Текст книги "Кровь богов"

Я на мгновение остановилась. Интересно, какому чудику в голову пришла идея бросить наковальню с неба? А что, если бы она упала кому-нибудь на голову? Я практически вижу перед собой кричащие заголовки: «Налоговый консультант убит наковальней! Боги отказывают в компенсации!» Хихикнув, я перевернула страницу и стала читать дальше.

Тартар является тюрьмой Подземного мира. К вечным мукам были приговорены Титий, Иксион, Окн, Данаиды, Сизиф и Тантал, сын Зевса. В «Федоне» Платона «судьба» низвергает в Тартар тех, кто либо «часто и помногу грабил в храмах, либо убийц, многих погубивших вопреки справедливости и закону, либо иных схожих с ними злодеев». Им больше никогда не выйти из Тартара.

Ух ты. Секунду. Это же… Возможно ли это? Нет! Я в ужасе еще раз прочитала строчку. К вечным мукам были приговорены Титий, Иксион, Окн, Данаиды, Сизиф и Тантал, сын Зевса. Тантал, сын Зевса. Тантал, сын З… Тантал! Пиас Тантал!

Господи! Мой рот открылся. Мой похититель с идиотским именем Пиас на самом деле обладал еще одним именем – Тантал. Но…

Нет! Просто невозможно, это был всего лишь сон. Несомненно, чрезвычайно динамичный и реалистичный сон. Вероятно, это было просто случайностью. Зевс не мог оставить своего сына гнить в Тартаре. Кроме того, я знала детей Зевса. Близнецов, если быть точнее. Девочку звали Вайоленс, и она, оправдывая свое имя, была чертовой дрянью. Ее брат Брейв много лет встречался с моей сестрой Даймонд. Они со своими светлыми волосами, голубыми глазами, неземной красотой и силой однозначно стали звездами мира богов. Даже Афродита буквально купалась в признании других богов, которое она получила благодаря отношениям ее дочери с Брейвом. О моем существовании она предпочитала умалчивать. В какую бы комнату я ни заходила, наступала неловкая тишина. Удручающе, но мне все равно. Я снова уставилась на имя под своими пальцами.

Неужели мой сон не был выдумкой и реакцией моего мозга на травмирующую встречу? Вероятнее всего, Тантал родился у Зевса давно. Если судить по тому, какой старой была книга, он жил, должно быть, несколько тысяч лет назад. Он был уже давно просроченной колбасой. В общем, у меня не было причин поддаваться панике. Успокоившись, я листала книгу дальше. Может, найду еще что-нибудь об этом Тантале. Уже на следующей странице я снова наткнулась на его имя.

Боги низвергли Тантала в Тартар и обрекли его на вечные муки, которые стали именем нарицательным – «танталовы муки».

По моим рукам пробежали мурашки. Это звучало ужасно. Мои пальцы задрожали, когда я искала объяснение тому, почему Тантал был проклят, однако я ничего не нашла, поэтому разочаровалась. Без особого интереса я подняла взгляд на телевизор и увидела Баффи, которая бежала охотиться со своими друзьями-демонами. В тот самый момент, когда истребительница вампиров должна была нанести удар злодею, настала рекламная пауза. И началась чрезвычайно раздражающая реклама Momondo: «Нам плевать, что вы будете делать во время своего отпуска. Мы найдем для вас лучший рейс!»

Из-за быстрых смен кадров мне казалось, что цвета были слишком яркими. В ушах что-то жужжало, будто я могла слышать, как ток течет по жидкокристаллическому экрану. Перед глазами все поплыло. Возможно, это случилось давно, но теперь пульсация в висках стала такой сильной, что я больше не могла ее игнорировать. Плохая погода явно меня добила. Я и раньше достаточно чувствительно реагировала на смену температур, а буря заставляла мой череп раздуваться, будто воздушный шар. Как только я захотела уменьшить громкость на телевизоре, снаружи ударила молния, осветившая все вокруг ярким дневным светом. Картинка на телевизоре распалась на пиксели. Мою голову пронзила резкая боль.

– Ай! – Ругаясь и морщась, я почувствовала, будто в моем носу что-то взорвалось. Снаружи бушевал гром. Из-за этого гула волосы на моей шее, в который раз за последние дни, встали дыбом, и я ощутила, как теплая кровь потекла из моего носа.

– Дерьмо! – Я быстро перевернулась на бок и нащупала платок на тумбочке. Кровь хлестала из моего носа и капала на пол.

Что это такое? Кровь была не красной, а серебряной. Она блестела в дрожащем свете телевизора, словно чистая ртуть. Я прижала платок к носу. Что со мной происходило? Вчера в крови было всего несколько серебристых полос, а сегодня она была полностью окрашенной в серебряный цвет. Это вообще нормально? Я беспомощно подняла глаза, и мой взгляд упал на окно, за которым буря превратилась в настоящий ураган. Ветер яростно шатал деревья, и они прогибались под силой природы. Этот рев напоминал мне лай церберов, когда те выходили на охоту. Я беспокойно прижала платок еще сильнее к носу и попыталась игнорировать факт того, что кровь была сладкой, словно жженый сахар. Это тоже было ненормально, не так ли?

«Повсюду в мире сообщается об экстремальных погодных феноменах».

Моя голова повернулась в сторону телевизора, где шли новости. Сейчас что, уже четыре часа дня? Каким образом время пролетело так быстро? Ведущая новостей с красными губами, из-за которых она выглядела как разукрашенный клоун, смотрела на экран рядом с собой, на котором промокший до нитки корреспондент что-то кричал в микрофон. Позади него одна молния сменялась другой. Я быстро схватила пульт и сделала погромче.

– В Марокко, Берлине, Париже, Нью-Йорке и Лондоне имеет место невероятный природный катаклизм. Зарегистрированы данные о силе ветра по шкале от семи до девяти баллов. Особенно поразителен цвет молний. – Запись с камеры продемонстрировала голубые и красные молнии, сильно ударяющие по деревьям и домашним антеннам. Земля грохотала от следующего за всем этим грома. – Мы не знаем, как долго продлится этот катаклизм, но мы все же рекомендуем вам оставаться в своих домах, пока эти невероятные порывы ветра не затихнут.

Улыбнувшись словно кукла, блондинка-ведущая повернулась к камере:

– Спасибо, Стивен. Судя по всему, сегодня погодные боги не в лучшем настроении!

– Зевс, наверное, очень зол, – беспокойно пробормотала я. Снаружи, словно подтверждая мои слова, снова заревела буря. Тянущийся и мучительный рев заставил волосы на моей шее встать дыбом.

– Церберы! – Псы Аида все еще сидели там, как мои няньки. Я с тревогой подскочила с кровати и побежала к окну. Пол был холодным. Жужжание в моей голове становилось все громче. Я споткнулась о свои же ноги и упала на кровать. Комната качалась так, будто мы плыли по волнам. Мои колени стали мягкими, словно пудинг. Снаружи снова ударила молния, но она выглядела… странно. Изо всех сил пытаясь игнорировать головокружение, я встала у окна. Мои глаза округлились. Я откинула голову назад и уставилась наверх. Обычно серые, лондонские облака сегодня были цвета воронова крыла, а дождь, падающий с небес, выглядел будто смола или сера. Сверкающие синие вспышки освещали края облаков, которые выглядели как пропасть Аваддона. Время от времени белые молнии вырывались из облаков и ударялись о голубые, словно пытаясь их удержать. Они рассыпались над Лондоном одна за другой. Яркий свет почти обжигал мою сетчатку, а кожа все больше покрывалась мурашками. В самом воздухе чувствовалось напряжение. Это было демонстрацией дикой, необузданной силы. Зачарованная, я смотрела на стихийное бедствие снаружи, и меня не покидало такое чувство, что кто-то смотрит на меня в ответ. Я считала себя сумасшедшей, но объяснить себе этого не могла. Мне показалось, что эта буря смотрит на меня. В моих ушах звенело и шумело. Громко. Стекло вибрировало. Я испуганно прищурилась, как вдруг гигантская голубая молния осветила все вокруг. Я слышала, как она прогремела, и за этим последовал взрыв. Молния оглушительно поразила дуб прямо перед моим окном. Время словно замедлилось, когда ветви огромного дерева падали во все стороны. По стеклу побежали трещины. Я стояла неподвижно, словно курица, которой только что отрубили голову, и смотрела за происходящим. Дерево угрожающе склонилось в мою сторону, и я услышала оглушительный треск.

– Черт! – Ругаясь, я повернулась и хотела было бежать, но дерево уже разбило окно, и осколки полетели во всех направлениях. В панике я побежала прочь, но что-то ударило меня по голове.

Я упала на пол. Боль была всеобъемлющей. Я со стоном перевернулась на спину и открыла глаза. Поломанная ветка толщиной с меня пронзила уже разрушенную стену. Ветер и дождь прорвались в комнату. Словно острый меч, вертикально расколотый ствол упал на меня так быстро, что я не успела даже вскрикнуть. Острый брусок вонзился в мой живот. Он вошел прямо в мой кишечник и пригвоздил меня к полу. Теперь я все-таки закричала – и тут же потеряла сознание.

Глава 8

Из моего живота торчит дерево!

Учитывая, как часто я падаю в обморок, меня не удивит, если вскоре у меня поедет крыша. С моими генами это все равно лишь вопрос времени. И все же мне казалось, что терять сознание означает падать в темноту, тишину и покой. Или нет? Тут точно было темно. Но я слышала голоса! Причем чертовски много голосов, и они были очень громкими:

– Вот и новенькая!

– Ты понимаешь, что это за сила?

– Что это такое?

– Судьба окутана тьмой…

– Ты нас слышишь?

– Почему тут так ужасно пахнет?.. Или кто это сделал?..

– Тут слишком светло.

– Еще очень слабая. Надо бы поспать.

– Я бы хотел картошку фри с майонезом и кетчупом.

– Старики найдут ее.

– Тебе не кажется, что пахнет чем-то странным?

– Еще совсем немного – и мы возвысимся!

– Скоро…

– Любовь несет за собой разрушение.

– Кто снова использовал всю туалетную бумагу?

– Серьезно! Что за запах?

– Розы!

– Я чувствую тебя! – Мужской голос прорвался в мою голову, затмив собой все остальные. Я его знала – он принадлежал Пиасу. Холодные серебряные глаза прервали темноту, в которой я блуждала. Класс, теперь в моем обмороке даже не темно!

– Я чувствую тебя. Ты зовешь меня, снова и снова. Иногда громко, иногда тихо. Это чувство заставляет мои внутренности переворачиваться. Где ты? Где ты? Где ты? Где ты?

Я, задыхаясь, открыла глаза. В моем черепе так гудело, будто кто-то кричал мне на ухо. Потеряв ориентацию в пространстве, я хлопала глазами, пытаясь вытеснить тень из своего поля зрения. Почему я лежала на спине? И почему мой живот так болел? Почему… ой, толстый ствол, торчавший во мне, вероятно, был всему объяснением.

– Что за?.. – Я в ужасе уставилась на штуку в своем животе. Несколько веток щекотало мой нос. Я в панике отмахнулась от них и оглядела следы разрушения в своей комнате. Дерево со всей силой проломилось сквозь окно и стену. Корявые ветви упали на пол и раздробили всю комнату на части. Пол был проломлен. От моего телевизора осталась лишь жалкая груда хлама, из которой торчала пара кабелей. Покойся с миром.

Лампы, столы и шкаф тоже были раздроблены или разломаны на части. Надо мной висели розовые трусы с Hello Kitty – подарок Мэдокса на День святого Валентина. Откуда они вообще здесь? Я ахнула, задыхаясь и чувствуя, как меня охватывает холодный ужас. Мои мышцы дрожали и, вероятно… нет, у меня точно была паническая атака! Моя комната, моя жизнь – все это разбилось на мелкие осколки. Афродита точно свернет мне шею за этот бардак. Остается лишь вопрос, почему я все еще жива. Я снова уставилась на свой живот. Мой мозг был явно ошеломлен открывающимся мне видом. Ствол дерева пронзил меня в области пупка. Он проходил сквозь мое тело. Судя по всему, я лежала в своей собственной луже крови. Это что там, кусок кишечника? Я не была экспертом в области биологии, но то, что я видела, было подозрительно похоже на важнейшую часть моей пищеварительной системы, и она торчала из-под дерева. О господи, о господи, о господи. Как там называли эту часть? Двенадцатиперстная кишка? Теперь меня еще и тошнит. Может быть, эта кишка и вовсе никому не нужна? Может, это было таким же рудиментарным органом, как аппендицит? Ха! Точно! И наверняка дерево не так глубоко вошло в меня, как я думала. Вероятно, это была лишь поверхностная царапина, лишь слегка задевшая мою плоть. Я неуверенно схватила ствол и потянула его из своего живота. Вслед за ним я вытащила кучу своих внутренностей. Я в ужасе отпустила дерево и подавила истерический визг. У меня гипервентиляция. У меня совершенно точно гипервентиляция! Это конец. Я в заднице. Я отброшу коньки, склею ласты, откину копыта, окочурусь.

– О господи! Господи! – Я снова подтолкнула кусок дерева, пронзившего меня, словно шашлык. Мой желудок сжался при виде всего этого. Он был влажным и достаточно мясистым. О нет, теперь меня точно стошнит. На мои глаза навернулись слезы, и я напряженно пыталась сглотнуть желчь. В моем животе зияла рана, и я, кажется, видела свою тонкую кишку, по крайней мере, мне казалось, что она выглядит именно так. Это зрелище я запомню надолго. Было немного похоже на венские колбаски. Я задыхалась от накатывающих приступов тошноты. И что мне теперь делать? Я беспомощно огляделась. Дождь все еще бился в разбитое окно. В комнате было жутко холодно. Стоит ли мне пытаться вытащить из себя эту ветку? Но что волновало меня еще больше… что скажет об этом хаосе моя мать? Я, как и было приказано, оставалась в своей комнате и делала ровно то, что должна была. Значит, она не может на меня злиться. Не так ли? Не так ли?!

Вероятно, мне стоило оставить дерево на месте. Возможно, оно как раз предотвращало дальнейшие кровопотери. Откуда мне знать, я же не врач, господи!

– Э-м… Помогите! – позвать на помощь было хорошим планом. Другие, возможно, были лучше подкованы в медицинских аспектах протыкания деревом, чем я. Но, к сожалению, никто не пришел.

– Помогиииитеее! – Я начала бить ногами, но тут же прекратила это делать. Черт возьми, как же больно!

– Эй! Есть кто? Даймонд? Опал? Руби? Церберы? – Все еще никого. Я растерянно сдувала волосы со своего лица.

– Эй! – На мои глаза навернулись слезы. Я вот-вот потеряю самообладание. Я уже задумалась о том, как всю жизнь хожу по миру с гигантским стволом в животе. Интересно, в таких случаях полагаются парковочные места для инвалидов? И туалеты? Я только начала размышлять о том, можно ли есть пиццу, когда у тебя отсутствует половина кишечника, как рядом с моей задницей что-то завибрировало. Я испуганно подавилась своими же всхлипываниями и откашлялась с кровью. Я сунула руку в задний карман штанов и достала оттуда свой телефон, который каким-то чудом выжил.

Дзынь!

Я увидела на экране уведомление о пришедшем сообщении.

«Эй, принцесса. Все в порядке? Ты видела сегодняшний выпуск «Королевы шопинга»? Я просто в шоке!»

Это был Мэдокс! Мое спасение! Слава богам! И да, я видела этот выпуск – наряд был действительно безобразным.

Трясущимися пальцами я набрала ответ:

«SOS, мне нужна помощь!»

Мэд тут же написал мне:

«Что случилось?»

«Из моего живота торчит дерево!»

«Что?»

«Из моего живота торчит дерево!»

«Чтооооо?»

Я раздраженно щелкнула языком и сделала фото.

«Вот! В животе! Дерево! Ай! Помоги!»

«гдцувгбсадввфцбузевдвг!!!!!!!!»

«А?»

«Извини, опусти телефон. Пять минут! Держись!»

«Скорее, а то я тут корни пущу!»

Ха, вот что я называю позитивным настроем. Не прошло и десяти минут с тех пор, как мои внутренности, включая кишечник, обмотались вокруг меня, а я уже могу шутить по этому поводу. Возможно, это все от потери крови. Перед моими глазами начало немного темнеть. Я устало положила голову на пол и старалась сконцентрироваться на том, чтобы сохранять спокойствие. Как долго человеку может не везти? В моей голове вдруг всплыла ужасная мысль о том, что я могла умереть. Правда, эта мысль была запоздалой. Шокированное тем, что его пронзило дерево, мое тело даже не осознало, насколько близко было к смерти. Теперь, когда я медленно отходила от шока, вероятнее всего, я умру. В ужасе открыв глаза, я начала сопротивляться стволу в своем животе. Я с криком поднялась. Кровь брызнула из раны и потекла по моим пальцам, которые, дрожа, ухватились за дерево.

– Ворриор! Ворриор! – Голос Мэдокса глухо доходил до моих ушей.

– Мэд! Я тут! – Кашляя, я выплюнула немного крови.

– Держись! Ворриор, где?..

И дверь распахнулась. Я услышала шорох его крыльев.

– Пресвятое дерьмо, Ворриор!

– Я здесь, внизу! – Сжав зубы, я сильнее ухватилась за ствол.

– Господи, девочка! Что ты там делаешь? – Теплые руки помешали мне вытащить еще больше внутренностей из своего живота.

– Мэд? – Я посмотрела на своего брата мокрыми от слез глазами. Его родное лицо оказалось рядом со мной, а зеленые глаза, округлившиеся от шока, смотрели на меня. Какая-то рациональная часть моего разума думала о том, что я должна натянуть свой капюшон на лицо и спрятать свои обнаженные руки. Мэдокс не должен сойти с ума от одного моего взгляда. К счастью, он был слишком шокирован моим состоянием, чтобы смотреть на меня.

– Господи, принцесса! Что тут произошло? И поче… Это что, твоя толстая кишка? – На его лице отразилась паника.

– Дерево! – задыхалась я. – Ударила молния, и оно провалилось сюда через окно.

– И ты просто осталась стоять на месте, позволяя ему себя проткнуть? А ты что-нибудь знаешь о том, что люди в таких случаях убегают прочь?

– Ой, иди в задницу, Мэдокс! Ты думаешь, я не пыталась? А теперь вытащи из меня эту штуку, мне чертовски больно.

– Но… – Выражение лица брата стало более тревожным. Он трясущимися пальцами погладил меня по голове. – Ворриор, как ты вообще со мной говоришь? Эта штука практически разорвала тебя на части. На полу разлито как минимум четыре литра крови… Это вообще кровь?

– Это кровь! – огрызнулась я. – А теперь помоги мне!

Бедняга выглядел настолько же травмированным, какой чувствовала себя я. Он вдруг вздрогнул. Его затуманенный взгляд сменился спокойным, когда он посмотрел на меня и кивнул.

– Дерево прошло насквозь?

– Думаю, что да.

– Хорошо, я… – Он снял с себя майку, его крылья зашелестели и, словно защитная коричневая мантия, закрыли нас. – Мне надо будет сломать ветку сверху и вытащить дерево. Когда я это сделаю, ты должна как можно сильнее прижать майку к своей ране. Поняла?

Дрожа всем телом, я облизнула свои странно сладкие губы и кивнула.

Мэдокс с мрачным лицом выпрямился и схватил ствол на полметра выше меня. С нечеловеческой силой он вытащил дерево, и на меня упали щепки. При этом ствол немного провернулся в ране, и я с криком выгнулась. У меня даже ненадолго потемнело перед глазами. К сожалению, Мэдокс не предоставил мне возможности отдохнуть – он одним движением вытащил дерево из моего живота.

– Боги! – Меня стошнило сладкой кровью, а Мэд с отвращением отбросил ствол в сторону. Острый конец сверкал серебряным цветом.

– Прижми майку к ране, Ворриор! – выругался он, взяв меня за руку, которая сжалась от боли, и прижал майку к зияющей дыре. Я стреляла глазами в агонии. Особенно когда Мэдокс начал засовывать мне кишки в живот. Перед моими глазами плясали черные точки, и ко мне снова начало подкрадываться предобморочное состояние. Я снова услышала голоса в своей голове:

– Сладкое бессмертие!

– Последняя пробудилась!

– Я заказал суши.

– Ты где?

– Ты где?

Я схожу с ума? Судя по всему, да. Я становлюсь такой же безумной, как и все другие дети богов.

– Ворриор! Эй! Прекращай умирать!

Мэдокс. Это был Мэдокс. Реальный голос, реальный человек. Его я точно не выдумала. Задыхаясь, я хлопала глазами, пытаясь избавиться от танцующих передо мной черных пятен. Голоса в моей голове затихали.

– Хватит щелкать пальцами перед моим носом!

– Я прекращу лишь тогда, когда ты снова откроешь глаза!

– Все в порядке, я в норме. – Я напряженно откашляла еще немного крови. На вкус она была как карамель.

– Слава богам! Больше никогда не пугай меня так! – Голос Мэдокса звучал необычно высоко. Старина выглядел так, будто потерял половину своих перьев от паники.

– Не бойся, со мной все в порядке.

– Ой, правда? А почему тогда ты выглядишь как жертва зомби? Ты должна лечь на кровать и постараться не умереть. Я сообщу обо всем на Олимп, чтобы они прислали врача, который тебя залатает.

– Что? Нет! – Моя рука тут же схватила Мэдокса за запястье. Серебряная кровь уже застыла у меня под ногтями, впивающимися в кожу Мэдокса.

– Не занимайся ерундой, Ворриор. Я сейчас позову на помощь.

– Нет! Только не Олимп. Афродита меня убьет.

Мэд посмотрел на меня так, будто я совсем лишилась рассудка.

– Принцесса! Твои внутренности опустились до колен. Просто чудо, что ты вообще еще жива. Афродита сейчас твоя самая маленькая проблема. Тебе. Нужна. Помощь! – Последние три слова он так подчеркнул, будто у меня в голове были опилки.

– Нет!

– Да!

– Нет!

– Даааа!

– Нееееет!

– Ворриор!

– Мэдокс!

– Ах… я сейчас…

– Нет, ты ничего не сделаешь! Со мной все в порядке, – прервала я его. – Со мной правда все в порядке! – Хлопая глазами, я посмотрела на себя. Рана по какой-то неведомой мне причине перестала болеть, а кровотечение остановилось. Я попыталась усесться на кровать.

– Ты что такое делаешь? – закричал Мэдокс.

Я проигнорировала его реплику и снова посмотрела на себя. Хорошо. Органы все еще были внутри.

– Что за?.. – Я растерянно подняла майку и посмотрела на рану. Но ее там не было. Моя челюсть отвисла.

– Ворриор! Ради Зевса, у тебя что, приступ? Ты должна лежать!

Я снова проигнорировала его и вместо этого начала щупать свой живот. Где была эта дырка? Я панически пыталась найти ее на своем теле. Толстовка на месте раны была порвана, а кожа под ней была покрыта серебряной кровью. Но это была кожа. Упругая, гладкая и идеальная кожа, покрывавшая здоровые и сильные мышцы. Может быть, сильные – это слишком громко сказано, но они все же существовали. Я могла даже отжаться два раза. Ладно, скорее один, может, половину раза… Ну да. В любом случае дыры там больше не было. Ни шрама, ни даже струпьев не осталось. Там просто ничего не было.

– Ворриор, что случилось? Ты меня пугаешь. Ты так широко открыла рот, это не может быть признаком нормального состояния. Ты хоть дышишь? Ты… эй, дыши!

– Мэдокс, посмотри на это!

– Господи! – Мэд испуганно вздрогнул, когда я взяла его за руку и прижала ее к своей коже.

– Я сумасшедшая? Скажи мне, что я не сумасшедшая! Господи, это что еще такое?

– Эм-м… живот, я полагаю. – Его теплые пальцы дрожали на моей коже. Темные волосы спутались у него на лбу, а зеленые глаза жутковато светились в свете все еще сверкающих молний.

– Спасибо, это я и сама заметила, но там ведь до этого не было живота, не так ли? Не так ли?!

– Я… Что за черт? – Мэдокс, бледный как мел, уставился на меня. Его указательный палец уткнулся в мой пупок. – Я… Что? Я ничего не понимаю!

– Я тоже! – Мы оба растерянно смотрели на мой живот. Мэдокс не мог перестать меня трогать. Его пальцы мягко проводили по моей коже. По моей спине побежали мурашки, и мое дыхание перехватило. Я подняла глаза и увидела слегка стеклянный взгляд своего брата. Его движения становились все более дергаными. Я знала, что это значит, и это был плохой знак.

– Красота! Ворриор, у тебя такой красивый живот, ты об этом знаешь?

– Ладно, мой хороший, я думаю, пора прекратить, – сказала я, отбросив его руку в сторону и вставая с кровати на ватных ногах.

– Ворриор? Что ты делаешь?

– Хочу надеть что-нибудь, чтобы не выиграть на конкурсе голых животов.

– Нет! Я хочу смотреть на твой живот! Он просто чудо!

– Нет, не хочешь! Поверь мне! – Так быстро, как только возможно, я обошла ствол дерева, разрушившего всю мою комнату. Жалкие остатки моего платяного шкафа скрипели под ногами. Ветка размером с Мэдокса размазала его по полу. Части моих вещей были такими же разорванными, как и сам шкаф. Трусы и лифчики были разбросаны по всей комнате. Прищурившись, я наклонилась и со стоном вытащила толстовку с капюшоном из всего этого хаоса.

– Ворриор? – Голос Мэдокса звучал так, будто его ударили по голове.

– Закрой глаза и не смотри на меня! – Я быстро стащила с себя порванный свитер. Измазанные кровью волосы упали мне на лицо. Я нетерпеливо смахнула их в сторону, запуталась в паре прядей и выругалась. Я знала, что мне не стоило так часто ругаться, но на этой неделе иначе просто и быть не могло. Новая толстовка немного пахла молью, потому что я давно ее не носила. И тем не менее я натянула ее на голову и надела длинный капюшон, в который позже засунула волосы. Я снова наклонилась в поисках перчаток. Я нашла одну пару, но, к сожалению, они были короткими и кожаными. Но это все же лучше, чем ничего.

– Можешь снова открыть глаза! – сказала я Мэдоксу. Я неуверенно направилась в его сторону. При этом дерево и стекло хрустели под моими ногами.

Бледный Мэдокс провел по своим волосам. К счастью, пелена медленно покидала его взгляд. Шатаясь, как я, он встал и схватил меня за плечи:

– Ворриор! Что с тобой такое? Ты что, мутант? Будь со мной честна: ты что, упала в радиоактивный мусор? Или снова выпила шнапс Спэйда? Сколько раз я говорил тебе держаться подальше от его самогона! У меня от него вырос крысиный хвост!

Я нервно облизнула губы. На вкус они были как смесь страха, боли и карамели.

– Успокойся, Мэд. Я не пила шнапс Спэйда. Последний раз, когда я это делала, был много месяцев назад, и мне все еще плохо от мысли об этом. Я понятия не имею, что со мной происходит. Но мы должны убрать этот хаос, прежде…

– Господи, что здесь произошло? – Мы с Мэдоксом одновременно вскрикнули. В упавшей двери в мою комнату стояли Даймонд и Руби.

– …прежде чем придут твои сестры? – закончил Мэдокс предложение за меня.

– Да!

– Очевидно, уже слишком поздно.

– Очевидно, да.

В довершение всего позади девушек показалось большое мускулистое тело с яркими светлыми волосами. Брейв, сын Зевса. Почему он все еще здесь?

Черты лица Даймонд перекашивались все сильнее с каждой секундой, что они стояли в дверях. Мэдокс нервно ткнул меня в бок локтем.

– Скажи что-нибудь, – прошипел он.

– Ой… Эй! Даймонд, Руби, как дела?.. Эм-м, и Брейв! Только посмотрите на него. Классные мускулы!

Ух ты, главный приз за глупое мычание достается мне. Поздравляю!

– У меня тоже классные мускулы, – фыркнул Мэдокс.

– Заткнись, Мэдокс!

– Это же правда! Только посмотри, я…

– Что это такое, Ворриор? – прервал Мэдокса крик Даймонд. Ее глаза, кажется, были готовы в любой момент выползти из глазниц.

– Господи! Мать просто убьет тебя за это! – засмеялась Руби.

– Что? Что происходит? – Брейв, как обычно, был не самым умным в компании.

– Я могу это объяснить! – Я отчаянно махала руками.

– Она правда может! – помог мне Мэдокс, дерзко кивая.

Холодный взгляд Даймонд тут же обратился на аваддонца.

– Господи, этот взгляд почти как кастрация, – выдавил Мэдокс.

– Ты! – прошипела Даймонд. Ее ноздри раздулись. Если бы она была драконом, то сейчас плевалась бы огнем.

– Ты же один из сыновей Аида, не так ли? Что ты потерял здесь, наверху? – Девушка выглядела так, будто в любой момент была готова заколоть моего брата своими каблуками. Мэдокс поднял брови и вопросительно посмотрел на меня. Сказать ли ему правду? Я быстро покачала головой.

Даймонд заскрипела зубами:

– Говори!

– Болельщицы, – сказал юноша, откашливаясь и нервно почесывая затылок.

– Что?

– Болельщицы!

– Что?

Мэдокс смущенно улыбнулся:

– Ворриор рассказывала мне, что в ее старой школе были болельщицы в коротких юбках. Я ни в коем случае не хотел упустить возможности их увидеть.

Я со стоном приложила ладонь ко лбу. Господи, этот парень совсем не умел импровизировать.

– Могу тебя понять! – удивленно ответил Брейв.

– Ты можешь? Может, просветишь меня? – серьезным голосом потребовала Даймонд.

Брейв лишь пожал широкими плечами:

– В Аваддоне нет болельщиц. Такие вещи нельзя упускать.

– Он вообще в своем уме? – спросила Руби, фыркая. Даймонд, судя по всему, думала примерно о том же. Брейв смотрел на мою комнату зачарованно, словно стал свидетелем аварии. Судя по всему, он все же уловил суть проблемы. Парень удивленно свистнул:

– В твоей стене ужасная дыра, Ворриор. Это какое-то новое веяние в дизайне?

– Ха-ха, очень смешно, Брейв.

– Мать тебя просто убьет.

– Ты повторяешься, Руби! – выругалась я.

Даймонд сжала свои хрупкие руки:

– Что здесь произошло? Меня не было тут меньше четырех часов, а ты уже разрушила половину дома!

Я сделала глубокий вдох:

– В общем, все было так…

– Что вообще на тебе надето? – резко прервала меня Руби.

– Я… Что? – Я с раздражением уставилась сначала на нее, а затем на свой прикид.

– Это что, Hello Kitty? – с интересом спросил Брейв.

– Я… э-э-э… да! – Очевидно, в развалинах своего шкафа я смогла выловить лишь жутко-розовую толстовку.

– Эй! Это же я тебе подарил! – ухмыляясь, сказал Мэдокс.

– Ты что, пьянствуешь всякий раз, когда выбираешь мне подарок? – Господи, какой стыд! Озорная ухмылка Мэдокса стала еще шире:

– Я надеюсь, ты уже ждешь Рождества. Я купил тебе кое-что, что называется шейным массажером Hello Kitty, но… я думаю, что им можно массировать что-нибудь другое.

– Ворриор! – Лающий крик Даймонд заставил нас обоих вздрогнуть. Моя сестра умела кричать как настоящий командир. –   А ну выйдите из комнаты! В гостиную! Сейчас же!

– Ух ты. Ну, удачи, принцесса. Я пойду поищу болельщиц и…

– Ты тоже, аваддонец! – выругалась Даймонд, силой схватив Мэдокса за воротник и вышвырнув его из комнаты.

– Помогите! – Визг Мэдокса затихал в коридоре.

Ошеломленная, я стояла в своей разрушенной комнате, и мне казалось, что я очутилась в каком-то неправильном фильме.

– Мать тебя просто убьет! – засмеялась Руби. Кажется, это все, что ее лексический арсенал мог сегодня нам предложить.

– Я знаю!

– Не понимаю, почему она вообще тебя терпит. Ты просто… ненормальная, Ворриор. – Качая головой, моя сестра вышла из комнаты и исчезла вслед за Даймонд и Мэдоксом.

Наконец, только Брейв остался стоять в дверях. Он осматривал комнату своими яркими серыми глазами. В комнате повисла неловкая тишина.

– Э-э… Эй! – сказала я.

– Эй! – так же глупо ответил Брейв. Мы никогда не знали, о чем говорить друг с другом. Это все же был Брейв. Сын Зевса. Большой, сильный, любимый людьми и богом. А я? Я была Ворриор. Неудачная дочь Афродиты. Маленькая, незаметная и странная, меня стыдилась вся моя семья.

– Ну, я тогда… – Я осторожно прошла мимо сына Зевса. Просто невероятно, парень действительно состоял из божественных мышц, волевого подбородка и ямочек.

– Ты так и оставишь это дерево тут?

Я покосилась на огромное дерево, превратившее мою комнату в руины.

– Думаю, да.

– Ага.

– Да. – Мы молча шли вниз по лестнице рядом друг с другом. Господи, мне может стать еще более неловко?

– Кстати, ты пахнешь просто невероятно, Ворриор! Что это за парфюм?

Очевидно, может.