он рассказал, что собирается расстаться с подругой, и Надя сделала вывод, что отношения Хендрика закончатся через две недели. Поскольку Хендрик находился на этапе расставания, Надя подозревала, что роман с ним будет сопряжен с многочисленными трудностями, так что планировала провести всю эту историю по разряду летней интрижки. Однако после отпуска Хендрик стал очень внимателен к Наде, часто звонил и спрашивал, можно ли ее навестить (он жил примерно в 300 километрах от нее). Конечно, у Нади были некоторые опасения, но в конечном счете радость от того, что намерения у Хендрика, по-видимому, серьезные, победила. За первым визитом последовали другие, Надя была по-настоящему влюблена. Хендрик сказал, что расстался со своей подругой и как раз ищет новую квартиру. Вот только однажды вечером эта «бывшая» позвонила Наде и поинтересовалась, что происходит между ней и Хендриком и как Надя вообще дошла до того, чтобы вмешиваться в чужие прочные отношения. Надя буквально рухнула с небес на землю, а когда разговор продолжился, так же почувствовала себя и собеседница. Обе женщины, каждая по отдельности, потребовали от Хендрика объяснений. Надя в красках описала этот разговор: Хендрик плакал, говорил, как ему плохо от всего этого, как он сожалеет. Объяснял, что любит ее, Надю, но не хочет причинять боль другой своей подруге. Ему всегда так тяжело причинять боль другим! Это потому что, когда его родители развелись, они оба ожидали от него лояльности… и т. д. Гнев Нади сменился жалостью и пониманием. Дальнейшая ситуация напоминала американские горки – Хендрик то делал шаг вперед, то отступал, то просил время подумать. Наконец Надя не выдержала и рассталась с ним. Хотя нерешительность Хендрика сильно потрепала Наде нервы, первое время после разрыва она очень переживала – ведь еще свежи были в памяти страсть и романтика их встреч. Надя не держала зла на Хендрика – в конце концов, он просто слабак, но не мерзавец, – однако последние месяцы их отношений были так мучительны, что она не видела иного выхода, кроме разрыва. Надя рассказала мне, что некоторое время после расставания ее то и дело охватывала «бешеная злость»: с увеличением внутренней дистанции все яснее становилось, что за нечестную игру вел Хендрик.

Надю осенило: должно быть, ту, другую женщину Хендрик тоже удерживал подобными речами. Похоже, он манипулировал ими обеими! Как выяснилось при следующем телефонном разговоре с «бывшей подругой» Хендрика, догадка Нади была верна. Ложью и хитростью Хендрик сумел сохранить отношения с обеими женщинами, а следовательно, получил возможность не принимать никаких решений и не брать на себя ответственность. Хуже всего то, что при этом он видел себя в роли жертвы, попавшей между двух огней, не желая разочаровывать ни одну из своих подруг! Надя написала Хендрику гневное письмо на четырех страницах, в котором подробно разобрала его маневры. Больше Хендрик не звонил.

Бегство через сексуальную сдержанность. Самое мощное средство, чтобы удерживать другого на расстоянии, – это отказ от сексуальности. Прежде всего в этой области очень сильно проявляется потребность филофоба во власти. Вспомним образ «каменщика». Он описывает типичное поведение филофобов, которые хотят единолично распоряжаться близостью и дистанцией в отношениях. Сексуальная близость – самая большая близость, которая может быть установлена между двумя людьми, и здесь, конечно, проявляется большинство проблем людей, боящихся привязанности. Если они чувствуют, что стали слишком близки с партнерами, дистанция регулируется сексуальным отступлением – то есть уклонением от секса. На самом деле люди с выраженным страхом отношений могут заниматься сексом, только дистанцируясь от партнера – например, с мимолетными знакомыми, с которыми несложно расстаться, или с теми, расставание с которыми уже запрограммировано. Некоторые мужчины решают эту проблему, посещая исключительно (ну или почти исключительно) проституток. Здесь они находят именно те условия, которые представляются им наименее опасными: никаких обязательных эмоций со стороны женщины, немедленное прекращение отношений после полового акта, а с помощью оплаты четко регулируются отношения власти и долга («Я тебе ничего не должен»). Самое трагичное то, что при таких встречах мужчин интересует в первую очередь не секс, а ощущение близости с женщиной в этот момент.

Один растерянный клиент рассказал мне вот что: «Я страстно мечтал прикоснуться к женщине. Поэтому ходил в бордель. Раз за разом». Он очень стыдился этого, и о его поведении не знал больше никто. У него была постоянная подруга, однако секса у них не было, за исключением короткого начального периода отношений. Оба они работали в одной профессиональной области, поэтому то, что представлялось как отношения, было скорее крепкой дружбой с общими деловыми целями. Внутреннюю близость, которую мой клиент ощущал по отношению к этой женщине, нужно было регулировать, и на помощь пришло правило: «С ней никакого секса». Желание физической нежности он мог реализовать только у проституток. Для него не представлялось возможным соединить душевную и физическую близость.

Многих филофобов от самого слова «отношения» бросает в холодный пот. Некоторые из них придают очень большое значение тому, чтобы не иметь прочных отношений с той женщиной или с тем мужчиной, с которыми снова и снова вступают в интимную связь. Несмотря на то, что встречаются они более или менее регулярно, а затем идут вместе в постель, хотя бы один из пары не устает подчеркивать, что это нечто «непостоянное» и «совершенно необязательное», без «твердых правил».

Удивительно, но типичными примерами сексуального поведения филофобов можно назвать, например, такие бурные романы, как описанная выше история Сары и Рольфа. Действительно, между их страстными встречами, которые повторялись снова и снова, не было ни единого связующего элемента. Так сказать, «острова страсти», не скрепленные никакой последовательностью отношений. Именно эта страсть и близость в моменты встреч так затрудняют для обоих дистанцирование от партнера. Рольф хотел бы, чтобы его отношения с Сарой были более прочными и ответственными. Но Сара снова и снова подпускает его совсем близко, а потом отталкивает изо всех сил. Такое поведение, с одной стороны, типично для филофобов, а другой – невыносимо для тех, с кем они имеют дело. В моменты близости она воспринимается как искренняя и подлинная – да и является таковой, – и именно это чувствует Рольф из нашего примера. Поэтому-то неизбежное впоследствии резкое дистанцирование ощущается им как нечто совершенно непостижимое и очень обидное. Но именно из-за близости и огромной страсти, которую Сара допускает лишь тогда, когда этого хочет, Рольфа не покидает надежда, что, пожалуй, Сара все-таки любит его, просто не может сейчас по-настоящему позволить себе эту любовь. Он, как и многие в его ситуации, надеется, что когда-нибудь Сара все же найдет к нему дорогу, если он даст ей достаточно времени, проявит понимание и не будет давить.

У людей с умеренно выраженной филофобией перепад между близостью и дистанцией выглядит не настолько крутым. Они вполне способны заводить отношения и вступать в брак, однако точно так же единолично распоряжаются близостью и дистанцией и открывают или перекрывают вентиль под названием «секс» в зависимости от уровня страха. Хочу еще раз подчеркнуть, что страху не обязательно проникать в сознание, он может действовать и из области бессознательного. На сознательном уровне страх выражается как нежелание заниматься сексом. Часто у филофобов тяга к сексу резко ослабевает после первых стадий влюбленности, низводясь почти до нуля, и в дальнейшем это состояние прерывается лишь редкими вспышками оживления. Мужчины в таких случаях обычно предполагают, что способны испытать сексуальное влечение только к «свежему мясу» или что их работа связана с большим стрессом. Женщины решают, что секс для них не так уж и важен. На самом деле все это, как правило, связано со скрытой боязнью привязанности. Конечно, провести границу между нормальным ослаблением желания, которое рано или поздно возникает в любых отношениях, и проявлением филофобии нелегко. На мой взгляд, признаки, свидетельствующие о проблеме с близостью, – это ситуация, когда желание резко ослабевает уже через несколько недель или месяцев отношений и/или когда секс изначально и постоянно представляет собой болезненную тему. Дисбаланс между желанием, с одной стороны, и отступлением – с другой может наблюдаться с самого начала отношений, и со временем проблема превращается в замкнутый круг.