Текст книги "Стендап: 20 лучших формул"

Глава 5
Слепая зона

Выставить свой главный недостаток на первый план – первый большой шаг к тому, чтобы стать комедийным артистом. Но этого недостаточно. Независимо от того, насколько огромен этот недостаток, автомобиль на одном колесе далеко не уедет.

Понадобится еще и обратная сторона этого недостатка, или его альтер-эго, – второе колесо успешного комедийного персонажа.

Слепая зона – это когда персонаж не понимает, что с ним или с ней не так и что в этом смешного. В настоящей комедии она часто определяет разницу между великим комиком и обычным исполнителем, великим комедийным персонажем и обычным комиком.

Вспомним замечательную шутку о слепой зоне, которую рассказывал невысокий полный комик по имени Винни Марс:

«Женщины всегда делают мне комплименты о том, как я выгляжу. Как-то вечером захожу я в бар и слышу, как обсуждают мою внешность. Они говорили „ну и зад“ и „ни фига себе“».

Персонаж Винни ослеплен тщеславием и явно не понимает, что женщины считают его идиотом.

Чтобы вы лучше представляли, как устроена слепая зона и как она важна для комедийного персонажа, представьте, что я говорю вам: «Я знаю, что это неправильно и опасно, но я граблю банки, потому что мне нужны деньги». Очевидно, это довольно тревожное и не очень смешное заявление. Здесь как раз не хватает слепой зоны. Давайте обозначим ее, например, так:

«Знаете, если я прихожу в банк и передо мной в очереди больше шести-семи человек, то, похоже, мне проще ограбить этот банк, потому что – ну, какого черта? – деньги те же, а захватить с собой маску, записку и пакет проще простого».

Теперь гораздо смешнее. Но почему?

Персонаж не понимает, что грабить банк нехорошо. И об этом нам говорит его непринужденность, словно в этом нет ничего особенного. В первой версии шутки персонаж знает о том, что грабить банк – преступление и вообще так делать опасно. А во второй он не осознает, что делает что-то не так, поэтому вы как зритель улыбнетесь или посмеетесь, хоть речь и идет о том же самом преступлении.

Если вы осознаете, что с вами что-то не так, это вызывает у зрителей естественную реакцию: «Если ты знаешь, что поступаешь неправильно, то просто перестань так себя вести или обратись за помощью».

Однако персонаж находится в слепой зоне и не понимает, что с ним не так и что в этом смешного.

Слепая зона придает ему невинности. И тогда зрители уже не возлагают на вас ответственность за ваше поведение, а прощают вам его, поскольку вы чокнулись и помогать вам бессмысленно, – они просто посмеются, считая, что вы безнадежны. Когда персонаж понятия не имеет о своих недостатках, зрители смеются над ним со спокойной душой.

Представьте, что Родни Дэнджерфилд вышел бы на сцену и сказал: «Я знаю, что смешно одеваюсь, что я неприятный тип и забавно разговариваю, а еще у меня вот-вот глаза вылезут, но я хотел бы, чтобы меня уважали». Он бы тут же перестал быть смешным. Почему? Потому что он, похоже, понимает, что с ним не так. И вы уже не будете над ним смеяться. Именно то, что Родни Дэнджерфилда так сильно возмущало, что его не уважают, и что он не осознавал, почему не заслуживает уважения, не оставляло нам иного выбора, кроме как посмеяться над этим.

Если я скажу: «Знаете, я один из тех людей, которые слишком быстро берут быка за рога в отношениях с женщинами. В прошлые выходные я ходил на свидание и через час сделал девушке предложение!» – вы, возможно, улыбнетесь, но вряд ли рассмеетесь в голос, потому что я, похоже, понимаю, что поступил неправильно. Я отдаю себе отчет в собственном поведении.

А теперь предположим, что вместо этого я скажу:

«Знаете, мой сосед по квартире считает, что я слишком быстро беру быка за рога, но мне кажется, что это не так. В прошлые выходные я ходил на свидание вслепую – и только через два часа сделал девушке предложение».

Из-за слепой зоны я произношу это с гордостью, словно по-настоящему горжусь своим достижением. И я не только смешу вас своим нелепым поведением (тем, что сделал девушке предложение на первом же свидании), но и, похоже, не осознаю, насколько странно себя веду, с гордостью сообщая о том, что смог продержаться целых два часа.

Если бы Кевин Харт или Джерри Сайнфелд, выходя на сцену, заявляли: «Я знаю, что беспокоюсь о неважных вещах, и понимаю, что они тривиальны, но меня это все равно волнует», – их выступления уже нельзя было бы назвать комедийными. Если бы Стив Мартин сказал: «Я понимаю, что веду себя как чудак и ботаник», – мы перестали бы получать удовольствие от его творчества. Если бы Норм МакДональд признался: «Я понимаю, что говорю глупости и оскорбляю людей, просто мне нравится это делать», – его выступление провалилось бы с треском. А если бы Эми Шумер отметила: «Теперь я знаю, что мне не стоит себя так вести», – это лишило бы ее шоу всей его абсурдности.

Вспомните выступления комедийных артистов, которые вам нравятся. Как вы думаете, их персонажи осознают свои собственные странности? Знает ли чокнутый парень о том, что он чокнутый? Нет! Конечно, нет! В этом и состоит вся магия комедийного персонажа. Нужно сыграть сумасшедшего, который не осознает, что он сумасшедший. Это и есть актерская игра – и ею владеет любой хороший комедийный артист. Слепая зона нужна для того, чтобы позволить зрителю смеяться.

Подумайте вот о чем: сумасшедшие люди не знают о том, что они сумасшедшие. Если бы вы изображали сумасшедшего, вы бы, например, выбежали на улицу с криками: «Марсиане летят! Марсиане летят!» Другое дело – спокойно подойти к кому-нибудь, посмотреть прямо в глаза и произнести заговорщицким голосом:

«Знаете, оказывается, марсиане прилетят только завтра в три часа дня, так что, похоже, у нас в запасе больше времени, чем мы предполагали».

Произнести эту реплику нужно серьезно, как будто сообщая: «Очевидно, парковаться на этой улице по вторникам незаконно». Запомните: чокнутые люди не знают о том, что они чокнутые. Как комедийный артист вы пытаетесь изобразить по-своему сумасшедшего человека. И вам невдомек, что с вами не так. Если этого не учесть, то зрители сочтут, что вы сами ответственны за собственное поведение. Или, что еще хуже, не будут смеяться.

Вы бы никогда не услышали от Джорджа Карлина или Льюиса Блэка ничего вроде: «Знаю, что все не так уж плохо, но меня это все равно беспокоит». Кэти Гриффин вряд ли начала бы выступление со слов: «Я знаю, что не должна говорить то-то и то-то о таком-то человеке, и понимаю, что веду себя как стерва, сплетничаю и ехидничаю, но…»

У всех величайших комедийных артистов в истории была своя слепая зона. Я уже упоминал Уильяма Клода Филдса и Джека Бенни. Представьте себе Майка Майерса в фильме «Остин Пауэрс: Шпион, который меня соблазнил». Остин считает себя сексуальным и крутым. Если бы он говорил: «Ладно, я признаю, что не так уж крут и привлекателен», – он уже не был бы таким смешным.

Слепая зона – прием не новый. Еще в 1900 году философ Анри Бергсон писал в своей книге «Смех. Эссе о значении комического» (Le Rire essai sur la signification du comique): «…комичность комедийного персонажа, как правило, пропорциональна его невежеству. Комедийный персонаж не осознает… Он как бы невидим для самого себя и при этом видим всему остальному миру». Идеи Бергсона стали так популярны, что в 1927 ему присудили Нобелевскую премию по литературе за открытия в теории комедии и смеха.

Обратите внимание на цитату из книги Бергсона. Он утверждает, что комедийный персонаж «не осознает» – попросту не видит своих недостатков (изъянов или абсурдностей). Однако, хоть он и «невидим для самого себя», он по-прежнему «видим для остального мира», то есть нам его недостатки предстают во всей полноте, даже если их не замечает сам артист. «Комичность персонажа пропорциональна его невежеству». Чем больше недостаток, тем больше слепая зона и тем смешнее зрителям.

Почти у всех комедийных артистов, будь то негативные жалобщики (Рики Джервейс) или позитивные чокнутые (Стив Мартин), есть одна общая черта. Они не осознают своих недостатков. Они любят и очень уважают себя, и не понимают, почему их не любят и не уважают окружающие.

Даже Сэм Кинисон со всей невинностью не осознавал своей слепой зоны: он кричал обо всем и явно не понимал, что проблемы, о которых он разглагольствует, вовсе не важны.

Билл Бёрр не понимает, что грубит людям, Мишель Вульф не осознает своей жестокости и негатива, а Ричарду Прайору было невдомек, что он сам создавал себе проблемы, а вовсе не был жертвой обстоятельств. Розанна Барр словно не понимала, что она оборванка из трейлера. Вместо этого она настойчиво называла себя «богиней домашнего очага».

Так вот, слепая зона – финальный штрих, благодаря которому ваш недостаток становится не только приемлемым, но и смешным.

Вот, например:

«Знаете, некоторые люди такие нахалы, аж бесит. Одна дама встала прямо за мной и стала орать на меня, указывая мне, что делать. Клянусь, я отогнал машину с ее ноги только ради того, чтобы она заткнулась».

Разберем эту шутку. Что, если бы я рассказал ту же историю по-другому: «На днях я наехал женщине на ногу, потому что она мне не понравилась». Вы, может, и засмеетесь, но, скорее всего, вы подумаете: «Ты что, больной? Это ужасно». События одни и те же, вот только в первом случае я слеп к собственному деструктивному поведению и бессердечию, и это вас смешит – потому что вы понимаете, что я не осознаю собственных недостатков.

Например, комедийная артистка рассказывает:

«Знаете, некоторые парни такие нахальные, что так на тебя и лезут. Вот, например, парень, с которым я сейчас. Я ему говорю: „Я не такая, я хочу, чтобы наш первый поцелуй был особенным“, – а он мне: „Но ведь мы женаты и у нас четверо детей“».

Снова перед нами ситуация, когда персонаж как будто не видит в своем поведении ничего странного.

Комедия работает как адвокатская защита, основанная на невменяемости подсудимого. Если вам удастся доказать присяжным, что вы не несете ответственности за свои действия по психиатрическим причинам, вы невиновны. Если же они решат, что вы осознавали, на что идете, и совершили преступление умышленно, то вы окажетесь виновны. То же касается и комедийного персонажа. Если зрители решат, что вы не несете ответственности за свои действия, поскольку не осознаете своих недостатков, им будет смешно. Если нет, вы провалитесь.

Подведем итог темы о слепой зоне: если рассказать зрителям, как вы совершили что-то неправильное, неразумное и абсурдное, осознавая, что это было неправильно, неразумно и абсурдно, им будет не смешно. Слепая зона придает вам невинности и позволяет зрителям наслаждаться рассказом о вашем асоциальном, опасном или безумном поведении, от которого в противном случае у них бы мороз пошел по коже. Помните, зрители платят за то, чтобы прийти посмотреть на комедийного артиста. Они хотят испытать то, чего не могут испытать за пределами клуба. Их и так окружает много людей, которые либо ведут себя разумно, либо ведут себя неразумно и осознают это. А пообщаться с сумасшедшим, пусть это и комедийный персонаж, который не считает, что ведет себя странно или говорит что-то странное, – по-настоящему редкое событие.

Слепая зона придает вам невинности и позволяет зрителям смеяться.

Как и сам недостаток, слепая зона должна быть правдоподобна. Если вы выглядите как человек, который хорошо разбирается в технологиях, вам не удастся притвориться, что вы случайно скачали вирус кому-нибудь на компьютер. Зато если вы похожи на того, кто в компьютерах ничего не смыслит, то вы вполне могли бы разослать всем друзьям вирус под названием «Я тебя люблю», и это будет смешно.

Старая ирландская поговорка гласит: «Бог хранит пьяниц и маленьких детей». Другими словами, когда кто-то совершает что-нибудь неконтролируемое, нам нравится за ним наблюдать. Нас позабавит пьяный друг, танцующий на вечеринке и совершенно убежденный в том, что он великолепно танцует. Нас позабавит маленький ребенок, который поет фальшиво и даже не представляет, как ужасно это звучит.

Как же вам создать своему комедийному персонажу слепую зону?

Вкратце, так как персонаж не понимает, что делает что-то не так, вам придется либо защищаться, либо хвастаться. Например:

«Я потихоньку наверстываю то, что упустил за последнее время. Убрался дома на прошлой неделе, заплатил налоги за прошедший год, а на следующей неделе планирую приучиться к горшку».

Подумайте об этих словах. Было бы нам так же смешно, если бы я сказал, например: «Знаю, что это ужасно, ведь мне уже 43 года, а я все еще не приучен к горшку»? Конечно, нет, и уж точно вам не захочется смеяться в голос, хоть речь и идет об одной и той же ситуации.

Слепая зона как раз и делает абсурдность или нелепицу смешной, а не трагичной. Благодаря ей мы считываем, что персонаж не понимает этой абсурдности. И потому можем смеяться.

Когда вы создаете комедийного персонажа, помните о том, что зрители все равно подспудно понимают, что в жизни вы вряд ли столь же чокнутый человек, как ваш сценический персонаж. И это нормально. Они вам подыграют. И это часть комедии. Конечно, комедийного персонажа нужно сыграть убедительно, но к этому мы вернемся в следующих главах, когда поговорим о третьей и четвертой составляющих персонажа (настрое и цели).

Пока ограничимся простой формулой из двух шагов.

Шаг 1: Придумайте себе правдоподобный недостаток или абсурдность, а затем преувеличивайте его до тех пор, пока не станет по-настоящему смешно.

Шаг 2: Обозначьте слепую зону, защищаясь или хвастаясь.

Во втором упражнении в предыдущей главе вы перечислили свои недостатки (маленькие брови) и придумали, как их преувеличить (превратили их в большие брови). Теперь, как только вы преувеличили свою склонность к прокрастинации до той степени, что вы, например, до сих пор не приучены к горшку, вам нужно придумать, как донести это до зрителей так, чтобы они увидели вашу слепую зону.

Попробуем проделать это упражнение с самого начала. Сначала я выберу недостаток, а затем обозначу слепую зону.

Допустим, один из ваших недостатков заключается в том, что вы настолько любите соперничать с другими, что готовы на все ради победы. Подобное поведение не так уж абсурдно, если вы, скажем, играете в теннис. Здесь ваша любовь к соревнованиям лишь пойдет вам на пользу, и вы будете тренироваться усерднее. Нам же нужно довести ситуацию до абсурда – нарисовать большую бровь.

До абсурда легче дойти, если задавать вопросы кто, что, где, когда и как. Например, вполне разумно соревноваться в игре с ровесниками, но что, если, отвечая на вопрос кто, вы станете соперничать с ребенком – ведь вы готовы на все ради победы? Это и есть абсурдная ситуация. У нас есть взрослый, который соревнуется с маленькими детьми.

А теперь обозначим слепую зону, либо хвастаясь, либо защищаясь. Давайте попробуем похвастаться – обычно это получается лучше. Пусть ваш персонаж, который играет в теннис с маленькими детьми и выигрывает, расскажет о том, как стал трехкратным чемпионом в прошлом сезоне, и будет хвастаться перед зрителями так, словно по-настоящему гордится этим достижением. Затем добавит:

«А еще я стал первым в мире трехкратным чемпионом детской лиги».

А потом начнет защищаться:

«Конечно, всегда найдутся неудачники, которых задевает чужой успех. Вот, например, мой соперник в финале побежал плакать к мамочке уже в середине третьей партии».

И ухмыльнется:

«Треш-ток работает. Когда я говорю им, что их усыновили, у них рушится вся игра. Что ж, победа есть победа».

Комедийный персонаж не понимает, что делает что-то не так. Иначе зачем ему хвастаться? С чего бы Родни Дэнджерфилду жаловаться на то, что его не уважают, если он и сам не считает, что заслуживает уважения?

Предположим, один из ваших недостатков заключается в том, что вы постоянно на нервах и не умеете расслабляться. Так вот, вместо того чтобы признать это, вы входите в слепую зону и оправдываете свое поведение:

«Я очень успешный человек и достигаю любых целей! Я за 10 секунд успеваю сделать утреннюю медитацию. А в постели с женщиной я управляюсь за 20 секунд. Время не ждет!»

И снова создать слепую зону нам поможет хвастовство каким-нибудь дурным поступком, защита непристойного поведения или преуменьшение его последствий.

«Ладно, я подкатил к этой женщине и оскорбил ее, но ведь она сама за мной встала. Ну да, она заявила, что это общественный эскалатор и на него может становиться любой».

Разве это не смешнее, чем сказать «я подкатил к женщине, потому что она стояла за мной на эскалаторе»? Магия и невинность слепой зоны отлично работают и во времена политкорректности.

Не забывайте, что каждый абсурден в чем-то своем и пользоваться слепой зоной тоже будет по-своему, потому что все комедийные персонажи разные. Просмотрите свой список больших бровей из предыдущего упражнения, выберите одно по-настоящему эксцентричное преувеличение и подумайте, как это поведение можно оправдать, а еще лучше – как им похвастаться. Подумайте, как разные абсурдные черты и слепые зоны дополняют и обыгрывают друг друга и как они сочетаются.

Искать нужные основания для хвастовства или защиты своего поведения бывает трудно. Просто помните о том, что вы пытаетесь сымитировать мышление сумасшедшего. Если вы актер и готовитесь исполнить комедийную роль, вам тоже нужно понимать, в чем заключается недостаток персонажа и его слепая зона. Стерва не знает, что она стерва. Идиоту невдомек, что он тупой. Мошенница не в курсе, что поступает нечестно. Эгоист не осознает собственного эгоизма. Неблагодарная тварь не понимает, что равнодушна к чувствам других людей.

Если вы сосредоточитесь на этой формуле, когда будете писать материал для своего комедийного персонажа, – выявите в себе правдоподобный недостаток или абсурдность, а затем включите слепую зону, – вы удивитесь, как быстро начнет получаться новый материал, который вам по-настоящему подходит, и как быстро он превратится в уникальный комедийный номер, а не набор бессвязных шуток и наблюдений.

Именно слепая зона делает артиста смешным и привлекательным.

Довольно часто для создания слепой зоны приходится исключать из своих монологов определенные фрагменты. Рассмотрим, например, такую шутку:

«Некоторым женщинам так и хочется постоянно поддерживать со мной связь и сохранять отношения, даже если мне это больше не нужно. Одной я ясно дал понять, что устал от нее, и попросил оставить меня в покое, но она все не унималась! В конце концов я сказал: „Отстань, мам, мне нужно больше личного пространства“».

Обратите внимание, что в этой конструкции слово «мам» я не использую до самого панчлайна. Если я прямо скажу, что мама хочет поддерживать со мной связь и сохранять отношения, в этом не будет ничего смешного и удивительного. Но я создаю слепую зону, защищая свое поведение. Я говорю, что это она ведет себя неправильно, когда на самом деле это я не уделяю маме внимания.

Если вы поймете физику игры абсурдного поведения в слепой зоне и научитесь это применять, то сможете обратить себе на пользу две величайшие силы в комедии.

Итак, теперь вы понимаете, как в комедии расставить все точки над «i», найти в себе нечто абсурдное и обозначить слепую зону, чтобы зрители смеялись над тем, что вы делаете, а не возненавидели вас и не возложили на вас ответственность за собственное поведение. Пришло время перейти к сценической игре – и последним двум составляющим комедийного персонажа: настрою и цели.

Глава 6
Настрой

Третье колесо машины комедийного персонажа – настрой – определяет его реакции, точку зрения и эмоции, которые он испытывает, столкнувшись с трудностями (недостатком и слепой зоной). Какое чувство вы транслируете со сцены? Вы злитесь, грустите, вы подавлены, счастливы, самоуверенны, вы нервничаете, что-то еще? Настрой – это то, какие эмоции вы испытываете по отношению к тому, что говорите.

Настрой меняет смысл всего сказанного. Попробуйте произнести следующую фразу без эмоций: «На следующей неделе я встречаюсь с семьей». А теперь добавьте сарказм или отвращение и выделите голосом «с семьей». Давайте, произнесите это вслух: «На следующей неделе я встречаюсь с семьей». Обратите внимание, что такой настрой сам по себе говорит о многом. Он очень заряженный. Слепая зона не сработает, если не подобрать к ней подходящего настроя.

Настрой персонажа подсвечивает его слепую зону. Представьте, как какая-нибудь комедийная актриса изображает в фильме бесчувственную секретаршу, которая радуется тому, что ее начальника сбила машина. Если она произнесет реплику «К сожалению, мистер Джексон вчера погиб» мрачно и печально, будет совсем не смешно. Получится грустно и трагично. А если ту же строчку она произнесет рассеянно, небрежно или даже с ноткой радости в голосе, возникнет комедийный эффект.

Представьте, как Энтони Джесельник или Кэти Гриффин рассказывают о том, как они наезжали на разных людей, со злобным выражением лица. Да зрители бы их возненавидели. Но поскольку их добродушный настрой усиливает слепую зону и выставляет их невинными, зрители смеются. Энтони не понимает, что грубит людям. Кэти тоже не видит ничего плохого в своих оскорблениях. Они оба улыбаются, они любезны и оптимистичны.

Спросите себя: какой настрой пойдет к вашему выступлению? Определите настрой или эмоцию, основываясь на сочетании своего недостатка и слепой зоны. У вас может быть множество эмоций, однако у персонажа должна быть одна основная.

Настрой определяется слепой зоной. Это почти математическая формула…

Если Эми Шумер считает себя хорошей милой девушкой, значит, на сцене ей нужно вести себя мило.

Если Джерри Сайнфелд считает, что все, о чем бы он ни говорил, очень важно, то он должен выйти на сцену с серьезным и слегка тревожным настроем.

Если Ларри Дэвид думает, что ведет себя разумно, а окружающие кричат на него незаслуженно, то он предстанет перед публикой в оборонительной, самоуверенной позиции.

Если Шелдон Купер из «Теории Большого взрыва» не считает себя гиком-ботаником, то ведет себя так, словно он классный и уверенный в себе.

Если Сара Сильверман считает себя милой и приятной, то и настрой у нее соответствующий.

Персонаж Родни Дэнджерфилда потому казался неразумным, что говорил и вел себя как глупый несносный старик. Его слепой зоной было то, что он не понимал, что не заслуживает уважения. С каким настроем он произносил фразу «Говорю вам, меня не уважают!»? Попробуйте произнести эту реплику печальным тоном и скажите, смешно ли вам. Нет, не очень смешно. Если бы он рассказывал свой материал печальным тоном, он вызывал бы сочувствие, но не смех. А теперь попробуйте произнести ту же реплику радостно. И снова не смешно. А теперь словно разозлитесь и возмутитесь и произнесите: «Говорю вам, меня не уважают!» Если сказать это с негодованием и разочарованием, реплика становится смешной.

Настрой персонажа вытекает из конфликта между недостатком и слепой зоной. Или его вызывает сама слепая зона (ваше представление о том, что вы приятный человек, что вы заслуживаете уважения или что вы крутой).

Если Кевин Харт считает, что то, о чем он говорит, причиняет ему сильную боль, то он и ведет себя как человек, который испытывает боль и кричит о помощи.

Попробуйте представить, как Крис Рок произносит одну из своих реплик с ненавистью и гневом, а не с радостью и удовольствием.

Выберите несколько любимых комедийных артистов и вспомните какую-нибудь реплику из их репертуара. Попробуйте произнести эти реплики с разными эмоциями. Если они бодры или радостны, смените эмоцию на гнев или грусть, и наоборот. Посмотрим, как это отразится на шутке.

Если ваша фишка в том, что вы неудачник, который считает себя «дамским угодником», то персонаж будет учтивым и самоуверенным (как Остин Пауэрс в фильме «Шпион, который меня соблазнил»).

А если ваш персонаж ведет себя по-настоящему странно и неприемлемо, то на сцене вы разумны и уравновешенны.

Если вы отчаянно хотите завести отношения, то нужно вести себя уверенно, словно вы не сомневаетесь, что у вас получится.

Если ваша жизнь – полный бардак, то персонаж будет уверенным в себе и собранным.

Если неверно выбрать настрой, ничего не получится. Помните, сумасшедшие не знают о том, что они сумасшедшие, поэтому выберите линию поведения, которая даст зрителям понять, что ваш комедийный персонаж понятия не имеет, что с ним не так, чтобы они могли спокойно смеяться.