Текст книги "Ночь Королей. Игра с судьбой"

– Они заняты в студенческом совете. Регина болтает о чем-то на срочном собрании по поводу кризиса, – сказал он, и все закатили глаза.

– Здесь всегда какой-то кризис, – буркнул Грейв.

– Вот как.

Я пыталась выставить свое разочарование от отсутствия Винсента не таким заметным. В этот момент в класс вошел доктор де ла Руа и, откашлявшись, пожелал всем доброго утра. Студенты вяло ответили на приветствие, и тут вдруг мои виски снова пронзила острая боль.

– Ах… – Я зажмурилась, и в голове внезапно раздался щелчок. Комната, казалось, опрокинулась, и я уцепилась за край стола.

– Элис? Все в порядке? – Озабоченное лицо Ларк оказалось у меня перед глазами, и я выдавила из себя улыбку.

– Да, я… да, – пролепетала я.

Было непохоже, что ее удалось убедить, но я отвела взгляд и уставилась на доктора де ла Руа, который как раз собирался раздать листы с заданиями. Я снова все вспомнила. Вчерашний день, тест и свои размышления о Честерфилде.

И с каждым возвращающимся воспоминанием возрастал мой ужас.

Как я могла забыть все это? Что, черт возьми, здесь не так?

Глава 9

Занятия пронеслись в мгновение ока, и к концу дня я знала, по крайней мере, две вещи: во-первых, что доктор де ла Руа – лучший учитель, который у меня когда-либо был, а во-вторых, что я, вероятно, недалека от потери рассудка.

Снова и снова я ловила себя на том, что разглядываю Ларк, Грейва и Никсона, в то время как смутное чувство, что здесь что-то чертовски не так, росло во мне, как мерзкий червь, проникающий в мозг и пожирающий его.

В Честерфилде жила какая-то гниль. Но я не могла сказать, что это.

Когда остальные говорили и смеялись, то выглядели совершенно нормальными. Однако время от времени, когда они чувствовали, что за ними никто не наблюдает, мне казалось, что я вижу нечто странное, вспыхивающее в их глазах. Что-то дикое, темное.

Вечером я пропустила ужин, вернулась в свою комнату и, совершенно измученная, рухнула на кровать, смяла подушку и упала в нее лицом. Если Честерфилд действительно был школой для сумасшедших, мне нужно было это знать. Я имела право узнать.

Я никому не рассказывала ни о пауках, ни о том, что могу разговаривать с котом. Никто здесь не знал, что случилось со мной полгода назад у ворот Сент-Беррингтона. Тогда почему я здесь очутилась?

– Ты устроила себе вечеринку жалости, человечек?

– Блин! – Испугавшись, я подняла голову, а затем разочарованно поморщилась. – Не мог бы ты мне поведать, что я должна сделать, чтобы ты перестал разговаривать?

Сидевший на подоконнике Карс элегантно прыгнул ко мне на кровать.

– Понятия не имею. Украсть для меня банку тунца из кухни?

– Честно? – глянула я на него с надеждой.

Карс, по-королевски сидевший передо мной, словно меховой шар, бросил на меня пренебрежительный взгляд.

– Нет, но тогда я, по крайней мере, был бы сыт.

– Ты… – Я подняла палец и помахала им. – Знаешь, кто ты? Ты…

– Благородный? Всезнающий? Трехсотлетний и способный избавить тебя от всех твоих проблем? Герой твоих эротических фантазий?

– Что? Нет! – Я в ужасе уставилась на Карса, в то время как он самодовольно подергивал ушами.

– Вначале они всегда отрицают это, – промурлыкал он.

Я не могла не закатить глаза.

– Тебе триста лет? Ты что, издеваешься надо мной?

Карс пошевелил хвостом.

– Поскольку за триста лет ты первая, кого я теоретически мог бы обмануть, я исключительно честен. – В его голосе звучала гордость.

Я прикрыла глаза. Итак, все, я сдаюсь. Я обхватила руками подушку, в попытке хоть как-то удержаться во всем этом хаосе.

– У тебя что, нервный срыв? – спросил Карс скорее заинтересованно, чем обеспокоенно.

– Если только небольшой. – Я устало положила подбородок на колени. Даже голова казалась тяжелой. Слишком тяжелой от всех мыслей, и чувств, и от всего остального.

– Ты быстро и часто дышишь. Хочешь, я найду тебе бумажный пакет? На всякий случай. Может быть, мне удастся его быстро догнать или подползти к нему… это у меня инстинкт.

– О, заткнись, Карс, – Я дотронулась до него. – Мне не нужен пакет! Мне нужны… Ответы! Я хочу знать, что здесь происходит. Почему вы задаете мне вопросы о диссоциативном поведенческом расстройстве? Меня считают сумасшедшей? Все студенты здесь сумасшедшие? Похоже, почти так оно и есть.

Карс весело посмотрел на меня.

– О чем ты думаешь, человечек?

Я фыркнула.

– Я думаю, что мир сошел с ума, и я единственная нормальная!

Карс уставился на меня, и мне показалось, что его глаза горят в свете наступающих сумерек как жидкое золото. А шерсть сияла, будто только что выпавший снег.

– Ты уверена, что хочешь узнать ответы на свои вопросы, Элис Солт? – спросил он, хищно урча. Как кошка, играющая со слишком большой мышью. – Все имеет свою цену. А цена знания – неведение.

– Что ты имеешь в виду? – Я была близка к тому, чтобы от чувства бессилия укусить подушку.

– Ну вот, – промурлыкал Карс. – Возможно, со страхом оказаться безумным живется лучше, чем со знанием того, что ты не безумен. Так что подумай хорошо, достаточно ли ты сильна для правды. Я, со своей стороны, нахожу, что твоя невежественная наивность освежает. Вносит в эту историю новые эмоции.

Кончик его хвоста возбужденно дергался. Он хотел, чтобы я спросила его. Он был здесь, чтобы я спросила его.

Я села.

– Расскажи мне, – решительно потребовала я. – Все.

Глава 10

– Тогда следуй за мной. – С блестящими глазами Карс поднял хвост и протиснулся мимо меня к двери. – Открой, – потребовал он.

– Куда мы идем? – спросила я, открывая.

– Сначала мы отправимся в кухню, нам нужен тунец. После этого найдем сумасшедшие ответы на твои запутанные вопросы.

Я последовала за Карсом по безлюдным коридорам. Никто не попался нам навстречу, даже общий зал оказался жутковато пустым. У меня по коже побежали мурашки. В обычной средней школе никогда не было бы так тихо, как здесь. Честерфилд действительно был странным.

С замиранием сердца я поспешила следом за Карсом, спускавшимся по лестнице с высоко поднятым хвостом. Внизу он внезапно остановился. Его уши задергались.

– Что… что случилось?

– Спрячься! Регине лучше тебя не видеть, – прошипел Карс и влетел в ближайший открытый класс.

– Что? Почему? – начала я, но тоже услышала приближающиеся голоса. Испугавшись, я последовала за ним и задвинула дверь так, чтобы открытой оставалась лишь одна щель, через которую я могла видеть длинные белокурые волосы Регины и курчавую голову Ларк.

– Винсент знает об этом? – спросила Ларк, и голос ее звучал далеко не восторженно.

Регина фыркнула и резко встала. Со своего места я могла видеть только ее руки, державшие стеклянную пробирку с прозрачной жидкостью.

– У Винсента достаточно дел. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя обязанным защищать нормальную.

– Да, но если она нормальная, то почему я должна ее устранить? – прошептала Ларк. – Она же не часть игры, не так ли? Давай просто оставим ее в покое.

– Я не хочу, чтобы она была здесь, – резко прервала ее Регина, и я почувствовала, как мой пульс участился. Вопрос, кто имелся в виду под ней, похоже, отпадал.

Я опустила взгляд рядом с собой и увидела, что Карс тоже слушает разговор с заинтересованным видом.

– Ты же не должна ее убивать. Если понадобится, запугай ее. В конце концов, мы сделаем ей одолжение, если уберем ее отсюда. Игра началась на прошлой неделе. Все только и ждут, что Сент-Беррингтон сделает первый ход, и тут вдруг появляется она. Я не позволю какой-то белобрысой чирлидерше из Фокскрофта испортить нам игру. Ты позаботишься о том, чтобы она исчезла отсюда до следующей недели, Ларк. После этого я подумаю над твоим выходом из активной игры.

Ларк резко втянула воздух.

– Мне это не нравится, Регина, – пробормотала она.

– Хорошо. Значит, ты все-таки хочешь играть? – холодно спросила Регина.

Ларк помолчала, потом обреченно опустила плечи.

– Нет.

– Ну вот. И чтобы ты стала более мотивированной, сегодня можешь пройти первый уровень. Никсон ждет тебя снаружи.

– Черт, – пробормотала Ларк, а после они обе направились дальше. Их шаги стали тише, и только когда смолкли совсем, я осмелилась глубоко вдохнуть.

– О чем они там только что говорили? – прошептала я. – Что это за игра?

Я обернулась, но Карса нигде не было видно.

– Карс. – Я поворачивалась в разные стороны, искала в тени среди стульев и столов. Но Карс как сквозь землю провалился.

– Карс, – прошипела я, открывая дверь, однако все оставалось тихим, неподвижным и пустынным. Спина покрылась гусиной кожей, и я выскочила из класса.

В коридоре мои шаги гулко отражались от стен, и я впервые внимательно рассмотрела многочисленные старые картины, висевшие там. Молчаливые, иногда очень бледные лица смотрели на меня сверху. Женщины и мужчины, иногда вместе, иногда поодиночке, позировали, одетые по моде разных веков.

Единственное, что у них всех было общего, это одна маленькая деталь, которая, вероятно, ускользнула бы от меня, если бы я сейчас не преследовала ее дубликат как сумасшедшая: на каждом без исключения портрете была изображена белая кошка, похожая на Карса будто двойник.

– Я чертовски хорошо выгляжу, правда? – мурлыкнуло мне в ухо.

Я вздрогнула.

– Черт возьми, Карс! Не пугай меня так! Где, черт возьми, ты был?

Кот сидел рядом со мной, как будто и не исчезал, и облизывал лапу.

– Ну, и где, по-твоему? Я добывал себе тунца с кухни.

– Я… ты что? Разве ты не слышал этого разговора? – недоверчиво спросила я.

– Слышал, и это было скучно. Регина настолько предсказуема.

Он зевнул и снова принялся вылизывать лапу.

– Предсказуема? Она говорила о том, чтобы запугать меня и выгнать из Честерфилда. Из-за… из-за игры! Что это за игра? И почему ты на каждом из этих портретов?

Мои голос звучал резче, чем мне хотелось, но я чувствовала, что мои нервы вот-вот порвутся от напряжения. Карс со вздохом посмотрел на меня.

– Ответы на два твоих вопроса тесно связаны, – сказал он, растягивая слова и начиная расхаживать по залу.

– Хватит говорить загадками, Карс! – Я отрезала коту путь, скрестив руки на груди. Картины уставились на нас, точно немые призраки – десятки темных глаз, полных тайны.

Карс сел и посмотрел на меня.

– Это поместье, – пробормотал он, – земля, на которой ты стоишь, воздух, которым ты дышишь, я, люди, с которыми ты здесь встречаешься… на всем этом лежит проклятие. Ты не сумасшедшая, Элис Солт. – Его глаза пристально смотрели на меня и снова светились, подобно чистому золоту. – Ты заколдована.

Заколдована.

Слово повисло в воздухе, будто грозовая туча перед первым ударом грома. Возникло какое-то нездоровое ощущение, как горький привкус на языке. Я скривилась и отступила от Карса на шаг.

– Заколдована? Ты серьезно хочешь сказать мне, что Честерфилд заколдован? – недоверчиво спросила я, проглотив комок в горле. – Ничего лучше ты не смог выдумать? – Мой мрачный смешок звучал так же фальшиво, как произнесенное ранее слово заколдован.

Карс обиженно прижал уши.

– Знаешь, у меня нет причин лгать тебе. Ты часть проклятия, иначе тебя бы здесь не было. Ткачи проклятия находят только тех, кого оно коснулось.

Я озадаченно нахмурилась.

– Ткачи проклятия?

– Я полагаю, ты их видела. Надоедливые маленькие паучьи твари.

– Пауки? – Мои глаза стали большими, однако того факта, что этот кусок пазла подходил к головоломке, было недостаточно, чтобы позволить себе полностью поверить в рассказ Карса.

– Нет, просто нет и все, – перебила я его. – С какой стати на мне это проклятие? Я здесь никого не знаю! Я ведь вообще не имею никакого отношения к Честерфилду и, кстати, таких проклятий вообще не бывает!

Глаза Карса превратились в щелочки.

– Я говорил, что истина не обязательно тебе понравится. Все здесь заколдованы. Каждый человек, с которым ты здесь сталкиваешься. Я веками наблюдаю, как поколение за поколением, они становятся жертвами проклятия. Как они играют, как проигрывают, как умирают. Все они не более чем живые шахматные фигуры.

– Шахматные фигуры? – эхом отозвалась я, и мне вдруг действительно пришлось рассмеяться, на этот раз пронзительно. – Шахматные фигуры, как в шахматной игре? Которая на доске?

– Как я вижу, ты не так глупа, как выглядишь, – с удовлетворением заметил Карс, но, увидев мою мрачную физиономию, пожал плечами.

– Неужели ты хочешь сказать мне… – я фыркнула, – что все это лишь большая шахматная игра? Как тебе только такое могло прийти в голову…

Карс прервал меня, поднялся и яростно сверкнул на меня глазами.

 
Заклятье нас в фигуры превратило,
Шестнадцать нас, терпеть нам до могилы.
Не избежать ни черным и ни белым
Той вечной схватки до последнего предела.
 
 
Здесь кровь за кровь, и будет только так,
Для каждого в конце найдется враг.
И сердце никогда не даст покоя,
Заклятье вечное лежит на нас с тобою.
 

– Тебе, вероятно, это знакомо, Элис? – Карс уставился на меня, и у меня перехватило дыхание.

– Черт, да. Я слышала это раньше.

Полгода назад.

– Нет, пожалуйста… не надо, – слабо прошептала я.

– Я ошибся. Ты действительно такая глупая, какой выглядишь.

И с этим Карс повернулся и зашагал прочь, к входной двери, которая бесшумно отворилась, впуская прохладный вечерний воздух.

Я уставилась на кота, пытаясь отдышаться. Вдох и выдох. Посмотрела на картины. Вдох и выдох. Портреты глазели на меня сверху. Вдох и выдох. Я ожидала, что мир вокруг опрокинется и исчезнет, реальность растворится, и я очнусь от этого кошмара.

Вдох и выдох. Мир вокруг оставался прежним. И только я скулила как безумная. И это означало…

– Блин! Карс! Подожди! – Я побежала за ним, через автоматические двери по посыпанной гравием подъездной дорожке, в темноту.

Белая шерсть кота маячила то тут, то там в высокой траве.

– Карс, подожди! Пожалуйста…

Когда я, наконец, догнала Карса, он сидел у края цветущих розовых кустов. Запах был тяжелым, сладким и вызвал у меня тошноту.

– Карс, что…

– Тсс, смотри, – прошипел он, глядя на опушку леса.

Я подняла взор, и увидела, как из-под крон деревьев вылетает стая птиц. Их четко очерченные тела вырисовывались в темном небе, будто наконечники стрел. Испугавшись, я отступила на шаг назад, и в то же мгновение между деревьями промелькнула чья-то тень.

Я смогла опознать рослую фигуру Никсона, который, крадучись, вышел из леса. Хотя я была достаточно далеко, его голова вдруг в мгновение ока оказалась близко. Мы молча уставились друг на друга, в груди часто-часто заколотилось сердце. Возможно, мне это только показалось, но выглядело так, будто глаза Никсона загорелись золотым светом. Он моргнул, свечение прекратилось, и парень исчез в направлении главного здания.

Я смотрела ему вслед и не шевелилась, пока Карс не коснулся моих ног. По всему телу у меня бежали мурашки.

– Это ничего не доказывает, – тихо произнесла я. – Только то, что Никсон совершает тайные вылазки по ночам. И об этом они мне уже рассказали.

– О, они это сделали? Но как ты думаешь, почему они тайком бродят по окрестностям? – Карс посмотрел на меня. – Знаешь, у тебя по-прежнему есть выбор. Еще можно счесть себя сумасшедшей и просто вернуться в свою комнату. Такое решение наверняка значительно облегчило бы тебе жизнь. Но еще у тебя есть возможность пойти в этот лес и узнать правду.

Он тронулся с места и испарился между плотно стоящими стволами деревьев. Порыв ветра взъерошил мне волосы. Я смотрела вслед Карсу, мотая головой.

– Проклятий не существует, – повторяла я шепотом снова и снова. Говорящий кот обманывал, и если я могу доказать себе это, всего лишь войдя в этот проклятый лес, то пусть так и будет.

Однако первый шаг сделать было так же трудно, как прыгнуть с десятиметрового трамплина. Мой желудок сжался.

– Проклятий нет. Проклятий нет, это просто лес. Всего лишь лес. – Я делала шаг за шагом, пока с колотящимся сердцем не остановилась у границы леса. Тропинка начиналась прямо передо мной. Ряды деревьев стояли навытяжку, словно оловянные солдатики. Лишь несколько веток мягко покачивались на ветру.

Где-то раздался крик совы, в остальном кругом было темно и тихо. Сколько времени? Явно позже комендантского часа.

– Черт возьми, – тихо прошептала я. – Давай, Элис. Прекращай так трусить!

Колени дрожали, но честно держали меня, когда я проследовала по тропе и была проглочена шелестящим лесом. С облегчением я обнаружила, что лес казался таким страшным лишь со стороны. Как только первые ряды деревьев сомкнулись за мной, лучей лунного света, проникавших сквозь кроны деревьев, оказалось достаточно, чтобы я могла и дальше различать тропинку. Я углублялась в лес еще минут десять-пятнадцать, следуя за отблеском белой кошачьей шкурки впереди.

Наконец я увидела, что Карс ждет меня на поваленном стволе дерева.

– Привет.

Я с облегчением шагнула к коту, но еще до того, как я смогла его погладить, он прижал уши и так агрессивно зашипел, что я испуганно отпрянула.

– Что за… – начала было я, и тут кот испарился. Мне оставалось только покачать головой, глядя ему вслед. – Что в тебя вселилось? Ты…

Я запнулась, заметив силуэт девушки, наполовину скрытый в зарослях.

– Ларк? – спросила я, почти шепотом. Но она не шевельнулась, когда я медленно подошла к ней. Папоротник был высоким и хлестал меня по бедрам.

– Ларк? С тобой все хорошо?

Я не получила ответа, и только когда серебристый лунный луч упал на ее голову, я поняла – что-то не так. Возможно, виной тому было свечение, но голова Ларк с каштановыми кудряшками выглядела белоснежной и какой-то… жесткой. Мурашки поползли у меня по спине, когда я нерешительно подошла ближе и заглянула в лицо Ларк. Или, по крайней мере, в то, что я считала лицом Ларк.

– Статуя?

Эхо моего изумленного вопроса разнеслось по лесу, но статуя безответно смотрела в пустоту. Я не знала, что ожидала увидеть, но, конечно, не это. Она была так похожа на Ларк, что я все еще не могла стряхнуть с себя растерянность. И тут статуя широко, как-то удивленно распахнула глаза и уставилась на клочок травы под собой. Там что-то ярко светилось. Когда я нагнулась и медленно подняла это, то поняла, что вижу мраморный указательный палец.

– Что за… – начала я, и в тот же миг мое запястье начало зудеть и покалывать так сильно, словно я коснулась ядовитого плюща. Ощущение было таким резким и интенсивным, что я не смогла подавить возглас.

Палец выпал из моей руки, которую я обхватила другой рукой, с воплями скрючившись. Зуд превратился в жжение, из-за чего онемела вся рука. Я зарыдала, и в ночном воздухе звук разнесся поразительно громким эхом. Рука дергалась и пульсировала, и жжение распространилось уже до груди. Почувствовав резкий спазм в сердце, я ощутила нехватку воздуха. Тщетно пыталась получить глоток кислорода. Начавшееся головокружение заставило меня со стоном упасть на бок. Задыхаясь, я обхватила грудь руками, прижалась к земле и уставилась в неподвижные глаза статуи.

Порыв ветра закружил вокруг моих ног старую листву и пробежался по моим волосам. Затем я услышала голос, шепчущий прямо в ухо:

 
Заклятье нас в фигуры превратило,
Шестнадцать нас, терпеть нам до могилы.
Не избежать ни черным и ни белым
Той вечной схватки до последнего предела.
 
 
Здесь кровь за кровь, и будет только так,
Для каждого в конце найдется враг.
И сердце никогда не даст покоя,
Заклятье вечное лежит на нас с тобою.
 

Голос затих. Задыхаясь, я снова набрала воздуха в легкие. Мои глаза горели, а руку свело судорогой. Когда мне, наконец, удалось взглянуть на нее, я чуть не вскрикнула. Кожа была огненно-красной и опухшей. Синие вены выступали и пульсировали, сливаясь в знак, который выделялся на коже, словно шрам или ожог.

Знак шахматной фигуры.

– Ч… что это? – воскликнула я.

– Похоже, теперь ты официально стала частью игры, – ответил мне кто-то.

Вскрикнув, я начала подниматься, борясь с головокружением, снова заставившим меня опуститься на землю. Пришлось трижды сделать глубокий вдох, прежде чем мне удалось сесть. Совершенно разбитая, я уставилась на девушку, которая небрежно прислонилась к дереву и смотрела на меня темными глазами. Ее волосы были огненно-рыжего цвета и светились так ярко, что я могла различить их цвет даже при лунном свете. И она была такой маленькой и хрупкой, и выглядела бы почти как ребенок, если бы не это пронзительное выражение в ее взгляде.

– Значит, Хок был прав. В игре действительно есть семнадцатая фигура. Джексону совсем не понравится, что ты оказалась в Честерфилде.

– Кто ты? – выдохнула я, судорожно дыша. – Что случилось с Ларк?

Девушка звонко рассмеялась.

– Я Пейдж, – представилась она. – А нашу Ларк я, грубо говоря, вывела из игры. У Честерфилда стало одной белой фигурой меньше. – Она пожала плечами и что-то достала из-за спины. Я почувствовала, как от моего лица отхлынула кровь. В руке Пейдж мелькнул длинный тонкий пистолет.

– Прошу тебя. – Я отползла назад. – Я не имею никакого отношения ко всей этой истории. Мне вообще здесь не место. И я понятия не имею, что происходит.

– Если бы тебе здесь было не место, тебя бы тут не было, – возразила мне Пейдж любезным тоном. – Проклятие не ошибается. Кроме того, твоя маска невинности меня не убеждает. Ты на стороне Честерфилда, поэтому я выведу тебя из игры, как и Ларк.

– Пожалуйста… – прошептала я. От страха у меня на глаза навернулись слезы. Что, черт возьми, здесь творится?

Пейдж улыбнулась и наклонила голову.

– Хорошо, только потому, что ты так мило произнесла «пожалуйста», я кратко расскажу тебе о правилах этой игры. – Она усмехнулась, и ее зубы сверкнули белизной. – Если увидишь черного игрока, беги так быстро, как только сможешь, или превратишься в камень. – Она подняла пистолет и положила палец на спусковой крючок. – Беги ради своей жизни, Элис!

Я выпрямилась, последовала ее совету и побежала изо всех сил. Мои ноги летели над лесной подстилкой. Деревья, казалось, уставились на меня невидимыми глазами. Каждый треск в подлеске заставлял меня в панике пытаться петлять.

Я бежала, пока не закололо в боку, и на языке не появился вкус крови, а я оглядывалась по сторонам, беспокойно дыша и широко раскрыв глаза. Мои колени дрожали от напряжения. Шаги вдавливались в мягкую лесную почву, еловые иголки впивались в тело. Я не обращала внимания на эти уколы так же, как и на жжение в горле, и заставляла себя бежать дальше.

Скоро то, что начиналось как небольшой склон, превратилось в крутую горку. Я постоянно теряла равновесие и цеплялась пальцами за влажную землю, чтобы двигаться вверх. При этом я вырывала из земли небольшие корешки и еще нечто непонятное, снова и снова соскальзывая вниз. Растерянность и страх опять заставили мои глаза наполниться горячими слезами. Тяжело дыша, я сморгнула их и полезла дальше. Никогда бы не стала участвовать в таком безумии. И никакое проклятие этого мира меня не заставит! Я – Элис Солт, а не игровой персонаж. Даже сами мысли об этом слове уже казались неправильными.

Я подавила рыдание, когда мне, наконец, удалось подняться на последний крутой метр. Стоя на четвереньках на лесной земле, я хватала ртом воздух, задыхаясь от утихающего адреналина и, скорее всего, еще и от шока.

Дальше! Я должна двигаться дальше, даже если мои мышцы дрожат от истощения! Если я сейчас рухну, то уже не смогу встать. Надо бежать дальше. Надо…

Хихиканье заставило меня рывком поднять голову.

Затем смех.

Пейдж.

Моя спина покрылась гусиной кожей. Беспокойно вглядываясь в темноту, я пыталась разогнать ее исключительно силой воли, одновременно заставляя себя встать на усталые ноги, чтобы бежать дальше.

Страх высвободил во мне нечто, что уже не было Элис. Как будто от меня откололась скорлупа, и показалось ядро – черное, уродливое, сделавшее бы все, чтобы выжить.

Мое сердцебиение вновь участилось, когда я услышала треск в кроне дерева слева. Мышцы отреагировали, опередив мозг. Я отпрыгнула в сторону, послышался приглушенный шум, за которым в воздух взлетели холодные, твердые комья земли.

Мой взгляд упал на развилку веток, и я разглядела очертания человеческой фигуры. Мерцающая серебром пара глаз уставилась на меня, а затем я услышала звук, который знала только из блокбастеров: Пейдж зарядила пистолет.

Это сопровождаемое горьким привкусом страха открытие ужаснуло меня. Я опять услышала тихое хихиканье.

Сделав стремительную петлю, я побежала в другую сторону. Следующая пуля ударила в землю совсем рядом со мной.

На бегу я услышала позади себя какой-то шорох, и Пейдж начала преследовать меня. Она двигалась молниеносно, ориентируясь по звуку и перепрыгивая с дерева на дерево. Ни разу я не слышала топота ее ног по земле.

Пуля ударила прямо в дерево рядом с моим лицом, и она была совсем не резиновой. На меня полетели ошметки коры. Я споткнулась, острая боль пронзила лодыжку, и я окончательно потеряла равновесие. От сильного удара из легких вышел весь воздух. Ребра, которым при падении досталось больше всего, трещали, пока я, не помня себя, отползала назад.

Снова я услышала хихиканье, за которым на этот раз последовал топот ног, ступающих по мягкой земле. Еще один шаг, и она оказалась прямо передо мной.

– Пожалуйста, – снова прошептала я и отползла назад еще дальше. – Оставь меня в покое! Я не имею никакого отношения к этой игре, я просто хочу уйти отсюда! – В знак своей капитуляции я подняла руки.

– Стреляю, – сказала Пейдж, и послышалось шипение, как при выстреле.

Что-то полоснуло мою щеку, и я почувствовала едва заметное жжение. Это случилось? Она попала в меня? Но боль не появилась. Вместо этого Пейдж испустила испуганный крик, за которым последовал глухой звук, будто нечто тяжелое приземлилось сверху. Я вздрогнула и распахнула глаза.

– Руки прочь от нее, Конь, – услышала я тихий голос, при звуке которого волосы у меня на загривке встали дыбом. Я ничего не осознавала, когда из темноты вынырнула стройная фигура со светлыми волосами.

– Винсент, – задохнулась я.

Он был подобием холодной элегантности. В его левой руке блестела связка длинных узких метательных кинжалов, три из которых уже вцепились в рукав Пейдж и пригвоздили ее изящное запястье к дереву. Ее огнестрельное оружие лежало на полу.

– Элис, – мягко произнес Винсент. – Ты в порядке?

– Честно говоря, нет, – прохрипела я.

Пейдж возбужденно цокнула языком и попыталась вырваться. Большая часть ее рукава была пришпилена кинжалами к стволу дерева.

– Смотри-ка, Белый Король играет в собственную игру, – прошептала она. – Разве ты не должен сидеть в своем дворце и оставить всю грязную работу своим людям, как это делают все Белые Короли?

– Если под грязной работой ты имеешь в виду себя, у меня действительно есть занятия получше. Ночь была долгой, и я раздражен. Так что у тебя есть три секунды, чтобы убрать свою задницу в безопасное место, или я отправлю тебя Джексону по частям в красивой подарочной коробке.

Девушка фыркнула.

– Мы все в игре, Честерфилд. Ты можешь угрожать мне сколько угодно. Девушка не доживет до рассвета. И если нам повезет, ты тоже.

Винсент лишь приподнял брови.

– Пять минут, – спокойно сказал он.

– Да? – Пейдж наклонила голову.

– Пять минут до полуночи, и ваши двадцать четыре часа истекут. После этого ничто не удержит меня от того, чтобы раздавить тебя. Так что беги, маленький Конь.

– Пять минут, – ответила девушка. Ее тело напряглось. – Ставки сделаны!

Она еще не успела договорить, как уже молниеносно выхватила упавшее на землю оружие. Грохнул выстрел, который почти наверняка поразил бы меня, если бы Винсент не рванул меня в сторону. Его рука устремилась вперед, и несколько кинжалов просвистели в воздухе.

Один из них задел плечо Пейдж.

– Беги, – прорычал Винсент и толкнул меня вперед.

Бог свидетель, я больше не могла. Тем не менее, шатаясь, я двинулась вперед, чувствуя, как рука Винсента сомкнулась вокруг моей и тянула, заставляя бежать быстрее.

– Бегите, – крикнула Пейдж нам вслед. – Я все равно вас достану!

Мы вбежали в папоротник, высотой достававший мне до бедер. Еще один выстрел разорвал тишину ночи, и пуля ударила в миллиметре от меня. Ругаясь, Винсент повернулся и швырнул очередной кинжал в сторону Пейдж. Послышался сдавленный крик боли. Винсент должен был попасть, но наша противница, похоже, оказалась круче, чем выглядела. Над нами открылась плотная лиственная крыша деревьев, и я могла видеть, как в ярком лунном свете Пейдж ловко перескакивает с дерева на дерево.

Она наступала ногами на ветки, которые едва прогибались под ее слабым весом, и прыгала по ним, быстро догоняя нас. Земное притяжение, казалось, на Пейдж не действовало. Я была бы в восхищении, если бы она не вызывала у меня такой страх.

– Сюда, спрячемся, – прошипел Винсент, резко свернул от поляны с папоротниками и углубился в лес.

Я уже спотыкалась и хватала ртом воздух, когда Винсент схватил меня за пояс и потащил под скальный выступ. Он крепко прижал меня к себе, и мы слились с камнем. Я ощутила своеобразное давление в ушах и заметила, как Винсент делает нечто странное, будто нагревает воздух вокруг нас.

– Что за?.. – выпалила я, но была прервана резким «Тсс!».

Я замерла и увидела, как наша кожа стала сначала бледной, потом полупрозрачной. Если я еще сомневалась в существовании колдовства, не позднее этого мига я со своим скептицизмом распрощалась. То, что сейчас делал Винсент, нельзя было объяснить ничем, кроме магии.

Я подняла глаза – и вдруг мы оба стали… невидимыми. Винсент замаскировал нас, словно двух хамелеонов, слившихся с окружающей средой.

Краем глаза я увидела, как Пейдж спрыгнула с дерева и подозрительно огляделась. Она направилась в нашу сторону, но двигалась при этом абсолютно бесшумно. Дрожа, я крепче прижалась к Винсенту, ощущая его учащенное сердцебиение и вдыхая приятный запах мыла и свежести. Затылком я чувствовала его дыхание.

Пейдж остановилась всего в десяти шагах от нас. Ее взгляд мимоходом скользнул по нам, и я почувствовала, как руки Винсента крепче сомкнулись вокруг меня. Я прикусила нижнюю губу, и тут Пейдж наклонила голову, повернулась и исчезла из нашего поля зрения.

В полной тишине несколько беспокойных вдохов прозвучали в моих ушах слишком громко. Она ушла? Я слегка пошевелилась, но Винсент предостерегающим нажатием заставил меня снова замереть. Внезапно с выступа над нами посыпалась земля.

Пейдж должна была стоять прямо над нами. На этот раз я задержала дыхание. Мгновения тянулись как вечность, пока мы стояли, цепляясь друг за друга и ожидая, когда нас обнаружат.

Снова посыпалась земля. Послышались тихие удаляющиеся шаги. Я прислушивалась напряженно, как никогда в своей жизни, но Пейдж больше не было слышно. Нам это удалось? Ее время истекло? Я почувствовала, что Винсент напряжен, однако он медленно отпустил меня, и маскировка свалилась с нас так резко, словно он смахнул ее одним движением руки.

– Она… – прошептала я и была прервана хихиканьем.