Текст книги "Магия цвета ртути"

2

Как гласит предание, до начала истории – прежде чем возникли империи – на земле имело место Время Мечтаний. В ту пору основатели, владевшие и управлявшие земной энергией, создали каналы, по которым осуществлялось перемещение вседвижущей силы. Ученые полагают, что в тот золотой век мир достиг высшего совершенства, и все сущее покрывала многоцветная сеть, связывая между собой равнины и горы, леса и пастбища, для того чтобы дух Земли проникал в них, а также сообщался с небесами.

С тех пор как основатели покинули мир, миновали эпохи, и пребывавшая в небрежении энергетическая сеть пришла в упадок, хотя по-прежнему питала магию. Большинство вообще забыли о ее сути, и лишь в некоторых местах к памяти прошлого относились с благоговейным почтением, хотя, разумеется, без должного понимания. К числу таких мест принадлежала отдаленная деревушка неподалеку от негостеприимного восточного побережья Беальфы, где вдоль центральной улицы проходила прямая как стрела линия цвета индиго, обозначавшая поток силы, и местные жители старались на нее не наступать. А вот чужаку, заявившемуся в деревню пешком вместе с зарей, похоже, не было до этого никакого дела.

Внешность незнакомца привлекла внимание немногочисленных в столь ранний час прохожих, которые оборачивались ему вслед. Мускулистый, ростом выше среднего, мужчина вышагивал с непринужденной уверенностью, несмотря на явную тяжесть двух мечей – одного на поясе, другого за спиной. Лицо его, в то время как здешние уроженцы носили кудлатые бороды, было гладко выбрито, а цвет глаз соответствовал оттенку длинных черных как смоль волос, собранных на затылке в конский хвост. Красивые, хотя и резкие черты несколько огрубляла выдубленная ветром и солнцем кожа, общее же выражение лица казалось не столько суровым, сколько печальным. Да и одежда его была выдержана в темных, траурных тонах.

На любопытствующие взгляды незнакомец не обращал ни малейшего внимания. К тому времени, как солнце окончательно утвердилось на небосклоне, он прошел через всю деревню до околицы, где центральная улица уже превратилась в извилистый проселок, и двинулся по левой тропке, более заросшей и узкой. Линия цвета индиго сворачивала в сторону и терялась в пустоши.

Тропинка привела его к едва заметному за одичавшими, неухоженными деревьями дому. Полуразрушенное жилище выглядело заброшенным, однако путник постучался. Ответа не последовало, и ему пришлось постучать снова, гораздо громче и требовательнее.

Дверь отворилась. На пороге стоял юнец с затуманенным то ли спросонья, то ли после ночной гульбы взглядом.

– Ну? – буркнул он, глядя на незнакомца покрасневшими глазами.

– Я ищу Грентона Домекса, – мягко, но вместе с тем властно промолвил странник.

– А сам-то ты кто?

– Тот, кто не умышляет против тебя ничего дурного. Я не чиновник и не шпион, просто человек, которому понадобилось задать вопрос чародею.

– Я не маг Домекс, – признался паренек. Мужчина оглядел его с ног до головы, отметив прыщавое лицо да желтоватый цыплячий пушок на подбородке, затем на его угрюмом лице появилась легкая улыбка.

– Не обижайся, приятель, но я уже догадался. Но это его дом?

Паренек замялся, но ответил утвердительно:

– Да.

– Могу я его видеть?

Некоторое время юнец поразмышлял над этим, затем, кивнув, отступил в сторону. Дверь вела прямо в большую мрачную комнату, пропитанную ароматами чародейского ремесла. Посетителю, войдя со света, пришлось приспособиться к сумраку, чтобы сначала различить маячившую впереди смутную тень, а потом узнать в ней человеческую фигуру. Спустя мгновение к нему приблизился с виду закаленный битвами воин с занесенным для удара мечом.

Стремительным, но плавным движением рука мужчины взметнулась к задней части ворота, и извлеченный оттуда нож с коротким лезвием, несколько раз перевернувшись в воздухе, вонзился в лоб воина. Но не застрял, а, пролетев дальше, вонзился в деревянную балку. Воин обратился в облако быстро рассеявшегося тумана, после которого остался лишь забивший на время все прочие запах серы.

Юнец, сообразив, что стоит с открытым ртом, исправил свою ошибку.

– Хорошо, что ты оказался прав, – с запинкой проговорил он.

– Насчет чего? – спросил путник.

– Насчет того, что это была иллюзия.

– Я не знал...

– Но...

– Окажись этот воин настоящим, он мог бы представлять для меня угрозу. Что касается иллюзии, то случившееся не имеет значения. Так или иначе, я поступил правильно, а вот тебе не было необходимости прибегать к таким фокусам. Я же сказал, что бояться меня нечего.

– Я тут ни при чем, – начал оправдываться паренек. – Это одна из защитных иллюзий мага.

– Правда?

Незнакомец подошел к балке и вытащил увязший в дереве нож.

– Точно говорю, – заверил его юноша и судорожно вздохнул. – Тебе лучше пройти дальше.

Он отвел гостя в комнату гораздо меньшего размера, которую почти полностью занимал стол с лежавшим на нем под потертым серым одеялом телом. Откинув одеяло – в его движении можно было заметить нечто похожее на почтение, – юнец обнажил голову и плечи седовласого старца.

– Стоило ли обращаться к чарам для защиты трупа? – спросил незнакомец.

Бросив на него обиженный взгляд, юноша промолчал.

– Что это? – спросил гость, указывая на шею старика, где виднелся след от глубоко врезавшейся веревки.

– Повесили, – пояснил юнец. – Паладины. Взгляд мужчины посуровел.

– За что?

– Этот маг не имел разрешения на практику. Видимо, теперь это преступление, карающееся смертью.

– Так было всегда, просто об этом не принято говорить.

Странник присмотрелся к трупу повнимательнее, потом перевел взгляд на паренька.

– Сходства между вами не видно, так что, думаю, ты ему не сын.

– Даже не родственник. Просто ученик.

– А звать тебя как?

– Куч Пиратон.

– Рад познакомиться. Хоть и явился сюда, как вижу, не в самый удачный час. Мое имя – Рит Кэлдасон.

Глаза паренька вылезли из орбит.

– Рит Кэлдасон? Так ты тот самый...

– Не бойся, – сухо откликнулся Кэлдасон, – я не опасен.

– Судя по рассказам, совсем наоборот.

– Не стоит верить всякой чуши.

– Нет, ты и вправду Рит Кэлдасон?

– А зачем мне врать?

– И то сказать, – пробормотал Куч – судя по выражению лица, его интерес к собеседнику заметно вырос, – кто бы осмелился выдать себя за Кэлдасона? Мне никогда не доводилось встречаться с квалочианцем, даже краешком глаза не видел.

– Нынче это мало кому удается, – холодно заметил Кэлдасон и направился к выходу. – Ну что ж, парень, сочувствую твоей потере, но...

– Постой! – окликнул Куч, умевший, оказывается, быть не только застенчивым, но и энергичным. – Может быть, я сумею тебе помочь?

– Как?

– Это зависит от того, зачем ты хотел видеть моего учителя.

– Ну, не ради приворотного зелья или яда.

– Я так и думал. Такую ерунду ты мог бы раздобыть и в другом месте.

– Видишь ли, паренек, боюсь, то, что мне нужно, не под силу ученику.

– Откуда тебе знать, пока ты мне ничего не сказал?

Кэлдасон покачал головой.

– Спасибо за предложение, приятель, но я лучше пойду.

Куч догнал его уже на пороге.

– Не спеши, у меня ведь тоже есть кое-какие знания. Маг многому меня научил. Я ведь живу у него с самого детства.

– Выходит, совсем недолго. Куч насмешку проигнорировал.

– В конце концов, что ты теряешь?

– Время.

– Неужели несколько минут имеют для тебя значение?

– И, может быть, терпение.

На сей раз в тоне Кэлдасона, при всем его спокойствии, прозвучала отчетливая угроза – все равно что осколок стекла в молочном пудинге.

– Ну, хотя бы дай мне возможность кое-что тебе показать! – выкрикнул юноша. – Продемонстрировать свое умение... А заодно мы могли бы перекусить. Уверен, подкрепиться с дороги тебе не помешает.

– В чем, в чем, а в настырности тебе не откажешь, – с усталым вздохом промолвил квалочианец, глядя на паренька. – Ладно, так и быть. Я разделю с тобой хлеб, если у тебя найдется лишний ломоть.

– Хлеба у меня предостаточно. А еще есть дичь, сыр, рыба, и кажется...

Рит предостерегающе поднял руку.

– Хватит, хватит, я не собираюсь тут рассиживаться. Мне пора в путь, искать других чародеев.

– Вот и хорошо, я ведь могу назвать тебе несколько имен. Однако после того как ты познакомишься с моими умениями, они вряд ли тебе понадобятся.

– Хватит болтать! – отрезал Кэлдасон, но тут же, более мягким тоном добавил: – Там посмотрим.

– Ну что, начнем с магии? – робко поинтересовался Куч.

– Сначала поедим.

* * *

Как выяснилось, слова Кэлдасона насчет хлеба следовало понимать буквально: хлебом с водой он и ограничился. Ел странник, сидя на полу со скрещенными ногами и прямой как аршин спиной. Положив мечи на пол, чтобы оружие оставалось под рукой, он, ловко нарезая хлеб острым ножом, отправлял в рот маленькие кусочки на лезвии клинка. Трапеза Куча оказалась не столь скромной, видимо, горечь утраты не сказалась на его аппетите. Он расположился напротив квалочианца – привалившись спиной к стене, вытянул длинные ноги, пристроил миску на коленях и начал орудовать ложкой.

Часть ставен была открыта, и в полосках проникавшего снаружи света танцевали пылинки. Внимательно оглядев комнату, Кэлдасон отметил высокие, от пола до потолка, стеллажи с книгами, большей частью в ветхих от времени переплетах. Прочая обстановка состояла из простой, но крепкой скамьи, нескольких стульев да изъеденной молью штор.

– Я слышал про тебя много историй, – сказал Куч, облизав ложку и бросив ее в опустевшую миску.

– Я тоже.

– Наступило молчание.

– Ну и? – наконец не выдержал Куч.

– Что «ну и»?

– Они правдивые? – Рит отхлебнул из чашки.

– Как ты попал в ученики к чародею?

– Уходишь от ответа?

– Нет, мне на самом деле интересно. – Юнец, похоже, не поверил, но ответить решил:

– Рассказывать-то особо нечего. Папашу моего угрохали, когда я еще только учился ходить, и матери пришлось лезть из кожи вон, чтобы поставить нас со старшим братом на ноги. В конце концов брат пошел в солдаты, а меня продали мастеру Домексу. С тех пор я не видел ни брата, ни матушки.

– А почему чародей выбрал тебя?

– Он говорил, будто с самого начала углядел во мне способности. – Парень пожал костлявыми плечами. – Вообще-то кто их, чародеев, разберет. Но мастер Домекс был хорошим хозяином.

– А из-за чего он погиб?

– Думаю, не обошлось без доноса. Вообще-то в нашей округе паладины – редкие гости, да и стражники – тоже, а тут ни с того ни с сего их навалила целая прорва. Они точно знали, зачем явились.

– Но тебя-то они не тронули? – Куч покраснел.

– Я... я спрятался.

– Противостоять паладинам – дело нелегкое, – заметил квалочианец после недолгого молчания, и голос его неожиданно стал мягче. – В том, чтобы укрыться от них, нет ничего постыдного, и тебе не в чем себя винить.

– Хотел бы я в это поверить, – вздохнул юноша, и Кэлдасону показалось, что глаза его затуманились. – Во всяком случае, я знаю одно: когда все случилось, меня не было здесь, и помочь ему было некому.

– А как бы ты ему помог? Сразился бы с ними? Они просто прикончили бы тебя без особых усилий. Пустил бы в ход магию? Их магия посильнее твоей.

– Я чувствую себя трусом.

– Отступить перед превосходящими силами есть признак ума, а не трусости. Оставшись в живых, ты тем самым сохранил возможность посчитаться с противниками в другой раз. А почему твой учитель не имел разрешения?

Шмыгнув носом, Куч пригладил пятерней взъерошенные светло-русые волосы.

– Он все эти порядки ни в грош не ставил, так же как и тех, кто их устанавливает. Да и не дали бы они ему разрешения, даже обратись он к ним: хозяин был свободомыслящим человеком, а для этих подонков такое неприемлемо.

– Ты говоришь как мятежник.

– Это с тобой-то? Ну... уж не знаю, кто из нас мятежник.

И вновь губы Рита тронула едва заметная улыбка.

– Так что ты собираешься делать дальше?

– Не знаю. Сколько себя помню, я состоял при маге. Мы бывали в разных местах, но никогда не разлучались. Правда, здесь мне все равно оставаться нельзя. Паладины ушли, но могут объявиться снова, чтобы завершить свое черное дело.

– Да, лучше бы тебе унести ноги. Хоть представляешь куда?

– Куда-нибудь... где свободно дышится. – Кэлдасон рассмеялся.

– Смеешься надо мной, да?

– Нет, над нами обоими.

– Хочешь сказать, что свободных земель нет?

– Я повидал большую часть Беальфы, был в Гэт Тампуре, в Ринтарахе и в нескольких их протекторатах: подлинной свободой нигде и не пахнет, всюду одно притворство. Везде, куда бы меня ни заносило, под шелковой перчаткой скрывается железный кулак.

Но Куча, похоже, услышанное не обескуражило, а, напротив, воодушевило.

– Так ты, выходит, побывал во всех этих странах? В обеих империях?

– Я привык путешествовать.

– А не боишься, что тебя могут узнать?

– Стараюсь не рисковать понапрасну.

– Ты охотился там за паладинами, верно? – произнес парнишка заговорщическим тоном – только что не подмигнул.

Оставив этот вопрос без ответа, Кэлдасон легко поднялся на ноги.

– Все это хорошо, но время поджимает. Может, покажешь мне свои чары?

Куч неуклюже встал.

– Пойдем наверх, – и взял свинцовый подсвечник, чтобы посветить на лестнице.

Винтовая лестница оказалась узкой, скрипучей; по сторонам располагались ниши с полками, на которых, как и внизу, теснилось множество книг. Лестница привела в еще одну, такую же как и внизу, просторную комнату, в облике которой безошибочно угадывался рабочий кабинет чародея. Повсюду громоздились фолианты, свитки пергаментов, сосуды и инструменты неизвестного назначения. Запах колдовских снадобий был еще сильнее, чем внизу.

На одной из скамей находились четыре покрытых черным фетром предмета, каждый размером с кастрюлю для варки омаров. Куч подошел к ним и, позволив себе некую толику театральности, возгласил:

– Смею предложить твоему благосклонному вниманию чудо, творимое сокровенными искусствами!

Размашистым жестом юноша сдернул ткань, и взору Кэлдасона предстал стеклянный, в форме колокола, сосуд с огромной пробкой в горлышке. Подавшись вперед, он разглядел внутри небольшой кусок миниатюрного ландшафта: деревья, кусты, скалы и несколько гранитных плит, составленных так, что они образовывали пещеру. Что-то, доселе дремавшее внутри, пробудилось, и во мраке пещеры засветились раскосые желто-зеленые глаза. Крошечный дракон с важным видом вышел на свет; выгнув спину, он распростер крылья и издал приглушенный толстым стеклом рев. Из разверстой пасти вырвалась струя пламени и черного дыма.

Куч, не теряя времени, продолжил представление. Он сдернул следующий покров, показав сосуд, где на лесной опушке пасся снежно-белый единорог с длинным витым рогом на лбу.

В третьем сосуде была заключена гарпия, средой обитания которой служила сумрачная сталактитовая пещера. Чудовище, ростом не длиннее большого пальца Кэлдасона, висело, как летучая мышь, вниз головой, махая кожистыми крыльями и злобно, сверкая красными глазками. В четвертом, наполненном водой сосуде красовался дворец из розовых кораллов, вокруг башен которого плавала красавица-русалка с серебристым хвостом и длинными распущенными волосами. Над уголками ее чувственных губ поднимались воздушные пузырьки.

– Признайся, – самодовольно промолвил Куч, – это производит впечатление. Знаешь, сколько могут стоить гомункулусы подобного качества на рынке?

– Ты сам их сделал?

– Ну... не совсем. Но помогал.

– Не спорю, работа хорошая. Но, пойми меня правильно, это нельзя назвать сильной магией.

– Вообще-то да, – неохотно признался паренек и досадливо сморщил нос – Но дело не в самих гомункулусах, а в том, что я собираюсь сделать вот с этим...

Он указал на дракона, после чего взял с захламленной полки два плоских рыжевато-коричневых камня, каждый из которых удобно умещался в ладони. Полированную поверхность камней покрывали рунические письмена.

– Сейчас ты увидишь настоящее колдовство, – заявил Куч. – С помощью своего мастерства я превращу дракона в нечто иное. Это требует большой сосредоточенности, так что, будь добр, не отвлекай меня.

Кэлдасон хмыкнул, приподнял бровь, однако в ожидании прислонился к стене и сложил на груди руки.

Куч поднес камни к сосуду с противоположных сторон, один против другого, прикрыл на миг глаза и принялся монотонно, нараспев, читать заклинание на каком-то древнем языке. Дракон смотрел на него из сосуда.

На обоих рунных камнях появились светящиеся точки: они пульсировали, множились и сливались воедино. Дракон зарычал и забил раздвоенным хвостом. Куч продолжал бормотать нечто невнятное, причем лицо его исказилось от напряжения, а на лбу выступила испарина.

Свечение становилось все сильнее, а затем оба камня одновременно выплеснули навстречу один другому поток медленно двигавшихся сгустков энергии, которые, соединившись, образовали горизонтальную огненную черту. Она искрилась и потрескивала. Дракон замер.

Секунду спустя огненная линия выпустила пару усиков, мигом настигших оцепеневшего дракона. Сплошная линия разорвалась, и теперь поток энергии, исходящей от камней, протекал через эти усики и через тело гомункулуса, словно промывая его изнутри.

– Вот оно! – дрожащим голосом выкрикнул Куч. – Превращение!

Сосуд содрогнулся, внутри произошел взрыв, и внутренняя поверхность стекла покрылась зеленоватой слизью, смешанной с чешуйками и обломками костей.

– Ой! Горячо! – воскликнул Куч, выронив камни. – Жгутся!

Подпрыгивая, он яростно дул на ладони и тряс ими.

– Похоже, тебе стоит еще поработать над этим трюком, – тактично высказался квалочианец.

– Ничего не понимаю, – буркнул юноша, продолжая дуть на обожженные ладони и морщась от боли. – Надо сделать другую попытку.

– Не трудись, Я все рано не слишком-то увлекаюсь магией.

– Неужели? – спросил Куч с удивлением, похоже, заставившим его позабыть о собственной неудаче. – А как же насчет всех даруемых ею благ?

– Скажем так: большая их часть не для меня.

– Ты имеешь в виду, что не можешь себе этого позволить.

– Можно понимать это и так. Лицо паренька сделалось серьезным.

– Знаешь, я действительно не возьму в толк, что у меня пошло не так. Позволь мне, – он покосился на второй сосуд, – сделать еще одну попытку.

– Пробуй сколько угодно. Но без меня.

– Слушай, всего один раз. Я сумею убедить тебя, что...

– Нет! Вообще не понимаю, зачем я здесь застрял. Мне давно надо было уйти, – не без раз--39-дражения бросил Кэлдасон и, прежде чем юноша успел что-то сказать, вышел из комнаты. Куч нагнал его уже на лестнице.

– Послушай, я признаю, что дело обернулось не так, как я рассчитывал, но это не значит, будто...

– Послушай, дело не в твоих удачах или неудачах, а в том, что я должен...

Неожиданно Кэлдасон покачнулся. Кучу показалось, что тот едва не упал, но что-то в облике странника удержало юношу от того, чтобы поддержать его.

– Что с тобой?

– Ничего, все в порядке.

– Давай, я смешаю для тебя бодрящее снадобье.

– Не надо, – прохрипел мужчина, он тяжело дышал, обхватив голову руками.

– Да что с тобой такое?

– Это просто порция... реальности.

– Не понимаю.

Но квалочианец не стал вдаваться в объяснения, а пошатываясь побрел к оставленным на полу мечам, наклонился, подобрал их и неожиданно спросил:

– Есть у тебя надежное местечко?

– Надежное?

– Ну да, с крепкой дверью и запором.

– А зачем...

– Есть или нет? – рявкнул Кэлдасон. Парнишка вздрогнул и почесал в затылке.

– Ничего подходящего, кроме разве что старой норы демона.

– Ты знаешь, где она? Это здесь?

– Ну. У моего хозяина порой возникала в ней какая-то надобность.

– Отведи меня туда. Сейчас же.

Испуганно съежившись, Куч направился к подвальной двери. Кэлдасон, все еще держа мечи в обеих руках, неуверенно преодолел сырые каменные ступеньки и оказался перед «норой демона» – сводчатой нишей в дальней стенке подвала, перекрывавшейся железной решеткой. За решеткой виднелись вделанные в камень оковы.

Квалочианец поднял один из мечей.

– Эй, не надо! – взмолился Куч. – Не запирай меня здесь. Я никому про тебя не расскажу.

– При чем здесь ты? Запрешь меня.

– Что?

– Держи! – Он протянул юноше мечи. – И это тоже. – За мечами последовало несколько метательных ножей. – Спрячь все.

Опершись о плечо паренька, Рит стянул сапоги, потом расстегнул пряжку ремня. С каждым мгновением его движения становились все менее скоординированными и точными. Дыхание сделалось прерывистым, на лбу выступил пот.

– В чем дело? – спросил Куч. – Приближается опасность? Нам нужно спрятаться?

– Что нам нужно, так это научиться доверять друг другу. А теперь слушай внимательно. Ни при каких обстоятельствах не выпускай меня оттуда, пока... впрочем, когда придет время, ты поймешь это сам. Но не отпирай решетки, пока у тебя останутся хоть малейшие сомнения.

– Но это какой-то бред!

– Просто сделай, что я говорю. Пожалуйста.

Куч машинально кивнул.

– Это ключи от оков?

Кэлдасон жестом указал на свисавшую с крюка связку.

– Да.

– Тогда закуй меня в цепи.

– Тебя? В цепи?

– Давай быстрее! У нас нет времени. Дрожащими руками Куч сковал мужчине лодыжки и запястья.

– Что бы я ни стал говорить или делать, – снова повторил квалочианец, – ни за что не отпирай дверь. Ни за что, если дорожишь своей жизнью. А теперь уходи.

Ничего не понимая, юнец попятился, выбрался из ниши, закрыл тяжелую решетку, повернул ключ в замке и сквозь стальные прутья с растущим изумлением стал наблюдать за происходившим внутри.