Текст книги "Ворриор и Пиас. Гнев богов"

– Не переживай. Эйдж – сын Асклепия. Он хоть и не врач, но быстро понимает, если с кем-то что-то не так.

Асклепий? Значит, Эйдж был сыном бога медицины? Ну ясно, доктор-любитель.

– Что мы можем с этим сделать? – спросил, сидя на диване, измученный Вирус. Он натянул на голову грязную подушку.

Эйдж скрестил руки на груди и пожал плечами.

– Я не знаю… У нее крыша едет. Может, антидепрессанты? – предложил он. Я застонала и тоже зажала уши руками.

– Что мы можем сделать? – рявкнул Вирус.

– Погоди, чувак, – Эйдж сдул прядь черных волос со своего лица. Я увидела очередную татуировку с глазом еще и на его лбу. – Если и есть способ, то только Чейн сможет ей помочь.

Я устало хлопала глазами, и в комнате повисла давящая тишина. Кто такой был этот Чейн? И почему… Мысль тут же прервалась. Что-то тянуло тело, пытаясь пробиться к душе. Что со мной происходило?

– Ворриор? – Вирус навис надо мной, но вместо его лица я видела лишь размытое пятно. – Может быть, это разжижающее заклинание и его последствия, – пробормотал он. – Карма действовала небрежно.

Бог надо мной был уже лишь зеленой кляксой в море темноты, застлавшей поле зрения, прежде чем…

Глава 6
Э-э… А почему босс лапает воздух?

На самом-то деле пора было уже привыкнуть к тому, что моя душа отправлялась гулять, когда я спала, и особенно охотно искала синеволосого ублюдка. И все же я удивилась, когда без предупреждения оказалась в большой комнате с длинным столом. Раздраженно огляделась. Где, черт по…

– Ворриор!

Я обернулась. Во главе стола стоял вышеупомянутый ублюдок, заставлявший сердце биться чаще. Господи! Мне хотелось его облизать. Светлая кожа, волосы, вьющиеся вокруг ушей, полные губы и высокие скулы в комбинации с этими большими серыми глазами. Раненый, казалось, выздоровел, потому что излучал такую силу, что у меня по спине побежали мурашки. Уже не удивляло, что я хотела бросить трусики ему в лицо.

– Ворриор, сосредоточься! – его резкий приказ вырвал меня из мечтаний, заставив приятный мыльный пузырь лопнуть.

Ага. Мистер Ловец Трусов был очень горячим и очень раздражающим, когда открывал рот. Я все время об этом забывала.

– С кем ты говоришь, Пиас?

Только теперь я заметила всех остальных богов. Вся элита собралась в конференц-зале, и выглядели они так, будто кто-то умер. Я невольно зарычала, когда в довершение всего увидела, как та, кто только что задала вопрос, гладила Пиаса своими проститутскими пальцами по плечу.

Шейм имела наглость симулировать человеческие чувства. Пиас нервно стряхнул ее руку с себя и так быстро ушел в другой конец комнаты, что это было похоже на побег. Остальные остановили дискуссию и посмотрели так, будто у него были не все дома. Пиас игнорировал всех и еще на бегу так быстро притянул меня к себе, что в легких не осталось воздуха.

– Ворриор, я так переживал за тебя! – прошептал он в мои волосы. Его руки так крепко меня обхватили, будто он хотел впечатать меня в себя. Я удивленно фыркнула.

Плечи Пиаса затряслись. Он уткнулся носом в мое плечо. Его близость в комбинации с запахом была такой ошеломляющей, что я могла лишь вцепиться своими полупрозрачными руками в его майку и прижаться к нему.

– За последние несколько часов я умер сто тысяч раз, – прошептал он, заставляя меня поднять взгляд. Я вздрогнула от ужаса, который заметила в его глазах. Еще никогда не видела в них столько эмоций. Как будто серебряные зеркала тонули в темной буре.

– Э-э… А почему босс лапает воздух? – смущенный вопрос Чарминга тут же вырвал нас из забвения. Я вздрогнула, но Пиас прижал меня крепче к себе и повернул лицо к озадаченным богам.

– Ворриор тут, – кратко ответил он. Я чувствовала его бешеное сердцебиение на своей щеке.

– Где? – спросил Бизар, столь же сбитый с толку, развалившись на стуле рядом с Чармингом и упершись ногами в край стола.

– Думаю, именно там, где он лапает воздух, – сухо предположила Шейм, которая скептически смотрела так, будто могла меня видеть.

Я снова вздрогнула.

Пиас проигнорировал ее, обхватил мое лицо руками и внимательно посмотрел.

– Как твои дела? Они что-то с тобой сделали? Что Вирус сказал тебе? Ты можешь говорить? – забрасывал он вопросами.

Я предостерегающе щелкнула языком и ущипнула его за предплечье, чтобы он отпустил меня. После этого покачала головой.

– Что? – спросил он, хватая меня за плечи и отчаянно тряся. – Что «нет», женщина? Скажи что-нибудь! Я тут от страха умираю!

– Ой, не надо драмы, до этого у тебя все было роскошно, – фыркнула Шейм, пока Бизар и все остальные все еще по-идиотски пялились.

– Я не понимаю! – сказал Бизар.

О, которая сидела в углу и поглаживала дрожащий куст, глубоко вздохнула. В ее молочных глазах была растерянность, какой я не видела прежде. Под ними виднелись темные круги, а вокруг рта появились морщины.

– Что ты не понимаешь, Бизар? Души Ворриор и Пиаса связаны. Да, не фыркай, Шейм. Это так. Смирись с этим. Искать друг друга у них в природе. Где бы они ни находились физически. Будь у Пиаса душа, она сделала бы то же самое.

– Ты можешь говорить? – снова спросил Пиас, игнорируя суету вокруг нас.

– У нее все хорошо? – спросил Чарминг, вскакивая на ноги и заламывая руки. – Как она выглядит? Истощенной? Достаточно ли ей дают амброзии? Пиас, скажи ей, что она, как божественный птенчик, должна пить амброзию минимум раз в день!

– Она не выглядит истощенной!

– Точно? Посчитай ее ребра.

– А при чем тут вообще ребра?

– Если они торчат, значит, она истощена. Она должна поесть, скажи ей!

– Она тебя слышит.

– Ой… А она может сказать хоть что-то?

Я улыбнулась и беспомощно пожала плечами.

Пиас поджал губы и, кажется, напряженно думал.

– Думаю, хотя бы эту проблему мы можем решить. Брейв!

Последнее слово он выкрикнул таким резким командным тоном, что половина комнаты встала по стойке смирно. Включая меня.

Куст у ног О зашевелился. Пара листьев упала на пол, а затем кора заскрипела и растянулась. Веточки стали толще, увеличиваясь в размерах, пока в конференц-зале не появился Брейв. Зеленый лист висел в его волосах, а из левого уха торчала веточка. Как и в случае О, круги под его глазами били все рекорды цветового спектра. Он качался, но О его придержала.

– Я здесь, Пиас, – пробормотал светловолосый великан. То, что он был таким уставшим, разбивало мне сердце. Его растерянный взгляд метался по сторонам, но в настоящий момент он меня не видел.

– Я слушаю, – пробормотал он так невнятно, будто выпил слишком много алкоголя.

– Слух Брейва настроен на все божественные частоты. Он слышит все! – настойчиво сказал мне Пиас, толкая меня вперед. Я столкнулась с Фэйдом, Лостом и Чармингом: все они испугались.

– Холодно! – пожаловался слабак Фэйд.

– Он услышит тебя, – продолжил Пиас деловитым тоном, смотря на своего единокровного брата как на странный инструмент. – Думай как можно громче. Сосредоточься на нем.

Я с сомнением подняла бровь. Пиас сжал зубы и подтолкнул меня.

– Попробуй!

Я вздохнула, откинула голову назад и подумала.

Банановый хлеб.

И ничего. Брейв все так же смотрел мимо моего левого уха, ничего не видя. Его функция божественного радиоприемника, казалось, делала его восприимчивей к астральным телам вроде меня сейчас. Интересно. Я задавалась вопросом, что еще Брейв мог слышать. Включая существ, которых мы не могли видеть. Через пару лет бедняга, наверное, станет таким же сумасшедшим, как О. Слава богу, что я не была медиумом.

Пиас ущипнул меня.

– Думай громче! – скомандовал он.

Гр-р-р! Ну, если он так хочет. Я начала усердно петь песню «Sweety Pie». И ничего. Боги сзади нас шептались, и я слышала, как Шейм подло хихикает.

– Тупая потаскуха! – рот Брейва открылся, и он сказал ровно те слова, которые пришли мне в голову. Все замолчали и уставились на него.

– Ой, извини, – подумала я, ударив себя по лбу.

– Ой, извини! – повторил Брейв, словно робот. На его лбу проступил пот.

Боги засмеялись, а Шейм зашипела и выпрямилась.

– Как выродок меня назвал? – спросила она.

– У Шейм снова ПМС? – спросил Брейв за меня, снова заставив всех смеяться. Мне, тем временем, тоже стало веселее.

Глаза Пиаса засветились от волнения.

– Как твои дела? – спросил он, прежде чем Шейм смогла продолжить веселье.

Я мысленно откашлялась и как можно яснее передала свои слова Брейву.

– Пока что неплохо. Вирус притащил меня в свою лигу надутых ботаников, а этот парень, Эйдж, осмотрел меня.

Ноздри Пиаса раздулись.

– Эйдж? Ты сказала Эйдж? – с беспокойством спросил он.

Я кивнула.

– Да, – ответил Брейв за меня. – Высокий. Эмо. Серьезная проблема со стрижкой, боюсь, с такой шваброй перед глазами он однажды влетит в стену. Когда я услышала его голос, мне захотелось пустить в себя пулю.

– Я бы в тебя ее пустила! – пробормотала Шейм, но ее все проигнорировали. Все слушали наш странный диалог.

– Ты где? – спросил Пиас.

– В диакартинке.

– Что?

– В какой-то диакартинке.

Брейв зашипел.

– Брейв! Переводи нормально. Ты где, Ворриор? Мы тебя оттуда достанем.

Я уперлась руками в бока.

– Нет, я серьезно. Я в диакартинке.

Пока Пиас отчаянно хмурился, мне показалось, что Чарминг начал сильно трястись. Бизар тоже это заметил и в замешательстве уставился на него.

– Но… где это находится?

Я беспомощно вздохнула.

– Мы очень долго туда шли, – позволила я высказаться Брейву. – Там посреди пустоты стоит диапроектор с картинками. Мы внутри.

– Звучит подозрительно похоже на зеркальную магию! – вставил слово Хак.

– Сдвиг реальности! – исправил его Фэйд.

– Эйдж – бог времени… – пробормотал Пиас. – Мог бы он такое сделать? – он задал вопрос в никуда, но тут же развязал бурную дискуссию.

Пиас фыркнул.

– Заткнитесь! – прорычал он, и его приказу неохотно последовали.

– Можешь назвать места, на которые мы могли бы ориентироваться? – спросил меня Онор, рыжеволосый бог войны.

Я с сожалением покачала головой.

– Диапроектор показывал страшную гостиную, – это было все, что я могла сказать.

– Детали?

– Очень, очень страшная гостиная.

– Ворриор!

– Ну что? Я не знаю. Я половину времени была без сознания, мы можем быть где угодно.

– Ну ладно, – Пиас сделал глубокий вдох. – Слушай. Мы найдем это место, но до тех пор будь осторожна. Вирус и остальные невероятно опасны. Они все пытались попасть в ряды элиты, но потерпели неудачу. Они отбросы Тартара. Прежде всего тебе стоит присматривать за Вирусом и Эйджем. У Вируса тяжелая шизофрения. Он не очень хорошо пережил падение в Тартар, а Эйдж – его верный пес. Они как чума и холера.

– Они называют себя элитой Подземелья. Вирус сказал, что они сделают работу, которую вы забросили, – сообщила я Пиасу.

Вокруг меня был слышен смех.

– Это как если бы мафия назвала себя правительством, – рассмеялся Пиас.

М-м-м. Я посмотрела на него. Что-то здесь было не так. Да и с Вирусом тоже. Но я отпущу ситуацию. Пока что.

– Вирус говорит, что боги на улицах голодают.

– Что за бред! – зарычал Бизар. – Он просто ведет к гибели всех, кто встает у него на пути. Парень путает реальность со своим испорченным мировоззрением. Не слушай его, барби. Вирус уже давным-давно утратил способность здраво мыслить.

Но на сумасшедшего он не похож, с тревогой подумала я, но мудро сдержала эти мысли. Если Брейв и услышал, то промолчал.

Пиас посмотрел на меня. Он нежно провел пальцами по моей нижней губе, медленно наклонился и поцеловал меня. Я почувствовала покалывание в теле и засветилась так ярко, что остальные, кажется, это заметили, потому что растерянно хлопали глазами. Его губы были теплыми и мягкими и осторожно двигались. Они ласкали меня с едва подавляемой страстью, которую я с наслаждением глотала. Я закрыла глаза и вздохнула, пока одна волна жара гналась за другой по моим холодным клеткам. Вот где было мое место. В его объятиях. Часть меня это знала, даже если другая еще колебалась.

– Мне так жаль, что тебя втянули в эту старую вражду, – Пиас прислонился лбом к моему. Синие пряди щекотали.

Я вздрогнула.

– Я найду тебя! – пообещал мне он. – Вирус обитает в старых пустошах, которые уже десятилетиями стоят без дела. Не слушай, что он говорит, а если и будешь, то включи разум и вспомни, что все, совершенное им до сих пор, заканчивалось смертью и разрухой. Ты не знаешь его прошлого. Он попытается продавить свои планы, но я знаю, какая ты сильная и смелая и какой у тебя острый язык. Не позволь ему тебя сломить. Я… Я в тебе нуждаюсь. Чтобы ты была рядом.

– Я приложу все усилия, – с улыбкой передала я через Брейва. Большего ему обещать не могла. Сначала нужно выяснить, что здесь происходило.

Пиас закрыл глаза, резко втянул воздух и мягко поцеловал меня в лоб.

– Есть еще кое-что, – прошептал он так, чтобы только я могла его слышать. – Мне бесконечно жаль твоего брата. Я допустил ошибку. Огромную ошибку. Я бы исправил это, если бы только…

Я резко проснулась со вкусом крови на губах. Язык пульсировал, будто я его прикусила. Озадаченно осмотревшись по сторонам, увидела потрепанную мебель, которую не знала, услышала незнакомые звуки и почувствовала рядом совершенно чужое тело. Я замерла и потрогала его. Моя рука лежала на широкой и крепкой груди, которая медленно поднималась и опускалась. С мрачным предчувствием я вытянула шею, надула щеки и посмотрела на мистера Грудь. Провода на его лбу мигали, а темно-зеленые волосы спадали на высокий лоб. Это был Вирус.

Черт подери. Я лежала в кровати со своим похитителем и обнималась. К тому же пускала слюни на его футболку. Я убрала руку с его груди и потеряла равновесие. Гравитация потянула меня за задницу, толкнула, и туловище ударилось об пол, пока ноги все еще лежали на кровати. Ай! Боль пронзила копчик, а металлический наручник врезался в запястье. Я застонала.

Храп Вируса затих.

– Что… – пробормотал он.

Я услышала шуршание, и кто-то вытянул простынь из-под моих ног, а затем растрепанная после сна голова наклонилась ко мне. Большой палец моей ноги был прямо рядом с его носом. Надеюсь, он вонял. Усталые желтые глаза Вируса смотрели на меня и вдруг стали гигантскими. Он издал такой неожиданный крик, что я испуганно завизжала в ответ. Беззвучно, правда. Ругаясь, он поднял подушку и с силой бросил мне в лицо. Я откатилась в сторону, плюясь перьями, запуталась ногами в одеяле и беспомощно ерзала по полу, пока он, безумно крича, схватил вторую подушку. Эту он, правда, крепко держал. Его костяшки побелели, когда он бил меня так, будто я была каким-то противным пауком. Барахтаясь, я попыталась выбраться из одеяльного буррито.

– Сейлор! Эш! – зарычал Вирус.

Пуф-ф!

Моя щека получила удар.

Пуф-ф!

Я почувствовала ткань между зубами.

Пуф-ф!

Ай! В этот раз он попал в подбородок.

Дверь, которую я до этого совсем не замечала, громко открылась, ударившись об стену, а за этим звуком последовало ворчание двух голосов. Я вытянула шею, когда Сейлор и Эш ворвались в комнату, оба такие помятые, будто только что вылезли из кроватей. Их длинные волосы доходили до талии. Сейлор был одет лишь в пижамные штаны, и я увидела несколько серебристых пирсингов на его сосках. Уф-ф. Эш пытался выглядывать из-под наполовину съехавшей маски для сна и, к сожалению, недостаточно быстро завязал на себе кимоно в розовый цветочек. Очевидно, он был любителем мужских стрингов. Боже ж ты мой. Не знаю, что раздражало меня больше: соски Сейлора или слегка одетый Эш. Оба бога, несмотря на заспанный вид, держали в руках пистолеты, держа пальцы на спусковых крючках.

– Помогите мне!

Пуф-ф!

Еще один удар.

Я крякнула и пнула Вируса, заставив длинные цепи между нами зазвенеть.

– Что? Господи, что случилось-то? – хрипло потребовал объяснений Сейлор, пока бесцельно размахивал пистолетом в воздухе.

– Я… Она пыталась похитить меня! – заскулил Вирус, отстраняясь, и вскочил на кровать, готовый к бою. Проваливающийся матрас заставлял его подпрыгивать на месте, пока он угрожающе держал подушку над головой.

Мой рот открылся. Что?

– Э? – выдавил Эш, который, наконец, смог поднять маску для сна. Его взгляд скользнул по комнате, оценивая ситуацию. Я в буррито из одеяла лежала на полу, а взбешенный Вирус стоял надо мной.

– Кх! – бездыханно умоляла я обоих, подняв руки в защите. Вирус ахнул.

Пуф-ф!

Ай.

– Сделайте уже что-нибудь! – крикнул он, не веря в происходящее.

Братья просто пялились на нас, пока Сейлор не начал хихикать. Эш к нему присоединился. Я была не единственной, кто прожигал их сердитым взглядом. Но Вирус выглядел еще и сбитым с толку.

– Расслабься, Чейн, – смеялся Сейлор. – Все в порядке. Это Ворриор. Мы же говорили тебе, что отправимся за ней, разве нет?

На наших с Вирусом лицах было написано ничего не понимающее «э». Мы просто недоверчиво смотрели друг на друга.

– Ворриор? – спросил зеленоволосый бог, произнося мое имя так, будто оно оставляло какой-то странный вкус на его языке.

– Чейн? – мысленно спросила я.

Божественные братья спрятали оружие.

– Мы все объясним. Извини, Чейн, мы думали, что ты проснешься позже, – ухмыльнулся Эш, бросаясь ко мне. Ловкими пальцами он высвободил мои ноги из одеяла и поднял меня.

Я зашаталась и быстро вцепилась в него, прежде чем ноги снова подкосились. Но я стояла! Достижение! Вирус – или Чейн? – нахмурил брови, сжимая подушку в руках. Он оперся на нее подбородком и пристально на меня смотрел.

– Что? Почему она лежала на нашей кровати? И что это такое? – спросил он, указывая на цепи.

Сейлор зевнул, причмокнул губами и махнул рукой в сторону открытой двери.

– Пойдемте в гостиную. Там мы вам все объясним.

Вирус, или как его там звали, окинул меня подозрительным взглядом, а затем ловко соскочил с кровати и вышел из комнаты. Подушку он все еще прижимал к себе как пушистый защитный щит.

Я стояла, пока цепи не натянулись и не пришлось идти за ним, чтобы меня не потащили по полу. Эш поддерживал, пока я шаталась, словно пьяная, и улыбался мне слишком дружелюбно для похитителя. Стринги снова промелькнули перед глазами. Я тяжело вздохнула и последовала за нетерпеливо натянутыми цепями. Когда мы вышли в коридор, меня окатило холодным воздухом. Окружение выглядело не очень-то впечатляюще. Круглый бетонный коридор с голыми стенами внушал чувство, будто я иду по какой-то трубе. Иногда на сером фоне виднелись яркие граффити. Пахло сыростью и затхлостью, а холод проникал через носки. Где, черт возьми, моя обувь? Ответа на этот вопрос не было. Я продолжала спотыкаться, пока мы не покинули тоннель и не перешли в разветвление, ведущее в ужасную гостиную из моих воспоминаний. Бесшумно ругаясь, я споткнулась о ботинки. Благодарная быстрой реакции Эша, я не упала.

– Садись, милая, ты выглядишь растерянной, – тихо сказал он, подводя к отвратительному дивану.

Безумный Вирус выругался и демонстративно уселся на другой конец. Как можно дальше от меня. Наступила неловкая тишина, и мы подозрительно уставились друг на друга. Я угрюмо вытащила перо из волос. Вирус смотрел, нахмурив лоб, но огоньки на нем не мигали. Он что, забыл зарядить их ночью? Где вообще была розетка для его батареек? Я ухмыльнулась, опустив взгляд на его зад.

Вирус быстро поджал ноги и мрачно на меня посмотрел.

– Вот, выпей! – перед моим носом появилась рука Эша, в которой он протягивал мне наполненную до краев кружку с надписью «Я GYLF (God you’d like to fuck)».

Не успела я взять ее, как мой живот заурчал настолько громко, что все могли это слышать. Сейлор широко улыбнулся. Я с недоверием посмотрела на содержимое кружки и понюхала. Амброзия! Но эта штука могла быть отравлена! Или туда могли подмешать наркотики! Или срок годности истек! Я поморщилась, отмахнулась от кружки и покачала головой.

– Можешь спокойно пить. Мы никакого снотворного туда не подсыпали, – ухмыльнулся Сейлор.

Эш хлопнул своего брата по лбу ладонью.

– Бака![4]4
  Бака (яп. 馬鹿, ばか, バカ бака) – самое распространенное в современном японском языке ругательство со значениями «дурак», «болван», «идиот», а также «дурашка», в уменьшительно-ласкательной форме.


[Закрыть]

Болван. Сейлор лишь похотливо улыбнулся, и я закатила глаза.

– Пей, – вздохнул Эш. – С напитком все нормально, ты выглядишь голодной.

Я действительно была голодной. Черт возьми! Но все еще не доверяла им. И продолжала размышлять об этом, пока Сейлор не фыркнул с раздражением, выхватил чашку и сделал большой глоток. Я пристально наблюдала за тем, как подпрыгнуло его адамово яблоко, а затем с уголка рта стекла красная капля. Он снова поднес кружку ко рту, открыл его и демонстративно показал мне красную жидкость, которую медленно глотал.

– Давай уже, – скомандовал он, вернув чашку.

Живот снова заурчал, и я одарила его суровым взглядом. Предатель. Но все же мои пальцы впились в кружку. Интересно, они считали меня идиоткой? Я смотрела «Игру престолов»! Может быть, Сейлор незадолго до этого принял противоядие, чтобы не умереть от напитка! Может быть…

– Пей, или Чейн изобьет тебя подушкой! – сердито сказал Эш, и я… эх, господи.

Голод и злые взгляды, немного напоминающие мне Даймонд, взяли верх над моими сомнениями. Я наклонила голову и быстро опустила в чашку кончик языка.

Сейлор ударил себя ладонью по лбу.

– А мы не можем ее вернуть? – заворчал он.

Я гневно посмотрела на него, позволяя капле амброзии растаять во рту. Ладно. Если в ближайшие секунды я не закачу глаза и не сдохну, можно попробовать еще раз. Все смотрели, пока я ждала смерти в стиле Джоффри[5]5
  Джоффри Баратеон – персонаж американского телесериала «Игра престолов», основанного на серии романов писателя Джорджа Мартина «Песнь Льда и Пламени». Герой умер вследствие отравления.


[Закрыть], которой, к счастью, не последовало.

– Видишь? – сказал Эш, улыбаясь. – Тебе не стоит переживать. Правда. Не смотри так на нас, мы все объясним.

Я фыркнула и сделала последний маленький глоточек, прежде чем идентифицировать напиток как безопасный. Поднесла чашку ко рту и в три глотка ее опустошила. Господи, как хорошо! Со стоном я закрыла глаза, наслаждаясь теплом, которым амброзия стекала по горлу в желудок. Потом я рыгнула. Громко. Не буду придерживаться правил этикета со своими похитителями.

Я не могла подавить в себе обнадеживающее чувство.

– Еще? – спросил Эш, радушный хозяин.

Я быстро кивнула и отдала ему кружку, услышав щелчок, когда он нажал на крышку термоса. Я с наслаждением выпила и эту порцию за рекордный срок. Урчание в животе стало тише, и впервые за долгое время я хоть немного расслабилась. Даже откинулась на диван и села, скрестив ноги по-турецки.

– Ты еще ешь обычную еду, Ворриор? – Эш поставил термос рядом со мной, чтобы я пила, когда захочется.

Несмотря на попытки не считать этот жест милым, у меня ничего не вышло. Я наклонила голову, слизнула остатки амброзии с нижней губы и кивнула, большим и указательным пальцем показав «еще немного».

– Сейлор, принесешь? – крикнул Эш своему брату. Вместо ответа на колени прилетела коробка. Я поймала ее, ахнув от неожиданности. Это были твинки! Я с такой же любовью прижала к себе кексы с маршмеллоу, как Голлум – свое кольцо.

Эш засмеялся.

– Можешь есть. Они все твои!

Что ж, мне не надо повторять дважды. Я радостно открыла коробку, достала кексик из упаковки и засунула в рот. Мои щеки наполнились восхитительным клейким тестом. Крем устроил взрыв вкуса на языке, и я застонала от пирожкового оргазма, выглядя, наверное, как самый радостный хомяк всех времен и народов. Все уставились так, будто наблюдали за аварией, пока я поедала один кекс за другим.

– Дерьмо! Ты их жуешь вообще? – спросил Сейлор после пятого кекса.

Я взяла кекс номер шесть.

– Прямо как анаконда! – захихикал Эш.

– Словосочетание «глубокая глотка» приобрело для меня совершенно новое значение, – многозначительно прошептал Сейлор.

Я показала ему средний палец и почувствовала, как из рта вытекает крем. Вирус – ну, или Чейн – сидел молча и с нарастающей растерянностью смотрел за тем, как я поедала восьмой твинки. Впервые за последние пять минут я глотала воздух ртом.

– Надо бы тебе почаще жевать, а то еще живот заболит, – строго сказал Эш.

– Или сняться в пищевом порно, – выпалил Сейлор.

– Я не понимаю… – прервал Вирус-Чейн нашу болтовню. На его лоб спадала зеленая прядь. – Это… Ты Ворриор? Суженая Пиаса?

Я неохотно кивнула. Он что, так часто похищал женщин, что уже различать их не мог?

– Да, это Ворриор, – дружелюбно ответил Эш. – Вирус вчера привел ее к нам.

Я перестала жевать и склонила голову. Э?

Вирус-Чейн поджал губы, изучая меня.

– Значит, ему действительно удалось?

Эш вяло кивнул.

– Как видишь.

– И эти цепи… – пробормотал Чейн, глядя на свою руку. – Это танталова цепь? Я ее не… Я уже не так хорошо ее помню.

– Мне очень жаль, Чейн, – продолжил разговор Эш, а я слышала в своих ушах только пение цикад.

Стойте! Я ни слова не понимаю!

– Это было необходимо, – сказал светловолосый бог зеленоволосому. – Мы бы не стали этого делать, если бы у нас была другая возможность. И ты это знаешь.

Вирус-Чейн, или все-таки Просто Чейн, так сильно стиснул зубы, что мышцы на его челюсти напряглись. Он с отвращением отвернулся.

– Мне становится плохо, когда я смотрю на нее.

Сначала я подумала, что он имел в виду меня, но его руки дернули цепь.

У него красивые руки, с раздражением заметила я. Длинные и тонкие пальцы, как у пианиста… Безумного пианиста-психопата. Или просто психопата, который любил заботиться о своих руках.

– Почему он это сделал? – выдавил Чейн. – Он должен был забыть об этом, прошло много лет, а девочка не заслужила того, чтобы здесь находиться.

Под девочкой, видимо, он подразумевал меня. В его глазах была такая ранимость, что мой желудок, набитый твинки, сжался. Что это такое?

– Мне очень жаль, Ворриор, – прошептал он.

– Прекрати, Чейн, – мягко сказал ему Эш. – Прекрати упрекать себя в этом. Мы отлично заботимся о Ворриор, все будет хорошо. План Вируса гениален. И он сработает. Уже сработал, – он указал на меня.

– Нет, не сработает. Это совершенно бессмысленно! – застонал Чейн, утыкаясь лицом в подушку.

Я вдруг почувствовала непреодолимое желание подползти к своему похитителю и обнять его. Он выглядел ужасно потерянным. Ух ты. Один день в плену, и у меня уже развился стокгольмский синдром. Я мысленно аплодировала себе, а внутренний психолог любезно указывал на психушку. Белую рубашку богине, пожалуйста.

Эш заметил немой вопрос на моем лице и грустно улыбнулся.

– Запуталась?

Я напряженно кивнула.

Эш вздохнул и с измученным видом скривил лицо.

– Это сложная история, и я не знаю, насколько Вирус позволил бы нам тебе рассказать, но…

– Господи, Эш! Расскажи ей уже и все! – прорычал Сейлор. Он посмотрел на меня, и в голову закралась мысль, что сейчас я услышу что-то плохое. – А то я это сделаю. Ты с нами, потому что твой милый чертов Пиас был сброшен в Тартар.

Окей. Это я и так знала.

Сейлор мрачно улыбнулся, и я почувствовала, как по моей шее пробегают мурашки.

– Старина Зевси не только отобрал у него душу, – продолжил он. – Он еще и позаботился о том, чтобы отпрыск не становился здесь слишком могущественным, поэтому сбросил его вместе с цепями. Эти штуки держат в себе семейное проклятие, которое может убить даже бессмертных. Твой милый пончик истребил всех, кто носит имя Танталов. Частично из-за того, что его заставило это сделать проклятье, частично из-за того, что он со своим проклятьем не мог оказаться у руля элиты. Чейн, единокровный брат Вируса, был последним прямым родственником с фамилией Тантал. Пиас обезглавил его у нас на глазах. Заклятие, правда, не было снято, потому что сам Пиас все еще был жив… Ну, или что-то вроде того. Цепи потеряли часть своей силы, и ублюдок смог снять их и стать отцом богов.

Челюсть отвисла. Хотя нет, еще хуже. У меня отвисло все, что только могло отвиснуть. Я хлопала глазами, подняла руки и показала жест «тайм аут».

Однако Сейлор продолжил свою речь. Беспощадно и с таким мурлыканьем, будто наслаждался тем, что топтал ногами мое сердце и веру в Пиаса.

– В любом случае, у Вируса есть способность быть многоликим, как бог Янус. Он впитал в себя умирающий дух Чейна, и тот смог продолжить жизнь в его теле. Поэтому время от времени они чередуются. Он не может это контролировать. Пока один пользуется телом, другой спит, и наоборот. С тех пор Вирус хочет отомстить Пиасу, и мы сбросим этого больного ублюдка с его трона. С твоей помощью. Конец.

Тишина. Что за черт? Ужасная тишина. Я уставилась на братьев, а затем на Чейна, который невинно смотрел на меня. А пока мысли безумной каруселью метались в голове, я впервые почувствовала его запах. Корица. Он пах острой теплой корицей. Как рождественские печеньки. И совсем не как мята Вируса. Этот незнакомый запах другого бога ударил меня, словно кулаком. Я захрипела и вскочила с места. Цепи зазвенели, и я в ужасе уставилась на них. Эта танталова цепь прокляла Пиаса? Из-за нее он убивал своих родственников? Неужели всех? Пиас серьезно всех их убил? Почему я ничего не знала об этом? Ни он, ни кто-то из элиты не рассказывал мне об этом и даже не намекнул. В ушах свистело. Я стала лихорадочно бегать по комнате, словно сумасшедшая, спотыкаясь о собственные ноги.

Не могла представить себе, чтобы Пиас был способен на что-то настолько ужасное. Да, он точно был высокомерным идиотом. Придурком. Иногда еще и снобом, но точно не монстром! Черт подери, я люблю этого ублюдка! Он же не мог…

Закружилась голова, и я, споткнувшись, вцепилась во что-то, что оказалось грудью Вируса… а нет, Чейна. Он поддержал меня.

– Эй, Ворриор. Глубокий вдох, – сказал мне он.

Я покачала головой, ища признаки того, что он был тем, кем себя называл. Чейном. Другой личностью. Братья все же могли рассказывать мне какую-то ерунду. Они наверняка будут лгать. Я бы и сама так поступила на их месте: осознание этого стянуло мои внутренности. Они могли сказать мне, что небо не синее, и все лишь для того, чтобы я им доверилась. И усомнилась в честности Пиаса. Чтобы я поддержала их сумасшедшие планы, хотя у меня были дела поважнее… Например, убивать наших родителей. Господи ж ты боже мой. Я сердито покачала головой, бросилась прочь и наткнулась на уродливую клоунскую лампу.

– Почему она ничего не говорит? – Чейн с беспокойством следил за моими движениями. – Почему ты ничего не говоришь? – спросил он теперь напрямую.

Я яростно открыла рот и закричала. Но прозвучало лишь «пфт», а в остальном тишина. Из глаз потекли слезы. Как же это все по-идиотски! Все это. Пиас. Вирус. Чейн. Тартар. Наши родители. Мэдокс. Я захныкала, пытаясь удержать свой нервный срыв, но желчь поднималась все выше к горлу. В конце концов, я согнулась, упала на руки и вцепилась пальцами в грязный ковер.

– Мы не знаем этого, – объяснил за меня Эш. – Она прибыла уже такой. Не может говорить, была бледная и почти не двигалась. Должно быть, что-то случилось перед тем, как она попала к нам. Эйдж сказал, что ее магия заблокирована. Мы подумали, что ты, возможно, сможешь помочь ей.

Я не видела реакции Чейна. Правда, уже через несколько секунд, в течение которых я перебирала свои панические мысли, его ноги появились в поле зрения. Он упал на колени рядом со мной. Мягко, почти застенчиво взял мое лицо в руки и повернул к себе. Я сопротивлялась, но он держал крепко, и моя челюсть хрустнула. Как бы хотелось сейчас выкрикнуть ему в лицо какое-нибудь оскорбление.