Текст книги "Ночь Королей. Игра с судьбой"

– Сейчас идут занятия. Если хочешь, мы покажем тебе класс, – сказала Регина и двинулась вперед. Поскольку она все еще придерживала меня, у меня не было другого выбора, кроме как следовать за ней.

– Вообще-то я должна дождаться мисс Кросс, – сказала я, беспокойно оглядываясь по сторонам. Почему-то я почувствовала себя мухой, попавшейся на клей симпатичной Венериной мухоловки.

Винсент шел позади и подмигивал мне, что на самом деле тоже не помогало успокоить пульс.

– Не волнуйся. Мисс Кросс предупреждена, и она попросила меня отвести тебя.

– Эм… хорошо.

Я растерянно позволила увлечь себя. Мы спустились по широкой лестнице и свернули из холла в коридор. Прямо перед нами находились створки большой двери, из-за которой пахло едой. Вдоль стен, таких высоких, отражавших эхо наших шагов, стояли вполне обычные шкафчики. Их вид меня обескуражил, наверное, потому, что в остальном Честерфилд совсем не походил на школу.

Я бросила взгляд на Винсента. Он притягивал мой взор, как пламя мотылька. Может быть, я сгорю, если слишком приближусь к нему? Уставившись на парня, я чуть не налетела на одного из близнецов, когда Регина остановилась у двери 16А и рывком распахнула ее.

И тут же на нас воззрились двенадцать пар глаз.

Глава 7

В классе стало тихо.

Ученики Честерфилда сгрудились вокруг двух типов, каждый из которых одну руку прижимал к поверхности стола, а в другой держал нож. Острые наконечники ударялись о дерево между пальцами с невероятной скоростью и с громким стуком.

Бум. Бум. Бум.

Бум. Бум. Бум.

– Эй, Никсон! – Рыжеволосая девушка попыталась предупредить одного из них о нашем присутствии, но тот продолжал сосредоточенно опускать нож.

Он был таким высоким и мускулистым, что на его плечах чуть не разошлась форма. Его скулы были резко очерчены, а светлые волосы строго зачесаны назад.

– Не мешай мне, Пейсли. Я прикончу этого парня, – прорычал он, не поднимая глаз.

– Размечтался, – рассмеялся другой парень. Его волосы имели пепельный оттенок, а на ногтях красовался лак глубокого черного цвета.

– Грейв, – окликнула его рыжая, но Винсент уже протиснулся мимо нас.

– Что все это значит? – резко спросил он.

Два парня испуганно вздрогнули. Нож парня с пепельными волосами немного соскользнул, и я не смогла сдержать испуганного восклицания, когда он яростно ругнулся и неистово затряс рукой.

– Черт, – его взгляд метнулся сначала к Винсенту, потом ко мне, прежде чем он молниеносно спрятал руку за спину.

– Я имел в виду… фух, опять повезло, чуть не попал, – пробормотал он.

– Его рука… его пальцы… Ему нужен врач! – в ужасе воскликнула я и подбежала к Регине.

Однако та лишь улыбнулась.

– Нет причин для волнения. С Грейвом все в порядке.

С Грейвом что? Она издевается надо мной? Я шагнула к близнецам, но те только рассмеялись и уселись за первый ряд парт.

– Ты должен мне десять баксов, – сказал близнец, которого я определила как Айвори.

– Только если бы палец был отрезан, – скучающим тоном ответил Эбони.

– Ему нужен врач! Он проткнул себе руку! – повысила я голос, теребя узел своего галстука. – Мы можем перевязать ему руку и…

– Элис. Все в порядке. С ним действительно все в порядке, – мягко прервал меня Винсент, бросив на Грейва укоризненный взгляд. – Покажи ей, – сказал он.

– Я… да, конечно, – сказал Грейв, вынув руку из-за спины и весело шевеля пальцами.

Моргая, я уставилась на нее. Не знаю, чего именно я ожидала. Во всяком случае чего-то вроде большого количества крови, открытой раны и виднеющихся костей. Но я не увидела… ничего. Его безымянный палец, который он явно поранил, был совершенно невредим.

– Как это возможно? Я же видела… – настаивала я, когда звук открывшейся двери заставил всех нас вздрогнуть.

– Что здесь происходит?

В комнате стоял человек. Высокий и стройный, с белоснежными, будто седыми, волосами, хотя ему не могло быть больше тридцати лет. На худом носу сидели круглые очки без оправы, сквозь которые он строго разглядывал всех нас.

Я уже открыла рот, когда Винсент молниеносно схватил меня за руку. Прикосновение было легким, но его хватило, чтобы у меня в голове зашумело. И вдруг я перестала беспокоиться.

Винсент большим пальцем рисовал успокаивающие круги на тыльной стороне моей ладони.

– Ничего, доктор де ла Руа. Я знакомлю Элис с классом, – сказал он мягким голосом, сжимая мою руку. Предупреждающе? Умоляюще?

Когда я посмотрела на него, то смогла разглядеть четкий и ясный ответ в его глазах. Я должна помалкивать. Хотя все внутри меня было напряжено, я почувствовала, что киваю.

Доктор де ла Руа нахмурился, затем размашистыми шагами подошел к нам.

– Здравствуй, Элис. Я доктор де ла Руа, ваш учитель на время летних курсов. – Он протянул мне руку.

Винсент отпустил меня и сел к близнецам.

– Здравствуйте, я… гм… Элис, – поздоровалась я, пожимая руку учителю.

Доктор де ла Руа улыбнулся, отчего вокруг его глаз образовались морщинки.

– Я рад, что ты теперь с нами. Рядом с Ларк есть свободное место. Если у тебя есть вопросы, не стесняйся задавать их. – Он кивнул на последний ряд.

Ларк, та девушка из общей комнаты, сидела, широко улыбаясь, и махала мне рукой. Я робко улыбнулась в ответ и двинулась к ней под одобрительное бормотание. На меня, казалось, смотрел весь класс. К счастью, доктор де ла Руа отказался хотя бы от того, чтобы я представилась всем.

– Замечательно, – сказал он, наконец, когда я села, и подошел к кафедре. – Нам многое предстоит сделать.

Он энергично развернулся и бросил на Никсона и Грейва строгий взгляд.

– Тут полно работы, которую вам посчастливится выполнить в свободное время. Обратитесь к мисс Кросс. Я уверен, она будет рада четырем энергичным рукам, что вычистят туалеты.

– Что? – синхронно спросили оба.

– Почему? – добавил Никсон.

Доктор де ла Руа поднял белую бровь.

– Вы считаете меня идиотом? Давайте сюда ножи.

Недовольно бурча, они встали и вложили в руку доктора де ла Руа серебряные ножи. Теперь я поняла, что это были обычные столовые приборы, которые они, вероятно, взяли с собой из кафетерия.

– Вы должны прекратить эти игры, – приказным тоном произнес доктор де ла Руа, затем бросил взгляд на Винсента. – Ты покрывал их. Тебе делает честь, что не хотел их предавать, но их глупость не должна поощряться.

Винсент немного побледнел. Однако он кивнул и тоже встал. Расправив плечи, парень последовал за Никсоном и Грейвом из класса. Я посмотрела ему вслед, и только когда за ними закрылась дверь, у меня в ушах прекратился свист. Моргая, я уставилась на доску.

– Эй, ты в порядке? – озабоченно прошептала мне Ларк.

Я помассировала себе висок. У меня начиналась мигрень.

– Да. Нет. Ничего не понимаю. Что здесь только что случилось? – спросила я так же тихо.

Полные губы Ларк изогнулись в улыбке.

– Здесь случился Честерфилд, – только и сказала она, откидываясь на скамейке назад.

Доктор де ла Руа подошел ко мне с упаковкой бланков и положил их на мой стол.

– Я бы хотел проверить твой текущий уровень знаний, Элис. Если у тебя возникнут какие-либо вопросы, ты в любой момент можешь ко мне обратиться. Если тут будет материал, который ты еще не проходила, пожалуйста, оставь пометку на полях.

– Я поняла, большое спасибо, – ответила я и подождала, пока он отойдет от меня, прежде чем сосредоточиться на заданиях.

Над классом повисла тишина, и ученики принялись за работу. Каждый, казалось, точно знал, что ему делать. В Фокскрофт-Хай никогда не удавалось так быстро концентрироваться. Но здесь атмосфера была совершенно другой. Никто не разговаривал, не кидался бумажными шариками или не играл от скуки с телефоном под партой.

Написав половину, я остановилась и огляделась. Здесь не было пауков! Я перевела взгляд на парты и учеников, но не увидела ни одной из черных тварей, которые сопровождали меня практически на каждом шагу последние месяцы. Что, черт возьми, здесь творится? Когда голос доктора де ла Руа вырвал меня из раздумий, я вздрогнула, по спине пробежали мурашки.

– Все в порядке, Элис? Тебе что-то непонятно?

– Нет, я… все в порядке, – выдавила я.

Не паникуй! Все, что здесь происходит, безусловно, скоро прояснится. Обязано проясниться.

С похолодевшими пальцами я попыталась сосредоточиться на тестах. Но, несмотря на то, что я была сильна и в естествознании, и во французском языке, продвигалась я медленно. Снова и снова я опускала взгляд, ища… да что, собственно? Я так долго боялась чертовых пауков, чувствовала, что теряю разум. Но сейчас их отсутствие пугало меня чуть ли не больше.

В напряжении держа шариковую ручку наготове, я дошла до последней страницы – и застыла. Здесь тоже задавали вопросы, но не с целью проверить мои знания. Это была анкета обо мне. Сначала шли стандартные вопросы: имя, возраст, есть ли на что-либо аллергия. Однако с середины анкеты вопросы становились все более странными.

Замечали ли вы у себя один или несколько из следующих симптомов в последнее время?

• Проблемы с концентрацией внимания

• Сильное внутреннее беспокойство

• Страх

• Гиперактивность

• Агрессия

• Перепады настроения

• Расстройство сна

Охватывает ли вас иногда страх безо всякой причины?

• Никогда или редко

• Иногда

• Часто

• Очень часто или постоянно

Вы страдаете от боли в голове, спине или шее?

Вас посещают кошмары?

У вас бывают галлюцинации?

Если да, то что вы видите?

Я смотрела на бланк, мой пульс скакал словно безумный, затем я быстро взглянула на доктора де ла Руа. Он заметил это и успокаивающе улыбнулся мне:

– У тебя возник вопрос, Элис?

О да, возник. И много. Прежде всего, почему я должна заполнять анкету для определения расстройств личности.

– Эту… эту анкету… – тихо спросила я, – должен заполнять каждый ученик?

Доктор де ла Руа поправил очки.

– Именно так. Тебе не нужно беспокоиться, Элис. В ней нет неправильных ответов.

Я кивнула, заставляя себя продолжать писать, а спина покрылась холодным потом. О боже! То есть Честерфилд – школа для сумасшедших подростков? Неужели я действительно сошла с ума? Дрожащими пальцами я везде ставила «нет», борясь при этом с угрызениями совести, с каждой неверной галочкой говорившей мне, что ложь – это неправильно. Закончив, я схватила рюкзак, шагнула вперед и отдала листки.

Доктор де ла Руа бросил на них лишь мимолетный взгляд и снова улыбнулся мне.

– Благодарю. Ты можешь идти. Увидимся завтра.

Я кивнула. Мышцы моей шеи настолько одеревенели, что движение почти причиняло боль. Я вышла из класса, не оглядываясь, и остановилась в коридоре с диким сердцебиением. Что это только что было? Честерфилд что, колония для безумцев? И поэтому поместье под такой сильной охраной?

Тяжело дыша, я прислонилась к стене и сделала глубокий вдох. Спокойно, Элис!

Да, мне нужно сохранять невозмутимость. Волнение ни к чему не приведет. Мне нужно выяснить, что здесь происходит, а для этого я должна оставаться в здравом уме. Я решительно подняла глаза и тут же вздрогнула.

Винсент.

– Прошу прощения. Я напугал тебя? – мягко спросил он, но когда я посмотрела в его глаза, мое сердце не успокоилось, а забилось еще быстрее. Пальцы стали влажными, и я сглотнула. Глаза Винсента светились почти хрустальной синевой, он склонил голову набок.

– Все в порядке? – спросил он, подходя ко мне.

– Я, да… – Я дернулась назад и ударилась затылком о стену.

Винсент остановился.

– Ты боишься меня? – спросил он удивленно, почти обиженно.

– Да… нет… я просто смутилась.

– Это хорошее или плохое смущение? – спросил он, и от его смеха я немного расслабилась.

Жужжание в ушах возобновилось, и я улыбнулась в ответ.

– Могу я тебя кое о чем спросить, Винсент?

Он утверждающе наклонил голову.

– Этот тест…

Я растерянно огляделась, но, кроме нас, в коридоре больше никого не было.

– Что с ним такое? – спросил Винсент, его глаза весело сверкали.

– Я… его здесь все проходят? – неуверенно спросила я. Что я еще должна была сказать? Эй, Винсент, ты случайно не чокнутый?

Винсент закусил нижнюю губу.

– Да, – сказал он, наконец, и улыбнулся, прядь волос упала ему на лицо. – Я вырос в Честерфилде. Так что еще в детстве мне под нос совали красочные карточки с рисунками всяких зверств и убийств, следя за тем, не хлопаю ли я восторженно в ладошки.

На мгновение меня передернуло.

– Я… Ты смеешься надо мной?

– Если только чуть-чуть.

– Это не смешно! Я просто в панике, – ругнулась я. Больше всего мне хотелось врезать ему кулаком по плечу, но мы не были настолько близко знакомы.

– Это ни к чему, Элис.

Винсент рассмеялся, снова осторожно взял мою руку и пожал ее.

– Это стандартные вопросы. Просто забудь о них.

В голове зашумело, и все напряжение резко покинуло меня.

– Ладно. Прости. Я просто…

– Голодна? – спросил он, не отпуская моей руки. – Хочешь перекусить со мной, прежде чем я продолжу чистить туалеты?

– Разумеется, почему бы и нет.

Будто само собой разумеющееся, наши пальцы переплелись, и по моей спине пронеслась мелкая дрожь. Голова словно наполнилась воздухом.

Вместе мы прошли в столовую, откуда до нас доносился стойкий аромат еды. Комната была огромной и, как и везде в Честерфилде – стены из серого камня. Высокие круглые арочные окна пропускали послеполуденный свет, падавший на длинные, темные деревянные столы. В конце столовой был устроен буфет. Ларк и парень с серыми волосами (кажется, Грейв) уже стояли перед ним, наклонив головы друг к другу. Когда мы подошли, они уставились на нас.

– Привет, – с улыбкой произнесла я.

– Привет, – одновременно ответили оба. Когда их взгляды упали на Винсента и наши сцепленные руки, на их лицах появилось странное выражение.

Мне вспомнилась система «очков» девушек из Фокскрофта, и я почувствовала, как заливаюсь краской. Я быстро отдернула руку. О боже, что они могут обо мне подумать? Я не пробыла здесь даже дня, и уже прогуливаюсь, держась за руки, со школьным спикером. Почему, собственно?

Винсент нахмурился и выглядел каким-то недовольным, а затем бросил холодный взгляд на Ларк и Грейва.

– Что вы здесь делаете? Разве сейчас у вас не дежурство?

– Только через час, – сказала Ларк.

– Какое дежурство? – спросила я, и снова они слегка растерянно посмотрели на Винсента.

Тот улыбнулся мне.

– В Честерфилде студенты ухаживают за парком. Ларк и Грейв выбрали прополку сорняков.

Он властно посмотрел на них, и казалось, что Грейв вот-вот отдаст честь. Ларк открыла рот, и в тот же миг появился один из близнецов Хитачи.

– Привет, Винсент!

Он был одет в школьную форму, но галстук повязал вокруг лба как бандану, а в пальцах крутил нечто, что на первый взгляд выглядело как маленький пистолет.

Я вздрогнула, но он улыбнулся, открыл рот и влил в себя порцию воды.

– Что случилось, Айвори? И убери эту штуку, сколько тебе лет? – проворчал Винсент.

– Семнадцать, спасибо, что спросил. Меня послала Регина. Ты нам нужен… гм, – он бросил на меня мимолетный взгляд, – снаружи.

Винсент глубоко вздохнул.

– Ладно. Извини, Элис, мы пообедаем вместе завтра, хорошо?

– Без проблем. – Наморщив лоб, я переводила взгляд с Айвори на Винсента и обратно. – Что-то случилось? Могу ли я помочь?

– Наверное просто дела ученического совета. Извини, я там нужен.

Он наклонился и заправил мне прядь волос за ухо. Это прикосновение вызвало покалывание по всей поверхности моей кожи.

– Пообедай с Ларк и Грейвом, а потом иди отдыхать, ты выглядишь усталой, – озабоченно сказал он, и я заметила, что мои веки действительно отяжелели. День выдался довольно бурный.

– Я не так уж и уста… – начала я, но прервала себя зевком. Раздраженно сморгнула. С каких это пор я чувствую себя настолько уставшей?

– До завтра, – сказал Винсент. Наши взгляды встретились в последний раз, а после он расправил плечи и последовал за Айвори, который снова выпил воды и подмигнул мне.

– Так… Винсент – школьный спикер. Сколько очков это приносит? – спросила меня Ларк.

Я мучительно поморщилась.

– Это работает не так, – успокоила ее я.

– Думаю, тридцать, – вмешался Грейв, и оба рассмеялись, но звучало это скорее весело, чем издевательски. Или от меня ускользнули тонкости, поскольку я снова была занята зевотой. Черт, как же я устала!

– Я на самом деле не участвую в этой игре, – хмыкнула я.

– Знаем, не расстраивайся. Винсент – это просто… Винсент, – сказала Ларк, сунула мне в руки поднос с тарелкой пасты и салата, а затем подтолкнула меня к одному из столиков.

Во время обеда Ларк и Грейв болтали со мной, и я с удовольствием задала бы им еще кучу вопросов о Честерфилде, но я так устала, что к концу трапезы у меня практически слипались глаза.

– Неужели он так переусердствовал? – послышалось мне бормотание Грейва.

– Пожалуй, так лучше, – отозвалась Ларк. – В первую очередь для нее.

– Эй… эй, Элис.

Прикосновение к плечу заставило меня вздрогнуть, и я подняла глаза на Ларк, которая ласково улыбалась мне.

– Устала? – спросила она.

Я кивнула и растерянно огляделась.

– Очень. Я… извини, я что, задремала?

Я все сильнее чувствовала – что-то не так.

– Это был напряженный день. Пойдем, я проведу тебя в твою комнату, – предложила Ларк.

У меня настолько не остались сил, что я просто благодарно кивнула.

– До завтра, Элис, – сказал Грейв. Я помахала рукой и последовала за Ларк из столовой.

– Если хочешь, завтра мы можем позавтракать вместе. А потом пойдем на занятия, – предложила Ларк.

Я кивнула и пробормотала нечто одобрительное, потом, спотыкаясь, вошла в комнату и опустилась на кровать.

– Спокойной ночи, Элис.

Шепот Ларк я еще услышала, но ответить была уже не в состоянии.

Глава 8

Мне казалось, будто я закрыла глаза всего несколько секунд назад, когда меня разбудил странный запах. Мои веки настолько отяжелели, что я едва их подняла. Но запах был настолько раздражающим, что я заставила себя открыть глаза вопреки внутреннему сопротивлению. Комната медленно принимала сильно размытые очертания. Я моргнула. Рассвело? Я разглядела дрожащий огонек рядом с собой и поняла, что это свеча, от которой тоже исходил странный запах – прогорклый, как несвежий жир. Я шмыгнула носом.

Когда, черт возьми, я зажгла свечу? Я пошевелилась и застыла, потому что лежала вовсе не в своей постели, а на бордовом ковре.

– Что за?..

В панике я села и огляделась. Где я находилась? Это была не моя комната.

Высокие окна, окаймленные тяжелыми шторами, находились в незнакомой комнате. В большом открытом камине горел огонь, вокруг были расставлены старомодные диваны и маленькие изящные столики. Над камином висел портрет в натуральную величину, изображавший молодую женщину с темными волосами и почти черными глазами.

Озадаченная, я поднялась на ноги и, повернувшись, наткнулась на один из изящных столиков, но его край… просто прошел сквозь меня!

Испуганно вскрикнув, я вскочила и уставилась на блестящее полированное дерево, которое только что разрезало меня прямо пополам. Господи! Панически спотыкаясь, я попятилась и стала хватать ртом воздух, когда стол, как дым, снова проскользнул через меня. В тревоге я пошевелила пальцами ног, и, к моему облегчению, они делали то, что я приказывала.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросила я вслух. Когда я решила, что астральные путешествия можно исключить, и, скорее всего, это просто очень реалистичный сон, послышалось щелканье. Оно было похоже на звук вязальных спиц моей бабушки и доносилось с кресла рядом со мной. Я съежилась и испустила очередной испуганный крик. Там кто-то сидел. Но ведь только что кресло было пустым, я уверена!

Женщина в кресле выпрямилась и подняла брови.

– Элис Солт, – сказала она тихо, но отчетливо. – Что заставило тебя так задержаться? Я уже думала, ты никогда не придешь.

– Что?

Я уставилась на женщину, которая выглядела как дама на картине! Мой взгляд переходил с нее на картину и обратно. Действительно, она. Длинные темные волосы и глаза – черные, словно ночь. В руках покоились вязальные спицы моей бабушки.

Вздохнув, она отложила их и поманила меня поближе.

– Нам нужно поговорить, Элис.

– Что?

– Пожалуйста, я должна сказать тебе кое-что, прежде чем снова забуду, – прошептала она, и ее взгляд беспомощно заметался по полу, словно она что-то искала. Потом женщина остановилась на мне, и ее огромные глаза еще больше увеличились, влажно заблестев.

– Пожалуйста, послушай меня! – Моего лица достигло ее дыхание, от которого исходил какой-то странный, почти металлический запах. Она протянула руку, и когда кончики наших пальцев соприкоснулись, они оказались холодными, как лед.

Я инстинктивно отпрянула, но она метнулась вперед и схватила меня еще крепче.

– Я знаю, что пугаю тебя, но ты должна внимательно выслушать меня, потому что от этого зависит твоя жизнь, – сказала она, и в ее темных глазах отразилось сияние мерцающих свечей.

– Пожалуйста, отпустите меня. Я понятия не имею, о чем вы говорите, – вырвалось у меня, но она лишь усилила хватку.

– Конечно, ты не понимаешь. В конце концов, я сделала все возможное, чтобы ни один потомок твоего рода никогда не узнал, что происходит в этом городе. На то есть причина. Послушай: если проклятие найдет тебя, сделай вид, что ничего не слышишь и не видишь. Не ввязывайся ни в какую игру и никогда не поддерживай… ты слышишь меня, никогда не поддерживай ни одну из сторон, – она тряхнула мою руку и уставилась на меня так пристально, что вызвала у меня приступ страха.

– Не понимаю, что все это значит, – повторила я.

Женщину, казалось, все больше охватывает отчаяние.

– Ты чудо, которого не должно быть, Элис. Но проклятие касается всех игроков. Пожалуйста, не позволяй себя ослепить. В этой игре речь идет не о добре и зле, а о смерти. И именно она победит в конце. Не привлекай к себе внимания, может, тогда они и не заметят, кто ты такая. Обещай мне, Элис.

Она задыхалась, разговор, похоже, стоил ей немалых усилий.

– Не знаю, что… – начала я.

– Обещай мне! – в отчаянии воскликнула она.

– Ладно, ладно, обещаю, – подняла я руки в сдающемся жесте.

– Хорошо, – устало прошептала женщина. – И что бы ты ни делала – держись подальше от Короля.

Она начала исчезать.

– Нет!

Задыхаясь, я приподнялась на постели. Дыхание было тяжелым, сердце больно стучало по ребрам, и я растерянно оглядывала комнату. Первым делом я посмотрела на свой старый будильник, который показывал семь утра. Во рту стоял тошнотворный привкус, а все тело стало липким от пота. Только я хотела снова откинуться на подушку, как краем глаза уловила какое-то стремительное движение и вздрогнула.

– Какого черта…

Рядом с чемоданом сидел гигантский паук, показавшийся мне немного знакомым. Это была та огромная тварь из школьного коридора.

– Опять ты! – Мои голые подошвы зашлепали по прохладному полу. – Ты преследуешь меня? Я думала, мы все выяснили, – сердито крикнула я и бросила в него первое попавшееся под руку, а именно ботинок, и паук скрылся под кроватью.

– Если не хочешь неприятностей, ты исчезнешь, когда я вернусь из ванной.

Под кроватью было тихо.

– Черт, – вздохнув, я потерла глаза и посмотрела на улицу, где солнце сегодня снова пряталось за густыми тяжелыми тучами. Отдаленный раскат грома заставил старый дом едва заметно вздрогнуть.

Я оставалась неподвижной, пока не успокоилась, а пальцы ног не заледенели. Потом поднялась и побрела в ванную. Под душем я постаралась как можно тщательнее смыть с себя весь этот кошмар струями воды. Женщина была чертовски жуткой. Я нахмурилась. А что еще меня так ужаснуло?

– Видишь? Ты уже забыла сон, теперь возьми себя в руки, – прошептала я себе, причесывая волосы и, как обычно, завязывая их в высокий конский хвост. – Даже самый жуткий кошмар – это всего лишь сон. Все наладится. Шаг за шагом.

Я наложила макияж, чтобы замаскировать темные круги под глазами, надела школьную форму и вышла из комнаты. В висках пульсировала легкая, но упорная головная боль. И как только вчера я смогла заснуть в середине дня? И не случилось ли тогда еще чего-нибудь, что меня побеспокоило?

Когда я вошла в общий зал, где, как значилось в моей папке, должен был быть приготовлен завтрак, острая боль пронзила голову, и я начала хватать ртом воздух.

– Привет, Элис, я как раз собиралась пойти за тобой. – Ларк сидела со скрещенными ногами на одном из уютных диванов, перед ней стояли кофейник и миска с кашей.

Я непонимающе посмотрела на нее.

– Мы же договорились! Уже забыла?

Она набирала что-то на айфоне. Разве она не отдала его вчера?

– Ага. Я, кажется, немного выбита из колеи, – обреченно ответила я.

– Не переживай. В Честерфилде поначалу нелегко освоиться.

Я налила себе кофе, взяла тосты с небольшого блюда и подсела к Ларк. Она смотрела на меня, склонив голову.

– Хорошо спала? – спросила она.

– Ты, очевидно, лучше. Как вам удается быть такими бодрыми? – вопросила я, откусывая мягкий тост.

Она усмехнулась.

– Мы на ногах уже с половины шестого. Утренние занятия спортом.

– Блин. Я забыла об этом. – Я в ужасе посмотрела на нее.

– Это не страшно. Для новичков щадящие правила. Вначале все просыпают. На следующей неделе они начнут дергать тебя из постели ни свет ни заря, так что пока наслаждайся своей свободой.

– Моя свобода… – Я глотнула немного кофе, в то время как в висках у меня снова запульсировало. Я пыталась ухватить какое-то воспоминание, но оно было вытеснено мыслью о наших с Винсентом сплетенных руках. Улыбка исчезла с моих губ, когда я увидела, как Ларк печатает что-то на телефоне.

– Я думала, в Честерфилде телефоны запрещены в течение учебной недели?

– В принципе, запрещены. – Она равнодушно продолжала клацать ногтями по экрану.

– Но ведь мисс Кросс вчера отобрала у тебя эту штуку.

– Да, она прячет телефоны в коробку над каминной полкой в своем кабинете. – Ларк весело подмигнула. – Но меня это не останавливает. Если уж я застряла здесь, то пусть хотя бы с интернетом.

Я чуть выпрямилась и с тоской посмотрела на телефон.

– Могу я… могу я одолжить его на минутку? Я хотела бы позвонить своей маме.

– Маме? – Ларк уставилась на меня так, словно я оказалась инопланетянином.

– Ты не обязана мне его давать, – я быстро пошла на попятный. – Просто я еще не нашла ни одного из таксофонов.

– Они все равно как металлолом, – фыркнула Ларк и протянула мне свой айфон. – Давай. Позвони. Самая лучшая связь у окна.

– Спасибо, ты очень добра.

– Ах, да ну… – смущенно пробормотала Ларк и отвела взгляд.

Я улыбнулась и направилась к окну, набирая наш домашний номер. Над верхушками деревьев по-прежнему низко висели тяжелые серые облака. Трава была идеально подстрижена, вдали виднелась темная роща. Пока шло соединение, я разглядывала старые сосны.

Гудки длились и длились, и длились.

– Привет, это автоответчик семьи Солт, – сказал веселый голос моей матери.

Я оставила сообщение, потом попыталась дозвониться в участок, потом на ее мобильный, но безрезультатно.

Разочарованная, я вернула Ларк телефон.

– Вот. Еще раз спасибо.

– Не получилось?

Я покачала головой, и Ларк утешающим жестом положила руку мне на плечо.

– Мои родители тоже никогда мне не звонят. Здесь можно легко оказаться забытым. – Она рассмеялась, но прозвучало это как-то вымученно.

– А где живут твои родители? – спросила я, чтобы отвлечь себя от размышлений, пока мы шли на занятия.

– О, у нас несколько домов. Исходя из их публикаций в Инстаграме, они сейчас на Сейшельских островах.

– А почему ты не с ними? Это же летние каникулы.

– По той же причине, что и ты, – сухо сказала она, и я почувствовала, что краснею.

– Извини. Ты скучаешь по ним?

Когда Ларк удивленно глянула на меня, я растерянно пожала плечами.

– Думаю, что я ужасно скучала бы по маме, если бы мне пришлось жить в интернате круглый год.

Она внимательно посмотрела на меня и, наконец, вздохнула.

– Я скучаю по сестре, – призналась она. – Но в остальном… я думаю, ты привыкнешь. Можно сказать, у меня нет ничего, кроме Честерфилда.

– Как это? – озадаченно спросила я.

Мы как раз пересекали вестибюль, и Ларк показала на портрет женщины, смотревшей на нас со стены.

– Видишь ее? – У женщины была смуглая кожа, волнистые волосы, а одета она была в старую униформу с матросским воротником. – Это моя бабушка, а там сзади висит портрет моей двоюродной прабабушки. Многие семьи, в том числе и моя, уже несколько поколений в Честерфилде. Это традиция. – Она обреченно пожала плечами.

– И ты не против этого? Не хотелось ли тебе вместо этого заняться чем-нибудь своим? – удивленно спросила я.

Мы свернули в коридор к классам, и на ее лице снова появилась эта вымученная улыбка.

– Хотелось бы, но меня никто никогда не спрашивал, чего я хочу, – тихо сказала она. В ее взгляде промелькнула какая-то тень.

– Сочувствую. – Я ободряюще коснулась ее руки, а она глянула на меня из-под густых ресниц.

– Все в порядке. Теперь ты, наконец, здесь. Это оживит лето. – Она усмехнулась, и когда мы вошли в класс, тень уже исчезла из ее глаз.

Удивленная, я огляделась, потому что в классе сидела только половина учеников, в том числе Грейв, который положил голову на руки и, казалось, дремал.

– Эй, просыпайся, храпун, – весело сказала Ларк, садясь рядом с ним.

– Проваливай, Ларк. У меня была ночная смена, и мне пришлось… – Он открыл глаза и вздрогнул, увидев меня. – Ой… привет, Элис.

– Привет, Грейв. Тебе пришлось что?

– Гм… чистить туалеты, – пробормотал он и медленно выпрямился. Его волосы беспорядочно встали дыбом.

– Серьезно? – Я прищурилась.

– И правда, валяние на полу с Никсоном можно, безусловно, назвать чисткой, – съязвила Ларк.

– Что? – Озадаченная, я переводила взгляд с одного на другого.

– Знаешь, Грейв – гей, и он безнадежно влюблен в нашего Никсона, – доверительно сообщила она мне громким шепотом.

– Заткнись, Ларк, – прорычал Грейв, бросая на нее сердитый взгляд.

– Доброе утро, козлы отпущения, – в тот же миг послышался голос Никсона, входящего в класс.

– Привет, большой злой волк, – отозвалась Ларк.

– Привет, – пробормотал Грейв, став огненно-красным.

О да, похоже, ему было и в самом деле не по себе.

Никсон опустил свои двести фунтов мышечной массы в ближайшее кресло и с усмешкой повернулся к нам.

– Ну что, Грейв, как твоя ночная смена? Ты и правда умеешь быстро бегать. Я только и видел, как твоя маленькая задница проносится мимо.

Грейв стал еще краснее и показал ему средний палец. Ларк потрепала его по руке, но при этом хихикнула.

– Похоже, я не понимаю, в чем дело, – сообщила я ей. – О какой ночной смене идет речь?

– Ну, мы… всего лишь иногда выбираемся наружу по ночам, – объяснил Грейв, беспокойно озираясь. – Пожалуйста, никому не рассказывай.

Я сделала вид, что запираю губы на замок и выбрасываю ключ. Все трое выглядели так, будто у них упала гора с плеч. Я снова окинула взглядом класс.

– А где, собственно, Винсент, Регина и близнецы?

Никсон хрюкнул и скрестил руки на широкой груди.